Текст книги "Московское Юридическое Общество (1865-1899 гг.). Из истории развития права и правовой науки в России второй половины XIX века"

Светлана Анатольевна Тульская
Московское Юридическое Общество (1865–1899 гг.). Из истории развития права и правовой науки в России второй половины XIX века

Введение

Данная работа посвящена вопросам развития права, правовой науки и юридического образования в России второй половины XIX столетия.

Эти вопросы, по мнению автора, не только не утратили в наше время своей актуальности, но и приобрели особую важность. Изучение проблем правовой науки и академического юридического образования в России того времени позволяет нам усвоить бесценный исторический опыт, свидетельствующий о значимости научного правоведения в реформировании всех сторон государственной и общественной жизни Российского государства второй половины XIX в.

История показывает нам, насколько велика роль представителей юридической профессии в реализации новых подходов в правотворческой и правоприменительной деятельности, без которых невозможен переход к новым принципам государственного и общественного устройства. Поэтому трудно переоценить важность университетского юридического образования на этапе проведения политических и социально-экономических реформ.

В деятельности научных юридических обществ того времени реализовывалась актуальная в наши дни идея клинического юридического образования. Работа этих обществ, объединявших ученых-юристов и практиков, представляется примером успешного сотрудничества теории и практики юриспруденции.

Деятельность московского и других юридических обществ того времени представляется проявлением попытки реальной демократизации законотворческого процесса пореформенной России, примером того, как неформальные общественные организации – ученые общества при университетах – могут оказывать непосредственное влияние на принятие государственных решений. Этот пример может оказаться весьма ценным и поучительным для современной правотворческой практики.

Участие этих обществ и юристов вообще в правотворческом процессе путем открытого обсуждения законопроектов и составления на них замечаний и рекомендаций (которые учитывались затем законодательными органами) могут служить примером реализации важнейших принципов правотворчества – его гласности и демократизма.

Московское Юридическое Общество сыграло немаловажную роль в становлении гражданского общества в пореформенной России. Эта научная общественная организация, объединявшая профессоров, адвокатов, студенчество, позволяла преодолеть формальные рамки иерархической структуры учебного заведения и в этом смысле сама становилась институтом гражданского общества.

Возможно ли построение гражданского общества в стране, где подавляющая часть населения не обладает должным уровнем правосознания, а правовая безграмотность и правовой нигилизм стали частью национальной культуры? Бесспорно, нет. Бесспорно также и то, что осуществлять правовое воспитание и формировать правовую культуру могут только специалисты, имеющие юридическое образование. Поэтому вторая половина XIX в. ознаменована повышенным интересом к юридической профессии и государственной поддержкой ее представителей.

В сложной и противоречивой истории отечественной юриспруденции имеются примеры успешной попытки правового просвещения населения научными юридическими обществами, и не в последнюю очередь – Московским Юридическим Обществом. Реализация одной из составляющих цели деятельности Общества – распространение юридических сведений – способствовала повышению правовой грамотности и правовой культуры населения.

Этот пример представляет собой, по мнению автора, еще одно свидетельство необходимости развития юридического образования в эпоху реформирования государственного и общественного строя, ибо грамотные специалисты в области юриспруденции могут не только составить основу нового аппарата государственных чиновников, но и стать основой правового воспитания населения, без чего невозможно представить себе цивилизованное демократическое общество.

Обозначив важность рассматриваемой темы, обратимся к вопросу о состоянии правовой науки и юридического образования в России во второй половине XIX в., а затем перейдем к главной теме данного исследования – правотворческой и общественно-политической деятельности Юридического Общества, состоящего при Императорском Московском Университете.

Глава I
Основные тенденции развития правовой науки России во второй половине XIX века

Правовая наука в России начинает развиваться с начала XIX в., поскольку исследования более раннего периода в области права ограничивались, как правило, описанием судебной практики.

До середины XIX в. правовая мысль была занята, главным образом, обслуживанием интересов практики: толкованием источников права, ранними кодификациями и т. п. Правоприменительная деятельность ставилась в центр исследования, но при этом не раскрывались ее глубинные закономерности, а в правовых концепциях данного периода получали освещение лишь отдельные стороны сложного процесса правоприменения.

История развития научно-правовой мысли XIX в. начинается с 30-х гг. указанного столетия. До этого периода практически не существовало сколько-нибудь серьезных научных работ в сфере правоведения, а опубликованные в первой четверти XIX в. научные труды вряд ли можно рассматривать как теоретико-правовые работы, поскольку они затрагивали не столько теоретические вопросы, сколько состояние действующего законодательства России того времени и имели справочно-информативный характер, внося свой вклад в энциклопедию права. В качестве примера можно привести работы Дегая «Пособия и правила изучения российских законов или материалы к энциклопедии методологии и истории российского права» (1831 г.), И. Неволина «Энциклопедия законоведения» (1839–1840 гг.), которые содержали сведения по всем отраслям права, давали определения существующим правовым понятиям, комментировали законодательство.

Огромное влияние на развитие правоведения в XIX в. оказали события, происходившие в этот период как в самой России, так и за ее пределами. Важная роль здесь принадлежит Французской революции, а также развитию философско-правовой мысли XVIII в., которые послужили толчком к появлению течений в российской юридической науке и общественно-политической мысли, однако главную роль сыграла российская действительность и события истории права XVIII–XIX вв.

Значительным прогрессом российского законодательства, получившим продолжение в рамках западноевропейской юридической традиции, отмечен XIX в. В качестве примера можно привести проект гражданского уложения М. М. Сперанского, Полное собрание законов Российской империи, Свод законов Российской Империи. Нормотворческая и кодификационная деятельность начала XIX в. в России затрагивала все ведущие отрасли законодательства: государственную, гражданскую, процессуальную, уголовную.

Во второй половине XIX в. в развитии российского правоведения проявлялись и конкурировали две тенденции:

1) Влияние европейской политико-правовой традиции на русское правовое мышление. Проявлением этой традиции стали, в частности, Великие реформы: судебная, земская, военная, а также проекты преобразования России в либеральном духе дворянской оппозиции.

2) Движение к постепенному отторжению российской правовой культурой институтов и духа чужеродного права. Это нашло выражение в наполнении законодательства традиционными национальными институтами и принципами уголовного, гражданского, семейного, процессуального права (расширение прав сословий, смягчение жестокости наказания и т. и.).

Борьба этих тенденций стимулировала активность духовной сферы жизни общества, что отразилось в общественной и юридической мысли России. Российская юридическая мысль того времени попадает под влияние западноевропейских школ права. Одной из отличительных особенностей отечественной юриспруденции можно назвать ее неразрывную связь с более развитой правовой мыслью стран Западной Европы. Подавляющая часть произведений российского правоведения как публицистического, так и научного характера была интерпретацией западных либеральных концепций права и государства. Российское дореформенное правоведение, представленное, главным образом, естественно-правовой и исторической школами, исполняло роль проводника западного конституционализма в политико-правовую жизнь России. Российские правоведы того времени не давали оригинальных трактовок отечественной юридической культуре и отечественному праву соответственно, поскольку находились под сильным влиянием европейской науки, что породило одну из проблем российской юридической науки начала XIX в. – отсутствие оригинальной правовой мысли.

Университетская государственно-правовая наука тех лет характеризуется апологетикой самодержавия в сочетании с догматическим описанием существующей государственной системы. Ярким примером тому является учебник российского государственного права «Опыт государственного права Российской империи», написанный К. Ю. Дюгамелем в 1833 г., где автор превозносит абсолютизм, признает самодержавную монархию образцовой формой правления, соединяющей в себе законодательную и исполнительную власть, и связывает ее с масштабами государства, крепостное право определяет как справедливое, а сам учебник написан с позиции официальной идеологии[1]1
  Дюгамель К. О. Опыт государственного права Российской империи. – СПб., 1833. – С. 269.


[Закрыть].

В 40-50-е гг. XIX столетия работы в сфере правоведения носят обзорноописательный, строго догматический характер. Действующее законодательство ученые-юристы излагают без комментариев, поскольку любые попытки подняться хотя бы до уровня описания различных форм правления неуклонно пресекались, что, по-видимому, можно объяснить исторической обстановкой этого периода в России: неудачная Крымская война и последние годы царствования Николая I, годы реакции и гонения на сторонников передовых школ.

В это время только начинают появляться произведения либерального характера, затрагивающие вопросы конституционного устройства России. К ним можно отнести лекции П. Г. Редкина, К. Д. Кавелина, Б. Н. Чичерина, Д. И. Каченовского, которые стояли на позициях западничества и считали, что Россия идет тем же путем, который прошла вся Западная Европа, и поэтому признавали возможным установить конституционную монархию, парламентский строй, гражданские свободы путем буржуазных реформ. Однако уже в 1848 г. положение не просто меняется, оно ухудшается, так как усилившаяся реакция привела к завершению преподавания вопросов иностранного государственного права.

Начало новому периоду в политической жизни России положил 1855 г., когда вся духовная жизнь общества обретает в этот момент иное качество. В царствование Александра II правительство обнаружило готовность проводить реформы, либеральные дворяне «подняли головы». Это были профессоры, адвокаты, но сама правовая наука была не готова к тому, чтобы принять действенное участие в работе, которая предстояла стране, она, скорее, находилась в оппозиции к реформам, поэтому следует согласиться с мнением К. Д. Кавелина, который отмечал, что «…образованный слой, если б он даже был сплочен у нас в компактную среду и составлял органическое целое, не в состоянии выудить у верховной власти конституционных прав, для этого он слишком бессилен»[2]2
  Кавелин К. Д. Политические призраки. – Берлин, 1878. – С. 58.


[Закрыть].

В это время при всех университетах открываются юридические факультеты, организуются специальные высшие юридические учебные заведения, например Демидовский лицей, однако ни один из представителей юридических кафедр не опубликовал в этот период не только монографии, но даже статьи о роли, значении и понимании права. И это не удивительно, поскольку в данный момент особый интерес вызывало само законодательство, переживавшее очередной этап своего развития, вызванный активным реформированием в различных сферах общественной жизни.

В России 50-60-е гг. XIX в. можно выделить как самостоятельный этап в развитии исследований в области права, так как к этому времени отмечается всплеск научных трудов в сфере правоведения, в юридической науке вполне отчетливо обнаруживается ряд тенденций, а анализ состояния юридической науки позволяет сделать вывод о том, что именно указанный период стал временем взросления и становления юридической науки как самостоятельной отрасли научного знания; именно в эти годы сформировались те направления правоведения, которым будет суждено сыграть решающую роль в судьбе юриспруденции страны.

Все последующее развитие юридической науки представляет собой воплощение европейских традиций. В первой половине 50-х гг. это нашло отражение в оппозиционном настроении части российских юристов, которые в своих публикациях отказываются от позиции призыва к абстрактной свободе, а требуют конституционных прав и свобод: Н. П. Дружинин мечтал о свободной политической жизни в России, Б. Н. Чичерин считал, что ей нужны конституционные преобразования, но умеренного характера. На этих же позициях стояли и другие правоведы: А. В. Лохвицкий, А. Д. Градовский. Эту точку зрения поддерживали и либеральное дворянство, и прогрессивная буржуазия. «Выйти из этого болота Россия может только общими дружными усилиями всех сынов своих, то есть установлением законного порядка, порядка, основанного не на произволе, а на законах и на общественном мнении, одним словом, введении конституции…», – писал прогрессивно настроенный князь П. Долгоруков[3]3
  Долгоруков П. О перемене образа правления в России. – Лейпциг, 1862. -С. 8.


[Закрыть].

Однако в данный период преобладало противоположное мнение, согласно которому введение конституции в России несвоевременно и невозможно. Ярким представителем этой точки зрения был К. Д. Кавелин, позиция которого отражена в работе «Политические призраки», где четко сформулированы подходы к решению вопроса о конституции, выражавшие не только его мнение. Ученый считал, что в России нет предпосылок для создания конституции, которые сложились в Западной Европе: высокой образованности, культуры средних слоев, наличия сильной родовой поземельной или денежной аристократии: «У нас нет и не было сильной аристократии, а теперь уже никогда не сложится на русской почве; оттого так неудачны все попытки ограничивать царскую власть»[4]4
  Кавелин К. Д. Политические призраки. С. 50.


[Закрыть].

С конца 50-х гг. можно говорить о возрождении уголовно-правовой мысли, пришедшей в упадок после репрессий, направленных против сторонников естественного права, что также связано с оживлением дискуссий по крестьянскому вопросу. Ученые данной сферы правоведения предпринимают попытку изучения социальных сторон преступности, не веря в достижения профилактики преступности только при помощи наказаний, определяющихся в соответствии с критериями действующего права. В период, предшествующий раскрепощению крестьян, работы представителей науки уголовного права не предполагают системы взглядов, выходящих за рамки догматического мышления, и только обострение борьбы крестьян, повлекшее за собой рост числа преступлений, заставило правоведов переосмыслить некоторые теоретические положения относительно причинности преступлений, методов и способов борьбы с ними.

Важное место среди представителей науки уголовного права занимает М. В. Духовский, поставивший задачу расширения границ науки уголовного права, которая, по его мнению, должна изучать не только преступления и наказания, но и раскрывать причины преступности и указывать средства ее искоренения[5]5
  Задачи науки уголовного права // Временник Демидовского лицея. – 1873. – Т. 4. – С. 12.


[Закрыть]. Причиной неблагоприятного состояния науки российского уголовного права он признавал господство в ней немецких теорий; на такой же позиции стоял И. Я. Фойницкий. Их выступления вызвали дискуссию среди представителей уголовного права, что привело ученых, изучающих уголовное право, к расколу на две группы. Первую группу составили М. В. Духовский, И. Я. Фойницкий и другие, которые определяли своей целью изучение преступления как юридического и социального явления – они формируют социологическое направление. Во вторую группу вошли Н. П. Таганцев, А. Ф. Кистяковский, Н. Д. Сергеевский, которые видели главное предназначение уголовного права в необходимости изучать только преступления и наказания, продолжая тем самым традиции догматического, «классического» направления.

В ходе дискуссий было выявлено немало недостатков в действующей системе правосудия, особенно большую роль в этом сыграли представители социологического направления, однако, когда пришло время на основании этой критики перейти к практическим рекомендациям, никто из участников дискуссии не смог выйти за рамки теории официальной народности и существующего монархического строя, большинство из них не надеялись на возможность провести реформу правосудия в ближайшие годы. В основном, представители обоих направлений лишь выдвигали тезисы о необходимости пересмотра существующих правовых институтов, но когда дело доходило до конкретных исследований, они оставались в рамках традиционной науки уголовного права, то есть стремились изучать только преступления и наказания, не рассуждая об экономических условиях как причинах преступности.

На развитие правовой мысли любого периода оказывают влияние такие факторы, как уровень правовой культуры, развитость юридического мышления, социальная значимость права в стране. В России в рассматриваемую эпоху эти факторы отсутствовали; так, на неуважение к закону и повсеместное его нарушение в дореформенную эпоху указывали многие должностные лица в своих ответах на проведенный в 50-х гг. опрос Министерства юстиции. Перед составлением судебных уставов им было предложено выделить причины российской судебной неурядицы, и сотрудники различных судебных ведомств указали, что в числе таких причин на первое место надо поставить «…повсеместное неуважение к закону и повседневное его нарушение»[6]6
  Дело о преобразовании судебной части в России. В 74-х т. Т. 12. – С. 29.


[Закрыть].

Историк А. Валицкий считал, что «одной из характерных черт русской дореволюционной мысли было отрицательное либо пренебрежительное отношение к праву, связанное с идеализацией общинного коллективизма»[7]7
  Валицкий А. Нравственность и право в теориях русских либералов: конец XIX – начало XX века // Вопросы философии. – 1991. – № 8. – С. 231.


[Закрыть]. Право отвергалось «по самым разным причинам: во имя самодержавия или анархии, во имя Христа или Маркса, во имя высших духовных ценностей или материального равенства»[8]8
  Там же.


[Закрыть]. Против права выступали многие мыслители – славянофилы и Ф. М. Достоевский, с одной стороны, народники и анархисты – с другой. А. И. Герцен видел в неуважении к праву историческое преимущество русского народа – свидетельство его внутренней свободы и способности построить новый мир. Ему же принадлежит известное высказывание: «Русский, какого бы звания он ни был, обходит и нарушает закон всюду, где это можно сделать безнаказанно, и совершенно так же поступает и правительство»[9]9
  Герцен А. И. Собр соч. В 9 т. Т. 7. – М., 1958. -М., 1956. – С. 231.


[Закрыть]. Трудно не согласиться с этим высказыванием.

Таким образом, право в целом невысоко оценивалось общественной мыслью в середине XIX в. Немногие ученые доказывали обратное. Так, Н. М. Коркунов писал: «Мы можем пожаловаться разве только на малое число людей, посвятивших себя научному изучению права, но никак не на их качество»[10]10
  Коркунов Н. М. История философии права. – М., 1915. – С. 272.


[Закрыть].

Однако теоретические достижения правоведения не были востребованы передовой общественной мыслью. «В нашей «богатой» литературе в прошлом нет ни одного трактата, ни одного этюда о праве, который имел бы общественное значение; научные юридические исследования у нас, конечно, были, но они всегда составляли достояние только специалистов, и поэтому можно сказать, что в идейном развитии нашей интеллигенции не участвовала ни одна правовая идея», – писал Б. А. Кистяковский[11]11
  Кистяковский Б. А. Социальные науки и право // Вехи. Сб. статей. – М., 1916. -С. 617.


[Закрыть]. При этом в развитии других цивилизованных народов все было наоборот. В подтверждение этого достаточно назвать трактаты Т. Гоббса «О гражданине» и «Левиафан», этюды Дж. Локка «О правительстве», «Общественный договор» Ж.-Ж. Руссо.

Не только правовая наука, но и юридическое образование второй половины XIX в. имело свои специфические черты.

В 1803 г. «Предварительными правилами народного просвещения» вводится термин «правоведение» как отрасль высшего образования, цикл учебных дисциплин в области права. Изучая правоведение, учащийся должен был усвоить «политическое его отношение к правительству, разным сословиям и частным людям, его обязанности к оным и права, каких от них ожидать и требовать может», а также «образовывать защитников правоты сограждан своих и угнетенной невинности».

В процессе реформирования государственного аппарата были созданы новые органы центрального управления – министерства. Озаботившись обеспечением данных учреждений подготовленными чиновниками, правительство издает в августе 1809 г. указ «О правилах производства в чины по гражданской службе и об испытаниях в науках для производства в коллежские асессоры и статские советники». Согласно этому указу производство в коллежские асессоры было невозможно без университетского диплома. Тем коллежским асессорам, которые этого диплома не имели, объявлялось, что следующий чин статского советника они могут получить, только выслужив положенный срок, и в том случае, если начальство сочтет их службу абсолютно безупречной. Для тех, у кого был университетский диплом, этих условий не требовалось.

Не имеющим высшего образования чиновникам предоставлялась возможность получить свидетельство о наличии у него необходимых знаний, сдав экзамены в специально образованных при каждом университете комитетах (так называемый комитетский экзамен). Для подготовки к экзамену в университетах с мая по октябрь действовали вечерние курсы для чиновников. В программу подготовки к экзамену входило и правоведение. Экзаменующийся должен был показать «основательное знание права естественного, права римского и права частного гражданского с приложением сего последнего к российскому законодательству»[12]12
  Полное собрание законов Российской империи. – Собр. 1. -Т. 30. – № 23771.


[Закрыть].

Поскольку изучение правоведения было обязательным для чиновников всех ведомств, то получалось, как иронизировал Н. М. Карамзин, что и «надзиратель в сумасшедшем доме должен знать римское право».

В конце 20-х гг. XIX в., когда активизировалась работа по составлению Свода законов, выяснилось, что в университетах не хватает квалифицированных преподавателей, в том числе правоведов, хорошо знавших теорию и «практическое», то есть действующее российское законодательство.

Нехватка преподавателей-правоведов обусловливалась тем, что в первой четверти XIX в. российские университеты выпускали всего 40–50 юристов в год[13]13
  Кодан П. В. Из истории юридического образования в России в первой половине XIX века // Правовое воспитание и юридическое образование в условиях демократизации советского общества. – Свердловск, 1991. -С. 7.


[Закрыть].

Чтобы исправить сложившуюся ситуацию, образовали группу из молодых преподавателей, в которую вошли и правоведы, и направили ее на обучение в Дерптский университет. После стажировки за границей они возвратились в свои учебные заведения.

Особое внимание было уделено подготовке преподавателей для создаваемых в университетах кафедр российского законоведения. В этих целях по предложению М. М. Сперанского из Московской и Санкт-Петербургской духовных академий отобрали наиболее способных выпускников, изъявивших желание стать правоведами. В университете они изучили римское право и латынь, а все остальные знания в области юриспруденции приобрели в процессе службы во Втором отделении Собственной его императорского величества канцелярии, созданной в 1826 г. для проведения кодификации российского законодательства. Затем их на три года направляли в Берлинский университет. По возвращении на Родину они снова некоторое время служили в Канцелярии, и только после этого их допускали к преподавательской деятельности в университетах. Так формировались основы российской юридической научно-педагогической школы, получившей впоследствии международное признание.

В 1833 г. завершилась подготовка к изданию Полного Собрания и Свода законов Российской империи. Император Николай I назвал эту работу «главным предметом, к которому было устремлено его внимание», так как неимение полных законов или смешение их от чрезвычайного множества указов, нередко противоречащих один другому, создают условия для неоправданных решений судов, «ябедничества и лихоимства»[14]14
  Государственный совет в России. 1801–1901.-СПб., 1902.-С. 56.


[Закрыть]. Этим объяснялись и трудности в изучении российского права, сказывавшиеся на подготовке юристов, чиновников, их правовой культуре, что, по замечанию известного русского писателя И. С. Аксакова, имевшего юридическое образование и служившего в Министерстве юстиции и внутренних дел, «становилось причиной тех вопиющих злоупотреблений, которыми богата память каждого послужившего на своем веку человека»[15]15
  Цит. по: Корнев А. В., Борисов А. В. Правовая мысль и юридическое образование в дореволюционной России. – М., 2005. – С. 214.


[Закрыть].

Многочисленные жалобы и критика деятельности государственного аппарата, судебных учреждений, профессиональный и моральный уровень чиновничества беспокоили высшие круги. Поэтому в 1835 г. Николай I одобрил создание нового Училища правоведения, ставшего вскоре одним из лучших учебных заведений страны. Это было привилегированное, приравненное «в правах и преимуществах» к Царскосельскому лицею. Его выпускники в зависимости от успехов получали чин 9-10 класса. Окончившие курс с отличием определялись на службу в министерства и Правительствующий сенат, не имея права выйти в отставку, не прослужив шести лет после выпуска из училища. В училище принимались только дети потомственных дворян или «военных чинов» не ниже полковника, а гражданских – не ниже чиновников 5 класса. Срок обучения составлял шесть лет. Ежегодно училище выпускало около 150 человек, что больше, чем юридические факультеты Московского и Петербургского университетов.

* * *

Новый этап в развитии правовой мысли и юридического образования в России начался в эпоху Великих реформ 60-х гг. XIX в.

Общепризнано, что наиболее последовательной и буржуазной по характеру из всех реформ второй половины XIX столетия была Судебная реформа, явившаяся закономерным следствием отмены крепостного права и наделения крестьян землей, что привело к расширению их правового статуса. В связи с этим потребовалось разработать систему мер, гарантировавших реальное пользование приобретенными правами, чего нельзя достичь без коренной перестройки других сфер общественной жизни, особенно судебной. Проведенные преобразования потребовали создания законодательной базы, регулирующей новые частнособственнические отношения, где главная роль отводилась гражданскому и уголовному судопроизводству.

Столь сложные задачи могли быть решены только при непосредственном участии представителей юриспруденции, как ученых, так и практиков, которые обеспечили бы процессу подготовки и реализации принятых положений по изменению судебной системы научную базу, воспользовавшись последними достижениями мировой юридической науки и практики и опираясь на передовой европейский опыт.

Первым шагом в проведении Судебной реформы стало реформирование следствия. В 1860 г. Государственным советом был принят Закон о судебных следователях. Проект Закона был разработан статс-секретарем Государственного совета С. И. Зарудным, специально изучившим для этого законодательство и практику европейских государств. Одновременно с данным законом был принят Наказ судебным следователям.

Этими документами предварительное расследование было отделено от дознания и передано в ведение следователей, состоявших при окружных судах (до реформы предварительное расследование находилось целиком в руках полиции). Данный принцип получил дальнейшее развитие в Учреждении судебных установлений – одном их четырех документов Судебной реформы, принятом наряду с Уставами уголовного и гражданского судопроизводства и Уставом о наказаниях, налагаемых мировыми судьями.

На начальном этапе подготовкой Судебной реформы руководил начальник Второго отделения Собственной его императорского величества канцелярии граф Д. Н. Блудов, разработавший проекты Положения о судоустройстве и Устава по преступлениям и проступкам, которые в течение 1860–1861 гг. обсуждались в Государственном совете, вызвав массу критических замечаний. Однако из-за сопротивления Блудова в проекты удалось внести лишь незначительные изменения.

Выход из сложившейся ситуации был найден, когда подготовка документов о судопроизводстве и судоустройстве была передана в Государственную канцелярию.

В специально созданную для этой цели комиссию вошли виднейшие государственные деятели того времени: сотрудник Государственной канцелярии А. П. Плавский, исполнявшие должность статс-секретарей Государственного совета Н. И. Стояновский и С. И. Зарудный, обер-секретарь общего собрания московских департаментов Сената К. П. Победоносцев и другие.

Комиссия, работу которой фактически возглавлял С. И. Зарудный, руководствовалась, в отличие от своих предшественников, теорией и практикой западноевропейского законодательства.

Результатом ее работы стали «Основные положения преобразования судебной части в России», в апреле 1862 г. представленные Императору. После рассмотрения их в Государственном совете, 29 сентября 1862 г. «Основные положения» были утверждены Императором.

Вскоре после этого С. И. Зарудный выступил с весьма смелой по тому времени инициативой опубликовать Положения, на что и было дано Высочайшее предписание.

«Основные положения» были обнародованы с предложением представителям юридической науки и практики присылать свои замечания на данный документ в комиссию, образованную для составления проектов Судебных Уставов, принятие которых должно было стать главным результатом реформы.

Российские юристы, которым впервые были позволены критическое отношение к предложениям Правительства и свободное высказывание своих суждений и взглядов, воодушевленные предложением комиссии, начали группироваться в отдельные кружки для обсуждения предложенного к рассмотрению документа.

Один из таких кружков и послужил основой для Московского Юридического Общества – первого юридического общества в России.

Помимо обращения к юристам в различных газетах было опубликовано приглашение всем желающим, интересующимся вопросами Судебной реформы, представить свои соображения об основных принципах судебных преобразований в Государственную канцелярию. Тех, кто откликнулся на призыв комиссии, оказалось немало, о чем свидетельствуют 448 отзывов на «Основные положения», присланных со всех областей России.

И отечественные, и иностранные газеты того времени публиковали на своих страницах многочисленные отзывы о проводившейся в России Судебной реформе.

Например, в журнале Министерства юстиции за декабрь 1863 г. была опубликована следующая выдержка из статьи «Times», посвященной этому вопросу: «Судебная реформа России явилась позже других, как будто для того, чтобы из различных образцов, подлежавших ее рассмотрению, выбрать самые либеральные начала и таким образом вознаградить потерянное время»[16]16
  Двадцатилетие судебной реформы // Юридический Вестник. – 1884. – № 12. – С. 572.


[Закрыть].

Эта реформа в корне изменила судоустройство, процессуальное и отчасти материальное право Российской империи.

Она ввела принцип независимости судей, гарантировав ее выборностью мировых судей и несменяемостью судей общих судебных мест, их высоким окладом, учреждением особых судебных округов, не совпадавших с административным делением государства. Реформа утвердила принцип всесословности суда, установив единую подсудность всех сословий по уголовным и гражданским делам новому суду.