Текст книги "Дети двух миров"

Глава 24
ЧТО ЛУЧШЕ: СЛАДКАЯ ЛОЖЬ
ИЛИ ГОРЬКАЯ ПРАВДА?

Утро началось после полудня…

Дав возможность Еве и эльфу выспаться, маг сидел в комнате сына. Смотря на портрет юного Кристиана, он неторопливо рассказывал сыну о своих гостях.

– Эльфа ты не знаешь, сынок, вы с ним никогда не встречались. Может, только его отца… Хотя столько веков прошло, я уже и сам запутался. А вот ее ты должен помнить. Впервые она переступила порог нашего дома еще до разделения Мира. Тебе тогда лет пять было…

Ты так любил забираться к ней на колени и, играя с ее косой, слушать сказки, которые она рассказывала тебе каждый вечер. Знаешь, Ева ничуть не изменилась. В каждом новом воплощении она остается сама собой. И что самое любопытное, Ева никогда не отстригает свои косы, словно память о прошлых жизнях не позволяет ей этого сделать. А еще ее аура… Представляешь, золотой цвет никуда не уходит! Наоборот, набирает силу все больше и больше! Хотя в этом нет ничего удивительного. Дочь мага и прекрасной эльфийки – такой родилась ее самая первая сущность. Только вот Ева об этом никогда не вспомнит, да и не стоит. Зачем смущать ее разум? Как давно это было… Тогда, тысячи веков назад она сделала свой выбор, уйдя вместе с отцом в Мир людей, чтоб встать на его защиту. Останься Ева тут с матерью, она стала бы бессмертной, но выбор сделан.

Наполовину человек, Ева обречена на жизнь и смерть, на то, чтоб умирать и рождаться вновь, не помня прошлого. А ее отец, маг Высшей Ступени, уж он-то должен был помнить свое происхождение, откуда он родом. По крайней мере, я на это надеялся, а вышло, что ошибся. Законы другого мира блокировали воспоминания о доме, о любимой жене Энель, о дочери, в конце концов. Как жаль…

Я надеялся, что если подарю Еве Волчицу, память ее не утратится совсем. Но, по всей видимости, в Мире людей срабатывают иные законы. Только тут, в нашем замке, крохотные воспоминания проснулись от глубокого сна. Волчица – это был мой подарок ей перед уходом за Барьер, который мы сотворили. Зря я не сказал Корсиану о второй сущности его дочери, ой зря. Может, этот факт и стал бы для его памяти зацепкой, тем звоночком, который напоминал о прошлой жизни, и он не забыл бы дочь.

Поставив портрет сына на старый комод, мастер Агвальт достал часы. Стрелки показывали двенадцать.

– Почему не выходишь? Обиделась? – постучал пальцем по дверке домика маг.

– А ты как думаешь? – донесся из-за них ворчливый голос кукушки.

– Хватит дуться, выходи, – попросил маг.

– Извинись сперва, а я подумаю еще, прощать или нет, – буркнула птица.

– Ну, прости, а? Я тебе леденец дам. Хочешь?

Кукушка высунула свою голову:

– Не обманываешь?

– Я хоть раз обманул тебя?

– Не помню, старая я… – напросилась на комплимент кукушка.

Маг это понял:

– Какая же ты старая? Я вот да, а ты такая красавица, молоденькая, умненькая.

Птичка высунулась из домика:

– Давай леденец.

Спрятав под крыло гостинец, сладкоежка прочистила горло:

– Куковать?

– Пожалуйста, – попросил маг.

– Долго буду.

– Сколько положено, – согласился мастер Агвальт.

– Ну, смотри. Ку-ку, ку-ку, ку-ку…

Почувствовав, что ей пора вставать, Ева открыла глаза. Солнечные лучики вовсю играли в догонялки на стенах комнаты. За окном насвистывали птицы.

– Ку-ку, ку-ку, ку-ку, – разносилось окрест.

– Уф, соня я, однако, – сладко потягиваясь, зевнула Ева.

На кресле, где она оставила бальное платье, лежали джинсы и футболка.

– С боем часов карета снова стала тыквой, кони – мышами, а платье Золушки джинсами «Levi's», – с грустью в голосе пошутила Ева.

Сотворив себе новую футболку бледно-синего цвета, она оделась и занялась своими косами.

Звонкий голос кукушки разбудил эльфа, уснувшего только под самое утро. Прошедший вечер не выходил у него из головы. Эльфу так захотелось вновь увидеть Еву, что, быстро одевшись и приведя себя в порядок, он направился в столовую, надеясь, что девушка уже там.

– Завтракать будем или обедать? – полюбопытствовал маг, когда Ева и Конэ-Эль появились одновременно.

– С добрым утром, – улыбнулась Ева.

– Доброго дня, – поправил ее мастер Агвальт.

– Да уж, – согласился эльф.

– Мастер Агвальт, мы хотим еще раз поблагодарить вас за то чудо, которое вы подарили нам вчера, – сказала Ева, садясь за стол.

– Верно, – согласился эльф. – Я буду помнить его всю жизнь.

– Я рад, что вам понравилось, – принял благодарность маг.

– Чем мы сегодня займемся? – поинтересовалась Ева, намазывая клубничный джем на тост.

– Дел у вас будет предостаточно. Конэ-Элю необходимо сегодня еще раз встретиться с моим двойником и проработать все те недочеты, которые были допущены вчера. Ты же, Ева, попрактикуешься в магии. Ну, а ближе к вечеру мы поговорим о Конхене.

– О мече? – удивилась девушка.

– Да, о нем самом. Имея при себе такой артефакт, вы просто обязаны знать историю его рождения. Тем более у тебя, Ева, как у историка, это должно вызывать интерес.

– Согласна, – кивнула головой девушка.

Конэ-Эль смотрел на Еву, но уже совсем другими глазами, вчерашний вечер многое изменил в его сердце. Он окончательно понял, что влюблен в нее по самые свои эльфийские уши. То чувство, которое, как ему казалось, он никогда не сможет испытать, охватило полностью сердце и душу. Наконец-то свершилось то, чего он уже и не ждал.

Эльф машинально жевал хлеб, думая о своем, когда вдруг услышал голос мага:

– Конэ-Эль, эй, Конэ-Эль!

– А? – эльф поднял на него глаза.

– Я говорю, что не стоит так много поглощать хлеба да еще всухомятку. Тем более что тебе предстоит фехтование и наедаться не следует.

– Да, да, вы правы… – рассеянно ответил эльф.

Ева хихикнула. Конэ-Эль искоса посмотрел на нее и вздохнул.

– Все, пора по местам, – отдал команду мастер Агвальт.

Эльф встал, но, зацепившись за ножку стула, чуть было не упал.

– Мальчик мой, – покачал головой маг, – соберись. Что с тобой? Не выспался?

– Нет, все в порядке, мастер Агвальт, все в порядке.

– Уверен? Смотри, будешь витать в облаках, мой двойник быстро приведет тебя в чувство.

Кинув взгляд на Еву, Конэ-Эль отправился на тренировку.

– С мальчиком явно что-то происходит, – как бы размышляя вслух, пробормотал маг.

– Мне кажется, я знаю причину, – вздохнула Ева.

– Неужели? – маг хитро прищурился.

– Угу.

– И в чем же она заключается?

– Он скучает…

– По дому, что ли? – удивился неожиданному ответу мастер Агвальт.

– Нет, что вы… Хотя и это тоже имеет место. Он по ней скучает… – Ева смотрела куда-то вглубь себя.

– У Конэ-Эля дома невеста осталась? – продолжал удивляться маг.

– Ах, нет, не невеста, – поспешила разъяснить Ева. – Конэ-Эль по Волчице скучает.

– Вот как. Интересно. Может, поделишься со мной этой историей? – попросил мастер Агвальт.

– Особенно и рассказывать нечего, – ответила девушка, убирая со стола посуду.

– И все же мне любопытно узнать, – настаивал маг. – Пойдем в учебную комнату, а по дороге расскажешь.

– Мы не станем перемещаться? – искренне удивилась Ева, привыкшая за последние сутки именно к такому виду передвижения.

– Нет, не станем, просто пройдемся. Во всем нужна мера, не стоит постоянно пользоваться магией там, где можно спокойно без нее обойтись. Ты не возражаешь? – И маг вышел из столовой.

– Не возражаю. – Ева пошла следом за мастером Агвальтом.

Портреты со стен смотрели на идущих рядом магов безучастными взглядами. Где-то глубоко в подсознании девушки потихонечку шевелясь, просыпалась память. Ее слабые импульсы заставляли Еву немного нервничать, она никак не могла понять, что происходит с ней, откуда это беспокоящее чувство. У нее и раньше такое возникало, но очень-очень редко, словно должна что-то вспомнить, но что конкретно, она не могла понять.

В одной из комнат висел огромный портрет в золотой раме, занимавший добрую половину стены.

– Впечатляет, – Ева с уважением смотрела на величественную и массивную фигуру лилового дракона.

Маг остановился рядом.

– Да, основатель рода Акх'Они, один из Первых Отцов, верный друг велианского народа дракон Ке'Ар.

Ева потерла виски:

– Странно, такое впечатление, что я уже слышала это имя.

– Возможно, я его уже упоминал, – как бы предположил мастер Агвальт.

Пожав плечами, Ева отошла от портрета.

– Так ты расскажешь мне историю про Волчицу и Конэ-Эля? – Маг неторопливо пошел дальше.

– Угу. Конэ-Эль нашел меня в лесу без сознания в обличье Волчицы. Вампиры устроили облаву, схватили Инну и Олега, а мне удалось бежать, – пояснила Ева удивленно смотрящему на нее магу. – Потом мне пришлось еще какое-то время оставаться зверем. Конэ-Эль привык к моему второму «я».

Вздохнув, Ева поделилась с мастером Агвальтом своими невеселыми думами. Маг внимательно слушал ее, стараясь понять, насколько основательны ее доводы. За этим разговором они медленно переходили из одного зала в другой.

– Он так раскованно ведет себя с Волчицей, а со мной все вре…

Ева запнулась, не договорив фразу. С очередного портрета на нее глядели двое. Замерев, не мигая, девушка рассматривала полотно, возраст которого измерялся явно не одной сотней веков. Маг не торопил ее, давая возможность все как следует разглядеть, и лелеял в душе надежду, что какая-то часть памяти девушки проснется.

– Красивое платье, – наконец произнесла Ева. – Очень похоже на то, в котором я танцевала. Точно, очень-очень похоже.

– Ты потому и остановилась возле этого портрета? – маг почувствовал легкое разочарование.

– Ага, смотрю и ощущаю что-то до боли знакомое, даже в душе защипало. Потом присмотрелась и поняла причину – платье, как у меня.

– Понятно, – надежда у мастера Агвальта на то, что Ева вспомнит, кто изображен на двойном портрете, улетучилась с ее последней фразой.

– Пойдемте, мастер Агвальт, – предложила девушка.

В опустевшей зале, держась за руки, с портрета продолжали улыбаться миру двое юных, красивых, полных надежд и веры в счастье, влюбленных – гордая эльфийка и черноволосый маг.

«Все-таки грустно, что она так и не вспомнила, – размышлял маг, поглядывая на Еву. – Дракон-то затронул воспоминания, а они – нет…»

Молчаливо идущая девушка о чем-то думала, полностью уйдя в себя. Маг видел ее сосредоточенный взгляд, и не дергал, давая возможность разобраться в нахлынувших чувствах. Около дверей учебной комнаты Ева резко остановилась, посмотрела на мастера Агвальта, и, не говоря ни слова, резко развернувшись, побежала обратно.

«Великий Творец, неужели вспомнила?» – разволновался маг и поспешил следом за ней.

Он нашел ее там, где и ожидал увидеть. Девушка стояла напротив картины и, закусив губу, вдумчиво разглядывала лица.

– Что, Ева? – нарушил тишину мастер Агвальт.

– Только не смейтесь, ладно? – попросила девушка.

– Я и не думал этого делать, – пожал плечами маг. – Что тебя так взволновало?

– Понимаете, мне показалось… – Ева мотнула головой. – Нет, все же показалось. Есть небольшое сходство, но мне трудно объяснить, в чем именно, то ли черты лица, может, линия губ, может, глаза, не пойму.

Не перебивая, маг слушал Еву, давая возможность ее памяти проснуться, пускай не полностью, пускай малую толику. Подперев подбородок рукой, девушка всматривалась в портрет.

– Нет, скорее всего, я ошиблась, – отступив на шаг назад, Ева повернулась к магу. – Простите, мастер Агвальт, что отвлеклась, да и вас заставила ходить туда-сюда.

– Ничего страшного, – отмахнулся маг. – И все же, кого напомнили тебе лица с картины?

– Лицо…

– Прости, не понял?

– Лицо, а не лица, – пояснила Ева. – Юноша с портрета чем-то похож на одного человека, который отправил меня с двумя заданиями в ваш мир. Возможно, если бы он был так же молод, то сходство проявилось сильней, а так мне трудно судить.

– Так ты не только из-за Конхена тут? Нет?

Девушка покачала головой:

– Не только. Меня вообще изначально отправляли сюда с другой целью, а то, что я одна из Избранных, выяснилось потом.

Вкратце Ева рассказала мастеру Агвальту, для чего ее отправили за Барьер, с какой миссией, о гибели ее двух сопровождающих, и о том, как она уходила от погони.

– Вот как… Кто этот человек? Мне бы хотелось услышать о нем.

– Честно говоря, я и сама практически ничего не знаю о Константине Григорьевиче.

– Это его так зовут? – уточнил маг.

– Ага, – кивнула Ева. – Он шеф отдела разведки, уже много лет работает в университете.

– Университете?

– Да, это огромный комплекс, состоящий из детского сада, школы, высшего учебного заведения для детей с определенными способностями, а также целая структура управления.

– А ты чем занимаешься?

– Приглядываю за книгами. Библиотекарь.

– Прости, не понял, – склонив голову набок, маг смотрел на девушку с недоумением. – Просто хранитель книг и все?

– Да, – Еве не совсем понравился тон, с которым мастер Агвальт произнес последнюю фразу. – А что?

– Странно все это. Опытный человек, мастер своего дела, и вот так, с бухты-барахты отправляет на достаточно сложное задание совершенно неподготовленного человека, не имеющего элементарных навыков и знаний разведчика? Прости, Ева, но это абсурд.

– Со мной шли Инна и Олег, они имели достаточный опыт в этом деле. Только про меч они ничего не знали.

– И где они теперь? – лицо мастера Агвальта стало мрачным.

– Погибли…

– Неужели ты не видишь очевидного, девочка? Неужели?

– Что я должна видеть? – Ева интуитивно чувствовала, что ответа она не хочет слышать, но все равно задала вопрос.

– Тебя изначально отправили на верную гибель, ты должна была сыграть роль наживки. Это уже потом выяснилось, что ты Избранная, и дело приняло совсем иной оборот. Так, что Конхен спас тебе жизнь.

– А Инна? Олег? Они…

– Они знали, на что шли, это профессиональный риск, смерть неотъемлемая часть в работе разведчика. При тебе они встречались с кем-нибудь из своих агентов?

– Нет, не помню, – честно призналась Ева. – А должны были?

– Ну а ты как думаешь?

– Вообще-то Олег иногда уходил куда-то на несколько часов.

– Подумай, почему он не делал этого в твоем присутствии?

– Не хотел раскрывать агентуру? – слезы вперемешку с обидой выступили у нее на глазах. – Но ведь они спрашивали у меня, как поступать дальше, советовались! – чуть ли не кричала Ева.

– Какая ты наивная, девочка…

Закрыв лицо руками, Ева молча плакала. Злость и обида накатывали со всех сторон. Вот значит как, господа хорошие, вот значит как… Мамочка, как же это противно, когда тебя используют, делают марионеткой в чужой игре, но при этом умело скрывают сей факт. Сама тоже хороша, дура наивная, повелась, поверила, что ей и в самом деле поручили важное задание, а ее на смерть…

Тут у нее от боли сжалось сердце: Инна, Олег… Девушка застонала. Они ведь знали, знали, чем может для них закончиться эта вылазка, и все равно пошли с ней. Господи-и-и-и… Ребята про меч ничегошеньки-то и не знали. Еве стало дурно, гибель Инны и Олега на ее совести, и с этим придется теперь жить. Девушке стало холодно, ледяная волна прокатилась по каждой клеточке и застыла где-то в сердце.

– Пойдем, – позвал ее маг. – Что свершилось, то свершилось. Уже ничего не поправить, не изменить.

– Как мне теперь с этим жить? – подняла на мага красные заплаканные глаза Ева.

– Твоей вины тут нет, – сделал попытку ее утешить мастер Агвальт. – Но на будущее постарайся не быть такой наивной и доверчивой.

На душе у Евы скребли кошки. Она посмотрела на портрет юноши улыбающегося так ласково и нежно, взглядом полным ненависти и отчаянья.

«Если я вернусь домой, то отомщу!» – поклялась Ева.

Оказавшись в учебной комнате, она присела за стол, уткнув лицо в ладони. Говорить не хотелось, думать – не хотелось, ничего не хотелось. Маг стоял рядом.

– Попереживала и хватит, не время сейчас себя жалеть, надо делом заняться. Все, соберись.

Сделав пару глубоких вздохов, Ева горько усмехнулась.

– Знаете, мастер Агвальт, мне сейчас одна мысль в голову пришла: а стоит ли мне вообще что-то делать? Зачем?

– Что ты этим хочешь сказать?

– Со мной поступили по-скотски, сирота ведь, кто вступится? Так почему я должна рисковать собой? С какой стати? Обойдутся! Пусть сами решают свои проблемы! Мне нет до них дела! – кричала Ева.

– Ты так в самом деле думаешь?

– Да! – резко ответила девушка.

– Интересно, кто сейчас говорит со мной? – вздохнул маг. – Ева или ее гордыня?

Девушка пристыженно замолчала, понимая, что маг отчасти прав, но все равно горькое чувство того, что ее подставили, предали, накрепко засело в душе. Еве хотелось скинуть с себя навалившиеся негативные эмоции, придавившие ее, словно огромная каменная глыба. Она сделала легкое движение пальцами и пачка «ВТ» оказалась в руке.

М-да… Столько лет не курила, бросила и вот нате… Сейчас таких сигарет в продаже-то и не увидишь, их попросту нет. Хорошие сигареты, болгарские, вытеснили их американские. Покрутив пачку, привычным движением она сняла прозрачную обертку и открыла. Знакомый мягкий запах табака коснулся носа. Эх… Вспомнилось, как тайком от Бусеньки, накопив шестьдесят копеек, она после школьных занятий покупала сигареты. Тогда еще специальные ларьки стояли, на которых крупными буквами красовалась надпись «ТАБАК». Сердце уходило в пятки, рука, протягивающая мелочь, слегка тряслась. Страху было-о-о. А вдруг заметит кто? Да и курить начала по глупости, чтоб кому-то что-то доказать. Зачем? Поняла уже будучи студенткой, что это все ей ни к чему, и бросила. А теперь вот рука сама достала сигарету, щелкнула зажигалка.

– Ну-ну, – укоризненно посмотрел на нее маг.

– Что? Курить вредно? – хмыкнула Ева, выпуская сизый дым. – Приговоренному к смерти положена последняя сигарета. Разве не так?

– Глупости, – отмахнулся мастер Агвальт. – Себя не жалеешь, так хоть о Волчице подумай.

– А ей то что? Она привыкла.

После второй затяжки комната плавно пошла по кругу, дурнота подкатила к голове, горло перехватило.

– Ой, мамочки. – Сигарета упала на пол.

Пошатываясь, Ева попыталась добраться до открытого окна за глотком воздуха, но не справилась с тошнотой, и ее вырвало прямо на пол.

– Ой… брррр, – глубоко дыша, девушка вытерла рот салфеткой, поданной магом. – Извините…

– Я говорил, – маг очистил пол.

– Вы сказали только «ну-ну», – возразила Ева, подходя к окну.

Свежий ветер вернул силы и ясность голове. Лоб девушки вспотел, словно от непосильной физической нагрузки.

– Больше не стоит пробовать повторять сей эксперимент, результат окажется таким же, – посоветовал мастер Агвальт.

– Почему?

– Потому что тебе это не нужно, сработала блокировка. Если ты о себе не думаешь, то Волчица побеспокоилась за вас двоих.

– Чего же она раньше не беспокоилась?

– Не имена такую силу, как сейчас. В этом мире многое изменилось в тебе. Ты разве это не чувствуешь?

Еще бы нет! Ева это не просто чувствовала, она это ощущала в полной мере, как на физическом, так и на энергетическом уровнях.

– М-да… – девушка иронично усмехнулась. – В самый раз вспомнить поговорку про никотин и хомячка.

Маг не стал расспрашивать ее, о чем эта поговорка он спросил о другом:

– Надеюсь на этом с глупостями покончено? И без этого много потрачено времени впустую. Конэ-Эль уже скоро закончит свою тренировку, а мы до сих пор еще не начинали. Присаживайся.

Ева вернулась к столу, пачка «ВТ» по-прежнему лежала на его краю. Щелчок пальцами, и она исчезла.

– Готова? – маг сделал вид, что ничего не заметил.

– Угу. Что у нас сегодня?

Над столом вспыхнул знакомый галоэкран.

– Поговорим о превращениях: как это делается и как использовать в сочетании со связками заклинаний.

Время летело быстро, словно стрижи в небе над городом. Каждое слово, сказанное мастером Агвальтом, Ева старалась запомнить, записать в свою память под грифом «очень важно!». Она повторяла за магом все движения, радуясь, как ребенок, своим достижениям и искренне расстраиваясь неудачам.

За эти два дня маг помог ей приобрести столько знаний, сколько она не получила бы и за семестр учебы в университете.

– Уяснила, как надевать личину? – вместо мастера Агвальта на Еву смотрел огромный зеленый тролль.

– Угу, – басом ответил клыкастый орк.

– Молодец! Развоплощайся, – маг вновь принял свой облик.

– А может, пока не стоит? – орк озорно блеснул глазищами. – Может, прям так и пойти к Конэ-Элю?

– Хочешь, чтоб у мальчика сердечный приступ случился?

– Да просто посмеяться, – орк гоготнул.

– Ой, ну и язва же ты… Думаю не стоит этого делать, – не одобрил Евино предложение маг.

Орк разочарованно опустил плечи, шмыгнул носом, и Ева сбросила личину.

– Вот, вроде бы и все… Я показал тебе самое главное. К остальному, я надеюсь, ты придешь сама. Задатки у тебя большие, основа есть.

– Спасибо вам огромное, мастер Агвальт. – В глазах у Евы светилась благодарность. – Вы столько для меня сделали! Я этого никогда не забуду!

Она подошла к старцу, обняла его и поцеловала в морщинистую щеку.

В каминном зале потрескивал огонь, в ожидании мастера Агвальта и Евы Конэ-Эль слегка задремал.

– Ты уже распрощался с моим двойником? – поинтересовался вошедший маг.

– Да, мы проработали с ним детально все мои ошибки, еще какое-то время фехтовали, и он отпустил меня, – отрапортовал Конэ-Эль.

– Все правильно, – мастер Агвальт прошел к камину и устало опустился в кресло.

– А где Ева? – эльф слегка разочаровался, не увидев своей подруги.

– Скоро придет, я дал ей возможность побыть одной. И выкроил время поговорить с тобой наедине.

– Со мной? А о чем?

– Не «о чем», а «о ком». О Еве.

– О Еве? – эльф слегка опешил.

– Да. Сегодня она узнала одну очень неприятную для нее вещь. Раскрывать ее суть я не имею права, прости, это тайна Евы. Если она захочет, то сама тебе расскажет. Я же хочу попросить вот о чем: будь с ней рядом, следи, чтоб она не наделала глупостей.

– А что именно? – уточнил эльф.

– Чтоб напрасно не рисковала собой, не лезла на рожон. Поверь мне, она это может. Обещаешь защищать ее и оберегать?

– Обещаю, – поклялся эльф.

– Чего это он обещает? – озорно улыбнулась Ева, появившись из-за спинки кресла, в котором сидел маг.

– Ева! Мы же договорились, что ты придешь через полчаса, – маг погрозил девушке пальцем. – Ай-яй-яй, нехорошо!

– Ну, мастер Агвальт, вы же сами сказали, что вечером расскажете про Конхен. Я просто сгораю от любопытства.

– Ой, и лиса! Ой, хитрюга! – всплеснул руками маг. – Ладно, ребятки, раз так, располагайтесь поудобней. Самое время вам узнать историю меча.

Сев в кресло рядом с эльфом, Ева обратилась в слух.

– Как там у вас в сказках говорится: жили-были?

– Именно так, – улыбнулась Ева. – Или «давным-давно».

– Тоже подойдет, – согласился маг. – Так вот, давным-давно жили-были…

Идея о сотворении меча возникла одновременно с мыслью о разделении Мира и создании Барьера. Необходим был своего рода инструмент, позволяющий держать Барьер закрытым.

– Так Конхен – это не только оружие, но и нечто иное? – перебила рассказ Ева.

– Не мешай, – одернул ее эльф. – Слушай и все узнаешь.

Маг продолжил:

– Когда вопрос о разделении Мира встал ребром, то собрались семь Первых Отцов, семь основателей древнейших рас.

– Семь Первых Отцов и все эльфы? – опять не выдержала Ева.

– Среди них находился эльф, но только один, остальные принадлежали другим расам.

– Разве Конхен не эльфийский меч?

– Он сделан из эльфийской стали, но не более того, создатели у него разные, – спокойно пояснил маг.

Эльф покачал головой, совсем не умеет молча слушать.

– Семь первых рас Единого мира, семеро первых, которых Творец создал на этой Земле, те, кого потом назвали Первыми Отцами: Дракон, Эльф, Гном, Велианец, Тритон, Маг и…

– Человек? – полюбопытствовала Ева.

Эльф закатил глаза: ну, до чего же неугомонная.

– Ева, пожалуйста, не перебивай, – попросил Конэ-Эль.

– Молчу, молчу, – прикрыла ладонью губы Ева.

– Нет, не человек. Людская раса не относится к первородным, они появились позже, примерно в одно время с вампирами и эрлангами. Последним был орк. Хотя многие считают, что орки появились уже после, по ходу развития нашего Единого мира, но это не так. Орки также относятся к Первородным.

Первые Отцы понимали, что при разделении мира и построении Барьера выделится большое количество свободной энергии. Вот ее-то и решили при помощи заклинаний и превосходной эльфийской стали преобразовать в Конхен, создав таким образом инструмент для защиты самого Барьера. Первые Отцы прекрасно осознавали, что время от времени будут появляться желающие его разрушить, поэтому наделили меч такой энергией, которая не позволит это сделать.

Все семеро собрались в урочный день, в урочный час и принялись за дело. Конхену была отдана не только колоссальная по мощи энергия, но и частичка души каждого из творивших его.

– Мастер Агвальт, я так понял, что именно это и послужило причиной того, что Конхен меняет свой облик? – не удержался от вопроса эльф.

– Верно подмечено, мой мальчик, – закивал головой маг. – Все дело в том, что каждый из Первых Отцов видел меч по-своему, в силу его личного представления о том, как должен выглядеть меч. Потому Конхен и родился изменяющимся. Только рисунок на клинке остается неизменным.

Что-что, а рассказчиком мастер Агвальт был превосходным. Огонь в камине потрескивал еле слышно, словно старался не мешать слушателям. Эльф и девушка с удовольствием внимали рассказам мага о рождении меча, обо всех перипетиях, связанных с его каждым появлением в Магическом мире. Время за этими рассказами летело незаметно. Периодически маг, увлекшись своими воспоминаниями, перескакивал с рассказа о Конхене на истории из своей собственной жизни.

Пляшущие язычки огня притягивали взгляд. Ева смотрела на них не отрываясь. Да, на огонь можно глядеть очень и очень долго.

– Мастер Агвальт, вы сказали, что почти все маги ушли за Барьер, а вы? – задала вопрос Ева, дождавшись, когда маг сделал паузу.

– А что я? Кто-то ведь должен был остаться тут, – как-то уклончиво ответил маг.

Вздохнув, девушка вновь повернулась к камину.

– Что-то не так, девочка?

– Простите, мастер Агвальт, но вы, как мне кажется, не все договариваете.

– Вот как, – хмыкнул маг, – может и так…

– Вы ведь один из Первых Отцов? – озвучил догадку Конэ-Эль, к которой они пришли вместе с Евой.

– Скрывать не стану, это так. Молодцы! Я вот думал – догадаетесь или нет.

– Вообще-то тут и гадать долго не пришлось, это почти сразу стало понятно, – эльф подмигнул Еве, – Конхен нам об этом рассказал.

– И все же, мастер Агвальт, почему вы не ушли вместе со всеми? – Ева чувствовала, что узнав это, она получит ответ на тот вопрос, который беспокоил ее последнее время.

– По двум причинам, девочка, по двум причинам, – маг не торопился отвечать, стараясь правильно подобрать слова, чтоб Ева смогла понять именно так, как надо. – Как же я мог бросить свой отчий дом? Нет, не конкретно этот замок, а мой Мир, который рос и развивался на моих глазах, который я творил. Уйди я отсюда, и ни одного мага не осталось бы тут.

– Это мне понятно, – закивала головой девушка – А во-вторых?

– Память. Понимаешь, маги, которые покинули этот мир, навсегда утратили с ним связь. Они попросту забыли, кто они и откуда. Я этого для себя не желал.

– Значит… – до сознания Евы плавно доходило понимание сказанного мастером Агвальтом. – Выходит, что я тоже… как и все… забыла…

– Как ни печально, но это так, – согласился с ней маг.

– Боже… – вздохнула Ева. – Тогда кто я?

– Ты маг.

– Я не это имела в виду.

– Послушай, – прервал ее мастер Агвальт, – не всегда ответ на вопрос может принести облегчение. Иногда он порождает новые вопросы, внося смятение и разочарования. Тебе это надо?

– Я просто хочу знать кто я, – сникшим голосом ответила Ева.

Эльф слушал их разговор молча.

– Кто я? Кто я? – как заклинание повторяла девушка.

Конэ-Эль всей душой ощущал ее боль и грусть, ему так не хотелось, чтоб Ева печалилась.

– Ты одна из лучших девушек на свете, – попытался подбодрить ее эльф.

Ева покачала головой:

– Нет… Все не то…

Она пристально посмотрела в глаза магу:

– Почему вы не хотите дать мне ответ? Вы же знаете! Я ведь когда-то была тут! Вы должны мне сказать правду!

– Ты маг, и это все, что я могу тебе сказать. Сильный маг, достаточно сильный, чтоб справиться с любой проблемой. Остальное – неважно.

Поняв, что ответа ей не добиться, Ева отвернулась к огню.

«Все равно, рано или поздно, но я узнаю истину», – решила для себя девушка.

Какое-то время они сидели молча, думая каждый о своем. Тишина.

– Может по бокалу вина? – предложил наконец маг.

– Я бы не отказался, – поддержал его эльф.

Мастер Агвальт протянул ему бокал.

– А ты? – Конэ-Эль дотронулся до Евиной руки.

– Что-то не хочется, – отказалась девушка.

Затянувшееся молчание действовало эльфу на нервы. Он ощущал печаль и тоску Евы вперемешку с грустью и чувством легкой вины мастера Агвальта. Конэ-Элю все это очень и очень не нравилось, хотелось изменить окружающее их эмополе. И он нашел только одно, но достаточно простое решение.

– Я, надеюсь, никто не станет возражать против неплохой эльфийской песни?

– Ну-ка, ну-ка, давненько я не слышал хороших баллад, – заерзал в кресле маг. – Будь любезен.

– Ева? – эльф посмотрел на девушку.

– И я с удовольствием, – улыбнулась та.

Конэ-Эль закрыл глаза, вспоминая отчий дом, родной лес, любимые с детства их с Лореком лесные полянки, озеро… Мелодия сама зазвучала у него в голове и песня полилась. Слушали все: маг, Ева, огонь в камине, ветер, звезды за окном.