Текст книги "Религиозная память крестьянства в XX–XXI веках в селах Черноземья России"

Выводы

Подводя итоги нашего исследования, можно согласиться с выводами А. В. Кореневой, что «новая советская идеология конца 1920-х гг. практически ничего не изменила в религиозном сознании крестьян. Крестьянское мировоззрение, складывавшееся веками, успешно противостояло кризисам и потрясениям. Система семейных отношений, да и сама семья, поддерживаемая духами дома и духами предков, продолжала бытовать в деревне. Мир, по мнению верующего крестьянина, был чем-то оживленным, живущим своей жизнью. В религиозном мировоззрении людей исследуемого времени наблюдалась некоторая двойственность: существовали остатки древнего языческого мировоззрения, по которому человек одушевлял все явления природы, наполняя их живыми существами. Народная обрядность существовала в любых условиях, была чужда навязываемой государством идеологии и отражала черты традиционной народной культуры. В религиозной обрядности русского населения главную роль играла традиция соблюдения определенных действий, а не верность каким-либо религиозным догмам. В народной практике религиозный ритуал не столько выражал представления о мире, сколько выполнял компенсирующую функцию, выступая как средство решения практических проблем повседневной жизни»[139]139
  Коренева А. В. Крестьянство Воронежской губернии в начале XX века. С. 91.


[Закрыть].

А. А. Панченко, описывая религиозность, говорил, что она «представляет собой особую форму мышления и мировоззрения»[140]140
  Панченко А. А. Исследования в области народного православия. Деревенские святыни Северо-Запада России. М.: Алетейя, 1998.


[Закрыть]. Если мы имеем в виду классическую религиозность, то говорим о религиозном сознании, мышлении и религиозном поведении как комплексе религиозных практик. Религиозное сознание, как и первичная социализация, формируется в детском возрасте и под воздействием примера членов семьи и значимых близких, а также узкого социума, в котором живет человек. Принадлежность к практикам религиозного характера и принятие религиозного поведения, опыта близких определяют особый вид мышления, который сохраняется на протяжении всей жизни человека.

Д. А. Аникин отмечает, что «религиозное сообщество образуется не только за счет общего комплекса религиозных норм, выражаемых в священных текстах и ритуализованных действах, но характеризуется общностью социальных практик, определяющих параметры соотношения сакрального и повседневного»[141]141
  Аникин Д. А. Религиозная память в условиях сетевых коммуникаций: от мифа к «фейку». С. 5–13.


[Закрыть]. При этом в рамках любой социальной практики религиозного характера крестьяне используют определенный язык и структурированное действие, наполненное религиозным мистическим смыслом, что позволяет религиозную память определить отдельным видом памяти, который имеет свои собственные особенности. Считаем важным отметить, что религиозные практики могут быть также индивидуальными (например, молитва) и направлены не на общину, а внутрь себя и обращены к сакральному напрямую.

Религиозные практики, по мнению Л. С. Астаховой, это «область, где социальный мир соотносится со смыслом, который последователи различных религиозных традиций вкладывают в свою повседневность»[142]142
  Астахова Л. С. От религиозного опыта к религиозным практикам: очерки современного религиозного опыта. Казань: Отечество, 2011.


[Закрыть]. Семья является формой или, если использовать термин Хальбвакса, «рамкой» для сохранения и передачи религиозной памяти. Использование инструментов коммуникативной памяти помогает выучить и сохранить религиозный язык практик, придавая им смысл и значение. По словам Бурдье, «вследствие того, что религия, подобно любой символической системе, несет функцию объединения или разъединения, или, говоря точнее, функцию различения»[143]143
  Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики. С. 10.


[Закрыть], религия в рамках насильственной секуляризации и других социальных потрясений стала для крестьян объединяющей формой сохранения традиционной жизни. Используя термин Эрвье-Леже, можем сказать, что деревня как узкий социум обладает «базовой платформой определенности» (“base-platform of certainty”), внутри такой группы индивиды объединены интенсивным чувством приверженности некоей общей истине, порукой чему может служить авторитет харизматического лидера и/или чувство единства «родственных душ»[144]144
  Эрвье-Леже Д. В поисках определенности: парадоксы религиозности в обществах развитого модерна. С. 254–268.


[Закрыть], что позволяет формировать и сохранять идентичность группы. Хотя ученый, исследуя европейское религиозное состояние, говорит, что религиозная идентичность уже не переходит по наследству, по крайней мере это происходит все реже и реже[145]145
  Там же.


[Закрыть]. Но крестьянский класс, как мы видим на примере жителей сел Черноземья, на протяжении многих десятилетий, в том числе в рамках запрета на религиозные практики, сохраняет и передает своим потомкам как религиозную идентичность, так и «власть религиозных смыслов»[146]146
  Там же.


[Закрыть]. Основываясь на общих обычаях, члены определенного класса путем сохранения традиций в узком социуме (семья – деревня), транслируя личный религиозный опыт и религиозное поведение, создают тем самым не коллективную, а религиозную память. Религиозная память, сохраняя себя в действии и практиках, не только бережет религиозные традиции и обычаи, но и передает их последующим поколениям. При этом нужно учитывать, что религиозное сознание может формироваться и вследствие переживания травматичных событий. Владимир Бакрач, описывая религиозность, говорит, что данный термин обозначает некое своего рода воображаемое соединение страдания и утешения: «Когда речь идет о распаде традиционных ценностей (любви, морали, правды, истины и др.), когда человек предоставлен самому себе, он ищет утешения в религии, веря, что “высшие силы” смогут помочь. Будучи в сложных ситуациях предоставлен самому себе, не надеясь и не ожидая помощи, человек опирается на веру или свою религию. Это индивидуальная внутренняя вера в абсолютную и мистическую силу…»[147]147
  Bakrač V. Religioznost mladih u Crnoj Gori. Doctoral Dissertation, l. 44.


[Закрыть] Так или иначе, в рамках любого религиозного действия человек апеллирует к сверхъестественным силам, основываясь на своем предыдущем опыте, опыте близких или примерах членов тех сообществ, к которым он имеет отношение. Религиозная память, помимо проработки травматичных событий, определяя идентичность народа, передает религиозные сознание и практики определенного религиозного сообщества своим потомкам, сохраняя себя не только в особом языке, но и в действии: молитве, соблюдении поста, посещении церкви и др.

Крестьяне старшего поколения в XX в. берегли религиозные традиции и, несмотря на запреты власти, передавали их последующим поколениям. Практически 100 % респондентов данного опроса называют себя православными и верующими. Вера в Бога как в великую мистическую силу, поддерживающую человека на протяжении всей жизни, у крестьян сохраняется на протяжении всей жизни. У Бога не только просили и просят сегодня здоровья себе и близким, рождения детей, удачного замужества и сохранения мира, но и благодарили и благодарят как минимум за счастливые моменты жизни. Переживание религиозного мировоззрения и опыта, а также их трансляция последующим поколениям происходили непрерывно. Даже в рамках насильственной секуляризации и запрета на религиозные практики крестьяне, рожденные в XX в., не только приняли и сохранили религию и веру, которые были им переданы старшими поколениями, но и старались передать веру и религиозные традиции своим детям и внукам. Хотя религиозность крестьянства, как видно на примере ответов респондентов четырех районов, притеснялась, православная вера в крестьянской среде сохранялась на протяжении всего XX в. Из Церкви как из социального института вера перешла в институт семьи. Несмотря на новые правила по отношению к религии, крестьяне в общей массе стремились максимально не только сохранить свою веру, православные традиции и обычаи, но и передать их последующим поколениям. Религиозное образование происходило не только через активное обучение, но часто в условиях запрета, собственным примером и поведением старшее поколение крестьян транслировало религиозное поведение и обычаи без активного включения младших. Обряды крещения производились всегда и часто втайне, празднование церковных праздников, соблюдение православных постов, чтение молитв: религиозные традиции в классе крестьянства сохранялись старшим поколением и, несмотря на запреты власти, принимались и почитались последующими поколениями. Не только респонденты данного опроса, но также их дети и внуки являются православными, крещены, хранят и почитают иконы в домах, чтят церковные праздники, посещают церковь, называют себя верующими. Религиозная память сохраняла религиозные традиции, обряды, ритуалы, а также религиозные смыслы для последующих поколений крестьян Черноземья России.

Библиография

Научные статьи и монографии

1. Аникин Д. А. Память о Великой Отечественной войне как символический ресурс: особенности функционирования в религиозном сообществе // Studia Humanitatis. 2020. № 1. С. 24–28.

2. Аникин Д. А. Религиозная память в условиях сетевых коммуникаций: от мифа к «фейку» // Социология религии в обществе позднего модерна. Сборник статей и тезисов по материалам VI Международной научной конференции к 140-летию Белгородского государственного университета. 2016. С. 5–13.

3. Аристотель. О Душе / пер. с древнегреч. М.: АСТ, 2021.

4. Ассман А. Длинная тень прошлого: мемориальная культура и историческая политика / пер. с нем. Б. Хлебникова. М.: НЛО, 2014. 328 с.

5. Ассман А. Новое недовольство мемориальной культурой / пер. с нем. Б. Хлебникова. М.: Новое литературное обозрение, 2016. 223 с.

6. Ассман Я. Культурная память: письмо, память о прошлом и политическая идентичность в высоких культурах древности / пер. с нем. М. М. Сокольской. М.: Языки славянской культуры, 2004. 363 с.

7. Астахова Л. С. От религиозного опыта к религиозным практикам: очерки современного религиозного опыта. Казань: Отечество, 2011. 148 с.

8. Безгин В. Б. Крестьянская повседневность (традиции конца XIX – начала XX века). М.; Тамбов: Изд-во Тамбовского государственного технического университета, 2004. 304 с.

9. Бергер П., Лукман Т. Социальное конструирование реальности. Трактат по социологии знания. М.: Медиум, 1995. 323 с.

10. Бурдье П. Социальное пространство: поля и практики / сост., общ. ред., пер. и послесл. Н. А. Шматко. СПб.: Алетейя, 2014. 576 с.

11. Дьяченко О. Н. Риторика как философия богопознания: Аврелий Августин. Курск: Изд-во Курского государственного университета, 2018. 210 с.

12. Дюркгейм Э. Социология: ее предмет, метод, предназначение / пер. с фр., сост., послесл. и примеч. А. Б. Гофмана. М.: Канон, 1995. 349 с.

13. Дюркгейм Э. Элементарные формы религиозной жизни: тотемическая система в Австралии / пер. с фр.

A. Аполлонова, Т. Котельниковой. М.: Изд. дом «Дело» РАНХиГС, 2018. 732 с.

14. Жиров М. С., Жирова О. Я., Якубенко Л. В. и др. Традиции и народное творчество Белгородчины / под общ. ред. B. Горошникова. Рыбинск: Медиарост, 2015. 115 с.

15. Забылин М. И. Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия / собр. М. Забылиным. Иркутск: Восточно-Сибирское книжное издательство, 1992. 541 с.

16. Из истории храмов Курской епархии / под ред. В. Л. Бог данова, М. М. Литвиновой. Курск, 2008.

17. История и память / под ред. Л. П. Репиной. М., 2006.

18. Линченко А. А. Память религиозных сообществ: актуальность деятельностного подхода // Наука и образование: Новое время. 2019. № 2 (31). С. 185–196.

19. Налимов В. В. Спонтанность сознания: вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности. Изд. 3-е. М.: Академический проект; Парадигма, 2011. 399 с.

20. Одинцов М. И. Государство и церковь. (История взаимоотношений, 1917–1938 гг.). М.: Знание, 1991. 63 с.

21. Панченко А. А. Исследования в области народного православия. Деревенские святыни Северо-Запада России. М.: Алетейя, 1998. 305 с.

22. Репина Л. П. Историческая память и современная историография // Новая и новейшая история. 2004. № 5.

23. Хальбвакс М. Коллективная и историческая память // Неприкосновенный запас. 2005. № 2–3.

24. Хальбвакс М. Социальные рамки памяти / пер. с фр. и вступ. ст. С. Н. Зенкина. М.: Новое издательство, 2007. 345 с.

25. Шубин А. Старт страны Советов. Революция. Октябрь 1917 – март 1918. СПб.: Питер, 2017. 447 с.

26. Шюц А. Избранное: мир, светящийся смыслом / пер. с нем. и англ. В. Г. Николаева и др.; общ. и науч. ред., послесл. Н. М. Смирновой. М.: РОССПЭН, 2004. 1054 с.

27. Эрвье-Леже Д. В поисках определенности: парадоксы религиозности в обществах развитого модерна // Государство, религия, церковь в России и за рубежом. 2015. № 1 (33). С. 254–268.

28. Эрлих С. Е. Война мифов. Память о декабристах на рубеже тысячелетий. М.: Нестор-История, 2016. 552 с.

29. Davie G. Religion in Modern Europe. A Memory Mutâtes. Oxford: Oxford University Press, Reprinted, 2005. 218 р.

30. The Blackwell Companion to Sociology of Religion / ed. by R. K. Fenn. Malden; Oxford: Blackwell publishing, 2003. Р. 271.

Диссертации и авторефераты

1. Зубаирова-Валеева Л. С. Религиозное врачевание как феномен культуры. Дисс… канд. филос. наук. М.: РГБ, 2006. 150 с.

2. Иванов П. С. Религиозность русского крестьянства в конце XIX – начале XX вв. Дисс. … канд. филос. наук. М., 2001. 171 с.

3. Коренева А. В. Крестьянство Воронежской губернии в начале XX века: духовно-психологический облик. Дисс… канд. истор. наук. Воронеж, 2008. 200 с.

4. Проскурина А. В. Политика советской власти в отношении религии и церкви в деревне Северо-Запада России в конце 1920-х – 1930-е гг. Автореферат дисс. … канд. ист. наук. 21 c.

5. Садырова М. Ю. Религия и церковь в повседневной жизни русского крестьянства в конце XIX – первой трети XX вв.: по материалам Пензенской и Саратовской губерний. Дисс… канд. истор. наук. Пенза, 2010. 276 с.

6. Соломина И. Ю. Социальная память: структура и феномены. Дисс. … канд. филос. наук. Самара, 2005. 216 с.

7. Bakrač V. Religioznost mladih u Crnoj Gori. Doctoral Dissertation. Beograd, 2012.

8. Zaros A. A. La memoria abitata. Pratiche religiose in fa miglia e in comunità. Università degli Studi di Padova Dipartimento di Filosofa, Sociologia, Pedagogia e Psicologia Applicata (FISPPA), 2014.

Правовые и исторические документы

1. Ведомости Верховного Совета РСФСР. 1975. № 27. Ст. 572.

2. Всероссийский церковно-общественный вестник. 1917. 13 июня.

3. Декрет о свободе совести, церковных и религиозных обществах от 02.02.1918 // Декреты Советской власти. Т. 1. 25 октября 1917 г. – 16 марта 1918 г. М., 1957. С. 371–374.

4. Декреты Советской власти. Т. 1. М.: Политиздат, 1957. С. 373–374.

5. Конституция РСФСР 1918 года, ст. 13 // Хрестоматия по истории отечественного государства и права: форма государственного единства в отечественной истории XX века / сост. О. И. Чистяков, Г. А. Кутьина. М.: Юрайт; Высшее образование, 2009. С. 19–35.

6. Конституция РСФСР 1925 года, ст. 4 // Хрестоматия по истории отечественного государства и права: форма государственного единства в отечественной истории XX века / сост. О. И. Чистяков, Г. А. Кутьина. М.: Юрайт; Высшее образование, 2009. С. 225–242.

7. Постановление Президиума ВЦИК «О ликвидации церковного имущества». Из протокола заседания Президиума ВЦИК № 1, п. 15 // Архивы Кремля: в 2 кн. Кн. 2: Политбюро и церковь, 1922–1925 гг. Новосибирск; М.: Сибирский хронограф; РОССПЭН, 1998. С. 5–6.

8. Постановление Президиума ВЦИК «Об изъятии церковных ценностей для реализации на помощь голодающим» от 16.02.1922 г. Из протокола заседания Президиума ВЦИК № 13, п. 1 // Архивы Кремля: в 2 кн. Кн. 2: Политбюро и церковь, 1922–1925 гг. Новосибирск; М.: Сибирский хронограф; РОССПЭН, 1998. С. 15–18.

9. Уголовный кодекс РСФСР 1922 года // Хрестоматия по истории отечественного государства и права. 1917–1991 гг. М.: Зерцало, 1997. С. 72–110.

10. Циркуляр Отдела управления НКВД № 2456 от 23 апреля 1919 г. «О вскрытии мощей» // Русская Православная Церковь и коммунистическое государство. 1917–1941. Документы и фотоматериалы. М.: Изд-во Библейско-Богословского института Святого апостола Андрея, 1996. С. 59.

Электронные ресурсы

1. Историческая справка, Корочанский район // Официальный сайт органов местного самоуправления муниципального района «Корочанский район» Белгородской области. URL: http://korocha.ru/o-rajone/istoricheskaya-spravka/ (дата обращения: 30.06.2020).

2. Историческая справка, Прохоровский район // Официальный сайт органов местного самоуправления муниципального района «Прохоровский район» Белгородской области. URL: http://www.admprohorovka.ru/o-poselenii/ istoricheskaya-spravka/ (дата обращения: 30.06.2020).

3. Историческая справка, Ракитянский район // Официальный сайт органов местного самоуправления муниципального района «Ракитянский район» Белгородской области. URL: http://rakitnoeadm.ru/o-poselenii/ istoricheskaya-spravka/ (дата обращения: 30.06.2020).

Дополнительные источники

1. Материалы Государственного архива Белгородской области.

2. Материалы Государственного архива Курской области.

3. Полевые материалы автора: май 2016 г. – апрель 2017 г.