Текст книги "Гнилое яблочко"

Глава 13

Штрафных очков: 750

Золотых звездочек: 60

– Горячая линия для горячих голов, куда мне направить ваш вызов?

– Я бы хотел сообщить о краже.

– Продолжайте.

Я глубже забираюсь в кладовку и прячусь за курткой Лимона.

– Аарон Поттс украл у Матильды Джексон мешок с кренделями. Сегодня, возле Кафетерия.

Стук клавиш на том конце провода останавливается.

– Мешок с кренделями?

– Да.

– И вы думаете, что об этом стоит сообщить, потому что…

– Матильда Джексон любит кренделя, – говорю я. – Она только ими и питается.

На самом деле я понятия не имею, как Матильда Джексон относится к кренделям, но после моих слов оператор снова начинает барабанить по клавиатуре.

– Вы сами были свидетелем этой кражи?

– Да.

– Симус Хинкль, стукачество третьей степени!

Линия замолкает. Я выжидаю минутку и звоню снова.

– Горячая линия для горячих голов, куда мне направить ваш вызов?

– Я хотел бы поговорить с родителями.

– Простите, никаких звонков родным. Вы сможете рассказать им, как вам тут весело, на Родительском дне.

– Хорошо, – говорю я. – Спасибо.

– Симус Хинкль, попытка связаться с родителями!

Щелк.

Я выжидаю еще минуту. Звоню снова.

– Горячая линия для горячих голов, куда… Подождите. Это Симус Хинкль?

– Да.

– Симус, ты же понимаешь, что всякий раз, когда звонишь, получаешь золотые звездочки?

Понимаю. Именно этого я и добиваюсь. Но ей об этом знать необязательно.

– Я в последний раз, – обещаю я. – Это я так просто оставить не могу. Можете считать меня старомодным.

– Ладно, старомодный. В чем дело?

– Брайан Бенсон настроил все телевизоры в комнате для первокурсников на «Рокки и Бульвинкля». Мы не можем переключить канал.

Она прекращает печатать.

– И что?

Я делаю паузу.

– Вы видели «Рокки и Бульвинкля»? Даже новости смотреть интереснее.

Стук клавишей возобновляется.

– Считается, что это классика. Но вообще эта просьба не по делу. Чем-нибудь еще я сегодня могу тебе помочь?

– Не-а.

– Точно? Ты не перезвонишь через пять секунд? Я могу прямо сейчас вбить в компьютер все твои сообщения. Избавь меня от необходимости отвечать на звонок – и бросать свой кроссворд на середине слова.

– Точно-точно.

– Оки-доки. Симус Хинкль, стукачество четвертого уровня!

Щелк.

Я кладу телефон на место и достаю планшет, на котором высвечивается новое сообщение.

Кому: [email protected]

От кого: [email protected]

Тема:

Не останавливайся на достигнутом!

Поздравляем, Симус! Ты недавно заработал сотни штрафных очков – и кредитов – за то, что подловил парочку учителей, выпустил на волю разрушительную мощь Килтерской красящей винтовки – 1000 и выполнил свои задания. И ты знаешь, что это значит. Разгульный шопинг в Кладовой!

Впрочем, если ты хочешь как следует себя побаловать, лучше отключи телефон. Еще две минуты назад у тебя было 750 штрафных очков, 60 золотых звезд и только одна покупка (карманный огнетушитель Килтер, цена – 20 кредитов). Это давало тебе 670 кредитов и возможность приобрести Килтерскую защитную маску из нержавеющей стали, о которой мечтает каждый уважающий себя Снайпер.

Я нажимаю на значок с камерой. Появляется серебристая маска – такая, наверное, подошла бы вратарю хоккейной команды.

Но после своих последних звонков ты можешь позволить себе только пластиковую Килтерскую защитную маску, которая подходит обычным хулиганам – но не выдающимся. Тебе нужна идеальная защита!

Может, ты заснул, прижавшись носом к телефонной кнопке? Если так, то… ПОДЪЕМ! O

К твоим услугам,

Команда Кладовой

Я закрываю письмо и загружаю Классный табель Килтер. Когда он обновляется, я вижу, что заработал всего 60 золотых звездочек. Это капля в море по сравнению с моими штрафными очками, но начало положено.

Дело вот в чем. Анника и учителя не перестанут считать меня прирожденным хулиганом, потому что я ничего не могу поделать с тем фактом, что я убил мисс Парципанни. Значит, если я смогу получить достаточно золотых звездочек, чтобы компенсировать штрафные очки, может быть, они наконец решат, что я такой же, как все. Сейчас количество наших очков и звездочек не выставляется на всеобщее обозрение, но все может измениться. И, если уж на то пошло, это школа для профессиональных хулиганов. Если кто-то захочет узнать, как успехи у его одноклассника, он наверняка найдет способ. В конце концов, если я заявлюсь в Кладовую с миллионом кредитов, это вызовет подозрения.

Я вполне доволен своими результатами, пока не дохожу до конца списка. Кровь отливает у меня от лица с той же скоростью, с какой пересыпается песок в часах на заставке маминого любимого мыльного сериала.

Текущее место в классном рейтинге: 4 из 31.

Четвертое. Я на целый месяц отстал от остальных… и я четвертый. Это значит, что я опередил три четверти одноклассников. Это также значит, что мне еще предстоит заработать целую тысячу золотых звездочек.

Я думаю, не позвонить ли еще раз на горячую линию, чтобы предпринять вторую попытку связаться с родителями. Решиться я не успеваю – я слышу, как снаружи открывается и закрывается дверь, и в комнате раздаются чьи-то голоса.

Лимону я сказал, что залез в кладовку, чтобы посмотреть на планшете кино в полной темноте. Так что я засовываю трубку в капюшон толстовки, куда я спрятал ее перед тем, как сообщить Лимону эту невинную ложь, и открываю дверцу.

– Чувак, я серьезно. Это единственный способ…

Эйб стоит ко мне спиной. Когда Лимон смотрит ему через плечо, он замолкает и оборачивается. Увидев меня, он хмурится.

– Такой короткий фильм? – спрашивает Лимон.

– Такой дрянной, – говорю я. Я провел в кладовке всего пятнадцать минут.

– Вот блин.

Я стою, не зная, что делать дальше. Эйб прислонился к моему стулу. Габи сидит на моей кровати. Я мог бы пойти в ванную, но я уже помылся, а просто так проводить там больше тридцати секунд мне не хочется – мало ли что они подумают. Насколько я знаю, о моем триумфальном выступлении в библиотеке никто не слышал, но на всякий случай лучше не подливать масла в огонь.

– Эйб хочет заключить союз.

– Чувак… – Эйб предостерегающе поднимает руки.

Лимон не обращает на него внимания и хлопает по кровати.

– Он считает, что это единственный способ подловить мистера Икста.

– Мистера Икста?

– Мистера Историка, – поясняет Габи. – Так же известного как мистер Громер.

– Гудини вроде сказал, что мы не обязаны его подлавливать…

– Обычные хулиганы не обязаны, – говорит Эйб. – А я обязан. Я хочу получить больше кредитов – любым путем.

– Эйб только что пытался пойти на него в атаку с баллончиком наперевес, – добавляет Габи.

– И потерпел поражение, даже капнуть краской на него не успел, – подхватывает Лимон.

– Ты серьезно? – Эйб хлопает себя по бедрам. – Серьезно хочешь привлечь к этому новенького?

– Успокойся, – отвечает Лимон. – Хинкль крутой.

– Хинкль начал позже. К Хинклю особое отношение. Хинкля так любят Анника и учителя, что он уже почти что стал одним из них. – Эйб пристально смотрит на Лимона. – Откуда ты знаешь, что ему можно доверять?

Лимон бросает на меня взгляд:

– Знаю, и все.

За этим следует долгая неловкая пауза.

– Вот так, да? – спрашивает Эйб.

– Вот так, да, – кивает Лимон.

Эйб шумно вздыхает:

– Ладно. Пускай. Но даже если ему можно доверять – в чем я сомневаюсь, – он все равно отстал от нас на месяц. Мы с тобой не то чтобы приятели, но я пришел к тебе, потому что знаю, что ты один из лучших учеников. Я на втором месте, а Габи на третьем, и, за исключением нас, ты единственный хулиган, кому удалось подловить всех остальных учителей.

Лимон не меняет выражения лица.

– Если мы объединимся, – говорит Эйб, – мы сможем победить мистера Икста. Может быть, нам это удастся быстрее и легче, чем кому бы то ни было до нас.

– Разве ты не хочешь стать лучшим? – спрашивает Габи. – Смотри, сколько всего нам достается просто потому, что мы здесь учимся. Представь, что мы получим, если будем успешнее прочих!

– Награды? – спрашивает Лимон. – Призы?

– Как насчет Килтерского детектора дыма с автоматической системой пожаротушения? – предлагает Эйб.

Лимон резко выпрямляется.

– Три хулигана могут совершить втрое больше гадостей – и потратить на это втрое меньше времени. – Эйб поднимает голову к закопченному потолку. – Такая скорость будет кстати.

Лимон еще сильнее хмурит брови. Он смотрит на мусорный бак посреди комнаты. Мы по очереди отскребали его после вчерашнего ночного пожара, но никакая сила не заставила бы почерневший металл снова заблестеть.

– Хорошо, – наконец говорит Лимон, откидываясь назад.

Эйб издает радостный возглас. Габи взвизгивает.

– При одном условии, – добавляет Лимон.

– При каком? – улыбается Эйб.

– Хинкль тоже участвует.

Улыбка сползает с лица Эйба.

– Чего? Ни за что.

– Все в порядке, – быстро говорю я. – Я хочу сказать, это очень мило с твоей стороны, Лимон, но я…

– Хинкль участвует – или не участвую я, – твердо говорит Лимон. – И ты прав. Я лучший ученик. Уже несколько недель подряд, даже несмотря на то, что Добрые Самаритяне на четыре дня отстранили меня от хулиганства. Если вы действительно хотите победить мистера Икста, вы примете эти условия. Если не примете – я уверен, что и сам справлюсь.

Эйб подходит к Лимону поближе и понижает голос, как будто я не стою в метре от него:

– Он же отстал на целый месяц. Он будет лишним балластом.

Балластом! Я готов рассмеяться.

– Возможно, он до сих пор не подловил никого, кроме Ферн, – шепотом подхватывает Габи.

– Хинкль, – спрашивает Лимон, – скольких учителей ты уже обвел вокруг пальца?

Я сглатываю. Мне неловко в этом признаваться, хоть я и знаю, что это их впечатлит.

– Пятерых.

Эйб резко разворачивается вокруг своей оси. Габи ловит ртом воздух.

– Пятерых? – переспрашивает она.

– Кого именно? – недоверчиво спрашивает Эйб.

– Ферн, Самару, Уайетта, Лиззи и Гудини.

Каждого из них я подловил чисто случайно – включая Гудини, который просто не заметил, как на прошлой неделе после урока солнечные очки упали с его головы в мою сумку. И Лиззи, нашу учительницу по развитию речи: я застал ее врасплох во время обеда, попытался заговорить с ней, и она не поняла ни слова, потому что рот у меня был набит рыбными палочками. Но эти детали я опускаю.

– Остается Дэвин…

– И мистер Икст, – заканчивает за него Лимон.

Эйб таращится на меня, потом качает головой и поворачивается к Лимону:

– Все равно. Он пропустил целый месяц. Он не умеет всего, что умеем мы. Он никак не сможет нас нагнать.

– Хинкль, – спрашивает Лимон, – сколько у тебя сейчас штрафных очков?

– Семьсот пятьдесят.

Минус шестьдесят золотых звездочек, которые у меня уже были, и шестьдесят, которые я только что заработал в кладовке, но это я тоже опускаю.

Эйб широко открывает рот. Габи тоже. На мгновение я чувствую гордость.

– А что насчет Анники? – Эйб делает еще одну попытку. Его голос дрожит. – И всех остальных сотрудников? По какой-то причине они все его любят – и поэтому будут обращать на него пристальное внимание. Если он будет в команде с нами, они будут обращать пристальное внимание и на нас. Будет трудно одолеть мистера Икста, когда за каждым твоим шагом следят.

– Они и так следят за каждый нашим шагом. – Лимон снова выпрямляется на кровати и наклоняется к Эйбу. – А ты когда-нибудь задумывался, почему они его любят?

Эйб хочет что-то сказать – и замолкает.

– Они позволили ему начать позже срока. – Лимон говорит медленно, будто с пятилетним ребенком. – Он уже нас догнал. Это школа для хулиганов. – Он делает паузу. – Подумай об этом.

Пока Эйб думает, мой пульс убыстряется, а дыхание учащается. Я прислоняюсь к комоду – чтобы в случае чего мои колени меня не выдали.

– Как насчет компромисса? – спрашивает Габи через минуту.

Лимон отклоняется в сторону, чтобы Эйб не заслонял ему Габи:

– Какого именно?

– Мы проверим Симуса. Если он пройдет испытание, он с нами. Если не пройдет, мы его не берем.

– Это будет честно. – Эйб вздыхает с облегчением. Судя по всему, он уверен, что, каким бы ни было испытание, я его не пройду.

Лимон медленно кивает, потом смотрит на меня:

– Что скажешь?

– Давайте, – говорю я.

Они сбиваются в кучу. Я сажусь на кровать и жду, не менее уверенный в исходе, чем Эйб. Здорово, что Лимон встал на мою сторону, но я не хочу быть в команде. Мне не нужно подлавливать мистера Икста. Мне просто нужно дожить до конца семестра и вернуться домой. Эйб немного напоминает мне Бартоломью Джона, но спорить с ним я не вижу нужды – лучше я выскользну из его поля зрения.

Через три минуты ребята расступаются.

– Ладно, – говорит Габи, потирая ладони, – приготовься глядеть.

– Что, прости?

– Игра в гляделки, – объясняет Лимон. – Ты против Габи.

– Чтобы все было максимально честно и прозрачно, тебе стоит учесть, что я хороший игрок. – Габи ставит передо мной стул и усаживается на него. – Очень хороший.

Мне это не кажется трудной задачей, но Габи, судя ко всему, подходит к делу иначе. Она трет глаза. Открывает их. Закрывает. Сначала три раза медленно, потом пять раз быстро. Не двигая головой, она смотрит сначала направо, потом налево. Вверх, потом вниз. Касается большим пальцем нижнего века, а указательным – верхнего и растягивает кожу до такой степени, что кажется, будто ее голубые глаза сейчас вывалятся из орбит.

Потом она хрустит костяшками пальцев.

– Готов? – спрашивает она.

– Конечно.

– Пять секунд, – объявляет Эйб. – Четыре… три… две… одна… начали!

Габи напряженно вглядывается мне в глаза. Мне кажется, будто она сейчас начнет пускать из зрачков лазерные лучи.

Мне так неуютно под ее взглядом, что я уже через десять секунд подумываю сдаться.

И я сдался бы… но Эйб чихает. Раз. Другой. Третий. Последний раз сопровождается глухим стуком – видимо, Лимон заехал Эйбу кулаком в плечо, потому что чихание прекращается.

Я сразу же понимаю, что он хочет привести меня в замешательство. В точности как Бартоломью Джон в День рыбных палочек. Поэтому я шире раскрываю глаза. Представляю себе, будто глаза Габи я вижу на экране, а сам я играю в компьютерную игру и мне осталось пройти последний, самый трудный уровень.

Через три минуты одиннадцать секунд Габи моргает.

Я выиграл.

И Эйб с неохотой вынужден принять меня в команду.

– Впечатляюще, – говорит Лимон, когда за ними закрывается дверь, и протягивает мне влажную салфетку. – Ты обыграл чемпиона по гляделкам!

Я благодарю его и прижимаю салфетку к закрытым сухим глазам. Когда я снова заговариваю, я рад, что не вижу его лица.

– Кстати, когда ты говорил Эйбу подумать, за что меня любит Анника и все остальные… – Я делаю глубокий вдох и считаю удары пульса. – Ты сам-то знаешь?

– Откуда бы? Ты же мне не рассказывал.

– Я знаю. Но, может быть, ты слышал… может, кто-нибудь другой говорил…

– Симус, – говорит Лимон, – что бы это ни было, не парься из-за этого. У нас у всех есть свои скелеты в шкафах. Поверь мне.

Глава 14

Штрафных очков: 750

Золотых звездочек: 120

Мы заключили союз как раз вовремя. На следующее утро каждого из нас будит сообщение на планшете, в котором нам предписывается взять пакеты с завтраком и в девять часов собраться у главных ворот. Мы с Лимоном идем вместе и по дороге встречаем Габи и Эйба. Гольфмобиль появляется возле ворот ровно в девять. Он похож на тот, на котором катались мы с Айком, только этот гольфмобиль длиной со школьный автобус, и в нем тридцать сидений вместо двух.

А кто же за рулем? Сам мистер Икст. Рядом с ним сидит Анника, не поднимая головы от планшета.

– Доброе утро! – здоровается Элисон Паркер, специалист по телефонному хулиганству, забираясь в машину.

– Здравствуйте, Анника! – говорит Эрик Фишер, мастер по игре в прятки. – Здравствуйте, мистер Громер!

– Йоу! – выкрикивает Эйб.

Это приветствие заставляет меня сжаться, но оно получает такой же отклик, как и другие, более вежливые: Анника быстро улыбается, мистер Громер молчит. Наш учитель истории, одетый в длинное черное пальто и черные перчатки, и в черных очках, ничего не говорит. И ничего не делает. Пока мы набиваемся в машину, он просто сидит и смотрит перед собой.

Как только мы усаживаемся, у нас с Лимоном жужжат планшеты.

Кому: [email protected];

[email protected];

[email protected]

От кого: [email protected]

Тема: !!!

Как мы вовремя подгадали! Надо придумать план, но вокруг слишком много ушей. Давайте устроим мозговой штурм по отдельности и обсудим все, когда приедем на место.

Эйб

Похоже, он всерьез боится лишних ушей: Эйб и Габи сидят прямо напротив нас.

Мой планшет снова жужжит.

Кому: [email protected];

[email protected];

[email protected]

От кого: [email protected]

Тема: Остыньте

В самом письме ничего не написано.

– Наверное, стоит отправить еще раз, – говорю я Лимону. – Тут нет сообщения.

Он смотрит на открытое письмо у меня на экране.

– Нет, есть.

Хорошо. Лимон хочет, чтобы мы остыли. Я убираю планшет и откидываюсь на сиденье.

– У тебя уже были занятия с мистером Громером? – шепчу я.

– Однажды, – тихо отвечает Лимон. – Это была самая короткая лекция на моей памяти.

Он рассказал нам, как Анника пришла сюда, когда ей было восемнадцать. Она была единственным учителем – а также шеф-поваром, уборщицей и всем остальным, – но она проделала огромную работу. Она наняла других учителей и расширила программу. Он еще сказал, что, по его мнению, в Килтер дела идут так хорошо, потому что у Анники очень строгие критерии отбора учителей.

– Какие же?

– Выдающиеся способности к хулиганству, конечно же. И надо быть в душе ребенком.

– Как она определяет, кто в душе ребенок, а кто нет?

– По возрасту. Судя по всему, если тебе за двадцать пять, ты годишься, чтобы готовить гамбургеры в столовой… но слишком стар, чтобы преподавать.

– Но…

Гольфмобиль рывком трогается с места, и я не успеваю заметить, что мистер Громер, чьи морщины и редкие седые волосы заставляют предположить, что ему давно уж исполнилось двадцать пять, не слишком-то подходит под эти стандарты.

Мы сворачиваем в сторону от главного входа. Гольфмобиль мчится так быстро, что пейзаж расплывается синими, зелеными и коричневыми полосами и нет никакой возможности разглядеть, мимо чего мы проезжаем. По бокам машины вместо окон установлены прозрачные стеклянные панели, которые не пропускают звуки и запахи, способные выдать наше местонахождение. Только когда машина начинает подпрыгивать и трястись из стороны в сторону, появляется мысль, что мы едем по гористой местности.

От быстрой езды меня укачивает, так что уже через десять минут я больше не могу смотреть на дорогу. Повернуть голову у меня не получается, потому что меня вдавило в сиденье, но мне удается скосить глаза и сосредоточиться на неподвижных людях и предметах внутри машины. Лимон, который сидит рядом со мной, закрыл глаза. Напротив Габи повернула голову направо и разговаривает с Эйбом – вернее, говорит что-то Эйбу, который обеими руками крепко сжимает журнал комиксов и не дает ему врезаться себе в лицо.

Мы сворачиваем направо. Я хватаю свой пакет с завтраком, чтобы тот не упал у меня с коленей, и в нос мне ударяет запах яиц, сыра и рыбных палочек. От этого обычно приятного запаха в сочетании с тряской меня начинает мутить еще сильнее. Я с усилием поворачиваю голову налево и тянусь к стеклу. Мне хочется проверить, смогу ли я его выдавить в экстренной ситуации, если меня начнет рвать, и тут я замечаю рыжеватый блик.

Элинор. Я не видел, как она заходила в машину, но она, должно быть, сидит где-то поблизости: когда гольфмобиль отклоняется влево, а солнце освещает его справа, я вижу в стекле отражение ее волос.

Я гляжу на него, и вскоре мой желудок успокаивается. Когда через полчаса мы резко тормозим, я даже чувствую себя голодным настолько, чтобы откусить большой кусок сэндвича с яйцами и рыбой.

– Возможно, вам стоит приберечь свои завтраки, – обращается к нам мистер Громер, когда боковые стекла опускаются. – До обеда еще долго.

– Там, снаружи, ноль градусов. – Габи ежится.

Она слегка преувеличивает, но здесь действительно холоднее, чем в Академии. На мне джинсы и флисовая кофта, и все же я вздрагиваю, когда выбираюсь наружу. Потирая руки, я разглядываю голые деревья, серое небо и землю, покрытую инеем. Мы на поляне посреди леса, где-то возле Полярного круга.

– Для каждого из вас припасены шапки, перчатки и туристические ботинки, – говорит мистер Громер, когда мы все вылезаем из машины. Он наводит свой планшет на заднюю часть машины, и багажник открывается. Внутри он похож на комод и доверху забит одеждой.

– Туристические ботинки? – удивляется Габи. – Я думала, у нас будет история, а не физкультура.

– Вы будете заниматься историей. – Мистер Громер достает из кармана черную шерстяную шапку и натягивает на голову. Помпон колышется на пронизывающем ветру. – И если вы будете хорошими учениками, может быть, даже оставите в ней след.

Если даже кому-то, кроме меня, интересно, о чем это он, здесь слишком холодно, чтобы всерьез об этом задумываться. Мы находим теплую одежду и спешно укутываемся.

– Как я говорил на прошлом занятии, – продолжает мистер Громер, – в течение нескольких следующих недель я буду рассказывать вам о блистательном, но строго засекреченном прошлом Академии Килтер. Прежде чем мы начнем сегодняшний урок, вам стоит усвоить одну важную вещь. – Он постукивает пальцем по голове. – То, что находится здесь, ослабевает с возрастом и без практики. Именно поэтому родители иногда спрашивают вас, сделали ли вы домашнее задание, даже если уже задавали тот же вопрос за две минуты до этого.

Он бросает настороженный взгляд на Аннику, которая стоит в стороне и внимательно слушает.

– А почему они дают мне с собой на обед брокколи, хотя я тысячу раз им говорила, что ненавижу брокколи? – спрашивает высокая девочка по имени Джиллиан.

Мистер Громер медленно опускает голову и смотрит на нее поверх черных очков, в которых вроде бы нет особой необходимости, поскольку солнце скрыто за плотными серыми тучами. Анника прокашливается, и он поднимает голову и снова обращается к нам:

– Чем больше вы тренируете свой мозг, тем лучше вы запоминаете вещи, о которых взрослые часто забывают, хотя им не стоило бы этого делать. Внимание к деталям и хорошая память – два самых ценных качества для любого хулигана. Они послужат вам в любой ситуации – в том числе и в этой.

– А в какой мы сейчас ситуации? – спрашивает Лимон.

Мистер Громер хмурится:

– Следуйте за мной, и вы узнаете.

Он разворачивается и идет через поляну. Анника быстро шагает в нескольких метрах перед ним. Несколько ребят с тоской оглядываются на гольфмобиль. Я не могу их винить: хоть окна и опущены, внутри наверняка осталось немного тепла. К тому же если Академия Килтер находится на краю света, то место, где мы сейчас стоим, – это заброшенный необитаемый островок, которого нет ни на одной карте мира. Может, этот гольфмобиль и не слишком похож на настоящую машину, но он все равно может отвезти нас обратно к подобию цивилизации.

– Хинкль!

Я оборачиваюсь. Лимон шагает за мистером Громером, Габи бежит, чтобы поспеть за его размашистыми шагами, а Эйб машет мне рукой и припускается за ними.

Я иду следом, и за мной идут все остальные. На полпути я оглядываюсь и вижу, что Элинор тащится в самом хвосте. Она плетется, опустив глаза, и то и дело приседает, чтобы рассмотреть что-то на земле. Думая, что с ней что-то не в порядке, я замедляю шаг, чтобы ее подождать, – но тут кто-то хватает меня за капюшон и дергает вперед.

– Не отставай, Хинкль, – бросает Эйб.

Я оглядываюсь еще раз, перед тем как прибавить шаг. С поляны ведет тропинка, сначала ровная, но с каждым шагом все более крутая. Она усыпана камнями и сухими ветками; в туристических ботинках с толстыми, рифлеными подошвами здесь явно удобнее идти, чем в моих кроссовках. Чем выше мы поднимаемся, тем холоднее становится вокруг; когда через двадцать минут мы выходим на вторую поляну, с неба падают хлопья снега.

– Привал, – объявляет мистер Громер.

Он прислоняется к одинокому высохшему дереву, вынимает из кармана пальто бутылку с водой и пьет. Для человека его возраста он в очень хорошей форме. Он часто дышит – но не так часто, как некоторые мои одноклассники.

– Вы хотите сказать, что мы еще не пришли? – выдыхает Габи, плюхаясь на землю.

Она делится этой плохой новостью с другими одноклассниками, которые выходят на поляну. Многие стонут и ноют, но в конце концов следуют указаниям мистера Громера и достают из пакетов бутылки с водой.

Я пью и оглядываюсь по сторонам. Анника уже ступила на следующую тропинку. Элинор выходит на поляну последней, как раз когда мистер Громер снова трогается с места. Остальные члены команды следуют за ним, а я подхожу к Элинор.

– Это был только привал, – объясняю я.

Ее капюшон оторочен белым искусственным мехом. Когда она поднимает голову, она напоминает мне полярного зайца.

– Ох, – произносит она.

– Ага. Вот так вот. – Вопреки снегу и холоду, по мне вдруг разливается тепло. – Тебе, наверное, стоит попить воды.

– Буду иметь в виду.

Это не тот ответ, на который я рассчитывал. Я понятия не имею, как продолжить разговор.

– Ты меня высматривал, – говорит она спустя секунду.

Я мотаю головой. Щеки разгораются еще сильнее.

– Я всех высматривал. Ну, знаешь, никого не оставляй позади и все такое.

– А кто высматривает тебя, Симус? – спрашивает она. – Твои ребята ушли.

Я оглядываюсь. Единственный, кто остался на поляне, – тихий щекастый хулиган по имени Маркус. Он сидит на камне и ест сэндвич.

– Иди, – говорит Элинор. – С нами все будет в порядке.

Я смотрю на нее, и наши глаза встречаются. У нее ясный и спокойный взгляд, и мне удается ей поверить.

Довольно быстро я настигаю одноклассников. Я лавирую среди отставших и вскоре присоединяюсь к Лимону, Габи и Эйбу во главе колонны. Чем дальше мы продвигаемся, тем больше я радуюсь тому, что послушал Элинор: если бы я подождал еще пять минут, я бы никогда уже их не нашел. Здесь бесчисленное множество тропинок, и мы постоянно сворачиваем с одной на другую. Они извиваются и переплетаются, на пути попадаются сотни одинаковых поваленных деревьев, и я полностью теряю ориентацию в пространстве. Когда мы наконец добираемся до третьей поляны, я понятия не имею, сколько мы сюда шли.

– Как в чертовом фильме ужасов, – говорит Эйб.

Это очень точное описание. Потому что эта поляна, в отличие от двух предыдущих, не пустая. Здесь стоит карусель. Качели. Колесо обозрения. Маленькие американские горки. Между аттракционами рассыпаны палатки и киоски.

Только никто не катается с визгом на американских горках. Никто не забрасывает мячики в кольцо, чтобы получить дешевую мягкую игрушку, и не ест сладкий хворост с сахарной пудрой. Судя по ржавым рельсам, облупившейся краске и ветхим стенкам палаток, здесь никто этим не занимался уже очень, очень давно.

Мистер Громер разводит руки в стороны.

– Добро пожаловать на «Пик Анники», – говорит он.