Текст книги "Жизнь по ту сторону правосудия"

Глава 2. Беспредел

В шесть утра в дверь коммунальной квартиры, где я живу, стали очень настойчиво звонить.

– Кто бы это мог быть в такую рань? – удивилась я.

Я услышала, как Наташа, моя соседка, открывает дверь. «Может быть, залили кого-нибудь», – мелькнула у меня мысль.

В мою комнату вошли около десяти мужчин, двое из которых держали автоматы наготове.

– Полиция, – бросил один из них.

– Предъявите удостоверения, – сказала я, понимая, что в меня никто не выстрелит.

Два года назад я смотрела замечательный фильм Люка Бессона «Леди» о судьбе Аун Сан Су Чжи, которая возглавляла оппозиционную партию «Национальная лига за демократию» Бирмы (современная Мьянма). В одной из сцен фильма женщина бесстрашно шла мимо строя вооруженных солдат – и никто не решился выстрелить.

Аун Сан Су Чжи была одним из кумиров моей юности. В 1990 году в условиях жесточайшей военной диктатуры ее партия одержала оглушительную победу на парламентских выборах. Аун Сан Су Чжи должна была стать премьер-министром. Но военная хунта никому не собиралась отдавать власть; она отменила результаты выборов и отправила оппозиционерку под домашний арест на целых 15 лет.

Я понимала: похоже, сейчас начнется обыск. За ним, скорее всего, последуют арест (вряд ли домашний) и силовое отстранение от выборов. Нет, это не Мьянма 1990 года, не Чили времен Пиночета, не Южная Осетия – 2011. Это Россия, Москва, XXI век, 2014 год. И это происходит со мной, а не с бесстрашными героинями, которые боролись с диктаторами в Азии, Африке и Латинской Америке. Мозг отказывался поверить в реальность происходящего. Казалось, что я смотрю программу «Сегодня в мире»1111
  «Сегодня в мире» – ежедневная информационная программа советского телевидения о событиях за рубежом.


[Закрыть] в середине 80-х, где показывают, как диктаторы устраняют оппозиционеров. В детстве я очень любила эту передачу…

Оперативник (по-видимому, старший) показал удостоверение. Я успела прочитать фамилию – Суровый. После этого оперативники схватили со стола мои телефоны и планшет. Я оставалась в постели.

– Можно одеться? – из-за жары я спала обнаженной, а сейчас на меня смотрели два десятка мужских глаз.

– Киньте ей халат, – грубо приказал Суровый.

Мне бросили зеленый халат. Пришлось одеваться при десяти посторонних мужчинах. Я знала, что в полиции практикуют подобные меры давления на женщин.

– Вы были на Болотной площади? Когда последний раз ездили на Украину? – грубо спросил Суровый.

– Я не буду отвечать на вопросы без своего адвоката.

– Есть постановление о проведении неотложного обыска в вашем жилище.

– Постановление суда? – спросила я.

– Следователя.

– Назовите фамилию следователя.

– Убогова Ольга Валентиновна. Вы догадываетесь, почему мы здесь?

– Разумеется. Сегодня я должна получать удостоверение кандидата в депутаты Мосгордумы. И вас наняли, чтобы меня устранить, – сказала я.

– Не преувеличивайте свое политическое значение. Дело возбуждено по 159-й статье1212
  Статья 159 УК РФ – мошенничество


[Закрыть]. Приступайте к обыску.

– Я требую дать возможность связаться со своим адвокатом.

– Звоните, – ответил Суровый и громко заржал.

– Я требую дать возможность связаться со своим адвокатом, – настаивала я.

– У следователя встретитесь.

– Я не собираюсь никуда ехать, пока не поговорю со своим адвокатом.

– А вы арестованы, вас доставят.

– Вы никуда не имеете права доставлять меня без повестки.

Меня никто не слушал. Оперативники приступили к обыску. Первым делом забрали анархистско-феминистскую газету «Воля», мою предвыборную программу, весь тираж недавно вышедших брошюр с моими статьями о феминизме.

Заметив на столе значок с надписью «Я был на Болотной, арестуйте меня», один из оперативников ехидно заметил: «Мечты сбываются» – и положил значок на столе на самом видном месте. Другие архаровцы дружно рассмеялись.

Обыск продолжался два часа. Перевернули все вверх дном. Сломали дверь шкафа, разбросали вещи. За это время мне не разрешали выйти из комнаты даже в туалет. Закончив, оперативники обернули забранное липкой лентой с надписью «УВД ЮВАО».

Меня грубо схватили за руки и потащили из квартиры. Я попыталась попрощаться с Наташей и получила удар по губам.

На улице меня затолкали на заднее сиденье машины, не полицейской. По бокам уселись двое мужчин, что причинило мне боль. Я была довольно крупной женщиной (тогда я весила 96 килограммов), и оперативники прекрасно понимали, что мне не просто больно, но и трудно дышать.

Меня повезли в офис, где работал предвыборный штаб. Оттуда выводили начальника службы безопасности моей фирмы Андрея Старкова, который успел сказать: «Все из-за вашей политики».

В кабинете находился мой помощник Ярослав Сухарев.

– Вы кто? – спросил его Суровый.

– Я пришел на работу.

– Сегодня работы не будет, идите домой.

– Ярослав, пожалуйста, передайте это Алексею и Галине, срочно, – попросила я.

– Заткнись, истеричка, – перебил меня Суровый, – иначе сейчас раком поставлю, и ты всех мальчиков обслужишь, депутатша долбаная. Впрочем, кому ты нужна, уродка старая, которую никто не трахает, вот и поперлась в политику. Думаешь, там какой-нибудь старик тебя выдерет?

Меня не пускали в кабинет, где велся обыск.

– О, что мы нашли! – ржал Суровый, потрясая пакетом с белым порошком.

Разумеется, никаких наркотиков в штабе не было и быть не могло, но я прекрасно понимала, что полиция может их подбросить и ничего уже не доказать. Я знала о таких случаях.

В десять часов к офису подошли активисты. Я узнала по голосу Алексея Савеличева и Галю Перфильеву. Внутрь их не пускали.

– Специально выбрали день? Завтра вы бы к ней и близко не подошли, – говорил полицейским Савеличев.

Потом я услышала крики и попыталась выйти из здания. Омоновец ударил меня по нижней части позвоночника с такой силой, что я упала на колени. Затем, вывернув мне руку, грубо потащил в кабинет.

…Колени болят у меня до сих пор, я до сих пор прихрамываю. Как-то во время прогулки в СИЗО у меня так болели колени, что я не могла спуститься по лестнице. Меня взяла под руку одна из сокамерниц. «Как беременную выводят», – отметила дежурная надзирательница. Позвоночник не проходит тоже, несмотря на уколы диклофенака, которых я с трудом (с пятой попытки) добилась в СИЗО.

– Вы не имеете права так со мной обращаться, – сказала я.

– Вы слишком много знаете о своих правах и слишком мало – о правах полицейских. А ваши правозащитники всегда все дела нам портят, – ответил Суровый. – Будете и дальше хулиганить – мы имеем право применить оружие.

– Я требую связаться с моим адвокатом, – настаивала я.

– У следователя свяжетесь.

Мне не разрешали пить. Меня не выпускали в туалет во время следственных действий. Это приравнивается к пыткам.

От удара по спине мне стало плохо. Я попросила оперативников вызвать скорую помощь. Получила издевательский смешок. Подошла к окну и повторила просьбу активистам, стоявшим на улице. Оперативник, который меня ударил, с силой оттащил меня от окна и вывел в коридор.

– Я требую возможности созвониться с адвокатом, – повторяла я, – вы ответите за этот беспредел.

– Звоните.

– Так дайте телефон.

– Со своего звоните!

Он издевался: все мои телефоны забрали и не возвращали. Через полчаса зазвонил домофон. Оперативники открыли дверь.

На сей раз меня никто не оттаскивал. На пороге стоял врач скорой помощи. Значит, активисты успели услышать мою просьбу.

– Что это такое? – спросил Суровый.

– Скорая помощь, – ответил Михаил Юрьевич.

– Кому?

– Татьяне Викторовне.

– Идут следственные действия, мы не можем никого пускать.

– Тогда я сейчас вызову полицию из местного отделения. Вы отказываете человеку в медицинской помощи.

Оперативникам пришлось сдаться. Только полноценного осмотра они провести не дали. В кабинете, где меня осматривал врач, сидел оперативник-мужчина. Врач измерил мне давление. Оказалось 160 на 100, когда мое рабочее давление – 120 на 80. Дал мне таблетки.

Сразу после отъезда скорой помощи меня поволокли из кабинета.

– Где повестка о вызове на допрос? – спросила я.

– Неужели ты думаешь, что твои депутатские выкрутасы что-нибудь решат? Ты арестована и сядешь. Лет на десять.

– Я требую дать мне возможность связаться с адвокатом.

– Адвокат у следователя будет.

Меня выволокли из офиса. Юлия Мартынова попыталась остановить это. Она взяла меня за руку и проверила пульс.

– Я врач и ее подруга, – сказала Юлия. – Ей плохо, ей нельзя ехать.

– Это решенный вопрос, – отрезал Суровый.

– Тогда я поеду с ней, а если с ней там что случится?

– Не положено.

Алексей Савеличев дал мне микрофон:

– Как вы можете прокомментировать происходящее?

– Как силовое отстранение с выборов в Мосгордуму, – ответила я.

В это время вернулся Андрей, руководитель службы безопасности.

– Представляете, Татьяна Викторовна, по моей машине стреляли.

Я не могла ничего понять. Какой абсурд. Если возбуждается дело о страховом мошенничестве, зачем ментам стрелять? Я понимаю, если бы они преследовали убийцу или насильника…

Меня потащили в машину, запихнули на заднее сиденье, очень больно ударили дверью по руке.

Когда мы ехали мимо леса, один из бравых оперативников со смешком предложил:

– А может, в лес с ней прогуляемся? После прогулок барышни у нас сговорчивее становятся. А то всё отрицают, пока большого ствола в попке не ощутят.

При этом он положил мне руку на бедро и медленно повел ею вверх.

– Да оставь ты ее, Серега. Старая и страшная. Стошнит же. Тетенька уже все поняла. Вы же будете сотрудничать со следствием? – обратился другой опер ко мне. – А то всё – депутат, депутат. Обычная баба, которую мы в любой момент отымеем во все щели всем отделом. Тогда будет знать свое место, какое бабам положено.

Мы приехали. Меня встретил оперативник, сообщил, что я арестована (на тот момент я еще находилась в статусе свидетеля), и под конвоем доставил к следователю.

Глава 3. Не верьте в сказки про Каменскую

Люди, далекие от криминала и не имевшие дел с полицией, при слове «допрос» представляют интеллектуальную дуэль с умным следователем вроде Каменской из одноименного сериала или полковника Рогозиной из сериала «След». Это наша основная ошибка. А еще мы наивно полагаем, что при следственных действиях будет соблюдаться закон. Такие большие, имеем по два высших образования, кандидаты, доктора, руководители разного ранга, а в сказки верим. Карманные воришки, которые подчас не умеют читать и писать (да, да, не удивляйтесь), гораздо лучше нас понимают, как вести себя в полиции. Мы думаем: сейчас я все подробно и честно расскажу следователю, он разберется, выяснит, что подозрение ошибочно, и отпустит меня.

Так бывает только в кино. Следователю совсем не нужно устанавливать истину. Ему нужно доказать вашу вину и посадить вас. За раскрытое дело следственная группа получает премию – полмиллиона рублей, а за дело с политическим подтекстом – еще и звездочки на погоны. Будет ли такой следователь искать истину? Заинтересован ли он в этом?

Что касается экономических статей, которые ведет УБЭП и ПК1313
  УБЭП и ПК – Управление по борьбе с экономическими преступлениями и противодействию коррупции. Даже в полицейской среде считается самым коррумпированным подразделением.


[Закрыть], то их щедро проплачивают заказчики. Как-то сгорел дом, застрахованный в «Росгосстрахе» на 90 миллионов рублей. Сотрудник службы безопасности компании, бывший сотрудник УВД СЗАО1414
  СЗАО – Северо-Западный административный округ Москвы.


[Закрыть], вызвал к себе клиента, сообщил о сомнениях на предмет самоподжога, а на клочке бумажки написал: «Десять процентов». Клиент все понял, отказался платить откат и пригрозил безопаснику заявлением в полицию. Тогда компания «Росгосстрах» через этого безопасника возбудила уголовное дело о мошенничестве в отношении агента, который заключал договор. Заплатили в УВД СЗАО взятку: 3 миллиона рублей. Голый экономический интерес. Лучше отдать 3 миллиона, чем 90. Оптимизация расходов, так сказать. Сотрудники управления убытков, юристы и безопасники получили за счет сэкономленной выплаты премию, намного превышающую взятку. Так что сработали с прибылью. Да, против агента возбудили уголовное дело, – так разве волнует человеческая судьба тех, кто ворочает миллиардами? Парень сначала признался, затем написал отказ от показаний, сообщив, что они получены в результате физического воздействия. Таких примеров за 14 лет работы в страховании я знаю много.

Так что не ждите профессиональных бесед с умным следователем. Не рассчитывайте на допрос при адвокате (никто не допустит до вас адвоката, пока вас не переведут в статус обвиняемого). Сначала будут оказывать жесткое психологическое давление. Раздавливать и уничтожать морально. Операм и следователям это доставляет колоссальное удовольствие, уж поверьте. Особенно если перед ними человек, достигший определенного профессионального уровня или финансового положения.

А следователь как был тупым ментом, так на всю жизнь им и останется.

Помните, как в школе шпана избивала отличников, ботаников и очкариков? Как они хотели доказать свое превосходство, ощущая неполноценность? Как хвастались потом по углам своими подвигами? Шпана выросла, кто-то ушел в криминал, кто-то – в полицию. Но органическая, на уровне рептильного мозга ненависть троечников к очкарикам осталась.

И вот такой троечник сидит в следственном кабинете и допрашивает руководителя компании, которому шьют 159-ю статью. Думаете, поинтересуется финансовыми потоками, движением денег по счету, кредитами-векселями-депозитами? Нет, убогих мозгов троечника хватит, чтобы понять: в таком диалоге он проиграет и дело развалится, не начавшись. Поэтому он применит другие методы, в которых заведомо превосходит вас – интеллигента, отличника.

Следователь начнет с унижений, морального давления, запугивания. Наверняка сообщит, что подельники полностью вас сдали, что вы все равно сядете, но если дадите признательные показания – то лет на пять, а если начнете все отрицать, брать 51-ю статью Конституции1515
  Статья 51 Конституции РФ гарантирует гражданам РФ право не давать показания против себя и своих близких


[Закрыть], – то и на все десять. Кто-то ломается уже на этой стадии. И неважно, что вы – директор крупного комбината, в подчинении у которого 10 000 работников, целый штат помощников и секретарей; неважно, что вам уже 50, что вы – опытный человек, выиграли множество дел в арбитражных судах и у налоговой… Вас морально раздавит зеленый капитан или лейтенант, раздавит легко, потому что до вас он так же раздавил уже сотни людей.

Если станете упорствовать и на этой стадии, в ход пойдут пытки. Нет, на дыбу не вздернут, звезду на груди не вырежут, на раскаленную плиту не посадят. Все гораздо проще. Не будут выпускать в туалет и давать пить по много часов. Понадобится медицинская помощь – никто ее не окажет. А еще в запасе у полицейских – ломание пальцев, избиение пластиковыми бутылками с водой, которые не оставляют следов, надевание пакетов на голову. Есть «конверт», когда руки и ноги сковывают наручниками за спиной и в таком виде человека подвешивают. Есть «слоник», когда на вас надевают противогаз и перекрывают воздух. Изнасилование бутылкой шампанского используется во всех отделах полиции, а не только в ОВД «Дальний»1616
  В ОВД «Дальний» (Татарстан) был изнасилован бутылкой из-под шампанского и после этого скончался в больнице 52-летний Сергей Назаров. Его пытали, чтобы добиться признания в краже. Дело стало резонансным благодаря блогерам и СМИ. Руководство МВД Татарстана отделалось легким испугом, продолжает работать на старом месте и получать государственные награды.


[Закрыть]. Есть особый вариант для женщин: бутылку засовывают глубоко во влагалище и бьют полицейскими дубинками по животу. Вместо бутылки могут использовать швабру или ту же полицейскую дубинку. Френд на фейсбуке, с которым я подружилась уже после перевода на домашний арест, писал, что он полтора часа провисел «ласточкой», пока ждали потерпевшего. «Ласточка» – это такая пытка, при которой человеку связывают либо сковывают наручниками руки и ноги за спиной, причем руки и ноги между собой тоже сковывают. Он может быть подвешен в этом состоянии, его могут бить или просто держать в этом положении до тех пор, пока он не признается.

Если человек, не выдержав пыток, умрет (а такое случается часто), то оформят, что он вышел через пост, на посту нарисуют подпись о времени выхода, а труп запакуют в черный мешок и подбросят без документов куда-нибудь, где побольше наркоманов и бомжей, как будто они и убили.

Так что не повторяйте моих ошибок и не забывайте следующего.

Никогда не являйтесь на допрос без повестки. Не опасайтесь привода: привод возможен только в случае, если вы дважды не явились по повестке без уважительных причин.

Повестка должна быть вручена вам надлежащим образом: под расписку. Никаких вызовов по телефону.

Ни в коем случае не являйтесь на допрос без адвоката. В качестве свидетеля и даже потерпевшего – тоже. Не рассчитывайте на то, что вы достаточно компетентны и справитесь сами. Вы пойдете в одиночку на встречу с кучей бандитов? Когда вы один на один с полицейскими, у вас нет никаких прав, с вами можно сделать что угодно, лишь бы получить признательные показания.

Не верьте в сказки про доброго полицейского дядю Степу и умного следователя Каменскую, которые стоят на страже закона. Поверьте, у них совсем другие цели, нежели борьба за справедливость. Их цель – получить за ваш счет звездочки на погонах и заработать на хлебушек с черной икрой. Им наплевать на вашу загубленную судьбу. Им наплевать на ваши заслуги перед родиной. Любые заслуги. Вы для них – ресурс для получения званий и наград. И денег, конечно. Если дело ведет УБЭП и ПК, то оно наверняка проплачено вашими конкурентами или теми, кто заинтересован в том, чтобы вас посадить. Поистине противодействие коррупции в данном случае напоминает об оруэлловских министерствах правды, изобилия, любви и мира1717
  «Министерство мира занимается войной, министерство правды – ложью, министерство любви – пытками, министерство изобилия морит голодом» (Оруэлл Дж. 1984 / Проза отчаяния и надежды. Дж. Оруэлл. – Л.: Лениздат, 1990. С. 49)


[Закрыть].

Если бы я явилась на допрос по повестке с адвокатом, ни при каких условиях не случилось бы ни ареста, ни предъявления обвинения, потому что предъявлять там было нечего. Меня попросту пристегнули к чужому деянию, которое тоже нельзя квалифицировать как мошенничество. Максимум – сбыт поддельных документов, статья 327 Уголовного кодекса (УК) РФ. Это преступление относится к легким. Максимально возможное наказание за него – два года лишения свободы. Реально дают штраф или условное заключение. Виновных в нарушении статьи 327 не заключают под стражу, поскольку это преступление незначительно. Но следователю не нужна раскрываемость по легким статьям.

За них не получишь ни звездочек, ни премий. Вот и загоняют под мошенничество и подделку документов, уклонение от уплаты налогов. А мошенничество относится к категории тяжких преступлений, наказание за него – до десяти лет лишения свободы.

…Когда меня завели в кабинет к следователю, то оперативник первым делом сказал кому-то: «Пулю нашли». Какую пулю? Откуда? Как я поняла уже позже, легенда про пулю была попросту одной из манипуляций, чтобы я прониклась всей серьезностью происходящего и быстро дала нужные показания. Брали на испуг. Кабинет занимали следователи Демина и Убогова. Грубая женщина в форме майора (как оказалось, майор Демина) тут же начала допрос. Выражением лица и манерой разговора она напоминала гестаповца из старых советских фильмов о войне.

– Я не буду говорить без своего адвоката, – сказала я.

– Вы в качестве свидетеля – пока. Явились на допрос добровольно. Адвокат вам не положен.

– То есть как это добровольно?! Когда меня силой затолкали в машину, когда меня ударили дверью по руке?

– А вы не стройте из себя умную. Все равно сядете на семь-восемь лет. И только от вашего поведения и признания вины зависит снижение срока. А если возьмете пятьдесят первую, то на все десять в Мордву поедете.

Не скрою, после этих слов мне стало жутко. Но я собралась с силами и повторила, что без адвоката отвечать на вопросы не буду.

Демина ухмыльнулась:

– Какого депутата Мосгордума потеряла!

Я продолжала настаивать на звонке адвокату.

– Звоните, – сказал оперативник, карауливший меня.

– Дайте телефон.

– А вы со своего позвоните.

– Вы же его забрали у меня, верните. Следователи и оперативник громко заржали.

– Полюбуйтесь, что про вас написано, – сказала Демина. – Какого депутата Мосгордума потеряла!

Она прочитала мне заметку из Интернета. Там говорилось, что кандидата в депутаты Мосгордумы – то есть меня – и еще 16 человек задержали по подозрению в продаже поддельных бланков полисов ОСАГО. Сухарева признала свою вину, изъято более 20 000 поддельных бланков, проведено 28 обысков…

Вот как. Полиция сообщила в СМИ о том, что я во всем созналась. Я поняла: значит, они выбьют у меня признания любой ценой.

…Через восемь месяцев, когда меня перевели под домашний арест, я попыталась найти заметку, которую мне прочитала Демина. Я искала долго и кропотливо. И не нашла. Ни один новостной сайт, ни одно СМИ не написало: «Сухарева во всем созналась» или «Сухарева признала свою вину». А материалов в прессе о моем задержании вышло немало. В них было много явной лжи. Обыски в типографиях, молдавские аферисты, изъятие 20 000 полисов – все это полный бред, экстренно сварганенный, чтобы придать моему аресту хоть какую-то легитимность. Как же, сенсация! Кандидат в депутаты Мосгордумы оказалась главой этнической преступной группировки, и доблестная полиция схватила ее аж перед получением кандидатского удостоверения. Молодцы, оперативно сработали. Много лжи написали, но нигде – ни слова о том, что я во всем созналась. Значит, следователь специально прочитала новость с искажениями. Она хотела дать мне понять, что мое признание – уже решенный вопрос.

– А партия ваша уже от вас открестилась, – заметила Демина, дочитав заметку, и перешла к комментариям под новостью: «Вот такие у нас депутаты!», «Васильева перекрасилась»1818
  Очевидно, комментатор имел в виду Евгению Васильеву, члена совета директоров ОАО «Оборонсервис». Ее имя стало широко известно после громкого коррупционного скандала, за которым последовала отставка министра обороны Анатолия Сердюкова. Во время написания книги Васильева являлась обвиняемой по части 4 статьи 159 УК РФ. В мае 2015 г. была приговорена к пяти годам лишения свободы в колонии общего режима и отправлена в СИЗО «Печатники». В августе того же года освобождена по УДО


[Закрыть], «Ну и рожа, ей бы в колхозе дояркой работать».

– Я могу ознакомиться? – спросила я.

– Вам не положено пользоваться интернет-ресурсами, вы арестованы. Вы сами себя задерживаете.

Следователь приступила к допросу. Я упорно отказывалась говорить без адвоката.

– Я вас в психиатрическую больницу отправлю, – сообщила Демина, – и вас там так заколют, что вы на всю жизнь овощем станете.

– Я не буду отвечать на вопросы без адвоката, – настаивала я.

– Какая сложная женщина, – сказала женщина помоложе, в платье и туфлях на каблуках.

Я все еще надеялась, что ребята дозвонятся хоть до какого-то адвоката, мы прервем допрос и я успею зарегистрироваться кандидатом в депутаты.

Тут я почувствовала удар по голове такой силы, что, похоже, на какую-то долю минуты потеряла сознание. Потом – еще и еще. В голове как будто звенел набат, в ушах стоял шум, глаза застлала ярко-синяя пелена. Еще удар. Еще один.

Потом я увидела, что меня бьют пластиковой бутылкой, наполненной водой.

Голова казалась огромной и чугунной. Я думала, что мозг сейчас взорвется.

Позже, когда я уже знакомилась с делом, эта же следователь Демина возмущалась, когда я с ней не здоровалась. «Вас что, здороваться не учили?» Но я не Мишель Бачелет, и здороваться с тем, кто меня избивал, не могу1919
  Вероника Мишель Бачелет Херия – президент Чили c 11 марта 2006 г. по 11 марта 2010 г. и c 11 марта 2014 г. от Социалистической партии Чили. Была арестована спецслужбами и посажена по личному приказу Пиночета в одну из главных тюрем Чили, «Виллу Гримальди». Она была центром пыток, и в ее стенах бесследно исчезли сотни чилийцев. Мишель и ее мать тоже не избежали изощренных издевательств, но чудом остались живы. В настоящее время живет в одном доме со следователем, который пытал ее. Каждый раз, встречаясь, здоровается с ним. Этим она демонстрирует, что враждой ничего не добьешься.


[Закрыть].

И каждый раз, когда Демина видела меня на следственных действиях, у нее начиналась истерика. Она без причин хамила мне и кричала на меня.

Когда мы со Светланой Мелиховой были в суде по жалобе на нарушение моего права на защиту, то Демина на голубом глазу заявила, что я явилась на допрос добровольно. Это после того, как суду была продемонстрирована видеозапись, где во время обыска я кричала, когда меня били. Это при том, что полно свидетелей моего насильственного захвата.

Конечно, я знала о пытках в полиции. Но никогда не предполагала, что это произойдет со мной.

Конечно, после этого я стала отвечать на вопросы. Но я говорила исключительно правду, на то, чтобы оговорить себя, не поддавалась. Хотя было очень тяжело.

Потом Демина дала мне подписать протокол. Я ознакомилась с ним бегло (удары по голове дали о себе знать, она очень болела), но все же нашла несколько нестыковок и начала писать с первого же листа.

– Я вас сейчас в психиатричку отправлю, – твердила Демина, – вы сумасшедшая, здесь вы можете только подписывать, а замечания – в конце.

Для замечаний она дала мне отдельную бумажку. Мне удалось оставить на протоколе два замечания, еще два пришлось написать на бумажке. Позже она из дела исчезнет.

Потом была очная ставка, на которую подозреваемый пришел с адвокатом. Я воспользовалась этим и вновь потребовала адвоката себе.

– Вы еще свидетель, – отвечали мне, – вам не положено.

Но присутствие адвоката, пусть и чужого, придало мне сил. Хоть какой-то свидетель. Хотя бы не будут бить. Я попросила бумагу и написала, что отказываюсь участвовать в очной ставке без адвоката.

Второй подозреваемый, мой бывший агент Николай, выглядел сломленным и подавленным. Он указал на меня как на организатора преступления. Я прекрасно понимала, какими методами следователи добились нужных показаний. Если они позволили себе бить сорокалетнюю женщину, кандидата экономических наук, баллотирующуюся в депутаты Мосгордумы, то станут ли они церемониться с молодым парнем, прописанным в Пензе? Я поняла, что вокруг моей шеи затягивается петля.

Тем временем появился мужчина, Сергей Николаевич Чесноков, представился моим адвокатом. Оказалось, его прислала «Справедливая Россия». Очная ставка продолжилась уже с ним. Потом мне предъявили обвинение. Я написала, что давать показания буду только с моим адвокатом Юрием Черноусским.

Чеснокову позвонили. Поговорив, он сообщил мне:

– Заседание по вашей регистрации кандидатом в депутаты перенесено на шестнадцатое июля. Но, скорее всего, будет отказ. Избирательная комиссия не хочет регистрировать вас при данных обстоятельствах.

Последняя надежда выбраться из захлопнувшейся мышеловки рухнула. После регистрации ментам пришлось бы меня выпустить.

После этого меня забрал конвоир. Я взяла у Чеснокова телефон, позвонила маме, сообщила о том, что случилось, попросила ее связаться с адвокатом Черноусским. Я представляла, что испытывает моя пожилая мама. Я всегда была ее гордостью, окончила школу с золотой медалью, два университета с красным дипломом, в 25 лет защитила кандидатскую диссертацию по экономике… Особенно она всегда гордилась тем, что я защитилась в ведущем экономическом вузе – Академии (ныне университет) имени Плеханова. И тут – арест, обвинение в тяжком преступлении. Как она все это переживет?

Когда мы уже стояли внизу, женщина рядом со мной спросила у конвойных:

– Я понимаю, что я уже подозреваемая, но можно мне в туалет выйти?

– Мне тоже, – сказала я.

Все 16 часов, пока велись следственные действия, попить так и не дали, в туалет не выпустили. Это приравнивается к пыткам.

Потом на нас надели наручники, вывели из здания и повели к автозаку.

– Баб – в общак, мужика – в стакан, – гаркнул конвойный.

Общак – это запирающийся отсек в задней части автозака. Он настолько мал, что коленями упираешься в переднюю стенку. Максимальная вместимость – четыре человека. Но доходит до того, что там могут ехать все десять.

Стакан – помещение на одного арестованного. Стаканов в автозаке четыре, общак один. В стакане вы едете, согнувшись в три погибели.

С женщиной мы перекинулись парой фраз. Она оказалась Ларисой Суворовой из Тульской области, арестована за страховое мошенничество. «Значит, одна из тех шестнадцати», – подумала я.

Сегодня я готовилась получить регистрационное удостоверение кандидата в Мосгордуму. А сейчас – еду в автозаке как преступница. Думаю, вы догадываетесь, что я чувствовала.

Я вспоминала о том, как чуть больше года назад (6 мая 2013 года) выступала на митинге, посвященном первой годовщине событий на Болотной площади, где говорила: «События последних лет показывают, что страна все больше и больше скатывается в тридцать седьмой год. В диалоге с оппозицией власть опирается исключительно на язык политических репрессий: арестов, обысков, проверок, судов. Вновь, как и в тридцать седьмом году, востребован опыт массовой фабрикации политических процессов, фигурантом которых может стать каждый из нас. И известные политики, Алексей Навальный2020
  Алексей Анатольевич Навальный – один из ведущих российских оппозиционных политиков, крупнейший блогер.


[Закрыть] и Сергей Удальцов, и никому не известная студентка. Аресты и обыски гражданских активистов приобретают массовый характер. Мы не можем и дальше оставаться равнодушными. В противном случае мы вновь скатимся в тридцать седьмой год, хотя мы уже туда фактически скатились. Неужели все забыли, что в период массовых репрессий не осталось почти ни одной семьи, где бы ни было «своего» репрессированного? Мы хотим, чтобы это повторилось? (Площадь хором отвечает: «Нет!!!»)

Если мы не хотим, чтобы это повторилось, то наша задача – объединить усилия и предотвратить дальнейшее скатывание страны к новым виткам государственного терроризма. Мы призываем политические партии и общественные объединения оставить разногласия и объединиться в борьбе за достойную жизнь граждан России. Именно от нас зависит, сможет ли страна остаться в цивилизованном рынке либо вновь превратится в огромный концлагерь. Мы обращаемся к гражданскому обществу, надеясь на его гражданскую зрелость. Мы должны защитить страну, защитить себя, своих близких и своих друзей. Свободу политзаключенным! Свободу России! Россия будет свободной!»

Татьяна Сухарева на митинге 6 мая 2013г. Фото со страницы Татьяны Сухаревой в социальной сети facebook

Говоря о никому не известной студентке, я имела в виду Аврору Брязгину, феминистку, ЛГБТ-активистку.

В Новопушкинском сквере 8 марта 2013 года проходил митинг «Феминизм – это освобождение». Согласованный, разрешенный митинг. Он проводился совместным оргкомитетом партии «Яблоко» и оргкомитетом самого марша и митинга. Я была одним из организаторов.

Аврора Брязгина встречала представителей фирмы, которая привезла фиолетовые шарики (фиолетовый цвет – символ феминизма). Мы раздавали шарики каждой приходящей на митинг. Новопушкинский сквер был полон шаров, фиолетовых и радужных флагов, феминистских плакатов. Очень красиво начинался митинг. И ему было суждено войти в историю России как второму разрешенному митингу, жестко разогнанному полицией.

Татьяна Сухарева на митинге 8 марта 2013г. Фото со страницы Татьяны Сухаревой в социальной сети facebook

Ранее мэрия Москвы пыталась запретить его. Заявительнице митинга Татьяне Шавшуковой пришло уведомление из прокуратуры: якобы имеются сведения, что заявители планируют провести несогласованные акции. Мне 6 марта звонили из УВД ЦАО2121
  ЦАО – Центральный административный округ Москвы.


[Закрыть] и опять же требовали пояснять, собираемся ли мы проводить несогласованные акции.

Митинг был разогнан через час после начала. Поводом для задержания первых двух человек послужило то, что они раздавали феминистскую газету «Воля». Остальных – около 15 человек – прихватили за поддержку первых. Особый цинизм состоит в том, что девушек в женский праздник возили лицом об асфальт. Я выехала с митинга и, добравшись до первого попавшегося компьютера, написала в фейсбуке пост о том, что произошло. Он заканчивался так: «Очевидно, что нам не дают даже открыть рта, даже хоть как-то выразить свое мнение. Женщинам не дают поднять голову. Слово «феминизм» для властей – как красная тряпка для быка.

Позор!

Прошу распространить эту информацию на стенах и в группах, так как я с чужого компьютера. В автозаке сейчас примерно 17 человек. Мне известны имена троих: Анастасия (Аврора) Брязгина, Сурков Сергей, Олег Васильев. Задержаны также некоторые ораторы митинга»2222
  См. полностью здесь: [битая ссылка] www.facebook.com/tasukhar/posts/460377617365892


[Закрыть].