Текст книги "Два малыша, два жениха и одна мама-невеста"

Глава 7

Пока ехали в неизвестном мне направлении, Димитрий долго говорил по телефону с партнерами. Потом с руководителем нового отдела обсуждал антикризисный план для одного из самых слабых направлений и ни разу за весь разговор не повысил голос.

Но как он говорил, какие словесные пируэты использовал!

Уверена, что после такого разговора с начальством несчастный на другом конце связи свалился замертво от стыда и ощущения себя полным ничтожеством.

Да, Сталь умеет «общаться». Он может как возвысить, так и опустить одним только словом, а порой и одним только красноречивым взглядом. Талантлив, что еще могу сказать…

– Ты не рассказал, кто оказался вором, – напомнила я ему.

Димитрий нахмурился, а потом ответил:

– Не могу. Баграт прислал сообщение, в котором просит не распространяться о личности преступника.

Я недоуменно на него посмотрела.

– Но его же все равно отдадут под следствие. Огласки, по крайней мере внутри компании, не избежать.

Он повернул ко мне голову.

– Как только это произойдет, ты сразу все и узнаешь.

И тут же улыбнулся.

– Поверь, для твоего же блага лучше пока не знать об этом человеке.

– Все настолько плохо? – спросила я, не настаивая (все равно ведь узнаю – не таким, так другим способом).

– Скажем… неожиданно, – сказал Сталь и тут же стал кому-то звонить, всем своим видом показывая, что разговор со мной продолжать не намерен.

Хм… Очень интересно. Уж не помощник ли Павел оказался страшным главой группировки?

С такими предположениями я забылась и не заметила, как мы проехали весь город и стали въезжать в закрытый загородный поселок.

Конечно же, я была прекрасно осведомлена, что Сарбаевы обеспеченные люди, даже можно сказать, непристойно обеспеченные, но знать и увидеть это своими глазами – совершенно разные вещи.

– С ума сойти… – Я сказала это вслух?

– Нравится? – с улыбкой спросил Сталь.

– Невероятно… Я думала, что Сарбаев-старший живет во дворце, а тут…

Сталь тихо рассмеялся.

– Баграт любит все натуральное и просторное, – сказал он.

– Заметно, – произнесла я задумчиво.

Автомобиль остановился у мощеной дорожки, Сталь вышел, открыл мою дверь и помог выбраться из машины, протянув сильную руку.

Я завертела головой, с удовольствием втягивая в себя сосновый воздух и давая глазам насладиться красотой этого места.

У Сарбаева-старшего был огромный особняк, даже усадьба. Сам дом и пристройки были выполнены из натурального дерева.

Я приставила ладонь ко лбу козырьком, защищая глаза от солнца, и посмотрела туда, откуда услышала ржание лошадей.

Обалдеть! Собственная конюшня!

– С другой стороны дома имеется рукотворное озеро и пруд с рыбками, – сказал Димитрий.

Мда-а… Чувствую, что и в самом деле мне не захочется отсюда уезжать.

Мы пошли к дому, а нам навстречу уже шел сам Багратион Тамерланович со своей супругой.

– Дима! Наконец-то вы приехали! Что же так долго? – он окинул меня оценивающим взглядом и, раскинув руки, тут же заключил в объятия. – Рад познакомиться с тобой, Анастасия. Очень рад.

Оторвавшись от меня, он взял меня за руку и представил своей супруге:

– Познакомься, Анастасия. Это Елизавета Сергеевна – моя жена.

– Очень приятно познакомиться, – смущенно сказала я и кивнула красивой и статной женщине.

– И мне, – улыбнулась она.

Улыбка у нее была доброй, а карие глаза излучали тепло.

Я редко ошибаюсь в людях и могу сразу сказать, что Елизавета Сергеевна – прекрасный человек. Возможно, мы с ней подружимся.

Сарбаев-старший тем временем все говорил и говорил, словно мы с ним старые друзья. Хотя я впервые вижу его так близко, а уж общаться нам и подавно не приходилось.

– Меня ты знаешь. Димку с Тимуром тоже, – тут он задорно рассмеялся и снова приобнял меня за плечи. – Когда эти балбесы сообщили мне, что ты беременна, да еще неизвестно, от кого из них, то не поверишь, Настенька, солнышко, у меня натуральным образом открылось второе дыхание! Можно сказать, я только сейчас начинаю полноценно жить! А уж когда детки появятся на свет…

Он зажмурился, словно поймал кайф от своих же слов.

Хм, это маниакальное желание поскорее стать дедом меня немного напрягает и настораживает.

– Мой отец тоже ждет не дождется этого момента, – сказала я.

Что? Слопали, Багратион Тамерланович?

Не вы один будущий дедушка, между прочим. У меня тоже папа есть, и он точно так же хочет нянчиться с внуками и принимать участие в их жизни.

Елизавета Сергеевна рассмеялась.

Димитрий хмыкнул, а Сарбаев, прищурив глаза, сказал:

– Ты смотри-ка, с характером девочка. Мне это нравится.

А потом, спохватившись, потянул меня к дому:

– Ну что мы тут стоим? Пройдемте в дом. Лиза, распорядись, пусть приготовят поздний завтрак и накрывают на веранде.

* * *

Что я могу сказать?

Знакомство с семьей Сарбаевых прошло нормально. Немного (совсем чуть-чуть) пугал меня Багратион Тамерланович – своим излишним энтузиазмом и планами на будущее моих детей. Он уже спланировал, где они будут учиться, когда закончат школу!

Но положение спас Тимур.

– Отец, пусть сначала тест ДНК покажет, что в этих детях течет кровь Сарбаевых.

Сарбаев-младший весь день отсутствовал и появился в доме только к ужину.

Как ни странно, но его едкому замечанию я была рада.

А то от обилия словесного сиропа из уст Багратиона у меня уже начиналась аллергия. И это только первый день!

– Уймись, – резко сказал Багратион своему сыну.

Тимур даже бровью не повел, а я ему благодарно улыбнулась, за что поймала удивленный взгляд черных глаз.

До ужина весь день у меня был насыщен событиями.

Меня таки осмотрел доктор. Потом взяли всевозможные анализы.

Даже провели УЗИ на дому!

При осмотре присутствовали доктор и Димитрий. Ну и я, конечно же.

Вы не представляете, какими глазами Сталь смотрел на монитор с детками, а когда раздался звук их бьющихся сердец, мне показалось, что в уголках его глаз заблестели капельки слез.

Наверное, все же показалось.

Но все равно он так смотрел…

А я вдруг всем своим существом захотела его обнять и сказать «Спасибо».

Спасибо за эту заботу, нежность и за то, что так смотрит.

Потом была капельница и долгий сон.

А когда я проснулась, у меня разыгрался зверский аппетит.

Пока накрывали на стол, Димитрий и Баграт (он попросил называть его только так и не иначе) провели для меня экскурсию по дому и немного по территории усадьбы.

Боже мой, я влюбилась в это место! Если и есть рай, то он находится именно здесь.

После плотного обеда Елизавета привела ко мне двух женщин, которые сняли с меня мерки, чтобы подобрать одежду и белье.

Я честно пыталась отказаться, так как у меня все есть, но возражения не принимались, и я решила дать Сарбаевым волю позаботиться о моем комфорте. Правда, зачем лукавить самой себе? Заботились-то они о внуках, а я шла как неотъемлемое приложение.

Хотя Елизавета Сергеевна и правда оказалась милой женщиной. Она с удовольствием рассказала, как ждала Тимура и как радовался его появлению Баграт. Правда она умолчала про Димитрия, и я тактично не стала бередить их семейное прошлое.

Потом я сидела на берегу озера и любовалась красотой природы. Меня никто не беспокоил и не тревожил, а я впервые за долгое время ощутила сказочное умиротворение.

Оказывается, сумасшедший город сводит с ума и не дает расслабиться, а здесь… Я точно попала в сказку.

Нелегко мне было видеть только Тимура, потому что он открыто демонстрировал свое отношение к моему положению. Точнее, он просто не верил мне.

Но после моей улыбки во время ужина он как-то странно на меня смотрел. Весь ужин я ловила на себе его задумчивые взгляды. Также от меня не укрылось, что это заметил и Сталь.

Теперь Тимур поглядывал на меня, Димитрий на Тимура. Багратион тоже явно отметил для себя происходящее и, кажется, веселился, довольный сложившейся ситуацией.

Ага, нашел развлечение.

Я же сделала вид, что глуха и слепа и просто наслаждаюсь едой. Простой, сытной, но вкусной и полезной.

После ужина меня на вечернюю прогулку пригласил Сталь, и я с удовольствием приняла приглашение.

– Не обращай внимания на Тимура, – сказал он, когда мы отошли довольно далеко от дома. – Он злится на ситуацию в целом и никак не может принять ее.

Я пожала плечами.

– Да я и не обращаю.

– Я заметил, что ты сегодня часто улыбалась. Тебе понравилось здесь?

– Багратион построил дом в удивительном месте. Здесь какая-то особая энергетика. Так хорошо, спокойно. Воздух чистый, дом очень красивый. Работники приветливые…

Я потерла плечи. Было немного прохладно, несмотря на то, что меня укрывал теплый палантин.

– Согласен. Место и правда необыкновенное. – Он остановился, снял пиджак и накинул мне на плечи. – Пойдем обратно, ты замерзла.

А мне стало очень хорошо. Может, я себе все придумываю, а может и нет. Но Димитрий как-то особенно ко мне относится. Своими действиями он словно говорит о своих нежных чувствах ко мне. Может, это из-за детей, но вдруг он что-то действительно чувствует именно ко мне?

Признаюсь честно, он мне очень нравится.

Люблю ли я его? Не знаю…

Но если на миг представить, что его вдруг не станет в моей жизни или отцом моих детей окажется не он, то в груди образуется горечь и хочется протестовать, чтобы он не исчезал…

Может, это и есть любовь?

Когда начинаешь привыкать к такой вот заботе и нуждаться в человеке.

А может, это просто мой эгоизм?

Или все-таки зарождающееся нежное чувство?

В полнейшем молчании мы вернулись назад, но молчание это не было тягостным и напряженным. Оно было уютным, как будто так и должно быть.

– Спокойной ночи, – пожелала я ему, когда Димитрий проводил меня до комнаты.

– Спокойной и тебе, – сказал он и собрался уйти, но я задержала его, поймав за руку.

Сама себе удивилась, но этот порыв шел от самой души.

Я подошла к нему и, чуть приподнявшись на носочках, осторожно прикоснулась губами к его губам.

Посмотрела в его глаза, словно спрашивая разрешения, и уже крепче прижала губы к его рту.

Нежно и не спеша он позволил углубить поцелуй.

Я целовала его и чувствовала нежность в уголках его губ.

Не знаю, когда его руки оказались на моей талии и осторожно, очень бережно притянули к себе, трепетно ласкали мою спину…

Поцелуй длился долго. Он был таким чувственным, нежным и невозможно сладким.

Я с удовольствием отдавала этому мужчине свою нежность.

И когда мое тело ослабло от этой ласки, он обнял меня крепче, словно сообщая своими объятиями, что я дорога ему, желанна…

– Я так понимаю, ты уже определился и принял решение? – раздался голос Тимура, разрушая сказочный момент и вызывая дрожь страха по всему телу.

Димитрий нехотя оторвался от меня, поцеловал в висок, открыл дверь в комнату и сказал:

– Спокойной ночи, Настя.

– Э-э-э… – протянула я, не спеша уходить и не понимая, почему Сарбаев такой злой и чем эта злость грозит Димитрию.

– Спокойной ночи, Настенька, – ядовито пропел Сарбаев, а потом посмотрел на Сталя и сказал: – Пойдем, отец ждет нас в кабинете. Есть разговор.

* * *

После такого бурного дня перед сном я просто обязана была позвонить своим девчонкам и рассказать, какой крутой вираж совершила моя судьба после того, как я рассказала о своей беременности начальству.

– Оу… Настя, ты на часы смотрела? – сонно поинтересовалась Маша.

– О! Привет, девочки! – поприветствовала нас Ульяна, которая подключилась к скайпу на полминуты позже. – Маш, ты чего такая кислая?

Машуля скривила носик и, тяжко вздохнув, рассказала:

– Моих сыновей сегодня обозвала одна сумасшедшая мамаша из школы. У нас собрание родительское было. Я не сдержалась и обматерила ее. А на ее защиту встала другая овца… Ой, долго рассказывать. Короче, вечер вышел тот еще… Вот, пью вино, муж мне ступни помассировал. Дети правда называют меня классной, но у меня внутри гневный ежик сидит и требует мести.

– О-о-о… – протянули мы в один голос с Ульяной.

– Я всегда тебе говорила, что у тебя не язык, а ядовитый нож, – улыбнулась Улька.

– Договоришься, и получишь этим ножом… Ох, Настя, что-то интерьер я не узнаю. Где это ты? – Машка натурально удивилась.

– Это куда тебя, мать, занесло? – Улька приблизила лицо, чтобы лучше рассмотреть мою комнату.

Я улыбнулась, коварно выдерживая театральную паузу, и сказала:

– Я теперь живу в доме Сарбаева Багратиона Тамерлановича, отца Тимура.

– Че? – опешила Улька.

Машка в этот момент пила вино и прыснула прямо на экран ноутбука. Потом закашлялась.

Несколько минут мы с Улькой лицезрели, как Машка протирает забрызганный экран.

– А теперь объясни, – сурово произнесла Машуля. – Это каким таким ветром тебя занесло к папаше Тимура?!

– Да, расскажи-ка в подробностях, Настенька, – закивала головой Ульяна.

– Ну-у-у… В общем, дело было так…

И я рассказала им все, начиная с того самого момента, как ко мне поздней ночью приехал Сталь.

Рассказала, как он трогал мой живот. Как я почувствовала шевеление малышей внутри себя. Про сумбурное утро и остаток дня.

Даже про недавний поцелуй рассказала.

Умолчала лишь о том, что Сталь – тоже сын Сарбаева-старшего.

– Как видите, ваш совет рассказать боссам о беременности вылился в такой вот результат, – развела я руками.

– У меня кончились слова, – произнесла задумчиво и даже ошарашено Машка.

– Ну ты даешь! – рассмеялась Улька. – Это же так круто! Тебя окружат заботой и вниманием! Настька, все повернулось самым лучшим образом!

– Не понимаю, чему ты радуешься, – пробубнила Машка.

– А что ей остается? Плакать, что ли? – недовольно тряхнула головой Ульяна.

– Ну-у-у… Я сначала была против всего этого, но тут так красиво, девочки, что даже не могу слов подобрать, – с восхищением призналась я подругам. – Мне нравится этот дом и его обитатели.

– Это все лирика, – хихикнула Ульяна. – Самое главное, что у тебя под боком теперь ходят два наикрутейших самца! Но ты, я так понимаю, уже «застолбила» себе Сталя?

– А если папашей окажется Тимур? – ехидно поинтересовалась Машка.

– Похоже, ты на своем родительском собрании заразилась от тех дебильных мамаш, – скорчила рожицу Ульяна и рявкнула: – Куда делся твой оптимизм?!

Я засмеялась.

А Машка насупилась, но промолчала.

– Настенька, дорогуша, ну признайся же тете Уле, что ты влюбилась в Стального принца…

– Пф! – фыркнула я. – Ничего я не влюбилась, просто…

И задумалась.

– Ну? – поторопила меня Ульяна.

Я пожала плечами и ответила, заливаясь краской смущения:

– Просто Димитрий такой надежный, сильный, уверенный в своих словах и действиях… Знаете, мне иногда даже хочется ему подчиняться.

Ой, все, я сказала это вслух!

– Ого! – округлила глаза Машуля.

– Не ого, а ага! – подняла указательный палец Улька. – Это и есть любовь, Настенька. Посмотри на Машку, она хоть и хорохорится порой, и своего благоверного ругает, но ведь слушает его и делает именно так, как он говорит. А я вот… Все мои мужчины делают так, как хочу я, не нашла я пока того самого-самого, которому мне хотелось бы подчиниться.

Мы с Машкой переглянулись и одновременно прыснули. А потом зашлись в хохоте.

– Не понимаю, что смешного? – надула недовольно губки Ульяна.

– Улечка, солнце ты мое, – пропела Маша. – Да будет тебе известно, что это мужчины в руках любящей женщины делают все так, как угодно и выгодно нам. И ни в коем разе не наоборот! – Машка понизила голос и прошептала: – Мой муж только думает, что я его слушаю. И запомните, девочки, все мужчины подобны самолетам. Просто-напросто нужно выучить, на какие кнопочки нажимать, за какие рычаги тянуть, и вуаля, вы летите!

– Ага, – хмыкнула теперь уже я. – Ты забыла, что можно и разбиться на таком самолете.

– Но в общем-то, сравнение подходящее, и могу сказать, что я опытный пилот, – с интонацией знатока сказала Ульяна.

– Что же ты все в девках ходишь, раз такая крутая? – ехидно спросила Машка.

– Может, я просто разборчивая, – ответила Уля.

– А может, это мужики стали разборчивы? – парировала Маша.

– Так, девочки, не ссоримся, – призвала я их к порядку. Погладила свой живот и сказала: – Не знаю, какой я пилот, но то, что самолет по имени Димитрий мне нравится – это точно.

– О да! – захлопала в ладоши Уля. – Я же говорю, что влюбилась наша Настенька.

– Тогда не понимаю, почему ты должна жить в доме Сарбаевых, – высказала свое мнение Маша. – Пусть он тебя к себе заберет.

Открыла было рот, чтобы рассказать, что Сталь – сын Сарбаева, но сказала совершенно другое:

– Все довольно сложно. Багратион Тамерланович надеется стать дедушкой.

– О-о-о… Действительно сложно… – задумчиво произнесла Уля.

– Слушай, ну ты же там не пленница, а? – поинтересовалась озабоченно Мария.

– Нет конечно. Что за мысли, Маш? – фыркнула я.

– Раз ты не пленница, то-о-о… – Маша заговорщицки посмотрела на Ульяну и поиграли бровями.

– Э-э-э… – протянула Улька, – я тебя не понимаю.

– Дурында, – беззлобно сказала Машка и покачала головой. – Раз ты не пленница, то мы как твои близкие и верные подруги обязаны приехать к тебе в гости!

– Точно! – воскликнула Ульяна. – Машуля, ты гений! Если приедем завтра – нормально будет?

Я замерла с открытым ртом.

А вот этого я не знаю.

Но ведь я же свободная женщина, и то, что меня поселили в этом очаровательном месте, не означает, что я не могу видеться со своими подругами.

Я улыбнулась своим девочкам и сказала:

– Думаю, проблем не возникнет, но сначала я лучше согласую дату с Сарбаевым-старшим.

– Это правильно, – кивнула Маша.

– Но не затягивай, а то мы приедем без приглашения! – заявила Ульяна.

– Договорились. Спокойной ночи, – попрощалась я.

– Спокойной, девочки, – широко зевнула Мария.

– Ага, пока-пока! – Уля послала нам воздушный поцелуй.

После разговора с подругами жизнь всегда становится лучше и приятнее.

Глава 8

Сарбаев

Не понимаю причины своего безудержного гнева.

Наоборот, я должен радоваться, что Сталь обхаживает Белову и она отвечает ему взаимностью.

Даже если дети окажутся моими (я сильно сомневаюсь, что дети вообще от кого-то из нас), то я смело могу избежать воспитания детишек и женитьбы на этой женщине.

Сталь же сказал, что возьмет на себя все обязательства.

Тогда почему вопреки моим планам и здравому смыслу внутри все протестует и бесится от одной только мысли, что кто-то другой может стать отцом для моих детей?

Отец отправил меня на поиски Димы, так как у него есть для нас серьезный разговор-предложение, и я, как дебил, долго бродил по дому в поисках братца.

Каково же было мое недоумение, когда я увидел обнимающуюся сладкую парочку!

Хотя чему я удивляюсь?

Короче, злость затмила разум, а собственнические инстинкты стали брать верх.

Мне было неприятно видеть руки Сталя на теле Анастасии. И особенно неприятно, что ее губы припухли от его поцелуев!

Проклятье!

Какое мне до этого дело?

Но кулаки так и зудят, хочется схватить братца за грудки, встряхнуть как следует, а потом от души пересчитать ему все зубы!

Но тогда я действительно буду выглядеть полнейшим кретином.

Сам же протестую против Анастасии и ее детей!

Тогда какого черта происходит со мной?!

– Я вижу, ты уже определился? – поинтересовался я нарочито громко и едко, с удовольствием отмечая, с каким трудом Сталь отрывается от Насти. Ее испуганное и смущенное личико, то, как она ухватила за руку Сталя в поисках защиты и поддержки, еще больше разозлило меня.

Он нежно поцеловал ее в висок, открыл дверь в комнату и сказал:

– Спокойной ночи, Настя.

– Э-э-эм… – Она настороженно посмотрела на меня.

Я ехидно улыбнулся и произнес с нотками сарказма:

– Спокойной ночи, Настенька. – А потом сурово посмотрел на Сталя и сказал: – Пойдем, отец ждет нас в кабинете. Есть разговор.

Сталь

В кабинете Баграт находился не один.

Низкорослый полный мужчина с лысой головой, похожей на бильярдный шар, с улыбкой добряка сидел в глубоком кожаном кресле.

Улыбка улыбкой, но взгляд выдавал его – умный, цепкий и… весьма нехороший.

Вижу его впервые.

– А вот и мои мальчики, – сказал Баграт и указал нам с Тимуром на свободные места.

Я не сводил взгляда с незнакомца и всем нутром ощущал: этот человек скажет что-то, что мне очень не понравится.

– Тимур, Дима, познакомьтесь, Ливи Пелтола – доктор медицинских наук, врач и эксперт в области ДНК-исследований из Хельсинки. Ливи, это мои сыновья – Тимур и Димитрий.

– Очень приятно познакомиться, – с акцентом произнес финн.

Мы с Тимуром переглянулись и лишь кивнули ему в приветствии.

– Вы, парни, наверное, задаетесь вопросом, что тут делает доктор из Финляндии, – с хитринкой в глазах сказал Баграт.

– Хотелось бы узнать подробности, – ответил я безразлично.

– Я так понимаю, ты пригласил его сюда, чтобы решить вопрос с отцовством, – высказался Тимур.

– Верно, сынок, – кивнул Баграт. – Видите ли, в Финляндии медицина является доказательной, то есть при лечении, диагностике и взятии материала для сложнейших анализов применяются только те методы, эффективность которых научно доказана. Не буду ходить вокруг да около и скажу просто – Ливи может сделать ДНК-тест, когда ребенок еще не родился, и абсолютно безопасно!

– Не слышал о таких методах, – сказал я жестко. – Поэтому сразу говорю – я категорически против. Не вижу смысла спешить. Дети родятся, тогда и проведем тест.

Тимур усмехнулся.

– А я как раз не вижу причин отказываться от теста, если имеется возможность безопасно его провести. Разве тебе неинтересно узнать, от кого она беременна? Может, она залетела от другого, а нам заливает, что от кого-то из нас…

Тимур в своем репертуаре, поэтому я даже не реагирую на его слова.

– Мальчики, только без ссор. Лучше пусть Ливи расскажет об этом методе, чтобы вы уверились в его безопасности. Я так же, как и вы, желаю убедиться в правдивости Анастасии. Согласен, можно было бы дождаться и рождения детей, но… Мне бы хотелось узнать сейчас, потому что неизвестно, сколько мне еще отмерено.

– Отец? Тебе снова стало плохо? – забеспокоился Тимур.

– Баграт, если начался рецидив, то не молчи, не жди нового приступа.

Баграт рассмеялся.

– Нет-нет, со мной все в порядке. Нет никаких симптомов и предпосылок, но я смотрю в будущее и хочу подстраховаться. Мало ли что может со мной случиться… А я хочу отписать долю наследства не только вам, но и своим внукам, и для этого должен быть уверен на все девяносто девять процентов…

– Почему на девяносто девять, Багратион? – удивился Ливи.

– Мне тоже интересно, – добавил Тимур.

Я улыбнулся одними уголками губ, так как уже знал ответ.

– Потому что на один процент я верю Настеньке, – подтвердил мою догадку Баграт.

Тимур хмыкнул, а Ливи улыбнулся.

– Ливи, расскажите то, что уже рассказали мне, – попросил финна Баграт.

Ливи протер руки, словно только что их вымыл, и заговорил, медленно, четко произнося слова, стараясь говорить чисто, но акцент скрыть ему так и не удалось.

– Для ДНК мы возьмем кровь предполагаемых отцов, то есть вашу. А с матерью потом применим кордоцентез. Его можно провести после восемнадцатой недели беременности, а лучше на двадцатой…

– Категорически нет! – прервал я ученого.

– Дима, ты не дослушал до конца. Имей уважение, – сурово произнес Баграт.

– Кроме того, что возьмут нашу кровь, лично мне ничего непонятно, – сказал Тимур.

– Я и хотел дать объяснение метода кордоцентеза, – пояснил Ливи и повернулся ко мне. – Я могу продолжить?

– Продолжай, Ливи, – ответил Баграт и одарил меня недовольным взглядом.

– Благодарю. Так вот, этим методом получают образец крови плода из сосудов пуповины, в нашем случае, двух пуповин, так как детей двое, путем прокола длинной иглой передней брюшной стенки и матки матери. Процедура проводится под контролем УЗИ опытным специалистом. Риск осложнений или преждевременных родов после проведения этой процедуры равен нулю. Я рекомендую провести ДНК-тест на двадцатой неделе беременности. На получение результатов теста уйдет 5–7 дней. Проведение ДНК-теста во время беременности – задача непростая только в России. Наши же специалисты в этой области хорошо разбираются, и я лично гарантирую отсутствие каких-либо последствий этой процедуры. Вы ничем не рискуете. Дети и мать будут в полном порядке. А точность результата экспертизы составит 99–100 %.

– Я согласен! – обрадовался Тимур.

– У меня вопрос к тебе, Баграт, – сказал я зло. – Почему мы обсуждаем это без Анастасии?

Тимур хмыкнул.

Ливи посмотрел на Баграта, а тот ответил:

– Потому что решение в семье принимает мужчина. Здесь главный я. Настенька доверилась нам, Дима. И для нее же будет лучше, когда все вопросы об отцовстве отпадут. Я не понимаю твоего недоверия и возмущения. Ты сам слышал, что все безопасно для здоровья Настеньки и детей. Или ты думаешь, я бы рискнул здоровьем и жизнью своих внуков? Да я скорее руку себе отрублю, чем причиню им вред.

Я промолчал. Мне не нравилось то, что придумал Баграт, не нравился Ливи. Слишком гладко стелет.

– Я не даю своего согласия, – стоял я на своем. – Все-таки рекомендую дождаться рождения детей. А насчет завещания… Баграт, ты можешь прописать пункт, что дети должны быть от кого-то из нас – от меня или Тимура. Не вижу никакой проблемы.

Баграт широко улыбнулся, но его черные глаза метали молнии.

– Дима, я уже все решил. Вас пригласил лишь для того, чтобы вы знали – скоро выяснится, кто из вас отец. И как только это станет известно, кто-то из вас женится на Анастасии. Негоже детям появляться на свет вне брака – грех это.

– Поздно ты заговорил о грехах, – процедил я.

– Что?! – рявкнул Баграт и стукнул кулаком по столу.

– Сталь, уймись, – прошептал Тимур.

– Да как ты смеешь, щенок? Я всегда признавал свои ошибки и хочу, чтобы вы избежали их, поэтому будет именно так, как я сказал! Проведем на нужном сроке ДНК-тест и потом сыграем свадьбу. Пока можете оба подбирать себе костюмы.

Тимур скривился, словно съел протухшее яйцо.

– И не кривись! – рявкнул отец и на него. – За свои ошибки нужно платить, Тимур! А ты, – он показал пальцем на меня, – в наказание за неповиновение подготовишь Настеньку. Расскажешь о предстоящей процедуре. И смотри мне, чтобы она не расстроилась!

Из всех присутствующих только Ливи Пелтола был доволен, сиял улыбкой и глянцевой лысиной.

Баграт, Баграт… Черт тебя возьми!

– Ливи, – обратился я к финну. – Вы сказали, что кровь возьмете из обеих пуповин детей. Разве одной не хватит?

– Нужно взять кровь из обеих, чтобы мы могли проанализировать ее и на наличие патологий, – ответил финн.

– Прежде чем Анастасия пройдет эту процедуру, я должен лично убедиться в словах Ливи. Если ты не против, Баграт, я полечу вместе с ним в Хельсинки.

– Ты снова за свое? – вздохнул раздраженно Сарбаев-старший.

– Ты же сам сказал, что лучше себе руку отрубишь, чем навредишь детям и Насте. Так в чем проблема? Я лично хочу убедиться в правдивости слов Ливи. Если все действительно так, как он говорит, то я не стану возражать против кордоцентеза.

Баграт сложил руки в замок, задумчиво посмотрел мне в глаза, потом повернулся к финну и сказал:

– Включите в расходы экскурсию для Димитрия. Пусть мальчик сам во всем убедится.

– Хорошо, – согласился Ливи. – В Москве я пробуду еще неделю, у меня симпозиум, а потом можем полететь вместе.

– Договорились, – сухо сказал я и встал. – На сегодня больше никаких обсуждений не будет?

– Нет, – хмуро ответил Баграт.

Мы с Тимуром вышли из кабинета, и Сарбаев в сердцах выругался.

– Какого дьявола отец зацепился за женитьбу?! Почему ты молчишь? Сталь, имей совесть!

Я похлопал брата по плечу и, ничего не сказав, направился к себе в комнату.

Зашел в спальню и набрал номер одного знакомого.

Долгие гудки раздражали, но наконец прозвучал ответ:

– Алло? – Голос напряжен и озадачен.

– Добрый вечер, Антон. Нужна твоя помощь, – сразу перешел я к делу.

– Какая?

– Нужно выяснить по максимуму любую информацию о неком человеке.

– Понял. Погоди, сейчас возьму ручку и лист бумаги, – послышалось шуршание, стук, и голос Антона снова прозвучал в трубке телефона: – Я готов записывать данные.

– Ливи Пелтола, финн. Он доктор медицинских наук, врач и эксперт в области ДНК-исследований из Хельсинки. Последнее меня особенно интересует.

– Иностранец. Как быстро нужно добыть информацию?

– Желательно поскорее, предел – к концу этой недели.

Послышался тяжелый вздох.

– Димитрий Станиславович, я к вам со всем уважением отношусь, но боюсь, что не успею к этому сроку. Мне бы недельки две на сбор…

– Антон, когда тебе прищемили хвост и нужна была мгновенная помощь, ты побежал ни к властям, а ко мне. И я не разводил руками и не говорил тебе, что мне бы недельки две на решение твоих проблем. У тебя есть все ресурсы. Так что не зли меня, а просто сделай. Не так уж часто я к тебе обращаюсь.

– Простите. Я все сделаю.

– Прекрасно.

Я посмотрел в окно.

Не нравился мне этот финн. И не нравилось то, что он убедил Баграта.

Хотя чему удивляться? Ни Баграт, ни Тимур не понимают, что ни один уважающий себя врач, а уж тем более ученый никогда не даст стопроцентной гарантии.

Я подумал о Насте и еще не рожденных детях…

Нельзя ей здесь оставаться. Баграт задавит ее своим авторитетом. А я болван, что привез ее сюда.

Сам привез, сам и увезу.

Но сначала погорю с ней.

Есть у меня одна идея. Надеюсь, Настя не откажется.