Текст книги "Два малыша, два жениха и одна мама-невеста"

Часть 2

Глава 1

Спустя четыре месяца…

– Ты когда собираешься им все рассказать? Настя, ты понимаешь, что скрывать свою беременность уже не можешь? – причитала Машка.

– Я согласна с Манюней. Насть, бросай уже в молчанку с начальством играть. Тебе одной сложно будет. Все-таки двойня – это не шутки, – поддакнула ей Ульяна.

– Мы, конечно, тебя не бросим и всячески помогать будем, но… Настька, ты же понимаешь все. – Машка обняла меня и чмокнула в щеку.

Я вздохнула, устав уже от надоедливых советов подруг, и сделала небольшой глоток воды.

– Я все понимаю, девочки. Но как вы себе это представляете? «Дорогие мои начальники, Димитрий Станиславович и Тимур Багратионович, у меня тут новость для вас важная имеется, только вы сильно не пугайтесь, ладно? Правда эта новость уже четырехмесячного срока… Если коротко, то я беременна, но проблема в том, что я не знаю, кто из вас двоих является отцом моих детей. Да, это еще одна радостная новость! Будущего папочку я осчастливлю двумя малышами сразу»!

Я прикрыла глаза и недовольно пробурчала:

– Вы понимаете, как это глупо и ужасно будет выглядеть?

– Настя! – разозлилась Маша. – В этой ситуации ты обязана не только о своих чувствах думать, но и о будущих детях! К черту мораль и принципы! Тебе помощь нужна! Ты не можешь при таком жутком токсикозе продолжать работать!

– Я собираюсь написать заявление об уходе… – начала я.

– Мы это уже слышали, – оборвала меня Улька. – Ну напишешь ты свое заявление и уйдешь в декрет или насовсем уволишься, а что дальше? Как ты собираешься содержать себя и двоих детей?

Я продолжала сидеть в кресле с закрытыми глазами и старалась не думать ни о чем.

Я все прекрасно понимала, и меня жутко страшило будущее.

Как же хотелось, чтобы появился человек, который взял бы все мои проблемы на себя и решил их в один миг. Но таким человеком могу быть только я сама. И мой отец, конечно же. И подруги мои верные.

Шестнадцать недель назад я даже не подозревала, что ношу под сердцем две новые жизни.

Когда появились первые признаки – отсутствие месячных, головные боли, небольшая тошнота, головокружение и даже скачки давления, я списала все на нервную работу, которой Сталь меня загрузил выше крыши, спуску не давал ни на секунду.

Больше я не видела в Стале того мужчины, который так страстно целовал и обнимал меня. Он превратился в настоящего деспота. За любую мелочь устраивал мне взбучку, после которой я рыдала ночью в подушку. Обидно было слышать о себе некоторые слова из его уст.

Да и Сарбаев далеко от Сталя не ушел. Как только бразды правления компанией оказались в его руках, он ужесточил все правила. Усугублялась ситуация тем, что так и не нашли того, кто воровал у компании и убил нескольких сотрудников.

Оба босса как с цепи сорвались, устраивали эти четыре месяца проверку за проверкой, моих бывших коллег и начальника вышвырнули на улицу (точнее передали в руки органов). При этом успех компании набирал обороты, она поднялась в рейтинге. Мы заключили новые прибыльные контракты, добавили новые отделы.

А командировки?

Мы могли за одну неделю сделать десять перелетов туда и обратно.

В таком ритме не трудно было списать отсутствие периодических дней, головную боль, легкую тошноту по утрам, быструю утомляемость, аллергию на сладкое и подобные признаки на стресс.

Но после того как и следующий цикл не начался, я обратилась в клинику.

И тут меня ждал огромный сюрприз.

Врач сразу же сказала, что я беременна.

Сдала кровь на гормон ХГЧ, и он был отмечен слишком высоким показателем. Двойня, сказали мне.

А на восьмой неделе многоплодная беременность подтвердилась.

Прошло всего четыре месяца, но живот скрывать уже тяжело. Летящие блузки и платья вскоре совсем перестанут помогать.

Мне пришлось рассказать своему отцу и его супруге о беременности, а также о том, что я не знаю, кто из двоих мужчин отец моих детей.

За что люблю своего отца – он всегда со здравомыслием подходит к решению любой задачи. В данном случае сначала он, конечно же, долго ругал моих боссов. Обещал оторвать причиндалы обоим, но потом прислушался к жене и сказал, что пусть живет этот обалдуй – детей сначала на ноги поднимет, а потом уж можно будет отстрелить все лишнее. Благо ружье всегда заряжено.

Потом мы еще подумали, и отец тоже посоветовал рассказать потенциальным отцам о случившемся.

– Пусть принимают на себя ответственность. А вот когда родишь, сделаете тест ДНК и «обрадуешь» папочку.

Но я все не могла найти подходящего момента. Каждый раз, когда я собиралась поговорить, что-то мешало или оба были настолько злыми, что я решительно откладывала разговор на следующий день, а потом еще на следующий и еще…

А потом я и вовсе задумалась, а нужны ли они мне? Я и сама справлюсь.

Дело осложнялось только тем, что мне действительно будет сложно в материальном плане.

Хотя я могу продать квартиру, часть отдать за ипотеку, а на оставшуюся часть жить, еще материнский капитал выдадут, отец поможет, да и подруги не бросят…

И все же я понимала, что ни черта не смогу. Сложно мне будет одной.

Но черт возьми! Сталь и Сарбаев обязаны знать правду. Ведь кто-то из них двоих – отец моих детей. И с моей стороны просто нечестно скрывать это.

Но вы даже не представляете, как страшно признаться… Ведь по сути я виновата настолько же, насколько и они.

Я, если честно, думаю, что отец Димитрий. Ведь с ним мы совсем не предохранялись. Но потом я принимала душ и хорошо себя всю отмыла!

А с Сарбаевым… Первые два раза защита была, а потом…

Неужели Сарбаев?

Уж лучше бы это был Сталь…

– Настя, они ведь все равно узнают рано или поздно, – прервала мои мысли Машка.

– Узнают, узнают, – добавила Улька. – Ты ведь прекрасно понимаешь, что правда – очень гадкая штука. Чем дольше ее маринуешь, тем более ядовитой она становится.

Они все правы. Я открыла глаза, ощущая новый рвотный позыв, и сдавленно произнесла:

– Девочки, обещаю, завтра я все им расскажу.

И убежала в туалет.

Ульяна с Машей переглянулись.

– Ей бы в клинику на капельницы, – сказала Машка. – С таким тяжелым токсикозом она и поесть не может нормально. Как бы детей своим упрямством не загубила.

– Если она завтра не расскажет своим боссам о беременности, то думаю, нам придется эту миссию взять в свои руки, – решила Ульяна.

Маша посмотрела на подругу и кивнула.

* * *

Засыпала я с настроем, что завтра обязательно расскажу начальству о своем положении. У страха глаза велики, пережила ведь я их дурацкие проверки, переживу и завтрашний день.

Что успокаивало, так это ангелочки, что поселились внутри меня. Было приятно осознавать, что во мне растут и развиваются две новых чистых души. Мои детки.

Я уже много-много раз представляла себе, как буду их кормить, пеленать, петь колыбельные, купать, целовать их крошечные пальчики, прижимать к себе…

Так хочется их увидеть и взять на руки…

Отчетливо представляла, как врачи сразу после родов подают мне моих крошек и я прижимаю их к себе, радуюсь их громкому крику, которым они дают знать, что пришли в этот мир…

От этих мыслей я становилась самой счастливой женщиной на всем белом свете. И никакие тревоги и страхи не могли разрушить мой маленький мирок.

Я разговаривала со своими детками и знала, что они меня слышат, понимают и знают, что я их бесконечно люблю.

Никогда не думала, что любовь к своим детям такая… восхитительная и чистая, что порой пробирает до слез, и хочется дарить это прекрасное чувство своим малышам бесконечно, оберегать их своей любовью и делать счастливыми.

Невозможно передать словами эти чувства.

И знаете, несмотря на поджидающие меня трудности, на проклятый токсикоз и тот факт, что скорее всего я буду матерью-одиночкой – я уже не боялась. Было лишь страшно за детей: смогу ли я отдать им всю себя, подарить весь мир? Только это было важно. Правы мои подруги, неважно, что подумают обо мне Димитрий и Тимур, главное сейчас – это мои ангелочки. А я все сделаю для них, чтобы они горя не знали, а купались в лучах материнской любви и нежности.

А весь мир со своей моралью и суждениями пусть катится в бездну.

Есть я и мои дети. Точка.

* * *

– У вас родились красивые мальчики, Анастасия, – говорит акушер и подает мне моих малышей.

Я неловко дрожащими руками прижимаю к себе два крошечных тельца.

– Боже, – смеюсь и плачу одновременно. – Они самые красивые дети, посмотрите только…

– Краше не видел, – смеется акушер. – А теперь покажите детей папочкам.

– Каким папочкам? – не понимаю я.

В палату входят Димитрий и Тимур. Оба как всегда одеты с иголочки.

Но разве можно входить в палату к роженице?

Кручу головой, но не вижу больше ни акушера, ни медсестер.

Куда все делись?

А ко мне со злыми усмешками подходят боссы и тянут руки к моим детям!

– Спасибо, Настенька, – говорит Сарбаев и ловко отбирает у меня моего малыша. – У меня родился красивый сын.

А я настолько слаба, что не могу сопротивляться.

– Нет! – кричу я. – Отдай моего ребенка! Немедленно отдай!

Я испытываю жуткий страх. Димитрий и Тимур источают опасность, и я должна от них защититься, защитить своих детей!

И в то же мгновение вторую крошку забирает Сталь.

Мои дети плачут, они зовут меня.

– Что вы делаете? Отдайте моих детей!

– Это наши дети, – произносит Сталь в своей излюбленной сухой манере. – Спасибо за них, Анастасия Андреевна.

Я тяну к ним руки, но мужчины с моими детьми отдаляются все больше и больше, словно поезд убегает в туннель, и вдруг они исчезают совсем. Только эхо детских криков разрывает сердце на части.

Я ощущаю пустоту и липкое отчаяние, безнадежность…

Они забрали моих детей!

– НЕ-Е-ЕТ!!!

Проснулась от собственного крика и тут же положила руки на живот, проверяя, на месте ли малыши.

– Какой кошмар… – сказала в пустоту, утирая липкий пот со лба.

Меня трясло как в ознобе, пот ручейками стекал по спине и лицу.

Стряхнула с себя скомканное одеяло и села в кровати, опустив голову.

Приснится же такое!

Тряхнула головой, прогоняя остатки жуткого сна. И в этот момент зазвенел будильник.

И вместе с ним тут же проснулся токсикоз…

Глава 2

Духота стояла неимоверная.

Под конец своего правления июль решил выдать все свои запасы жары, не мелочась.

Я уже мечтала об осени с ее прохладой и дождями. Лето я вообще не очень-то люблю, а сейчас тем более.

Обтерла влажным платочком шею и лоб. Хотелось поскорее оказаться в прохладе офиса и наконец скинуть сандалии. Мои несчастные ножки отекали в любой обуви. Это какая-то каторга, хоть босиком ходи!

Из-за бесконечных пробок приходилось пользоваться метро, но, слава богу, я уже практически добралась до офиса, как вдруг раздался звонок телефона.

Данная мелодия стояла только у одного контакта – Сталя.

– И что тебе понадобилось с утра? – зашипела я, вытаскивая телефон из сумки.

Рабочий день еще не начался, шла на работу я раньше обычного. Что ему от меня надо? Надеюсь, командировки не ожидается…

– Доброе утро, Димитрий Станиславович, – произнесла я настороженно.

– Доброе, Анастасия. Хотел предупредить вас, что вы можете сегодня на работу прийти на час позже. Я тоже задержусь, так что можете не спешить.

С чего бы это?

– Ну хорошо. Спасибо, что предупредили.

Он нажал отбой, а я с недоумением посмотрела на телефон.

Сталь никогда не звонил с утра пораньше, чтобы попросить меня не спешить на работу.

Он сказал, что задержится, а я практически уже пришла. Еще и поспешила, потому что мне резко потребовалось в дамскую комнату.

Честно слово, беременным нужно находиться в уютном, спокойном и комфортном месте, а не носиться сломя голову, как я, и гадать, успею ли добежать до туалета, чтобы распрощаться с очередным завтраком или обедом. Еще иногда я всерьез задумывалась о памперсах для взрослых.

Сталь даже как-то предположил, что у меня цистит (так часто я бегала в туалет) и дал совет не сидеть на холодном. Ага, цистит, конечно! Спасибо за заботу, господин Сталь!

Я вошла в лифт и, переминаясь с ноги на ногу от нетерпения, поехала на сорок шестой этаж.

В нашем роскошном туалете я наконец облегчилась и не торопясь направилась на свое рабочее место.

С удовольствием скинула сандалии и опустилась на мягкий диванчик в нашей приемной, вытянула на нем уставшие ножки.

Здесь было прохладно и спокойно. Никакой суеты города, пыли, духоты и шума. Настоящая благодать.

Вдруг дверь, ведущая в кабинет Сталя, открылась.

Вышел мой босс в полностью расстегнутой рубашке, а на его шее висела какая-то рыжая мымра.

Она туповато улыбалась и прыгала вокруг моего босса, как кузнечик.

– Димочка, когда мы увидимся в следующий раз? – пропело хриплым прокуренным голосом это чудо силиконовой индустрии.

– Лилечка, я позвоню те… – Он не договорил, потому что увидел меня, возлежащую на диване с голыми ногами и выпученными от удивления глазами.

– Доброе утро, Димитрий Станиславович! – пропела я невинно и аккуратно встала с дивана.

– Лиля, можете идти. Вы знаете, где выход, – сменил тон Сталь, сдирая с себя цепкие лапки Лилечки.

– Ну Дима-аси-ик… Ты не сказал, когда мы снова встретимся, – заныла та.

Димасик? Серьезно?

Сталь схватил ее за руку выше локтя, не очень нежно выставил за дверь нашей приемной и демонстративно запер дверь перед ее носом.

Повернулся ко мне и раздраженно сказал:

– Я же просил вас задержаться на час.

Вот как.

То есть мы ведем себя как подружки в общежитии, да?

Ты иди, дорогая соседка, погуляй часик-два, пока я тут любви предаваться буду. Ну и гад же он!

Я небрежно пожала плечами и сказала:

– Когда вы позвонили, я уже находилась возле офиса. Не возвращаться же мне домой было, в самом-то деле?

Сталь вздохнул.

– Простите за это недоразумение.

Я повела плечом, но не ответила, потому что прощать не собираюсь.

– Кофе мне сделайте. Двойной, как всегда. – И как ни в чем не бывало он вернулся в свой кабинет.

А у меня такая горькая обида появилась, что словами не опишешь.

В глазах защипало, в горле ком образовался. Захотелось влететь в кабинет и надавать Сталю звонких пощечин.

Только в связи с чем? Он мне ничего не обещал и никаких поводов не давал. Откуда во мне эта ревность взялась?

Наверное, я, как и все женщины, думаю, что если он вдруг окажется отцом моих детей, то просто обязан любить меня до гробовой доски?

Боже, что за бред мне в голову лезет?

Слезы покатились по щекам.

Скажу вам честно, гормоны такие сволочи. Спасу от них нет.

Несколько слезинок упало в кофе Сталя.

Прекрасно, может, он отравится?

Интересно, мой босс давно так развлекается?

Думаю, что он всегда так развлекался, не отходя от кассы, так сказать. А что, весьма удобно. Все условия есть: комната отдыха в наличии, бар, душ; свежий костюм также всегда имеется. Зачем куда-то таскаться, если можно вызвать девочку прямо в офис со всеми удобствами?

Так противно стало. А ведь возможно, Сталь отец моих малышей. И если так, то мы зачали их в том самом месте, куда он водит своих девок.

Во мне проснулась пакостница, та, что живет в каждой женщине. И любит делать все назло, мстить, ломать и уничтожать. Эта грань есть в каждой из нас, даже в самой примерной и благовоспитанной.

Не всегда она свой нос высовывает, но Сталю удалось ее пробудить.

Что ж, дорогие господа, любите кататься, любите и саночки возить!

– Ваш кофе, Димитрий Станиславович! – пафосно произнесла я и поставила чашку ему на стол, чуть расплескав темную жидкость.

Ничего, вытрет салфеточкой.

– У меня к вам большая просьба. Можете вызвать в свой кабинет Тимура Багратионовича?

– Зачем? – поинтересовался Сталь, недовольно промокая пролившийся кофе со стола.

– У меня для вас обоих имеется очень важная информация.

Сарбаев

Хотелось вместо работы уехать куда-нибудь на море и хорошенько отдохнуть.

Не успел прилететь из Германии, как уже мчусь на работу.

Устал от заданного самим же собой темпа, стараясь успеть как можно больше.

Я прекрасно знал, что сотрудники меня тихо, но люто ненавидят, ведь я заставлял всех действительно работать, а не только делать вид.

Ввел систему штрафов за любую, даже мелкую провинность.

Везде теперь стояли камеры видеонаблюдения и прослушки. И не только. Программисты также отслеживали, заходят ли мои сотрудники на сайты, не связанные с работой.

Раньше я ловил на себе кокетливые и зовущие взгляды сотрудниц, а теперь меня проклинают, стараются скрыться с глаз долой и лишний раз не попадаться на моем пути.

Зато благодаря моей жесткости производительность выросла в разы, а рейтинг компании скаканул на пять пунктов вверх.

Отец был мной доволен и очень гордился. Но и Димитрием гордился тоже.

Не скрою, без помощи Сталя я бы ни за что не справился. «Любимый» братец взял на себя львиную долю моей работы и профессионально ее выполнял. Чертов перфекционист!

На работе мы были настоящими партнерами, нерушимым тандемом, который может и горы свернуть, и реки вспять обратить. Но стоило нам оказаться за стенами компании, наши пути тут же расходились.

Я сильнее вдавил педаль газа и задумался о насущном: как бы мне уволочь контракт с китайцами у конкурентов?

Мои мысли прервал зазвонивший телефон.

– Да, – включил громкую связь.

– Тимур Багратионович, доброе утро, – поприветствовал меня Вадим Кузьмин – начальник службы безопасности. – Есть хорошие новости. Уж простите, что не дождался вашего прибытия в офис.

– Говори.

– Мы перехватили сообщение нашей крысы. Завтра собираются сделать крупный перевод на новый анонимный счет. Ребята уже проверяют, откуда ноги растут. К вечеру мы будем знать его имя.

– Не верю своим ушам! – рассмеялся я злорадно. – Вадим, новость действительно хорошая! Как поймаете эту крысу за хвост, обещаю – вся твоя команда и ты в том числе получите премию. Не обижу.

– Спасибо, Тимур Багратионович. Это наша работа, но от премии никто, конечно, не откажется.

– Договорились. Жду результатов. Работайте, Вадим. Принесите мне голову этого ублюдка, кем бы он ни был!

– Так точно!

С яростью сжал руль и виртуозно припарковал свой автомобиль.

Что ж, наконец-то я узнаю, что за мразь сидит в моей компании. Отец будет рад, когда мы его поймаем.

Очевидно, гад испугался проверок и того, что в скором времени утратит возможность и дальше грабить мою компанию. Потерял бдительность, но мне это только на руку.

Придушу гадину собственными руками, когда узнаю, кто это!

* * *

– Алла, Тимур у себя? – спросил Сталь у секретаря Сарбаева, не спуская с меня внимательных глаз, которые были похожи на два холодных топаза. – Отлично. Передай, я сейчас к нему зайду.

Сталь вышел из-за стола, на ходу накинул пиджак и вежливо открыл передо мной входную дверь.

– Может, все-таки скажете сначала мне, что произошло? – в очередной раз предложил он.

– Я должна рассказать сразу вам двоим. – Ответ мой прозвучал спешно и взволнованно.

Я облизнула сухие губы, и Сталь как-то странно посмотрел на меня.

– Хм, хорошо.

Сердце у меня готово было вырваться из груди и ускакать куда подальше. Ладони вспотели, и всю меня потряхивало как в лихорадке.

Храбрость бессовестно испарилась, оставив вместо себя неудержимый страх.

Но я собрала волю в кулак и шла вслед за боссом, повторяя про себя, что ничего страшного не произойдет, нужно всего лишь рассказать им о своем положении и все. Это же так просто, правда?

Каждый шаг по мраморному полу отдавался в ушах набатом. Казалось, будто я иду на казнь… Я тряхнула головой, прогоняя бред, атаковавший мои мысли.

Мы вошли в приемную Сарбаева.

Теперь Тимур Багратионович занимал кабинет своего отца. Это было очень большое помещение.

Он переделал кабинет под себя (правда я не видела, каким был кабинет Сарбаева-старшего).

Но мне нравилось то, что я видела, – здесь было много света и воздуха. Оформление в стиле минимализм.

Все было чисто мужским и жестким. Чувствовалась власть и сила хозяина этого кабинета. Сарбаев таким и был.

Он сидел в своем роскошном черном кресле и выглядел как хозяин жизни – рукава белой рубашки небрежно подвернуты, оголена темная кожа на сильных руках, перевитых венами. Левую украшают, поблескивая в лучах солнца, массивные золотые часы.

Прическа стильная, но волосы влажные, словно он только что принял душ.

Легкая небритость ему всегда шла, и сегодня он тоже явно не утруждал себя бритьем.

Что ж… Как всегда греховно прекрасен, но от этого не менее опасен.

За Сарбаевым уже закрепилось прозвище – Тиран. Большинство сотрудников компании его втайне ненавидели. Еще бы, ведь теперь им пришлось по-настоящему работать, а про халтуру и тунеядство навсегда забыть. Ведь Тиран не только наказывал штрафами и дополнительной работой, но и поорать любил будь здоров. «Смертники» выходили из его кабинета полуживыми и работали впоследствии пуще прежнего.

– Как прошла командировка? – с ходу поинтересовался Сталь у Сарбаева.

– Неважно, – ответил Тимур Багратионович. – Конкуренты предложили меньшие сроки реализации, чем мы. Надо будет подумать, чем завлечь этих китайцев. Надо же было им создать совместный проект! Ты только подумай – Китай и Германия…

Сталь опустился в кресло напротив стола Сарбаева и кивнул.

Я присела на соседнее кресло и решила поразглядывать белый глянцевый пол своего главного босса, пока они обсуждают дела.

– Есть у меня несколько идей. Как соберешь совещание, я их озвучу.

– Договорились, – сухо сказал Сарбаев. – Ты с чем пришел?

– Пока не знаю. Анастасия Андреевна желает сообщить нам некую важную новость, – сказал Сталь.

Я вскинула голову и решительно посмотрела на Сарбаева, который с интересом меня разглядывал.

– Настенька, я смотрю, тебя Димитрий совсем замучил. Только посмотри, что ты с ней сделал. Бледная, глаза ввалились. Насте определенно нужен отпуск.

Нужен, нужен. Декретный.

– Я на следующей неделе полечу на Карибы, могу и тебя с собой захватить. Что скажешь? Со Сталем я договорюсь, – насмешливо произнес Сарбаев.

– Прекрати смущать мою помощницу, – сухо бросил Сталь, будто Сарбаев для него не авторитет. – И Карибы отложи, не время пока отдыхать.

– Ладно, обсудим это позже, – усмехнулся тот. – Так что у тебя, Настенька, для нас имеется такого важного?

Что ж, говорить нужно либо сейчас, либо никогда…

Открыла рот и закрыла.

Невозможно закружилась голова, в ушах зазвенело, а еще некстати к горлу подкатила тошнота.

Набрала в легкие побольше воздуха, закрыла глаза, попыталась успокоить панику и сдержать хоть на чуть-чуть проклятый токсикоз.

– Вам нехорошо? – как сквозь толщу воды услышала голос Димитрия. – Анастасия…

– Настя… Что с вами? – кажется, это уже Сарбаев.

– Все… нормально, – выдавила я. – Бывает…

– Я же говорю, довел ты свою помощницу. Настя, а ведь предупреждал тебя, что со Сталем…

– Я беременна! – выпалила я на одном дыхании. – Кто-то из вас двоих – отец моих детей.

Вы когда-нибудь слышали, как звучит тишина?

Нет?

А я впервые услышала такую тишину.

Тишину звонкую, пронзительную, невозможно плотную и задевающую натянутые нервы, играющую на них как на скрипке.

– Что ты сейчас сказала?

Голос Сарбаева, похожий на мотор яростного автомобиля, вдребезги разрушил эту звенящую тишину.

Я смотрю на него и отчетливо вижу, как скулы Тимура заостряются, губы растягиваются в едкой усмешке, глаза сужаются и пронзают меня насквозь своей чернильной тьмой.

Все вижу, как в замедленной съемке.

Вижу даже искрящиеся пылинки в лучах утреннего солнца, они медленно кружатся над нами.

– Анастасия Андреевна, прошу разъяснить, – слышу голос Сталя. Именно он возвращает меня в реальность, в обычное течение времени.

– Я… Я хотела сказать раньше, но не могла найти подходящего времени, да и боялась… Даже подумать не могла, что та ночь принесет такие последствия… Но так случилось, и изменить ничего нельзя. – Я старалась говорить спокойно, но получалось плохо.

Дышала так, словно пробежала несколько километров с грузом на плечах.

Голова снова начинала кружиться, а тошнота набирала обороты.

Сарбаев вскочил, настолько резко и неожиданно, что кресло опрокинулось навзничь. Раздался оглушительный звук падения большого и тяжелого предмета.

Пока я смотрела на крутящиеся колесики кресла, Сарбаев подлетел ко мне как настоящий дикий зверь. Я даже не успела охнуть, а он уже схватил своими жесткими пальцами мой подбородок и поднял к себе лицо.

Его глаза пылали яростью.

Таким страшным я его никогда не видела. Да что говорить, я ни одного мужчину в жизни не видела в состоянии такого бешенства.

Его глаза горели и прожигали во мне дыру, рот был оскален… клыки торчали острыми копьями, слюна ядовитая с них капала, язык раздвоенный добычу искал, пар из ушей валил…

Так моя буйная фантазия дорисовала картину «Сарбаев в бешенстве», отчего стало еще страшнее.

– Ты думаешь, мы идиоты?! Залетела от кого-то, а с нас решила деньжат срубить?! Не получится, барышня…

– Тимур, ну-ка отпусти ее! – взревел Сталь и оттащил невменяемого Сарбаева от меня подальше.

Тот впился бешеным взглядом теперь в Димитрия и процедил:

– Ты не видишь? Она такая же дрянь! А ты, как и в прошлый раз, защищать будешь? Дима, повторяются эти игры и манипуляции…

– Подожди психовать и делать скоропалительные выводы, Тимур, – спокойно произнес Сталь. – Для того, чтобы все понять, нам нужно внимательно выслушать Анастасию.

А я, кажется, забыла, как нужно говорить – язык будто завязался узлом и отказывался подчиняться. Икота разрывала легкие, а еще токсикоз…

Я зажала рот рукой и, вскочив, понеслась на выход.

Но не тут то было: Сарбаев оттолкнул Сталя и преградил мне путь.

– Куда собралась? Пока все не расскажешь и не признаешься, кто надоумил тебя, – не выйдешь отсюда, ясно?!

Сейчас произойдет авария…

Глаза зацепились за пузатую черную вазу высотой мне до талии. Не придумав ничего лучше, я метнулась к ней. И как раз вовремя…

– …! – воскликнул Сарбаев.

– Беременность часто сопровождается токсикозом, – сказал деловито Сталь и услужливо собрал мои волосы, чтобы я их не запачкала.

А потом и вовсе протянул мне свой льняной платок, на котором были вышиты инициалы «Д.С.» Мозг цеплялся за мелочи, детали, стараясь отвлечь меня и не дать скатиться в истерику.

– Тимур, веди себя адекватно, – произнес Сталь. – Налей лучше воды.

Видимо, Сарбаев был сбит с толку моим токсикозом, поскольку даже не огрызнулся на замечание Сталя. Он молча наполнил стакан водой и протянул его мне.

– Спасибо, – глухо поблагодарила его я и залпом выпила всю воду.

– Садитесь на диван, – сказал мне Сталь. – Какой срок?

– Шестнадцать недель, – ответила я.

Он кивнул и видимо мысленно подсчитал, совпадает или нет.

– Настя, с чего ты решила, что отец твоего ребенка – кто-то из нас? – снова завел свою шарманку Сарбаев. – Ты могла и после нас с кем-то… встретиться.

Сталь смолчал, хотя я уже начала надеяться, что он будет и дальше защищать меня от нападок этого злыдня. Похоже, нет.

– После той ночи у меня больше никого не было, – призналась я.

– А до? – поинтересовался Сталь, замораживая меня своим холодным взглядом.

– И до вас… давно никого не было, – сказала и покраснела.

Сарбаев вдруг расхохотался – заливисто и ярко, будто услышал забавную шутку.

– Это какой-то издевательский пинок судьбы! – сквозь смех сказал он.

– Если Анастасия и правда забеременела в ту ночь, то скорее всего это мой ребенок. Я не использовал средств защиты, – уверенно сказал Сталь. – Так что можешь не беситься, Тимур.

Тот прекратил веселиться и посмотрел на него свысока.

– С таким же успехом папочкой могу быть и я, – язвительно процедил он в ответ. – Я с ней вошел во вкус и тоже не использовал презервативы.

Оба посмотрели на меня так, будто я виновата во всех смертных грехах.

– Если ты не врешь и кто-то из нас действительно отец этого ребенка, то я готов дать тебе денег на аборт, – огорошил меня своим «высоким» предложением Сарбаев.

– На четвертом месяце не делают аборт, – с интонацией знатока сказал Сталь.

– Пусть прервет беременность по-другому! – взмахнул Сарбаев руками. – На сегодняшний день деньги решают все!

От его слов мне стало страшно.

Я ощутила себя одиноким маленьким корабликом, который волей судьбы занесло в огромное бушующее море сумасшествия, где я стала никем. И Сарбаев со Сталем перекатывают меня яростными волнами, пытаясь то утопить, то вернуть на поверхность, дать пожить еще чуть-чуть…

А детки-то мои в чем виноваты?

Я всхлипнула, почувствовала, что вот-вот разревусь от нахлынувшего страха и отчаяния. Обняла живот руками, стараясь защитить своих малышей от этих чудовищ. Поднялась с дивана и медленно попятилась к двери.

Плохая была идея им все рассказать, очень плохая. Кроме разочарования и унижения я не получила от них ничего, ни одной эмоции.

– Никакого прерывания беременности не будет, – сказал Сталь. – Анастасия, не бойся. Даже если этот ребенок не мой, а Тимур его не признает, я возьму ответственность на себя.

– Дети, – сказала я.

Сталь свел брови на переносице в непонимании.

– Не понял.

– У меня двойня, – сказала я и гордо вскинула подбородок. – И мне не нужны ваши признания или еще что-то… Я просто хотела, чтобы вы знали правду.

Сарбаев снова рассмеялся и похлопал Сталя по плечу. Тот скинул с себя его руку.

– Опять играешь в благородство… братишка? – Последнее слово Сарбаев натурально прорычал, а потом посмотрел на меня и сказал: – Можно сделать гораздо проще. Проведем тест ДНК, и если ты не лжешь, Настя, и ребенок… то есть дети окажутся моими, то можешь не сомневаться, я признаю их и обеспечу.

Сначала предложил убить моих детей, а теперь готов признать своими?!

Быстро же вы меняете решения, господин Сарбаев!

– Тест проводить сейчас опасно. Можно вызвать выкидыш, – сказал Сталь. – Нужно дождаться, когда дети появятся на свет. И как я уже сказал, более чем уверен, что Анастасия беременна от меня.

Он подошел ко мне и к огромному моему удивлению нежно погладил по голове.

– Не волнуйся и не бойся. Никто не тронет ни тебя, ни детей. Не позволю. Ясно?

Он говорил спокойно и уверенно, внушая защиту и покой.

– Ясно. – Я покорно кивнула.

– Как я уже сказал, эти дети могут быть и моими, – жестко произнес Сарбаев.

– Это еще не все новости, – огорошила я их.

Оба замолчали и уставились на меня так, словно я граната без чеки.

– Я отработаю положенные две недели и уволюсь. Мне сложно продолжать работать. – Решение уволиться из этой компании пришло ко мне в данную минуту, до разговора с боссами я хотела лишь уйти в декрет.

– Я против, – сказал Сталь. – Никаких двух недель. С сегодняшнего дня ты больше не работаешь. – Он неожиданно перешел на «ты». – Возьму Павла на прежнюю должность, надеюсь, ты, Тимур, не будешь против, пока я не найду нового помощника?

– Он так или иначе уже не мой помощник, так что забирай, – дал свое разрешение Сарбаев.

Я натянуто улыбнулась Сталю.

– Спасибо.

Сарбаев поднял свое кресло и сказал:

– Анастасия, ты не женщина. Ты настоящий ящик пандоры.