Текст книги "Шёпот песочных часов"

Глава 14

Дарий Княжевич

Отключения электричества в грозу случались не так уж часто, но периодически на город всё же сваливалась подобная неприятность.

В залитой темнотой комнате зелёными фарами загорелись кошачьи глаза.

– Да, Абрикос, тобой людей пугать можно, – заметил Дарий, создавая небольшую сферу, которая, зависнув в воздухе, осветила пространство вокруг себя неярким голубоватым светом.

Кот, никак не прореагировав на его слова, ещё раз сверкнул глазами и, мягко спрыгнув с кресла, отправился в сторону кухни. Дотянувшись до бокала с недопитым бурбоном, Княжевич сделал ещё один глоток, размышляя над тем, не отправиться ли ему спать. Завтра предстоял трудный день. Впрочем, почти все его рабочие будни были непростыми, и это даже радовало, поскольку отбирало почти все силы, занимало мысли и не оставляло энергии и времени на то, чтобы думать о том, чему следовало бы оставаться в прошлом.

Его договор с Верховным Инквизитором привёл к тому, что они оба узнали о своей жизни прежде скрытые детали. Инквизитору, посвятившему значительную часть жизни службе, было нелегко вспомнить, что когда-то вся его жизнь была перевёрнута встречей с молодой ведьмой, а затем – расставанием с ней, случившимся не по их вине. А Дарию, который столько лет лелеял планы мести, тяжело далось осознание того факта, что мстить ему некому, и остаётся только окончательно примириться со смертью родителей и с тем, что, будь он дома в тот день, это едва ли что-то бы изменило.

– Ни один человек, будь он простым смертным, магом или инквизитором, не в силах изменить прошлое, – говорил Верховный Инквизитор, и в глазах его появлялось странное и пугающее выражение, словно, физически находясь в своём кабинете, на каком-то другом уровне он переносился из этого помещения туда, где находились его мысли, во времена, которые уже прошли. – Это не зависит от нас.

Княжевич вспомнил слова Мартина об артефакте. Именно это он собирался сделать – вернуться в прошлое, чтобы снять проклятие, направленное на Карла Розенберга, но обрушившееся на его голову. Значит, с этим магическим предметом можно было обрести возможность изменить то, что случилось задолго до настоящего момента.

Опасная, но какая же могучая сила, дающая власть над тем, что всегда казалось незыблемым, делающая невероятное возможным, превращающая «вчера» в «завтра».

Стук в дверь отвлёк его от размышлений. Гадая, кто бы это мог быть в столь позднее время, Дарий направился в коридор. Светящаяся сфера медленно поплыла за ним.

За дверью обнаружилась незнакомая темноволосая женщина лет тридцати пяти, которая с любопытством уставилась на зависшую в воздухе сферу, бросавшую отблески света на её бледное лицо и фигуру, облачённую в чёрную одежду, едва различимую в полумраке лестничной клетки.

– Прошу меня извинить, – мягким голосом с нежными, какими-то напевными интонациями произнесла незнакомка. – Я ваша соседка. Хотела спросить, нет ли у вас свечей. Я недавно переехала и ещё не успела их купить.

– К сожалению, нет, – отозвался Дарий, покачав головой. – А вы… Вы, случайно, не ведьма?

– Ведьма? – переспросила женщина и негромко, так же мелодично рассмеялась, откидывая за спину прядь волос цвета воронова крыла. – Нет. У меня есть родственники в магическом сообществе, но мне, к сожалению, способности не достались. А почему вы спрашиваете? Похожа?

– Что-то есть, – ответил он. – Свечей нет, но могу предложить другой вариант. Одолжить вам эту штуку?

Светящаяся сфера выплыла из квартиры в подъезд и завертелась вокруг своей оси. Сейчас она напоминала шар, висящий на новогодней ёлке.

Женщина посмотрела на неё, затем перевела взгляд на Княжевича.

– Благодарю. Что с ней станет утром? Кстати, меня зовут Лиана, – добавила она, протягивая ему руку.

– Дарий, – пожимая прохладную ладонь, ответил он. – Утром просто исчезнет. Или даже раньше.

– Не хотелось бы, чтобы раньше. Не люблю спать в темноте, почти так же, как в одиночестве, – заметила она с улыбкой. – Ещё раз спасибо и спокойной ночи вам.

– Доброй ночи, – проговорил Дарий, собираясь закрыть дверь, когда из-за его спины вдруг с громким воплем вылетел кот, бросаясь на стоявшую за порогом женщину и вцепляясь когтями в её ноги.

Такого он от Абрикоса не ожидал. Даже не предполагал, что этот обычно вальяжный и флегматичный котище может вести себя столь грозно, агрессивно и непредсказуемо.

Лиана вскрикнула от неожиданности и, должно быть, от боли. Княжевич, наклонившись, оттащил от неё кота, с трудом удерживая извивающееся в его руках животное. Абрикос не переставал вопить и явно был намерен повторить атаку.

– Простите, пожалуйста. Понятия не имею, что на него нашло, – произнёс Дарий, чувствуя, что просто обязан извиниться за поведение своего домашнего питомца.

– Он у вас на всех женщин так реагирует? – выдохнула Лиана, потирая ногу, на которой наверняка остались кровоточащие царапины.

– Надеюсь, что нет. Я могу чем-то помочь? – спросил он.

Абрикос, прижатый локтем, завозился ещё активнее и взвыл дурным голосом.

– Нет, спасибо. Йод у меня есть. Уверена, мы ещё увидимся.

Княжевич закрыл дверь, опустил кота на пол и сразу же создал в квартире близнеца оставшейся на лестничной площадке сферы. Абрикос всё ещё нервничал, скрёб лапой дверь и раздражённо подёргивал рыжим хвостом. Лишь попытка заманить его на кухню и накормить новой порцией любимой еды, наконец заставила кота немного успокоиться и переключить своё внимание.

Инна Шталь

Полная луна нависала над деревьями так низко, что казалось, если протянуть руку, то её можно коснуться и погладить по шероховатому боку.

Услышав шорох автомобильных шин по асфальту, Инна закусила губу и бросила быстрый взгляд на кровать, размышляя над тем, не притвориться ли спящей. Но всё же осталась в кресле, где сидела, подогнув под себя ноги. Здесь, в загородном доме, принадлежавшем её отцу, она по-прежнему чувствовала себя гораздо уютнее, чем в городской квартире Мартина. По завещанию этот дом должен был достаться ей, вернее, им обоим при условии, что они будут женаты.

После ареста Карла Розенберга магическое сообщество отвернулось от Инны. Однокурсники в Университете Магии обходили её стороной, преподаватели поглядывали косо, большинство знакомых отца, когда-то поддерживающих его во всём, делали вид, будто забыли о ней. Известие об аресте, а также о его причинах свалилось на неё, подобно лавине в горах.

За один день Инна Розенберг превратилась из счастливой, популярной в обществе, избалованной принцессы в ту, с кем не желали даже перекинуться словом, как будто случившееся с её отцом было заразной болезнью, которую она могла передать другим. Так закончилась её прежняя жизнь. У матери, которая всё так же посвящала себя общественной работе и всяческим важным для неё проектам, она поддержки не нашла. Теперь у неё оставался только Мартин Шталь. Несмотря на то, что его несколько раз вызывали на допросы и сторонились почти так же, как и её саму, он не передумал жениться на ней.

Свадьба состоялась, но была вовсе не такой, как Инна когда-то себе представляла. Все девушки мечтают о свадьбе со сказочной красоты белоснежным платьем, толпой шумных и радостных гостей, фейерверком, танцами и последующей поездкой в свадебное путешествие. Мечтают о празднике, опьяняющем, как пузырьки шампанского, искрящимся долгожданным счастьем, остающимся в памяти ворохом приятнейших воспоминаний.

Её собственная свадьба ничем не напоминала такой праздник. Тогда Инна ещё не отошла от всего случившегося с отцом и чувствовала себя не человеком, а какой-то пустой оболочкой, послушно и механически, как робот, выполняющей необходимые дела, чтобы тут же забыть о них. Её больше не интересовала красивая одежда, перестали притягивать привычные развлечения, и даже магия почти утратила для неё свои краски. Мартину же и вовсе было безразлично, как именно пройдёт их свадьба. На этой церемонии не присутствовали даже свидетели, поскольку выяснилось, что можно обойтись и без них, и лишь ободок кольца из белого золота, появившегося на её безымянном пальце, напоминал о том, что свадьба всё же состоялась.

Через некоторое время после свадьбы Мартин рассказал ей о том, что на её отце лежала ещё одна вина. Воспользовавшись тем, что будущий зять во многом стал его доверенным лицом, Карл Розенберг сделал его своей защитой от возможных проклятий. Таким образом, проклятие, предназначенное её отцу, пало на Шталя, и снять его в настоящее время было невозможно.

Обыскав дом виновного в этом мага, и обнаружив там нужную ему информацию, Мартин нашёл способ оттянуть действие проклятия, подменяя себя другими, чтобы отодвинуть срок, когда кара достигнет его самого. Для этого ему приходилось убивать людей, но моральная сторона вопроса Мартина ничуть не смущала. Он хотел одного – выжить любой ценой.

Сегодня как раз был подходящий для этого день. Инна потянулась к окну, чтобы закрыть его, но не успела. До неё донеслись предсмертные крики, превратившиеся в едва слышные хрипы, а затем стихнувшие.

На этот раз жертвами оказались двое мужчин. Когда она подошла к двери, ведущей во внутренний двор дома, всё уже было кончено.

– Когда это закончится? – спросила Инна, глядя на Мартина, который стоял к ней спиной.

– Возможно, скоро, – ответил он, вытаскивая из кармана зажигалку. – Можешь не волноваться, их не будут искать. Следов тоже не останется.

– Я не хочу, чтобы место, где стоит дом моего отца, превращалось в кладбище! – воскликнула она.

– Тебе рассказать о том, что твой отец делал с людьми, если это было в его интересах? Ты ещё не обо всём осведомлена, дорогая, – хмыкнул Мартин. – Возвращайся в дом.

Уходя, Инна успела заметить осветившую ночь вспышку пламени, когда Мартин бросил зажигалку туда, где лежали убитые. Этот огонь был лишь наполовину настоящим, поскольку поддерживался направленной на него магией.

Оставалось лишь надеяться, что однажды он выйдет из-под контроля и уничтожит своего создателя.

Глава 15

Несколько дней спустя

Накануне вручения дипломов в университете я никак не могла заснуть. В итоге, поворочавшись несколько долгих минут в кровати и вскоре убедившись в безнадёжности этих попыток, я смирилась. Спустившись на кухню, приготовила себе ромашковый чай, который унесла в свою комнату, где с удобством разместилась в кресле, не забыв прихватить недочитанную книгу. В доме было тихо. Тео, должно быть, бессонница вовсе не мучила, и я постаралась не слишком скрипеть ступеньками лестницы, чтобы не разбудить ещё и его.

Заснула я только под утро. Зато едва не проспала назначенное время. Разбудил меня даже не будильник, а стук в дверь, когда пришла Шейла, и миссис Лукас её впустила. Тео дома уже не было. Он в последние дни уходил рано и нередко задерживался на работе.

Подруга замечательно шила и сегодня, как уже не раз до этого, принесла мне платье. Оно оказалось не коротким, как обычно дарила мне Шейла, а длинным. Подол белого, будто свадебного, наряда украшало множество оборок, и при ходьбе его следовало обязательно придерживать, чтобы не споткнуться.

Нечего было и думать о том, чтобы садиться в таком наряде в общественный транспорт, поэтому мы вызвали такси. Возле университета в толпе оживлённых студентов нас уже встречал Дин. Увидев неподдельное обожание и восторг во взглядах, которые он бросал на Шейлу, я внезапно ощутила лёгкий, но острый укол зависти.

Как бы мне хотелось разделить этот день с Дарием! Но он далеко и, возможно, в его жизни уже есть кто-то, кто ему по-настоящему дорог, с чьей улыбки начинается его день, с кем он может чувствовать себя счастливым. И всё же, несмотря на такую вероятность, я продолжала всей душой стремиться к нашей следующей встрече. Кого я обманывала, размышляя о целях моей поездки в Россию? Я должна отправиться туда, чтобы увидеть его, чтобы найти себя рядом с ним.

У меня просто дыхание перехватило, когда мы вошли в зал университета, и я увидела огромные воздушные шары, на каждом из которых красовались портреты выпускников. Выглядели эти фотографии по-настоящему живыми – я и мои однокурсники на них улыбались, махали руками и посылали воздушные поцелуи. Летали шары аккуратно, не лопались и почти не задевали людей, хотя иногда и сталкивались между собой – при этом люди на портретах пожимали друг другу руки.

Не менее волшебными оказались и залы университета, которым в этот день придали вид знаменитых мест мира – Версальского и других королевских дворцов. Это была настолько мастерски созданная иллюзия, что выпускникам с моей специализацией оставалось лишь восхищаться и немного завидовать тому, что умели наши преподаватели. Впрочем, не остались в стороне и студенты младших курсов, устроившие в этот день показательные выступления, на которых демонстрировали освоенные в университете магические умения.

К моменту начала выступления официальных лиц университета мы успели прогуляться и рассмотреть все преобразившиеся помещения, а также сделать в них несколько фотографий на память. Я не удержалась от того, чтобы заглянуть в библиотеку, где провела немало часов за время учёбы. Она в этот день также отличалась от своего обычного вида – выглядела гораздо больше похожей на библиотеку средневекового замка со свечами в тяжёлых подсвечниках вместо привычных ламп дневного света.

– Ты обязательно должна взять это платье с собой, когда уедешь, – занимая место в первых рядах, шепнула мне Шейла. – Только не задерживайся там надолго. Если ты решила отложить свою свадьбу, то хотя бы к моей должна вернуться.

Я вопросительно приподняла брови, но решила отложить дальнейший разговор, поскольку торжественная часть мероприятия уже началась и в нашу сторону начали подсматривать с неодобрением. Надолго, впрочем, все эти речи и поздравления не затянулись. Нас по очереди вызывали на сцену, вручая дипломы и желая всего самого лучшего в будущем. В эти моменты нас всех объединяли одни и те же эмоции – радостное волнение, заинтересованное предвкушение и лёгкая грусть. Что-то начиналось, но что-то и заканчивалось. Мы больше не были беззаботными студентами, но и назвать себя полностью взрослыми людьми тоже, пожалуй, ещё не могли.

Когда мы вышли из здания университета в тепло майского дня, мне захотелось оглянуться, что я и сделала. Старинное здание с крепкими каменными стенами и витражными окнами в этот день не только изнутри, но и снаружи казалось особенно красивым и праздничным. С ним у меня не было связано каких-то неприятных воспоминаний, и я не сомневалась, что сумею сохранить сегодняшний день в памяти таким же солнечным, ясным и наполненным яркими впечатлениями.

Мы снова вызвали такси, но вместо того, чтобы назвать домашний адрес, Шейла заявила, что мы едем в ресторан. Дин её полностью поддержал, и только для меня это стало сюрпризом. Как и то, что в ресторане, в который мы приехали, нас уже ждал Тео.

– Ты ведь говорила, что хочешь отметить окончание университета только в компании лучших друзей, – проговорил он, скользнув взглядом по моему платью. – Сначала мы с Дином хотели организовать пикник, но Шейла не согласилась. Сказала, что такие наряды, какие будут на вас, для пикника совсем не подходят.

– Вот именно, – подтвердила подруга, усаживаясь на уютный угловой диванчик и раскрывая меню.

– А я опять ничего не знала, – проворчала я.

– Разве у тебя есть причины для недовольства? – лукаво подмигнув мне, поинтересовался Тео. – Так как? Теперь-то ты можешь показать что-нибудь из своей магии?

Я попыталась сосредоточиться на создании иллюзии с бабочками, искренне надеясь, что случившееся недавно на холме не повторится. Почти сразу же вокруг нас разом вспорхнула стайка бабочек всех размеров и расцветок – от обычных до редких и экзотических. По залу разнеслись восхищённые возгласы, кто-то даже протягивал руки, и бабочки легко приземлялись на них, не переставая взмахивать тончайшими крыльями, покрытыми причудливыми узорами.

Глава 16

Смех, разговоры, воспоминания об учёбе и преподавателях… Рубиновое вино в пузатых бокалах… Лёгкие крылья бабочек, касающиеся руки перед тем, как исчезнуть, и золотистая пыльца, оставшаяся на кончиках пальцев…

Таким был этот вечер, проведённый в небольшом, но уютном лондонском ресторане с приятной музыкой и хорошей кухней. Но мне в тот момент казалось, что в этой компании, в окружении людей, которые как-то незаметно успели стать для меня близкими и дорогими, мне было бы хорошо где угодно. Хоть на пикнике, хоть под дождём на улицах города, хоть на лавочке в парке.

Под конец вечера, перед тем, как все засобирались уходить, Шейла объявила, что они с Дином, в самом деле, уже запланировали свадьбу. При этом она бросила на меня красноречивый взгляд, напоминая о том, что и нашу с Тео долгую помолвку пора бы завершить логическим финалом. Мне опять стало совестно при мысли о том, что я обманываю друзей, поэтому, проигнорировав все её намёки, я от всей души поздравила их обоих.

С Шейлой и Дином мы попрощались, выйдя из ресторана. Завтра я должна была улететь в Россию, и не знала, когда мы в следующий раз увидимся. Крепко обняв их обоих, я снова вспомнила тот день в библиотеке и порадовалась тому, что не отказалась познакомиться с этим симпатичным немногословным парнем, который неожиданно оказался прекрасной парой для моей рыжей разговорчивой подруги.

До дома добирались на такси. Уже стемнело, и дождь вот-вот должен был начаться. Я не заметила, как задремала на заднем сиденье автомобиля, положив голову на плечо Тео. Он разбудил меня, когда машина плавно остановилась возле дома. Подхватив длинный подол платья, я осторожно выбралась из такси и сразу же оказалась под холодными струями лившейся с неба воды.

Несмотря на то, что в дом я почти вбежала, вымокнуть успела практически до нитки. Тео повезло чуть больше, но и его пиджак можно было выжимать. Миссис Лукас уже не было, но в доме сохранился приятный запах её цветочных духов и то особое ощущение домашнего уюта, которое она умела создавать и поддерживать. Несомненно, этот дом с его небольшими комнатами, скрипучей лестницей и цветами на подоконниках нравился мне куда больше, чем величественный особняк, в котором жил мистер Тревельян, отец Тео. В большинстве его комнат я чувствовала себя так, словно пришла в музей, и на ночь там оставалась всего один раз.

– Ты замёрзла, – проговорил Тео, заметив, как я обхватила руками плечи. – Хочешь горячий шоколад? Я сделаю.

– Не откажусь, – отозвалась я, направляясь к лестнице на второй этаж.

Подняться наверх оказалось не так просто. Голова немного кружилась, а пропитавшийся дождевой водой подол казался невероятно тяжёлым. Сколько же вина я выпила? Не нужно было слушаться Шейлу с её бесконечными тостами! За университет, за преподавателей, за нас, за наше знакомство, за наше будущее…

Добравшись до ванной комнаты, я кое-как стянула насквозь промокшее платье и на несколько минут забралась под тёплый душ. После чего, высушив волосы и переодевшись в домашние шорты и майку, вышла в коридор и собралась спускаться на первый этаж, когда увидела на лестнице Тео с подносом. Он успел снять пиджак и остаться в белой рубашке, которая промокла не настолько сильно, как я, но всё же выглядела влажной и плотно обтягивала его плечи.

– Это не горячий шоколад! – указывая на стоящие на подносе кружки, заявила я.

– Знаю. Он кончился. Это глинтвейн, – отозвался Тео.

– Мы ведь сегодня уже пили вино, – заметила я.

– Оно было холодное, а после прогулки под таким ливнем лучше выпить горячее, – назидательно произнёс он, вручая поднос мне и сворачивая к своей комнате. – Иди к себе. Через пять минут я к тебе присоединюсь.

Поначалу я хотела отказаться, но запах у подогретого вина был весьма соблазнительный, и я невольно наклонилась над подносом, принюхиваясь к поднимающемуся от кружек пару. Пряный имбирь, сладкая корица, нотка колючей гвоздики, спелые яблоки, апельсиновая цедра со свежим цитрусовым ароматом.

Любопытно, когда это Тео научился варить такие напитки? Или это тоже магия?

Я потянулась рукой к ближайшей кружке, когда дверь открылась, и раздались приближающиеся шаги.

– Ты уже начала без меня.

– Ещё нет. Пахнет очень вкусно. Спасибо.

– На вкус ещё лучше, – заверил он, садясь на кровать напротив меня, и взял кружку со стоящего на столике подноса. – Правда, для глинтвейна желательны специальные бокалы, но я решил, что для ночных посиделок это необязательно. За тебя, Ники.

– Мы уже пили за всех нас в ресторане, – напомнила я.

– А сейчас я бы хотел выпить только за тебя. За твоё появление в моей жизни. За те дни в детском лагере, где мне было по-настоящему одиноко, пока ты ко мне не подошла, – с неожиданно серьёзностью проговорил он.

– Разве я первая к тебе подошла? – уточнила я. В детском летнем лагере в России Тео оказался по протекции Александра Владимировича Воронича, нашего общего родственника. Его родители тогда были заняты своим разводом и не возражали против того, чтобы сына отправили в другую страну. – А не ты? Уже не помню.

– Возможно, мы подошли друг к другу одновременно, – заметил Тео.

– Может быть, – согласилась я, поднося кружку к губам и делая первый глоток.

Тео был прав – вкус этого напитка оказался ещё приятнее, чем аромат. Соединяя в себе терпкую сладость, лёгкую остроту и едва ощутимую на языке кислинку, глинтвейн согревал и нежно пощипывал губы.

– Даже не сомневался, что тебе понравится, – удовлетворённо произнёс Тео, наблюдая за моей реакцией, когда я, зажмурившись от удовольствия, наслаждалась вкусом глинтвейна.

Нельзя отрицать тот факт, что, прожив вместе всё это время и не расставаясь с надетыми в вечер помолвки кольцами, мы не только с каждым днём становились ближе, но и успели неплохо друг друга узнать. Для меня не являлось секретом, песни каких групп любит слушать Тео и что предпочитает есть на ужин. А ему были известны мой любимый цвет и названия книг, которые мне нравилось перечитывать, пусть даже я помнила весь их сюжет практически наизусть.

Но всё же Тео до сих пор во многом оставался для меня загадкой. Как будто существовала какая-то граница, дальше которой он меня не пропускал, а я не хотела быть слишком навязчивой и любопытной.

Дата моего вылета в Россию была назначена на завтрашний день. Я не оповестила о том, что собираюсь приехать ни Регину, ни приёмных родителей. По правде говоря, мне бы хотелось, чтобы меня кто-нибудь встретил, но почему-то казалось, что если я заранее сообщу кому-то о своём возвращении, то что-то пойдёт не так.

– Может быть, поговорим насчёт нашей помолвки? – решилась предложить я, сделав ещё один большой глоток начинающего остывать глинтвейна.

– Тебе так не терпится от меня избавиться, Ники? – отозвался Тео, и в его голосе мне послышалась обида.

– Разумеется, я не хочу от тебя избавляться! – фыркнула я. – Но так ты почувствуешь себя свободнее. И нам больше не придётся никого обманывать.

– Свободнее для чего? – уточнил он.

– Для чего-нибудь.

– Значит, ты считаешь, что ограничиваешь мою свободу?

– Н-нет, – пробормотала я. Разговор явно сворачивал не в ту сторону. Я опустила взгляд в свою кружку, будто надеялась увидеть там ответ на вопрос, как мне подобрать правильные слова.

– Посмотри на меня, Ники.

Я подняла глаза, и под его взглядом – непривычно нежным, задумчивым и немного растерянным – мне стало ещё сложнее пытаться собраться с мыслями.

– Ты никогда не думала, что мы могли бы и не обманывать других и не притворяться? – спросил он.

Прежде, чем я успела ответить, Тео протянул руку, мягко забрал у меня кружку и поставил её обратно на столик. Его пальцы легко коснулись моей щеки, пробежались по волосам, легли на шею. Я ещё собиралась что-то сказать, а он уже целовал меня – нежно, чувственно и неспешно. Сердце сбилось с ритма. Происходящее сейчас однозначно не являлось сном, а возможно, и тогда им не было, и теперь мне чудилось что-то неуловимо знакомое в его прикосновениях.

– По-моему, ты уже засыпаешь, – шепнул Тео, поднимаясь с кровати и подхватывая поднос. – Поэтому вместо страшилок я решил ограничиться поцелуем перед сном. Доброй ночи, Ники.

Тео скрылся за дверью, в коридоре раздались удаляющиеся шаги, а я ещё некоторое время смотрела ему вслед, так и не сумев подобрать верных слов для того, чтобы описать свои чувства. Что сейчас было? Означало ли это, что ему всего лишь вздумалось надо мной подшутить? А что насчёт тех поцелуев на лестнице? Наконец, оставив все эти размышления на более подходящее время, я завернулась в одеяло и провалилась в сон.

Наутро, когда я проснулась, в доме было тихо, и я вспомнила, что у миссис Лукас выходной день. Выходило, что попрощаться с ней у меня не получится. Как и с Тео, поскольку в своём телефоне я обнаружила сообщение, что он, к сожалению, не может вырваться с работы, чтобы проводить меня. Дин и Шейла сегодня тоже были заняты, им назначили собеседования. Может быть, это даже к лучшему. Как говорится, долгие проводы – лишние слёзы.

Судя по всему, я вполне успевала, а чемодан потихоньку начала собирать ещё раньше, поэтому мне оставалось лишь сложить несколько необходимых вещей вроде расчёски и косметички. Дорога в аэропорт заняла не слишком много времени, но, когда я оказалась на месте, выяснилось, что мой самолёт уже улетел.

– Но как же… – растерянно пробормотала я, глядя на служащую аэропорта, которая мне об этом сообщила. – Я выехала вовремя. Даже заранее.

– Возможно, часы пошли неправильно, – сочувственно ответила она. – Мы можем переоформить билет. На завтра, устраивает?

– Да, – согласилась я. Другого выбора не было. Сверив часы в мобильном телефоне с электронными часами в аэропорту, я убедилась, что всё в порядке. Тогда как я могла опоздать? Всё это было очень странно.