Текст книги "Два малыша, два жениха и одна мама-невеста"

Глава 9

Рано утром меня разбудил гром.

Я медленно открывала глаза, стараясь вспомнить, где нахожусь. Высокий деревянный потолок, огромная удобная кровать, запах дерева…

Я сонным взглядом осмотрела комнату, залитую светом дождливого рассвета. И последние события показались сном. Трудно поверить в то, что случилось.

А именно: я призналась начальству в беременности. Получила океан презрения от Тимура. Настороженность, но после нежность Димитрия. Меня поселили в чудесном доме Сарбаева-старшего, который спит и видит, как станет дедушкой. Вчера снова целовалась со Сталем и в ходе разговора с подругами убедилась – я начинаю в него влюбляться или уже влюбилась. В делах сердечных, увы, я не знаток.

Как ни странно, но лютый токсикоз, который в последнее время сопровождает каждое мое утреннее пробуждение, меня сегодня не мучал.

Нет, он не исчез. Меня тошнило, и сильно, но рвотные позывы отсутствовали. Это не могло не радовать.

После завтрака мне снова поставят капельницу.

Врач вчера сказал, что токсикоз после терапии пройдет, и я смогу уже не мучиться, а наслаждаться беременностью.

Что ж, поскорее бы.

Поздоровалась со своими солнышками, погладила живот. Несмотря на дождь с грозой, настроение мое было прекрасным.

В комнату негромко постучали, и я разрешила войти.

Натянула одеяло до самого подбородка, но, когда увидела горничную, расслабилась.

– Анастасия Андреевна, завтрак будет накрыт в малой столовой через тридцать минут. Вам помочь собраться?

Немолодая хрупкая женщина была похожа на Дюймовочку, приятная и вежливая.

От ее голоса веяло доброжелательностью и услужливостью, а глаза излучали добро и нежность.

Невольно я улыбнулась ей и ответила:

– Мне не нужна помощь, спасибо, что предупредили о завтраке. Я спущусь.

«Дюймовочка» кивнула и бесшумно покинула мою комнату.

Я выглянула в окно и вдохнула полной грудью плотный воздух, напоенный ароматами трав, соснового леса, озона… Невозможно хорошо пахло в этом месте!

Блеснула молния, загрохотал гром, и первые тяжелые капли упали на разомлевшую от долгой жары землю.

Несмотря на разгул стихии, повторюсь – настроение у меня было прекрасным.

Я потянулась и пошла собираться к завтраку. Негоже приходить к столу позже хозяев.

* * *

Когда спустилась вниз, я, как ни странно, никого не застала, кроме прислуги.

Обошла стол по кругу, и мои глаза значительно округлились.

Я, конечно, вчера поняла во время обеда и ужина, что Сарбаевы привыкли к изысканной еде, но не думала, что завтрак настолько отличается от завтрака обыкновенного, человеческого.

Завтрак.

Как оказалось, мое понятие о завтраке разительно отличалось от того, что ели утром Сарбаевы.

Понятно, что содержимое стола зависит от содержимого кошелька.

Я привыкла есть по утрам (до токсикоза): омлет; просто жареные яйца; хлопья, которые с утра до вечера рекламирует стройная девица с сантиметровой лентой в руке; кофе; ну и конечно же, йогурты, куда без них?

Но Сарбаевы либо не приветствовали привычную мне еду, либо просто не знали о ней…

Хотя чего душой кривить, просто размер кошелька позволял им закатить завтрак, равный королевскому.

Вежливый дворецкий (или как там называют человека, который следит за переменой блюд и за тем, чтобы господа за столом не сидели с пустыми тарелками) озвучил меню:

– Сегодня на завтрак омлет с копченым лососем и трюфелями; салат из овощей с моцареллой из буйволиного молока; каша овсяная с печеными бананами либо каша рисовая с ягодами, на ваш выбор; сосиски из утки с зеленым горошком. На десерт блинчики с домашним шоколадом и венские вафли с ягодным джемом…

– Спасибо, поняла, – прервала я его, не запомнив и половины из того, что он сказал.

– Настенька! Девочка моя, доброе утро! – в столовую вошел Баграт с супругой и, заключив меня в объятия, расцеловал в обе щеки. – Как ты себя чувствуешь с утра? Как мои внуки?

Он попытался погладить мой живот, но я вовремя увернулась.

– Доброе утро. Спасибо, все хорошо, – выдавила улыбку.

Ничего не понимаю – такое настроение с утра было прекрасное, а сейчас что-то изменилось. Появилась неосознанная тревога.

– Настенька, садись и начинай кушать. Тимур и Дима сейчас подойдут, – сказала Елизавета Сергеевна.

Я заняла место, которое вчера мне отвели за семейным столом.

И в этот момент вошли мои боссы.

Оба были одеты в дорогие костюмы и обуты в блестящие ботинки без единой морщинки (каждый день достают новую пару?)

Оба с хмурыми лицами.

Тимур со злостью смотрит то на меня, то на отца.

Сталь как всегда собран, сдержан и скуп на эмоции.

– Доброе утро, – улыбнулась я мужчинам.

Сталь, к удивлению всех присутствующих и меня в том числе, подошел и поцеловал меня в висок. И как ни в чем не бывало занял свое место за столом.

– О! – удивленно изрек Сарбаев-старший. – Удивил, Дима.

Елизавета Сергеевна с легкой усмешкой посмотрела на меня и покачала головой. Осуждает? Или наоборот?

Сталь и бровью не повел.

Сарбаев-младший гадко ухмыльнулся и принялся с агрессией накладывать себе в тарелку один из салатов, кажется тот, где была моцарелла из буйвола… э-э-э… то есть из молока буйвола. Листья салата рассыпались по белоснежной скатерти, и он со стуком вернул блюдо на место.

Баграт переводил взгляд с Димитрия на Тимура и стучал пальцами по столу.

А я, кажется, побила собственный рекорд по густоте алой краски на лице.

– Какие планы? – постаралась разрядить напряженную обстановку Елизавета Сергеевна.

– На работу сейчас поеду, – ответил Тимур.

– У меня встреча с партнерами, – доложил Сталь.

Потом все посмотрели на меня.

Я криво улыбнулась.

– К Насте скоро придут врачи, – сказала Елизавета Сергеевна. – А потом привезут одежду, что мы вчера подобрали.

Баграт кивнул.

– Хорошо.

Он посмотрел на меня внимательно и широко улыбнулся.

– Настенька, я несказанно рад, что ты вскоре станешь частью нашей семьи!

От его слов мне стало как-то не по себе. Неприятный холодок пробежал по позвоночнику.

В чем дело?

Почему его слова прозвучали как угроза?

Я посмотрела на Димитрия и поймала внимательный взгляд его синих глаз.

Он подмигнул мне, словно хотел что-то сказать, а потом улыбнулся одними уголками губ.

Этот его жест немного меня успокоил, и я наконец решила попробовать завтрак великих и ужасных. К черту волнение, мои дети хотят кушать.

– Я заметил, что ты сегодня выглядишь намного лучше, – произнес вдруг Тимур, обращаясь ко мне.

– Так и есть, – ответила я с полуулыбкой и отправила в рот кусочек воздушного омлета. – Благодаря помощи врачей и здешнему воздуху мне становится лучше с каждым часом.

– Это прекрасные новости, – сказал Баграт с довольной улыбкой.

– Твое платье… – заметил Тимур. – Оно тебе очень идет.

Чуть не поперхнулась. В этом платье я была и вчера. Только сегодня привезут новую одежду. С чего это он решил обратить внимание на мой гардероб?

– Благодарю, – ответила я ему.

Димитрий с подозрением глянул на Тимура, но ничего не сказал.

– А белье под ним есть? – спросил неожиданно Тимур.

Если бы я что-то жевала, то точно поперхнулась бы.

Я улыбнулась и вежливо ответила:

– Конечно есть. Можешь в этом не сомневаться.

– Да как-то незаметно, – сказал он и растянул губы в ехидной ухмылке.

– Тимур… – начал злиться Сталь.

– Сынок, прекрати смущать Анастасию, – попросила его мама.

Баграт усмехнулся.

– Кое-кто ревнует?

– Отец, какая ревность? – фыркнул Тимур.

Я посмотрела в глаза Сарбаеву-младшему и с таким же ехидством заявила:

– В отличие от вас, Тимур Багратионович, я правда ношу нижнее белье.

Сталь вертел в руках бокал с водой и после моих слов со стуком поставил его на стол. Вода расплескалась, на белоснежной скатерти расплылось серое пятно. Оно разрушило картинку идеально сервированного стола.

– Какие подробности, однако, – хохотнул Баграт.

Похоже, только он один веселился, воспринимая нас как потешных персонажей, а не живых людей.

– Настя, как не стыдно такое говорить при посторонних, – с укоризной прошептала Елизавета Сергеевна.

Сталь недовольно посмотрел на меня. Его голубые глаза вновь излучали холод.

Ну вот, я настоящая идиотка. Надо было просто промолчать…

А Тимур вдруг весело рассмеялся, прерывая мои мысли. Он отсалютовал мне бокалом с водой и сказал:

– Просто я пытался сказать, что ты очень красивая, Настя.

– Ты нашел оригинальный способ сделать комплимент, – недовольно произнесла его мать.

– Тебя не учили хорошим манерам? – зло процедил Сталь, потом быстро промокнул губы салфеткой, бросил ее в тарелку и встал из-за стола. – Прошу меня простить, но мне нужно ехать на встречу. Благодарю за завтрак. Настя, вечером я зайду к тебе. Хочу поговорить кое о чем.

– Это о чем же ты хочешь с ней поговорить? – поинтересовался Тимур.

Сталь похлопал брата по плечу, и тот поморщился.

– Уж точно не о нижнем белье.

И он ушел, оставив меня совершенно одну в обществе этого «милого» семейства. Даже не поцеловал, как в начале завтрака…

Стало грустно и обидно.

– Настенька, не обращай внимания на этих балбесов. Они еще многого не понимают.

Ага, мужикам под сорок, они управляют огромной компанией и еще многого не понимают? Вы серьезно?!

Но я лишь приторно улыбнулась будущему дедушке.

Тимур больше ничего не говорил, зато с аппетитом уплетал завтрак.

Очень интересно: после нашей небольшой стычки у него как будто настроение повысилось.

Сделал гадость – на душе радость?

Я хмыкнула про себя и тоже налегла на завтрак.

Да ну их всех!

Сарбаев

Практически до самого вечера у меня все валилось из рук. Сотрудники раздражали, новая помощница по-настоящему бесила. Какой бы стервой и предательницей ни была Алла, но свою работу она знала и выполняла на отлично.

Я позвонил в отдел кадров и наорал на начальницу:

– Найди мне нормального помощника! Не тупицу с высшим образованием, а толкового, умного и организованного профессионала! Чтобы к концу недели нашли кандидатов!

– Тимур Багратионович, – пропищала начальница отдела. – Я… я… я… очень постараюсь. Но вы же сами понимаете, как сложно найти компетентных…

– Не будет к концу недели новых кандидатов на должность – освободишь свое место.

Последние слова я произнес спокойным и ровным тоном.

– Я все поняла, Тимур Багратионович. Все сделаю. К концу недели будут вам кандидаты.

Похоже, манера Сталя говорить спокойно и сухо работает более угрожающе, чем мой рев дикого зверя.

Что ж, век живи – век учись.

В последний раз я проверил котировки на бирже и удовлетворенно улыбнулся.

Хотел было закрыть вкладку, как неожиданно всплыла реклама женского нижнего белья. Баннер с грудастой девушкой призывно вещал о…

Сколько раз говорил айтишникам, чтобы чистили линию от вирусов, спама и рекламы!

Я снова начал кипятиться, схватил трубку и крикнул помощнице:

– Соедини с системными администраторами!

А потом вдруг вспомнил утренний разговор в доме отца.

Настенька…

Интересно, какое было на тебе этим утром белье? Уверен, что в данной ситуации безобразное.

Положил трубку на место и с каким-то предвкушением проделки стал собираться.

Взглянул на часы – семь вечера.

Превосходно!

Нужный мне магазин работает до девяти.

Что ж, Настенька, начинай принимать подарки. А потом демонстрировать их только мне.

А Сталь пусть умоется своими решениями. А то он уже все распланировал, видите ли…

* * *

– Вот такая сорочка специально создана для беременных, – томно произнесла владелица магазинчика, случайно оказавшаяся здесь во время моего визита. – Как видите, Тимур Багратионович, женщина даже во время беременности может продолжать носить сексуальное нижнее белье.

– Мне нравится. Заверните. И еще вон те комплекты, что вы мне показали – красный, черный, белый… И давайте еще эту портупею.

Женщина лукаво улыбнулась, а потом озабоченно поинтересовалась:

– Вы уверены в размерах? Может, размер бюстгальтеров нужен побольше?

Задумался на мгновения, вспоминая прелести Анастасии в нынешнем ее положении. Посмотрел на свои ладони.

– Нет, определенно этот размер. Я еще никогда не ошибался, – сказал с улыбкой.

– А хотите еще посмотреть кружевные лифчики для кормления? Невероятно соблазнительные…

– Показывайте.

Глава 10

Сарбаев

Я вошел в дом и удивился тишине. Слышно было, как тикают часы в гостиной.

– Где все? – спросил у прислуги.

– Багратион Тамерланович с Анастасией Андреевной и Димитрием Станиславовичем у конюшен. Елизавета Сергеевна переодевается к ужину. Все ждали только вас.

– Хм. Понятно. Я уже здесь, так что можете накрывать на стол.

Я поднялся наверх и, пока Настенька не в доме, тайно понес подарки в ее комнату.

Вошел в ее спальню и положил пакеты с коробками на кровать.

Хотел было сразу же уйти, но вдруг взглядом зацепился за одну вещь. На журнальном столике лежал какой-то снимок.

Я взял его в руки и долго смотрел на черно-белое изображение. Это был снимок УЗИ. Дата стояла сегодняшняя.

А рядом с фотографией лежал блокнот. Я открыл его в том месте, где ручка лежала между страниц, и прочитал:

«Я люблю вас, мои сыночки,

И хочу скорее обнять,

Прикоснуться к пухлым щечкам,

Каждый пальчик поцеловать…»

И что-то внутри меня перевернулось, разбилось, лопнуло, прорвало…

Я провел пальцами по фотографии.

Этот снимок и эти строчки…

Черт возьми…

Настя ведь скоро станет матерью, о чем я вообще думаю? Зачем подначиваю ее, зачем купил это дурацкое белье?

Если и правда эти маленькие комочки – мои дети, что тогда?

Я сглотнул и снова посмотрел на фото.

У меня словно пелена с глаз упала, я только сейчас осознал серьезность и реальность ситуации. До этого Настя со своей беременностью выглядела для меня чем-то ненастоящим, какой-то неудачной шуткой…

Я действительно кретин.

Взъерошил волосы, потом тряхнул головой, в растрепанных чувствах схватил свои неуместные подарки и вышел из ее спальни.

Сейчас я прекрасно понимаю, что Настя не оценит мои подарки, по крайней мере, эти. Нужно придумать что-то другое, подарить ей нечто комфортное, чтобы ей пришлось по душе…

Я резко остановился, словно впечатался в бетонную стену.

Только что я начал думать о комфорте Анастасии?

Вот черт!

Может, оставить все как есть и позволить Сталю дальше ухаживать за ней? Даже если дети окажутся от меня, пусть он будет для них отцом.

Я трушу? Неужели боюсь взять на себя ответственность за своих детей?

Я никогда не был трусом! Никогда не боялся трудностей!

Тогда какого дьявола перекладывать свои обязательства на другого?

Знаю, почему я хотел уйти от обязательств, – мне дорога личная свобода, а с появлением детей и жены придется изменить своим интересам.

Хотя кого я обманываю? Я уже довольно давно не интересуюсь увеселительными мероприятиями и не меняю женщин так часто, как раньше…

Тяжело вздохнул. Не нравились мне мысли, посетившие мою бедовую голову.

Бросил пакеты с женским бельем в своей спальне, переоделся и спустился вниз.

Мама сидела в кресле и листала журнал.

Подошел к ней и поцеловал в щеку.

– Ох, милый, добрый вечер. – Она счастливо улыбнулась мне.

Я сел напротив и спросил:

– Мам, скажи, когда ты была беременной, отец… как он реагировал? – Я взмахнул рукой. – Прости, если вопрос неуместный, просто…

– Дорогой!.. – рассмеялась она. – Не извиняйся. Когда я узнала о беременности и сообщила об этом твоему отцу, первое время он был в ужасе.

Я усмехнулся. Один в один.

– Он боялся, что ребенок изменит его жизнь, внесет в нее хаос и разлад. Он ведь так долго и упорно трудился и боялся, что крошечный человечек может все это разрушить.

Она снова засмеялась.

– Как вспомню, так смешно становится. Баграт, конечно же, делал все для моего комфорта – лучшие доктора, лучшая еда; любой мой каприз исполнялся в одно мгновение, но я видела, как он страдал и боялся. – Она наклонилась и погладила меня по руке. – Но когда ты родился, все изменилось. Твой отец плакал, когда впервые держал тебя на руках, и, наверное, в тот момент счастливее человека было не найти.

Мама улыбнулась и тронула пальцами уголки глаз, удерживая слезы.

– Дети – это счастье, сынок… Если окажется, что малыши, которых ждет Анастасия, твои, то я буду такой же счастливой, как и твой отец.

Я улыбнулся матери.

– Спасибо, что рассказала. Наверное, я тоже боюсь всего того, чего боялся мой отец. Кстати, не знал, что у него в знакомых ходят такие личности, как Ливи. Откуда отец его взял?

– Они не были знакомы. Это я порекомендовала его Баграту, – ответила мама.

Теперь я действительно был удивлен.

– А ты откуда его знаешь? Раньше ты никогда не упоминала о таких своих знакомых.

Она улыбнулась.

– Он и не мой знакомый. Мне его посоветовали и просили не говорить об этом Баграту, но тебе скажу. – Она наклонилась ко мне и заговорщицки прошептала: – Я позвонила Алле и рассказала о ситуации с тобой и Димой. Она была очень удивлена, как и я. А я-то думала, уж кто-кто, а она в курсе всего происходящего. Ладно, не об этом речь. Я посетовала, что мой сын сомневается в порядочности Анастасии. Бежит ли в ее будущих детях кровь Сарбаевых, или она просто охотница за чужим добром. Алла и посоветовала мне Ливи. Еще она сказала, что немного повздорила с Багратом, и попросила не рассказывать, что именно она дала мне контакты финна. Поэтому – тсс… Это тайна.

От услышанного по коже пронеслись мурашки.

Я смотрел на мать и понимал, что Сталь был прав – Ливи Пелтола совсем не прост. При мысли о том, что финн мог сделать с Настей и детьми, меня охватил всепоглощающий гнев.

– Мама… – сдавленно произнес я. – Отец не рассказал тебе о ситуации с Аллой?

Я старался говорить спокойно, ничем не выдать своего волнения, раздражения, гнева и страха. Чувства слились в тугой комок и тисками сдавили грудь и голову.

Мама удивленно посмотрела на меня.

– Нет, он ничего мне не рассказывает. Что-то случилось?

Я улыбнулся ей.

– Ничего, мам. Все в порядке. Пойду-ка найду отца.

– Иди. Но недолго ходите, скоро поздний ужин.

– Хорошо, мам.

* * *

Я буквально вылетел из дома и набрал номер Вадима Кузьмина.

– Алло. Добрый вечер, Тимур Багратионович.

– Вадим, почему не доложил о звонке моей матери Шуваловой?

– Тимур Багратионович, нам стало известно буквально несколько часов назад, что Алла Семеновна пользовалась незарегистрированным телефоном. Его изъяли. Еще не успели сообщить. Вы опередили нас.

– Вадим… – прорычал в трубку. – Позже поговорим.

Я сбросил звонок, так как мне на встречу шли Сталь и Настя.

Димитрий держал Настю за руку и что-то рассказывал ей. Девушка заливисто смеялась, и ее глаза ярко сияли счастьем.

Они выглядели как счастливая пара влюбленных.

Я сжал челюсть настолько сильно, что услышал, как скрипят мои собственные зубы.

– Тимур, добрый вечер, – произнесла с улыбкой Настя, когда они поравнялись со мной.

– Добрый, – ответил я, не разжимая зубов. – Дима, позови отца, нам нужно срочно поговорить.

Сталь нахмурился.

– Баграт в конюшне, можешь туда прогуляться, – ответил он.

Я посмотрел на Настю, которая перестала улыбаться, и сказал:

– Вопрос касается финна. Ты был прав.

Сталь переменился в лице. Синие глаза прищурились, в них появился жесткий холод, губы плотно сжались. Тот, кто не знает Димитрия, решил бы, что он никак не отреагировал, но знающие его люди сразу отмечают подобную реакцию.

Готов поспорить, внешне скупой на эмоции Сталь внутри сейчас взрывается от ярости.

– Насть, увидимся на ужине, – ласково сказал он и поцеловал ее тонкие пальчики.

Анастасия смущенно кивнула и, не поднимая на меня глаз, скрылась в доме.

– Что с финном? – спросил он уже совершенно другим тоном.

– Его прислала Алла.

Сталь ничего не сказал, молча развернулся, и мы направились за отцом.

Сарбаев Багратион Тамерланович

В сердце больно закололо от мысли, что могло произойти в недалеком будущем…

От ядовитого осознания, что я мог, пусть и не собственными руками, но все же причинить вред своим внукам или даже убить их, становилось тошно и невыносимо больно.

Боже, спасибо тебе, что вмешался и не позволил случиться страшной трагедии!

Явственно я понимал одно – Алла будет мстить, пока жива.

– Проклятье… – прорычал я в сотый раз. – Слишком расслабился в последнее время, слишком легкомысленно с Аллой обошелся. Старею, похоже. А еще Лиза… Ах, Лиза, Лиза…

– Нужно было ей рассказать, – сказал Дима. – И Насте тоже нужно знать об Алле.

– Я удивлен, пап, что ты не рассказал маме о предательстве, – произнес Тимур, переглянувшись с Димитрием.

– Знаю, – выдохнул я со свистом, чувствуя, что проклятая боль в сердце не отпускает. Нужно бы принять эти чертовы таблетки… – Не хотел Лизу расстраивать. Думал, как только настанет подходящий момент, тогда и расскажу. Но вы смотрите-ка, насколько мерзко все вышло. Насте пока не говорите ничего. Уж кому-кому, а девочке волноваться никак нельзя.

– Пап, если хочешь, я маме расскажу, – предложил Тимур.

– Нет, сынок. Я сам все сделаю. – Я тряхнул головой, прогоняя картинки, на которых Алла в луже собственной крови и я ее в ней топлю.

Я ведь искренне хотел отправить ее в другую страну, дать мерзавке второй шанс!

Все же она часть моей жизни, она была моим другом!

Мы вместе строили планы, обсуждали идеи. Ссорились и мирились. Все делали вместе. И слезы были и улыбки, о первом чувстве рассказывали друг другу и первых разочарованиях. В сущности, я делил с ней самого себя.

А в итоге получил удар ножом в спину.

Сердце ноет от ненависти и разочарования, голова готова взорваться от избытка мыслей. А душа опустела. Опустела от осознания того, что в этой жизни нет никакой дружбы…

Алла свой выбор сделала. Пора с ней кончать.

Я улыбнулся хмурым сыновьям и сказал:

– Пойдемте лучше ужинать, не нужно заставлять женщин ждать.

– Баграт, ты не сказал, что будешь делать с Ливи. Я надеюсь, ты отказался от этой бредовой мысли с ДНК-тестированием до родов?

– С финном я разберусь, но только сам, – ответил я сурово. – Даже не думайте хоть как-то вмешиваться.

– И мыслей таких не было, – сухо ответил Дима.

– Как скажешь, отец. Хотя я финну мозги с удовольствием бы вышиб, – произнес со злостью Тимур.

– Пусть лучше мои руки будут замараны, чем ваши, – сказал я сыновьям. – И да, тест мы проведем, когда дети родятся.

– Хорошо. Если нужна будет помощь с финном или Аллой, ты можешь на меня рассчитывать, – сказал Димитрий.

– Как и на меня, – сказал Тимур.

Мои сыновья!

– Спасибо, мальчики, но не думайте, что я настолько уж стар. С врагами, которые смеют нарушать покой моей семьи, я разберусь сам. Вот этими руками оторву головы всем змеям!

Раздался звонок моего телефона.

– Идите, мальчики, я сейчас присоединюсь.

Как только они покинули кабинет, я принял вызов.

– Да?

– Багратион Тамерланович, досье на Белову Анастасию Андреевну готово. Вам его выслать на электронную почту или привезти на бумажных носителях?

– Отправляй на почту и благодарю за оперативность. Оплату получишь как и договаривались.

– Обращайтесь, Багратион Тамерланович.

– Если на то будут причины, непременно. – И я положил трубку.

Ознакомлюсь с досье Настеньки после ужина.

Надеюсь, больше никаких сюрпризов меня не ожидает.