Текст книги "Цена мести"

Глава четвертая. Покой и бездна

Через два дня в художественной галерее открывалась выставка работ художника Сергея Ларичева.

Несмотря на то что Настя была занята приготовлениями к свадьбе, она не могла на нее не пойти. Она знала, что для подруги ее приход важен. А еще в этот день Настя решила наконец познакомить Кирилла с Кирой и Сергеем. Нельзя же невесте до свадьбы скрывать своего суженого.

Настя видела занятость Ларичевых и предложила им свою помощь.

– Девочки, оденьтесь понаряднее! – предложил Сергей. – Вы будете главным украшением этого мероприятия.

– А я думала, это будут твои картины, – пошутила Кира.

Настя видела, что все то время, пока шла подготовка выставки, нервы четы Ларичевых били барабанную дробь. Сергей боялся, что выставка может провалиться. Настя, как могла, пыталась разрядить обстановку и вселить в Ларичевых уверенность.

– Любая выставка, показ для художника очень важны. Я буду присутствовать не только как ваш друг, но и как журналист. Если не возражаете, напишу о ней статью. Как тебе такое, Сергей?

– Премного благодарен. Я так рад, что мне представился шанс показать свои работы, а если это еще в печати осветят, то, считай, двойная удача.

В день открытия выставки друзья старались вести себя раскрепощенно. Они разговаривали с посетителями, шутили, отвечали на вопросы. Даже Кирилл, проштудировавший несколько книг об искусстве, чувствовал себя вполне уверенно.

Картины художника Ларичева были полны жизни. В них не было крикливости, навязчивости, они, как и сам художник, излучали спокойствие и чувство собственного достоинства.

Сергей Ларичев относился к тому типу людей, которые на всю жизнь сохраняют связь с детством, не утрачивают способность восхищаться распустившимся цветком, полетом бабочки. Такие люди даже с возрастом не утрачивают любознательность, а это качество очень важно для творчества, ведь интерес к жизни не угасает.

Настя не могла избавиться от ощущения, что все, что она сегодня видела, принадлежит ей. Это называется чудодейственная сила искусства, ведь оно принадлежит всем. Она уже знала, что́ напишет о творчестве художника Сергея Ларичева.

Посетители переходили от картины к картине, обменивались мнениями. Каждая картина вызывала определенные эмоции. Гости подходили к художнику, одаривали его комплиментами. Душа Сергия ликовала.

Особенно надолго гости останавливались перед картиной «Покой». Увиденное завораживало. Женщина в белом платье шла, вернее, уходила, потому что зрители видели ее спину, по дороге, проложенной по полю подсолнухов. В небе ярко сияло солнце, по небу плыли белые облака. Яркие краски середины лета завораживали.

К Насте и Кириллу, тоже задержавшимся перед картиной, подошла Кира, и какое-то время они молча стояли рядом. Чем больше они смотрела на картину, тем роднее становилось им изображение на полотне. Небольшая женская фигурка словно раздвигала пространство зала, а дорога через поле вела к сердцу каждого зрителя.

– Какое точное название – «Покой», – раздался позади мужской голос.

Подруги и Кирилл оглянулись. Перед ними стоял мужчина интеллигентного вида.

– Пожалуй, я сделал лучшее приобретение в своей жизни, – задумчиво произнес он.

Настя в знак согласия кивнула. Картина заполняла все пространство зала. Она была по размерам не больше, чем другие, но чем дольше ты на нее смотрел, тем сильнее казалось, что она увеличивается в размерах. И ты уже начинал ощущать ароматы лета и тепло полуденного солнца. И женщина, и окружающая ее природа излучали покой. Как хорошо, что эту картину купил именно этот мужчина. Настя сразу прониклась к нему симпатией. Это в жизни красота быстротечна, а на картинах застывает на века.

В этот день было продано шесть картин. Сказать, что художник Ларичев ликовал, это ничего не сказать.

– Шесть моих картин продано! Даже если бы одну купили, я бы считал это победой. Девчонки, это самый прекрасный день моей жизни! – Он обнял жену и ее подругу и притянул их к себе.

Кирилл протянул руку Сергею:

– Поздравляю. Ван Гог не продал ни одной своей картины при жизни, а ты сразу несколько.

– Да, но на его полотнах торгаши потом зарабатывали миллионы, – возразил Сергей.

– За Ван Гога обидно, а за тебя я рад.

Регистрация брака Анастасии Басаргиной и Кирилла Виноградова должна была состояться через месяц. К радости жениха, Настя собиралась взять его фамилию. На свадьбу решили пригласить родителей и лишь самых близких, а оставшиеся деньги потратить на свадебное путешествие, конечно же на море.

Наметили день, в который собирались навестить родителей. Кирилл настоял на том, чтобы вначале отправились к родителям Насти – он же должен был, как водится, попросить руки их дочери, – а потом уже решили ехать к его матери, представить свекрови будущую невестку.

Настя любила море и жила в предвкушении этой поездки. Когда закрывала глаза, то ощущала соленый морской воздух, чувствовала запах буро-зеленых водорослей, представляла ракушки разных размеров. Она уже ясно представляла, как ее тело обволакивает теплая вода. Наплававшись, она будет лежать рядом с любимым на песке и наблюдать за тем, как волны с белыми гребешками перекатываются через полосу песка, как солнце медленно опускается за горизонт и наконец-то скрывается, тонет в безбрежных водах. И все для того, чтобы завтра снова засиять на небосклоне. Домой она обязательно увезет раковину, чтобы долгими зимними вечерами, приложив ее к уху, слушать далекий гул моря. И на миг вернуться туда, где нет мирской суеты.

Невеста представляла себя в белом, сверкающем, как снег на солнце, платье. Вот она кружится в нежных объятиях любимого. За Кирилла она не волновалась. В том, что он умеет танцевать, она убедилась еще в ресторане.

К браку Настя относилась серьезно, не как к капризу и претворению в жизнь романтических мечтаний. Такое же настроение было и у Кирилла. Улыбки не сходили с их лиц. Вечером они ложились спать счастливыми и утром, просыпаясь, радовались дню наступающему. Да, они любили друг друга и любовь их была спокойной и правильной. А вот ночи – волнующими и необузданными.

Утром Кирилл уезжал на дальние участки лесничества. Обычно утренние обнимашки заканчивались часов в восемь утра – любимое время Кирилла, – но сегодня он тянул время.

– Мне не хочется с тобой расставаться, – вздохнула невеста.

– И мне. Обещаю управиться за два-три дня и прилечу к тебе на крыльях любви.

– Два-три дня – целая вечность. Может быть, когда поженимся, не будем работать.

– Хорошая идея. Только вначале нужно найти клад. Сегодня и начну. В лесу он может быть зарыт под каждым дубом.

Ему удалось ее рассмешить. Настя представила, как Кирилл машет лопатой в поисках клада.

Три дня у Насти были заняты работой. Наконец-то примадонна областного драматического театра согласилась на интервью, которое журналистка Басаргина должна была взять по заданию редакции. Когда Настя ехала брать интервью, перед ее взором всплыли лицо любимого, его карие с янтарным отблеском глаза, похожие на лес, скрывающий какую-то тайну.

Вечером ее ждала встреча с Кириллом, командировка подходила к концу. День обещал быть идеальным во всех отношениях. Душа Насти пела, теперь она всегда у нее пела при мысли о любимом.

Приступая к утренним делам – душ, завтрак, подбор одежды, – она мысленно выстраивала намеченные на день дела. Тщательно расчесала свои пшеничные, как у матери, волосы. Но, в отличие от материнских, у Насти волосы были длинными, а вот Римма Валентиновна в последние годы стриглась коротко. Цвет же глаз дочь унаследовала от отца – они у нее были серыми и озорными.

Настя жила в предвкушении встречи. Вечером они погуляют или посидят в кафе. Она позабавит жениха рассказом о встрече с примадонной, а он поведает о днях, прожитых в лесу.

Но, возвращаясь с интервью, Настя почувствовала, что ее настроение как-то вдруг поменялось. Откуда-то изнутри поднималась тревога. Она и сама не поняла, как повернула на улицу, где находилась квартира Кирилла.

У подъезда царило какое-то мрачное оживление. Она хотела поздороваться и пройти мимо, но услышанное заставило ее задержаться. Разговаривали две женщины.

– Парень-то какой хороший, молодой, неженатый.

– Да, вежливый такой. Всегда здоровался. Вот за что? Ходят же по земле такие изверги и сеют смерть.

– Да, был человек – и нет. Горе горькое. А родителям каково?

– А где он работал?

– Лесником в нашем лесничестве, а жил в служебной квартире в нашем подъезде.

– Пока шел осмотр, я близко не подходила, тяжело было смотреть.

– Ой, милая, что с тобой?

Женщина помоложе, с темными волосами, удивленно посмотрела на Настю, которая медленно оседала и упала бы, если бы она не успела ее подхватить.

– Девушка, я видела вас с моим соседом Кириллом, – произнесла женщина, которая только что вышла из подъезда. Ее голос доносился до Насти, как будто из колодца.

– Да, я его невеста, – еле слышно прошептала она.

Повисла неловкая пауза. Женщина, как будто не решалась продолжить разговор.

– Убили твоего жениха изверги, – наконец с трудом произнесла она.

Настя тупо посмотрела на нее. Вроде не старая, а говорит какие-то глупости. Ее сознание отказывалось принимать этот кошмар и сопротивлялось изо всех сил.

– Зина, ты не помнишь фамилию следователя, который осмотр проводил? – спросила женщина-соседка свою приятельницу.

– Конечно, помню, его мать работала директором школы, где мой Родька учился. Радченко его фамилия.

Судьба имеет подлость подстерегать в самых неожиданных местах. Идешь себе, ничего не подозревая, а в следующую секунду уже летишь в пропасть. Настя все же нашла в себе силы поехать к следователю, так как до конца не верила в то, что несчастье произошло именно с ее любимым.

Вокруг все померкло. Улицы города, по которым она проходила и проезжала тысячи раз, казались теперь совершенно другими, хотя по ним, как и прежде, шли люди. Есть вещи, которые невозможно понять и объяснить. Следователь подтвердил, что убили Виноградова Кирилла Константиновича. В кармане его пиджака было обнаружено удостоверение.

Так мечты Анастасии Басаргиной в одночасье рухнули, а надежды на счастье обернулись самым настоящим кошмаром. Зло может принимать разные формы, и, что самое страшное, от него никто не застрахован.

Стоял идеальный летний день. Солнце щедро одаривало всех теплом. Небо было ярко-голубым, и по нему неспешно плыли легкие облака. Не может быть таких картин в день похорон. Это как-то противоестественно.

Похороны любимого человека. Звучит жутко. Кирилла нет с ней и уже никогда не будет. Ну как же можно найти и так быстро потерять?! В голове, как стекляшки в калейдоскопе, мелькали воспоминания. Вот она одна в лесу, стоит на проселочной дороге. Начинает смеркаться. Совершенно ясно, что по этой раздолбанной дороге никто не ездит. Но – о чудо! – появился он, ее спаситель, парень с топором. Разве такое забудешь? А вот они веселятся в ресторане «Ежик», вот их хижина в лесу и такое необычное предложение руки и сердца. Немногословность и сдержанность Кирилла куда-то пропадали, стоило ему только заговорить о лесе. И следующая картинка: она задает вопрос о его семье и… не получает ответа. Ей захотелось ущипнуть себя, чтобы проверить, действительно ли все происходящее реально.

Несчастья никто не ждет. Оно сваливается внезапно, сокрушая все на своем пути. Вот и сейчас неутешное горе раскололо жизнь Насти надвое – до трагедии и после.

На погребении присутствовали всего несколько человек. Большинство в руках держали гвоздики. Рядом с Настей стояли Кира, Сергей и ее родители. Настя не смогла сама сообщить родителям по телефону о произошедшем, и к ним ездила Кира. Юрий Яковлевич и Римма Валентиновна так разволновались, что Кире пришлось примерить на себя роль медсестры. Они-то готовились к приезду будущего зятя, а тут такое…

Все, что происходило на кладбище, у Насти сливалось в одно расплывчатое пятно. Среди людей, пришедших на похороны, она узнала двух коллег Кирилла. Он знакомил ее с ними, когда они вместе приезжали в лесничество. Они подошли к Насте.

– Примите наши искренние соболезнования, – произнес один.

– Спасибо, – прошептала Настя.

– Не могу поверить, что Кирилла больше нет, – вздохнул второй, – он был очень хорошим человеком.

Да, он был очень хорошим. Настя это знала, как никто другой.

Хотя Настя не смотрела по сторонам, но ее внимание привлекли незнакомые мужчина и женщина. Скорее не сам мужчина, а пышные кустистые брови на его лице. Они напомнили ей какую-то птицу. Мужчина был плотного телосложения, с темными, слегка тронутыми сединой волосами. Рядом с ним стояла женщина с короткой стрижкой. На вид лет пятидесяти с небольшим. Женщина всхлипывала.

Только сейчас Настя подумала: а почему, собственно, она проводила опознание? Обычно это делают родственники. Может быть, Кирилл сирота и именно поэтому не любил говорить о своем детстве. Нет, Настя точно помнила, что он рассказывал о матери, проживающей в городе Сосногорске. Эта всхлипывающая женщина могла быть его матерью, но Настя тут же отогнала эту мысль. Матери на похоронах своих детей ведут себя по-другому.

Потом Кира ей рассказала, что это дядя и тетя Кирилла, приехавшие из Сосногорска. Люди, присутствующие на похоронах, и им выражали свои соболезнования. Настя к ним подходить не стала, хотя родители и Кира предложили это сделать. Что она им скажет? Что она невеста парня, который сейчас безмятежно спит в гробу? В эти минуты она вообще плохо воспринимала реальность. Отрешенность была полнейшая. Прощание пугало ее до умопомрачения. Мысль, что ее любимый был хладнокровно убит, холодила душу. За что? За что его нужно было убивать? Похоже, она совсем не знала Кирилла… Что ж, теперь и не узнает.

Она старалась не смотреть на него, так как хотела, чтобы в ее воспоминаниях он оставался живым и веселым, а не безжизненной куклой, лежащей в гробу. Но когда закрывали крышку, не выдержала, взглянула. Лицо Кирилла показалось Насте каким-то необычно худым. Нет, не показалось, оно действительно было заостренным, сероватым… Как же смерть меняет человека.

В детстве, когда ей было страшно, Настя всегда закрывала глаза. Вот и сейчас она зажмурилась, изо всех сил надеясь, что все-таки произошла ошибка. И вот сейчас, как только она откроет глаза, жуткое недоразумение разрешится. Неужели она так многого хочет? Ей просто нужно, чтобы он жил и чтобы то, о чем они мечтали, сбылось. А мечтали они пожениться. Он хотел, чтобы у них родились дети – мальчик и девочка. А она смеялась и говорила, что не возражает, если будет два мальчика или две девочки. Это же такие простые желания!

Когда на крышку гроба упал первый ком земли, Настя почувствовала, как на нее накатывает дурнота. Ее тошнило, знобило, в голове проносились какие-то бредовые мысли. Но никто не обратил внимания на нее. На похоронах никому не бывает весело. Она отвела взгляд, не могла смотреть на то, как гроб медленно исчезает под землей, но заставила себя присутствовать до конца.

И вот теперь там, где у нее было сердце, зияла огромная рана. Страдания свои она ощущала прямо-таки физически. В этот день душа ее съежилась и изменилась. Она никогда не будет прежней и ее жизнь тоже не будет прежней. Мир стал другим, и, похоже, это было навсегда. То, что мир жесток, она знала в основном из книг и фильмов. И вот настал ее черед столкнуться с реальностью. Ее сердце будто оплела темная, липкая паутина, которая медленно душила ее, не давая дышать полной грудью.

Потом Кира повела ее в парк, подруга понимала, что Насте просто жизненно необходимо скрыться от людей. В парке еще со времен студенчества у них было любимое укромное местечко. Сойдя с главной аллеи, подруги уединились в зарослях сирени и желтой акации. За прошедшие годы их любимая полянка заросла кустарниками. Солнечный свет падал на них сквозь ажурные ветви. Настя села прямо на траву, подтянула колени к груди и, уткнувшись в них, зарыдала. Кира опустилась рядом, обняла подругу и тоже дала волю слезам. Она понимала Настю и сочувствовала ей, но слов утешения не произносила. Ну что она могла сказать, что за тьмой наступит свет, а за горем – радость? Нет, только не в эти минуты. Сейчас любые слова казались пустыми.

Настя потеряла любимого человека. Кирилла больше никогда не будет на этом свете. Месяцы счастья и романтики прошли, пора было возвращаться в жестокую реальность. Вот только Киру грызло тяжелое предчувствие: все еще далеко не закончилось.

Глава пятая. Несчастная Анна

Главным из чувств, посетивших Настю после смерти любимого, было отчаяние. Можно сказать, что ее жизнь упала. Конечно, падают обычно предметы, но Настя именно так думала о своей жизни.

Решение ее было непоколебимым, она должна уехать, отправиться куда глаза глядят. Она была одержима желанием уехать из этого жестокого города, но одновременно сердце ее разрывалось от любви к нему. Но незнакомая дорога ночью может быть опасной. Все-таки Настя не утратила способности рассуждать здраво и потому решила подождать до утра. Время до рассвета показалось ей целой вечностью. Ночь она провела беспокойно, лишь немного вздремнула. Ей казалось, что тоска разлилась по всему земному шару.

Люди, пережившие страшные потрясения, справляются с бедой по-разному. Многие стараются выплеснуть свои эмоции в разговорах с окружающими. Но Настя была другой. Она предпочитала со всем справляться сама. Она никогда не примирится со смертью Кирилла. Это пусть у других все будет хорошо, их раны заживают, а жизнь продолжается… Жизнь… Вот такая она, не красивая и романтичная, а скорее суровая, даже жестокая. Так что другие пусть утешаются, а она будет теперь на все смотреть иначе.

Едва забрезжил рассвет, Настя уже с остервенением давила на газ. Быстрее-быстрее, прочь отсюда, из проклятого города, где привычный ее мир рухнул, где боль мешает жить.

Наступил новый день, еще один день ее жизни. Небо было пронзительно-голубым, и люди наверняка это заметили, но только не она. Настя вообще не замечала ничего вокруг, как будто весь мир сузился до размеров ее машины. Она не чувствовала усталости и остановилась только тогда, когда впереди забрезжила морская лазурь.

Настя без труда нашла в небольшом курортном поселке домик, который хозяйка сдавала приезжим. Принесла из машины вещи, но раскладывать их не торопилась. Оглядела свое новое жилище в надежде, что оно поможет залечить рану, нанесенную смертью любимого. Найдет ли здесь она успокоение? Ведь на море они должны были поехать вместе. Правильно ли ее импульсивное решение? И в следующую минуту она поймала себя на мысли, что ее квартира больше бы подходила для этой цели – все-таки родные стены. Но что сделано, то сделано. Она оказалась далеко от своего родного дома, от родителей, Киры. Впервые в жизни Настя, не строя планов, не заставляя себя, в одно мгновение вспорхнула и улетела из родного гнезда, от дорогих ей людей.

Какое-то время она сидела, уставившись в одну точку, и ничего не ощущала. Внутри нее все застыло. Потом перевела взгляд на стены и обнаружила на них трещины. Вообще на трещины на стенах и потолке старого дома можно смотреть по-разному: одни напоминают дороги, другие – реки. А можно вообразить, что это паутина, сплетавшаяся столетиями, а она сейчас на месте паука, который никак не может из нее выбраться. Эти многолетние узоры напомнили Насте трещины в их лесной хижине, и она разрыдалась. Это были рыдания, сотрясающие душу, идущие из самой глубины ее существа. Она не плакала даже на похоронах, и вот наконец боль вырвалась наружу.

Прошлое невозможно изменить, оно всегда теперь будет с ней. Его глаза, его виноватая улыбка, словно он хочет попросить прощения у всего мира. Настя нередко замечала эту его улыбку. Она не собиралась прятать воспоминания о Кирилле. Нет, они всегда будут с ней. Вот такая она – человеческая память: сделал один раз зарубину, и потом кстати или некстати всплывают разные картины.

Ночью она долго не могла уснуть и все смотрела и смотрела на луну. Если ее закрывало облако, Настя терпеливо ждала, когда гигантский прожектор вновь осветит темное небо. Луна представлялась ей другом. Вдалеке зазвучала мелодия, и Настя ощутила еще более острый приступ одиночества.

Открыла окно. Поток свежего воздуха хлынул в комнату. Вокруг темнота. Но она не пугала. Все, что по-настоящему могло испугать Настю, уже произошло. Теперь ей бояться нечего. И опять она впала в оцепенение. Похоже, это становится ее привычным состоянием. Что же дальше? Что ей делать? Похоже, мозг тоже оцепенел и не предлагал никаких решений.

Внезапно девушка ощутила себя героиней романа – Анной Карениной, только, в отличие от Анны, не шагнувшей добровольно под поезд, а привязанной к путям. Но с чего бы это? Ей никогда не нравилась эта героиня, не нравился ее поступок, и она никогда не сравнивала себя с ней. Бабушка Катя говорила, что Анна Каренина поступила не по-христиански по отношению к своему сыну, мужу, к себе и любить ее не за что. Да и Вронского она не сделала счастливым. Вот сколько один человек натворить может! Но Анна ведь любила, спорил с бабушкой Катей внутренний голос Насти, а те, кто любит, обречены на страдания и потери. Она ведь теперь тоже, как и Анна, страдает, но, в отличие от нее, не по своей воле. Может быть, в свете случившейся трагедии она теперь пересмотрит свое отношение к Карениной?

Бабушка говорила, прежде чем принять то или иное решение, надо подумать о последствиях. А вот сейчас она, Анастасия Басаргина, способна думать? Конечно нет! Эмоции зашкаливают, а они плохие советчики. Убегая, чего она хотела достигнуть, что на самом деле подтолкнуло ее к поспешному отъезду?

Насте постоянно кто-то звонил, даже те люди, с которыми она общалась крайне редко, выражали сочувствие, произносили слова утешения. Но почему-то эти звонки злили ее. Может быть, они казались ей неискренними? Может быть, всем этим людям было просто любопытно, как она там. Да и невеста – это ведь не жена.

В большом городе затеряться легче. А она вопреки расхожему мнению из большого города убежала в маленький поселок. Но в этом месте было одно, но очень большое преимущество: здесь Настю никто не знал. Она уехала, но мысли о Кирилле она не могла оставить в своей старой квартире. Сейчас ей казалось, что она никогда не придет в себя. Настя самой себе напоминала зверька, забившегося в нору. Она усилием воли пыталась заставить себя не думать о произошедшем, не вспоминать в мелочах тот страшный день… Но ничего у нее не получалось.

На протяжении нескольких дней ее то и дело охватывал ужас. Прошедшие месяцы представлялись ей в виде мелькающих с калейдоскопической скоростью картинок.

В такие минуты сердце начинало вести себя странно, то замирало, как будто и нет его в груди, то бухало, как Бухенвальдский набат. Это лето многое изменило. Но главное, что Настя поняла: какие планы ни строй, все может измениться в одночасье.

Так и у нее, один день изменил всю ее жизнь. Конечно, раскаленный шар плазмы продолжал каждое утро всходить на небосклоне и как ни в чем не бывало проделывал свой путь до горизонта. Земля, как и другие планеты, описывала широкий круг вокруг своей звезды-карлика. И люди воспринимали это все как само собой разумеющееся, совершенно не задумываясь о том, что вся биосфера, вся жизнь существует только за счет солнечной энергии. Вообще все вокруг занимались своими привычными делами, изменилась только ее жизнь. Лето, зеленоглазое лето, которое Настя всегда так любила, нанесло ей такой страшный удар.

Иногда ее мозг включал режим ожидания. Только Настя и сама не могла объяснить, чего именно ждала. А затем вновь возвращалось состояние тревоги, с которым она часто не могла совладать. Корила себя за то, что не рассказала родителям и Кире об отъезде. Это было эгоистично, они же волновались за нее. И с незнакомыми людьми она не решалась говорить – боялась, что они ее не поймут или осудят за хандру. Люди – оптимисты, часто не понимают таких, как она. У них круг счастья гораздо шире. А еще она боялась, что кто-то станет сочувствовать, на самом деле совершенно ее не понимая, просто потому, что так принято. Такое вот искусственное сострадание.

Вечер и ночь облегчения не приносили, но наступало утро, и она неизменно шла к морю. Бродила по берегу, наблюдала за детьми. Море с завидным упорством преподносило подарки людям. Во время шторма выбрасывало на берег ракушки разной величины и формы. Отдыхающие собирали их, чтобы увезти собой частичку тепла. Местные жители дары моря собирали с видом знатоков, чтобы потом отшлифовать, покрыть лаком, а затем продать их отдыхающим. Насте казалось, что все вокруг живут правильно, все, кроме нее. Глядя на чужое счастье, она острее чувствовала свое одиночество.

У Насти появилось даже любимое место на берегу. Она садилась спиной к сосне и смотрела на воду. Потом закрывала глаза, в сознании всплывала какая-нибудь музыка и овладевала ею, и тогда, хотя и на короткое время, она забывала, где находится и почему здесь оказалась. Сидеть так она могла часами, пока огненный диск солнца не начинал погружаться в начинающую темнеть морскую зыбь.

Облегчение приносили слезы. Увы, но чего только в жизни не случается. Но всякий раз нужно продолжать жить дальше, идти вперед, во что бы то ни стало вырулить на твердую дорогу. Но почему-то Настя все никак не могла найти выход из своего «заточения». Напротив, как она ни старалась, всякий раз лишь упиралась в тупик. Мысли о собственной никчемности и ничтожности постоянно крутились в мозгу, давили на перепонки и вызывали в голове тупую пульсирующую боль. Что-то ей мешало, но что? Ответ все время ускользал.

Во время прогулок ей тягостно было смотреть на молодых людей, смотревших на мир широко открытыми, радостными глазами, но еще тяжелее было видеть парочки, с любовью сжимавшие друг друга в объятиях. В какой-то момент Настя поймала себя на мысли, что она им завидует, и осудила себя за это – всегда считала это чувство недостойным. Ведь зависть, по ее мнению, это желание жить чужой жизнью. А она должна прожить свою. Только что это за жизнь, без любимого Кирюши?

Человеческое сознание, чтобы ни говорили ученые мужи, – вещь, еще не до конца изученная. Душа девушки словно заледенела, но временами в ее мозгу раздавался щелчок, и она смотрела на произошедшее словно со стороны. Перед ее мысленным взором начинали мелькать различные картинки, но всегда в них был Кирилл. Вот он с шумом распахивает дверь квартиры, так, что она роняет из рук посуду, и ее сердце тоже ухает вниз. А на спектакле «Москва – Петушки» он так сладко посапывал, что никак не хотел просыпаться. Пришлось даже применить физическое воздействия – аккуратно пихнуть в бок. «Это не мое», – объяснил он потом коротко. Не понравился Кириллу Виноградову любитель спиртных напитков Венечка. Бесцельная никчемная жизнь.

В их настоящем не было ничего такого, за что Кирилла могли убить. За четыре месяца, проведенных вместе, на их небосводе не было ни одного облачка. Значит, причины надо искать в прошлом.

Эх, Настюха, вместо того чтобы остаться в своем городе или съездить в родной город Кирилла и получить хоть какую-либо информацию, ты просто убежала, поджав хвост! Такая вот цена твоей любви. Эти дни она проводила наедине только со своими мыслями, и у нее было достаточно времени, чтобы обо всем хорошенько подумать, все разложить по полочкам. А может, ей только так казалось, а в действительности ничего не упорядочивалось и не утрясалось? Стоило Насте закрыть глаза, как она чувствовала его объятия, ощущала запах его кожи, туалетной воды, которая напоминала о морском бризе.

Иногда ей казалось, что вот-вот на пороге появится некто и скажет, что произошло недоразумение и Кирилл Виноградов жив. Все это сон, всего лишь ужасный сон, и надо только проснуться. Так ее разум сопротивлялся и не хотел принимать жестокую реальность.

Поплакав в очередной раз и отругав себя за слабость, Настя пришла вдруг к неожиданному выводу: плакать можно только тогда, когда ты точно уверен, что человека нет в живых, а иначе это большой грех. А она с некоторых пор стала сомневаться в гибели Кирилла, и эти сомнения родились не на пустом месте. Все время пребывать наедине со своими мыслями, ничего не делая, это жестоко, и в первую очередь по отношению к себе самой. Да и память о любимом так чтить негоже. Не отрекаются, любя…

И вот в очередную бессонную ночь ее вдруг пронзила острая тоска по всему, что осталось дома. Это произошло внезапно, словно Настю током ударило. Что она вообще делает в этом чужом доме с потрескавшимися стенами? От себя не убежишь, да и родителям дети не должны доставлять беспокойства. Срочно назад! Ни одно место не обладает такой целебной силой, как родной дом.

Она гнала машину, не обращая внимания на дорожные знаки. Быстрее! Ей пришла в голову мысль, что она нафантазировала себе гибель Кирилла, и он на самом деле сейчас сидит дома, волнуется, ждет ее. А вот если она не поспешит, то действительно случится что-то непоправимое. Она изо всех сил жала на газ, была дорога каждая минута, да что там минута, каждая секунда.

Но, увы, ее надежды не оправдались… Кирилла в квартире не было. Самое страшное, его вообще не было в этом мире. Настя с трудом сдерживалась, но невыплаканные слезы душили, горе навалилось такой тяжестью, что казалось, будто на ее груди лежит огромная каменная глыба. Хватит себя обманывать! Его нет и никогда больше не будет. В памяти тут же всплыла картина того трагического дня, когда Настя увидела безжизненное тело своего любимого.

Она взяла с полки стеклянный шар. Этот сувенир она с родителями привезла с Кавказа. В середине гора Эльбрус. Даже повзрослев, она любила его встряхивать и любоваться, как снежные хлопья падают к подножию горы. В эти минуты ее охватывало радостное чувство, губы невольно растягивались в улыбке и жизнь становилась прекраснее. Но сегодня это не сработало, волшебства не произошло.

Настя позвонила родителям и Кире. Подруга тут же заявила, что скоро приедет. В ожидании Настя стала мыть посуду. Есть люди, у которых много друзей. У нее же была одна-единственная подруга – Кира Ларичева, зато какая, проверенная временем. Настя знала, что Кира ее никогда не подведет, впрочем, как и она ее. Даже после замужества Киры пути их не разошлись.

В школьные годы, правда, была у нее еще одна подруга – Ольга, и Настя думала, что это дружба на всю жизнь. Но это ей лишь казалось, со временем она стала все чаще замечать, что Ольга радуется ее неудачам. Какая же это дружба? Поэтому Настя стала избегать «подругу», а после школы их пути и вовсе разошлись.