Текст книги "Око Ра"

21

Ник поморщился, ощущая резкую боль в левом боку. Он чуть пошевелился и приподнялся. Под ним что-то засветилось – это был фонарик.

– Софи! – выкрикнул он, светя во все стороны. – Софи!

Повсюду была едкая пыль. Послышался легкий стон и кашель. Софи сидела у стены совершенно в другой стороне.

– Ты в порядке? – Отец подошёл к ней. – Как ты тут оказалась?

– Меня кто-то словно выдернул из-под падающих камней. – Она глянула на отца, а потом на засыпанный проход. – Боже, я чуть не стала лепешкой под этими камнями.

– А меня словно оттолкнули, – подытожил Ник.

– И как мы теперь выберемся? – спросила девушка.

– Азиз!.. – выкрикнул Ник, светя на обвалившиеся блоки. – Азиз!..

Никто не откликался.

Софи подняла мерцающий у ноги фонарик, луч коснулся небольшой щели в стене.

– Пап, смотри. – Софи встала на ноги.

– Там пустота. Держи. – Он протянул дочери свой фонарь и огляделся.

Археолог взял небольшой осколок известняка и принялся пробивать ход. Перекрытие рухнуло после трех ударов. Вперёд уходил туннель.

– Идём, – проговорил отец.

– Туда? – сомнительно пожалась дочь. – А не лучше ли продолжать здесь?

– Помощь будет только утром, – ответил Ник. – Попробуем сами найти выход.

Отец и дочь вступили в тёмное пространство шахты, уходящее куда-то вдаль.

Ход был узкий, мог поместиться только один человек. Ник едва не касался головой потолка. Они шли друг за другом. Метров десять шахта была неровной, потом стала приобретать ровные углы, а известняк сменился гранитом.

– Гранит тот же, что и саркофаги. – Ник провёл ладонью по гладко отполированной поверхности. – Папа был прав: это не Среднее Царство3434
  Среднее царство – историческая эпоха Древнего Египта примерно 2040 – 1783 гг. до н. э.


[Закрыть] и уж точно не Новое3535
  Новое царство – историческая эпоха Древнего Египта примерно 1550 – 1069 гг. до н. э.


[Закрыть], это что-то гораздо древнее.

– А если саркофаги для Аписов вырезали отсюда? – спросила Софи.

– Всё может быть, – вздохнул Ник. – Только вот как?..

Они последовали дальше. Метров через тридцать их путь преградила стена с ровным метровым квадратным отверстием, напоминающим окно. Ник посветил вовнутрь. Помещение имело кубическую форму, в центре лежала гранитная голова размером в два раза больше человеческой.

Ник пролез вовнутрь и помог дочери.

– А почему не вся статуя, а только голова? – спросила Софи.

Лицо каменной головы было необычным. Глаза и рот были выбиты так, словно на них повязка.

– М-да, – вздохнул Ник. – Ничего не вижу, ничего не слышу и ничего не скажу. – Он присел, освещая голову со всех сторон. – А это и не статуя. – Он повернул голову боком. – Это наподобие… саркофага.

– Саркофаг для головы? – смущённо задала вопрос девушка и присела рядом с отцом. – Странные эти древние египтяне.

Ник вынул из кармана складной нож и принялся очищать зазоры по бокам. Вскоре он открыл верхнюю часть головы – внутри находился вполне обычный человеческий череп.

– О боже. – Софи отвернулась.

– Действительно странно, – задумался Ник и закрыл необычный саркофаг.

– Может, это Хаэмуас? – спросила девушка.

– Не знаю. Твой дедушка разочаровался бы, найдя такую гробницу.

– Думаю, наоборот, – ответила Софи. – Он разгадал бы эту загадку.

Ник удивленно глянул на дочь.

– Я плохо его помню, но знаю, что он был добрым и заботливым, – продолжила Софи. – Я прочитала твою книгу и поняла, как ты его любил и уважал.

– Ух, ты, – поднял брови отец.

– А что ты удивляешься? Мы же семья. И как сказала мама – помешанные на древних могилах. Я хочу извиниться, что накричала на тебя. Я не знаю, что тебя подвигло на такой поступок, но обещаю подружиться с нашим новым членом семьи. И как только мы выберемся отсюда, я его найду и самолично оторву голову.

– Думаю, на сегодня нам хватит одной оторванной головы. – Ник кивнул на таинственный саркофаг. – И всё же спасибо за понимание.

Софи улыбнулась, она кивнула и встала на ноги.

Ника терзала уникальность этой находки. Это будет бум и фурор в научном мире египтологии, ведь доселе подобных саркофагов не было и в помине.

Софи принялась осматривать противоположную стену, половина которой была вовсе не из гранита.

– Стену замуровали намеренно. Это не гранит, – проговорила она, обернувшись на задумчивого отца.

Ник оставил бесполезные догадки. Сейчас важнее было выбраться отсюда. Он встал на ноги и подошёл к стене.

– Это спрессованный песок, глина и, кажется, дерево. – Ник постучал по стене. – Из подобного материала делали саркофаги, но не стены.

Ник принялся ножом проскабливать бороздки. Кладка была гораздо твёрже, чем казалась вначале. Спустя некоторое время нож сломался.

– Её надо чем-то выбить, – посоветовала Софи.

Взгляд обоих упал на единственную вещь – гранитную голову. Ник снял верхнюю часть головы и принялся пробивать ей стену.

Минут пятнадцать упорной работы – и он пробил щель, через которую можно было пролезть. Вдаль продолжал уходить гранитный туннель.

– Кем бы ты ни был, спасибо. – Ник закрыл загадочный саркофаг.

22

Прямая дорога должна была куда-нибудь вывести. Обычно ходы гробниц петляют, но это было что-то иное, и выход, наверняка, находился где-то там. Стены были плотные, без каких-либо отверстий, но воздух откуда-то поступал.

Шли они долго, час, не меньше, но туннель не кончался. Казалось, он спускался вниз в царство холода и мрака. Туннель резко свернул вправо, и они оказались у развилки. В разные стороны вели три хода.

– Здорово. – Софи обессиленно уселась на пол. – И что теперь?

Ник осветил каждый из туннелей, они уходили неведомо куда. Выбор был нереальным.

У Софи замигал фонарик и тут же погас.

– О, нет, – простонала девушка. – Надо возвращаться. У нас нет воды, еды, и остался один фонарь.

Ник подошёл к дочери. План спасения провалился. Он молчал, смотрел на туннели и не знал, что делать. В его руке погас фонарь.

– Только не это. – Мужчина щёлкал кнопкой, но всё впустую.

– Пап, – простонала девушка и нащупала в темноте ногу отца.

Ник сел рядом и обнял дочь.

– Наши тела никогда не найдут. – Софи шмыгнула носом и уткнулась лицом в грудь отца.

– Не смей рыдать, – отгонял Ник панику.

Вдруг потолок правого туннеля стал слегка поблёскивать и переливаться слабым светом.

– Софи, Софи, смотри. – Ник встал на ноги. – Путь там, где во мраке воссияют звезды…

Софи стерла выступившие слезы и удивленно взглянула вверх.

– Иероглифы Алекса. Нам туда. – Ник подал руку дочери. – Идём.

– Нет, папа, это безумие, – упиралась девушка. – Мне страшно. А если там… склеп или… монстры…

Воображение киношных ужастиков переполнило её голову.

– Знаю, милая, это безумие, но мы должны это сделать. – Ник пытался вдохновить, в первую очередь, себя.

– Зачем? Какой в этом смысл?

– Нас спасли для того, чтобы мы нашли этот смысл. Идём.

Софи схватила руку отца. Они вошли в светящийся туннель.

Света, лившегося с потолка, было достаточно, чтобы видеть путь. Он был словно живым, сиял, переливался и перемещался, напоминая северное сияние.

Ник и Софи шли быстро и молча, желая скорей увидеть выход, но вместо этого вновь попали на развилку с пятью туннелями. Они остановились.

– Туда? – Софи указала в третий туннель справа, в котором сиял потолок.

Они устремились дальше. Свет становился ярче и ярче. Чувствовалось дуновение ветра и шум волн. И вскоре они вышли в тенистый сад.

Светило солнце, росли кокосовые и банановые пальмы, виноград, смоквы, финики, фиги. На песчаный берег накатывали тихие волны, искрясь на солнце.

– Мы в раю, в аду или в норе белого кролика? – Взгляд Софи пытался охватить нереальную красоту. – Если я съем пару ягод, я не превращусь в лилипута или великана? – Она сорвала гроздь спелого винограда.

Из рядов виноградных лоз выпрыгнула огромная львица, клацая устрашающими клыками. Софи попятилась, из её рук посыпался виноград.

– Кто пустил вас сюда? – прорычала львица.

Отец и дочь опешили. Говорящая львица – не совсем привычное зрелище. Они застыли на месте. Бежать было бесполезно, львица в два прыжка могла их настигнуть и разорвать на кусочки.

– Я, – ответил голос со стороны. – Это их право.

Ник и Софи обернулись.

У финиковой пальмы стоял Алекс. Они едва узнали его. Он словно сошёл с египетских рисунков: чёрный завитый парик; на шее – широкий воротник-ожерелье из золота и драгоценных камней; на запястьях и предплечьях – золотые браслеты; талию обхватывал парчовый передник до колен, расшитый золотой нитью; на ногах – сандалии, сплетенные из тростника.

Львица встала на задние лапы и обрела вид прекрасной молодой женщины в красивом длинном платье.

Из зарослей камыша вылетел ибис, и как только его лапы коснулись земли, он превратился в мужчину с правильными и отточенными формами лица. На его голове был расшитый золотом платок, изящная драпировка окружала талию, крепясь золочёным поясом, ноги были босыми.

– Добро пожаловать на остров Пунт, – проговорил он.

– Ух, ты! – Это всё, чем Софи могла выразить предшествующее волшебство. – А мы точно не спим? – Она ущипнула себя, почувствовав боль. – Кажется, нет.

– Джехути?.. Хатор?.. – несмело выговорил Ник, осматривая богов и не веря в свои собственные слова и мысли.

– Совершенно верно, – улыбнулся бог мудрости. – Вы достойные дети своего отца.

– Мы… – не понял Ник.

– Путь сюда открыт не всем, – ответил Алекс. – И теперь вы в числе избранных, так как Хаэмуас является первопредком вашего рода. Эб может путешествовать по любой части света, выбирая следующее перерождение. Нет ничего случайного, всё предопределено.

Ник едва старался понять, ощущая себя юнцом и школьником. Он владел научными знаниями, которые сейчас рассыпались, так как большинство из них не имели под собой плацдарма. Только сейчас он понял и поверил словам отца.

– Где мы? Под землей? – спросил Ник.

Он взглянул вверх. Небо не было похоже на небо, а, скорей, на некий шевелившийся туман светло-бирюзового цвета.

– Когда-то Пунт находился на поверхности. Здесь есть всё, – Джехути обвёл рукой местность. – Нашими дарами мог воспользоваться любой. Но люди развели войну. Каждый правитель хотел заполучить Пунт в своё владение. И нам пришлось его скрыть. Только избранные могут попасть сюда.

– Это удивительно. У меня столько вопросов, – терялся Ник. – Вы и есть та цивилизация, что построила пирамиды?

– И не только, – ответил Джехути. – Мы научили вас многому, дали знания, силу, хотели создать идеальный мир. Сейчас ваша цивилизация лишена той мощи, но достойно сложена и развивается. Хотя люди по-прежнему отягощены своим величием, от чего и страдают многие народности. А наши знания вам не под силу, вы слишком слабы духовно.

– Мы ушли, предоставив людей самим себе, – проговорила Хатор, подойдя к ним. – Вскоре воцарился голод, и вновь людям грозило вымирание, но уже по их собственной вине. И Око стало призывать сюда самых праведных, которые получали от нас силу, веру и мощь. Среди них был Хаэмуас, он немногий из всех, кто был здесь не единожды. Он просил нас вернуться, говорил, если мы забудем людей, то и люди забудут о нас, и лучше уничтожить Пунт, чем скрыть его. Он знал, что за такое зло получит высшую меру наказания. Я посчитала, что Око развратило его, ведь власть знаний и сила несут большие соблазны. Но Хаэмуас был истинно мудр, этим поступком он доказал не только силу людей, но и нашу слабость.

Хатор простёрла руки к воде. Поднялась волна, причудливо скручиваясь, бурля и пенясь, она словно ковром расстелилась у ног Хатор и, отхлынув, оставила на песке нечто похожее на человеческие останки. В руках у Хатор оказалась гранитная голова, которую Ник и Софи обнаружили в туннеле. Гранит превратился в песок и струящимся живым потоком опустился на останки, обволакивая их, словно кокон. Через минуту на песке лежала спеленатая мумия. От мумии отделилась слегка сверкающая белая масса, похожая на туман, образовав силуэт пожилого человека, который завис над мумией.

– Ты свободен, – сказала Хатор. – В твоих детях есть частица Ока.

– Благодарю, великая мать, – ответила душа мудреца и поклонилась.

Ник прижал к себе дочь, оба смотрели на всё происходящее затаив дыхание.

Это был он, тот, кого по немыслимой причине Нику удалось увидеть в детстве всего лишь на мгновение, а потом так нелепо забыть.

Полупрозрачное лицо старого принца лишь на мгновение одарило их улыбающимся взором, но этого хватило, чтобы почувствовать беспредельную радость.

Хатор взмахнула рукой, и душа Хаэмуаса взмыла ввысь и вскоре исчезла в бирюзовом пространстве.

Ник и Софи вздохнули. Нельзя было описать словами то, что творилось у них внутри. Они оказались потомками великого человека, которого спасло само время.

– Вам тоже пора уходить, – проговорил Джехути. – Долгое пребывание здесь для вас небезопасно.

– Спасибо, что привели меня домой. – Алекс подошёл к ним.

– Домой? – Ник удивленно глянул на парня. – Я не могу тебя оставить здесь.

– Я не принадлежу вашему миру, – ответил Алекс. – Я не человек, я – воплощение. Меня называли по-разному: третий Глаз Атума, Око Ра, Ковчег Завета, Грааль, Всевидящее Око. Вспомните сказание о Хаэмуасе и Са-Осирисе. Са-Осирис – это я. Я даю силу, а потом стираю память о себе, обо мне помнит лишь хранитель. Ими были люди разных жизненных воззрений, верований, науки и культуры: Хаэмуас, Мерлин, Нострадамус, Платон, Леонардо да Винчи, Шекспир, Галилей, Жюль Верн, Менделеев и многие другие. Око не только возвеличивает человека, показав тайны мира, но и вправе уничтожить его, если данная сила будет направлена во зло, как это произошло с Александром Македонским, Чингисханом и Гитлером.

– Вот это да, – вздохнул Ник, с трудом осознавая, что происходящее вокруг – реальность, а не сон или красивая фантазия. – А я-то как оказался в этом списке? Я не избранный, хоть с любой стороны посмотри. Здесь должен быть мой отец.

– Не вини себя. Мы ещё встретимся, все вместе, и у нас будем много времени для разговоров, – ответил Алекс.

– Мы будем вас помнить? – спросила Софи.

– Да, – ответил Джехути. – Отныне ваша жизнь и ваш мир для вас изменятся. И это станет проверкой вашей мудрости.

У Алекса на лбу засветился глаз, его свет распространился повсюду, окружив Ника и Софи. Оба зажмурили глаза и прижались друг к другу…

23

Через несколько секунд раздалась пара щелчков фотоаппарата и вспышка. Ник и Софи открыли глаза.

– Потрясающий кадр! – Возле них стоял Джон Хеллон со своим стареньким любимым фотоаппаратом и сиял улыбкой.

– Дедушка?.. – сглотнула Софи.

Оба, не отрывая глаз, смотрели на Хеллона-старшего, боясь пошевелиться и вымолвить хоть слово.

– Папа?.. – У Ника по всему телу прошёл холодок. – Ты же… умер…

– Я?.. Умер? – Джон осмотрел обоих и улыбнулся краем рта. – Не дождётесь. Тут исследований лет на тридцать.

Ник и Софи огляделись. Они находились в гробнице, в том самом месте, где случился обвал. Вместо вдаль уходящего туннеля, была гранитная камера, украшенная иероглифами, а в центре, на каменном погосте, стоял саркофаг, покрытый сусальным золотом и разноцветными рисунками. Вокруг стояли погребальные урны, статуи Тота, Ра, Хатор, Птаха. Несколько золотых ящичков с ушебти, канопы3636
  Каноп – ритуальный сосуд, алебастровый кувшин с крышкой в форме человеческой или звериной головы. В канопах древние египтяне хранили органы, извлечённые из тел умерших при мумификации.


[Закрыть], сосуды и кувшины с благовониями. Нику хватило нескольких иероглифов, чтобы определить, кто находится в саркофаге.

– Ник, у тебя связей больше, чем в нашем Министерстве связи, – проговорил Жак Дюпре, стоящий невдалеке. – Сейчас приедет министр культуры Египта Азиз Саади.

– Азиз министр культуры? – не мог понять Ник. – Стоп, стоп. Всё это неправда. Это всё сон. – Зарождающаяся паника внутри археолога разливалась по всему телу. – Алекс! – Он осматривался вокруг себя. – Алекс, что ты натворил!?

Жак Дюпре и Джон Хеллон удивленно на него уставились.

Молчаливая и испуганная Софи схватила отца за руку.

– Надо проверить фон, – проговорил Джон. – От некоторых пород гранита исходит радиация. У меня голова закружилась, когда я сюда спустился. А вы тут провели двое суток. Но вы это сделали. – Он улыбнулся. – Вы нашли Хаэмуаса. Вы, а не я, старая развалина. Завтра сюда повалят толпы репортёров, а через пару месяцев от туристов отбоя не будет.

– А как же Гражданская война? – спросила Софи, в очередной раз вогнав в ступор Жака и Джека.

– Какая война?.. Так, идёмте отсюда, – вздохнул Джек Хеллон. – Здоровье дороже. А этот месье, – он кивнул на саркофаг, – уже никуда не денется.

Жак Дюпре направился к верёвочной лестнице. Джек Хеллон полез следом.

– Кто такой Алекс? – тихо спросил Дюпре, оказавшись наверху.

– Понятия не имею, – ответил Джек. – Так Алис решила назвать их будущего сына и моего второго внука.

– Его жена беременна? – удивился Дюпре. – Вот это новость.

– Только Нику не говори, а то он отправит меня раскапывать лёд на Северном Полюсе, если узнает, что Алис первым поделилась со мной, а не с ним, – Джек Хеллон наклонился вниз и прокричал: «Эй, а ну быстро наверх! Скорая помощь и кортеж министра несовместимы!»

– Пап. – Софи кружилась по сторонам. – Мы в каком мире? Реальном, псевдореальном или мистическом?

– Понятия не имею… Папа жив… – Археолог улыбнулся. – Он жив. – Ник поднял скомканную газету и, развернув её, прочитал один из заголовков: «Египет будет бороться за право проведения летних Олимпийских игр».

– Не бойтесь, – эхом прозвучал голос Алекса. – Вы изменили не только свою судьбу, но и будущее.

Ник подошёл к одной из статуй, на шее которой был воротник-ожерелье, а в центре его красовалась изумрудная подвеска с выгравированным Глазом Ра. А лицо статуи было полной копией Алекса или очередного воплощения Ока.

 
Не бойся сказки, бойся лжи,
А сказка, сказка не обманет.
Тихонько сказку расскажи —
На свете правды больше станет.3737
  Валентин Дмитриевич Берестов (01.04.1928 – 15.04.1998) – русский поэт, лирик, писавший для взрослых и детей.


[Закрыть]
 

Конец