Текст книги "Краткое содержание «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости»"

Черный лебедь. Поз знаком непредсказуемости

Пролог. О птичьем оперении

Нассим Талеб посвятил свою книгу «Черный лебедь. Под знаком непредсказуемости» вопросам мышления и логики. Автор ставит перед собой задачу изменить традиционный ход рассуждений среднестатистического человека, столкнувшегося с непредвиденными обстоятельствами.

Что Таллеб вкладывает в понятие «черный лебедь»? Это событие, обладающее тремя характерными признаками:

1. Его ничто не предвещало, поэтому оно кажется нам аномальным.

2. Сила его воздействия на нашу жизнь крайне велика.

3. Мы пытаемся найти объяснение произошедшему, опираясь на собственный опыт, чувственное восприятие и мировоззрение.

По мнению автора, человек слеп по отношению к крупномасштабным случайностям. Поэтому логика Черного лебедя заставляет нас бояться неизвестности, наделяя ее большей значимостью, чем все то, с чем мы знакомы.

Нассим Талеб убежден: такой подход деструктивен, он не соответствует современным реалиям и внешней среде, которая становится рекурсивной.

Отличительная особенность этой книги состоит в том, что, начинаясь как литературное произведение, она постепенно модифицируется и приводит нас к строго научной концовке.

Антибиблиотека Умберто Эко, или о поиске подтверждений

Годы учения эмпирика-скептика

Нассим Талеб делится воспоминаниями о собственной юности, которую не назовешь безоблачной. Его детство прошло в Ливане, но еще подростком он покинул этот край, хотя затем часто навещал оставшихся там родственников и друзей.

Автор отмечает, что его характер полностью сформировался к 15 годам, когда он был арестован во время студенческих бунтов. Его обвинили в попытке ударить полицейского булыжником и посадили в тюрьму.

Затем Талеб окончил Уортонскую школу бизнеса и поступил на работу в располагавшийся на Манхэттене инвестиционный банк «Кредит Сю-исс Фёрст Бостон». 19 октября 1987 года, спустя четыре года после получения диплома, он стал очевидцем одного из тяжелейших финансовых потрясений современности – массового обвала рынков.

Никто не подозревал, что такое может произойти, даже накануне этого события ничто не указывало на его вероятность. Более того, в мире экономики на тот момент все было настолько спокойно, что любого, кто предположил бы рыночный крах, сочли бы ненормальным. Именно такие происшествия Нассим Талеб впоследствии назвал Черными лебедями.

Еще в начале своего обучения автор поставил перед собой четкую, хотя и не вполне обычную цель: получать прибыль, опираясь на внезапные и редкие события. При этом Талеб отмечает, что начал самостоятельно зарабатывать на жизнь довольно рано, используя инструменты «финансовой инженерии» и став трейдером.

Уже тогда обвал рынка 1987 года и военный конфликт в Ливане казались ему событиями одного порядка. Талеб пришел к выводу: почти у каждого явления подобного толка впоследствии обнаруживается ментальное слепое пятно. И этот пробел в знании – признак биологической слепоты. Автор убежден, что основная проблема состоит вовсе не в природе событий, а в нашем отношении к ним.

Черный лебедь Евгении

Талеб рассказывает о судьбе Евгении Николаевны Красновой, жизнь которой сложилась довольно необычно. Врач-невролог русско-французского происхождения, она обладала литературными способностями и писала книги. Также, отмечает автор, у нее была явная склонность к философии или, по крайней мере, любовь к философам: первые три ее мужа были представителями именно этой науки.

Краснова твердо верила, что ее опыт и взгляды достойны того, чтобы поделиться ими как можно с большим кругом читателей, но ни в одном издательстве ей не пошли навстречу. Тогда она приняла решение разместить полный текст своей главной работы в интернете. Книга носила название «История рекурсии», и у нее нашелся свой круг поклонников, в число которых вошел владелец небольшого издательства. Он предложил Евгении Николаевне опубликовать рукопись, но за крайне низкую плату. Она согласилась, поставив единственное условие: не менять в книге ни слова.

Чтобы стать по-настоящему известной писательницей, Красновой потребовалось несколько лет.

Ее книга постепенно приобрела известность, став одной из самых больших и удивительных удач в истории литературы; она разошлась многомиллионными тиражами и завоевала «признание критики». Безвестное издательство с тех пор выросло в крупную корпорацию, где вас приветствует при входе вежливая девушка-секретарша. Книжку перевели на сорок языков (даже на французский). Фотографию Евгении можно увидеть повсюду. Она объявлена родоначальницей «школы целостности». У издателей появилась новая теория: «дальнобойщики, которые читают книги, не читают книг, написанных для дальнобойщиков»; и они едины во мнении, что «читатели презирают писателей, которые стараются им угодить».

Потом многие издатели, отказавшие Евгении Николаевне, сетовали на свою недальновидность. «Ее книга – типичный Черный лебедь», – отмечает Нассим Талеб.

Спекулянт и проститутка

В свое время товарищ из Уортоновской школы бизнеса посоветовал Талебу приобрести профессию, которая предполагает не почасовой доход, а оплату по результатам труда.

Автор отмечает, что подход к разделению видов трудовой деятельности на масштабируемые и немасштабируемые позволил ему осознать пользу феномена Черного лебедя, превратив его из логического затруднения в надежное вспомогательное средство.

Грань между поэтом и продавцом, грабителем и путаной, трейдером и хирургом становится очевидной именно благодаря этому разделению.

В дальнейшем Талеб пришел к выводу, что любые социальные явления также отвечают одному из двух признаков:

1. Масштабируемые. Они подчиняются предсказуемому распределению, их можно описать горбообразной кривой Гаусса.

2. Немасштабируемые. Их распределение задается по принципу гиперболы.

Все масштабируемые явления образуют самостоятельные множества, которые автор называет Среднестаном.

Немасштабируемые явления образуют массив, именуемый Крайнестаном.

Таким образом, все виды деятельности человека относятся к одному из этих множеств. В Среднестан попадают профессии, в которых исключены глобальные непредвиденные обстоятельства: педагоги, рабочие, медицинские работники. Знания, относящиеся к данным видам деятельности, приумножаются по мере накопления опыта.

Профессии Крайнестана полны неожиданностей, а новые сведения поступают урывками, причем цена этой информации далеко не всегда известна.

Тысяча и один день, или как не быть лохом

Когда происходит какое-то непредвиденное событие, люди склонны предсказывать возможность других катастроф из той же самой области, но не из других.

Мы всегда беспокоимся постфактум, принимая за руководство для будущего единичный опыт из прошлого. И это основная причина, по которой столь многие не понимают природу Черного лебедя.

На самом же деле Черных лебедей формируем мы сами, день за днем следуя крошечными шажками в одном и том же направлении. Именно такой эффект оказывают книги, которые мы в больших количествах читаем в течение многих лет, а также появление новых технологий, которые все больше и больше захватывают наше сознание.

Автор называет это явление проблемой индукции, или «проблемой индюшки», хотя в философии она обычно именуется «проблемой Юма».

Чтобы лучше понять Черного лебедя, Нассим Талеб предлагает взглянуть на вопросы веры с точки зрения рационального скептицизма. Некоторые аргументы клерикалов могут пролить свет на «чернолебяжий» аспект религиозности.

Невнимание к Черному лебедю чревато следующими проблемами:

1. Ошибка подтверждения. Это разрозненное видение сегментов общей картины и попытка обобщить их, сделав скоропалительные выводы о невидимом.

2. Искажение нарративов. Отвечая своей потребности видеть четкую схему происходящего, мы изобретаем собственные истории для недостающих фрагментов.

3. Отрицание Черного лебедя. Мы ведем себя так, будто его не существует. Наша психика запрограммирована на это.

4. Проблема скрытых свидетельств. Черные лебеди теряются в глубинах истории, и наши представления об их вероятности имеют недопустимую погрешность. То, что доступно нашему взору, далеко не всегда представляет собой достоверную и полную картину.

5. Фокус на малых зонах неопределенности. Даже если человек признает существование Черных лебедей, он может сосредоточиться лишь на узком их круге.

Доказательствоо и искажение нарратива

Человеческий мозг не способен мгновенно уловить искажение смысла того или иного умозаключения при минимальном изменении его формулировки. То же самое касается и неумения мгновенно переносить знания, полученные в одной ситуации, на другую. Например, применить теоретические сведения в незнакомых практически условиях.

Автор называет это свойство ареал-специфичностью человеческих реакций и считает его весьма опасным. Под этим термином Талеб подразумевает зависимость наших мыслей, рассуждений и чувств от контекста события. В эволюционной психологии обычно используется понятие «ареал объекта или события».

Такая специфика наших реакций имеет двойную направленность. Одни сведения сначала проще постигать в теории, а другие знания мы можем приобрести лишь опытным путем.

Доказательствами мы называем те факты, которые согласуются с нашими теоретическими выкладками.

Например, дипломат продемонстрирует вам свои «достижения», а не то, в чем он не преуспел. Математики попытаются убедить вас, что их наука нужна обществу, ссылаясь на те случаи, когда она оказалась полезной, а не на те, когда было попусту затрачено время, и тем более не на те бесчисленные математические экзерсисы, за которые общество дорого заплатило, поскольку элегантные математические построения крайне не эмпиричны.

Чем больше подтверждений мы получаем, тем ближе к истине мы оказываемся. Наша неспособность уловить последовательность фактов приводит к искажению реальной логики событий.

Нассим Талеб отмечает: представление о том, что за речь отвечает только левое полушарие, не совсем корректно. В этой зоне мозга находятся центры распознавания речевых структур, и она контролирует речь лишь в общем плане, как целостную систему. При этом правое полушарие в большей степени ответственно за восприятие новых данных и разрозненных фактов.

Когда в мозге увеличивается концентрация нейромедиатора допамина, системное мышление становится более интенсивным.

Допамин также регулирует настроение и питает мозговой центр внутреннего поощрения (неудивительно, что у правшей его несколько больше в левом полушарии). Чем выше концентрация допамина, тем слабее скептицизм и соответственно тем сильнее потребность опираться на систему; инъекция леводопы, препарата, который используется для лечения болезни Паркинсона, усугубляет ситуацию, предельно снижая порог недоверчивости. Человек становится легкой добычей разного рода шарлатанов вроде астрологов, магов, экономистов и гадателей на картах Таро.

Наш мозг склонен выстраивать повествовательные цепочки. Это обусловлено тем, что хранение и степень доступности информации зависима от порядка ее поступления.

Мы боимся многомерности, поэтому отчаянно цепляемся за нарративность и причинно-следственные связи.

Процесс воспоминаний опирается на активизацию логического мышления, которая, в свою очередь, основана на усилении деятельности определенных участков мозга. Яркость воспоминаний зависит от степени интенсивности работы соответствующей зоны. Этот процесс получил название реверберации.

Психологи делят мыслительную деятельность на два типа:

1. Эмпирический – «Система 1».

2. Рационалистический – «Система 2».

Эмпирический тип является автоматическим, бессознательным и не предполагает усилий, но порождает великое множество ошибок. Именно к этой системе относится наша интуиция и то, что принято называть шестым чувством. Рационалистический тип мышления заставляет нас думать и рассуждать.

Аналогичный подход существует и в нейробиологии, где отдельно рассматривают корковый и лимбический отделы мозга. Корковый ответственен за мыслительный процесс, именно он отличает нас от животных. Лимбический отдел, который регулирует эмоции и скорость реакций, присутствует у всех млекопитающих.

Жизнь на пороге надежды

Никто не любит выглядеть неудачником. Как бы мы ни старались опираться исключительно на собственные взгляды, человек – существо социальное и зависимое от общественного мнения.

Все наши интуитивные реакции имеют линейную направленность.

Чем примитивнее среда, тем более осязаемые ценности и знания ей присущи. Пытаясь собрать информацию об окружающем мире, мы сначала обращаем внимание на нечто материальное, а не на то, что по-настоящему важно. Это предопределено нашей природой.

Чувство удовлетворенности давно привлекло внимание специалистов разных сфер науки. Неврологи обнаружили, что между сиюминутным и «отсроченным» удовольствием существует конфликт.

Большинство из тех, кто постоянно трудится на благо великой цели, всю жизнь ждут момента своего триумфа, который, как правило, так и не наступает.

Почему это происходит? Автор убежден, что историю и судьбы человечества вершат Черные лебеди, поэтому результаты никогда не распределяются равномерно. Ни одна самая продуманная стратегия ведения дел не позволяет рассчитать влияние среды, чтобы в конечном итоге получить вознаграждение.

Также Талеб рекомендует всем охотникам за Черными лебедями обзавестись сторонниками. Это предпочтительнее, чем быть одиночкой.

Любимец удачи Джакомо Казанова: проблема скрытых свидетельств

Черные лебеди умеют хорошо прятаться от нашего взора. Понимание исторических событий затрудняется наличием скрытых свидетельств и постоянным преуменьшением или преувеличением последствий тех или иных событий. Эти погрешности, по мнению автора, приобрели характер системной ошибки. Они неоднократно обнаруживались в минувшем столетии в разных областях науки, а потом с тем же успехом забывались.

Неудачники истории – как люди, так и идеи, – подобно набожным утопленникам, не оставляют после себя автобиографий (для этого желательно остаться в живых). Поразительно, что историки и прочие ученые-гуманитарии, которым по роду деятельности следовало бы знать о существовании скрытых свидетельств, даже не придумали им названия (поверьте, я искал очень усердно). Что до журналистов – черт бы их всех побрал! – они плодят погрешности в промышленных масштабах.

Нассим Талеб отмечает, что у погрешностей есть парадоксальное свойство: чем они значительнее, тем выше их маскирующая способностью. И эта особенность зачастую оказывается фатальной, ведь невнимательное отношение к скрытым свидетельствам ежедневно приводит к смертельным исходам. Угроза Черного лебедя представляется столь же незримой, как статистика: о спасенных жизнях не упоминают, а о катастрофах кричат на каждом углу.

Автор дает читателям важную рекомендацию: не судите о вероятности выигрыша с позиции удачливого игрока, выжившего Казановы или стойкого города Карфагена. Оценивайте перспективы с точки зрения тех, кто составляет исходную группу.

Игровая ошибка, или неопределенность ботаника

Ни один человек не знает, каковы его шансы на удачу. Но он вынужден искать ответ на этот вопрос, потому что не осознает источников неопределенности.

Ошибка подтверждения заставляет нас брать за образец общедоступные выкладки, которые опираются на теорию вероятности. Мы пытаемся уловить закономерности, а потом выдаем их за общие правила. Особенность игры состоит в том, что мы недооцениваем роль случайности в реальной жизни и придаем ей слишком большое значение в своих рассуждениях.

Если очень долго размышлять о чем-то, рано или поздно становишься одержимым, потому что не можешь уловить объединяющую логику разрозненных суждений.

Современный человек не создан для понимания таких абстракций, как случайность и неопределенность. Для нас слишком важен контекст. Нас волнует только то, что случилось, а не то, что могло бы произойти. Именно в этом причина нашей ограниченности, в которой мы даже не отдаем себе отчета.

Нам не надо предвидеть

Предсказательный парадокс

Нассим Талеб называет человеческое нежелание признать ограниченность собственных знаний эпистемической самонадеянностью. У этого явления есть последствия: мы склонны переоценивать свои знания и недооценивать неопределенность, ввиду чего диапазон допустимых случайностей значительно сужается.

Автор делит всех специалистов, занимающихся прогнозированием, на две категории:

1. Склонные к самонадеянности при наличии знаний.

2. Самонадеянные, но при этом полностью некомпетентные.

Второй вариант – гораздо хуже, убежден Талеб.

Исследователь Спирос Макридакис проанализировал, как академические методы могут применяться в реальной жизни.

Он устраивал соревнования прогнозистов, использующих так называемую эконометрику – «научный метод», соединяющий экономическую теорию со статистическими измерениями. Попросту говоря, Макридакис заставлял людей предсказывать в реальной жизни, а потом оценивал точность их прогнозов. Вместе с Мишель Ибон он провел несколько «М-состязаний»; третье, и последнее из них – М – 3 – завершилось в 1999 году. Макридакис и Ибон пришли к печальному выводу: «Новейшими и сложнейшими статистическими методами не обязательно достигаются более точные результаты, чем самыми простыми».

Если при прогнозировании вы не учитываете вероятность ошибки, природа неопределенности сыграет с вами злую шутку. Этому способствуют три распространенных заблуждения:

1. Убежденность, что степень непредсказуемого неважна.

2. Неспособность осознать, что сложность прогноза возрастает при увеличении временного отрезка.

3. Неумение оценить случайный характер предсказываемых данных.

Нассим Талеб считает, что неточные прогнозы опаснее ночных разбойников. Их составляют либо обманщики, либо глупцы.

Работа и действительность

В 1998 году Талеб сотрудничал с компанией, которая всеми силами старалась сберечь репутацию серьезной и дальновидной фирмы.

Менеджеры этой организации регулярно посещали серьезные деловые встречи по всему миру и устраивали длительные переговоры по поводу среднесрочных перспектив корпорации. Дефолт в России и падение цен на латиноамериканских рынках долгосрочных кредитов сыграли свою роковую роль. Весь руководящий состав планового отдела вынужден был покинуть компанию всего лишь спустя месяц после составления прогноза на ближайшие несколько лет.

Этот пример говорит о том, насколько плохо мы знаем окружающий мир. Рассказывая о полученных знаниях, мы даже не представляем, сколько всего остается за пределами нашего понимания.

Эмпирическая психология доказала: рациональная модель поведения в условиях неопределенности совершенно не подходит для адекватной оценки происходящего.

Одним из вариантов искажения предполагаемой событийной логики может стать проблема индукции: существует бесчисленное множество историй, подходящих для объяснения одного происшествия.

Эпистемократия, мечта

Под термином «эпистемократия» Талеб подразумевает утопическую систему общественного устройства, при которой все ответственные должности принадлежат тем, кто опирается на силу невежества, а вовсе не знаний.

Мы воображаем будущее по образу прошлого, предполагая, что оно является прямой проекцией ушедших в историю событий. Однако точка зрения охотника за Черными лебедями состоит в ином: мы можем быть уверены только в том, что неправильно, но отнюдь не в том, что видится правильным лично нам.

Сознание всегда противится тому, чтобы учиться на прежних эмоциональных ошибках.

Мы сильно преувеличиваем воздействие неприятностей на нашу жизнь. Вам кажется, что потеря крупной суммы или служебного поста приведет вас к жизненному краху, но едва ли такое случится. Скорее всего, вы приспособитесь к чему угодно – как, вероятно, уже делали после прошлых неудач. Вероятно, вы будете страдать, но не так сильно, как кажется. Этот тип ошибочного прогнозирования, возможно, даже чем-то и полезен: он подталкивает нас к совершению важных действий (покупка новой машины или накопление средств) и отвращает от некоторых ненужных рисков.

По мнению Талеба, главная наша ошибка состоит в непонимании следующего: с точки зрения теории, случайность – обязательное свойство событий. На практике – это всегда недостаток сведений.

Живописец Апеллес, или как жить в условиях непредсказуемости

Талеб рекомендует избегать предсказаний на длительную перспективу и держаться подальше от масштабных проектов, которые могут негативно повлиять на вашу жизнь.

Многие придерживаются стратегий, не подверженных зримому воздействию, лишь исходя из страха поражения.

Автор призывает научиться извлекать выгоду из проблемы прогнозирования и эпистемической самонадеянности. Он приводит несколько общих советов:

1. Разграничивайте хорошие и плохие случайности.

2. Старайтесь мыслить шире, не зацикливайтесь на конкретике и точных данных.

3. Научитесь видеть возможности и хватайтесь за них, не раздумывая. Хорошие шансы выпадают значительно реже, чем мы думаем.

Чтобы поймать счастливого Черного лебедя, нужно самим искать встречи с ним. Люди часто даже не подозревают, что им подвернулся счастливый случай, и упускают его. Если крупный издатель (торговец картинами, продюсер, владелец солидного банка, видный ученый) предлагает вам встретиться, отмените все свои дела: второй раз такой случай может и не выпасть. Я иногда поражаюсь людской неспособности понять, что возможности на деревьях не растут. Собирайте как можно больше бесплатных нелотерейных билетов с безлимитным выигрышем, а когда они начнут срабатывать, не спешите их обналичивать.

4. Не доверяйте государственным планам.

5. Не пытайтесь бороться с социологами и финансовыми аналитиками и не тратьте силы на любителей составлять прогнозы.

Главная идея книги Талеба – асимметричность итогов. Ее можно сформулировать следующим образом: нам никогда не постичь неопределенность, поскольку она по сути своей неизвестна. Однако мы может предугадать, как она отразится лично на нас, и принять решение, исходя из этих суждений.