Текст книги "Замуж по ошибке, или Безлимитные неприятности"

Глава 27

* * *

– Леди Элизабет Морган –

Пламя весело потрескивало в камине, и я, перечитав очередное письмо, поняла, что стала понемногу приходить в себя.

От писем мои мысли перескочили на дядю… Надо же, отец…

Тяжко мне будет, если позволю себе думать о нём в плохом свете.

На мгновение я позволила гневу проникнуть в сердце, но тут же устыдилась. Адам Ловли любил меня. Баловал. Журил, но никогда не ругал и не обижал. И я прекрасно понимаю, почему он называл меня своей племянницей. В нашем мире жестоко относятся к бастардам, особенно, если связь была и вовсе незаконной. Замужняя леди родила от любовника! Это позор на все поколения.

Джон был прав, дядя… точнее, отец, защищал меня. Защищал меня всегда.

Ведь скажи он мне правду раньше, я ещё совсем молодуха могла и проболтаться. Друзьям рассказать или в сердцах выкрикнуть. В общем, натворила бы я бед. А сейчас, став чуточку мудрее, и надеюсь, умнее, понимаю, как же дальновиден и прозорлив был граф Адам Ловли.

Боюсь представить, что сказали бы поборники морали обо мне, узнай они правду. Меня бы тоже осуждали – ведь бастарды по их мнению нечисты по самому факту греховного появления на свет – ибо они будут вечно нести на себе бремя родительского греха.

Да и не смогла бы я в таком случае претендовать ни на какой-либо статус, ни на наследство, ни на легитимное признание. И всё высшее общество относилось бы ко мне, к дяде… отцу и матери с презрением.

– Ну что, Джон, ты закончил? – вернул меня из глубоких размышлений голос Роберта.

Роберт опубликует горячую и шокирующую новость о семье Андонов утренним номером, наплевав на договорённость с другим изданием, что Роб выпускает свою газету вечером, а они утром.

Эта новость взорвёт сначала Флористдейл, а потом и всё наше великое королевство Критания.

Естественно, в газете не будет указан источник. Но чтобы новость не была голословной, мы попутно до утра разошлём запись и пояснительные письма по всем ведомствам, в магистрат, в полицию, следственный комитет, прокуратуру, службу приставов, всем инвесторам, что были обмануты Андонами, и перед которыми эта семья очернила имя моего отца! Одним словом, шума семейству не избежать.

Джон «поколдовал» над записью. Удалил лишние разговоры, не имеющие никакого отношения к делу, оставил лишь признания Итана, где чётко звучат слова, что его семья по уши увязла в обмане перед короной, мошенничестве, преступлениях и прочих гнусностях.

– Закончил. Это последний, –  усмехнулся супруг довольно и положил артефакт к остальным с записью в виде плоского кругляша размером меньше ладошки ребёнка. Вышла приличная горка из кругляшей.

– А мы закончили писать, – улыбнулась Эмилия.

Джайс как раз ставил точку в своём письме.

– Я тоже, – помахала своим листиком.

– Конверты подписал, – отчитался Эдриан.

– Ну а мы готовы паковать посылки, – подвигал бровями мистер Леви.

Миссис Хедсон нарезала бечёвки и приготовила упаковочную бумагу. И сургуч под рукой.

– Что ж, мы сработали оперативно, – довольным тоном произнёс Джон и выставил в центр стола почтовик, с которого можно только отправить посылки и письма.

Именно этот почтовик не имеет обратного адреса и, конечно же, не зарегистрирован. Хоть в записи и письмах итак всё будет понятно, откуда ноги растут, но всё же лучше пусть будет так.

И когда всё было сделано, все посылки отправлены, а статья для газеты написана, мы всей бандой: я, Джон, Эми и Джайс, миссис Хедсон и мистер Леви сели в экипаж и возница пустил своих лошадок рысью, направляясь в предрассветных сумерках в столицу.

Роберт Монс и его помощник Эдриан Фрости остались, чтобы не только быть в курсе всех событий и сообщать об этом нам, но и были назначены главными по присмотру за моими котами и псом.

А в столице нас ждал друг Джона – маршал Хью Геринг.

* * *

– Дом семьи графа Áндон –

Граф Ральф Áндон всегда ценил утро.

Он считал, что именно утро формирует весь день. Как утро встретишь, так и весь день проведёшь. Посему, граф приучил всех домашних подниматься с рассветом, завтракать рано и заниматься делами, чтобы успеть, как можно больше сделать. А планов у графа было много.

Интриги плести не так-то просто. Но ещё сложнее разгребать неудавшиеся планы и безмозглые выходки глупого отпрыска. Дал же господь сыночка! Ни ума, ни хватки, даже рожей не вышел. Весь в мать, весь в мать.

В доме графа все слуги держались очень прямо и на удивление отстранённо. Слуги как один носили мышино-серую форму и выглядели практически как близнецы – кроткие, невзрачные, даже росту одинакового. Но потому они и были незаметными и не мешали господам жить в своё удовольствие.

Этим утром, не отличающимся от других, за столом во время завтрака царило благовоспитанное перешёптывание леди Ирис Áндон с сыном.

Граф не любил громких разговоров во время трапезы и запрещал всем читать по утрам газеты. Нечего портить настроение и аппетит, всегда успеется получить дурные вести.

Стол, как и всегда, был украшен букетами белых роз. Сама трапеза состояла из трёх перемен блюд – салата, каши и десерта.

Семейство держалось за столом так, будто они были как минимум монаршей семьёй, но глава семейства часто ловил себя на мысли, что он не отказался бы и от статуса бога.

А ровно в восемь утра, когда на завтрак подали десерт, перед особняком графа Áндон возникла странная толчея – несколько карет, запряжёнными гордыми и статными лошадьми устроили затор.

Одна за другой подкатывали кареты. Они въезжали во двор и останавливались прямо у крыльца.

Экипажи были разномастными: у дома графа быстро появлялись всё новые и новые кареты властей, аристократов, газетчиков и не было у него разумного объяснения утренней активности столь разномастного народа.

Всё встало на свои места, когда в дом ворвались маги в форме с активированными щитами и ордерами на арест.

– Именем короля! Всем оставаться на своих местах! Лорды, миледи, вы арестованы! – скомандовали оперативники по магическим расследованиям и государственной измене.

Сомкнувшаяся за их спинами толпа, перешептываясь, с живейшим любопытством взирала на предоставленное зрелище. Граф Ральф Áндон вдруг стал замечать блестящие от возбуждения глаза, растянувшиеся в плотоядных усмешках губы. Все эти люди следили за ним и его семьёй, пытаясь уловить малейший неверный шаг или узнать все тонкости произошедшего.

Графом внезапно овладел лютый гнев. Он собрал всю мощь магии в своих руках и, активировав свой личный фамильный щит, медленно поднялся со своего места и процедил:

– Что происходит? Почему вы все вломились в мой дом и смеете предъявлять обвинение? И в чём, собственно оно заключается? Немедленно объяснитесь, не то сильно пожалеете!

– Милорд, с утра поступило анонимное сообщение с доказательствами ваших преступлений. Вас во многих преступлениях обвиняют. Одно из них – укрытие обманным путём о залежах болотной руды с целью получения сверхприбыли.

Откуда они все узнали?

КТО проболтался?

Он же был так осторожен!

Граф тут же заметил, как его ничтожество сынок спал с лица, побледнел, глаза выкатил и чуть ли за сердце не хватился. Ах ты гадёныш!

А вот супруга решила сделать проще – она лишилась чувств.

– Не стоит говорить о вещах, о которых вы не знаете, – едва сохраняя спокойствие, произнёс граф, хотя внутри него бурлил океан лютых страстей. – Думаю, нам следует поговорить в более спокойной обстановке.

– Да, вы все едите с нами. Возражения не принимаются.

Его почерневший от гнева и злости взгляд смёл с дороги все эти любопытные физиономии и силуэты. Затем, высоко подняв голову и гордо вздёрнув подбородок, граф отправился вслед за представителями власти, его супругу нёс один из оперативников, кто вёл его сына, графу было наплевать. Он готов пожертвовать своим отпрыском, который не умеет держать язык за зубами. Пусть Итан будет виноват во всех грехах.

Но само дело, что начал его отец и продолжил Ральф не должно рухнуть. Иначе, ему незачем жить.

* * *

– Леди Элизабет Морган –

А вот и город Критания – столица королевства Критания.

Почти в ночь, гремя копытами, влетела наша повозка во двор небольшого, но красивого особняка. Лошади были все в мыле, мы мчались практически без передышек во весь опор, зато добрались быстро.

Ничего, маги лошадок быстро поправят. Эти кони сильные и выносливые.

Встретил нашу разношёрстную компанию мужчина с военной выправкой и военной форме кританийской армии.

Маршал.

Над верхней губой мужчины красовались чёрные как смоль усы в стиле бальбо.

Лицо его было красивым, сильным, породистым.

Хищный взгляд чёрных глаз, казалось, прожигал насквозь.

Я услышала восхищённый вздох рядом.

Эмилия едва ли не раскрыв рот, восторженно глядела на лорда Хью Геринга.

Но оно и очевидно: форма, выправка, сила, здоровье, твёрдость взгляда, уверенность, магия… Одним словом, в маршале сочетались все атрибуты харизмы и мужественности.

Кстати, братик Эми – Джайс, тоже заинтересованно поглядывал на маршала.

Ой-ей!

– Я рад тебя видеть, друг, – глубоким и сильным голосом произнёс маршал и протянул руку Джону.

Супруг радостно улыбнулся, и мужчины обменялись крепким рукопожатием, а потом обнялись и похлопали друг друга по спине. Оба широко улыбались, и не осталось сомнений, что они и, правда, рады друг друга видеть.

– Очень рад, что ты жив, здоров и вполне себе упитан, – пожурил маршал Джона.

– Ты забыл, я ещё и женат, – тепло улыбнулся Джон и, взяв меня за руку, представил другу. – Элизабет, позволь тебе представить моего давнего друга и великолепного военного – граф и маршал Хью Геринг. Хью, это моя прекрасная супруга, спасительница и любовь – леди Элизабет Морган, в девичестве Ловли.

Протянула руку графу, и он мягко прикоснулся к ней губами.

– Друзья Элизабет, также с некоторых пор и мои друзья – виконт Джайс Милтон, твой скорый подопечный, Хью. И леди Эмилия Милтон – сестра виконта.

Мужчины пожали руки, а Эмилии ручку поцеловали. При этом подруга зарумянилась как никогда и улыбалась так сильно, что я всерьёз заволновалась, как бы у неё лицо не лопнуло от перенапряжения.

– И наши верные слуги, хотя я больше их считаю друзьями – миссис Хедсон и мистер Леви, – представил Джон оставшихся спутников.

После обмена любезностями нас пригласили в дом и занялись размещением.

Дворецкий маршала при этом упомянул, что ужин ровно через полтора часа. И сказано это было таким тоном, что если кто опоздает – останется голодным.

Что-то мне кажется, так и будет, если не соблюсти правила этого дома.

– Ты не говорил, что твой друг маршал настолько хорош собой и находится в самом расцвете сил, – заметила с улыбкой, когда мы остались наедине в выделенной нам гостевой спальне.

Джон усмехнулся и помог мне со шнуровкой.

– Настолько понравился? – шепнул он мне на ухо.

Хихикнула и получила поцелуй в шею.

– Ты бы видел лица Эми и Джайса. Как бы они не передрались за маршала, – произнесла с улыбкой.

– Думаю, он разберётся сам, – изрёк Джон и прижал к себе, зарылся носом в мою растрёпанную причёску и вдохнул мой запах.

– От меня пахнет пылью, кожей и дорогой, – проворчала, скривившись. – Не нюхай меня. Лучше набери мне воды, хочу помыться.

– Не против моей компании? – ласково поинтересовался Джон.

От его взгляда у меня сердце на миг замерло, а потом радостно пустилось вскачь.

– Нет, не против, – ответила едва слышно, но Джон услышал.

Глава 28

* * *

– Леди Элизабет Морган –

– Твоя супруга действительно великолепна, Морган, – сделал комплимент моей красоте лорд Геринг. – Умна и прозорлива, раз вышла за тебя замуж, не побоявшись твоего статуса смертника.

Эмилия решила блеснуть и своим умом.

– Мы с Джайсом в тот вечер были рядом с Элизабет и также повлияли на её выбор.

И тут же Эми странно дёрнулась и едва не выронила из рук столовые приборы.

Судя по нахмуренным бровям и её суровому взгляду, обращённому на брата, что сидел рядом, Джайс пнул её под столом.

– Вам всем повезло, что вы есть друг у друга. Дружба – великий и бесценный дар, – произнёс маршал и обольстительно улыбнулся Эмилии.

Подруга заалела как маков цвет и расплылась в идиотской улыбке.

Ох ты ж… Подругу похоже нужно спасать! Маршал может оказаться тем ещё сердцеедом. А Эми хрупкая и наивная поведётся на его чары, а потом будет страдать до конца своих дней.

– Что насчёт аудиенции, Хью? – спросил Джон. – Его Величество нас примет?

– Случай исключительный, Джон. Мне пришлось задействовать все доводы, чтобы вас завтра приняли и после визита не убили или не заперли в тюрьме.

В этот момент я направляла кусочек мяса в рот, да так и зависла с поднятой вилкой и сочным коском, с которого капал тёмный соус.

Эмилия вжала голову в плечи, а Джайс нахмурился, сдвинув брови. Но оба смолчали.

– А за что нас убивать или сажать в тюрьму? – задала вполне закономерный вопрос.

Маршал кивнул на моего супруга.

– Потому что я – персона нон грата, любовь моя, – усмехнулся Джон. – Короля явно поставили в известность, кого ты спасла.

– Он в курсе, – подтвердил маршал, – и был весьма раздосадован, что ты теперь на территории его владений. Но закон одинаков для всех и Его Величество хоть и не особо рад государственному изменнику, но законы чтит.

– Что не может не радовать, – хмыкнул супруг.

– И что будет? – забеспокоилась я. – Не окажется ли наше благое дело губительным для нашего будущего?

Маршал сделал глоток воды и ответил:

– Когда подданные действуют в интересах короны, то бояться абсолютно нечего. Особенно, – он сделал акцент на последнем слове, коварно усмехнулся и договорил, – когда речь идёт о благосостоянии королевства, то Его Величество, тайные службы и казначеи становятся сговорчивыми и ласковыми.

Меня передёрнуло.

– Нас устроит просто разговор. Можно и без ласковости, – проговорила с лёгкими нотками страха.

– За безопасность я ручаюсь, – заверил маршал. – Вы спокойно войдёте во дворец и также спокойно выйдете.

– На своих двоих или ногами вперёд? – съязвил молчавший до этого момента Джайс.

Маршал изогнул смоляную бровь, ухмыльнулся и переглянулся с таким же усмехающимся Джоном, и сказал:

– Я ручаюсь за безопасность Джона Моргана, леди Элизабет и за вас, уважаемые гости. Моего слова достаточно?

Выжидательно посмотрела на супруга, и тот опустил ресницы, сигнализируя, что всё будет в порядке, маршалу можно верить.

– Ну-у… думаю, что достаточно, – произнесла, находясь в сомнении.

– Вашим словам мы верим, но вот Его Величество тоже слово дал? – робко подала голос Эми.

Джон и маршал громко рассмеялись.

– Джон, твои молодые друзья бесподобны!

Мы переглянулись между собой. Не знаю, что весёлого было в этом разговоре, но ни мне, ни Эми и Джайсу веселиться не хотелось.

– Элизабет, дорогая, всё в порядке, – поспешил успокоить меня Джон. – Если Хью сказал, что он договорился, хоть и были сложности, значит всё пройдёт отлично.

– Только не вздумайте королю свои опасения и страхи высказать, юная леди, – с усмешкой произнёс маршал и тут же добавил строго: – Тогда ваше действие будет расценено как личное оскорбление монарху.

Нервно сглотнула.

– О, Бет может наговорить, когда не в себе, – хохотнул Джайс. – Подруга, лучше вообще всё время молчи и смотри на свои ноги, пусть твой муж говорит, а то ляпнешь что-нибудь в своём стиле и тогда уж точно выйдешь из дворца без головы.

Эмили локтём заехала брату по рёбрам и прошипела:

– Замолчи, болван! Элизабет не тупица, как некоторые.

– Элизабет разумная девушка, – сказал Джон, глядя мне в глаза. Потом взял мою руку, поднёс ладонь к губам и, глядя поверх, прошептал: – Всё у нас с тобой получится, родная.

И запечатал свои слова поцелуем на моей коже.

* * *

– Леди Элизабет Морган –

К королю мы должны были явиться после обеда. И как вы понимаете, с самого рассвета дом маршала походил на растревоженный улей.

Во-первых, маршал пригласил двух дам преклонного возраста, которые с первых минут моего пробуждения начали посвящать меня в таинство трёх придворных реверансов.

Я учила придворный этикет, но употреблять ненужные в жизни приёмы в виде реверансов  не спешила. Хорошо хоть тело всё помнило. Правда, по недовольству тётушек, поняла, что у меня получалось из вон рук плохо.

И ещё я вам скажу важную вещь: делать реверанс в обычном платье и в платье со шлейфом – две абсолютно противоположные вещи.

Весь секрет заключался в шагах. Нужно было правильно сделать несколько шажков вперёд и назад, причём с грацией богини, незаметно откидывать многочисленные складки платья и ни в коем случае не поворачиваться к королю спиной! Это страшное оскорбление, и можно лишиться головы за этот проступок.

И как мы будем выходить из комнаты?

Не зря мне учителя говорили, что реверанс – это целое искусство. И конечно, до грации и элегантности мне не просто далеко…

Хорошо хоть с одеждой проблем не было.

Платье мне сшили мои новые модистки просто шикарное.

Платье было цвета спелой вишни, прошитое тонкими золотыми нитями. Платье получилось очень красивое, и мне оно изумительно шло. Хоть шлейф до ужаса и раздражал, но я быстро к нему приноровилась.

Кроме камеи надела все родовые артефакты: браслет, серьги и колье.

Волосы собрали в высокую, но строгую причёску. Не на бал идём, а на деловой разговор. Украшений в волосах минимум, но и совсем без них тоже нельзя.

Джон был одет в тёмно-синий бархатный, расшитый золотом камзол. Высокие бархатные сапоги с золотыми пряжками, украшенными бриллиантами. Волосы один к одному собраны в низкий хвост и перевязаны золотой лентой. Мой супруг выглядел великолепно. Он словно сошёл с картины…

Артефакты, что спрятал мой отец, Джон положил в шкатулку и брал её с собой на встречу.

Помимо артефактов у нас были доказательства вины семьи А́ндон и документы на земли, где находится болотная руда.

Перед выездом, Эмилия восхищённо окинула взглядом нашу пару и крепко меня расцеловала, стараясь не помять и не испортить наряд.

– Возвращайтесь скорее! – взволнованно сказал Джайс. – Пусть разговор пройдёт плодотворно и всё разрешится в нашу пользу, и тогда, мы повеселимся вволю. А пока… мы с Эми будем молиться за вас.

Распрощавшись со всеми друзьями, мы в сопровождении маршала, сели в пышную королевскую карету и отправились на встречу.

Ой, не передать вам словами, как я нервничала! Зато Джон внешне был невозмутим и спокойно разговаривал с другом о всякой ерунде, начиная от погоды, плохого урожая и редкие артефакты.

Но вот, показался и сам дворец.

* * *

Увидев дворец, я не смогла совладать с охватившим меня волнением.

Центральный вход и под позолоченными геральдическими тюльпанами увидела очертания королевского символа – львов.

Подняла взгляд и улыбнулась. Дворец был прекрасен. Я уже и забыла, насколько он величествен и необыкновенен.

Четыре этажа и все они разноцветные, но при этом они переливались и плавно цвета переходили из одного оттенка в другой.

Первый этаж – золото! Казалось, будто здесь сияло солнце, и его лучи струились, светились и золотились, касаясь каждого, кто оказался вблизи.

Второй этаж дышал чистым янтарём. Третий переливался огненным красным, и балконы были украшены живыми алыми розами. Рубиновые и гранатовые оттенки восхищали и заставляли сердце биться чаще.

И четвёртый этаж с башнями – по нему струилось фиолетовое пламя. И среди аметистового сияния сверкали драгоценные камни, что украшали каждую башню, шпили, балконы.

Зрелище было необыкновенное! Хотелось смотреть на всё это бесконечно, не отрывая взгляда ни на минуту.

Конечно, дворец каждый день обновляют маги. Чтобы это великолепие сохранялось долгие-долгие года, века, необходимо много сил и труда.

Я молча смотрела на это великолепие, не находя слов.

– Дворец прекрасен, – с улыбкой сказал Джон. Взял меня за руку и, глядя в глаза, добавил: – Но ты не видела дворец Троарнаш. Он в десятки раз великолепней этого. Да и мой замок Картиаравий тебе бы тоже понравился.

Маршал хмыкнул.

– Дворец Троарнаш полон пафоса и излишней роскоши, тогда как наш дворец имеет защитную функцию. Магии в него вплетено столько, сколько ни один королевский дворец во всём мире не сможет похвастать.

В словах маршала звучала гордость, и я просто пожала плечами. Мне вообще всё равно. А вот Джон насмешливо произнёс:

– Что ж, посмотрим, каков он внутри.

А потом я уже ничего не видела и не слышала, ослеплённая и оглушённая яркими красками и гомоном голосов.

Во дворце было многолюдно, шумно и душно.

Повсюду мелькали придворные дамы в ярких нарядах и сверкающих драгоценностях, их сопровождали не менее разряженные кавалеры. Все говорили и смеялись излишне громко, и что мне не понравилось особенно – откровенно строили глазки незнакомцам. Вот и моего супруга уже взглядами раздевают молодые и даже престарелые дамы.  Стыд какой! И среди этого шума, яркой мишуры лакеи с гордо поднятыми головами исполняли поручения. Здесь было царство интриг пакостей.

Маршал перекинулся парой незначительных реплик со знакомыми. Но на вопросы, кто это с ним, отвечать не стал.

Молодец.

Я царственно вышагивала между двумя мужчинами – маршалом и супругом. Под заинтересованные, завистливые и откровенно неприязненные взгляды мы поднялась по широкой мраморной лестнице, у подножия которой возвышались золотые статуи грозных львов. Лестница вывела в большой холл с колоннами. Огромная двустворчатая дверь вела в малый зал.

Охрана, что стояла у двери выглядела весьма грозно и внушительно. И судя по разрядам, возникающим на пиках их шлемов, это не просто воины, они ещё и маги.

В холле толпились люди.

Маршал что-то сказал охране и те без раздумий распахнули двери.

Нам на встречу вышел чопорного вида слуга, и, выслушав маршала о назначенной встрече, кивнул и удалился.

Ждать пришлось недолго, я даже не успела решить, нервничаю я или вполне спокойна? Буквально через две-три минуты двери снова распахнулись, и слуга вызвал нас, используя надменный тон:

– Леди и лорд Морган! Его Величество готовы вас принять!

Маршал остался за дверью.

Яркие наряды, сверкающие драгоценные камни – здесь тоже были придворные. Кажется, всем они тоже прибыли с просьбами.

Слуга свободно прокладывал дорогу через толпу людей, и они расступались перед ним, словно он имел важный статус.

Трон оказался пуст, и слуга увёл нас за незаметную ширму, подле которой очень заметно толпилась охрана.

За ширмой дверь и когда мы вошли в новое помещение, оказались в небольшой библиотеке-кабинете.

Король сидел в высоком кресле.

Мы с Джоном выступили вперёд к крепкой и высокой фигуре Ричарда Третьего, затянутого в тёмно-синий мундир с позолоченными узорами.

Его Величество был немолод, но красив, суров и надменен, как и подобает любому монарху.

Седина окрасила его густые волосы в сплошной белый цвет, густая борода и усы тоже кристально белы и аккуратно подстрижены. Ясные голубые глаза смотрели прямо, холодно, но с любопытством.

Подле короля стоял довольно неприятный тип – с дерзким выражением на лице, циничным взглядом чёрных глубоко посаженных глаз, с величественным ореолом непослушных чёрных с проседью волос, но даже небрежность его причёски не делала его смешным или неэлегантным. Угольно-чёрный кожаный костюм, с серебряными клёпками, сидел на нём как влитой.

Я ощутила дрожь в коленях. Это был глава тайной службы короля. Человек, что является тенью монарха – Эриган Сорель. Страшный человек. Его боятся даже мелкие букашки.

Губы его были плотно сжаты. Чёрный взгляд не обещал нам с Джоном приятной беседы.

В кабинете находился и третий человек. Судя по одежде – придворный маг. Пожилой дядечка с добрым, но проницательным взглядом располагал к себе, но я помню, как мой дядя… мой отец рассказывал, что придворный маг нашего короля – тот ещё хитрож… хитроумный гад. Клейв Хоган – хитрый, умный, молчаливый и мастер плести интриги.

Это будет не разговор. Это будет допрос.

Одновременно мы с Джоном сделали каждый свой поклон – я реверанс, а супруг поклонился.

И в таком положении мы находились минуты две, пока король не смиловался и чуть капризным тоном произнёс:

– Можете подойти и садиться.

Не ясно, откуда тут же появились слуги и перед массивным столом они выставили скромные и явно неудобные жёсткие стулья.

Вот так нам с Джоном показали наше место. Не заслужили мы ещё милости и доверия короля.

Король и его сторонники находились по другую сторону стола. За дверью дежурит охрана. Да и тут наверняка под пологом невидимости стоят воины.

В общем, я ощутила себя мышкой в мышеловке.