Текст книги "Гражданка Иванова, вас ожидает дракон"

Глава 15. Неудачный эксперимент. Признание лорда Ракона

– Нэн Хосефина, а можно получить работу там, где меня никто из господ видеть не будет? Да-да, я знаю, что синяк уже исчез, но после вчерашнего…

– Я понимаю, – глаза женщины ласково мазнули по лицу. – У меня как раз есть задание, которое не всякому поручишь, а у меня не доходят руки. Тебе придется спуститься в подвал и пересчитать бутылки с вином. Сортировать и перекладывать не нужно. Просто отметь стеллаж и количество бутылок в нем. Сама понимаешь, в замке гости и я должна быть уверена, что к столу подадут должную марку вина.

Увидев, как просияло лицо девушки, тоже улыбнулась в ответ.

– Подожди, – нэн исчезла в своей комнате, но вскоре вышла оттуда с шалью в руках. – Накинь на плечи, в подвале будет прохладно. И еще… – она замялась, но потом открыто взглянула в глаза, – хозяин велел, чтобы ты не снимала вчерашний чепец.

– Почему?

– Герцог никогда не объясняет свои решения. Он приказал, слуги выполняют. Это непреложный закон, и я тебе о нем уже говорила.

Экономка и сама пребывала в растерянности. Милорд нашел ее ни свет ни заря. Она как раз шла из уборной – нечесаная, еще в ночной сорочке, даже не успев толком запахнуть халат, а он вынырнул из ниоткуда и выпалил, что новенькой запрещается появляться на людях без того самого огромного чепца. Потом развернулся и исчез.

***

– Ну вот как они себе это представляют? – чепец настолько затруднял обзор, что Васе казалось, она смотрит на ряды лежащих бутылок через водосточную трубу. Неудобно, нефункционально и затрудняет работу. – Я понимаю, если такие выдаются для обслуживания за столом, чтобы слуги не пялились на господ, но сейчас-то зачем?

Подвал тонул в полумгле. Единственный источник света – лампа в ее руке едва разгоняла тени, отчего становилось страшно. Казалось, что в углах затаились чудища и только приблизься, уволокут в свой мир.

«А что? Разве не так я сюда попала? Кто еще на Земле знает о портале в пруду?»

Вчера она прочла, что порталы бывают стационарными и стихийными. Последние появляются и исчезают сообразно только им известному ритму. Выходило, что для нимф пруд – стационарный портал, а вот для нее, Васи, открылся стихийный, и теперь неизвестно когда он задействуется вновь и сработает ли в обратную сторону. Поэтому побег через пруд Василиса отложила на самый крайний случай.

– Начну учет против часовой стрелки, – убедившись, что стеллажи в подвале стоят только вдоль стен, нет никаких вторых рядов, она двинулась переписывать бутылки в направлении «от двери». Еще когда спускалась, Вася обратила внимание на кованные перила винтовой лестницы, что сами по себе являлись произведением искусства – виноградная лоза выглядела как живая, а к висящей в качестве украшения грозди рука тянулась непроизвольно. Так и хотелось отщипнуть черную ягоду.

По прихоти архитектора подвал не имел простую прямоугольную форму. Помещения, разделяемые арками, чередовались под разными углами. Создавалось впечатление, что древний строитель вознамерился построить лабиринт, но, заскучав, бросил эту затею.

– Раз, два, три, четыре, пять. Пять рядов в каждом по десять бутылок, – прикасаться к запыленным сосудам Василиса не решалась. Она знала, что вина могут стоить весьма дорого. Вдруг она нечаянно разобьет, и счет к тем двум тысячам увеличится. Переходя от стеллажа к стеллажу, Вася обратила внимание, что в простенках между ними можно рассмотреть замечательный узор, вырезанный прямо на каменных стенах. Лютики – символы герцогского рода вели своеобразный танец: то приподнимали свои головки, будто следили за невидимым солнцем, то поникали и опускали лепестки.

– Вот вы где!

Василиса от неожиданности вздрогнула. Под аркой стоял герцог. В камзоле, застегнутом на все пуговицы. Строгий, лоб нахмурен, руки сцеплены за спиной.

– Подойдите ко мне!

Василиса метнулась, чтобы снять с крюка на стеллаже лампу, но выронила тетрадку, в которой вела записи. Страдая от своей неловкости, зашипела.

– Оставьте все там. Лампу тоже. Я отвлеку вас на минуту, потом вы вернетесь к своей работе.

Вася тоже нахмурила лоб. Силилась и никак не могла вспомнить, обращался ли прежде к ней милорд на вы. И вообще обращался ли?

Василиса торопливо вытерла ладони о фартук. Они вспотели, несмотря на царящий в подвале холод. Подойдя ближе, задрала голову. Но не потому, что герцог был выше ее, а чтобы через водосточную трубу-чепец рассмотреть его лицо. Она искала признаки раздражения и заранее чувствовала себя виноватой. Что-то не то сказала? Сделала?

– Ближе!

Сделала еще шаг. Лорд Ракон ждал.

Робкий шаг еще немного сократил дистанцию.

Герцог вдруг протянул руку и стянул с головы Василисы чепец. Скользнул взглядом по лицу, где не осталось и следа от синяка, а потом вдруг притянул к себе и крепко поцеловал. Он не отпускал ее до тех пор, пока у Васи не закончился воздух, и она не забилась в тесных объятиях как выброшенная на берег рыба.

– Все! – чепец был сунут назад в руки. – Возвращайтесь к работе.

– Все?! – дыхание еще не восстановилось, а потому голос плохо подчинялся. – Вы сказали: «все»? Да по какому праву вы врываетесь сюда, хватаете, душите поцелуем, а потом командуете – ступай на место, будто я и не человек вовсе, а бездушная кукла?

Она сама от себя не ожидала такого выпада. Он тоже, а потому сначала даже не нашелся, что ответить.

– Ничего личного. Это был эксперимент.

– Ну и как? Результаты не огласите? – видимо нехватка воздуха сильно задела мозг.

– Я считаю его неудачным.

Сказал, повернулся и ушел. А ей жить с этим.

Вася не нашла ничего лучшего, чем снять с полки бутылку и от всей души хлопнуть ею об стену. Каменный лютик сделался багровым, и густо запахло вином.

– Плевать! На все плевать! Захочу, все здесь расколошмачу. Пусть потом расстреляют!

Однако холодный воздух быстро привел в сознание. Василиса задвинула ногой осколки под стеллаж, исправила записанную цифру пятьдесят на сорок девять и перешла к следующему объекту учета.

Слезы душили, но Вася упорно стучала карандашом по бутылкам, пересчитывая их.

– … тридцать восемь, тридцать девять…

Арифметика за первый класс была забыта. Десять никак не умножалось на пять.

***

– Ты сегодня не в городе? – Аравай, явившийся на призыв друга, выглядел иначе. Исчезли шаловливые усики, но теперь по лысому черепу спускалась на спину вязь черного узора шириной с ладонь. – Не смотри так. Это старинный гоблинский способ избавиться от навязчивого желания. Твоя девочка в безопасности. Скажу сразу, тебе не поможет.

Фольк поморщился. Неужели все так очевидно, и Аравай может читать его как открытую книгу?

– Нет, я сегодня если и отправлюсь в город, то позже. У меня есть вопросы.

– Кто бы сомневался. До меня только ночью дошло, что ты специально не убирал синяки с лица своей Гражданки. Прятал ее от самого себя?

– Тут не так все просто, Аба. Да, тянет, да, твоя теория много чего объясняет…

– Но?

– Но нет ли в твоей практике поцелуя с землянкой? – Фольк указал на кресло, сам сел в противоположное, а не то что стояло за письменным столом. Значит, встреча носила неофициальный характер. Малый кабинет, расположенный вне личного крыла лорда Ракона, был предназначен для работы с поставщиками, деловыми партнерами, среди которых встречались и женщины.

– Насильно не хотел, а добровольное согласие пока не получил. А что с поцелуем не так?

– Да все не так… – на кислое лицо герцога принц гоблинов не мог смотреть без смеха.

– Прости, я не хотел обидеть, – он закрыл рот ладонью. – Ах, да, вспомнил! На той Заставе, о которой я тебе рассказывал, случилась как-то свадьба. Землянка выходила замуж за оборотня. Волчара целовал ее часто и охотно. Оба выглядели довольными. Не думаю, что группа крови женщины с Земли может повлиять на качество поцелуя.

– Так и знал, – лорд Ракон тоскливо посмотрел в окно. Утро давно было в самом разгаре, а он, вместо того, чтобы идти на пробный забег ящеров, сидел перед смеющимся гоблином и открывал душу.

– Не поделишься?

– Я иногда думаю, что та старушка-гномка на самом деле провидица, – вчера он в красках рассказал гоблину о проблемах с гномами, которые, судя по всему, втихую осваивают старинную сокровищницу, о которой не сохранилось никаких сведений, кроме письменного следа, оставленного брошкой-лютиком. – Стоило мне купить лже-нимфу с ее поникшими лютиками, как началась череда проблем. Я действительно теряю голову, но только не от любви к девчонке, а от множащихся вокруг нее секретов.

– Но часть из них уже раскрыта. Ты смело можешь называть ее Василисой, а не девчонкой и лже-нимфой. И теперь ты знаешь, что попал под чары только благодаря ее крови. Да, бороться с этим трудно, но можно. Найди действенный заговор и огради себя от влияния. Или просто избавься от землянки. Хочешь, я увезу ее с собой?

– А как же все это? – лорд Ракон кивнул на черный узор, конец которого прятался где-то под воротом рубашки гоблина.

– Ради друга я потерплю. К любой женщине можно привыкнуть, как бы хорошо она ни пахла. В жены Василису я не возьму, но вот наложницу из нее сделаю отменную.

– Если бы мог, я продал бы ее Индису.

– За пять тысяч? Выгодная сделка?

Лорд Ракон не ответил. Опустил голову, обхватив лицо ладонями.

– Я погибаю. Все мои принципы летят в бездну.

Аравай-аба мгновенно сделался серьезным. Застыл в ожидании. Если нужно, Фольк признается, если нет, выпытывать не стоит. Принц сам такой, не любит, когда из него тянут откровения пусть даже не показным участием и сочувствием. Друг и без того знает, что гоблин всегда придет на помощь и поймет, даже если герцог свершит что-то запретное.

Минуты шли, а лорд Ракон молчал. Потом, резко убрав ладони, словно сдернул с лица маску, посмотрел на друга.

– Все сплелось в тугой узел. Навалились и эти гномы, и черные свечи похоти, и… невесты, демоны их побери вместе с их мамашами. А я думаю только об одном. О горячем поцелуе.

Аравай в удивлении вскинул брови.

– Да, не смейся. О горячем поцелуе этой девчонки, выбравшейся из пруда с кувшинками. Сначала я думал, что она нимфа, и что их поцелуй просто похож на другой, о котором написано в древних книгах драконов, но нет… И девчонка не нимфа, и поцелуев они горячих не дарят. Я сегодня опустился до того, что вновь пошел к ней и силой поцеловал.

– И как? – гоблин боялся дышать.

– Ни ей удовольствия, ни мне. Больно. И боль не проходит. А я точно уверился, что поцелуй тот самый. Я знал с самого начала, просто гнал от себя истину. Это совпадение, утешал я себя. Такого давно не случалось, говорил я себе. Драконы утратили эту способность, кричал я себе. Только договорные браки, никакого предназначения. На это и рассчитывают мои гостьи, что сейчас пьют чай под этими окнами в надежде, что я за ними наблюдаю. Они жеманны, неискренни, от них не дождешься ни любви, ни душевного отклика. Это просто сделка. Я купил нимфу и с такой же легкостью куплю одну из этих леди. Потому что надо. Потому что я должен оставить свое дело наследникам, иначе древний род Хариим угаснет.

– Никакого предназначения? – выхватил важное мудрый Аравай-аба.

Фольк кивнул. С трудом сглотнул – горло пересохло.

– Горячий поцелуй – болезненный, выбивающий дыхание, подобный прикосновению смерти – это признак того, что никуда мне от этой женщины не деться. Она предназначена мне, а я ей.

– Но почему боль?

– Она признак того, что любви нет. Ее нужно взрастить, причем стараниями обоих. Иного варианта нет.

– Вас невозможно разлучить?

– Можно. Но мы будем тихо умирать вдали друг от друга. Она даже не поймет, что за болезнь ее пожирает.

– Болезнь зовется нелюбовью?

– Нелюбовью.

Глава 16. Заговор

– Дорогой, мы собираемся в парк развлечений.

Гости застали его на лестнице. Леди Драгон не преминула положить пальцы на запястье сына, не давая тем осуществиться формальному приветствию и побегу.

Завтракали леди без мужчин. Принц Аль-лель спал – даже поселившийся в замке цветник не смог сделать его жаворонком. Гоблин еще ночью ушел в казино, чтобы поприветствовать сородичей, и до сих пор не вернулся. Фольк, сославшись на занятость, уклонился от общения, и вот теперь его поймали.

«Надо было уйти через вход для прислуги», – лорд Ракон, стараясь выглядеть приветливым, сдержанно кивнул каждой леди. Когда перевел взгляд на качерскую принцессу, отметил, что та хороша – ярко рыжие локоны теребил ветер, и она то и тело убирала их тонкими пальцами. Россыпь веснушек по лицу и плечам на другой смотрелась бы по-крестьянски, но Вейлере они шли – делали ее красоту живой, притягательной.

«Сложись обстоятельства иначе, и у нас определенно получилось бы».

Нет, не о любви к красивой девушке из влиятельной семьи думал сейчас герцог, а о том, что брак с качерской царевной мог иметь место. По крайней мере, супружеская спальня не сделалась бы плахой. Размышляя о той или иной кандидатке в невесты, Фольк по большей части кривился, не желая даже представлять, что они окажутся в одной постели. С Вейлерой же, напротив, воображение разыгралось: рыжие локоны на белых простынях, его смуглая рука на ее белой коже, а губы смыкаются на возбужденном соске…

– И мы все просим тебя сопровождать нас, – голос матери выдернул из оцепенения.

– Просим, просим!

Фольк тряхнул головой, отгоняя шальные мысли.

– Ну же, сын?

– Просим, – голос качерской царевны оказался низким. Он бархатом прошелся по нутру лорда, заставляя дольше положенного задержать на ней взгляд.

Леди Драгон загадочно улыбнулась и, видя, что сын не сопротивляется, не мешкая, подцепила его под руку. Вейлера, правильно оценив силу своего притяжения, положила изящную ладонь на его локоть. Остальные дамы потянулись следом.

Открытые коляски, по распоряжению Хосефины увитые цветами, принимали в свое чрево не менее цветущих женщин. Фольк, которому начисто отказало чувство рационального – ведь его ждали совсем в другом месте – на бегах ящеров, сел между матерью и рыжеволосой царевной. Обитая бархатом скамья выглядела широкой, но Вейлера оказалась так близко, что Ракон чувствовал тепло ее тела даже через несколько слоев ткани.

– Н-но! – крикнул кучер, и первая коляска выехала за крепостные врата. Дамы, занявшие места в следующей, метали гневные взгляды на качерскую выскочку. Они были не менее богаты и родовиты, чтобы плестись в хвосте.

– Нет, вы видели, как ловко она взяла его под руку? – леди Бурфал хоть и приехала без дочери, поскольку та так некстати приболела и покрылась сыпью, пылала гневом. Ее мопсы – Серж, Перж и Хок на этот раз остались запертыми в комнате, отчего она чувствовала себя одинокой. Милые собачки всегда заполняли неловкие паузы. Вроде ты знаешь, что ответить на каверзный вопрос собравшихся здесь интриганок, но медлишь только из-за того, что отвлеклась на поглаживание песика.

– Они сговорились, – темноволосая девушка, дочь леди Хардинг, со скучающим видом смотрела на скалы, темными стражами выстроившимися вдоль дороги. – Я сама слышала, как леди Драгон говорила, что Фольк не сможет отказать качерцам. И просила содействия Индиса Аль-леля.

– Ах вот в чем дело! – встрепенулась мать блондинки, хорошенькой, но слишком юной для невесты Аниты. Легонько подпихнув увлекшуюся видами дочь, леди Сурис отважилась озвучить то, что другие и так знали, но лелеяли надежду на изменение ситуации. – Ну, раз мы все здесь для маскарада, не стоит ли нам насладиться дарами острова? Навряд ли после того, как царевна сделается леди Хариим, нам посчастливится вновь погостить в замке. Я слышала, качерки весьма ревнивы.

– Вот и наслаждайтесь, а мы еще поборемся, да, Элиза? – леди Хардинг заглянула в глаза дочери, но та лишь устало вздохнула, что вызвало улыбку у леди Бурфал.

«И на что надеются? Большими деньгами и с помощью связей Хардинги замяли скандал, но сплетни о порочной связи их дочери с учителем эльфийского языка если еще и не дошли до острова Ракон, то обязательно будут услышаны. Какая-нибудь птичка нащебечет. Да, Элиза докажет свою непорочность будущему мужу, но я-то знаю, почему они с матерью месяц назад вдруг уехали «лечиться на воды»! – леди Бурфал по привычке протянула руку, чтобы погладить мопса, но, вспомнив, что оставила собак дома, провела ладонью по ткани платья. – А смотри-ка, как леди Сурис просветлела лицом! Наверняка идея вывезти дочь на смотрины принадлежит не ей. Как пить дать, старая карга Сурис, о, боги, более злобных свекровей я еще не встречала, мостит дорогу своему сыночку. Сунула его в Совет, а теперь через внучку хочет к драконам пристроить. Но чего греха таить, я и сама была бы не прочь породниться с Хариимами. Быть бабушкой наследника древнего рода большая честь».

***

Фольк не знал, что с ним происходит. Если бы не мать, без умолку восхищающаяся скалами, травинками, облаками, виднеющимся на горизонте морем, то он уже целовал бы качерскую царевну. Ее затаенное дыхание, полуоткрытый рот, бисеринки испарины, скопившиеся над верхней губой, просто кричали о том, что и она находится у края пропасти. Так хорошо видимые в вырез платья полушария крепкой по-девичьи груди манили взгляд, и лорд едва сдерживался, чтобы в ход не пошли руки.

«Да что со мной?!»

Пальцы царевны дрогнули и скомкали ткань юбки, будто Вейлера сдерживала себя из последних сил. Она подняла на него повлажневшие глаза и выдохнула, именно выдохнула, а не произнесла:

– Фо-о-ольк…

– Останови! – крикнул герцог кучеру и, не дождавшись, когда лошадь замрет, выпрыгнул из коляски. – Извините, но мне нужно пройтись.

– Сын?! – мать в растерянности не нашла слов.

– Душно, – он рванул ворот. – Поезжайте без меня.

Коляска тронулась. Леди драгон приподнялась, чтобы бросить укоризненный взгляд на сына, но тот уже спускался по тропе меж скал. Рисковал покатиться с такой крутизны кубарем, но почти бежал.

Вторая коляска нагнала первую.

– Как вы думаете, что там произошло? – леди Бурфал едва не свернула шею. – Глаза леди Драгон метали молнии!

– Я думаю, у нас всех вновь появился шанс породниться с Хариимами. Лорд Ракон сбежал от качерской царевны.

***

– Я не понимаю, – Вейлера смахнула слезу. – Я не понимаю, что произошло. Я сделал все так, как вы просили. Всего лишь две капли афродизиака в ямочку между ключицами.

Леди Драгон и сама выглядела расстроенной.

– Ты выбрала не то время. Надо было вечером, после ужина, чтобы уж точно не устоял…

– Но он вчера так и не вышел. Я слышала, он провел время со своими друзьями. И сегодня навряд ли сел бы в коляску, если бы я не воспользовалась вашими духами.

– Но ты заметила, какой они произвели эффект? – леди Драгон бойко повернулась к собеседнице. – Лишь сильное самообладание моего сына не позволило ему погнать коляску назад.

– Я думаю, он был на грани, но… нам помешали вы.

Леди Драгон открыла рот. А девочка не так проста!

Вейлера, пятая царевна из семи, на самом деле не была так проста. Взирая на мир широко открытыми глазами, она усвоила одну истину: если хочешь добиться результата, не стоит ждать помощи. Нужно действовать самой. Быть отданной какому-то грубому мужлану, подобному тем, что взяли старших царевен лишь для повышения собственной значимости, бояться поднять на мужа глаза и слышать, что она всего лишь сосуд, предназначенный для продолжения рода – нет, это не ее удел. Она влюбит в себя Фолька Хариима Драгона, герцога Ракона, и сделает все, чтобы завладеть не только замком, но и островом со всеми его чудесами. Отец хочет портал? Дочь знает, как обуздать чужие желания. Она будет хозяйкой всему – острову, богатству и собственной жизни.

Леди Драгон наивно полагает, что является наставницей юной царевны и поможет той добиться лорда Ракона. Смешно! Сунула какие-то духи, таинственно намекнув, что они сильнейший афродизиак, но на них среагировали лишь мопсы леди Бурфал.

«Вся беда в том, что матушка герцога будет последней, кого он послушается», – наблюдательная царевна усвоила эту правду в первый же вечер. Как и многие другие истины, собирая сведения о будущем муже.

Да, Вейлера тщательно подготовилась, услышав, что ее отец планирует подложить под герцога одну из своих дочерей, и сделала все, чтобы оказаться той самой невестой, обскакав двух незамужних сестер. Те, хоть и красивее и родились от первой жены отца, не имели хватки фрусачки. Ее мать ей примером: Фрусия до сих пор у нее в долгу за возможность оказаться под крылом более сильного соседа.

– Отец! Вам нужен портал острова Ракон? Я принесу вам его!

Никто из сестер не додумался сделать столь громкого заявления.

***

Фольк встретился с Индисом и Араваем в трактире «В пасти дракона». Обед удался! Мясо, тушей жаренное на вертеле, хлеб, который нужно ломать руками, неподъемная кружка пива, залихватские песни и танцы матросни со всех уголков мира – иногда хотелось чего-то простого, безыскусного, где рядом с тарелкой не будут лежать ряды вилок и ножей. Даже одежду друзья выбрали соответствующую – из грубой ткани и без пуговиц с вензелями.

– И ты сбежал? – хохотнул гоблинский принц, вытирая рукавом пенные усы.

– Я узнал магию! На меня точно так же действовала магия вожделения. Говорю же вам, источник один. Раскрутим царевну, поймем, кто поставляет свечи похоти на остров!

– Ну ты даешь! – эльф проводил взглядом грудастую подавальщицу. – Где ушлые контрабандисты, а где качерцы!

– А что? – гоблин перевел взгляд с одного товарища на другого. – Я вполне допускаю, что качерцы могли выбрать подобный вид диверсии. Сначала ослабить тебя, отвадив от острова семейные пары с детьми…

– Это минус пятьдесят процентов дохода, – тут же подытожил Индис, брезгливо вытирая жирные руки о вытянутый из кармана белоснежный платок.

– Потом подложить под тебя дочурку царя, поправив ее приданым бедственное положение острова, ну а после и вовсе его отнять.

– Как это? – эльф замер, забыв о платке. В голове щелкали костяшками счеты его бабушки: «потеряет все Фольк = потеряет все Индис».

– Через наследника, который будет наполовину качерцем, – Фольк правильно понял мысль гоблина.

– А мы… а ты тогда куда денешься? – Индис не донес платок до губ. Герцог думал, что бледнее эльф быть не может. Ошибался, однако.

– Рыб кормить, сушить череп на восточных скалах, сгинуть в портале, когда он откроется в диком мире, – гоблин с вожделением осматривал прожаренную баранью лопатку, прицеливаясь, куда бы вцепиться зубами. – Да сколько угодно комбинаций его гибели.

– Фольк, у тебя есть план? – эльф смотрел на друга с такой надеждой, что у герцога защемило сердце.

«А ведь Индис никому кроме меня не нужен».

– Есть. Было время подумать, когда летел кувырком по склону, – Фольк тронул языком прикушенную изнутри щеку. Специально не стал залечивать, чтобы напоминать себе о коварстве людей. – Мы качерцев их же оружием обыграем. Индис, у тебя еще остались черные свечи?

– Ты хочешь из Вейлеры сделать хересситу? – эльф не верил собственным ушам. – Она же царская дочь!

– Нет. Достаточно застать ее в объятиях мужчины, чтобы вычеркнуть из списка невест.

– И кто будет тем мужчиной? – Индис сомневался и правильно делал. Неизвестно, какую тактику выберет Фольк, когда обнаружит «невесту» с мужчиной: обольет холодной презрительностью или устроит мордобой. Ни один из вариантов эльфу не подходил. Игра игрой, а осадок останется.

– Я еще не подобрал кандидатуру. Все должно выглядеть естественно. А если «любовником» окажется кто-то из вас, в отсутствие нашего заговора никто не поверит.

– Ты хочешь сказать, что страсть накроет ничего не подозревающего парня? – эльф передернул плечами. – Звучит как-то не очень. Неблагородно.

– А я поддерживаю, – гоблин не мудрил с носовыми платками, вытер руки о скатерть. – Сколько раз нужно вдохнуть магию похоти, чтобы сделаться от нее зависимым?

– Достаточно двух свечей, – со знанием дела подтвердил эльф. – Не просто попасть в шлейф от духов, а полноценно сжечь пару свечей.

– Вот видишь, Индис. Твоего друга хотят сделать зависимым от секса, а ты переживаешь за незнакомца, который всего лишь получит по роже.

– Я сведу с царевной достойного такой участи, – Фольк потер кулак.