Текст книги "Зажечь огонь"

Все предыдущие визиты Максима сюда были связаны именно с делами. Выполняя желание Маргариты, он впервые использовал «Старый Замок» в новом для себя качестве, непроизвольно меняя привычный порядок действий. Миновав вывеску «Для служебного транспорта» (раньше он парковался именно под ней), Максим скромно пристроил машину на гостевой стоянке и, подав спутнице руку, направился к входу в ресторан. На дверях висела табличка «Closed».

– Не судьба… – разочарованно протянула Маргарита, издалека прочитав надпись.

– Ты опять спешишь с выводами, вместо того, чтобы довериться мне.

Попросив пять минут на преодоление препятствий, Максим решительно постучал в стекло. Сегодня звезды явно благоволили к нему: тремя часами позже посещение ресторана выглядело бы вполне обычным. А вот эффектно открыть перед понравившейся женщиной закрытые для остальных двери, и устроить обед исключительно для двоих – и захочешь – специально не подстроишь. Нужно только все правильно организовать.

Незаметно от Маргариты приложив палец к губам, Макс призвал прогремевшего ключами охранника воздержаться от приветствий, и выразительно указав глазами на спутницу, вежливо произнес: – Добрый день! Можно увидеть кого-нибудь из начальства?

Вопрос загнал мужчину в ступор.

– Я могу поговорить с администратором или менеджером?

– Ну да, все на месте… Кому положено…

– Спасибо. – Пропустив Маргариту вперед себя, Макс шепотом приказал: – Не выпускай ее. И молчи. – И скрылся за боковой дверью.

Его опасения оказались излишни: забыв про все, женщина восторженно озиралась вокруг. Стилизованные под старинную каменную кладку стены, причудливо изогнутые арки и перегородки, соединяющиеся между собой в сложном узоре, фигуры рыцарей в доспехах, стоящие в почетном карауле по обеим сторонам холла.… И как последний штрих – трепещущее пламя выполненных в виде факелов фонарей, играющее с тенями высоких сводов.

Вернувшийся Макс наблюдал, как Маргарита, словно ребенок, понимающий, что этого делать нельзя, но не способный устоять перед соблазном, робко поглаживала все, до чего могла дотянуться. – Что скажешь?

Пойманная с поличным, женщина стыдливо одернула руку: – Я не знаю, как выглядят настоящие замки, но думаю, что именно так они и должны выглядеть. Оружие, родовые гербы и знамена на стенах – все настолько правдоподобно и реалистично, что впору присесть в реверансе, ожидая выхода хозяев суровой крепости. Вот бы почувствовать себя на их месте! – мечтательно улыбнулась она.

– Нет ничего невозможного.

В округлившихся серых глазах на секунду-другую детская наивность переборола взрослый прагматизм: – Ты что – волшебник из страны Оz?

– Нет. Но очень хочу им стать. Пойдем, покажу тебе еще кое-что.

Внешне массивные и тяжелые двери в глубине холла при их приближении легко и бесшумно разъехались в стороны, открыв взору изумительной красоты картину: в старинном стиле мебель, в старинном стиле свет, и почти музейная уникальность деталей интерьера.

– Это просто сказка какая-то! – восхищенно прошептала Маргарита и, испросив взглядом разрешения, робко двинулась в обход зала.

Предоставив ей полную свободу в изучении внутреннего убранства ресторана, добровольный гид прислонился к стене и сосредоточился на изучении самой гостьи. Организовывая для Маргариты экскурсию в комплекс, Макс очень надеялся, что она испытает нечто похожее на те чувства, какие испытывал он сам, находясь здесь. «Старый замок» был его детищем – выношенным, выстраданным и осуществленным. Владелец и самый заботливый опекун – даже после триумфального открытия продолжая доводить и без того высокое качество оформления до совершенства – Максим гордился результатом своей работы и, сейчас, пристально всмотревшись в лицо прямолинейной экскурсантки, окончательно уверился, что его гордость небезосновательна. Он был неизмеримо благодарен Маргарите за ту неподдельную искренность, с которой она выражала свои ощущения. Только слепой не увидел бы, как выровнялась ее спина, расправились плечи, придав осанке оттенок величавости. Казалось – одень гостью в платье той поры – и вот она, хозяйка замка – воплощение достоинства, чести, мудрости, милосердия, нежности и любви.

Из фантазийной глубины веков его вырвал громкий окрик Маргариты: – Макс! Ты только посмотри…! Это же поистине королевский стол! Неужели это все – настоящее?

Спрятав в уголках губ довольную усмешку, он подошел к застывшей перед роскошно сервированным столом женщине: – А ты дотронься и проверь.

– Боюсь – вдруг исчезнет.

– Не исчезнет. Ну же, смелее! – В почтительном полупоклоне Макс отодвинул перед дамой резной стул.

Вторя аристократическому жесту мужчины, Маргарита манерно присела на краешек:

– Avec pleseur! Grand mersi!

– Какое вино предпочитает мадмуазель – красное или белое? – В терпеливом ожидании, когда гостья обретет способность выбирать, Макс развернул салфетку на коленях. В противовес изумленно изогнутым бровям Маргариты, его лицо лучилось безмятежностью.

Ждать ему пришлось довольно долго. Крутой излом сменился на прямую линию, а в прищуренных глазах вспыхнуло плохо скрытое подозрение: – Ты что, VIP-клиент?

– Скажем так: я здесь часто бываю.

– Настолько часто, что тебя обслуживают в нерабочие часы?

В позе женщины появилась готовность к быстрому старту, и Макс забеспокоился. Негативное отношение Маргариты к состоятельным людям прочно врезалось в память, и было бы слишком глупо и преждевременно раскрывать свою истинную связь с «Замком». Когда-нибудь потом он расскажет ей всю правду, а сегодня нужно просто закрепить знакомство. «Ложь во спасение? Пожалуй, единственно разумный выход».

– Знаешь, Марго, благодарность может принимать самые причудливые формы.

– Вот как? И за что, интересно, так благодарят?

– Я тут сделал кое-что. Вернее – очень многое. Выбирай вино, иначе мы рискуем обидеть повара, сведя на «нет» все его усилия.

Макс едва не вслух выдохнул: «Слава Богу!», когда после пары минут внутренней борьбы,

явственно отразившейся на лице женщины, она коротко произнесла: – Сухое, красное.

Сделав пару глотков под традиционный тост «За знакомство», они приступили к еде. Подцепив вилкой первый кусочек, Маргарита честно призналась: – Я никогда не видела такой красивой посуды. Это – эмаль?

– Ручной работы. По эскизам сервизов знати из «Музея старины».

– И здесь оформляют так каждый стол?

– В зависимости от заказа.

– Э-э-э…

– Марго, – поспешно прервал ее измышления Макс, – ты когда-нибудь пробовала наслаждаться процессом, не анализируя его?

Улыбнувшись, женщина пожала плечами: – Ты тоже считаешь, что я излишне придирчива?

– «Тоже»? Значит, кто-то об этом тебе уже говорил?

– Коллеги по работе.

– Приятно иметь союзников. Твоя работа связана с языками?

– Нет, что ты. Просто мне очень нравится звучание французской речи, вот я и взялась за ее самостоятельное изучение.

– Самостоятельное? Ого! И как успехи?

– Не знаю, на французах не пробовала!

Маргарита весело рассмеялась, а Макс напрягся, уловив знакомый внутренний толчок. В глубине души рождалось и крепло чувство, что это ему обязательно пригодится. Он периодически ловил себя на подобных ощущениях и интуитивно ухватывался за них, чтобы в подходящий момент воспользоваться непроизвольно полученной подсказкой. А с этой женщиной каждое слово несло свой особый смысл и имело огромное значение. – А хотела бы?

– Хотела бы – что? – не поняла Маргарита.

– Испытать знание языка на французах?

Искрящееся до этого весельем лицо собеседницы померкло, как небо в пасмурный день.

– Было бы здорово, но – увы, несбыточно.

– По-моему, ты опять придираешься: в нашей жизни нет ничего несбыточного.

– Исходя из собственного опыта, могу утверждать, что есть.

Марго снова улыбнулась, но вместо веселья в уголках глаз поселилась грусть, и Максим вдруг не нашел, что возразить. «Она явно что-то скрывает», – решил он про себя, не подозревая, насколько близок к истине, но в силу молодости и отсутствия проблем, отодвинул вопросы в сторону: «И об этом поговорить у нас будет время».

Еда была отменной. Не сдерживая восхищения, Маргарита громко воздавала похвалы шеф-повару и хозяину заведения между обсуждениями особенностей архитектуры, дизайна интерьера, кухни, музыки, и того, какая публика должна посещать «Старый Замок».

– Если бы речь не шла о деньгах, я бы пропускала сюда мужчин исключительно двухметрового роста и, что называется: «косая сажень в плечах», а женщин – строго в платьях в стиле той эпохи: длинною в пол, с подрезом под грудь, с перехваченными лентами рукавами, и прической из гладких волос…

– Да, – подхватил Максим, – и в драгоценностях под стать наряду. Может…

Но Маргарита сразу перебила его: – Тема драгоценностей для нас закрыта. Понимаешь – за-кры-та! – повторила она по слогам для большей убедительности.

– Хорошо-хорошо, – покорился внешне Максим, даже не попытавшись спрятать ироничную ухмылку. Когда он чего-то хотел, то бывал очень настойчив. Кольцо, с которого все началось, должно было принадлежать Маргарите. Он так решил в тот миг, когда увидел, как сверкает камень на тонком пальчике незнакомки. И абсолютно не сомневался, что так оно и будет.

Постепенно пустой зал стал оживать. То тут, то там появлялись официанты – перестилали скатерти, меняли свечи, поправляли стулья. Они двигались в почтительном отдалении, но их сосредоточенность перед открытием ощущалась все острее. Поэтому, согласившись с Маргаритиным: «По-моему, нам пора», Макс помог ей подняться и повел к выходу.

– А что, за обед платить не обязательно? – держа наготове сумочку, женщина удивленно замедлила шаги.

– Запишут на мой счет. Или ты опять жаждешь внести свою половину? – насмешливо поинтересовался он.

Маргарита насупилась: – Я всегда так делаю.

– Отвыкай. Финансовые вопросы должны решать мужчины.

– Это в парах, а не при случайном знакомстве.

– А мы разве еще не пара?

Фыркнув от возмущения, женщина резко выскочила на улицу. Догнав беглянку в конце ступеней, Максим взял ее под локоть, и, наклонившись к уху, интимно прошептал: – Дорогая, мне нравится, как ты злишься…

Заливаясь краской, Маргарита ехидно пропела в ответ: – Это пока ты не увидел меня в гневе. – Выдернув руку, она поспешно забралась в автомобиль, громко хлопнув ни в чем не повинной дверью.

Лишенный возможности продемонстрировать хорошие манеры, Макс с улыбкой качнул головой и спокойно занял водительское место. Но, вставив ключ в замок зажигания, почему-то ткнул пальцем не в кнопку «Пуск», а в клавишу подъема крыши кабриолета. Мир разом сузился до внутреннего пространства маленькой машины, затруднив способность здраво мыслить и ровно дышать. Безуспешно пытаясь осознать – зачем он это сделал – Макс обратил внимание на побелевшие кулачки пассажирки, и скорее почувствовал, чем догадался, что она тоже волнуется. Напряжение нарастало с каждой секундой, выкачивая воздух из салона автомобиля и толкая сердце куда-то к горлу. Еще не придумав, что скажет, Максим открыл, было, рот, но Маргарита его опередила.

– Отвези меня домой, пожалуйста,… – тихо, почти умоляюще попросила она. – Угол Солнечной и Садовой…

Тягуче посмотрев в испуганные глаза, мужчина еле заметно кивнул. Нечто эфемерное промелькнуло и растаяло, не успев сформироваться в определенное и узнаваемое. Сердце медленно вернулось на свое привычное место, но тоскливо сжалось в комок: выполнить просьбу Маргариты – значит отпустить ее, а к этому он готов не был. Спешно подыскивая причину задержать женщину возле себя, Максим преувеличенно бодро заговорил: – На мой взгляд, я неплохо справился с ролью экскурсовода. Предлагаю продолжить закрашивать белые пятна на карте нашего города.

– Спасибо, но на сегодня развлечений вполне достаточно.

– «Старый Замок» – не единственное достойное для посещения место. Я знаю множество приятных заведений…

– Макс, – мягко перебила его Маргарита, – во-первых, я хочу переодеться. А во-вторых,… у нас у каждого есть свои дела.

– Хорошо, сколько тебе надо – час, два? Я готов подождать.

– Подождать? – удивленно переспросила собеседница. – А своих дел у тебя что – нет? Только не ври, что ты просто так надел утром этот костюм.

– Я ехал на работу. Но планы поменялись, я свободен. А отдыхать одному – не слишком-то веселое занятие. Составишь мне компанию?

– Останови здесь, пожалуйста.

Макс послушно сбросил скорость, но, чтобы Марго не ушла без ответа, предусмотрительно заблокировал двери.

Характерный металлический щелчок не ускользнул от слуха женщины, и она подчеркнуто вежливо поинтересовалась: – В чем дело?

– Ты не дала мне номер своего телефона.

– Зачем?

Вопрос очень не понравился Максу, но он терпеливо пояснил: – Чтобы мы могли встретиться, повторить прогулку по парку или отыскать какое-нибудь новое место для отдыха.

Не совсем понимая причину недоумения, отразившегося на лице собеседницы, Макс отметил про себя, что она слишком уж равнодушно пожала плечами, прежде чем продиктовать ряд цифр. Жест ощутимо задел мужское самолюбие: или Маргарита не восприняла всерьез его намерения, или хотела избежать дальнейшего общения. Страхуясь от второго варианта, Максим нажал кнопку вызова, и когда соседний телефон отозвался приятной мелодией, удовлетворенно выдохнул: – Отлично.

Губы женщины тронула ироничная усмешка: – Теперь ты меня выпустишь?

– Если пообещаешь, что мы увидимся вечером.

– А если не пообещаю?

– Тогда жди меня в гости.

Похоже, ему удалось сказать это так, что сомнений в реальности слов не осталось.

Отводя в сторону взгляд, Маргарита чуть слышно пробормотала: – Пожалуй, с гостями мы повременим…

– Значит, договорились. Иди, переодевайся, разбирайся с делами, а в десять часов я за тобой заеду. – Щелкнув замками, Максим обошел машину и подал опешившей женщине руку.

– Однако! – вырвалось у нее. – Ты не слишком торопишь события?

– У меня сегодня был хороший учитель… – Понизив голос, мужчина вплотную приблизил свое лицо к Маргарите. Приятный запах духов защекотал ноздри, и всколыхнувшаяся под солнечным сплетением волна возбуждения девятым валом обрушилась на сердце. Не отдавая себе отчета, Макс потянулся к приоткрытым в изумлении губам. Его порыв погасили сведенные в напряжении брови и безмолвный панический крик в серых глазах. Демонстрируя чудеса самообладания, он замер в нескольких миллиметрах от желанной цели и, стараясь не дышать, отодвинулся на безопасное, для собственной выдержки, расстояние. – Ну что – до вечера?

– Я подумаю… – Осторожно скользнув вдоль переднего крыла автомобиля, Маргарита поторопилась к выкрашенной в зеленоватый цвет многоэтажке.

– В десять часов! – успел крикнуть Макс, перед тем как она исчезла за углом.

Маргарите хотелось бежать со всех ног, но она не могла себе этого позволить. Дробно стуча каблуками по асфальту и превозмогая боль в правом боку, женщина спешила к спасительному подъезду, к железному лифту, чтобы укрыться за тремя дверьми от этого странно противоречивого мужчины. «Какой чародей умудрился запихнуть целый океан в его глаза? И какая сила раскачивает в маслянисто-коричневой глубине штормовые волны? И как объяснить, что в тот миг, когда тревожный колокольчик в мозгу захлебнулся сигналом «Катастрофа!», все круто, как по мановению волшебной палочки, изменилось, и на месте штормового предупреждения зазолотилась тишайшая гладь? Интересно он дразнил ее или действительно собирался поцеловать? А если собирался, то почему не поцеловал…?»

Лифт легонько тряхнуло, и кратковременный сбой электричества вернул женщину в прозаическую реальность. «О Боже, Маргарита, – рассердилась она на себя, – какие глупости лезут тебе в голову! Разве это должно волновать тебя сейчас? Ведь ты, может, живешь последние дни…!» От глобальности вывода задрожали колени, и Маргарита прислонилась к стене. Не имея сил рыться в сумке в поисках ключей, она потянулась к звонку.

Открывшая двери Оля, встревожено шагнула к матери: – Что случилось? Тебе плохо?

– Нет-нет, все в порядке. Просто немного устала. Я так рада, что ты дома.

– Решила устроить выходной. А ты откуда такая нарядная?

– После душа расскажу.

– Может, сначала отдохнешь?

Перехватив озабоченный взгляд дочери, Маргарита изобразила самую беззаботную улыбку: – Сначала душ, потом все остальное. – И уже из-за двери ванной крикнула: – Приготовь чай!

Ей нужно было какое-то время, чтобы собраться с мыслями: где-то рядом витало что-то очень важное и до гениальности простое, нужно только с правильного бока подобраться к нему. Нежась под упругими водяными струями и постепенно снижая градус воды, Маргарита ошалело замерла в озарении: «Может, утром надо было не горестно вздыхать, спрашивая: «почему именно сегодня», а бурно радоваться: «именно сегодня, потому что»? Именно сегодня такая чудесная погода, именно сегодня случилось маленькое забавное приключение, именно сегодня я побывала там, где могла не побывать никогда – потому что Так Надо». У нее даже голова закружилась, будто после глотка чистейшего кислорода:

на сердце стало легко и спокойно, и события утра почетным караулом выстроились по обеим сторонам красной ковровой дорожки. Куда вела эта дорожка, сейчас Маргариту не волновало, сейчас главное было красиво по ней пройти. «А это значит – нужно просто наслаждаться происходящим, как единственно возможным шансом, и получать от каждого мгновения максимум удовольствия». При слове «максимум» ее глаза потеплели, а губы невольно раздвинулись в широкой улыбке: «Кто знает, так ли уж случайно, ее нового знакомого зовут Максим?»

Маргарита наскоро вытерлась и поспешила на кухню, где Оля организовывала чаепитие. Обняв дочь, она звонко поцеловала ее в щеку: – Хозяюшка!

Снисходительно встретив явное преувеличение своих скромных стараний, девушка с любопытством посмотрела на мать: – Ты сегодня особенно тщательно поработала над внешностью. Классно выглядишь! И настроение радует. Где была?

– Сначала гуляла по Западному парку, потом каталась по городу на роскошном кабриолете, потом обедала в «Старом замке»…

– Подожди, подожди… – притормозила ее девушка. – «Старый замок» – это вечерний ресторан и ночной клуб – там не обедают. И где ты взяла кабриолет?

– Нашла на дороге. В буквальном смысле слова. И вместе с владельцем кабриолета – кстати, его зовут Максим – обедала в изумительном по красоте месте. В виде исключения.

– Мама, ты подцепила мужчину?!

Маргарита сдержанно хихикнула, довольная тем, что ей удалось так сильно удивить дочь: – Ну, правильнее было бы сказать: он – меня. Предложил подвезти – я согласилась. А дальше – прогулка, завтрак в кафе и обед в ресторане – закрытом для всех остальных посетителей!

– Ого, ты даешь, мам! Он что, старый толстосум? Еда в «Замке» – дорогущее удовольствие.

– О стоимости ничего не скажу – меню не видела, а счет нам не принесли. Но старым его точно не назовешь: лет двадцать восемь – тридцать.

Оля даже присвистнула от восхищения: – К тебе клеятся парни? Да ты – красотка! И как выглядит твой поклонник?

– Ты не поверишь – высокий, стройный, приятный молодой человек, и на удивление – хорошо воспитан.

– Знаешь, мам, я бы больше удивилась, если бы к такой леди, как ты, подкатил мужик в грязных резиновых сапогах и в рабочем комбинезоне!

Они весело рассмеялись, представив себе забавную картину, поочередно дополняя ее шутливыми подробностями.

– Он оставил свой телефон?

– Да, и пригласил вечером сходить еще куда-нибудь.

– О, это смахивает на свидание. Вы уже выбрали место?

– А ты думаешь, стоит идти?

– Если он так хорош, как ты рассказываешь – конечно! Потом недели две не сможешь никуда выбраться.

Напоминание о предстоящей операции снизило радужное воодушевление, и, потому как виновато съежилась Оля, Маргарита вдруг поняла, что той известно гораздо больше об истинном положении дел, чем ей бы хотелось. Стараясь уберечь дочь от преждевременных переживаний, она всячески преуменьшала серьезность своей болезни, забывая о том, что ее девочка – тонко чувствующий и горячо любящий человек.

Она не подозревала, что стойкая тревога в родных глазах толкнула Олю тайком записаться на прием к лечащему врачу Маргариты. После долгого и откровенного разговора с суровой седовласой женщиной девушка до жути испугалась, и скорее всего вернувшись домой, разрыдалась бы от страха и бессилия, уткнувшись в материнское плечо. Но та же врач, видимо уловив ее состояние, строго приказала перед тем, как выпроводить из кабинета: «Вас всего двое, а значит, ты – единственная, кто может дать матери надежду на исцеление. Не вздумай ныть, и веди себя так, будто ее операция сложна, но не опасна, и всегда повторяй, что она поправится, и все будет хорошо».

Если бы Маргарита знала, чего стоило Оле взять себя в руки! Два дня девушка пряталась за несуществующими делами, пытаясь свыкнуться с новостью и более-менее прийти в себя. А потом, вняв мудрому совету доктора, вступила в неустанную борьбу с грустью и унынием, явив собой достойный пример опоры и поддержки, в которых так нуждалась Маргарита.

Мать с дочерью всегда были очень дружны. Маргарита принадлежала к той породе матерей, которые не окружают своих детей чрезмерной опекой, а как бы, со стороны, наблюдают за ними, не мешая самостоятельному определению в жизни. Оле с детства мало что запрещалось, но если запрещалось – то категорически, и девочка спокойно воспринимала единичные запреты на фоне богатого разнообразия доступных исследованию тем. Она пробовала себя в разных областях – в музыке, в спорте, в танцах, но по-настоящему увлеклась только живописью. Однажды заглянув в художественную школу, Оля так и осталась в ней. Даже после окончания основного курса, выбыв из разряда учениц, она продолжала ходить на занятия, совершенствуясь в изобразительном искусстве. С выбором профессии никаких проблем не возникло – факультет дизайна был сам собой разумеющимся. Пополнив ряды студентов, девушка открыла для себя новую творческую сферу – фотографию и, увлекшись, делала в этой области большие успехи. Марго обожала свою дочь и по праву гордилась ею. Но ее обожание пряталось глубоко внутри, оберегая Олю от зазнайства, а внешне мать являла собой строгого критика, доброго советчика и надежного друга, готового в любую минуту прийти на помощь.

Ради дочери Маргарита, в какой-то степени, отказалась от личной жизни. Выстояв после смерти мужа – погибшего в автокатастрофе – она пыталась второй раз создать семью. Все было хорошо, пока не началась школа. Вместе с Олиными домашними заданиями на женщину посыпались упреки, что она слишком много времени уделяет урокам, вместо того, чтобы сосредоточиться на любимом мужчине. Сначала это воспринималось, как шутка. Потом, сглаживая конфликты, Маргарита терпеливо объясняла своему избраннику, что он заблуждается, и его ревность к ребенку безосновательна и смахивает на каприз. Но когда она поняла, что в новых условиях Оля, из позитивной и улыбчивой девочки превращается в плаксивого неврастеника, то махнула на уговоры рукой и вернулась в свою квартиру, решив, что можно иметь мужчин в друзьях, но вовсе не обязательно делать их центром вселенной.

Спортивная, стройная, привлекательная – Маргарита вызывала у мужчин интерес, однако ее излишняя самостоятельность охлаждала пыл самых настойчивых ухажеров. Но даже те, кому посчастливилось быть «допущенным к телу», больше, чем на периодические встречи, рассчитывать не могли. И уж тем более – на знакомство с дочерью. Узкий семейный круг Маргариты и Ольги Лебедевских был закрытой зоной и тщательно охранялся от вторжения извне. Входа – не было, но выходы – случались, и по мере необходимости, мать и дочь принимали в их подготовке живейшее участие.

Вот и теперь две представительницы прекрасного пола – юная и постарше – изучали содержимое гардероба в поисках подобающего наряда для Маргариты на вечер. После оживленного обмена идеями, они сошлись на элегантных черных брюках, блузке с глубоким вырезом на спине густого синего цвета, выразительно оттеняющей глаза своей обладательницы, и атласном жакете с рукавом три четвери. Прическу оставили без изменений, а макияж и украшения Оля целиком взяла на себя.

Оценив конечный результат совместных усилий, младшая Лебедевская не удержалась от восхищения: – Вау, супер! Высший класс! Такие шедевры из-под моей кисти еще не выходили. Я даже боюсь за этого парня – есть от чего сойти с ума.

– А тебе не кажется, что это я начинаю сходить с ума?

– Ты просто засиделась дома, и тебе пора развеяться.

– Ну, раз ты настаиваешь, – притворно вздохнула женщина, взяв протянутый Олей флакон духов, – пожалуй пойду. Если Максим меня еще ждет…

– Ты опаздываешь всего на десять минут, а таких красавиц ждут часами. Телефон взяла? Я буду звонить, проверять – все ли в порядке. Да, и напиши-ка мне, на всякий случай, номер его машины.

– Слушаюсь, босс. – Нацарапав карандашом врезавшиеся в память цифры, Маргарита воткнула листок в крепление зеркала и поцеловала дочь: – Все, пока, я недолго.

– Даже если ты неприлично задержишься, я ругаться не буду, – иронично прозвучало в след.

– Это ты на что намекаешь?!

– Он – мужчина, ты – женщина. Всякое может произойти…

– Ольга…! – возмущенно воскликнула Маргарита, но двери лифта закрылись, и ей ничего не оставалось, как только покачать головой и в очередной раз подумать, что дочь становится совсем взрослой.

Те пятнадцать минут, на которые задерживалась Маргарита, Максим ужасно нервничал. Он приехал заранее, и в нетерпеливом ожидании перебегал глазами с подъезда на подъезд, гадая – в каком из них прячется стройная блондинка. Так неуверенно мужчина давно себя не чувствовал, но сегодня с самого утра все шло иначе.

Собираясь к десяти на работу, Макс несколько раз поймал себя на ощущении, что спешит. Никакой необходимости в этом не было – его ждала обычная череда повседневных дел, без намека не непредвиденные обстоятельства. Искусственно замедляя движения, он через некоторое время вновь замечал, что вернулся к прежнему ускоренному темпу. Махнув рукой на бесплодные попытки «затормозить» сборы, Максим покинул квартиру и с удовольствием сел за руль.

Он очень любил свой кабриолет, несмотря на то, что отец – известная общественно-значимая фигура – сурово раскритиковал его выбор. В душе Максим был с ним согласен: довольно редкая для местного климата модель иномарки заведомо обречена на пристальное внимание, но соблазнившись на тест-драйв в дилерском центре BMW, уже не смог себя представить в салоне другого автомобиля. С наступлением весны он сложил крышу и наслаждался сдержанным рокотом мощного мотора и встречным ветром, трепавшим отросшие волосы. Так было и в этот раз, за исключением того, что наткнувшись на дорожно-ремонтные работы, ему пришлось выбрать новый маршрут для проезда к офису.

Ее он увидел издалека. Женщина, или девушка – со спины Максим мог определить лишь условные границы возраста – где-то от шестнадцати до сорока пяти – шла, беспечно размахивая сумочкой, и вертела во все стороны головой, словно впервые очутилась в городе. Ее индивидуальность бросалась в глаза: пышная юбка подчеркивала тонкую талию, светло-русые локоны пружинили в такт шагам, каблуки кокетливо стучали по вымощенному плиткой тротуару. Наблюдая, как точеные ножки аккуратно огибают большую лужу, Макс поежился от дискомфорта: однозначно – девушка в таком наряде не должна была расхаживать пешком. Она должна была ехать в дорогой машине, и его кабриолет, как нельзя, кстати, соответствовал почти кинематографическому образу незнакомки. Недолго думая, он высмотрел впереди просвет в решетчатом ограждении проезжей части и резко затормозил, заставляя девушку обернуться. Выкрикнув банальную фразу с предложением подвезти, Макс не имел в виду ничего больше, но встретившись с удивленным взглядом ласковых глаз – растерялся, а от возникшей следом смущенной улыбки – просто впал в ступор. Разум отключился, предоставив свободу инстинктам.

Исчезновение незнакомки за дверью магазина привело в действие некий таинственный механизм, и Максим, словно выброшенный мощной пружиной катапульты, очутился на тротуаре: догнать! остановить! заговорить! Руки и ноги слушались, а что касается речи – тут явно не получалось. Импульсивные порывы, рождаясь где-то на подсознании, обрекали его заикаться, путаться во фразах, нести чушь и, чувствовать себя при этом полным идиотом. Но, привыкнув доверять интуиции, он следовал ее командам без сопротивления, уверенный лишь в одном: необходимо любым способом заставить девушку сесть к нему в машину. И лишь добившись желаемого, Максим смог более-менее прийти в себя.

Если бы кому-то из врачей пришло в голову прочесть схему его сердечного ритма с момента возникновения Маргариты, он бы усомнился в правдивости рисунка и сдал кардиограф в ремонт. Пульс Макса то бил рекорды олимпийского бегуна, то уподоблялся медитативному состоянию далай-ламы, с завидным упорством избегая нормы. И как выяснилось позже, расставание в надежде на новую встречу на общую картину сердечного ритма не повлияли.

Лишившись пассажирки, Максим снова впал в состояние утренней панической спешки. Подгоняя время, он заехал в офис, решил проблемы сегодняшнего дня и уйму вопросов по поводу завтрашнего. Раздав необходимые распоряжения, мужчина помчался домой и, выйдя из душа, стал придирчиво готовиться к вечернему свиданию. Отбрасывая один за другим варианты одежды, он воскрешал в памяти образ Маргариты: ее жесты, интонации голоса, выражение лица. И вдруг осознал, что чаще всего наблюдал недоверие и подозрительность. Нахмурившись, Максим еще раз пробежался по цепочке совершенных действий, и ужаснулся тому, сколько глупостей успел наделать и наговорить. Он как подросток, угнавший папину машину, рычал перед ней мотором, хотя куда логичнее было бы оставить автомобиль и спокойно пройтись рядом. А потом тыкал в нее кольцом, словно в бомжа – подаянием. Сидя в кафе и разглагольствуя с видом знатока об отношении к взрослым женщинам, он подразумевал Маргариту, а создавалось впечатление, будто его любимое занятие – соблазнять умудренных жизнью дам. А после раз за разом старательно подчеркивал свое особое положение в «Старом замке». Он красовался перед ней как напыщенный павлин, при этом наивно надеясь на продолжение знакомства! «И чем я лучше стремящихся набить себе цену глупышек, о которых с таким презрением высказывался ей?» У Максима опустились руки. «Вряд ли она захочет снова увидеться.… Но тогда ей придется мне об этом сказать!» Отбросив сомнения, он натянул первые попавшиеся свитер и джинсы и поехал к Марго.

Проявив немалое мастерство, мужчина припарковал кабриолет в переполненном машинами дворе так, чтобы все подъезды находились в поле его зрения, и ни один выходящий их них человек не проскользнул незамеченным. Мысленно поторапливая стрелки, Максим относительно спокойно дотянул до десяти, но каждая из последующих минут за границами назначенного времени методично уничтожала остатки мужского самообладания. Достигнув предела нетерпения, Макс выхватил телефон и углубился в его недра, выискивая шантажом добытый номер. Он так ждал появления утренней знакомой, и так обидно пропустил его, вздрогнув всем телом от звука классической мелодии, раздавшейся в десяти шагах справа. Подняв глаза, Макс увидел элегантную до умопомрачения Маргариту. Чувства взорвались в груди бесшумным хлопком, и, при всем желании рвануться к ней навстречу, молодой человек не смог сделать ни шага, не произнести ни слова.