Текст книги "«Творите дела правды»"

«Помоги, Боже, всем, помоги и нам!» Это старинная и традиционная молитва сербского народа. В наши времена всеобщего человеческого страдания народ произносит эту молитву чаще и сердечнее, чем обычно. Нет молитвы короче, нет молитвы великодушнее, полностью в евангельском духе. И Сам Господь Иисус Христос перед Крестным страданием Своим молился за Своих учеников: «Отче святый, спаси их, – а потом о Себе: – Отче, если возможно, да минует Меня чаша сия!» Также и из сербской души льются вздохи и слова: «Помоги, Боже, всем братьям моим, помоги и мне!» Или: «Прости, Боже, всех и меня!» Ставить других выше себя – вот евангельский закон. Смирить себя перед величием Божиим до праха – вот соразмерность между грешным человеком и безгрешным Творцом.

Но эта краткая молитва особенно важна в это тяжкое время, когда все народы мира испытывают и душевные, и физические страдания. Мы слышим сегодня, как влиятельные люди говорят: «Мне дело только до себя!» Или как советуют другим: «Что тебе до других?» И государственных людей, говорящих: «Нами руководят только интересы нашего народа!» В такие времена, как елей на рану, молитвенное слово нашего крестьянина: «Помоги, Боже, всем, помоги и нам». Какая глубина, какая красота души! Весь Достоевский в одной этой фразе. Наш малый народ молится Богу за все народы Божии на земле, великие и малые, за все человеческие жизни на этой планете и только потом за себя. В этой страшной кровавой схватке, в которую бросила его судьба, наш народ через Всевидящего посылает приветствия и добрые пожелания всем народам и племенам, которые Им созданы, всей семье человечества. Мученик понимает мученика. Страдалец сострадает страдальцу. Только такое великодушие может вывести человечество из бездорожья на прямой путь и повести к светлому и достойному будущему. Если останется оно таким же узкогрудым, эгоистичным и гордым в личностном и общественном, ничто не удержит его от стремительного падения в пропасть. И станет оглушительным до поры затаенный смех диавола над родом человеческим, тогда ускорится приход того Дня, Дня Гнева, когда сотрясется земля, потемнеет солнце и Силы Небесные возвестят о конце и объявят Суд.

«Помоги, Боже, всем, помоги и нам».

Не сомневаюсь, что и тот парнишка из села Колар – позже ставший известным благотворителем, – Илия Коларац, шептал эту молитву, когда шагал по белградскому базару. Все свое имение нес он тогда на себе – гунь, опанки[39]39
  Одежда и обувь крестьян. – Примеч. перев.


[Закрыть] и узелок с краюшкой хлеба, а в душе он нес веру, благочестие и любовь к родине. И по мере того как умножалось его внешнее богатство, умножалось и богатство внутреннее. И когда перед смертью он писал завещание, его внутреннее духовное и нравственное богатство превосходило все его материальные сокровища, и потому завещал он все свое имение не каким-то сомнительным наследникам, а сербскому народу.

«Помоги, Боже, всем, помоги и нам». Так, должно быть, говорили все те мальчишки, которые шли пешком из своих нищих деревень в Белград, чтобы, начав с приказчиков, стать знатными купцами, ремесленниками, строителями храмов, патриотами и великими благотворителями Союза белградской купеческой молодежи. Разве не такими были Ефта Павлович, Месарович и Милич, Никола Спасич и Джелович, Голуб Янич, Пера Радованович и Илия Антонович, Илия Корач и Аксентие Аксентиевич, Джуканович, Джукович, Йоца Йованович-Шабчанин, Елена Маринокович, Йова Йованович, Анастас Павлович и Никола Кики, Станойло Петрович и Здравкович – ой, братья мои, кто их всех перечтет! Список благотворителей Союза белградской купеческой молодежи составляет 60 печатных листов. В него вписан почти весь старый белградский базар, все известные фирмы, некоторые из которых существуют до сих пор.

Жили и умерли те белградские купцы. Но остались их дела, их задушбины[40]40
  Задушбины – храмы и монастыри, строившиеся на пожертвования верующих во спасение души, т. е. «за душу». – Примеч. перев.


[Закрыть], их пример, их имена. Как ученикам им в те времена было много труднее, чем сегодняшним ученикам. Как хозяева они прилагали огромные усилия, чтобы умножить свое имение, но никогда, ни в коем случае ценой чести и совести. Они знали, что добрая слава купца стоит больше, чем смекалка и ловкость. Если они продавали товар на метры, всегда отпускали несколько лишних сантиметров; когда взвешивали на весах, перевешивали несколько грамм больше на счастье и удачу. Они не верили в быстрое обогащение. Знали, что нельзя честно обогатиться, пока не придет старость, то есть заработанное богатство употребится уже на собственное лечение… Те из купцов, кто богател раньше, чем боль в костях становилась их календарем, чем редели волосы и выпадали зубы, был под сомнением, таких избегали. В то время преобладало мнение, что разбогатеть может только купец и никогда государственный чиновник. А среди купцов действовал закон: или честно разбогатеть, или остаться небогатым, но честным. Человек в купце ценился выше купца, и характер купца выше его богатства. По-хозяйски заботились они о белградском рынке и обо всей стране, да, и о стране, и о своих бедствующих братьях.

Это в большинстве были люди крестьянского трудолюбия, крестьянской воздержанности и выдержки, но они были так обходительны и любезны с покупателями, как будто были дворянскими детьми. Некоторые из них были скупы и для себя, и для других, но в конце жизни они удивили всех своими завещаниями на благотворительность. Некоторые из этих купцов тайно давали полной мерой на освобождение Сербии. Один из них после смерти оставил огромное богатство, а в завещании написал такие прекрасные слова: «Я все получил от народа и все оставляю народу». Я был лично знаком с одним из этих кремень-экономов. Он никогда никому явно не дал милостыни. Купечество считало его эгоистичным, скупым и жестокосердным. Но, когда он умер, за его гробом в похоронной процессии шло множество заплаканных нищих и убогих. Только тогда стало известно, что этот человек тайно и много помогал беднякам. А о благочестии Белградской купеческой молодежи пусть свидетельствует такой факт. Некий богатый человек из провинции завещал в пользу Белградской купеческой молодежи свое имение. Белградская купеческая молодежь отказалась от этого дара и не хотела его принять. Почему? Потому что завещанное богатство было нажито нечестным путем. Вот какой честностью, патриотизмом и благочестием отличалось старое белградское купечество.

Но увы, это старое купечество, а не новое! Это вчера, но не сегодня. Все повернулось, словно колесо, все изменилось. Так говорят некоторые пессимисты. Еще ни разу ропот пессимиста не исцелил ни одно зло в мире.

Мне же кажется, что купечество скорее сменилось, чем изменилось. Сменились люди. Но не изменился дух. Дух жертвенности, патриотизма, чувство хозяина остались неизменными и совсем не исчезли. «Помоги, Боже, всем, помоги и нам» – эта народная молитва и ныне в сердцах и на устах белградских купцов и ремесленников. И именно купцы и ремесленники празднуют свои Крестные Славы ревностнее, чем другие сословия. Они реже других объявляют, что не будут праздновать Славу. Купеческая и ремесленническая пресса пронизана духом богобоязненности и патриотизма. Я не вижу, чтобы их печатные органы «Ремесленник» и «Промышленник» уступали в патриотизме какому-либо из других органов печатного слова, и они не только не уступают, но и во многом превосходят их. Жертвенностью новое белградское купечество, на мой взгляд, превосходит старое.

Я говорю неголословно. Вспомните только последний наплыв на Белград собирателей добровольных пожертвований со всех краев Югославии! Представьте, сколько их прошло через Белград за последние два десятилетия. Наверно, больше, чем от Карагеоргия до царя Александра. Все эти собиратели просили преимущественно у купечества, преимущественно обращались к купцам, к чаршии[41]41
  Рынок (тур). – Примеч. перев.


[Закрыть] белградской. Ибо все еще в народе живет иллюзия, что купцы – самые богатые люди в стране. И купцы давали, давали на церкви, на школы, на больницы, на памятники героям войны, на дома сирот, для пострадавших от наводнений, пожаров, на всё и вся. Нет в стране ни одной церкви, ни школы, ни одного здания, которые не были бы построены на пожертвования, чтобы белградцы не вложили в них своего кирпича. Я пользуюсь моментом, чтобы поблагодарить белградцев, которые дали пожертвование на монастырь Жича, на другие церкви, школы и другие организации в Жичской епархии. Да благословит их святой Савва и умножит им и их детям всякое благо.

Я бы сказал, что белградское купечество скорее сменилось, чем изменилось. Но в чем-то и изменилось. Стало беднее, чем прежнее. Нет больше купцов, которые могли бы давать заем государству, как Миша Анастасиевич. Обеднение нашего купеческого сословия произошло по многим причинам, но вот две главные. Первая причина – иностранные капиталисты, а вторая – лжекупцы. Всем вам хорошо известно, какой вред принесли иностранные капиталисты нашим купцам, а особенно ремесленникам. Это люди, чья молитва очень отличается от молитвы нашего народа. Если они вообще молятся, то говорят так: «Помоги, Боже, нам, а другим как хочешь!» Другая душа у них, братья, другая история, другое воспитание.

Но неменьший вред вам, купцам, причинили лжеторговцы. Я не знаю, называете ли вы их этим словом, врачи называют своих конкурентов, необразованных травников и знахарей, лжеврачами. Знаю, что вы боретесь с коробейниками и коробейничеством, но они ничто по сравнению с богатыми лжекупцами. Лжекупцы – это те, кто готовился к государственной службе, а не к торговле и обогатился больше торговцев. Как? Это знает только Бог, и Бог с них спросит. Они стали миллионерами, и это плохо и для них, и для их детей, и для государства. Далеки они от той молитвы; если и решаются они, не имея стыда молиться, то, конечно, говорят: «Помоги, Господи, мне, а о других мы можем не беспокоиться: ни Ты, ни я». Что вы думаете об этих лже-купцах, я не знаю. Но могу вам сказать, что сербский народ не хочет и слышать о людях, которые обогатились и стали миллионерами, будучи государственными служащими.

Чему будут служить эти негодные миллионы, если они не собираются на них задушбины Богу строить и народу завещать? Для чего, если не на возмущение и негодование бедным? Это поистине вне пределов понимания и вне совести. Наполеон сказал, что война – это вопрос психологии. Мне кажется, что и эта болезненная страсть к чрезмерному богатству – вопрос психологии. Я пытался проникнуть в психологию этих псевдокупцов-миллионеров и пришел к убеждению, что они копят богатства по двум причинам: первая – чтобы обеспечить на многие годы самих себя, а вторая – чтобы обеспечить своих детей. Как будто не знают они евангельскую притчу о безумном богаче. Человек некий скопил огромное богатство и сказал душе своей: «Душа моя, вот сейчас есть у тебя имение на многие годы, отдыхай, ешь, пей и веселись!» А ночью пришел ему глас от Бога: «Безумный, в эту ночь возьмется душа твоя от тебя, и все, что накопил ты, чьим будет?» (см. Лк. 12, 19–20). Воистину, братья, помрачен разум тех, кто не думает о смерти, хотя видят и слышат, как серп смерти непрестанно жнет и собирает жатву. Ах, как громко шуршит жнивье!

Еще большее безумие – обеспечивать будущее своих детей, не ближайшее будущее, а далекое, всю будущую жизнь. Ибо это означает не что иное, как делать своих детей вечными пенсионерами. Каждый, кто оставлял своим детям миллионы, словно враг, толкал их в пропасть, сначала нравственную, а потом и материальную. Если Белград что-то знает, то это знает наверняка.

Всем этим врагам собственных детей и всем родителям вообще пусть станут наказом слова Церкви: собирайте своим детям сокровище, которое ржа и моль не истребляют, то сокровище, с которым вступили на белградскую брусчатку многие крестьянские дети, которые позднее составили блестящую плеяду великих народных благотворителей. А сокровище это – вера, честность, патриотизм, самопожертвование, трудолюбие, доброта и милосердие, надежность, терпение и твердое слово. А это и есть Царство Небесное, которое внутри нас. С этим Царством в душе человек стяжает благословенное имение и благословенное имя пред Господом и в памяти новых поколений.

Научите детей этой великодушной народной молитве: «Помоги, Боже, всем, помоги и нам» – и не бойтесь за их будущее.

Сказал пророк Божий:…не видал праведника оставленным и потомков его просящими хлеба (Пс. 36, 25).

Если хотите, чтобы ваши дети не отпали от благословенной семьи святосавского сербства, если хотите, чтобы ваши дети преуспевали в жизни, если хотите, чтобы ваши сыновья и дочери были едины с душой сербского народа, чтобы они были в том чудесном живом обелиске от земли до неба, который историей сербской зовется, тогда научите их, на рассвете и на закате, в труде и в пути, произносить эту чудесную народную молитву: «Помоги, Боже, всем, помоги и нам». Аминь.

От Господа стопы человеку исправляются, и пути его восхощет зело.

Пс. 36, 23

Стоя здесь, в храме Божием, стоя перед вами, я понимаю, что стою перед великим народом Божиим. Я сам представляю собой, хотя и недостаточно, великую Церковь и один скромный и маленький Божий народ. Моя Церковь по численности незначительна по сравнению с другими Церквами, но она, несомненно, велика как вечный хранитель драгоценнейшего духовного сокровища, унаследованного от апостолов и святых, с апостольских времен и доднесь. Мой народ велик только потому, что больше тысячи лет был хранителем и защитником этого драгоценного духовного сокровища на неспокойной и опасной части земного шара, на которой часто скрещивали свои мечи Европа и Азия.

Идеал нашей Церкви – не в величине, а в доброте, добрый, а не великий человек всегда угоден Богу и людям. Великий человек может быть, и нередко бывает, велик и во зле, которое причиняет своему народу и всему человечеству. Языческая традиция – прославлять и возвеличивать великих людей. В противоположность этой традиции христиане должны быть добры и взыскивать доброго человека, по словам Священного Писания: От Господа стопы человеку исправляются, и пути его восхощет зело.

Зная об этом, я с грустью слышу в некоторых христианских странах: «Нам нужен великий человек! Нет у нас великого человека, который необходим нам!»

Нужен ли нам великий человек? Нет, потому что все, что сегодня нужно, – великий Бог и много добрых людей.

Почитайте книги по мировой истории, и вы увидите, как редко кто-то из великих людей в языческие времена сделал что-то действительно доброе человечеству. Вспомните, например, фараона Рамзеса, или Могола, или Ирода, или многих других, которые носили титул «великий». Они не сводили небесный огонь, чтобы обогреть человеческие сердца любовью и просветить человеческий разум истиной. Они приносили адский огонь, сожигающий и неугасимый. Даже и некоторые их дела, которые выглядели добрыми, совершались ради узких эгоистических интересов.

Если мы вспомним людей из христианских стран, которые считались великими, но не были добрыми, то мы увидим, что их имена очень быстро исчезали в туманном прошлом. Но вопреки этому многие взывают: «Хотим великого человека!» Приведу один пример. Однажды я услышал крики под окнами моей кельи; выглянув в окно, я увидел во дворе группу эсэсовцев. Они повалили на землю и избивали одного сербского узника, который отказался кричать вместе с ними: «Да здравствует великий Гитлер!» Но вот удивительный поворот судьбы: когда американские формирования заняли Австрию, одна группа германских солдат кричала по улицам: «Долой Гитлера!» Почему? Разве он не был великим? Нет, он был великим, но великим во зле, так же как велик во зле был Ирод Великий. Только теперь немецкий народ начинает осознавать свою насущную потребность; эта потребность заключается уже не в поиске великого человека, а в великом Боге и добрых людях. Спросим себя сейчас: какое учение о человеческом величии оставил наш Спаситель? Когда Его спросили, кто наибольший в Царстве Божием, Иисус подозвал к Себе малое дитя и сказал:…кто не примет Царство Божие, как дитя, тот не войдет в него (Мк. 10, 15). Иными словами, наибольшие в Царстве – добрые. Да, доброта – величина реальная и вечная, а «величие», как бы высоко ни ценилось оно людьми, «мерзость в очах Божиих» (ср. Притч. 16, 5).

Вождь гуннов Аттила, который опустошил Европу, был правдив, когда назвал себя «бичом Божиим». Господь попускает такие наказания и зло людям как один из способов защитить их от окончательной гибели от грехов и нравственной испорченности.

В дни поста мы вспоминаем Крестные страдания, муки и суд нашего Спасителя. Понтий Пилат, убедившись в невиновности Иисуса, попытался Его спасти: он предложил Его обвинителям и народу выбор, кого из двух обвиняемых спасти от казни – Христа или Варавву. Христос был безгрешен и свят, а Варавва – разбойник и убийца. К великому изумлению Пилата, жители Иерусалима проголосовали в пользу убийцы: «Отпусти Варавву, распни Иисуса!» Спросил Пилат: «За что? Какое зло Он сделал вам?» – «Распни, распни Его! – ревела одураченная и разъяренная толпа. – Убей именно за то, что Он не сделал нам зла, за то, что Он неспособен делать зло! Такой нам не нужен. Нам нужен хитрый, способный делать другим зло, а нам – добро, нам нужен сильный и храбрый бунтовщик. Не нужен нам святой и добрый, который боится проливать кровь». И Пилат освободил Варавву.

Это случилось более двух тысяч лет назад. К сожалению, это повторилось и в наше время, и наше поколение принимало в этом участие, когда некоторые из европейских народов, осудив Христа, сделали ставку на своих политических лидеров; те пообещали им отвести их по пути зла к добру, через земной ад в земной рай. Это была пропаганда опасной сатанинской доктрины презрения и ненависти к другим народам – идеи, полностью противоположной учению Христа. Они проливали кровь как воду, ибо были потомками племени Вараввы. Так в наше время повторилось рычание врагов Христа: «Отпусти Варавву, распни Иисуса!»

Я читал исторический обзор о цивилизации, существовавшей до Потопа. Издатель, американец, называет ее «эпохой Каина». Похоже, это была преуспевающая материалистическая цивилизация, подобная тем, которые позже возникли в античной Греции и Риме, но, к сожалению, это была цивилизация биологически развитых, но духовно больных людей.

Мы ценим доброту человека выше всех остальных его способностей и дарований. Я испытываю радость, когда слышу свидетельства от вас, американцев, которые имели возможность познакомиться с сербскими крестьянами, о том, какой это добрый и гостеприимный народ. Тот, кто страдал за Христа так, как страдал мой народ, и должен быть добр и ценить добро выше других достоинств. Я почувствовал добросердечие американцев и с благодарностью вспоминаю многих ваших врачей и сестер милосердия, воспитателей и благотворителей времен Первой мировой войны, они с большой христианской любовью ухаживали за нашими ранеными и лечили их, заботились о наших сиротах и детях из бедных семей. Мы – многострадальный народ и не привыкли получать помощь и ощущать чью-то любовь, поэтому мы с глубокой благодарностью принимаем и ценим вашу доброту к нам. Отблагодарить вас подарками, материальными дарами мы не в состоянии, ибо доброта дороже всего мира, и добрые души наследуют не материальный мир, а Царство Божие.

Как мне благодарить вас от имени моей Церкви и моего народа? Не только теплыми словами, адресованными вашему слуху, но и усердными молитвами, которые слышит Божий слух, слышит и не забывает, молюсь и буду всегда молиться, чтобы великий Господь умножил добро среди вас. Молюсь, чтобы Он умножил ваш род на миллионы и чтобы множество, множество мужей, жен и детей жили по истинным христианским добродетелям и по слову Божию: От Господа стопы человеку исправляются, и пути его восхощет зело.

Какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит?

Мк. 8, 36

Народ задушбин! Так можно было назвать наш сербский народ. С тех пор как начал он осенять себя крестным знамением, с тех пор он начал трудиться о спасении своей души. Те, кто выделялся из народа в добре, выделялись и в труде о спасении души, в труде над задушбинами. Это были наши правители – жупаны, военачальники, князья, короли, цари, их супруги – княгини, царицы, королевы, их сыновья и дочери и другие из их рода. Они возводили святыни за спасение своей души, души своих родителей или своих детей. Это наши «монастыри белые». Это их задушбины. Когда-то прозорливый пророк воскликнул:…как прекрасны шатры твои, Иаков, жилища твои, Израиль! (Чис. 24, 5). Так же мог бы воскликнуть каждый восхищенный и удивленный странник, глядя на задушбины наших сербских правителей: «Как прекрасны шатры твои, народ сербский!» И воистину, разве наши многие славные задушбины не были шатрами, под которыми укрывалась душа серба от страшных бурь его тяжкой истории? И разве эти шатры не служили местом встречи души народа с Творцом, со святыми и с душами героических и богоносных предков, великих и славных созидателей задушбин?

Были ли вы в святой Студенице?

 
Белая церковь из мрамора белого,
Белая церковь на горе зеленой…
 

Видели ли вы румяную Жичу и пятиглавую Грачаницу? и строгие Дечаны? и многоцветный Каленич? и затаенные Морачу и Крку? и нежную царицыну Любостыню? или величественный царицын же Матеич?[43]43
  Каленич, Морача, Крка, Любостыня – значительные сербские монастыри (Морача – на территории Черногории). В Любостыни владыка вместе с патриархом Гавриилом (Дожичем) содержался в фашистском плену перед отправкой в Дахау. – Примеч. перев.


[Закрыть]

Но трудно перечислить все. В каком порядке начнем считать? Обычно мы все начинаем от Немани. Но задушбины строили сербские благочестивые правители задолго до Немани. За триста лет до Немани сербские жупаны начали украшать Герцеговину и Зету своими задушбинами. По некоторым из них пахарь идет с плугом, не догадываясь, что под плугом его основания жупанских задушбин. Разве могли не оставить задушбин Чеслав и Бодин? Михаил и Воислав? Иоанн Владимир[44]44
  Великомученик благоверный князь Иоанн Владимир происходил из княжеской семьи и был правителем, а также пламенным молитвенником и благочестивым строителем и ктитором церквей. В 1015 г. был убит при входе в храм и обезглавлен; его нетленные чудотворные мощи находятся в его монастыре близ Аблазона (память 22 мая, 30 августа). – Примеч. перев.


[Закрыть] построил чудную задушбину близ Элбасана, главное духовное святилище Албании, которая стоит и по сей день. Он восстановил монастырь святого Наума Охридского[45]45
  Равноапостольный Наум Охридский – († 910) ученик святых Кирилла и Мефодия. Трудился над переводом Священного Писания на славянский язык (память 20 июня, 27 июля).


[Закрыть], который больше тысячи лет стоит там, где встречаются горы зеленые с лазурью Охридского озера, и восстановление этого монастыря произошло больше чем за сто лет до рождения великого Немани. Таким образом, мы находим задушбины или руины задушбин задолго до Немани и его династии.

Династия Неманичей преимущественно династия строителей задушбин. Она вся в нимбе святости. После Косовской битвы строительство задушбин продолжилось, насколько было можно и позволено. И Стефан Высокий[46]46
  Святой Стефан Высокий (1377–1427) – король Сербии. Прославился своей мудростью. Являл пример истинно православного государя. Построил один из прекрасных памятников сербского благочестия – монастырь Высокие Дечаны, в котором его нетленные мощи почитаются даже местными мусульманами. – Примеч. перев.


[Закрыть], и Джурдже, и Ерина, и мать Ангелина[47]47
  Святая Ангелина Сербская (ок. 1440–1520) – супруга блаженного Стефана, правителя Сербии (с 1457 г.). По смерти супруга, приняв монашеский постриг, посвятила себя молитве, благотворительности и храмостроительству. Она воистину заслужила имя «матери Ангелины», которым ее наградил народ. Ее чудотворные мощи сохраняются вместе с мощами ее праведного супруга – святого Стефана – и их благочестивых детей Максима и Иоанна в монастыре Крушедол (память 1 июля, 30 июля, 30 августа (серб.), 10 декабря). – Примеч. перев.


[Закрыть], и царь Твртко и другие представители сербской аристократии возводили задушбины за спасение своей души, насколько было можно и позволено. До того как на Сербию опустилась ночь рабства, был воздвигнут Каленич – лебединая песня государства сербского и сербской свободы. Как он прекрасен! Словно заходящее солнце, когда его диск наполовину скрылся на западе.

Во времена турецкого владычества строительство задушбин было невозможно, и некому было строить их… Терпеливое крестоношение, страдание с упованием – вот что было народной задушбиной тех времен. Но даже и тогда там, где у сербского народа было больше свободы, поднимались задушбины. Например, сербские патриархи, воеводы, правители с народом, бежавшим через Саву и Дунай, воздвигли множество задушбин, начиная от Фенека и Купинова и до монастыря святого Андрея за Будимом, а Фрушская гора была украшена задушбинами именно в период турецкого ига.

Сербские князья сразу же после восстания возродили нашу традицию строительства задушбин. Карагеоргий поднял церковь в Тополе и помог построить много других церквей. Князь Милош был великим строителем задушбин, он воздвиг несколько церквей (среди которых и чудесный монастырь Савинац в Таковском уезде) и восстановил многочисленные древние и славные задушбины не только в своем небольшом княжестве, но и далеко за его пределами – от Дуная до святого Иоанна Бигорского[48]48
  Монастырь святого Иоанна Крестителя или Бигорский монастырь (ныне Северная Македония). – Примеч. ред.


[Закрыть]. Князь Милош помог в строительстве Вознесенской церкви в Белграде. Царь Александр Обренович восстановил монастырь Вуян и щедро одарил несколько монастырей и церквей. Царь Николай был ктитором и благотворителем святынь в Черногории.

А что сказать о наших современных царях, блаженнопочившем Петре I и царе-мученике Александре I?[49]49
  Петр I Карагеоргиевич (1844–1921) – сербский король; стал первым королем Югославии, называвшейся тогда Королевство сербов, хорватов и словенцев (1918 г.). Скромный в личной жизни, демократичный и благочестивый король Петр остался одним из самых популярных сербских правителей. Александр I Карагеоргиевич (1888–1934) – сербский король, в 1929 г. установивший монархическую диктатуру. Убит в Марселе вместе с французским министром иностранных дел Ж. Барту хорватскими и македонскими террористами, связанными с фашистской Германией и Италией. – Примеч. перев.


[Закрыть] Их задушбина святого Георгия в Тополе поставила их в ряд самых славных создателей задушбин в нашей истории. Словно маяк возвышается их задушбина на холме Опленац[50]50
  В пригороде Белграда. – Примеч. перев.


[Закрыть]. В сердце Шумадии, напоминая народу о Боге и о молитве.

Но задушбиной сербы зовут не только церкви. Задушбиной может быть больница и школа, дом для сирот, и колодец, и посаженное дерево, вымощенная дорога и мост, всякое доброе дело и всякая милостыня ради Бога и спасения души. И такой вид задушбины возник не вчера, он ровесник христианства в Сербии. Мы не хотим сказать, что у других народов нет обычая создавать задушбины; особенно это присуще грекам, существуют они и в Турции, и у мусульман вообще. Но мы не знаем ни одного другого народа, который имел бы в своем словаре такое прекрасное слово – задушбина («за душу»), мы не знаем ни одного христианского народа, народные и церковные старейшины которого лично воздвигли бы столько дивных задушбин. Мы поистине народ задушбин. Об этом свидетельствует и нынешнее поколение, и еще более чем два прошедших; конечно, это произошло потому, что наступила свобода, что мы добились народного объединения и создали государство, к которому стремились прежние поколения. Достигнув желанного земного царства, душа народа начала стремиться к чему-то высшему и жаждать лучшего, а земное никогда не могло насытить душу человеческую. Она взыскует неба и Небесного Царства, потому в наши дни мы видим такое воодушевление в создании задушбин. Монастыри и церкви на первом месте, а за ними задушбины другого рода. Удивительно, но не только имущие, но и бедные берутся за строительство задушбин, продают свое имение, чтобы закончить начатое – задушбину. Мы живем в удивительное время нашей истории, которое, хотим мы или нет, предлагает нам параллель с лучшими задушбинскими временами нашего прошлого. Вспомнил серб о душе и начал трудиться, как только может, за свою душу, начал покрывать всю свою землю и украшать ее задушбинами. Сейчас, когда его родина, о которой так тосковало его сердце, снова стала принадлежать ему, он как будто вспомнил слова Спасителя:…какая польза человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит? Или какой выкуп даст человек за душу свою? (Мф. 16, 26). Человеческие души – единственный плод мира, который сохранится для чертогов Создателя, все остальное – прах и в прах отойдет.

Если ты настоящий серб, ты должен быть творцом задушбин. Подумай же, что ты доныне сделал для своей души, и поспеши сделать как можно больше, ибо душа больше всего. Если не можешь построить церковь – можешь поправить колодец, посадить при дороге дерево, можешь накормить голодного, напоить жаждущего, зажигать в храме лампадки или поклониться святым мощам, что в наших святых монастырских обителях. Есть сотни способов стать делателем задушбин, выбери любой, какой тебе по душе и по силам.