Текст книги "Святой Шарбель. Новый взгляд"

Благословение железной десницы

Люди, которым удалось совершить поездку в Ливан, к мощам святого Шарбеля, возвращаются из Аннайского монастыря потрясенными. Монастырь – тот самый, выстроенный древними подвижниками, сегодня «прирос» современной инфраструктурой – ведь паломники со всего мира, в том числе приехавшие на собственных автомобилях, переполняют Аннайю.

В центре площади перед монастырем – памятник святому Шарбелю. Монах стоит, приподняв руку. Он как будто благословляет всех недужных и несчастных, ищущих его помощи. Памятник – на постаменте, к нему ведут ступени, на которых на коленях стоят верующие. Многие так на коленях и поднимаются по ступенькам. Все целуют полы бронзовой одежды святого, гладят руками теплый на ощупь металл, который, кажется, вливает в человеческую кожу поддерживающее жизнь тепло. А взгляд – это не взгляд неподвижного изваяния, сотворенного руками скульптора, это взгляд живого человека, который здесь, рядом с нами, над всеми – и в то же время он пристально следит за каждым, кто находится на площади.

Это не единственное место на монастырской площади, где можно подолгу молиться. У самого монастыря – еще один постамент, туда тоже многие поднимаются на коленях. На нем – земля. Часть ее каждый может унести в платочке, святая земля, доныне хранящая память о святых стопах.

Но памятник святому Шарбелю, каким видят его паломники, не всегда был таким. Когда в 1960-х годах по заказу настоятеля Аннайского монастыря мастер отлил изображение покровителя больных и немощных, руки святого были опущены. Казалось, он протягивал их верующим, стремился приподнять их с земли, дать им милость Божию из своих рук. Однако в 1977 году, когда в Риме проводилась пышная церемония канонизации святого Шарбеля, здесь, в Аннайе, собрались его почитатели. Особенно много было среди них ливанцев. Причем не только маронитов. Ведь, как мы уже говорили, Ливан – страна многоконфессиональная, а ужасы Гражданской войны, пережитой ее народом, многих людей, даже правоверных исламских фундаменталистов, заставили стать терпимее к своим согражданам, пусть и исповедующим иную веру.

И тут святой Шарбель явил народу очередное чудо. Едва Папа в Риме произнес древние слова чиноканонизации, как правая рука статуи святого поднялась, будто благословляя собравшихся. Таким он остался и поныне – посланцем всемогущего Господа, человеком, избранным Всевышним для того, чтобы показать необъятную милость Его к человечеству. Чудесным образом поднявшаяся рука святого Шарбеля простерта над всем миром, и под его благословляющей и исцеляющей дланью находят утешение представители всех народов мира.

Екатерина Савостьянова, Хабаровский край:

«Не дай Господь вам пережить такой страх, какой пережил мой сынок. Ему едва исполнилось одиннадцать лет, когда он поздно вечером возвращался из школы, – его класс занимался во вторую смену, – ив переулке на него напал какой-то подонок. Как он мучил бедного Сереженьку! Так, наверное, только фашисты в тюрьмах над подпольщиками издевались…

Я не буду вдаваться в подробности. С тех пор прошло восемь лет, синяки сошли, ссадины зажили, но из этих восьми лет семь Сергей был прикован к инвалидному креслу.

Это не была травма позвоночника. Врачи в один голос заявляли, что причина его паралича – психическая.

Страшный шок, который пережил мой сын, что-то заблокировал в его нервной системе…

А ведь он рос самым настоящим красавцем. Неподвижность нижней части тела не мешала ему развиваться, я всегда выполняла советы докторов, народных целителей, звала к Сергею специалистов по мануальной терапии, акупунктуре, сама ежедневно делала ему массаж.

Конечно, ходила я и в церковь, заказывала молебны во здравие сыночка. Но это мало помогало.

Все эти годы или я, или муж вывозили Сережу в парк, который располагался неподалеку от дома. Два года назад в нем стала гулять еще одна семья – отец и дочь, которая тоже получила травму, но уже физическую: у нее был поврежден позвоночник, однако перспективы на выздоровление оставались, и через год врачи обещали поставить Леночку на ноги.

Так они и гуляли – Сережа и Лена – ехали рядом в колясках, а мы, родители, шли сзади, тихонько переговариваясь и наблюдая, как растет симпатия между молодыми людьми. Только вот к чему, кроме дружбы, могла она привести – дружбы двух калек?! Горько было на них смотреть…

Но аллеям этого же парка по вечерам иногда прогуливалась высокая худощавая женщина. В сухую погоду она часто сидела на лавочке с книгой в руках. Мы познакомились. Звали женщину Мария Сигизмундовна и была она католичкой – в нашем городе жило много потомков поляков, высланных в Сибирь и на Дальний Восток после поражения знаменитого восстания. Мария Сигизмундовна была женщиной одинокой, еще не старой, она слыла в городе человеком очень порядочным и работала учительницей младших классов в одной из школ. В воскресенье, как и положено, она всегда посещала костел и после одного из таких посещений рассказала нам о святом Шарбеле, монахе из Ливана, прославившемся многочисленными чудесами. Оказывается, в католическом приходе появился новый ксендз, отец Ян, который побывал в Аннайском монастыре, в Северном Ливане, где жил этот святой до того, как стал отшельником. Отец Ян поклонился нетленным мощам святого и, как это принято, отвез туда письма верующих своего прежнего прихода, просивших святого о помощи в борьбе с недугом. И многим, по словам священника, святой Шарбель помог.

Мы спросили, могут ли молиться ему верующие других христианских конфессий? Мария Сигизмундовна пообещала спросить у ксендза, и вскоре сообщила, что он помогает даже тем, кто исповедует ислам. Точно известно, что на его алтаре произошло исцеление девочки-мусульманки, больной полиомиелитом.

Эта история, рассказанная подробно, запала нам в душу. Помню, как переглянулись тогда Сергей и Лена, уже переставшие надеяться на то, что когда-нибудь станут жить полноценной жизнью…

Мы попросили Марию Сигизмундовну помолиться перед иконой святого за наших детей. «А вы и сами можете помолиться, – сказала она. – Я попрошу благословения отца Яна и принесу вам образок. В костел как раз прислали несколько прямо из Ливана». Мы поблагодарили добрую женщину. Но сказать, что у нас появилась надежда, мы тогда еще не могли.

И вот настал день, когда Мария Сигизмундовна принесла нам две небольшие иконки. «Их нужно прикладывать к больному месту, – сказала она. – Так делают многие, и большинству помогает. Только обязательно нужно верить в то, что милость Господня беспредельна и что святой Шарбель служит проводником воли Его».

Для порядка, что ли, мы посоветовались с нашим православным батюшкой. Тот сказал, что благо все, что исходит от Господа. А Господь един, и католический это святой или православный, большой роли не играет. Главное, что благодать его исходит от Иисуса Христа. Но, добавил он, и в православии есть святые, которые обладают даром исцеления, и посоветовал молиться святому Сергию Радонежскому.

Так, с молитвою святым, мы и стали жить дальше. Образки святого Шарбеля мы прибинтовали к спинам Лены и Сережи и велели им молиться ему каждый вечер. Первые дни ничего не происходило. Но на третий день – это была среда – в один миг, как потом оказалось, Лена и Сергей что-то почувствовали, и сразу же попросили нас, родителей, помочь им спуститься в парк. Там мы и встретились. Мой сын и Лена о чем-то быстро переговорили, причем девушка покраснела, а затем они оба, развернув коляски, направились к нам.

«Мы сегодня должны ночевать вместе, – заявил Сергей. – За честь Лены можете не беспокоиться», – обратился он к ее отцу. Тот печально улыбнулся: «Право, я был бы только рад, если бы за нее можно было бы беспокоиться».

То, что происходило в дальнейшем, напоминало чудесную сказку. Вечером мы помогли нашим детям лечь рядом на широкой тахте в комнате Сергея и ушли, оставив их наедине. Тогда мы уже знали, что они любят друг друга и будут вместе в любом случае. Через несколько дней Лене должно было исполниться восемнадцать – Сергею недавно пошел девятнадцатый год, – и они поставили нас в известность, что собираются пожениться. Мы, само собой, не возражали – такие браки между инвалидами были не редкостью…

Ночью мы с мужем проснулись от того, что в комнате, где ночевали Сергей и Лена, горел какой-то странный яркий свет, который пробивался из-за двери, забранной рифленым стеклом. Мы не слышали ни звука, но увидели какую-то тень, напоминавшую силуэт мужчины в плаще с капюшоном. Все длилось не больше минуты, свет пропал, в комнате детей по-прежнему было тихо.

Утром мы, постучавшись, вошли в комнату. С мужем – он не родной отец Сергея, но любит его не меньше родного, – чуть не случился инфаркт. Со мной, признаться, тоже. Сергей и Лена стояли посреди комнаты и целовались!!! Они нас даже не заметили…

…Они после этого очень скупо рассказывали о том, что произошло ночью. «Да, он явился, – сказал Сергей. – Положил руку мне на лоб, а Леночке на спину, – парень взглянул на девушку с такой нежностью, которая одна, казалось, была бы в состоянии поднять ее из инвалидной коляски. – Потом благословил нас и ушел. Что было утром, вы видели».

В городке нашем чудесное исцеление сразу двоих людей произвело сенсацию. На их венчание в церкви собралось столько народа, что небольшой храм не смог вместить и десятой части. Но ни Сергей, ни Лена не хотели, чтобы вокруг них был такой ажиотаж. Через несколько месяцев после свадьбы они уехали в Екатеринбург, где преподавал в университете дядя Лены, и поступили там в институт. Недавно они написали нам, что собираются ехать в Ливан поклониться их спасителю – святому Шарбелю…»

В согласии с Шарбелем

Эту историю рассказала нам сослуживица моего мужа Надя. Она и ее муж Володя работают вместе с моим супругом. Иногда заходят к нам. Я никогда не рассказывала Наде о святом Шарбеле, о моей работе над книгами о ливанском отшельнике, о поездках в белорусский поселок Свирь, где в местном костеле осуществляет свою деятельность миссия Центра святого Шарбеля и куда верующие приезжают, чтобы помолиться у огромного, в человеческий рост, изваяния святого, а затем оставить в специальном ящике для писем свое собственное письмо-просьбу к чудотворцу. Мне казалось, что такие разговоры Наде, а тем более Володе, с которым мы общались и того меньше, будут малопонятными, они – люди науки и, приходя к нам, Володя всегда спешил обсудить с моим мужем их узкоспециальные проблемы.

…Пригласив гостей в комнату, я усадила их вокруг своего рабочего стола, предложив им посмотреть музыкальные клипы, пока я буду готовить кофе и бутерброды. Муж должен был появиться с минуты на минуту. И, прежде чем я успела свернуть находившуюся на экране компьютера главу книги о святом Шарбеле, Надя успела прочитать с экрана имя его. «Ты что-то пишешь о святом Шарбеле?» – спросила она. «Как, и ты о нем знаешь?» – не менее удивилась я. «Да, – заулыбалась Надя. – Это наш с Володей, как мы его в шутку называем, свадебный святой».

Я заинтересовалась, попросила Надю рассказать подробнее. Оказалось, о существовании святого Шарбеля Надя узнала от мамы. Мама ее – учительница, очень современная женщина, живущая в ногу со временем, что отнюдь не мешает ей регулярно посещать храм, молиться дома, соблюдать все обряды, посты, традиции – одним словом, она являет собой редкий, к сожалению, сегодня пример православного христианина, согласующего свою жизнь с Господом и при этом остающегося вполне мирским, далеким от «зацикленности» человеком. Надя мне даже сказала, что ее мама скептически относится к традиции прикладывания изображения святого Шарбеля к больным местам, хотя не отрицает, что это действительно помогает. Но сама так никогда не делает, считая, что, хоть оно и помогает, но, когда подступает хворь, святому лучше все-таки молиться, причем искренне и всегда, а не только когда скрутит немочь. Четыре года назад мама Нади узнала о святом из газеты «Лекарь» и попросила Надю узнать о нем поподробнее. Уступая просьбе мамы, Надя стала искать информацию о святом в Интернете и там же нашла цветной портрет святого, который и распечатала маме. Та при случае спросила у местного священника, молодого парня, недавно прибывшего в их приход, – как понимать чудеса, сотворяемые этим святым. Он ведь христианский святой, следовательно, нельзя ли освятить его изображение для того, чтобы ему нашлось место в красном углу, среди других икон. Священник, по словам Нади, очень удивился, никто из прихожан прежде не обращался к нему с такой просьбой, однако никакого греха он в ней не усмотрел – ведь любой предмет можно освятить святой водой, даже автомобиль, чтобы Бог охранял водителя в дороге, а уж изображение христианского святого, пусть и другой конфессии, и подавно.

Надина мама приобрела маленькую рамочку, вставила туда картинку и принесла священнику для освящения, после чего на законных правах водрузила ее на самодельный иконостас. А вскоре, не зная, есть ли специальная молитва к святому Шарбелю, стала включать его в перечень святых, к которым обращалась, опускаясь вечером на колени перед своим иконостасом.

Отец Нади, водитель-«дальнобойщик», менее религиозен, чем мама Нади, однако, узнав от жены о святом Шарбеле и о множестве чудес, о которых маме Нади доводилось слышать, попросил дать такое изображение и ему. Надя распечатала портрет святого отцу. Тот заламинировал маленькую картиночку и отвел ей почетное место на бортовой доске в кабине своей большегрузной машины. К счастью, все последующие три года ему ни разу не приходилось обращаться к помощи святого, не возникало у него таких ситуаций, чтобы приходилось молить святого Шарбеля о сохранении своей жизни и здоровья. Но, может быть, потому и было у Надиного отца в поездках так все хорошо, что святой незримо присутствовал рядом с ним.

Вскоре Надя написала родителям о том, что собирается стать женой Володи. Володя раньше уже бывал в гостях у них, пришелся, как говорится, ко двору, родители успели познакомиться между собой и остаться взаимно довольными своими детьми.

Решено было свадьбу играть у Володи. Хотелось соблюсти обычай, когда невесту привозят в дом жениха. Да и родители Володи – люди более состоятельные, они сразу от всей души предложили взять все траты на себя, позволив родителям Нади пригласить всех родственников и друзей, которые имелись в наличии. Папа Володи, крупный бизнесмен, даже заказал автобус, который должен был везти к ним в гости всю многочисленную Надину родню.

И вот накануне поездки отец Нади почему-то встревожился. То ли опыт водителя с многолетним стажем, всякого за жизнь насмотревшегося на дорогах, сказался, то ли переволновался в свадебных подготовительных хлопотах – только накануне, когда в Надин большой дом стала съезжаться родня, чтобы утром тронуться в путь на зафрахтованном автобусе, отец решительно воспротивился – нельзя, чтобы ехали все дети. Пусть поедет несколько ребят из большой родни, те, кто будет идти впереди невесты к церкви, а многочисленные малыши пусть останутся дома, под присмотром кого-то из взрослых, кто возьмет на себя роль няни. Ведь все может случиться, и если беда с автобусом в дороге произойдет – погибнет весь род. А так часть детишек дома останется.

Не передать словами возмущения, которое охватило родственников. Посудите сами – все в радостном ожидании, все разговоры о празднике, такое радостное событие, такая красивая невеста, столько счастья в ее глазах! Кроме того, впервые за лет, наверное, двадцать, вся огромная родня собралась вместе, некоторые из молодых родственников вообще впервые увидели друг друга. А тут – ни с того ни с сего папа невесты тревожит всех черными мыслями, подобно тени отца Гамлета. Разгорелась ссора. Сестра отца стала ругаться, упрекать его в желании испортить дочке праздник своими предчувствиями. И, как бы в ответ бранным словам, во дворе вдруг завыла собака…

Надина мама тоже очень расстроилась, но поступила так, как всегда поступала в трудные минуты: опустилась на колени и стала молиться. И сама Надя, хотя никогда прежде не молилась вместе с матерью, только в церкви молилась, вдруг испытала непривычное желание тоже стать на колени в красном углу…

Ночь прошла в родительских тревогах. А наутро снова всех поразил Надин отец. Он ни словом больше не обмолвился о своем вчерашнем настоянии оставить часть детей и молодежи дома. Однако, когда нарядные гости двинулись к подошедшему автобусу, он вдруг твердо попросил молодого водителя уступить ему руль. И сам, в праздничном костюме, занял место водителя. Родственники заволновались. Ведь как-то неприлично, нехорошо получается. «Я знаю, что делаю», – твердо пресек все возражения отец. Спорить никто не стал – ведь дорога действительно предстояла длинная, целых 220 километров, а добраться всем хотелось побыстрее и с комфортом. Да и знали все, что Надин отец полжизни провел за рулем, в том числе ездил и по сложным сибирским дорогам.

Родственники расселись, некоторые задремали. И вдруг кто-то заметил, что молодому водителю, которого отец Нади попросил пересесть в салон, нездоровится. Он как-то скорчился на сиденье, побледнел, покрылся потом. Все чаще у него вырывались сдавленные стоны. Остановились, думали – укачало парня. Но водитель попросил обезболивающие таблетки – оказалось, у него с утра болел живот, он понадеялся, что боль скоро стихнет, но чем дальше, тем нестерпимее становились боли. Вскоре водитель стал умолять вызвать ему «скорую помощь» и стонать на весь салон.

Вызывать «скорую» не стали – на полной скорости отец Нади погнал свадебный кортеж в ближайший райцентр. Остановились у больницы, бегом бросились в приемный покой. Врачи, сами удивленные таким визитом целой свадьбы, быстренько переложили парня на каталку. Вскоре вышел медбрат, который сообщил, что у парня – острый приступ аппендицита и что его уже повезли в операционную. Медбрат горячо благодарил всех за то, что не стали надеяться на «авось», не пичкали парня таблетками, заставляя превозмогать боль, чтобы не портить праздник, а свернули со своего маршрута и привезли его в больницу.

Убедившись в том, что о жизни молодого водителя теперь позаботятся врачи, отец Нади пообещал, добравшись о места, немедленно связаться с семьей этого юноши и проинформировать о случившемся, а сам снова повез невесту к жениху. Несмотря на вынужденную задержку, свадьба добралась почти вовремя – и к венчанию успели, и в загс. Правда, «выкупом невесты» и другими традиционными свадебными играми пришлось пожертвовать – не хотелось выполнять ритуалы наспех, к тому же справедливо посчитали, что приключений с невесты уже более чем достаточно.

Свадьба получилась замечательная. Два дня гуляли. Когда пришло время возвращаться, никто не возражал, чтобы за руль сел отец Нади. Кстати, не преминули узнать, как самочувствие незадачливого водителя. Оказалось, операция прошла успешно, жена этого парня выехала в маленький городок, чтобы самой за ним ухаживать. Все, как говорится, отделались легким испугом, хотя родственники вполголоса то и дело возвращались к печальной теме – ведь что бы могло быть, если бы парень, который уже с утра плохо себя чувствовал, до последнего терпел боль, находясь за рулем? Ведь в какой-то момент он мог потерять сознание от болевого шока и погубить не только себя, но и всех пассажиров.

Отец Нади не делал тайны из того, почему он настоял в то утро, чтобы самому сесть за руль. С вечера его терзали недобрые предчувствия, и в самом тягостном состоянии он улегся спать. Но сон не шел. Мучило ощущение неминуемой беды. Так он провертелся полночи, то и дело выходил во двор курить. Наконец, усилием воли заставил себя смежить глаза – и тут почувствовал жар, будто перед ним появилась и застыла невидимая раскаленная печь. В центре этого темного марева он вдруг увидел старика, причем ни на минуту не усомнился в том, кто перед ним. Ведь несколько лет это благородное лицо, обрамленное седой бородой, смотрело на него с бортовой доски. «У дочки будет хорошая свадьба. Я буду впереди твоих гостей. А ты сам поведешь автобус».

Указание святого отец Нади выполнил дословно. И уберег от беды и дочь, и всю родню, и незнакомого молодого парня, самонадеянно усевшегося за руль, несмотря на ухудшающееся состояние.

Икону с ликом святого Шарбеля, выходя из дому, отец снял со стены и поставил перед собой в кабине. Получилось так, как и сказал святой старец, – на Надиной свадьбе отец Шарбель следовал впереди всех. Вместе с иконой, которой благословляли молодых родители, была внесена икона святого Шарбеля и в храм, где совершалось венчание.

С тех пор святой Шарбель в Надиной молодой семье – покровитель и «семейный святой»

Меня эта история растрогала, наверное, больше других. Ведь она – не о том, как люди прибегли к помощи святого целителя в минуту беспросветного отчаяния и невыносимой боли, а о том, как жили они в согласии с верой и божескими правилами в жизни. Вот и пришел на помощь святой к ним сам, отвел беду, воздал за подлинную веру.

А Надиной маме мне тут же захотелось сделать подарок. И я незамедлительно переписала для нее молитву святому Шарбелю.