Текст книги "Цена мести"

Она смотрела, как лопаются мыльные пузыри, и ей казалось, что вся ее жизнь сейчас – это один большой мыльный пузырь.

Настя время от времени посматривала на часы, с минуты на минуту должна была появиться Кира, ее дорогая подруга, высокая стройная красивая шатенка с выразительными глазами, обаятельная до чертиков. Кире часто говорили, что она похожа на артистку Ариадну Шенгелая в ее молодые годы. Когда ей об этом в очередной раз сказал совершенно посторонний человек, Кира наконец купила кассеты с фильмами «Евгений Онегин», «Евгения Гранде», «Гранатовый браслет», где снималась Шенгелая, и просмотрела их. Ей понравилась и артистка, и то, что она на нее похожа.

А сама Настя уже забыла, когда в последний раз смотрела на себя в зеркало. Хотя и раньше она подолгу любоваться собой не любила, а теперь уж и подавно. К косметике она не прикасалась с того самого дня, когда жизнь ее раскололась на «до» и «после». Вот и сегодня она едва взглянула на себя в зеркало, когда причесывалась. Увиденное совсем не обрадовало. Из зеркала на нее смотрела болезненно-бледная девушка, с тусклыми печальными глазами. Не хотелось бы, чтобы люди видели ее именно такой.

Занимаясь домашними делами, Настя вновь и вновь прокручивала в голове трагические события, надеясь отыскать хоть какую-то упущенную деталь. От бесновавшихся в голове мыслей отвлек звонок. Настя бросилась к двери. В глубине души она страстно надеялась, что это будет Кирилл, но на пороге стояла Кира, как всегда бодрая и жизнерадостная.

– Ну что, потеряшка, нашлась?

– Ну и чего тебе принесло? – Насте совсем не хотелось вести долгие разговоры, даже с любимой подругой. Да и что это Кирка удумала, какая она ей потеряшка?

– Хм… Я тоже рада тебя видеть.

Перешагнув порог, Кира стала тискать подругу, говорила, что очень скучала и беспокоилась о ней.

Неожиданно для себя Настя произнесла:

– Кира, он жив.

Рука Киры тут же потянулась ко лбу подруги.

– Боже… Температура вроде нормальная.

– Я в здравом уме и твердой памяти.

– Вот в этом я не уверена. Ты что видела призрак?

– Я ощущаю его присутствие… живого человека, а не мертвого.

– Мы же его сами похоронили! Мы обе были на кладбище в тот день!

– Похоронили кого-то другого, не знаю кого, но только не Кирилла.

– У нас развивается опасная болезнь, которую я назвала бы гипертрофией критического отношения к действительности, – процитировала Кира.

Настя вопросительно посмотрела на подругу.

– Это не я. Это герой романа Максима Горького «Жизнь Клима Самгина» так охарактеризовал подобное состояние. Не находишь ничего общего?

– Не нахожу.

– Я понимаю, тебе сейчас плохо, но это пройдет. Это обязательно пройдет, и твое сердце успокоится.

– Он жив.

– Ты береги свой мозг, а то могут наступить неотвратимые последствия. Когда ты возвращаешься на работу?

– Через неделю.

– Вот и прекрасно! Это тебя отвлечет. Тебе нужно быть среди людей. Зря ты уехала бог знает куда. Тебе нельзя оставаться одной. Навести родителей, а то они места себе не находят. Они уж точно не виноваты в произошедшем.

Подруга надеялась, что любимые родители и работа помогут Насте выбраться из омута отчаяния. За день на работе ей приходилось встречаться со множеством людей, а это смена впечатлений, разговоры, которые обязательно ее отвлекут.

– Я хожу по улице и прислушиваюсь, иду и оглядываюсь, жду, что он вот-вот появится, что все случившееся окажется лишь одним большим недоразумением. Я никогда не смирюсь с произошедшим!

– Бедная ты моя…

Кира не знала, как утешить подругу. Вспомнила стихотворение Афанасия Фета о быстротечности времени и продекламировала его:

– Но верь весне. Ее примчится гений, опять теплом и жизнию дыша, для ясных дней, для новых откровений переболит скорбящая душа.

– Ты это к чему? – не поняла Настя.

– К тому, что не только времена года, но и жизнь, к сожалению, очень быстротечна. Но у тебя обязательно все будет хорошо. Я в это очень-очень верю. – И Кира крепко обняла Настю.

Подруг много и не надо. Достаточно одной, но такой, как ее Кира.

Оставшись одна, Настя лежала в темноте, закрыв глаза, и отчаянно надеялась, что заблудившийся в трех соснах сон наконец придет и к ней. Но нет, он все никак не приходил, по-видимому, улетел к другим. А ей оставалось блуждать на границе между сном и явью. Ненадолго она забывалась, но в следующий момент приходила в себя и в ужасе оглядывалась. Груз воспоминаний сделал ее совсем несчастной.

Насте очень не хотелось навещать в таком подавленном состоянии родителей, но она все же решила на следующий день это сделать. Они не виноваты в том, что все так получилось. По пути заехала в кондитерскую и купила их любимый торт «Птичье молоко».

Они такие разные, ее родители, но такие любимые. Мать всегда была спокойной, отличалась завидной выдержкой. Отец, напротив, импульсивный, любитель путешествовать. Услышав, что в каком-то селе в соседней области празднуют очередной «день огурца», мог помчаться туда и привезти семье и всем соседям огурчиков. Любил коллекционировать, в том числе и календарики. Это дело совсем не обременительное, поэтому родные, коллеги и знакомые буквально заваливали его ими.

Юрий Яковлевич смеялся всегда очень заразительно, всем телом. Со стороны это выглядело так потешно, что окружающим ничего не оставалось, как присоединиться к нему. Жизнь он любил всем сердцем. Даже в неприятных ситуациях не терял бодрости духа и свое хорошее настроение щедро дарил окружающим, стараясь убедить их, что «все к лучшему в этом лучшем из миров». Когда на висках Юрия Яковлевича появилась седина, он стал называть себя человеком серебряного возраста. Когда маленькая Настя спрашивала отца, откуда он столько всего знает, Юрий Яковлевич с оптимизмом отвечал: «Живу долго – знаю много». Всегда советовал дочери читать умные книги.

Отец не задал Насте ни одного вопроса. Такое впечатление, что он видел ее насквозь и понимал так, как она себя не понимала. И конечно же был целиком и полностью на ее стороне. А вот мать была другой. Настя по дороге к родителям приготовилась к тому, что мать задаст тысячу вопросов и будет ждать обстоятельные ответы. Но вначале, конечно, накормит. Римме Валентиновне казалось, что дочь всегда голодная.

Едва Настя переступила родительский порог, как тут же прозвучала знакомая команда: «Мой руки – и за стол!» Настя и не протестовала. Во-первых, это бесполезно, во-вторых, от стряпни матери отказываться попросту глупо. Готовила она обалденно. У Насти так не получалось. Да и вообще, ей было жаль тратить столько времени на приготовление еды для себя одной.

Лицо у матери было спокойное, как и взгляд серых глаз, но на их дне плескалась тревога.

– Что-то глазки у моей принцессы совсем погрустнели. – Юрий Яковлевич обнял дочь. – Помнишь разговор с твоей бабушкой?

Настя вопросительно посмотрела на отца.

– Я спросил, как ей удается жить так, что ей все люди нравятся, а врагов у нее и вовсе нет.

– И что ответила бабушка?

– Она рассмеялась: ну, сынок, какие враги? В любом человеке, мол, можно найти что-нибудь хорошее. Просто к людям надо с душой относиться и жить проще и веселее. Интересно, что бы она сейчас сказала?

Настя пожала плечами. Не было у нее ответа. Она точно знала, что по этой земле ходит один очень плохой человек.

После посещения родителей ей и правда стало легче.

Ночами она по-прежнему спала плохо. Но во время этих ночных бодрствований невольно выработала план действия. Удивительно, что спрятанное в мозгу воспоминание, как подводная лодка, всплывает из глубин в самый нужный момент. Как-то Кирилл обмолвился, что родом из Сосногорска, но не торопился везти Настю в свой город. Вот с него-то она, пожалуй, и начнет. Настя не сомневалась, что причина произошедшего кроется в прошлом Кирилла.

Нужно провести свое расследование, хоть что-то узнать о семье любимого, чтобы потом не оглядываться назад и не изводить себя вопросом, почему она этого так и не сделала. Покой ушедших лучше не тревожить, но это когда человек умирает естественной смертью, а здесь по свету ходит злодей и смеется над всеми.

Надо ей самой во всем разобраться. Тогда легче будет жить. Но пока она не узнает правду, спокойствие ей не светит. Конечно, правда может ей не понравиться. Ну так что? Определенность лучше, чем метания и сомнения. «Любое дело надо доводить до конца» – так учил ее отец. Настя эти его слова запомнила раз и навсегда и теперь так и поступит. Бездействие в горе может уничтожить душу. Сопротивляться тоске и отчаянию можно только одним способом – действовать. Чтобы боль не пожрала ее без остатка, нужно обязательно найти ответы на многочисленные вопросы.

Настя проснулась внезапно. Сна как будто и не бывало. Как же ей это раньше не пришло в голову? Хижина! Его… нет их хижина. Как она могла о ней забыть? Может быть, там кроется разгадка.

Было четыре часа ночи, нужно дождаться утра… Нет, она будет двигаться навстречу рассвету, она должна выехать немедленно. Кирилл лежит там, больной, раненый, беспомощный, голодный, и удивляется, почему его Настя к нему все не приходит. Хорошо, что этих мыслей не знает Кира, а то точно потащила бы ее к психиатру. Но Настя чувствовала, что хижина ее зовет.

Во сне, когда ее мучили кошмары, она бежала со всех ног, чтобы спасти свою жизнь, но ее сковывал страх, и она двигалась страшно медленно. Сейчас наяву Настя испытывала те же чувства и ощущения.

Уже через двадцать минут она включила зажигание. Хорошо, что машин на дороге в такую рань было немного. Скорее всего, в это утро Настя установила рекорд по нарушению правил дорожного движения. Но она была уверена: если Кирилла не оказалось в ее квартире, значит, он ждет ее в их избушке. Наверняка он ранен браконьером или повредил ногу и не может двигаться, а телефона там нет.

С шоссе Настя свернула на лесную дорогу. Лес показался ей мрачным и неприветливым, как будто его наполняла злая сила. Сейчас дорога в их хижину не радовала. Все было уныло. Депрессия знакома не только людям, но и природе. Настя с испугом вглядывалась в лесную чащу – не покажется ли какое-нибудь чудище с огненными глазами? – но продолжала свой путь.

Накануне прошел ливень, в лесу было холодно. Ругай, не ругай себя за беспечность, а поздно уже поворачивать назад. Не возвращаться же из-за такой ерунды?

Уже на подходе к избушке Настя заметила, что погода меняется. Ветер усилился. Деревья вокруг тревожно зашумели. Неужели весь мир против нее?

Настя проследила взглядом за молнией, вырвавшейся из тьмы тучи. Она ударила в землю. Нервы ее были напряжены до предела, и она прямо-таки почувствовала боль земли. Следующий удар пришелся на одиноко стоящую на склоне горы сосну. Дерево вспыхнуло синим. Настя вскрикнула. Они так часто любовались с Кириллом ее красотой. Басовые раскаты грома звучали зловеще.

Вслед за молнией полил ливень, вокруг стало совсем темно. Небо все ниже опускалось к земле. Туча была темно-синяя, как огромный чернослив. За шумной мглой дождя ничего нельзя было разглядеть. Казалось, что небеса разверзлись.

Если бы не молния, Настя вообще ничего не видела бы. Только вспышки время от времени освещали окрестности. Громыхнуло где-то совсем рядом. Но она не могла сдвинуться с места, стояла как завороженная. Дождь лил, не ослабевая, но молния постепенно стала удаляться. Трава и деревья так устали от стихии, что свесили головы в ожидании солнышка.

Настя наконец сдвинулась с места и прошла к избушке. Лес здесь был настолько густым, что тропинка под деревьями почти не хлюпала от грязи. Кроны деревьев, как зонтики, защищали ее. Ветки нависали так низко, что приходилось их приподнимать, чтобы пройти. Вначале Настя толкнула дверь – закрыто. Ключ лежал в обычном месте. С опасением повернула ключ в замочной скважине… Пусто, сыро, комната нежилая, неуютная. А ведь с Кириллом хижина всегда казалась ей солнечным дворцом. Настя огляделась. Рядом с буржуйкой лежали сухие дрова, и она без труда растопила печь. Сняла одежду, с которой на пол уже натекла целая лужа. Нашла брюки и свитер хозяина и переоделась в сухое. Посуда, продукты – все было на месте, вот только никаких следов пребывания хозяина. Значит, со времени их последнего посещения Кирилл сюда не приезжал. Без Кирилла здесь царило гнетущее одиночество, и Настя почувствовала себя полностью оторванной от всего мира.

Вот бы встретить в лесу мудрого мужичка, который все обо всех знает. Он бы точно поведал ей правду. Но нет, не встретила она никого. Увы, такие герои только в сказках проживают. Придется ей все сделать самой, и пока она не распутает этот клубок, не будет ей покоя.

Глава шестая. Не опускай руки!

Настя понимала, что источником информации мог стать только тот, кто был знаком с загадочным семейством Виноградовых. Прямо пойти к матери Кирилла она не решалась. Ее не было на похоронах сына, а для этого должна быть очень веская причина. Да и вообще, почему Кирилл всегда уклонялся от разговоров о семье? Что он скрывал? В жизни каждого человека есть запретные темы. Это нормально. Но, сделав ей предложение, он как бы вводил ее в свою семью. А может быть, дело совсем не в семье, а в ком-то другом, о ком он предпочитал молчать?

– Ты никогда не рассказываешь о своих родителях, – удивленно произнесла Настя.

Этот разговор состоялся после того, как Кирилл сделал ей предложение.

– Когда-нибудь…

– Когда «когда-нибудь»?

– Это значит не сейчас, – сухо ответил Кирилл.

– А я хотела бы знать, кто родил такого замечательного человека, моего любимого, поблагодарить их.

Кирилл тогда ничего не ответил. Он вообще не смотрел на Настю, а уставился куда-то в точку поверх ее головы. Так бывало с ним, если ему задавали вопрос, на который он по той или иной причине отвечать не хотел. Позднее, проанализировав реакцию Кирилла, Настя согласилась с любимым. В конце концов, его прошлое – это его прошлое, и она не вправе в нем копаться, не вправе настаивать. Главное, что она его любила, а он – ее.

Сейчас же она думала по-другому, потому что смерть человека это всегда серьезно, а убийство – вдвойне. Бывает, что людей убивают и из хулиганских побуждений, но Кирилл был неконфликтным человеком, да и постоять за себя мог. А вдруг он кому-то задолжал и это была месть? Нет, это полнейшая чепуха! Зачем убивать должника, лучше получить с него этот самый долг. Да и вообще, никому он не был должен, уж Настя бы это знала или догадалась бы по телефонным разговорам. Что-то в этом деле все никак концы с концами не сходятся. Тогда нужно найти начало ниточки и распутывать ее, как поступила в свое время героиня эпоса Ариадна. Чтобы пройти весь лабиринт, Насте тоже нужна путеводная нить.

Как-то в разговоре Кирилл с теплотой рассказывал о своей учительнице по фамилии Бежина. Настя это имя запомнила, потому что в памяти сразу всплыло название рассказа Тургенева «Бежин луг». Звали учительницу Елизавета – царские имена хорошо запоминаются. А вот какое у нее отчество? Александровна, Алексеевна, Андреевна?.. Настя никак не могла припомнить, но точно знала, что оно начинается с буквы А.

В Сосногорске нашлись четыре человека с фамилией Бежины. Мужчина сорока восьми лет, Бежин Артем Алексеевич, женщина сорока шести лет, Бежина Людмила Вячеславовна, молодой человек Бежин Дмитрий Артемович, скорее всего, их сын. Но заинтересовала Настю Бежина Елизавета Александровна, семидесяти двух лет от роду. Вот кто ей был нужен!

Обычно люди договариваются о встрече, но Насте было не до этикета. Останавливало и другое: если заранее просить человека о встрече, то он задаст сотню вопросов. А как объяснить по телефону, кто она и что ей нужно? Она и сама не могла ответить на все эти вопросы, просто брела вслепую.

Сосногорск ей понравился с первого взгляда, маленький, провинциальный и какой-то очень теплый и открытый. Вокруг холмы, речушка. Настя попала в ту часть города, где в основном были частные домовладения. У нее сразу возникло предположение, что в таком городке жизнь течет невозмутимо безмятежно, в каком-то навсегда заведенном порядке. Утром открываются калитки и народ высыпает на улицы. Взрослые спешат на работу, дети – в школу или садик. В полдень школьники возвращаются домой, и их встречают неработающие мамы, а чаще бабушки и дедушки. Мужчины заняты своими делами: те, у кого есть машины, спешат в гаражи, ну а кто ими не обзавелся, общаются с соседями, друзьями. Любители «козла» стучат костяшками домино, сражаются в шашки, шахматы, нарды. А вечером наступает время молодежи.

Все-таки хорошо, что города на свете разные, как и люди, у каждого свое лицо, свой самобытный характер. Сосногорск не был исключением. Насте даже думать не хотелось, что и такое безмятежное спокойствие наверняка периодически нарушается.

Без особого труда она нашла пятиэтажку, в которой проживала Бежина Елизавета Александровна. Поднялась на этаж и позвонила. Послышались неторопливые шаги. Дверь распахнулась. Высокая, статная женщина вопросительно смотрела на незнакомку. Она была из тех, кого иначе как леди и не назовешь. Настя сразу вспомнила актрису Малого театра Марию Николаевну Ермолову, вернее, ее портрет на картине художника Валентина Серова. Прямая спина, расправленные плечи, аккуратная прическа.

– Здравствуйте, – торопливо произнесла девушка, – меня зовут Анастасия Басаргина. Могу я поговорить с Елизаветой Александровной?

– Это я. Что вам угодно?

– Я невеста Кирилла Виноградова! – выпалила Настя и, как будто споткнувшись на бегу, добавила более спокойно: – Если можно, я бы хотела поговорить о нем.

Женщина шире распахнула дверь:

– Входите.

Настя хотела снять туфли, но женщина ее остановила:

– Не нужно. Проходите в комнату.

Настя прошла в комнату, на которую ей указала Елизавета Александровна, и остолбенела. На нее со всех сторон смотрел Николай Заболоцкий.

– Прошу. – Женщина указала на диван, перед которым стоял журнальный столик.

– Спасибо, – поблагодарила Настя.

– Хотите чаю? – Елизавета Александровна впервые улыбнулась и, не дождавшись ответа незваной гостьи, удалилась, по-видимому, в сторону кухни.

Послышался шум воды, щелчок, и через какое-то время она вышла с подносом жостовской росписи, на котором стояли две чашки чая и вазочка с печеньем.

– Вы любите Николая Заболоцкого? – спросила Настя, чтобы разрядить обстановку.

– Похвально, – с одобрением произнесла Елизавета Александровна, – не много я встречала молодых людей, кто на портрете может узнать Николая Алексеевича.

За спиной у Насти громко закуковала кукушка. От неожиданности она вздрогнула и обернулась. Из маленького окошка металлических ходиков бодро выскочила птичка-невеличка. Оконце то распахивалось, то закрывалось, а кукушка продолжала свое ку-ку, ку-ку…

– Не могу с ними расстаться, – кивнув на ходики, произнесла Елизавета Александровна, – от родителей остались, память. – Женщина села на диван рядом с Настей. – Угощайтесь. – И пододвинула кружку чая ближе к Насте.

– Елизавета Александровна, вы помните своего ученика Кирилла Виноградова?

– Конечно, и его брата-близнеца Андрея тоже помню.

Настя посмотрела на учительницу, как будто увидела привидение:

– Я вас правильно поняла, вы говорите о Кирилле Виноградове?

– Именно так, о нем и его брате Андрее. Они учились в одном классе, а я была их классным руководителем.

– Значит, у Кирилла есть брат-близнец? – Нервы у девушки натянулись как струны.

– Надеюсь, все еще есть, где-нибудь болтается по свету, а может, из тюрьмы еще не вышел. Близнецы, а такие разные. Кирилл учился хорошо, очень порядочный, всегда защищал слабых. Андрей тоже парень так-то неплохой, но какой-то шалапутный, не раз попадал под влияние дурных людей. Вообще братья отличались друг от друга, как будто не одна мать их родила. По характеру отличались, а вот внешне очень похожи. Поэтому в школе постоянно неразбериха возникала.

Настя еле смогла сдержать удивленный возглас. Секреты семьи Виноградовых вылетали в мир, будто уносимые ураганным ветром. Но устоит ли она от такого напора? Еще одно подтверждение того, что самое таинственное существо на свете – это человек.

– А где живет их мать? Вы можете назвать ее адрес?

– Вы назвались невестой Кирилла. Я правильно вас поняла? – Елизавета Александровна в упор посмотрела на непрошеную гостью.

– Да.

– Тогда вы странно мало знаете о семье своего жениха.

– Он не любил рассказывать о ней. Все обещал как-нибудь потом рассказать.

Елизавета Александровна сочувственно посмотрела на девушку:

– Да уж, с этой семейкой не соскучишься.

– А что в ней такого особенного?

– Да на первый взгляд ничего, семья как семья. Бывает и хуже. Отец вот только был очень деспотичный. Мать и сыновья жили под его прессингом.

– Кирилл рассказывал, что отец у него умер.

– Не просто умер, он был убит. При загадочных обстоятельствах. Он работал на деревообрабатывающем комбинате, и вот однажды по дороге домой его застрелили. Убийцу так и не нашли. Кирилла в это время в Сосногорске не было, он уже учился в лесотехническом институте.

– А вы слышали об убийстве самого Кирилла? – с трудом произнесла Настя.

Елизавета Александровна молча кивнула и сделала глоток чая. После недолгого молчания произнесла, твердо глядя в глаза своей собеседнице:

– Это ошибка.

– Что вы имеете в виду? – с волнением спросила Настя.

– Кирилл не должен был погибнуть. Скорее всего, он расплатился за грехи своего брата, а это несправедливо. Каждый расплачивается за свои грехи – и точка.

Насте очень захотелось узнать, какие проблемы были у брата Кирилла и насколько они серьезны. И вообще, почему Кирилл никогда не говорил о своем брате, как будто его никогда на свете не существовало? Настя была готова узнать всю правду, ведь только тогда она сможет получить ответ на главный вопрос: за что у нее отняли любимого?

Как будто прочитав мысли своей гостьи, Елизавета Александровна сказала:

– Зачем вам это знать? Проще жить, когда не знаешь грязи.

– Мне нужно это знать, иначе я не смогу ответить на вопрос, за что убили Кирилла. Убийцу до сих пор не установили. Следствие выдвигает какие-то неправдоподобные версии.

Настя старалась, чтобы голос ее звучал тверже, как можно тверже. Как же много всего на нее свалилось! Голова шла кругом.

– Братья Виноградовы дружили со своими соседями Чекмаревыми. Кирилл – со своим ровесником Игорем, а Андрей – с Николаем. Николай был старше на два года. Но в какой-то момент у Андрея хватило ума бросить эту компанию, даже в техникум поступил. А Николай Чекмарев – тот точно мальчиш-плохиш. Из дому начал убегать еще в подростком возрасте, правда, его всякий раз возвращали. Как ни странно, к таким беспутным парням всегда тянутся воспитанные дети. В общем, плохо Николай влиял на своих соседей-друзей. Говорили, что он связан с наркотиками, а уж употреблял он сам или продавал – об этом я не знаю. В любом случае с этой тропы не так-то просто сойти. Интересно, он еще жив? Давненько в Сосногорск не приезжал. Не удивлюсь, если в тюрьме сидит. А брат Кирилла, Андрей, был на похоронах брата?

– Нет. Никого из семьи Кирилла не было, и меня это очень удивило. Были только тетя и дядя, но я даже не знаю их имен. Если Андрей вел не очень праведный образ жизни, у него вполне могли быть враги.

– Враги есть у всех, просто некоторые об этом даже не догадываются.

Впервые Настю пронзила мысль, что при опознании она едва взглянула на лицо мертвеца, прошептала: «Он» – и выбежала из помещения морга. Ей тогда казалось, что от него исходит леденящий холод. Перед ней лежал кто-то совершенно чужой.

– Елизавета Александровна, вас следователь допрашивал?

– С какой стати? – удивленно пожала плечами учительница.

– Но ведь вы были учительницей Кирилла, знали его окружение. Для следствия это важно, особенно тогда, когда преступление еще не раскрыто.

– Нет, никто ко мне не приезжал и не звонил.

Они обе замолчали, наверное, думали об одном и том же – о прихотях судьбы, о непредсказуемости жизни. Ветер жизни дует, как ему заблагорассудиться, в любую сторону. Насте нужно было время, чтобы осознать полученную информацию, разобраться в ней и понять, какой вывод из всего этого следует сделать. А еще… еще одна мысль сверлила ей мозг: необходимо найти брата Кирилла!

От Бежиной Настя уходила удовлетворенная полученной информацией, то, что было недосказано учительницей, она додумает сама. Девушка почувствовала, как уныние сменяется невероятным подъемом. До этого дня все, что происходило, как будто происходило не с ней, а с кем-то другим, а она лишь наблюдала за всем со стороны. Но нет, она не хочет быть просто сторонним наблюдателем и не будет им! Она станет действовать, так как бездействие претит ее натуре. В жизни полно ситуаций, когда нужно выбирать, а иногда следует рискнуть и ступить на скользкую почву. И Настя, если будет нужно, отважно пойдет по такому пути и думать лишний раз не будет. Она не опустит руки, пока ситуация полностью не прояснится.

Улицу Садовую Настя нашла без особого труда. Приветливые местные жители охотно направляли ее в нужном направлении. В основном стены домов, расположенных на этой улице, были выкрашены в ярко-голубые или светлые тона, и только один дом выделялся темно-коричневым цветом. Возле домов были разбиты палисадники, которые были засажены неприхотливыми, чаще всего многолетними цветами. И правильно, с ними возни меньше: посадил – и растут себе несколько лет. В соседнем с коричневым доме была открыта калитка. Этот-то дом ей и нужен! А если калитка открыта, значит, в нем кто-то есть. Сердце ухнуло в пятки, но Настя, собрав все свое мужество, вошла во двор. Возле куста гортензии стоял мужчина и обрезал увядшие цветы. Настя его сразу узнала, это он был на похоронах вместе с женщиной. Такие кустистые брови вряд ли забудешь.

– Здесь живет Виноградова Светлана Елисеевна?

– А зачем она вам? – не очень приветливо отозвался мужчина.

– Я хотела бы с ней поговорить.

– О чем?

Мужчина начинал раздражать Настю. Она поняла, что разговора не получится, хотя чувствовала, он ее узнал, но радости при ее появлении, скорее всего, не испытывал и объятия раскрывать не торопился.

– О ее сыне Кирилле.

– Сейчас ей не до разговоров.

– Она сама может решить, будет ли со мной говорить или нет. Вы скажите ей обо мне. Меня зовут Анастасия.

Мужчина какое-то время молчал, по-видимому, обдумывая, дать ей от ворот поворот сразу или все-таки ответить по-человечески.

– Светлана лежит в больнице, беспокоить ее нельзя, – выдал наконец он.

И тут же повернулся к ней спиной, давая понять, что разговор окончен. Настя нехотя направилась к калитке и столкнулась с женщиной, которую тоже узнала. Она была на похоронах вместе с этим неприветливым мужчиной.

– К Светлане гостья? – Женщина посмотрела в сторону мужчины.

– Нет, девушка уже уходит, – даже не обернувшись, ответил мужчина.

Женщина в растерянности переводила взгляд с мужчины на гостью. Настя поняла, если она сейчас не заговорит с женщиной, то потеряет единственный шанс узнать хоть что-нибудь о семье Кирилла, поэтому заговорила сбивчиво, не давая возможности себя прервать:

– Меня зовут Анастасия. Я невеста Кирилла. Я видела вас на похоронах. Следствие до сих пор не нашло убийцу. Кирилл неохотно рассказывал о своей семье. Я только сегодня от его учительницы узнала о том, что у него есть брат. За эти несколько месяцев, что мы встречались, Кирилл никогда о нем ничего не рассказывал. Судя по тому, что вы были на похоронах и в отсутствие хозяйки находитесь у нее дома, вы хорошо знаете эту семью. Помогите мне, расскажите о семье Кирилла! Может быть, причины его гибели кроются в прошлом этой семьи.

– Не разговаривай с ней, может быть, из-за этой фифы и убили нашего Кирюшу. – Мужчина зло посмотрел на непрошеную гостью.

– Нет-нет, точно не из-за меня! – От такого обвинения Настя готова была разрыдаться.

Женщина внимательно смотрела на лицо девушки и ловила на нем оттенки чувств: волнения, растерянности, отчаяния. И ей стало жаль Настю. Она сделала жест в сторону скамейки, приглашая девушку присесть.

– Меня зовут Любовь Владимировна, а это мой муж, Леонид Борисович. Это он на вид суровый, а вообще-то очень добрый. Вы на него, уж пожалуйста, не обижайтесь.

Любовь Владимировна отличалась спокойным дружелюбием, заставляющим собеседника чувствовать себя в ее обществе комфортно. Настя начала успокаиваться.

– Мы со Светланой и Константином, ее мужем, дружили с молодости. Когда у них родилась двойня, Кирилл и Андрей, мы стали крестными близнецов. – Она улыбнулась. – Никто не ожидал, что у Виноградовых будет двойня. Во-первых, в роду у них такого явления не наблюдалось; во-вторых, живот у Светланы был маленький, аккуратненький. Там бы одному поместиться… – Женщина вновь улыбнулась и замолчала, как будто что-то вспоминания. – В детстве братьев было трудно различить, к тому же Светлана одевала их всегда одинаково. Когда близнецы появлялись где-то вместе, все говорили: «Как они похожи, эти мальчики». Их очень часто путали: Кирилла называли Андреем, Андрея – Кириллом…

Настя ловила каждое слово своей собеседницы. Она даже дыхание задерживала от усердия.

– Но в подростковом возрасте в юные создания стал вселяться протестный дух. И вот уже разная одежда, разные прически. У братьев появились свои секреты, и друзья у них были разные. По мере взросления все больше стала проявляться их непохожесть. Если Кирилла отличали спокойствие и доброжелательность, то в характере Андрея появилась своенравная неуравновешенность. Братья стали отдаляться друг от друга, как будто кто-то вбил клин между ними. Они появились на свет в одно и то же время, но мы все почему-то считали Кирилла старшим. Мне кажется, что и Кирилл в глубине души всегда таким себя и чувствовал, принял на себя ответственным за брата. Поэтому-то и старался решать не только свои проблемы, но и его. Родителям он не особенно торопился сообщить о проделках Андрея. От отца он мог получить подзатыльник, так, за компанию, крутой был мужик Константин. А вот мать Кирилл берег, так как не раз в семье звучал диагноз «порок сердца» и всегда она пила сердечные лекарства. В отличие от своего брата, Кирилл понимал, что мать надо оберегать от волнений и от всяких утомительных забот. Мальчик жил с верой в правду. По этой причине никогда не пасовал и трусил. А еще потому, что на него все время смотрели карие глаза брата, похожие на его собственные как две капли воды…

Любовь Владимировна помолчала, как будто что-то пытаясь вспомнить.

– Потом с Андреем стало твориться что-то странное. Он свел дружбу с самыми отъявленными хулиганами, которые были старше его, начал курить и в этом, как ему казалось, находил какой-то драйв. У братьев были разные взгляды и на материальные ценности. Кирилл считал, что деньги – не самое главное в жизни. Важнее честь и достоинство. А Андрей ценности брата называл мурой, сентиментальной лажей. Это от него я как раз впервые услышала такие слова, – с улыбкой объяснила Любовь Владимировна молодежные словечки в своем лексиконе. – Андрей очень завидовал тем, кто, как он говорил, зависал в барах, тусовался в клубах, водил офиногенные тачки.