Текст книги "Политическая философия. Учебник"

Рис. 2. Траектории эволюции технологических укладов

Теория смены поколений

Не менее важным для исследования политической сферы является изучение теории смены поколений, рассматривающей смену поколений как одну из основных причин развития и обновления общества.

Поколение объединяет людей с общим самосознанием, имеющих общий опыт, общие интересы и взгляды.

X. Ортега-и-Гассет, отмечая особенности этого социального феномена, писал: «Поколение – это и не горсть одиночек, и не просто масса: это как бы новое целостное социальное тело, обладающее и своим избранным меньшинством, и своей толпой, заброшенное на орбиту существования с определенной жизненной траекторией…»[60]60
  Ортега-и-Гассет X. Что такое философия? – М.: Наука, 1991. – С. 5.


[Закрыть].

Развитие общества представляет собой движение волн поколений, отличных друг от друга, но связанных общими нитями внутри одного поколения. Представителей одного поколения объединяет не только возраст – их объединяет время, в котором они проживали общей исторической судьбой.

Смена поколений, по О. Конту, является одним из основных факторов социальной динамики. С возрастом меняется психология человека, и «те, кто в своем возрасте самым энергичным образом способствовал всеобщим успехам человеческого духа, не могут слишком долго сохранять свое заслуженное преимущественное положение без того, чтобы невольно не противиться позднейшему развитию, в котором они уже не могли бы участвовать достойным образом»[61]61
  Конт О. Основные законы социальной динамики или общая теория естественного прогресса человечества // Философия истории. Антология. – М., 1995. – С. 119.


[Закрыть].

Средняя продолжительность жизни определяет длительность жизни одного поколения и выступает как регулятор, определяющий баланс новаторства и консерватизма в обществе. Удлинение продолжительности жизни замедляет развитие, а сокращение предоставляет слишком большие возможности новаторству, вместо того чтобы погоню за совершенствованием подчинить мере прежних достижений. Поколение за поколением следуют в определенные интервалы времени, задавая систему отсчета событий. Изменение ритма смены поколений изменяет и условия функционирования культуры, творчества, традиций, образа жизни.

Ж. Дромель рассматривает не просто поколение, а «политическое поколение», которое он определяет отрезком времени в 16 лет. Столько лет, считает он, длится господство одного поколения, вытесняемого затем другим поколением. Новое поколение, пройдя свой инкубационный период, накапливает багаж претензий и несогласий со старым политическим поколением, переходит к его активной критике, в ходе которой само идейно сплачивается, и, наконец, совершает своего рода переворот, захватывая господство в обществе. Для этого новое поколение согласовывает свои претензии к старому политическому поколению и формулирует лозунги, способные привлечь на его сторону большинство населения. В связи с этим политический опыт каждого поколения уникален и исключителен[62]62
  Dromel J. La loi des revolutions. 1962. – P. 67.


[Закрыть].

По мнению К. Мангейма, «политическая жизнь» поколения длится около 30 лет. Первые 15 лет оно достигает политического совершеннолетия, борясь с предыдущим поколением за свое место в политической и социальной иерархии, затем еще около 15 лет занимает лидирующее положение в социуме, также находясь в состоянии борьбы, но уже с молодым поколением, стремящимся занять его место[63]63
  Mannheim K. Essays on the sociology of Knowledge. – L., 1964. – P. 67.


[Закрыть].

Для поколения характерно, что многие мнения, присущие только ему, принимаются без всяких обоснований их истинности, или же, «вместо всяких доводов, ссылаются на то, что это мнение разделяется многими людьми», что так думают «все». Для людей, не выходящих из общего круга мнений своего поколения, «их личный вкус, когда его разделяют другие люди, составляет не только совершенно достаточное доказательство, но и единственную основу их понятий о нравственности»[64]64
  Милль Дж. С. О свободе // О свободе. Антология западноевропейской классической либеральной мысли. – М., 1995. – С. 293.


[Закрыть].

Волны и циклы политического развития

Значительный интерес к циклически-волновой теории проявляют представители мир-системного подхода, рассматривающие эволюцию социально-политических систем в более широком контексте мирового развития, среди которых Р. Эмерсон, Ф. Клинберг, А. Шлезингер, В. Нордхауз, Э. Тафт. Основанием для представленной классификации циклически-волновых теорий в данном исследовании стала работа Ю. М. Плотинского «Модели социальных процессов»[65]65
  См.: Плотинский Ю. М. Модели социальных процессов. – М.: Логос, 2001.


[Закрыть].

Развитие политической системы может иметь разную ритмику и описываться разными циклически-волновыми моделями. Циклы и волны представляют собой определенные звенья в эволюционном развитии системы, которые приводят к ее качественному изменению. Выделение таких звеньев дает возможность структурировать процесс политического развития, вычленять его ключевые фазы и этапы.

Одним из первых, кто акцентировал внимание на цикличности американской политики, был Р. Эмерсон. Ф. Клинберг продолжил исследования в этом направлении и пришел к выводу о чередования двух фаз в американской внешней политике.

Для первой фазы, определенной им как «интровертная», характерна политика, ориентированная на консолидацию национальной общности. В период второй, «экстравертной», фазы акцент переносится на внешнюю политику, активизируется международная деятельность, усиливается политическое, военное и экономическое давление на мировое сообщество. Во время экстравертной фазы в отношениях между президентом и конгрессом доминирует президент, во время интровертной – конгресс[66]66
  Klinberg F. Cyclycal Trends in American Foreign Polycy Moods: The Unfolding of America s World Role.-N.Y., 1983.


[Закрыть].

Рассматривая внутреннюю политику через волновую теорию, он выделяет волны, имеющие четыре фазы, каждая из которых характеризуется своей системой ценностей: для первой характерны прогрессивные идеи; для второй – космополитические; для третьей – консервативные; завершает волну фаза замкнутости, изоляционизма. Основным механизмом, вызывающим подобную цикличность в политике, по мнению ученого, выступает смена поколений.

А. Шлезингер в работе «Циклы американской истории» описал устойчивые ритмы внутриполитического развития США, где фазы «реформирования» политической системы чередуются с фазами «консерватизма», а доминирование «общественной цели» сменяется доминированием «частных интересов». В то же время, как отмечал исследователь, данный тип исторических циклов – «не маятник, качающийся между неподвижными точками, а спираль», допускающая новое в развитии[67]67
  См.: Шлезингер А. М. Циклы американской истории. – М.: Прогресс-Академия, 1992. – С. 52.


[Закрыть]. Каждый цикл продолжительностью в 30 лет приводил американскую политическую систему в новое состояние, притом что базовые принципы этой системы, зафиксированные в Конституции США, не менялись более 200 лет. Вопреки бытующим представлениям, она не оставалась застывшей, а развивалась, постепенно трансформируясь путем прохождения определенных эволюционных циклов.

Цикл представляет собой непрерывное перемещение точки приложения усилий нации между целями общества и интересами частных лиц, не зависящее от внешних причин, если только процесс не сопряжен с катастрофой. Война, депрессия, инфляционные проявления могут вызывать панику, ажиотаж или какими-то иными проявлениями усложнять общую картину настроений в обществе, но цикл продолжает раскручиваться. Он самодвижущийся, самодостаточный и автономный. Независимость политического цикла подтверждается отсутствием у него прямого соотношения даже со столь мощным по воздействию фактором, как экономический цикл.

Психологическое обоснование перемен Шлезингер видел в свойствах природы человека. «Корни этого самодовлеющего циклического развития лежат, несомненно, в глубине человеческого естества. Существует циклическая упорядоченность в явлениях природы – в приливах и отливах, в смене времен года, дня и ночи, работе человеческого сердца. Сама психология современности также имеет циклическую основу.

Общественное действие, рассчитанное на долгий период, тем более истощает эмоционально. Способность выполнения нацией политических обязательств, требующих от нее высокого напряжения, ограниченна. Природа требует передышки. Люди не способны более заставлять себя продолжать героические усилия. Они жаждут погрузиться в свои личные житейские дела. Издерганные постоянными боевыми призывами, истощенные непрерывной общенациональной активностью, разочарованные полученными результатами, они стремятся к освобождению от взятых обетов, передышке для отдыха и восстановления сил. Так сходят на нет публичные акции, страсти, идеализм и реформы»[68]68
  См.: Шлезингер А. М. Циклы американской истории. – М.: Прогресс-Академия, 1992. – С. 49.


[Закрыть].

А. Шлезингер отмечал следующую особенность американской политики: если политический цикл американской политики составляет 12 лет, то 8 лет приходится на время правления консерваторов. Объяснение он находит в том, что обществу после правления либералов необходимо «переварить» новации, восстановить силы.

Теория волн демократизации

Другим примером циклически-волновой теории служат волны демократизации, исследованные С. Хантингтоном. Речь идет о циклах, включающих в себя «повышательные» и «понижательные» волны, сопровождающиеся «откатом» демократизации. Первый такой цикл, согласно С. Хантингтону, состоял из «повышательной волны» 1828–1926 гг. и «отката» 1922–1942 гг., второй – из «повышательной волны» 1943–1962 гг. и «отката» 1958–1975 гг., третий цикл открыла «повышательная волна», нараставшая с 1974 г. и идущая сегодня на спад. Выявленные им закономерности отражают развитие политических систем в Европе, Америке, Азии и Африке.

Волны демократизации образуют циклы эволюционного усложнения, поскольку, несмотря на «откаты», политические системы никогда не возвращаются в исходное состояние, а качественно и необратимо меняются. Претерпевают качественные изменения как характер демократии, так и представления о ее сущности, благодаря чему международная политическая система получает новые импульсы и новые направления развития. Но это не линейный и не сугубо поступательный процесс: он включает фазу экстенсивного развития, когда политические институты возникают и утверждаются в новых государствах и регионах. В результате политическая система при всех характерных противоречиях и потерях все же эволюционирует, приспосабливаясь к меняющимся условиям.

Можно сказать, что волнообразность и цикличность политического развития – не случайность, не отклонение от «нормы», а закономерный результат жизнедеятельности политической системы. Необходимо подчеркнуть, что циклы политического развития не бывают жесткими, фатально детерминирующими эволюцию политических институтов и процессов. Никакая циклически-волновая схема развития, исключающая альтернативность, не может быть плодотворной, если она не учитывает поливариантности различных воздействий на систему, и среди них такой фактор, как социокультурные особенности.

Политико-деловой цикл

Огромное число научных исследований, посвященных изучению различных, имеющих отношение к политической сфере циклов, дают возможность предвидеть воздействие возможных колебаний в экономической и социальной сферах на политические процессы, в частности на предвыборную кампанию.

В 1975 г. вышла публикация Нордхауза, в которой предложена модель монетарного политико-делового цикла[69]69
  Nordhaus W. The Political Business Cycle // Review of Economic Studies. 1975. Vol. 42. P. 169–189.


[Закрыть], а уже в 1978 г. эта проблема нашла дальнейшее продолжение в работах Э. Тафта.

Существует достаточно причин для социально-экономического спада развития общества, и если избирательные кампании по времени совпадают с ним, то шансы на победу у партии власти минимальны. В предвыборные периоды политики манипулируют экономическими инструментами, добиваясь наилучших показателей непосредственно перед голосованием. Период политико-делового цикла составляет 4–5 лет.

Политико-деловой цикл – периодические колебания экономики, вызванные стремлением правящей партии добиться роста экономических показателей в предвыборный период.

Механизм действия политико-делового цикла следующий: первые годы своего правления правительство проводит непопулярные реформы, которые могут снизить реальный уровень жизни населения, накапливает ресурсы (в основном финансовые), с тем чтобы перед выборами пустить их в дело, добиваясь улучшения хотя бы одного показателя темпов экономического роста (безработицы, инфляции).

При этом реальные показатели развития за весь период нахождения этого правительства у власти могут снизиться. Считается, что «избиратели чувствительны не столько к абсолютным размерам экономических показателей, сколько к их изменению. Так, отрицательное воздействие в большей степени производит не относительно устойчивый высокий уровень безработицы, а его увеличение в год перевыборов, не медленные темпы роста, а их торможение, т. е. то, что общественное мнение трактует как ухудшение экономической ситуации.

Выбрав определенные приоритеты в экономическом урегулировании, правительство широко пропагандирует свои достижения, всячески убеждая электорат в своей способности эффективно управлять экономикой[70]70
  См.: Переходы и катастрофы: опыт социально-экономического развития. – М.: МГУ, 1994. -С. 56.


[Закрыть].

Более того, часто правительство использует следующий прием: если нет оснований для надежды на реальное улучшение экономических и социальных показателей, то в начале или максимум в середине политико-делового цикла проводятся реформы, резко ухудшающие положение населения, после чего происходит постепенное естественное выравнивание ситуации, воспринимающееся обществом как улучшение, связанное с проводимой политикой.

Теория политико-делового цикла свидетельствует, что в борьбе за власть представители политической элиты нередко пренебрегают общественными интересами. На основе материала, полученного в Западной Европе и США, политологи делают выводы о том, что снижение налогов и инфляции, ведущее к быстрому росту доходов на душу, приходится на предвыборный год[71]71
  Tafte Е. Political Control of the Economy. – Princeton, 1978.


[Закрыть].

Экономики развитых стран институционально хорошо отрегулированы, поэтому возможности использования эффекта политико-делового цикла ограниченны. Другое дело страны с переходной экономикой. Здесь власти накануне выборов имеют значительную свободу маневра, а использование бюджетных средств крайне непрозрачно, что усиливает политические и социальные риски, связанные с политико-деловым циклом.

Циклы борьбы за мировое лидерство

Ученые и политики разделились на два лагеря на основании того, что они считают основными движущими силами мирового развития. Большинство экономистов, в том числе и Н. Д. Кондратьев, считают, что войны являются лишь продолжением экономической политики и не могут иметь глубокого влияния на ход мирового развития. Другие ученые отмечают, что история человечества – это история войн и революций, являющихся главной движущей силой социального и экономического прогресса[72]72
  См.: Плотинский Ю. M. Модели социальных процессов. – M.: Логос, 2001. – С. 151.


[Закрыть].

Можно продолжать приводить различные доводы за и против данных утверждений, но не подлежит сомнению, что именно война за мировое господство между крупнейшими странами является одним из основных факторов, определяющих взаимоотношения между странами[73]73
  HopКins T., Wallеrstein I. World-Systems Analysis. Theory and Methodology. – Beverly Hills Sage, 1992.


[Закрыть].

Появление новых мировых экономических лидеров провоцирует усиление и ужесточение военных конфликтов, приводящих к переделу мирового пространства между странами-гегемонами. Теория циклов Кондратьева выявила фазы подъема и упадка в экономике, теория циклов борьбы за мировое господство обнаружила фазы подъема и упадка стран – мировых лидеров. Ясно, что эти два глобальных процесса должны быть скоординированы, в связи с чем была разработана модель Кондратьева – Валлерстайна для анализа геополитических гегемоний.

Целью данной модели была попытка выявить взаимосвязь и корреляцию подъемов и падений стран-гегемонов с циклами мировой экономики, отражающимися в циклах Кондратьева. Отмечено, что через 10 лет после снижения эффективности производства и сокращения темпов экономического роста начинаются масштабные и жестокие войны за рынки и ресурсы, и чем больше накоплено финансовых ресурсов, чем выше военный потенциал, тем более ожесточенными будут конфликты.

Масштабные войны ведут к истощению всех видов ресурсов, падению экономического потенциала. Затем на 10 лет наступает стагнация, что создает условия для очередного инновационного прорыва. Внедрение новых технологий обеспечивает рост эффективности производства, а экономический подъем создает возможности для снижения цен и роста потребления. Однако последующие 10 лет реальная заработная плата не меняется, зато растут расходы на оборону, начинается подготовка к новому этапу передела мирового рынка.

Гегемонистские циклы включают длительный контроль за капиталовложениями на мировом рынке, поддерживающий существование власти гегемона. Эти капиталовложения создают миросистемную инфраструктуру, в которую входит широкая система транспортных, других коммуникационных и финансовых сетей. В это время также активно формируется разветвленная сеть дипломатических представительств и военных баз по всему миру.

Политические процессы не являются ни независимыми, ни простым отражением экономических потребностей. Существует диалектическая система связей между экономикой и политикой, и государства корректируют экономические механизмы и рынок в пользу определенных частных групп.

Никогда не существовало чистой мировой экономики, даже тогда, когда доминировали принципы свободной торговли. Организация мирового рынка происходит в зависимости от интересов государств, которые его контролируют.

Сильные государства, как правило, способствуют развитию «свободного рынка», в то время как другие либо вынуждены принимать эти правила, либо в определенные моменты отгораживаться от мирового экономического пространства.

Поскольку в мире запасы материальных ресурсов по сравнению с потребностями в них ограничены, то всегда существует напряженность из-за недостаточности всеобщих мировых ресурсов, доступных для перераспределения через государственные органы. Для полупериферийных и периферийных государств невозможно стать равными участниками мирового рынка одновременно с центром, и они становятся донорами государств-гегемонов.

В датировке циклов борьбы за мировое лидерство среди ученых нет единства. Так, Дж. Модельски и У. Томпсон предложили следующую систему циклов развития страны-лидера. По их мнению, эти циклы делятся на два этапа: обучение (подъем) и лидерство (упадок). Каждый из них подразделяется на несколько фаз. Первый этап состоит из таких фаз, как определение основных проблем, требующих решения; создание коалиции союзников; принятие решений на макроуровне; проведение их в жизнь. Второй этап содержит следующие фазы: мировая война; положение великой державы; утрата легитимности[74]74
  См.: Модельски Дж., Томпсон У. Волны Кондратьева, развитие мировой экономики и международная политика // Вопросы экономики. – 1992. – № 10. – С. 49–57.


[Закрыть].

По мнению ученых, в основе глобального лидерства лежат такие факторы, как мобильные военные силы, передовая экономика, открытое общество, реагирование на мировые проблемы при помощи нововведений. При этом под нововведениями понимаются не только новые продукты и методы производства, но и открытие новых рынков и источников сырья, а также создание новых форм организации бизнеса. Считается, что между длинными циклами мировой политики и циклами Кондратьева должна существовать глубокая внутренняя связь. Говорится не о жесткой детерминации, а о вероятности наличия механизмов приспособления друг к другу двух типов циклов мирового развития. Акцентируется внимание на том, что циклы Кондратьева – это результат инновационной деятельности в мировом хозяйстве, но и циклы мировой политики сопровождаются также инновацией – созданием политической структуры, представляющей собой институциональное нововведение. Факт тесного взаимодействия экономики и политики, по мнению авторов, подтверждается тем, что в большинстве стран правительства контролируют значительную часть национального продукта (в среднем до одной трети, а во время войны – и половину).

Исследователи длинных циклов мировой политики выдвигают следующие аргументы: новые отрасли экономики обеспечивают финансирование глобальных политических операций, которые в свою очередь обеспечивают формирование новых мировых рынков.

Продолжительность одного длинного цикла мировой политики составляет около 100 лет, продолжительность кондратьевского мирохозяйственного цикла составляет около 50 лет, так что каждый длинный цикл мировой политики скоординирован с двумя последовательно проходящими циклами Кондратьева. Государства, играющие роль мирового лидера, служат главными и первоначальными источниками волн Кондратьева, т. е. мировое политическое лидерство тесно связано с лидерством экономическим.

Циклы мировой гегемонии П. Тейлора

Британский ученый П. Тейлор, разрабатывая концепцию цикличности в геополитическом мировом процессе, выделил три периода абсолютных мировых гегемоний:

гегемония Нидерландов в середине XVII в.;

гегемония Великобритании в середине XIX в. (через 200 лет после нидерландской гегемонии);

гегемония США в середине XX в. (через 100 лет после британской гегемонии).

Геополитическая гегемония выражается в абсолютном доминировании в политической, идеологической, но прежде всего экономической сфере. Именно лидерство в экономической сфере дает возможность государству претендовать на роль мирового гегемона.

Экономическое превосходство достигается в процессе завоевания мирового экономического пространства и, по мнению П. Тейлора, имеет несколько стадий:

государство-гегемон добивается преимущества перед своими соперниками в эффективности производства, что происходит благодаря созданию новых монопольных инновационных продуктов;

государство-гегемон создает для себя ситуацию торгового преимущества в мире;

банковская система страны-гегемона устанавливает финансовое доминирование в мировой экономике.

Когда производственная, торговая и финансовая деятельность одного государства более эффективна, чем у его соперников, оно становится мировым гегемоном. Доминирование в экономической сфере и контроль над мировым экономическим пространством дают возможность странам-гегемонам не превращаться в империи, а контролировать посредством торговых и финансовых взаимосвязей необходимый баланс сил. Однако помимо лидерства в экономической и финансовой сферах государство должно предложить новую систему миропорядка. Современное государство-гегемон транспонирует политические идеи, широко распространяющиеся во всей мировой системе, формируя идеологическое основание будущего мироустройства.

Как отмечает П.Тейлор, истинная гегемония основывается не на завоеваниях колониальных пространств, а на мировой монополии в производстве, торговле, финансовой сфере и создании новых правил игры на мировом пространстве.

Проблема ускорения времени

Бег исторического времени неравномерен по фазам циклов. Он то замедляется в периоды кризисов и депрессий, то ускоряется в ходе революционных перемен. Иногда одного случайного события бывает достаточно, чтобы траектория движения круто изменилась (в рамках веера альтернатив).

Исторический маятник, в отличие от метронома или часов, то замедляет, то ускоряет свое движение. Соответственно циклическое время может быть то сжатым, спрессованным, то растянутым, тягучим. Установлена закономерность ускорения темпов исторического прогресса, сокращения длительности жизненного цикла каждой последующей цивилизации по сравнению с предыдущей. В истории действует закон ускорения времени.

Известно, что каждый год количество информации удваивается, человек вынужден постоянно анализировать, воспринимать что-то новое и отказываться от уже устоявшихся представлений. Объем информации, событий, обрушивающийся на человека, столь огромен, что требует от него постоянной адаптации к новым условиям проживания.

Отечественный социолог А. И. Кравченко отмечал, что «люди, родившиеся в нашей стране в начале XX в., пережили практически три типа цивилизации (аграрную, индустриальную и постиндустриальную). Об ускорении темпов развития общества свидетельствует следующее: история человечества, начиная с кроманьонца – человека современного типа, насчитывает всего 1600 поколений, если считать, что новое поколение появляется каждые 25 лет. 1200 поколений жили в пещерах, 240 – в условиях существования письменности, 22 – имели напечатанные книги. При электрическом освещении живет лишь пятое поколение. Автомобили, самолеты, радио, кинематограф начали входить в нашу жизнь всего лишь около 100 лет назад, телевидение существует 60 лет, а компьютеры – менее 50 лет. Время между появлением изобретения и его практическим использованием составляло: для бумаги -1000 лет; паровой машины – 80 лет; телефона – 50 лет; самолета – 20 лет; транзисторной техники – 3 года; волновых передач – 20 лет; лазеров – полгода; факсов – всего 3 месяца»[75]75
  Кравченко А. И. Социология. Академический проект. – М., 2003. – С. 109.


[Закрыть].

Время спрессовывается, сжимается, продолжительность циклов и длина волн постоянно сокращаются, и многие теории требуют переосмысления с точки зрения временных параметров. Исследования подтвердили, что сокращаются периоды мирового господства, экономические и технологические циклы.

Отечественные ученые В. И. Пантин и В. В. Лапкин выдвинули концепцию, согласно которой возможно высчитать темпы этого сокращения: если политическую и экономическую историю человечества от начала Средневековья (примерно 529) до 2041 г. разделить на девять циклов эволюции международной политической и экономической системы, то каждый цикл эволюции мирового рынка будет на 24 года короче предыдущего, поэтому если первый цикл продолжался 264 года (529–793), то девятый продлится всего 72 года (1969–2041).

По мнению специалистов, уплотнение исторического времени – явление неизбежное в современном мире, и этот процесс будет постоянно усиливаться. Увеличение информационных потоков, активное развитие новых технологий, необходимость новых источников сырья и рынков сбыта способствуют активизации процессов очередного передела мирового пространства и экономической модернизации, и чем более интенсифицируются коммуникационные связи и технологические процессы, тем более мощным детонатором политических процессов они выступают. Мировые процессы с каждым годом ускоряются и усложняются, что требует формирования новых приемов и методов анализа, а также моделирования различных сценариев развития.

Задача хронополитики – временная координация политических, социокультурных и экономических процессов. Известно, что для проведения экономической реформы достаточно нескольких лет, для политической реформы – нескольких месяцев, а для изменения общественного сознания требуется смена нескольких поколений. Медленнее всего течет время глубинных социокультурных процессов, связанных с архетипами национального сознания. Стратегия эффективного развития предполагает необходимость учета социокультурных факторов, в том числе отношения культуры к новациям и традициям, что зависит от заложенного временного кода. Так, культуры, ориентированные на прошлое, не в состоянии адаптироваться к потоку новаций, и вместо ожидаемого эффекта можно получить усиление кризиса, а иногда и распад социума. Учет скорости социальных и политических процессов и координация временных потоков являются необходимыми условиями политической деятельности.

Хронополитика – направление в политической философии, все в большей степени воздействующее на формирование политических стратегий. Однако она требует как дальнейшего развития и формирования методологических принципов исследования, так и уточнения содержания своего понятийно-категориального аппарата, что позволит ей более эффективно воздействовать на сферу политики.