Текст книги "Неоднажды в Америке"

А тут все перемешаны, никто не блюдёт девственность и не спрашивает о религиозной принадлежности. Адекватные парни любой расы и национальности не страдают от недостатка секса. Зачем им мечтать о гуриях в раю? У них не бьёт тестостерон в мозг. У них также нет проблем с нахождением работы, с тем, чтобы жениться, прокормить семью. Их не дискриминируют, на их национальность и религиозную принадлежность не обращают внимания, разве что в аэропортах. Они все интегрированы и говорят по-английски. Они цивилизованы.

Четверть американских мусульман одобряют террористов-самоубийц. Одобрять одобряют, но сами они туда не полезут (ну, может, один процент). Им жизнь дорога, она слишком хороша. Им есть что терять. Кстати, заметьте: их всего четверть. Я думаю, это гораздо меньше, чем в большинстве стран. И то юнцы. Среди зрелых людей этот процент куда меньше. Более трех четвертей мусульман в Америке не приемлют терроризм. Здесь также нет honor killings – убийств чести. Возможно, что где-то когда-то брат пришил сестру за потерю девственности, но среди «реднеков»* в какой-нибудь Алабаме таких случаев больше, чем среди арабов. Соседи не одобрят, в тюрьму посадят, а терять опять же очень даже есть что. Список можно продолжать, но суть в том, что здесь очень мало религиозного фанатизма. Чем тяжелее эта жизнь, тем больше нас влечёт жизнь загробная. Религия играет тут огромную роль: она даёт надежду. Чем больше нужна надежда на чудо или на рай на том свете, тем сильнее власть религии, точнее, религиозных фанатиков.

Если честно, все мы немного звери, но так не видно, пока сирена не завоет. Большинство из нас – заложники контекста. Проблема с мусульманами вообще и арабами в частности та, что у них очень уж мерзкий контекст (религия – часть проблемы, конечно; я этого не отрицаю). Хуже только в некоторых частях Африки. Выбраться из контекста мало кому дано. Но если людей оттуда вытащить, если посадить их в другую клетку и «прислонить к тёплой стенке», то с ними очень даже можно иметь дело. Обсуждать людей вне контекста, по принципу «а что, если» бессмысленно. Зазвучит сирена – и добрые христиане пойдут громить магазины, а вчерашние милые соседи сожгут ваш дом и изнасилуют ваших дочерей. Во что за десять лет можно превратить милейшую цивилизованную Германию, мы все видели.

Поэтому лично я предпочитаю рассматривать людей в контексте места и времени, поскольку это не самые-самые близкие мне люди.

Смотрите: в Америке медведи танцуют. И в Канаде пританцовывают. А так-то они звери, да.

Хапкидо

Записала своих детей на хапкидо. Не путать с айкидо. Владелец студии – мастер Джин Пол – обладатель чёрного пояса десятой категории (десятый дан), в прошлом личный телохранитель президента Южной Кореи, один из учителей Джеки Чана, инструктор CIA и прочая. Длинючий послужной список. Он демонстрирует всякие чудеса. Например, может положить кирпич на лицо человеку и хрястнуть по кирпичу тыльной стороной ладони. Кирпич – в крошку, лицо цело. Или с размаху разрезать на две части банан на голой груди добровольца. На теле, естественно, ни царапины, половинки банана разлетаются в разные стороны. Ещё он летать умеет, но я сейчас не об этом.

Большинство политиков делятся на две категории. Одни ходят вокруг кирпича/банана и ноют, что трогать его не надо, а то повредишь человека, на котором он лежит. Другие кричат, что кирпич/банан нужно срочно устранить, и с размаху бьют по нему кувалдой. Лицо – кровавое месиво, на груди рваная рана. Зато банан устранили и кирпич убрали. Всех их хочется послать… на хапкидо.

О мотоциклетных колясках

Мало есть тем более вечных и серьёзных, чем определение моральных и этических границ. Поговорите с человеком религиозным. Скажите ему, что какие-то заповеди безнадёжно устарели и для связи с Богом не нужны, по крайней мере в современном мире. Вы услышите, что есть Слово Божье и если каждый начнёт интерпретировать его по-своему… Спросите у американского либерала, где граница дозволенного, неужели «все правы»? Вам скажут, что поскольку всё по доброй воле и никто не страдает, то делай что хочешь, у каждого своя правда; куда общество прикатится, там и хорошо. А вот амиши, наоборот, считают, что в образе жизни и укладе общества менять не надо ничего; как жили триста лет назад, так и будем, а технический прогресс вообще от лукавого. В конце концов, поинтересуйтесь у гурманов, нельзя ли упростить приготовление, скажем, борща, срезать углы тут и там. Вы узнаете, что, начав резать углы, дорежешься до того, что станешь тесто для пирога в магазине покупать, отдельно покупать начинку, смешивать эту гадость вместе и называть своим творением. В какой-то момент всё это начинает напоминать диалоги об абортах в Америке. Для кого-то это неотъемлемое право женщины распоряжаться собственным телом – как же можно их запретить? Для кого-то аборты – детоубийство и смертный грех – как же такое можно разрешить? Удачи им всем в поисках точки пересечения.

Нормы определяются обществом, то есть большинством. Вот что большинство в данный момент поддерживает, то и норма. Это не хорошо и не плохо – это факт. Более того, это и есть определение нормы, пусть не научное или философское, а скорее интуитивное. Например, зная про некоторых великих писателей и поэтов, что они были антисемитами, мы всё равно их читаем: что с них взять, с детей своего времени? В Древнем Риме гомосексуализм был нормой, а в средневековой Европе – нет. При этом в Древнем Риме мужчины браком не сочетались и детей им на воспитание никто не давал. В одной стране женщины борются за право открыть лицо, в другой – за равное количество мест в высших эшелонах власти.

В каждом из вышеприведённых случаев, как и в мириаде других, либералы толкают общество вперёд и считают, что борются за правое дело, а консерваторы воздевают руки к небу и вопрошают, куда всё катится и где же страна их родителей, бабушек и дедушек, куда же она подевалась. На их глазах от этой страны не остаётся ни следа, общество скатывается во вседозволенность (читай: в тартарары), причём «вседозволенность» может означать групповые браки или законное курение марихуаны, а может – свободу вероисповедания или право женщин на голос. Чтобы ещё усложнить картину, заметим, что общество не идёт исключительно вперёд семимильными шагами, а движется по спирали, то прогрессируя, то регрессируя, не говоря уж о том, что само понятие прогрессии и регрессии – это то, что мы в данный момент, в контексте нашего общества понимаем под прогрессией и регрессией.

Чем старше мы становимся, тем, как правило, консервативнее. Как-то хочется, чтобы всё вокруг было как раньше, а молодежь и подростки, в своём безумии… Как не вспомнить фразу Черчилля о том, что если вы не либерал в двадцать, то у вас нет сердца, а если вы всё ещё либерал в сорок, то у вас нет мозгов.

Так что же является прогрессом, а что погибелью и деградацией общества? Как всегда, у каждого свой ответ. Но мы тут не об этом. Мы, собственно, о мотоциклетных колясках, если вы не помните заголовок.

Вы когда-нибудь видели гонки на мотоциклах с колясками? Если нет, то вы ничего не потеряли. Просто представьте: вот едет мотоцикл, сбоку коляска, один человек ведёт, другой в коляске сидит. Всё это, естественно, очень быстро, а виражи крутые, так что тот, кто в коляске, периодически оказывается в почти горизонтальном положении. При этом он ничего особенного не делает – ну, сидит себе. Вспоминается бобслей, где в санках четыре человека. Тот же вопрос возникает: что делают те, которые… ну, которые ничего не делают? Не рулят, а сидят, точнее, лежат себе, слегка ворочая телом. Вопрос риторический. Все, кто что-то понимает в этих видах спорта (или хотя бы в законах Ньютона), прекрасно знают, что, повернись «пассажир» не так, драгоценные для победы секунды будут потеряны. А то и навернуться можно. Один ведёт мотоцикл, другой помогает, корректирует движение, может спасти от катастрофы, может привести к победе или поражению. Конечно, водитель важнее, но без пассажира он никуда. Спорт такой.

Гипотетически думающую и действующую части общества (тех, кто так или иначе влияет на ход истории и развитие событий; остальные – балласт) можно поделить на своеобразных водителей и пассажиров. Это куда нагляднее, чем делить людей на консерваторов и либералов, поскольку в один момент водитель может оказаться либералом, а в другой – консерватором. Кто-то определяет курс действий, стоит у власти, задаёт тон. Куда поедет, туда и помчимся – выбора особого нет. То есть в демократическом обществе он есть, но до выборов, да и там вы в плену у воли большинства. Водитель всегда главный. Не правый, а главный. Без него мы просто никуда не попадём. Но если пассажир расслабится и будет мотаться из стороны в сторону как бог на душу положит, то гонщик разобьётся вдребезги или в лучшем случае проиграет гонку. Обществу нужны и важны оба, вне зависимости от того, с кем из них вы согласны. Вас могут привлекать воины, рвущиеся в бой, а могут – рефлексирующие философы; возможно, вы хотите оставить всё как есть, а то и отмотать пару десятилетий, или наоборот, мечтаете о полной либерализации общества. Главное, как мне кажется, не считать, что ваша граница дозволенного находится ровно там, где она должна быть, а все остальные должны рассчитываться на первый-второй. И уж тем более не надо думать, что сегодняшняя норма абсолютна.

Кого-то безумно раздражают американские неоконы, желающие переделать мир по своему усмотрению (а что? Сила есть…); кого-то, в том числе меня, – либералы-теоретики из профессуры, которые, дай им власть, развалят всё к чёртовой матери и вывесят большой белый флаг перед террористами. Тем не менее и те и другие нужны. Наше общество – мотоцикл с несколькими колясками, и пока мы помогаем друг другу поддерживать баланс, у нас есть шанс не навернуться.

О демократии

Обсуждения разницы между российской и американской демократией обычно сводят к сентенциям типа «А у нас сапоги дешевле» или «А у вас Чейни стрелять не умеет, по другу попал». Вы же понимаете: стоимость сапог и меткость вице-президента многое говорит о политических системах наших стран. И это только начало. Дальше спорщики переходят на личности и начинают швыряться экскрементами. Всё как всегда.

Зря. Тема-то интересная, если оставить в покое всё, что не имеет отношения к вопросу.

У меня своё определение демократии, не имеющее отношения к количеству партий, кандидатов и денег. Я знаю, что определения уже существуют и что демократия не везде одинаковая; я даже знаю разницу между репрезентативной демократией и конституционной республикой. Многие любят к деталям придираться и ратовать за чистоту терминов. А я грязненько так, по-своему скажу. Можно?

Основная характеристика демократической страны для меня – предсказуемость политического процесса при относительной непредсказуемости результатов. Добавьте максимум законности и минимум коррупции, когда система живёт так, как написано в Конституции, а не так, как нынешнему правителю захотелось. Коррупция есть везде, и примеры, если очень захотеть, можно найти какие угодно, но тут дело в масштабах и в структуре власти. Когда конгрессменов и сенаторов часто переизбирают, они чувствуют ответственность перед народом: их просто вышвырнут, если что не так. В ноябре 2008-го американские избиратели выкинули четверть конгресса и пару десятков сенаторов. И слава богу.

Ответственность перед народом выражается в уважении государства к тебе как к человеку, будь ты ребёнок, инвалид, старик – кто угодно. И ты чувствуешь это уважение. Его трудно определить, но каждый, кто жил в стране, где маленького человека уважают, и там, где на него плюют, знает разницу.

Демократия – это не количество кандидатов и не богатство выбора. (У кандидата запросто может вовсе не быть соперников или хоть сколько-то опасных соперников, особенно если избиратели его любят.) Демократия – это когда власть есть долг, который надо отдавать, когда власть– это не самоцель, а способ/метод служения народу. Часто в правительство идут мультимиллионеры, у которых есть всё, что душа пожелает, которые теряют массу денег в процессе, не говоря уж о беспечной жизни, безопасности и свободе передвижения. Да, конечно, власть – сильный афродизиак плюс возможность оставить память о себе, но дело не только в этом.

Как сказал Джон Кеннеди, «Ask not what your country can do for you, ask what you can do for your country». («Hе спрашивай, что твоя страна может сделать для тебя, спроси, что ты можешь сделать для своей страны».).

Когда большинство людей баллотируются в органы управления разного масштаба, думая о том, что они могут сделать для своей страны, города, деревни, школы, и гораздо меньше заботясь о том, что этот пост даст лично им, и не потому, что хорошие такие, а потому, что система их так воспитала и так работает (начнёшь грести под себя – не оберёшься), тогда это демократия. Да, я говорю об идеале. Но чем ближе страна к идеалу, тем она демократичнее.

Не ты? Да я же их читал!

Как же мы когда-то презирали творцов анонимок! Это ж надо было приложить усилие, написать от руки письмо, положить его в конверт, наклеить марку, отнести на почту…

И всё, чтобы настучать на кого-то. Авторы анонимных пасквилей воспринимались населением как некая низшая группа – двоюродные братья пресмыкающихся. Их чаще всего раскалывали – по почерку, стилю и содержанию письма, по почтовому штампу.

Сегодня у них новое развлечение. Зайди на любой сайт или форум, напечатай несколько слов, нажми на кнопочку – и готово. Впрочем, это уже не только вчерашние стукачи. Анонимность Интернета позволяет всем кому не лень сливать свою негативную энергию, комплексы и зависть в виртуальное пространство. Компьютерные фантомы говорят что хотят, кому хотят, оставляя совесть и элементарную вежливость у порога (пардон, у клавиатуры). А поймай их за руку, не понимают: «Что я такого сделал?»

У нас тут в последнее время анонимы и имперсонаторы Интернета заполнили выпуски новостей. Некая Эприл Барнум из Калифорнии родила ребёнка через два дня после того, как узнала, что она беременна. Эприл очень много весит – аж четыреста фунтов (около ста восьмидесяти кг). На фоне этого веса двадцать-тридцать фунтов, которые добавил ребёнок, остались незамеченными. Тем не менее молодая женщина очень рада малышу. Она психически нормальна, финансово независима и живёт со своим женихом – отцом ребёнка. После того как о ней написала одна калифорнийская газета, интернетовский форум этого издания был буквально завален анонимными комментариями типа «Свинья – она и есть свинья». Комментаторы наперебой обсуждали непригодность Эприл к материнству и советовали податься на шоу «The Biggest Loser».

Не только сама Эприл и её семья, но и журналисты газеты пришли в ужас от написанного. У женщины отнюдь не богатырское здоровье, ей нужно управляться с новорожденным, а бесконечный поток оскорблений, мягко говоря, не способствует поднятию настроения. Главное – зачем? Одно дело, прочитав газету, поделиться мнением с членами собственной семьи; совсем другое – залезть на форум, написать там анонимную гадость и радостно потереть руки. Пусть читает, житреска.

Завсегдатаев сайтов для молодых мам подобные откровения давно не удивляют. Оскорбления там льются рекой. Например, на нью-йоркском сайте urbanbaby.com самое популярное слово – «жирная». Почему-то мамам, обсуждающим кормление грудью и консистенцию стула малышей, кажется, что эпитет «жирная» решает спор.

– Ты не права, так малыша не кладут.

– А ты бы вообще молчала, жирная корова!

Вот и поговорили. Понятно, что женщина, которая слишком много весит, ни черта не понимает в кормлении и рыгании младенцев. И ведь в лицо такое почти никто не скажет, а в компьютер – пожалуйста.

Периодически интернетные игры заканчиваются плохо. Про Меган Майер слышали уже, наверное, все. Тринадцатилетняя девочка познакомилась через Интернет с симпатичным шестнадцатилетним мальчиком по имени Джош. Они болтали, флиртовали, и Меган считала, что нашла себе идеального бойфренда, пока в один прекрасный день Джош не начал говорить ей гадости. Последней его репликой было: «Без тебя этот мир стал бы только лучше». Рыдая, Меган убежала в свою комнату и повесилась.

«Джошем» оказалась соседка Майеров сорокасемилетняя Лори Дру. Её дочка когда-то дружила с Меган, но та перешла в другую школу и завела себе новых приятелей. Мамаша решила отомстить бывшей подружке дочери. Семьи Майеров и Дру тоже когда-то дружили, Меган ездила с соседями отдыхать, и Лори знала, что девочка сидит на антидепрессантах. Депрессия Меган не остановила женщину, которая старше подростка почти в четыре раза. Лори Дру потратила на болтовню с Меган куда больше времени, чем авторы пре-интернетных анонимок на свои творения. Часами обменивалась с ней сообщениями, разыгрывала образ молодого мальчика, завлекала, расставляла сети… И всё это время знала, что имеет дело с психически нестабильным подростком, не раз заговаривавшем о самоубийстве.

В голове не укладывается!

А в Милуоки некий мужчина пришёл на форум, где обсуждались зарплаты учителей, и заявил, что членам учительских профсоюзов страшно переплачивают, их надо отстреливать по одному. Это уже не шутка, а угроза. На крикуна подали в полицию, та надавила на владельца сайта, и любителя пострелять в учителей быстро отловили. Им оказался… учитель. Он так шутил. Или не шутил. Пока что из школы его выгнали. Интересно, будет ли его защищать профсоюз учителей.

Надо сказать, что случаев, когда подобных анонимов ловят, – меньшинство. Лори Дру сама подставилась, рассказав обо всём соседке напротив. Учителя из Милуоки вычислили только после официального ордера на арест, да и то потому, что он нарушил закон, угрожая людям физической расправой. Впрочем, срок ему не дадут, а работу он себе другую найдёт. Лори Дру тоже ничего не сделают. Уже после печального случая с Меган Майер местные власти протолкнули новый закон о наказании за травлю через Интернет. Задним числом его не применишь, но хоть будущим онлайн-бандитам дадут по рукам. Максимальный штраф – пятьсот долларов; максимальный тюремный срок – девяносто дней. Да и его могут дать, только если поймают. Проблема в том, что скорее всего не поймают. Отлавливают, если повезёт, финансовых махинаторов, террористов, злостных спаммеров, склонных к насилию сумасшедших и т. п. Мелкие сошки никому не интересны.

Интернет анонимен по определению. Вы не видите собеседника, не знаете его, не слышите его голос. (Естественно, речь не идёт об общении с друзьями и родственниками, а также об общении с помощью камер и микрофонов.) Вы можете придумать себе любое имя и повесить чью угодно фотографию. Можно придумать себе имя povelitel_krokodilov, например, и подписывать им все сообщения. А можно подписаться именем Николая Сергеевича Ступенского, повесить фотографию некого дяди среднего возраста и даже предоставить адрес. И если всё, что вы делаете, – это пишете мерзкие комментарии и оскорбляете незнакомцев на форумах, вас вряд ли вычислят. То есть физически могут, но практически никто не будет этим заниматься. А уж тех, кто умеет подключаться через чужой IP или выходит на связь в каком-нибудь Старбаксе (да ещё каждый раз в другом), вообще в жизни не поймают, разве что к делу подключится FBI.

Людям предоставляется уникальная в истории человечества возможность – делать гадости безнаказанно, постоянно, в любом количестве. Вот сиди себе с утра до вечера и играй в Шапокляк. Надоест в Шапокляк – поиграй в Дуремара. Совершенно, вроде бы, нормальные, адекватные люди пишут в Интернете такое, что, узнай об этом члены их семьи или сослуживцы, в жизни б не поверили. Да только не узнают – кто ж их вычислит-то всех? Ни почерка, ни марок на конвертах.

К потоку грязи, который льётся на нас с экрана, пора уже применять закон Мура. Сила струи удваивается каждые восемнадцать месяцев, как мощь микропроцессоров. Это я так, навскидку. Возможно, она за это время утраивается. Бездна, в которую не хочется заглядывать. Но заглядываем. А она в ответ смотрит на нас.

Тем временем появляются методы борьбы с этим потоком. Например, компания ReputationDefender за десять долларов обещает найти всё плохое, что о вас написали где бы то ни было в Сети; ещё за тридцать они это вычистят. Методы чистки компания не разглашает, но в чужие серверы они не лезут. Просто пишут сначала вежливые, а потом угрожающие письма владельцам сайтов. Как правило, оскорбительные или слишком личные комментарии убираются администрацией сайтов добровольно. Но если кто-то откажется, то… ничего не случится. Администрация сайтов не несёт юридической ответственности за перепалки между иван-иванычами и иван-никифорычами.

Это, как вы понимаете, капля в море. К тому же фирма занимается только англоязычными сайтами. Абсолютное большинство интернетных пакостей не просто останутся безнаказанными. На них, кроме адресата, никто и внимания не обратит, а если кто и прочтёт, то пожмёт плечами и пойдёт дальше. Если бы те, в кого попали виртуальные ядовитые стрелы, реагировали так же, проблем бы не было. Шапокляк подложила банановую корку, Чебурашка упал, все посмеялись, Чебурашка встал и пошёл дальше. Да вот только Чебурашке не смешно. Призывы переслать деньги богатым вдовам в Эфиопии веселят только тех, кто на эту удочку не поймался.

Какое-то время назад у меня появился личный сталкер, он же stalker. Человек ходил за мной по всем интернетным сайтам, регистрировался там же, где регистрировалась я, постоянно принимал образы людей, которыми он не являлся, завязывал под чужим именем переписку, оставлял мерзкие комментарии где только можно было, вскрывал, читал и пересылал другим мою личную переписку. Я быстро вычислила этого человека, но сделать ничего не смогла. Во-первых, прямых и неопровержимых доказательств у меня в руках не было, а во-вторых, закон он не нарушал и на деньги меня развести не пытался. Так, пакостил. Иногда мелко, иногда очень крупно. Что-то можно было остановить сменой паролей, а от чего-то панацеи не было в принципе.

Сначала мне захотелось этого человека придушить, написать членам его семьи, подложить мою собственную корку – мстить. Но я очень быстро остыла. Какой-то мелкий грызун, которому настолько делать нечего, что он сидит часами в Интернете, вычисляя и отслеживая всё, что я делаю и пишу, – ещё руки о него марать! На данный момент в моих файлах и личной переписке нет ничего, за что мне пришлось бы краснеть; времяпребывание в Интернете пришлось серьёзно урезать, дабы отнять у паразита соску (оно и к лучшему, давно пора было), но в остальном я никак на него не реагировала и не реагирую. Лучший способ борьбы с дуремарами – пожать плечами и пойти дальше. Кого-то это обескуражит и остановит: скучно бросаться грязью, если она не прилипает и не пачкается. Но потоки гадостей и оскорблений вряд ли уменьшатся намного. Зачем спорить по делу или доказывать собственную состоятельность, если можно просто обозвать кого-то жиртресом?

Кажется, Эприл Барнум уже усвоила этот урок. Или Бог услышал её молитвы и научил принимать то, что она не может изменить. Похудеть она не может: у Эприл серьёзные гормональные нарушения. Остановить лавину оскорблений она тоже не в состоянии. Её жених звонил в газету, ругался, жаловался и угрожал судом. Газета с тех пор изменила правила поведения на своём форуме и прикрыла лавочку. Сама Эприл только пожимала плечами. «Deal with it», – спокойно сказала она своему суженому.

От анонимов нет панацеи, как нет панацеи от слабостей человеческой натуры. Технология только подбрасывает дополнительные карты в их руки и будет продолжать это делать. Wi-Fi скоро появится практически везде, люди начнут подключаться к Интернету с помощью телефонов и всевозможных КПК откуда угодно. Это уже происходит, а в ближайшем будущем будет повсеместно. Вычислить кого-то станет почти невозможным. К тому же всё больший процент населения выходит в Интернет – от детсадовцев до их бабушек и прабабушек, то есть закон Мура* останется в силе, размеры ядовитого потока продолжат увеличиваться экспоненциально.

Что тут можно посоветовать? Не держите в открытом или легко открывающемся доступе компромат и оберегайте личную и финансовую информацию как зеницу ока. Что же до комментариев в блогах и на форумах, последуйте совету Эприл Барнум: deal with it. Я вот учусь. Тяжело в учении – легко в бою.