Текст книги "Дети двух миров"

Де'Камп не вмешивался в обсуждения. Он следил за членами Совета, прищурив глаза. Великий маг и так знал, каким будет окончательное решение, ведь последнее слово всегда оставалось за ним. Периодически он поглядывал на Смирнова, пытаясь понять внутреннее состояние русского мага. Константин Григорьевич мысленно соглашался с «аристократом», так он прозвал про себя мага школы Звезд, лорда Беймека. Нельзя блокировать Барьер. И на то есть две веские причины. Первую обозначил Беймек, а вторая заключалась в том, что Ева все же жива, и есть шанс на ее возвращение. А при блокировке Барьера она не сможет этого сделать.

По истечению часа голоса разделились два к трем. Двое членов Совета считали единственно верным план Де'Кампа, а трое настаивали на полной блокировке Барьера. Де'Камп, которому явно надоело слушать пререкания, и очень хотелось отдохнуть, побыть одному, прервал обсуждения.

– Господа, мне ясны ваши решения. Итак: двое «за», трое «против». Так как это предложение вынесено мной, то соответственно я тоже «за». Трое на трое.

Де'Камп посмотрел на Константина Григорьевича:

– Ваше слово, господин Смирнов, я предоставляю вам право решить судьбу вашего Избранного, – с ехидцей в голосе сказал он.

На лбу Константина Григорьевича выступили капельки пота.

«Вот ведь сволочь, – выругался начальник разведки, – подставляет меня по полной программе. А ведь специально это делает, гнида, чтоб потом было на кого свалить всю вину».

Великий маг ухватил из взгляда Смирнова суть его мыслей. Он хмыкнул, взял бокал с красным вином и медленно отпил глоток. Затем, причмокивая губами, опять обратился к Константину Григорьевичу:

– Ну-с, мы ждем, что вы скажете.

– А что тут решать, – как можно спокойней ответил Смирнов, – закрывать Барьер нельзя, пупки надорвем. Нет у нас такого объема энергии, чтоб удерживать его законсервированным. Я за ваше предложение, господин Де'Камп.

Магистр довольно улыбнулся.

– Тогда на завтрашнем собрании, я объявлю об этом решении. Останется только собрать группу магов и скоординировать их действия. Все свободны, господа.

Домой Константин Григорьевич летел с детально разработанным планом операции, с именами и фамилиями тех, кто направится на поиски Евы. Он знал, что Никанор Кузьмич уже ждет его с отчетом о поездке в Лондон. Хотя эта бестия Де'Камп, наверняка уже давно позвонил Полежаеву и обо всем рассказал ему лично. Самолет компании «Трансаэро» летел в Москву, где Смирнову предстоял тяжелый разговор с начальством. И все же положительный момент в этой поездке есть. Еву будут искать, а значит, появился шанс, что войны между мирами может и не случится. Только бы она оказалась живой! А объединенные силы магов и жителей той стороны смогут противостоять вторжению в Миры. «Хорошо придумал „аристократ", правильно. Разрушение Барьера – это проблема не только людей, но и всех других разумных, живущих в Магическом мире. Война не бывает односторонней, потери понесут все. Ненужные, бессмысленные жертвы, брошенные на алтарь чьей-то алчности. Значит, необходимо будет обратиться за помощью к эльфам, гномам, велианцам, а также драконам. Придется раскрыться перед ними, но это жизненно необходимо, – размышлял Константин Григорьевич. – Представляю, как придется попотеть, объясняя тугодумам-гномам, кто мы и откуда. Эльфы поверят сразу, но спеси будет… С драконами нужно будет предельно вежливо разговаривать, а с велианцами проще найти общий язык, ну мне так кажется. Впервые за тысячи лет будет снята тайная завеса Барьера и будет произведен прямой контакт».

Глава 21
МАСТЕР АГВАЛЬТ

Пустошь закончилась. Постоянное противостояние ветрам изрядно вымотало Еву и Конэ-Эля. Но одна только мысль, что Конхен найден, придавала им бодрость духа. Они шли по молодому лесочку, вдыхая полной грудью вкусный запах хвойных деревьев. Неугомонно перебалтывались лесные пичужки. И вдруг Ева отчетливо услышала до боли знакомую песню: «Ку-ку, ку-ку».

– Кукушка, кукушка, сколько мне жить осталось? – весело спросила девушка, вспомнив старую примету.

– Ку-ку, – начала свой отсчет лесная ведунья.

– Раз…

– Ку-ку.

– Два, – сосредоточенно загибала пальцы Ева.

– Ты чего? – не понял ее поступка эльф.

Ева шикнула на него, махнув рукой.

– Ку-ку…

– Три…

Конэ-Эль с недоумением посмотрел на Еву:

– Ладно, как скажешь.

Девушка вновь замахала на него рукой. Через пять минут она сбилась со счета.

– Сойдет, и так много насчитала, – засмеялась Ева. – Давай, теперь твоя очередь.

Эльф посмотрел на нее, наклонив голову набок. В глазах его читалось удивление:

– Ты о чем?

– Ну, давай, спроси кукушку, сколько тебе лет жить.

– Зачем? Я вообще-то не очень понял, что ты сейчас делала.

– У нас примета есть такая, – стала пояснять Ева. – Если услышишь в лесу кукушку, то можно узнать, какое количество лет отмерено судьбой.

Конэ-Эль заливисто засмеялся.

– Ты хочешь, чтоб я спросил о себе у этой птички?

– Угу.

Эльф захохотал вновь.

– И тебе не жалко птичку?

– В смысле? – не поняла его веселья Ева.

– Да она с ума сойдет, отсчитывая мое время. Эльфы бессмертны, – продолжал веселиться Конэ-Эль.

Ева сконфуженно поджала губы:

– М-да… Я об этом как-то не подумала.

Кукушка молчала, словно прислушивалась к их разговору.

– Ладно, бог с ней, – отступила Ева. – Давай определимся с дорогой, активизируем Дарующий.

Эльф поднес свою ладонь к Евиной руке, но ничего не произошло, Дарующий не появился.

– Вот те нате. – Ева с горечью посмотрела на свою ладонь.

Контуров Трилистника на ней не было. Конэ-Эль показал свою ладонь, Трилистник исчез и у него.

– Видимо, время Дарующего прошло, Конхен-то у нас, – резюмировал эльф.

– Весело, – вздохнула Ева. – Чем дальше в лес, тем толще партизаны.

– Чего-чего? – переспросил Конэ-Эль.

– А, так, – отмахнулась Ева, – поговорка у нас такая.

– Кто такие «партизаны»?

Ева задумалась. Как объяснить эльфу, кто такие партизаны?

– Это люди такие, живущие в лесу.

– Как эльфы?

– Типа того.

– А что они делают?

– Лес охраняют, – Ева поняла, что если начнет дальше объяснять, то придется провести чуть ли не краткий курс истории человечества.

А ей этого очень не хотелось.

– От кого охраняют? – Конэ-Эль явно хотел разузнать об этих самых партизанах как можно больше.

– От плохих людей.

– А что, бывают плохие люди?

– Послушай, Конэ-Эль, чего ты от меня хочешь? А? – слегка раздраженно спросила Ева.

– Я хочу побольше узнать о твоем мире, а ты сердишься, – с недоумением ответил эльф.

Его слова осадили Еву.

«И в самом деле, чего это ты завелась? – укорила себя девушка. – Ты-то о его мире много чего знаешь, а он о твоем ничегошеньки».

– Извини, – Ева сложила губы бантиком. – У меня иногда бывает, не часто, но бывает. Завожусь ни с того ни с сего. Самой потом стыдно. Мир?

– Мир, – кивнул головой эльф.

– А чего ты хочешь узнать о моем мире?

– Все. Мне все интересно. Расскажешь?

Ева согласилась.

– Только давай сперва с дорогой определимся. Куда идти?

– Пойдем вперед, куда-нибудь, да и выйдем. А там спросим.

Они неторопливо пошли по пролеску, и девушка рассказывала Конэ-Элю о мире людей. Он слушал ее не перебивая, лишь изредка задавая вопросы. Постепенно Ева настолько углубилась в свой рассказ, что он превратился не в абстрактные пояснения, а в воспоминания о той, другой жизни. Эльф с интересом слушал о летающих железных птицах – самолетах. Об огромных, просто гигантских гусеницах, внутри которых сидят люди, а гусеницы бегут с бешеной скоростью и доставляют людей туда, куда им надо, и которые называются красивым словом «поезда». Больше всего воображение эльфа поразил рассказ девушки о диковинной штуке, которую Ева называла «телевизором». Он не мог даже представить, как он выглядит, а загадочное слово «телепередача» никак не хотела укладываться в голове. А попытка Евы объяснить, что такое Интернет, компьютер, и вовсе не увенчалась успехом.

Зато Конэ-Элю пришелся по душе рассказ о различных местах, где можно вкусно поесть и попить. Ева рассказывала, перескакивая с одного человеческого изобретения на другое. Иногда Конэ-Эль понимал ее и глаза эльфа становились включенными, а некоторые разъяснения и вовсе не доходили до ума. И тогда взгляд эльфа менялся, становился отрешенным. Заметив это, Ева меняла тему.

– Как мне самому хочется все это увидеть! – заинтригованный Евиным рассказом, мечтательно произнес Конэ-Эль.

– Ты не сможешь жить в моем мире, – вздохнула Ева.

– Почему? – Конэ-Эль удивленно посмотрел на нее.

– Там все иначе, все не так, как здесь. Мне сложно это объяснить, но… – Ева пыталась подобрать правильные слова, чтоб эльф ее услышал. – Тут сам мир мягче, что ли, добрее. И потом, там нет магии. Мой мир жесткий, грубый. Там тебе постоянно придется скрывать, кто ты есть на самом деле. Ты не сможешь свободно разгуливать по улицам городов.

– Откуда ты это знаешь? – эльф никак не хотел воспринимать доводы Евы.

– Потому, что ты эльф! Как ты этого не понимаешь?! Когда люди узнают, кто ты есть на самом деле, они начнут охотиться за тобой, как за диковинным зверьком!

– Вот еще! Это зачем же?

– Затем! – Ева почувствовала, как опять начинает заводиться. – Чтоб посадить в клетку и показывать за деньги! Это в лучшем случае.

– А в худшем?

– Упрячут в исследовательский институт.

– С какой стати меня куда-то «упрячут»?

– Для опытов! Все, давай закроем эту тему. Мне нужно отдохнуть.

Не говоря больше ни слова, Ева сменила личину, и волчица рванула с места. Зверь носился среди сосен, наматывая круги. Ева злилась, и понимала от чего. Ей и самой очень-очень хотелось, чтоб эльф пошел вместе с ней, когда все закончится. Но этому не суждено случиться никогда. Эльфу не место в мире людей, он не сможет выжить в ее мире. Ева вспомнила о Тельтусе. Это, пожалуй, единственный эльф, приспособившийся к жизни в техногенном мире. И то, постоянно вынужден скрывать свое происхождение, нося лыжную шапочку и солнцезащитные очки круглый год, выглядя при этом совершенно нелепо. Да еще и неизвестно, может он вовсе не покидает стен университета. Разве такая жизнь подойдет Конэ-Элю, непоседе и любителю приключений?

Нет, конечно. Ева ни за что бы ни пожелала ему такой жизни.

Волчица носилась, покуда не закончились силы, а вместе с ними и дурное настроение. Она подбежала к эльфу и степенно пошла рядом с ним. Становиться опять человеком Еве совершенно не хотелось. Вон как блестят глаза у Конэ-Эля, когда он смотрит на нее. Эльф дружески потрепал холку зверю.

– Ну, что, серая разбойница, угомонилась?

«И почему он так не смотрит на меня, когда я хожу в обличье человека?» – задумалась Ева.

Волчица остановилась, пропуская эльфа вперед. Ева невольно засмотрелась на его статную фигуру: длинные волосы золотистого цвета, перехваченные изумрудной заколкой, широкие плечи… Ей хотелось пройтись взглядом по всей фигуре эльфа, но внимание волчицы привлек Конхен, закрепленный на спине Конэ-Эля. Меч слабо пульсировал бледно-зеленым цветом. Волчица в недоумении смотрела на него. Словно почувствовав на себе ее взгляд, эльф обернулся. Застывшая на месте волчица с приоткрытой пастью, привела его в замешательство.

– Эй! С тобой все в порядке? – помахал рукой перед глазами Евы Конэ-Эль.

– Конхен… Посмотри на него, – ответила Ева, приняв вновь личину человека.

Эльф достал меч. Световые пульсации участились. Конхен словно семафорил им о чем-то.

– Я знаю, – сказала наконец-то Ева. – Я читала, эльфийские мечи всегда предупреждают о приближении врагов.

– Точно! – согласился Конэ-Эль. – Значит, надо готовиться к бою.

– От меня толку будет мало, я не умею сражаться, – предупредила его Ева.

– Ничего, ты только спрячься за меня, и старайся держаться подальше от нападающих.

– Ты не так понял мои слова. Это Ева не умеет, а вот волчица еще как может задать жару, – пояснила девушка. – Давай пойдем потихонечку вперед, вдруг повезет, и нас не заметят.

Они свернули в лес и стали аккуратно пробираться среди деревьев, стараясь не шуметь и не привлекать к себе внимания. Волчица шла рядом с эльфом, прислушиваясь к каждому звуку и постоянно принюхиваясь. Если противник подойдет с подветренной стороны, то она успеет об этом узнать заранее. Вскоре меч перестал судорожно пульсировать, а потом и вовсе затих.

– Кажется, пронесло, – шепотом сказал эльф.

Волчица кивнула головой. Ева решила про себя, что сейчас лучше оставаться в обличии зверя, так, на всякий случай. По крайней мере, до тех пор, пока они не выйдут на открытую и хорошо просматриваемую местность.

Сосновый лес закончился, резко переходя в яблоневый сад. Только неглубокий узкий арык отделял плодовые деревья от лесных. Яблони буйствовали во всю цветом, не обращая никакого внимания на время года. Легкий ветерок прошелся среди ветвей, и лепестки цветков увлеченной стайкой потянулись за ним. Ева с восхищением смотрела на этот белый танец. Эльф и волчица шли сквозь ровные ряды яблонь и любовались окружавшей их красотой. Казалось, что конца и края нет у этого сада. Воздух был заполнен легким, нежным ароматом яблоневого цвета. Волчий нос улавливал это особенно остро. Ева очень любила цветущие деревья, а яблони особенно. В их цветении есть какая-то утонченность, изысканность. Она всегда мечтала о своем, пускай даже и маленьком, но садике. Впрочем, это оставалось только лишь мечтой. Вдалеке, среди деревьев замелькали контуры здания. Эльф указал на него рукой.

– Пойдем к нему?

Ева согласилась. Вскоре сад закончился, и они увидели перед собой небольшой замок. Множество башенок с остроконечными крышами придавали ему загадочный вид. По серому камню стен деловито взбирался вверх к крыше зеленый сочный плющ. По периметру здания росли розовые кусты вперемежку с огромными лилиями всевозможных расцветок. К замку вела дорожка, края которой обрамляли декоративно подстриженные кусты, была усыпана мелкими белыми камешками. Такие же кусты, но уже выстриженные в виде зверей, красовались на полянках по обе стороны от дорожки. Вот застыл с поднятой лапой зеленый «медведь», и за ним примостился «олень», «заяц» убегал от «лисицы». Но больше всего воображение потрясал расправивший крылья «дракон». Сразу становилось видно, что мастер, сотворивший сие чудо, вложил в него не только всю свою фантазию, но и душу. Неизвестно откуда раздавалась тихая песня свирели. Невидимый музыкант с восторгом рассказывал об окружающей красоте. Волчица передергивала ушами, слушая дивную музыку. Они стояли с эльфом у края сада, не решаясь ступить на дорожку, но свирель настойчиво предлагала им сделать это.

– Ну, что? Пошли? – обратился Конэ-Эль к Еве. – Только ты перевоплотись, а то кто его знает, кого мы сейчас встретим.

Нехотя волчица сменила личину. В последнее время Ева все больше и больше предпочитала носить мохнатую серую шкуру. Да и Конэ-Эль, как ей казалось, чувствует себя в присутствии волчицы более раскованно, а с девушкой-Евой, становится немногословным.

– Не знаю, правильно ли мы поступаем, идя туда… – засомневалась Ева.

– Давай я проверю ментальное поле вокруг замка, – предложил эльф. – По крайней мере, будем знать, сколько живых существ находится в его окрестностях, и в нем самом.

– Проверь, – согласилась Ева.

Конэ-Эль вышел в ментал. Контуры стоявшей рядом девушки заставили его невольно вздрогнуть. Так непривычно ощущать рядом золотой цвет. И эльф, в который раз задал себе один и тот же вопрос: «Почему у нее такие контуры?» Затем он сконцентрировался и переключился на замок. Один-единственный контур вырисовывался за его стенами, но какой! Он играл всеми цветами радуги! Эльфу еще не приходилось сталкиваться с подобным. И тут Конэ-Эль почувствовал, что его тоже рассматривают через ментал. Эльфу даже показалось, что их с Евой зовут, приглашают зайти в замок. От обладателя цветного контура исходила мягкая, позитивная энергия. Ни злобы, ни угрозы эльф не почувствовал. Он вышел из ментала и повернулся к Еве.

– Нас приглашают, пойдем.

– Ты уверен в этом? – недоверчиво спросила девушка.

– Пойдем, пойдем. Наше присутствие уже давно обнаружено. Если бы хотели убить, то уже давно бы это сделали. Пошли.

Они не спеша направились к замку. Ева любовалась фигурами животных, так искусно выстриженными из декоративного кустарника. А аромат цветов приятно щекотал нос. Подойдя к парадному крыльцу, эльф и Ева остановились перед огромной металлической дверью. Та с легким шумом открылась. Путники переступили порог, с интересом озираясь по сторонам. Они оказались в огромном зале, стены которого были увешаны различными портретами. Со старых холстов на Еву смотрели лица мужчин и женщин, гномов, эльфов и многих других существ, название которых не знала даже она сама.

– Поднимайтесь по лестнице, – раздался старческий голос.

Медленно, словно боясь нарушить тишину замка, Конэ-Эль и Ева направились наверх. Отовсюду на них смотрели лица с портретов, словно изучая. Широкая белокаменная лестница вывела их на второй этаж. Эльф растерянно оглянулся.

– Куда теперь?

Голос не отвечал. Конэ-Эль вышел в ментал, чтоб определить, где находится хозяин этого замка, но ничего кроме контуров Евы не увидел. Хозяин словно спрятался от него, закрывшись пологом невидимости.

– Прячется от нас, что ли? – слегка раздраженно сказал эльф. – Тогда не понятно, зачем пригласил.

– Может он хочет, чтоб мы его сами нашли, – предположила Ева.

– В прятки решил поиграть? – продолжал сердиться эльф.

– Найдем, сам у него и спросишь. Пойдем.

Ева повела Конэ-Эля по широким залам замка. Она шла, рассматривая с интересом обстановку. На окнах висели массивные, богато украшенные портьеры, расшитые золотой нитью. Старинная дубовая мебель на ножках в виде лап львов своей обивкой соответствовала цветовой гамме портьер. Каждая зала отличалась одна от другой своим цветом. Но везде, в какую бы из них они не заходили, на стенах висело огромное количество портретов, словно в картинной галерее. И еще одно поразило Еву – в каждой комнате стоял рояль. Черный рояль, с приоткрытой крышкой. Чем дольше они находились в замке, тем сильней у Евы появлялось ощущение, что она когда-то была тут. Девушка, почти забыв, что рядом идет эльф, торопливо шла вперед, зная, где и куда нужно свернуть. В душе у нее что-то сжималось от щемящего чувства тоски. Она ведь видела все это раньше, видела! Но где и когда? Каким образом ее память могла сохранить картинки того, что в реальности она никогда не видела? Это-то и мучило Еву, заставляло душу трепетать в смятении. Наконец она резко остановилась возле закрытой темно-коричневой двери. Сзади быстрым шагом догонял ее Конэ-Эль.

– Куда ты так рванула? Я еле поспеваю за тобой, – переводя дыхание, спросил эльф.

Ева даже не заметила, что почти бежала к этой запертой двери.

– Он там, – шепотом сказала она.

– Уверена?

– Факт.

Ева потянула за золотистую ручку, дверь поддалась. В полумраке свечей перед ними открылась новая комната, выкрашенная в темно-синий цвет. В углу, у еле горящего камина, вполоборота к ним сидел старец.

– Нашла все-таки, – медленно произнес он.

– Кто вы? – Ева решительно направилась к хозяину замка.

– Проходите, присаживайтесь, – указал старец на появившиеся из воздуха два кресла.

– Откуда вы знали, что я вас найду? – поинтересовалась Ева.

– С чего ты взяла, что я это знал? – вопросом ответил старец.

Девушка подошла к креслу, села в него и с интересом стала разглядывать хозяина замка. Круглое лицо, широкие скулы, массивный подбородок. Взгляд мудрых глаз с любопытством рассматривал гостей из-под массивных размашистых бровей. Слегка крючковатый нос говорил о том, что его обладатель любит вникать во все сам и сам во всем разбираться. Ни усов, ни бороды у него не было, да и на голове шевелюра не буйствовала. На вид ему было лет девяносто, а го и все сто. Но Ева прекрасно понимала, что внешность обманчива, и сколько лет на самом деле хозяину замка, известно только Богу да ему самому. Тело старца скрывал просторный темный балахон. Хозяин замка сидел, подперев щеку рукой. Эльф разместился в соседнем с Евой кресле, так же напротив старца.

– Значит, Ева… – после непродолжительной паузы, вымолвил хозяин замка. – Я почему-то так и думал, что ты придешь именно с этим именем.

Девушка дернулась.

– Откуда…

– Откуда я знаю твое имя, девочка, – лукаво ответил старец. – Ты разрешишь называть тебя «девочкой»? Все же мой возраст позволяет мне это.

– Как вам угодно, – согласилась Ева. – Но все же я не получила ответы на мои вопросы.

– Придет время, и я на них отвечу. Но сперва позвольте вам представиться. Ты не против, Конэ-Эль?

Эльф удивленно приподнял брови.

– Вы и мое имя знаете? Откуда?

– Я знаю все, – продолжал уходить от ответа старец. – Итак, мое имя Агвальт, мастер Агвальт, если угодно.

– Вы маг? – поинтересовалась Ева.

– Вне всякого сомнения, девочка. Ох, какой же я невнимательный и скверный хозяин. Вы же с дороги, поди проголодались. Сейчас все исправим.

Перед креслами, в которых сидели Ева и Конэ-Эль, появились небольшие круглые столики, уставленные всевозможными кушаньями.

– Угощайтесь, прошу вас. Хороший разговор возможен только на сытый желудок, – и старец лукаво подмигнул гостям.

Путники с удовольствием принялись за угощение. В руках у хозяина замка появился кубок, украшенный драгоценными камнями, и он отпил глоток.

– М-мм, – причмокнул маг губами. – Превосходнейшее вино, рекомендую.

Эльф и Ева растерянно посмотрели друг на друга. На их столиках вина не наблюдалось.

– Что такое, ребятки? – продолжал подтрунивать над ними старец.

– Простите, но…

– Ева, Ева, – покачал головой хозяин замка. – Разве ты не маг? Возьми себе бокал вина и другу своему тоже.

Девушка поняла, что это вызов. Она поджала губы, а потом просто протянула вперед руку, представила перед собой точеный хрустальный бокал, полный вина из погребов хозяина замка, и взяла его. В следующую минуту она протянула второй бокал Конэ-Элю.

– Ну, вот, видишь, – довольно закивал головой маг. – А говорите, что у вас нет вина.

Ева сидела довольная собой. В реальной жизни, в своем мире, она не привыкла пользоваться магией, настолько позабыла про свои способности, что любое применение их в Магическом мире, вызывало у нее небольшое потрясение и чувство радости. Когда половина тарелок опустела, хозяин замка продолжил беседу.

– А у тебя, мальчик, весьма неплохо получается выходить в ментал, я бы даже сказал превосходно, – похвалил эльфа старый маг. – Отец поди научил?

– Конечно, больше некому, – кивнул в ответ эльф.

– Мастер Зеркал всегда был отличным учеником, – говоря как бы самому себе, продолжил маг. – Прилежным, все схватывал на лету.

– Вы знаете моего отца? – удивился Конэ-Эль.

– Я многих знаю и его в том числе, – согласился старец.

– Мастер Агвальт, – обратилась Ева к хозяину замка. – Вы не ответили на мой вопрос.

– Какой?

– Почему вы думали, что я сама найду дорогу к нужной комнате?

– Но ведь ты ее нашла…

– Прошу вас, не уходите от ответа, – попросила Ева.

– Память прошлых жизней… – в который раз уклончиво ответил маг.

– Каких прошлых жизней? – продолжала добиваться ответа Ева.

– Твоих жизней. Ты ведь кто?

– Как кто? – удивилась Ева. – Я человек.

– Человек… Хм, не помню такой расы, – старец сделал вид, что впал в маразм.

– Я из мира людей, – Ева повторила попытку объяснить.

– Люди… Люди… Что-то вертится на языке, а вот точно вспомнить не могу…

Ева непонимающе смотрела на мастера Агвальта.

– Ну, они выглядят точно так же, как я.

Старец хихикнул и посмотрел на нее.

– А разве ты человек?

– Да…

– И в тебе не живет зверь? И ты не владеешь магией? – продолжал ехидничать мастер Агвальт.

Девушка не знала, что и возразить.

– Но я из мира людей…

– Во! – поднял указательный палец старец. – Из мира. А это вовсе не означает, что ты человек. Ты маг, деточка, верней анимаг.

– Но я сама видела в этом мире людей, общалась с ними.

– В этом мире не может быть людей! – рассердился старец. – Им здесь не место! Не для того Единый Мир был разделен на два много-много миллионов лет назад! Люди не достойны магии!

Ева почувствовала, как гнев охватил старца, его колотило и трясло от возмущения. Похоже, что девушка наступила на больную мозоль.

– А в наших книгах написано совсем иное, – Ева с недоумением смотрела на собеседника. – Там сказано, что Матричный мир разделили, чтоб спасти человечество. Люди гибли от рас, владеющих магией, они умирали сотнями! Ни в чем не повинные женщины, дети, старики. Их ведь спасали!

– Они заслужили то, к чему стремились! – продолжал возмущаться старец. – Люди платили за свои ошибки!

– Почему вы так ненавидите людей? – никак не могла угомониться девушка.

Старец сверкнул глазами:

– Почему?! Почему?! – и тут он обмяк, плечи у него опустились, а голос стал еле слышен. – Потому, что они не верят в магию. Понимаешь? Не верят… А неверие губительно. Когда из года в год, из поколения в поколение, из столетия в столетие рядом находятся те, кто отрицает магию, не верят в нее, то эта энергия неверия начинает накапливаться, образовывая сгустки мертвых зон. И чем дальше, тем больше. Мертвые зоны растут, и это губительно сказывается на магии, она попросту умирает. А вместе с ней умирают и ее носители. Теперь тебе понятно, почему люди так опасны для нашего мира?

Ева слушала его и соглашалась с каждым словом. Что может быть страшнее и губительней, чем неверие? Это то же самое, что и смерть, только медленная и мучительная. Когда не верят в тебя, в твои силы и возможности, то со временем и сам начинаешь сперва сомневаться в них, а потом и вовсе отказываешься от самого себя. Только самые сильные и выносливые выживают в такой борьбе. Кто не хочет идти на поводу у других, принимать их ярлыки и клеймо. Кто борется, несмотря на плевки и усмешки, а порой и угрозы. Но таких мало: не сломавшихся, выстоявших. И они горят, как звездочки в ночном небе, даря надежду другим.

– Тогда, как же мы? Я ведь родилась в мире людей?

Старец печально посмотрел на Еву:

– Кто-то должен ведь это делать…

– Что именно?

– Поддерживать твой мир. Если магия в нем совсем исчезнет, то он умрет.

Такая перспектива для ее родного мира, Еве не понравилась.

– Ева… Ева… А ведь ты была в моем замке. Давно, много-много тысяч лет назад. В одной из своих жизней, когда мир еще существовал в первозданном виде, в едином целом, ты довольно-таки долго жила у меня. Это я научил твое тело меняться, я подарил тебе Волчицу.

От изумления девушка выронила бокал из руки, и он со звоном разбился. Маг сделал еле заметный взмах ладонью, и осколки вместе с пролитым вином исчезли. Сказанные старцем слова никак не хотели укладываться в голове у Евы, но подсознанием она понимала, что он говорит правду. Ева это просто чувствовала.

– А почему я раньше не вспомнила?

– Память избирательна, – ответил маг. – Она просыпается, когда кто-то или что-то заденет нужные струны. Например, как это произошло сейчас. Что послужило толчком для твоей памяти? Подумай.

Ева закрыла глаза и попыталась сосредоточиться, вернувшись в тот момент, когда она переступила порог этого странного замка. Ева положила одну ладонь на лоб, а другую на затылок, так, как учила ее когда-то Бусенька. Картины! Именно они проникли в самые дальние уголки ее памяти и заставили проснуться воспоминания.

– А Конэ-Эль, – вдруг неожиданно спросила Ева. – Он был в той жизни?

Эльф удивленно посмотрел на девушку.

– Может да, а может нет, – хитро улыбнулся маг. – Спроси свою память, я-то этого не знаю.

Мастер Агвальт перевел взгляд на эльфа.

– Можно тебя попросить об одной услуге, мальчик?

– Да, конечно, – ответил Конэ-Эль.

– Разреши мне взглянуть на Конхен.

Эльф молча достал меч и протянул магу. Старец с нежностью принял из его рук Конхен, держа на ладонях словно младенца.

– Вот и свиделись, не так ли? – обратился маг к мечу.

В ответ Конхен слабо засветился золотым цветом. Ева и Конэ-Эль с изумлением наблюдали за мечом. В руках мастера Агвальта он постоянно менял свою форму, словно переходил из одних рук в другие.

– Но почему? – не выдержала Ева.

– Все просто, – ответил маг. – Я один из Семи Творцов меча, в нем есть часть моей души. Конхен откликается на все мои сущности.

– Так все эти портреты ваши? – Ева задыхалась от изумления.

– Какие-то мои, а какие-то нет, – лукаво прищурился старец.

– Кто же вы на самом деле? – эльф разглядывал лицо мага, на котором отражались тени от огня, неторопливо пылающего в камине.

Старец закрыл глаза, словно размышлял над заданным вопросом.

– Скажем так, – после паузы ответил он, – я маг, который живет очень-очень давно, многое видел, многое знает. Но, с большой оговоркой, я очень сильный и могучий маг. И этого для вас достаточно, а большего знать не стоит.

– Как же так, – попыталась возразить Ева. – Мы же видим, что вы нечто большее.

– А смысл? – пожал плечами мастер Агвальт. – Ну, узнаете, чем я являюсь, тебе разве от этого легче станет, или в твоей жизни что-то сильно изменится?

Ева поджала губки:

– Наверное, нет…

– Вот видишь. Все, давайте оставим эту тему. Лучше поговорим о вас двоих.

Эльф и девушка переглянулись. Маг протянул меч Конэ-Элю.

– Убери его. На какое-то время он полностью ваш, будет слушаться только вас двоих. А потом опять уйдет в межмирье, чтоб отдохнуть и дожидаться своего часа. Что же касаемо ваших персон, то я предлагаю погостить у меня пару деньков. Я бы помог тебе, девочка, усилить твою магию, пополнить новыми знаниями. Тебе это не помешает.

– У нас нет времени, – качнула головой Ева. – Мы должны торопиться, иначе ведьмы прорвут Барьер, и наши миры окажутся втянутыми в гибельнейшую войну. Войну, у которой не будет победителя.

– Твое стремление похвально, но поверь мне, время у вас есть, – успокоил ее маг. – Тебе необходимо почувствовать свои силы. Соглашайтесь.

Девушка посмотрела на Конэ-Эля.

– Он прав, – согласился с магом эльф. – Еще неизвестно, что ждет нас впереди, а хорошо обученный маг нам с тобой не помешает, – подмигнул Еве Конэ-Эль.

– А ты, мальчик, не рассчитывай, что все эти два дня будешь бить баклуши, – усмехнулся мастер Агвальт. – Тебе тоже найдется, чем заняться. И тренировки с Конхеном, это самое простейшее из того, что я тебе приготовил.

Огонь потихонечку танцевал в камине, свечи изредка пощелкивали, аплодируя ему. Трое разумных сидели возле камина и молча наблюдали за огненным танцором.