Текст книги "В клетке со зверем"

61 Глава. Предрассудки, советы и решения

Каждый человек в ответе за поступки, которые совершает. Имея отношения, серьезные, взрослые, построенные на чувствах, нужно понимать, что рано или поздно они выйдут на новый уровень. Лиза не задумывалась о будущем, она жила настоящим, любила Салима и была с ним счастлива. Но две полоски на тесте заставили подругу по-другому взглянуть на жизнь.

– Ты не рада? – осторожно поинтересовалась я, когда девушка немного успокоилась.

– Я не знаю, что делать, Таня! Как он к этому отнесется? А что скажут мои родители… Не знаю…

– Салим тебя любит, и, уверена, что будет рад маленькому. Что до твоих родителей… Ты им так и не призналась, что у тебя есть парень?

– Нет, – вздохнула Лиза, – я не могла им сказать, с кем встречаюсь. Они не то чтобы расисты, но Салим для них просто черный. Они с ума сойдут, когда узнают, что их внук будет наполовину афганец.

– Но тебе придется им рассказать. Ты же не сможешь утаивать малыша, – обнимая подругу за плечи, ласково сказала я.

– Придется…

– Салим еще не в курсе?

– Нет, боюсь его реакции.

– Лиз, ну ты же понимала, что это все равно бы случилось? Вы молодая, любящая пара, тем более, уже живете вместе. Ваши отношения и так, и так развивались бы.

– Но, как нам вместе воспитывать ребенка? Он – мусульманин, я – православная. Кем будет наш сын? А вдруг Салим станет настаивать, чтобы малыш принял ислам? А если девочка наденет платок? Я этого не хочу! – Лиза снова разрыдалась.

– Только вы вместе сможете решить, как жить дальше, но тебе нужно с ним поговорить.

– Страшно…

– Лиз, что бы ни случилось, ты можешь на меня рассчитывать. Ты моя лучшая подруга, я никогда не забуду, как ты поддерживала, теперь моя очередь отплатить тебе, – я подошла к холодильнику, достала молоко и налила его в ковшик, – как раз собиралась выпить теплого молока с медом, так что подогрею и для тебя.

– Спасибо, Тань! Ты настоящий друг, – вытирая слезы рукавом, слабо улыбнулась Лиза, – ты отпустишь меня к родителям? Хочу сказать им эту новость лично.

– Конечно! Но сначала поговори с Салимом, думаю, вам нужно ехать вместе.

– Поговорю, но к родителям его лучше не брать. Боюсь, отец разозлится и вышвырнет его из дома. Сначала нужно их подготовить.

Я налила нам с Лизой молока и уселась с ней рядом. Я не могла оставить ее в таком состоянии.

– А кого ты хочешь? Мальчика или девочку? – поинтересовалась я.

– Не знаю даже. Ой. А что будет, когда он родится? Я же не смогу работать… – она снова занервничала, но опустив руку на живот, невольно улыбнулась, – он там, внутри…

– Лиз, когда малыш родится, ты будешь отдыхать столько, сколько потребуется, тем более, что вы с Салимом работаете вместе. Представляешь, как обрадуется маленькому Софи… – я прикрыла глаза и представила, как девчушка носится вокруг Лизы и ее малыша. Я ни капли не сомневалась, что она полюбит Лизиного сынишку.

– А вдруг наоборот? Если ей не понравится другой ребенок в доме?

– Не говори глупостей, Сонечка добрая девочка и будет обожать малыша.

– Какого малыша? – как гром среди ясного неба, раздался голос Макса, и он хмурый зашел на кухню, – вы о ком сейчас говорили?

– Максим, – строго сказала я, – разве Игнат Семенович не объяснял тебе, что подслушивать нехорошо?

– Я и не собирался подслушивать, но ты не вернулась в спальню, и я заволновался, – спокойно ответил Максим, усаживаясь напротив нас на стул задом наперед, – расскажете, какого малыша должна будет обожать моя дочь?

Я уже знала этот взгляд. Максим не намерен был сдаваться и собирался во что бы то ни стало выпытать правду. Другое дело, что эта правда никаким образом его не касалась.

– Любимый, это женские разговоры. Прости, но тебя это не касается.

– Меня касается все, что имеет отношение к моей дочери, – строго ответил он, явно злясь на мою реплику.

– Дай нам с Лизой поболтать. Я скоро поднимусь к тебе, хорошо? – я говорила ласково, чтобы лишить его возможности разозлиться сильнее. Как мне удалось выяснить, нежностью Максима можно было обезоружить.

– Танюш…

– Ты мне доверяешь?

– Хорошо. Только не задерживайся, – вздохнул он и поднялся со стула, – Лиза, доброй ночи.

– Спокойной ночи, Максим.

Мы подождали, пока Макс уйдет, и снова обнялись. Подруга больше не плакала и даже стала улыбаться.

– Расскажи ему. Он все равно узнает, – пожала плечами девушка, – пусть лучше ему скажешь ты, у меня духу не хватит.

– Только при условии, что ты во всем признаешься Салиму. Он – отец, и будет нечестно, если его босс узнает о ребенке раньше.

– Договорились. Мой благоверный, правда, дрыхнет сейчас без задних ног… Пойду разбужу его и огорошу новостью, – пошутила Лиза, но я видела, как на самом деле она боится.

– Если что, милая, зови меня! Даже если усну, буди!

– Хорошо. Спасибо! А теперь иди к Максу, он заждался. Не дай Бог снова за тобой придет… Отругает еще, что я ворую у него возлюбленную.

Мы с Лизой еще раз обнялись. С ее разрешения, я погладила совсем еще плоский беременный животик подруги и пожелала доброй ночи малышу. Не знаю, почему, но я была очень рада за Лизку и уже мечтала, как буду нянчиться с ее малышом.

Максим ждал меня, сидя в кресле, хмурый и задумчивый. Стоило мне войти, как он молча подошел, взял за руку и повел к кровати. Усадив меня к себе на колени, Макс легко поцеловал в губы и тяжело вздохнул.

– Что-то случилось? – заволновалась я такому нетипичному поведению своего мужчины.

– Я понял, о чем вы говорили с Лизой, – грустно ответил он.

– Понял?

– Слушай, я тоже хочу еще детей, и мы это обсуждали, но, Тань, не сейчас. К чему нам торопиться? Поживем годик, а там…

– Максим, я с Лизой разговаривала не об этом, – перебила я.

– Нет? Разве не о ребенке? – он выглядел таким удивленным, что я не смогла сдержать улыбки.

– О ребенке, – посерьезнела я и посмотрела Максу в глаза, надеясь, что он сам догадается, о чем шла речь, но ошиблась.

– Подожди… Ты же не можешь забеременеть!

– Я и не беременна…

Максим всегда был проницательным. Я думала, что от него ничего нельзя утаить, но, как выяснилось, когда дело касалось любви, тут он был тугодумом. Он хмурился, и я чувствовала, как в его голове шел мыслительный процесс. Вдруг Макс расплылся в улыбке. Догадался.

– Лиза, что ли? От Салима?

– Ну, не от Эрика же, – усмехнулась я, – сейчас она должна поговорить с папочкой, он еще не знает. А потом нужно отпустить ее к родителям. Такую новость нельзя сообщать по телефону.

– Хорошо. Как скажешь. Не потребуется помощь на кухне в ее отсутствие?

– Нет, я сама буду помогать Василисе.

– Мне нравится, что ты ведешь хозяйство, – прошептал Максим, а его рука пробралась под подол, оглаживая мое бедро поверх чулка, – кто-то собирался в душ?

– Потрешь мне спинку? – поднимаясь с его колен, игриво спросила я.

– С удовольствием…

По пути в ванную, я стянула с себя платье и осталась в одном белье, зная, что Максиму это нравится. Специально для него я купила несколько соблазнительных комплектов, и еще не все он успел оценить.

– Наконец-то я до тебя дорвался, – подхватывая и прижимая меня спиной к прохладной кафельной стене, проговорил Максим, – еще утром хотел сорвать с тебя это кружево.

Он не медлил. Опустив на пол, Максим повернул меня лицом к стене и одним резким движением порвал трусики. На секунду мне стало жаль, ведь белье было дорогим, а теперь у лифчика не было комплекта, но все меркантильные мысли вмиг оставили голову, когда его горячая рука опустилась на место, более не прикрытое кружевом.

– Максим… – прикрыв глаза, я откинула голову назад, на его грудь. Он лишь коварно ухмыльнулся, в тот же момент заполняя меня собой.

***

– Будем спать до обеда, – сонно протянул Макс, прижимая меня к себе.

– Хорошо, – пробормотала ему в ответ, чувствуя приятную негу во всем теле. Мой мужчина был восхитительным любовником, но иногда доводил до изнеможения. Сейчас был именно такой случай.

– Все, не мешай мне спать, – пробурчал он.

Максим уснул сразу, а я, несмотря на усталость, думала о Лизе и Салиме. Скорее всего, подруга уже рассказала ему о ребенке. Интересно, как он к этому отнесся? А смешной Макс решил, что это я уже планирую малыша. Вот только почему он был так уверен, что я не могу быть беременна? Конечно, мы предохраняемся, но случаются осечки или же дело в чем-то другом?

– Максим… Макс… – я принялась его расталкивать, и он недовольно повернулся, – проснись.

– Ну что тебе еще, женщина? Не спится?

– Почему ты сказал, что я не могу ждать ребенка? У меня какие-то проблемы? Это из-за операции? Я бесплодна? – сотня мыслей в секунду, одна страшнее другой, проносились в голове. Максим вздохнул и, приподнявшись на локтях, посмотрел на меня.

– Не говори глупости. Навыдумывала себе…

– Но ты так сказал.

– Сказал, потому что ты на гормонах. Несколько месяцев зачатие невозможно. И сбой цикла у тебя связан с этим, а не с операцией, – вздохнув, ответил Максим, виновато глядя на меня из-под своих длинных ресниц.

– Почему не сказал? Это такая страшная тайна?

– Тебе нужно забыть о том, что случилось, а эти последствия – как шлейф воспоминаний. Тань, я разговаривал с психологом не только насчет принцессы. То, что случилось, не проходит бесследно, но я хочу, чтобы ты жила нормальной жизнью, чтобы тебе ничего не напоминало о похищении.

– Но мне проще жить, зная правду, а не додумывая самой то, что ты недоговариваешь.

– Я хотел как лучше.

– Знаю, но лучше мне знать все. Так я буду спокойна. Есть еще что-то, чего я не знаю, но мне стоит быть в курсе? У меня искусственная кость в ноге, или ты вколол внутримышечный увеличитель груди?

– А такой бывает? – слишком воодушевленно спросил Макс, за что получил по голове моей подушкой.

– Дурак! Я серьезно.

– Нет, теперь ты знаешь все. Выпытала.

– Вот и славно, тогда можем спать!

Как и хотел Максим, мы проспали до обеда, который для нас приготовила Василиса. От нее я узнала, что Лиза и Салим не вышли к завтраку, ели у себя. Я начала волноваться за подругу, но, оказалось, напрасно. Ее парень так обрадовался будущему пополнению, что решил полдня провести с ней в спальне, зная, что ни я, ни Максим не разозлимся за это. В тот же день Салим сделал Лизавете предложение, которое она с радостью приняла. Теперь оставалось дело за ее семьей. Как бы ни настаивал Салим, Лиза уехала в родную деревню одна.

Снова в доме стало тихо и спокойно, но продлилось это недолго. Мои родители (особенно мама) не забыли о приглашении Максима и поспешили мне об этом напомнить.

– Милая, я завтра еду в Москву, а оттуда на вертолете за твоими родителями. Жди нас к ужину, – отрываясь от документов, сказал Макс, когда я договорила с мамой, – скажи, у меня есть шанс понравиться Виктории Ивановне?

– Ей просто нужно лучше узнать тебя, – убирая телефон, ответила я.

Мне пришлось слукавить. Я не представляла, что должен делать Макс, чтобы понравиться маме. С папой все было куда проще. Он практически сразу был благосклонен к моему парню, а вот с Викторией Ивановной придется проявить фантазию.

В день приезда родителей горничные с особой тщательностью убрали дом, мы с Василисой приготовили праздничный ужин и поставили парадный сервиз. Маму и папу мы позвали на три дня, и на это время пригласили пожить у нас Игната Семеновича. Максим очень хотел, чтобы наши родители скорее нашли общий язык. Впервые к нам за ужином должна была присоединиться и Василиса, но не как кухарка, а в качестве возлюбленной Игната Семеновича.

– Таня, можно тебя на минуту? – взволнованно спросила Василиса, когда я помогала Жене собирать к ужину Софи.

– Что-то срочное? Мы хотели сделать прическу…

– Да, срочное, а Женечка сама управится, – по тону Василисы я поняла, что действительно что-то случилось, и, оставив малышку на няню, пошла за кухаркой.

– Ой, не знаю, с чего начать… – усадив меня на свою кровать, женщина прохаживалась по комнате, то и дело пытаясь завести разговор, но тут же замолкая.

– Василис, не пугай меня! Что случилось?

– В общем, совет нужен, Танюш. Знаешь же, что Игнатушка у нас ночует. В общем, говорили мы с ним днем, слово за слово… Не знаю, как так вышло, но я разрешила ему ночевать в моей спальне. Ой, что теперь будет? Что будет?!

– Василис, может, будет то, чему давно пора произойти? – аккуратно сказала я, на что кухарка… или моя почтисвекровь всплеснула руками.

– Может быть, и пора, но я не знаю, что мне делать. Точнее, я в курсе, как это происходит, но боюсь. Это очень больно? – она села рядом со мной и взяла мои руки в свои теплые ладони.

– Игнат Семенович взрослый мужчина, он позаботится, чтобы тебе было хорошо. Василис, ты ведь любишь его?

– Очень.

– Тогда не переживай. Расслабься, позволь ему всему тебя научить. Доверься Игнату Семеновичу.

– А вдруг я ему не понравлюсь? Ну, я не девочка, у меня есть некоторые недостатки, фигура не очень…

– Идеальных людей не существует, в каждом есть какие-то недостатки, но именно они делают нас теми, кто мы есть, а Игнат Семенович тебя любит, и любит со всеми дефектами. А что до возраста, так он тебя старше, для него ты еще совсем молоденькая.

– Спасибо, Танюш. Успокоила старую дуру, – Василиса прижала к груди мои руки и прикрыла глаза, – сделаю, как ты сказала. Доверюсь Игнатушке!

– Вот и правильно, а теперь пойдем вниз ждать моих родителей.

Максим и родители опоздали к ужину, но прибыли в отличном настроении, а это главное. Мама осталась под впечатлением от нашего особняка, его внутреннего убранства и, конечно же, сада. А вот папа чувствовал себя неуютно. Такая роскошь была для него в новинку, и он никак не мог расслабиться, но тут на помощь пришел Игнат Семенович, который специально принес свою настойку. Уже через пару часов наши с Максом отцы общались как закадычные друзья.

После ужина, пока старшие мужчины травили друг другу байки в саду, мы с Максимом, Василисой и мамой пили чай в гостиной. Софи играла рядом со своими животными, а Женю мы отпустили.

– Максим, вижу, как вы цените мою дочь, но все же опасаюсь, как бы ваш запал не прошел, – снова завела старую песнь мама.

– Виктория Ивановна, это не запал, я люблю вашу дочь, – спокойно ответил возлюбленный, но по его сжатым кулакам я поняла, что эта тема его уже достала.

– Если так, то в будущем вы планируете на ней жениться? – напирала мама.

– Пока мы не обсуждали этот вопрос, – отставляя чашку чая в сторону, сосредотачивая все внимание на моей матери, проговорил Максим.

– Тем не менее…

– Да, в будущем планирую, – отрезал он, крепко сжимая мою руку.

– Мама, я тебя прошу, не порть вечер, – процедила я.

– Максим, после развода мы прописали Танюшу обратно к нам. Если у вас все так серьезно, то не логичнее будет сделать ей регистрацию в вашем доме?

– Мама!

– Видите ли, Виктория Ивановна, я не могу зарегистрировать Танюшу в этом доме, потому как сам здесь не прописан.

– Как?! – искренне удивилась она.

– Этот особняк мне не принадлежит, он числится за организацией, в которой я работаю, а у меня право пожизненной аренды, пока я ее возглавляю.

– Но…

– Не беспокойтесь, я не бомж и о своей женщине позабочусь, – Макс не дал ей себя перебить и продолжил, – у меня в Москве квартира, и я пропишу в нее Таню, чтобы вы были спокойны. А теперь извините, я пойду к себе. День был сложный. Передайте Николаю Борисовичу от меня пожелания доброй ночи.

Максим поднялся с дивана, поцеловал мне руку, кивнул женщинам и, взяв на руки Софи и ее котенка, направился к лестнице.

– Танюш, я уложу дочь и буду ждать в спальне, – кинул он, не оборачиваясь.

– Мама, как тебе не стыдно?! – вскипела я, – как тебе в голову пришло такое сказать?!

– Как мать я должна думать о твоем благополучии. Пусть не думает, что может просто с тобой поиграться!

– Максим не такой, он любит нашу Танюшу всей душой! Знали бы вы, как он сходил с ума, пока она болела, – не выдержала Василиса.

– Конечно, вы защищаете его, ведь сами планируете выйти за его отца, я же смотрю на вещи объективно.

Сгорая со стыда, я отвела глаза. Она умудрилась достать не только моего мужчину, но и обидеть Василису. Зря Максим все это затеял, зря! Я готова была разрыдаться, но тут в дом вернулись папа и Игнат Семенович. В отличие от Максового отца, мой еле держался на ногах.

– Теперь знаю, в кого ты такая, – вздохнул Игнат Семенович, усаживая папу на диван, – совсем пить не умеет. Три стопки пропустили, а он лыка не вяжет. Ты и то больше смогла.

– Что?! Вы поили мою дочь?! – вскочила мама.

– Так, немного. За знакомство, – виновато сказал Игнат Семенович.

– Таня, ну, а ты чем думала? Неужели…

– Мам, пойдем я покажу вам с папой спальню, – перебила я и взяла отца под руку.

– Танюш, я помогу. Коля наш будущий родственник и мой приятель, – гордо заявил Игнат Семенович и подхватил папу с другой стороны.

Мы уложили отца и, попрощавшись с ним и матерью, пошли к своим спальням. Пользуясь тем, что мы с почтисвекром остались наедине, я заговорила о Василисе.

– Мне неловко заводить этот разговор, но я о Василисе.

– Моя булочка сегодня впустит меня в свою пекаренку! – довольно потирая руки, сообщил мужчина.

– Боже! Игнат Семенович, мне не обязательно знать такие подробности! – возмутилась я.

– Танюш, под пекаренкой я подразумевал ее комнату, а не…

– Так! Все! Я только хотела сказать, что для нее это очень важно. Василиса волнуется, и это понятно. Пожалуйста, не забудьте, что завтра вы должны быть к ней еще внимательнее, чем раньше!

– Обижаешь! Уж я найду, чем ее порадовать утром. И сейчас я о том самом.

– Спокойной ночи, Игнат Семенович! Пойду почитаю сказку Софи, чтобы заглушить те образы, которые так живо нарисовало мое воображение, – недовольно сказала я, на что мужчина только усмехнулся.

Зайдя в детскую, я увидела спящих в обнимку Макса и Софи. Губы сами растянулись в улыбке, и я какое-то время не решалась их тревожить. Максим проснулся сам, видимо, чувствуя на себе мой взгляд.

– Долго спал?

– Не думаю, – потирая сонные глаза, ответил он.

– Родители только разошлись, а я захотела уложить Софи, но ты справился без меня.

– Я читал ей, а когда принцесса заснула, не решался сразу уйти, – он аккуратно укрыл дочку одеялом и поднялся с ее кровати, – пойдем?

Уже в нашей спальне я собралась с духом и извинилась перед Максимом за свою маму. Было дико стыдно, что она вела себя так, словно деньги Макса ее волнуют в первую очередь. К счастью, мой мужчина не стал на нее обижаться.

– Она твоя мама, – вздохнул он, утягивая меня за собой на кровать, – но я решительно не понимаю, как так вышло. Вы совершенно разные.

– Знаю. Я больше в отца.

– Но все равно я пропишу тебя в своей квартире, пусть твоя мать будет спокойна, – он немного помолчал, а потом облегченно вздохнул, – хорошо, что она живет в Туле.