Текст книги "Психология лидерства: учебное пособие"

♦ изменение структуры власти в организации;

♦ обучение персонала приемам преодоления мёбинга;

♦ изменение поведения «агрессора»;

♦ помощь его жертвам.

Ник Шмиел (Chmiel N., 2005) из Великобритании (до недавнего времени президент Европейской ассоциации организационной психологии – EAWOP) обратил внимание на то, что при исследовании несчастных случаев в организациях с помощью самоотчетов обычно получают заниженные данные (т. е. ситуация в организациях еще хуже, чем мы получаем в исследованиях), и важным фактором, способствующим созданию безопасной среды на работе, является подчинение соответствующим правилам и возможность предвидеть вероятные повреждения.

Думается, что аналогичное «приукрашивание действительности» имеем мы и в случае с деструктивным лидерством и мёбингом – широта их распространения, очевидно, достаточна велика. Именно поэтому исследование этих явлений – весьма актуальная задача.

Итак, мы рассмотрели множество концепций и подходов к лидерству. Какие из них считать более заслуживающими внимания? Существуют два важных критерия проверка временем и популярность.

Можно выделить следующие параметры популярности той или иной теории (хотя мы понимаем, что можно выбрать другие критерии и параметры):

а) количество последователей, в течение многих лет поддерживающих и развивающих ее и даже критикующих – как правило, яростной критике подвергаются все наиболее заметные идеи;

б) количество исследований, выполненных с ее позиций;

в) число организаций, принявших на вооружение идеи, методы, рекомендации данной теории, т. е. внедривших полученные результаты.

Если принять во внимание всю историю изучения лидерства, а не только последнюю четверть XX века (см. материал этой и предыдущей глав), с этих позиций наиболее существенный вклад в американскую лидерологию (выразившийся во влиянии на ученых по перечисленным выше критериям) внесли исследования, использующие следующие идеи:

1) бихевиоральную парадигму, а также психоаналитическую и когнитивистскую парадигмы;

2) все подходы – личностный, ситуативный, интеракционистский, гуманистический;

3) конкретные концепции – Ф. Фидлера, Р. Хауза, ученых Университета Огайо, теорию LMX, теории трансформационного и харизматического лидерства.

Нельзя не признать, что это деление достаточно условно, особенно когда наметилось взаимодействие различных подходов и концепций.

Е. В. Кудряшова (1996) даже считает, что в ближайшем будущем ожидается создание единой теории лидерства. Мы далеки от этой мысли в силу слишком большой сложности проблемы. Важно то, что появляются новые идеи, которые стимулируют продолжение исследований, несмотря на множество «тупиковых» ситуаций, в которые порой попадала лидерология в прошлом.

В настоящее время лидерство изучают во многих европейскиих странах: во Франции (Ж. Фейли, Г. Джохэннорт), в Германии (Ф. Кемпс, М. Келбер), Дании (Дж. Дженсен), Норвегии (А. Тенманн, И. Джорстад), Великобритании (Б. Хенрикус, Р. Кин, Э. Джеймс, П. Канстлер, Дж. Бартон, Т. Мелеймд, М. Бреснен, П. Розенталь, Д. Гуест, Д. Эбербеч, Дж. Ландау, М. Ляфрэнс), Нидерландах (П. Лебленк, Р. де Ионг, Ж. Гирсинг, Дж. Фурда), Польше (К.Ройан), а также в Канаде (М. Джевидэн, Б. Беммелс, С. Кей).

По-прежнему их больше всего в США (Р. Стогдилл, Г. Липпитт, Ф. Фидлер, Е. Богардус, Р. Хауз, А. Игли, К. Бэртол и многие другие) – в 1974 году Р. Стогдилл для своего фундаментального «Руководства по лидерству» отобрал 5000 наиболее значимых работ (Stogdill R. М., 1974). Позже называлась цифра 7000 (Алифанов С. А., 1991), но и она не окончательна.

Сформировались целые области лидерологии, которые изучают разные аспекты этой проблемы: лидерство в организациях, политическое, а также гендерное, кросс-культурное лидерство.

В США 32 исследовательских центра занимаются лидерством (см. Кудряшова Е. В., 1996).

Эти цифры говорят о приоритете американской лидерологии, о значимости ее в этой стране. Но это обстоятельство имеет и свои минусы – принимаются феномены, теории, рожденные в одной стране, что может искажать «мировую картину» лидерства.

И хотя исследования лидерства проводятся в Мексике (М. Лиэл), Японии (В. Танака, И. Нагата, Ф. Секи, И. Нейсуми), Китае (Б.-С.Ченг), Австралии (Г. О'Брайен, Ф. Хэрри, Е. Кокс), Южной Африке (К. Орпен), на Филиппинах, Цейлоне, в Гондурасе и т. д. (см., к примеру, Сох Е., 1996; Farh J. L., Dobbins G. H., Cheng B.-S., 1991; Orpen C, 1977; O'Brien G.E., Harry F., 1977; Tanaka Y., England G. W., 1972), все же большая их часть проведена в одной культуре – европейско-американской, так же как и другие социально-психологические исследования.

Н. М. Лебедева (1999) справедливо сетует, что 90 % всех социально-психологических работ приходятся на эту культуру, т. е. на «представителей» 7 % всего населения Земли.

Поэтому возникла необходимость активного изучения лидерства в других культурах (об этом пойдет речь в следующих главах).

Отечественные исследования

В середине 80-х годов XX века в отечественной лидерологии произошли изменения, отразившие демократические и экономические преобразования в обществе. Был снят негласный запрет на некоторые темы и понятия (исследование политических лидеров, этнических различий лидеров и руководителей и т. п.). Появились новые объекты исследований – предприниматели, депутаты и их избиратели и т. д. Кроме того, возросшее число психологов и их практическая ориентация привели к появлению целых областей психологии лидерства, в том числе и прикладного характера. Начался пересмотр некоторых понятий и изучение мало разработанных тем.

В результате исследования лидерства в последние полтора десятилетия обрели следующие черты:

1) количественное увеличение работ по проблеме;

2) появление отраслей лидерологии: политического, организационного, спортивного, учебного, семейного лидерства;

3) переход от жесткой критики к серьезному анализу достижений зарубежной науки;

4) пересмотр понятия лидерства и появление новых терминов, связанных с ним;

5) разработка возрастного аспекта лидерства;

6) появление новых концепций;

6) формирование гендерного подхода к лидерству,

7) проведение первых кросс-культурных исследований лидерства;

8) появление междисциплинарности в разработке лидерологии.

Рассмотрим некоторые из этих черт более подробно.

1. Наиболее бурно развивались исследования лидерства в русле политической психологии: работы Е. В. Егоровой (1983), Л. В. Ольшанского, Л. Я. Гозмана, Е. Б. Шестопал (1996), А. И. Юрьева (1992), Г. Г. Дилигенского (1996), И. Г. Дубова, С. Р. Пантилеева (1992), М. И. Медведева (1992), В. П. Пешкова (1994), С. С. Сокола (1990), П. В. Соломки (1992), В. А. Фролова (1992) и др.

Изучались следующие проблемы:

♦ анализ личности президентов (Б. Н. Ельцина, М. С. Горбачева) и лидеров политических партий;

♦ развитие их коммуникативных способностей;

♦ лидерство в системе «депутат-избиратель»;

♦ имидж политического лидера;

♦ лидерство стачечного рабочего движения и т. п.

Эти исследования носили в основном прикладной характер.

К изучению политического лидерства и связанных с ним процессов прибегали и представители родственных с социальной психологией отраслей. Социологи, к примеру, использовали наработки психологов и обогащали психологию своими идеями.

Представители других областей психологии, ранее не связанных с социальной, также обращались к лидерству. Так, В. Ф. Петренко, О. В. Митина (1997) применили общепсихологический психосемантический подход при изучении политического менталитета и отношения к лидерам политических партий в ряде стран ближнего зарубежья.

В целом на этом этапе наблюдается все большая междисциплинарность в изучении лидерства, и не только политического.

2. Начатое еще в 1960-х годах в ленинградской, московской, курско-костром-ской социально-психологических школах, на данном этапе изучение организационного лидерства было продолжено в рамках:

а) социальной психологии управления – работы А. Л. Свенцицкого и сотр. (1986), И. П. Волкова (1989), А. Л. Журавлева (1983), Ю. П. Платонова (1992), В. А. Толочека (1995) и др.;

б) психологии менеджмента (Г. С. Никифоров со своими коллегами (Психология менеджмента, 1997)) и др.

Появились новые аспекты этой проблемы:

♦ мотивация руководителя;

♦ взаимодействие стилей руководителей разного ранга;

♦ женский и культурный менеджмент и т. п.

3. Оформилось спортивное лидерство: В. Д. Гончаров (1971), Т. Г. Джамгаров, В. И. Румянцева 1983), Р. Л. Кричевский, М. М. Рыжак (1985) и др., используя все достижения лидерологии, установили специфические черты лидеров этого вида деятельности, все более популярного в человеческом обществе.

4. Продолжалось изучение лидерства в учебных группах – школьников и студентов (по-прежнему одного из популярнейших объектов социальных психологов): работы Е. М. Дубовской (1984), А. А. Русалиновой (1968), Т. М. Щегловой (1987), Т. Л. Крюковой (1986), Н. М. Комаровой (1997), наши собственные (Бен-дас Т. В., Соловьева С. В., 1987) и др.

5. Изучение некоторых видов лидерства является недостаточным. Это касается в первую очередь так называемых лидеров с отрицательной направленностью, или девиантных лидеров: работа М. С. Полянского (1991) по исследованию и профилактике появления таких лидеров в воинских коллективах является скорее исключением.

6. Хотя проблема полового диморфизма является классической для отечественной психологии (особенно для школы Б. Г. Ананьева), тем не менее не многие авторы на данном этапе изучают половые, или гендерные, различия лидеров: В. И. Румянцева (1989), Н. В. Ходырева (Психология менеджмента, 1997), И. Н. Логвинов (1996), Т. В. Бендас (1999; 2000) и др.

Н. В. Ходырева (в указанной книге) называет факторы, препятствующие внедрению женщин в бизнес:

♦ гендерная социализация;

♦ гендерные стереотипы, воспроизводящиеся в том числе в языке и средствах массовой информации;

♦ распределение партнерских ролей.

В. И. Румянцева (1989) установила различие структур лидерских статусов в спортивных командах высших достижений – мужских и женских: для первых была характерна более жесткая и резко выраженная иерархия лидерских статусов, для вторых – «размытая» структура.

И. Н. Логвинов (1996), изучая молодежных лидеров в ситуациях наличия или отсутствия социальной депривации (в районах чернобыльского следа), установил:

♦ в обеих ситуациях лидерами чаще становились девушки, чем юноши;

♦ их лидерство было скорее «парциальным», чем «абсолютным»;

♦ те, кто побывал в «загрязненных» районах, отличались не только от юношей, но и от других девушек-лидеров повышенной тревожностью и настойчивостью.

В наших исследованиях, выполненных самостоятельно и с соавторами, обнаружено:

♦ большая продуктивность мужских студенческих академических групп и мужчин-лидеров по сравнению с женскими в экспериментальных заданиях (реальные группы изучались в лабораторном эксперименте);

♦ преобладание авторитарных черт у девушек-лидеров и демократичных – у юношей-лидеров (группы старшеклассников);

♦ женщины – лидеры студенческих групп были моложе и своих последователей, и мужчин-лидеров;

♦ в женских студенческих группах наблюдалось большее рассогласование формального и неформального лидерства, чем в мужских;

♦ изучение женщин – мастеров швейной фабрики – показало их стремление к руководству и ответственности; ориентацию на взаимоотношения с окружающими; привлекательность возможности воспитывать людей и принимать самостоятельные решения; наибольшее распространение авторитарного и демократического стилей руководства;

♦ наличие принципа долженствования по отношению к мужскому лидерству со стороны женщин – рядовых членов группы, особенно в условиях «мужского» (технического) экспериментального задания;

♦ большая сексуальная привлекательность женщин – студенческих лидеров по сравнению с их коллегами-мужчинами в оценке экспертов (Бендас Т. В., Соловьева С. В., 1987; Бендас Т. В., 1998; Соловьева С. В., Сабирова Р. Ш., Бендас Т. В., 1990; Bendas Т., 2000, 2001, 2005, 2007).

Другие результаты наших исследований, кроме указанных здесь, мы приведем в следующей главе – в соответствующих по содержанию разделах.

Половые различия лидеров изучаются и у дошкольников (Сенько Т. В., 1991, 1992). Однако в целом отечественная гендерная психология лидерства находится в стадии становления.

7. Появился новый аспект лидерологии – возрастной. В основном работы касаются детского и юношеского периодов:

а) лидерство изучается в группах:

· дошкольников (Т. В. Сенько, 1991, 1992; М. А. Викулина, 1997) или

· школьников (уже упоминавшиеся исследования в учебных группах);

б) проводятся и сравнительные исследования лидеров разного возраста (дипломные работы, выполненные под нашим руководством Н. В. Сахаровой, В. В. Бе-лашовой, Ю. В. Долинской, см. Бендас Т. В., 2000);

в) определена проблема необходимости изучения лидерства в пожилом и старческом возрасте (Г. М. Меркина, Е. Н. Резников (1994).

Рассмотрим некоторые полученные результаты более подробно.

Существование лидерства уже в дошкольном возрасте было обнаружено не только в зарубежных работах. Так, Т. В. Сенько установила при изучении групп старших дошкольников:

1) системы положительного и отрицательного доминирования и аналогичные системы подчинения;

2) лидер с положительным доминированием демонстрировал следующие формы поведения: помогал, хвалил, руководил; с отрицательным – заставлял, приказывал, ругал, нападал;

3) лидеры отличались от тех, кто подчинялся, более высокой познавательной активностью;

4) матери мальчиков имели более доминантные притязания, воспитывая в своих сыновьях инициативность, независимость, стремление к поиску, в отличие от матерей девочек;

5) как матери, так и отцы требовали от девочек более подчиненного поведения, чем от мальчиков;

6) воспитатели и родители предъявляли противоречивые требования к детям: одновременно демонстрировать и подчиненное, послушное поведение, и инициативное, активное, – в результате дети вели себя по-разному в отношениях со взрослыми и сверстниками;

7) в целом формирование качеств, связанных с доминирующим или подчиненным поведением, зависело от требований, предъявляемых родителями и воспитателями.

М. А. Викулина также пришла к выводу о правомерности употребления понятия «лидерство» в дошкольном возрасте и получила следующие результаты:

1) мальчики чаще девочек становились лидерами, хотя среди наиболее ярких лидеров их было примерно одинаковое количество;

2) мальчики в играх чаще использовали авторитарный, а девочки – демократический стиль;

3) девочек-лидеров интересовали отношения между участниками деятельности, а мальчиков – сама деятельность;

4) лидеры обладали определенным набором качеств: инициативностью, активностью, общительностью, самостоятельностью, настойчивостью, умелостью, эм-патией;

5) были обнаружены лидеры с положительной и отрицательной направленностью (с повышенной потребностью в самоутверждении, но без учета интересов партнеров);

6) выявилась несформированность у лидеров-дошкольников нравственной направленности, организаторских способностей и адекватности восприятия эмоций партнеров по играм.

Под нашим руководством было выполнено несколько дипломных работ по сравнению лидерства у школьников разных возрастных периодов.

Так, Н. В. Сахарова, изучив лидеров в младшем, подростковом и юношеском возрастах (2-е, 7-е и 11-е классы соответственно), установила связь личностных характеристик лидера с возрастом – лидеры обладали качествами, ценимыми сверстниками:

1) младшие школьники отличались хорошей успеваемостью, что вызывало одобрение со стороны учителя;

2) подростки – физическим развитием (особенно мальчики), хорошим телосложением и демонстративным поведением;

3) юноши – внешней привлекательностью, хорошим материальным положением (либо обеспеченным родителями, либо достигнутым за счет собственных усилий).

В дипломных работах В. В. Белашовой и Ю. В. Долинской было показано, что в подростковом возрасте одинаково часто лидерами становились как мальчики, так и девочки, а в юношеском преимущество было у девушек, которые отличались большей личностной зрелостью и своей «воспитательной» направленностью. Представления о качествах, необходимых лидеру, у учеников и учителей имели общие и отличительные черты (в частности, ученики ценили преданность в отличие от учителей).

Г. М. Меркина и Е. Н. Резников (1994), изучая лиц активного пенсионного возраста, установили, что пожилые люди перестают быть лидерами – и не только в производственной, но и в семейной сфере, что порой переживается ими достаточно тяжело.

Эти интересные исследования должны быть продолжены для уточнения вопроса о «начальном» периоде лидерства, его онтогенезе в разные возрастные периоды, и особенно о «конце» лидерства (т. е. «угасании» способности быть лидером в преклонном возрасте).

8. В последнее время и в отечественной лидерологии появился интерес к культуральному аспекту лидерства:

♦ о необходимости различать менеджмент в разных культурах (американской, японской, русской) говорят Г. С. Никифоров (Психология менеджмента, 1997) и А. Л. Свенцицкий (1986);

♦ данные об отличии семейного лидерства в разных культурах (по материалам зарубежных исследований) можно найти в работе Н. Лебедевой (1999);

♦ в наших исследованиях с соавторами (Бендас Т. В., Соловьева С. В., 1987; Бен-дас Т. В., 1988) было обнаружено различие частоты появления лидеров в русских и казахских студенческих группах: в последних практически не выдвигались в качестве лидеров девушки, предоставляя юношам решать групповые задачи. Но в целом этот аспект лидерологии остается еще мало разработанным. Некоторые результаты конкретных исследований мы рассмотрим в следующей главе.

9. Появление новых концепций также обогатило современную отечественную психологию лидерства. Назовем три такие концепции: В. И. Румянцевой (1989), Р. Л. Кричевского (Кричевский Р. Л., Дубовская Е. М., 1991), Г. С. Никифорова (Психология менеджмента, 1997). Рассмотрим их более подробно.

В. И. Румянцева сформулировала структурно-функциональную концепцию лидерства в спорте. Вот ее основные положения:

1) процесс лидерства детерминирован тремя группами факторов – объективно-первичными (макроуровень), объективно-вторичными (микроуровень) и субъективными (личностными);

2) различные структурные характеристики иерархически организованы;

3) существуют три синтезирующие функции лидерства: организационная, информационная и социализирующая;

4) инструментальное и экспрессивное лидерство имеет различные личностные структуры;

5) лидерство в спорте имеет фазовый характер, проходя подготовительную, исполнительную и коррекционную фазы;

6) в спорте высших достижений доминирует не дифференциация ролей в группе (что было установлено в других исследованиях спортивных команд), а интеграция различных лидерских ролей в лице одного спортсмена;

7) структурирование лидерских статусов различно в мужских и женских группах.

Концепция ценностного обмена Р. Л. Кричевского, нашедшая подтверждение в экспериментальных исследованиях (Е. М. Дубовской, к примеру в юношеских группах (см.: Кричевский Р. Л., Дубовская Е. М., 1991)), исходит из представления об идентификации как механизме влияния лидера на других членов группы:

1) лидер обладает наиболее важными для группы ценностными характеристиками;

2) он представляет собой наиболее частый объект идентификации;

3) идентификация чаще всего разворачивается по тем качествам личности, которые особенно значимы для конкретного члена группы и оцениваются им как отсутствующие у него;

4) в процессе взаимодействия лидера и членов группы происходит как бы обмен ценностями – группа обеспечивает лидеру высокий статус в обмен на его вклад в создание групповых ценностей;

5) специфика ведущей деятельности группы детерминирует своеобразие динамики процесса лидерства (к примеру, опережение деловой активности по сравнению с эмоциональными отношениями).

Г. С. Никифоров свою концепцию психологического обеспечения профессиональной деятельности предложил применить по отношению к менеджерам, рассматривая их как представителей специфической профессии, а не только как выполняющих определенные должностные обязанности сотрудников. Это психологическое обеспечение охватывает все этапы профессиональной деятельности менеджера – от «входа» до «выхода» из нее:

♦ отбор менеджеров;

♦ практическая психологическая подготовка к этой профессии;

♦ социально-психологическая адаптация к ней;

♦ текущая диагностика и оценка менеджеров;

♦ «выход» из профессии и социально-психологическая адаптация к новым условиям жизни.

Иначе говоря, предлагается реализация комплексного подхода в использовании практической помощи менеджерам.

Нам представляется продуктивной идея создания концепций не лидерства «вообще», а применительно к конкретному его виду, что и реализовано в трех приведенных разработках.

Завершая исторический обзор, подчеркнем все большее сближение позиций зарубежной и отечественной лидерологии – это касается и достижений, и проблем.

Некоторые направления можно считать наиболее перспективными в силу своей недостаточной изученности: возрастной, гендерный и культуральный аспекты, а также девиантное лидерство.

Как нам кажется, самая грандиозная тенденция современной психологии лидерства – возникновение гендерного подхода. Без нее трудно рассматривать лидерство в настоящее время. Возникла целая область лидерологии – гендерная психология лидерства. И нам кажется, что сейчас нуждаются в пересмотре ряд понятий и теорий, результатов исследований, т. е. некоторые достижения психологии лидерства в прошлом, – уже с гендерных позиций.

Поскольку такие исследования порой отличаются от традиционных, классических, мы рассмотрим их в отдельной главе. Пока же отметим, что гендерная психология лидерства вобрала в себя все достижения классической лидерологии, сделав особый упор на современные гуманистические тенденции в ней – кооперативную модель лидерства.

Не менее важными являются и кросс-культурные исследования лидерства. Их мы тоже рассмотрим ниже – в следующих главах.