Текст книги "Шагая над бездной. Наследники магии"

Я сама не поняла, как расстегнула верхние пуговицы, как прильнула ближе, как поцеловала его куда-то в район ключицы. Боги, да что говорить – я сама потянула несопротивляющегося Клевера вниз, уложила прямо на плиту, разместилась сверху и продолжила целовать. Шею… грудь, подбородок. Касалась губами его кожи и чувствовала, что начинаю плавиться изнутри. Он же обнимал меня, но не мешал проявлять инициативу. Его дыхание казалось мне частым, его пальцы иногда сильно сжимались на моей талии, и от этого я внутренне ликовала.

Когда же снова поцеловала его в губы, способность мыслить здраво отключилась окончательно. Более того, на сей раз он отвечал куда более страстно, даже немного грубо. И сейчас мне даже это казалось поразительно приятным и правильным.

Но все снова закончилось слишком быстро… так и не успев начаться.

– Стоп, – резко выдохнул Кел, перекатываясь вместе со мной.

Теперь я оказалась распластана на отполированной водами реки скальной плите, а Клевер разместился сверху. Вот только продолжать эти игры явно не собирался. Запястья мои он поймал и зафиксировал одной рукой. А второй уперся в камень и теперь нависал надо мной, но приближаться не спешил.

– Остынь, пожалуйста, – проговорил, вглядываясь в мои затуманенные желанием глаза. – Эли, ты права, того притяжения я не чувствую. Но все равно тебя хочу. И получается, что магия тут ни при чем, хотя именно она усиливает это влечение. У меня и для тебя есть такой артефакт, но в столице он тебе не понадобится. А сейчас, прошу, перестань меня провоцировать. Ты мне очень нравишься. Даже больше чем очень. Но сейчас не время и не место.

– А реакция Лами тебя при этом не беспокоит? – выпалила я зло. Почему-то само понимание того, что меня корежит от желания, а он умудряется спокойно рассуждать о высоком, невероятно бесило.

– С Лами все иначе, – ответил он, чуть качнув головой. – С Лами мы слишком давно, но между нами никогда не было такого дикого желания. Она меня любит, она меня всегда ждет. Она – душа моего дома.

– Так и иди к ней! – выкрикнула я, высвобождая свои руки и отталкивая его. – Не трогай меня! Не целуй! Не мучай этим! Я же не нужна тебе, Диар.

Но вместо того чтобы прислушаться, он снова сгреб меня в объятия, усадил перед собой и притянул ближе.

– Мне страшно, Эли, – неожиданно тихо признался Кел.

И всего одной простой фразой умудрился заставить меня напрячься и мгновенно забыть обо всех своих претензиях.

– Я безумно боюсь отпускать тебя в столицу, – продолжил, вглядываясь в мои глаза, в которых точно застыло непонимание. – Но я много думал о словах императора. Даже к прадеду поехал, чтобы узнать его мнение. Так вот: и он, и Этари в один голос утверждают, что стоит сделать шаг навстречу Олдару. Вот только действовать мы начнем только после того, как вы с Олли снова вернетесь в Зеленую крепость. Но если ты вдруг почувствуешь, что тучи начали сгущаться, пиши рапорт, увольняйся со службы и приезжай сюда. Олиту серьезно навредить никто не сможет, а вот ты всегда будешь в опасности.

– Я могу вообще туда не ехать, – проговорила я, осмысливая услышанное.

– Нет. Сейчас официально ты в плену. Если просто откажешься возвращаться, то тебя сочтут предательницей. От этого могут пострадать твои родители, чего допускать нельзя. Да и… за Олли нужно присмотреть. И за императором.

– Ты ему не веришь?

– Нет, – тихо проговорил Кел. – И у меня есть на это причины. Но то, что он предлагает, – настоящий шанс для нас всех. И я не имею права не попробовать, хоть и сомневаюсь в успехе.

Какое-то время мы сидели молча. Я снова обнимала его, гладила по волосам, а он крепко прижимал меня к себе. Рядом с ним было хорошо, спокойно, и даже завтрашний обмен пленными почти перестал беспокоить. И во всем этом оставалось лишь одно, о чем я просто не могла не думать.

Лами.

– Скажи, – начала я, глядя на светлый зигзаг молнии, в очередной раз осветивший затянутое тучами небо, – вот сегодня ты придешь домой, снова ляжешь в постель к своей Ламилии. Будешь целовать ее… так же горячо…

– Это называется ревность, – бросил он, улыбнувшись.

– Нет, мне просто интересно, – возмутилась я. – Тебе ни капельки перед ней не совестно?

– Совестно, – кивнул Кел. – Но мне бы не хотелось сейчас разрывать с ней отношения. Да и тебе, Эли, я не нужен.

– Нужен, – ответила я раньше, чем успела подумать, что говорю, только оправдываться было уже поздно.

– Преступник? Миторе?

– Ты не преступник, а я давно не митора, – ответила возмущенно.

Затем, отодвинувшись чуть назад, присела на колени, так, чтобы наши лица оказались на одном уровне, и пристально посмотрела ему в глаза.

– Дело совсем в другом. Это я тебе не нужна. Ты ведь у нас кто? Диар Стерфилд! Наследник герцогского титула, – зло процедила я. – Хотя нет… ты Диар Ринорский. Старший сын императора. Зачем тебе какая-то бывшая митора, пусть и из обедневшего рода аристократов. Какой от меня прок? Про Лами я вообще молчу. У нее просто нет шансов. Куда ей… до принца.

– Элира, ты заговариваешься, – попытался осадить меня он.

– Нет… просто говорю правду, – выпалила я, поднимаясь на ноги. – А знаешь, что будет дальше? Хочешь, расскажу тебе, даже без всякого дара предвидения? – И, не дожидаясь его ответа, продолжила: – Когда сотрудничество с императором принесет первые плоды, он объявит всем, что нашелся его любимый старший наследник. Признает тебя сыном, как поступил с Олли. Позже неожиданно для всех в стране откроется, что в тебе есть небольшой магический дар. Крохотный, но выжигать его не станут. И ты превратишься в этакое олицетворение мира между магами и властью. А Себастьян Клевер… погибнет как герой, защищая простых людей от какого-нибудь взбесившегося некроманта!

– Эли!

Он попытался остановить меня, но я сейчас пребывала не в том состоянии, чтобы замолчать. Говорила и не могла остановиться. Мне было жизненно необходимо выплеснуть все одолевающие меня эмоции, а сдерживаться просто надоело.

– Что – Эли?! Разве я не права? И ты пойдешь на все это! Согласишься, если даже не ради себя, то ради магов! А мы все… я, Лами, даже твои друзья Этари с Гарретом – просто так и останемся где-то позади. Этакими пройденными этапами прошлой жизни твоего высочества!

К чести Клевера, отвечать он мне ничего не стал – видел же прекрасно, что меня уже просто трясет. И в этой ситуации он нашел самый правильный выход. Самый действенный и проверенный. Просто сделал легкий пас рукой, и меня стало мягко оттеснять воздушной волной прямо к обрыву.

– Не смей! – выкрикнула я, уже сообразив, что именно задумал этот гад.

Но только он не собирался ко мне прислушиваться. Стоял и смотрел, как я отступаю назад, не в силах сопротивляться его силе. И тогда, уже смирившись с тем, что искупаться в ледяной воде все равно придется, я снова поймала взгляд Клевера и зло улыбнулась. А в следующее мгновение его ноги оказались обвиты огненным арканом, который немилосердно потащил этого негодяя прямо за мной.

В итоге в реку мы упали вместе. Рухнули рядом, а вынырнули, крепко вцепившись друг в друга. Вот только теперь, после столь неприятного купания, мне уже не хотелось ругаться, ссориться, высказывать ему что-то… почему-то именно в этот момент, стоя по пояс в воде, мокрая насквозь, я поняла, что завтра мы распрощаемся и, возможно, больше никогда не встретимся. И от одной этой мысли мое несчастное сердце сжалось так сильно, что стало больно.

– Эли, – позвал Кел, крепко обняв меня. – Не злись. Все твои слова – не больше чем предположения и домыслы.

– Прости, – проговорила я, поднимая лицо и встречаясь с ним взглядом. Небо осветила очередная вспышка молний, и на несколько мгновений вокруг стало светло, как днем. – Просто… я тоже боюсь.

– Не нужно.

– Боюсь, что больше мы с тобой не увидимся, – призналась я, чувствуя, что именно эти слова сейчас самые правильные.

Он не ответил. Нас снова окружила темнота, потому видеть выражение его лица я не могла, но почему-то чувствовала, что это даже к лучшему. Кто знает, как он отреагирует на такое признание?

Но Кел вдруг подался вперед и поцеловал. Властно, жестко и будто бы даже с отчаянием. И я ответила так же резко. Это не был поцелуй любви, не поцелуй прощания, нет. Он куда больше был похож на битву. Дикую, горячую, неистовую. Он приносил куда больше боли, чем наслаждения. В какой-то момент я даже начала ощущать солоноватый привкус крови… не знаю, моей или Кела. Наверное, именно это и смогло меня отрезвить.

Когда отстранилась от его губ, он не стал меня останавливать, но и не отпустил. Наоборот, прижал крепче, будто действительно боялся потерять, и, тяжело дыша, уткнулся носом мне в макушку. Некоторое время мы даже простояли вот так… неподвижно, в ледяной воде… в окружении кромешной темноты. И никто из нас не стремился на берег, ведь мы оба понимали, что все происходящее – неправильно и там… на суше, мы будем вынуждены принять обстоятельства и разойтись по разным концам света.

Шейла утверждала, что наши судьбы связаны. Да, теперь я окончательно поверила в правдивость ее предсказания. Сопротивляться или отрицать бесполезно. По злой иронии богов именно с Клевером я чувствовала себя настоящей, живой, сильной. Но злая жизнь снова решила развести нас по разные стороны баррикад, и теперь уже никто не ответит, сможем ли мы когда-нибудь вот так же прижаться друг к другу.

Как это обычно и бывает, идиллия быстро закончилась. Над нашими головами прозвучал особенно резкий и тяжелый раскат грома, который и вернул нас обоих в реальность. Кел очнулся первым. Он зачем-то поднял меня на руки и потащил на берег, хотя я и сама была в состоянии вылезти. Но спрашивать меня никто не стал.

Находиться мокрыми на прохладном воздухе оказалось неприятно. Более того, как по заказу, стоило нам оказаться на суше, тут же поднялся ветер, а с тяжелых туч на наши головы упали первые капли дождя.

Дальше оставаться здесь было бы глупо. Потому, больше не сказав ни слова, такой же промокший насквозь Клевер взял меня за руку и потащил к тропинке, ведущей в город. А когда легкий дождик превратился в настоящий ливень, мы и вовсе перешли на бег.

Но перед тем как выскочить из леса на одну из улиц, Кел неожиданно остановился и вдруг, притянув меня к себе, снова поцеловал. Только теперь в этом поцелуе сквозила лишь нежность, а еще обещание и… забота.

– Чего бы ты там себе ни думала, ты важна для меня, – прошептал он мне в губы. – Ты нужна мне, Элира. Я не знаю, что будет дальше, не знаю даже, доживу ли до нашей следующей встречи, но прошу: береги себя. И знаешь еще что… ты права по поводу Ламилии. Во всем права. Мне с ней удобно, но это нечестно по отношению к самой Лами. Потому… когда ты вернешься сюда, все в наших с тобой отношениях будет уже совсем иначе.

– Тогда я обязательно вернусь… – проговорила я в ответ, а на моих губах растянулась блаженная счастливая улыбка. – Ты только… береги себя. И не лезь на рожон.

– Постараюсь.

Обмен пленными проходил… скучно. Почему-то я представляла себе это мероприятие более торжественным, пафосным, с долгими выступлениями и высокопарными речами. На деле же все выглядело просто и банально. С нашей стороны прибыли сорок магов, не считая нас с Олитом. Со стороны имперцев присутствовали около пятидесяти миторов, ну и, как ни странно, сам министр внутренней безопасности Вилм Галирон. А вот императора не было, хотя, наверное, он просто не смог найти время из-за собственной занятости, а может, причина его отсутствия в чем-то другом.

Представители властей выстроились ровными шеренгами и выглядели при этом будто на параде. А вот маги… единой формы, конечно же, не имели и были одеты кто во что. Стояли группками, строиться даже и не думали и вообще со стороны больше напоминали шайку разбойников, но своего предводителя все равно слушали беспрекословно.

Сначала в центр площади вышел митор Галирон, сопровождаемый двумя бойцами. И если в руках одного был пистоль, то второй тащил целую стопку каких-то папок. Кел же отправился навстречу министру в сопровождении Эта, и никто даже не удивился тому, что лица их обоих были наполовину закрыты черными платками.

Говорили парламентеры недолго, и к сожалению, сидя вместе с Олитом в анатарии, слышать их разговор я не могла. Спасибо хоть видела, и то хорошо. После, повинуясь жесту министра, молодой митор передал папки Этари и ушел куда-то. А спустя несколько минут вернулся в сопровождении двадцати заключенных.

В большинстве своем все они оказались довольно молоды, самому старшему я бы на вид дала не больше тридцати пяти. Были среди них и мужчины, и женщины, но что объединяло всех этих людей – это одинаково изможденный вид и связанные руки.

Я прекрасно знала причину такого состояния пленников, и дело здесь не в том, что их не кормили или содержали в ужасных условиях. Нет, на самом деле виной такого их вида был все тот же барко, которым магов точно накачали перед выездом. А еще веревки, которые перетягивали их запястья, состояли из специального материала, в состав которого входили стебли травы баркулис. Именно они и блокировали магию.

– Бедолаги, – проговорил Олит, придвинувшись к окошку антарии. – Заметь, среди них нет ни одного старика.

– Кел рассказывал, что пожилые маги очень плохо переносят заточение за энергетической решеткой. Без связи со своим даром они очень быстро затухают. Потому большинство из них не доживают до суда.

Мальчик кивнул и снова уставился на магов, которых после передачи увел за собой Этари.

– А если среди этих есть кто-то опасный? Какой-нибудь сумасшедший маньяк?

– Вон те папки, что передали Эту, очень похожи на личные дела, – отозвалась я, обдумывая слова принца. – Полагаю, что совсем уж отъявленных злодеев так просто отпускать бы не стали. Скорее, это те, чья вина заключалась только в том, что они родились магами. И еще не думаю, что у кого-то из них очень сильный дар.

Теперь уже бывшие заключенные прошагали через площадь и скрылись где-то позади сопровождающих нас магов. Оба митора, пришедшие с министром, поклонившись, удалились, и теперь посреди площади остались только Кел и Вилм Галирон. И судя по тому, что я видела, они обсуждали нечто, крайне важное для обоих.

Мелкий наследник престола и вовсе прилип к стеклу, надеясь разобрать что-то хотя бы по губам, только успехом его затея не увенчалась. Длилась их беседа не больше пяти минут, но когда Клевер, кивнув, направился к нашей антарии, мы с принцем взволнованно переглянулись и тут же сели прямо.

– Выходите, – скомандовал Кел, открывая дверцу.

Правда, выглядел каким-то особенно задумчивым, будто перед этим его огорошили целым потоком важной информации. А когда наши взгляды встретились, я сразу поняла, что он искренне обеспокоен нашим с Олли будущим.

– Слушайте внимательно. Но не отвечайте и никак не реагируйте. Вы же пленники, – тихо проговорил Клевер, чуть подтолкнув нас вперед. Сам он шел позади, словно конвоир, и из-за его маски со стороны точно никто бы не разобрал, что он вообще что-то говорит. – Держите себя в руках всегда и везде, что бы ни произошло. Благодаря артефактам, которые я вам дал, вашу магию никто не увидит и не почувствует… пока вы не позволите ей выйти из-под контроля. Я найду способ с вами связываться. И помните: в моем городе вам всегда будут рады.

Честно говоря, я даже не удивилась, когда сегодня утром увидела в ухе Олли такую же серьгу, как у меня. Вероятно, они были парой, но даже порознь сохраняли свое действие. И как я ни старалась, как ни перестраивала зрение, но так и не смогла разглядеть в ауре принца даже намека на то, что он имеет какой-то магический дар. А значит, хотя бы за это можно теперь не волноваться.

В центре площади нас дожидался митор Галирон. Он учтиво поздоровался с Олитом, причем сделал это в строгом соответствии с этикетом, потом поприветствовал меня и, кивнув Клеверу, повел нас к рядам миторов.

Мы ушли, а Кел так и остался на месте. Стоял один в самом центре выложенной брусчаткой площади и смотрел на нас. Я чувствовала его взгляд, ощущала кожей. И едва сдерживала желание обернуться, а то и вовсе побежать обратно. Послать ко всем демонам эту игру и просто остаться в Зеленой крепости. И если бы не Олит, если бы не чувство ответственности за этого неугомонного принца, я бы так и поступила. И ничто не смогло бы меня удержать.

Когда нас усадили в большую императорскую антарию, я придвинулась к окну и снова посмотрела на площадь. Да, Кел уже развернулся и теперь уверенно шел назад, к своим. И сейчас каждый его шаг отдавался в моем сердце гулкой щемящей болью. Я не хотела уезжать, не желала оставлять его, будто чувствовала, что теперь все точно изменится. Наверное, в глубине души уже чувствовала неизбежное приближение глобальных перемен. И знала, что меня они зацепят куда сильнее остальных.

Антария медленно поднялась на несколько десятков сантиметров над землей и неспешно двинусь прочь с площади. С нами в салоне разместился также и митор Галирон, с которым сейчас беседовал Олит. И чтобы хоть как-то отвлечься от грустных мыслей, я попыталась вникнуть в суть их разговора.

– …он хороший на самом деле, – говорил Олли, глядя на министра. – Если честно, я бы многое отдал, чтобы остаться в Зеленой крепости. Вон и Эли тоже уезжать не хотела.

– Ах, да, Митора Тьёри, – обратился ко мне мужчина, которого я всегда инстинктивно побаивалась, – сегодня вы переночуете у себя дома, а завтра утром, к десяти, я буду ждать вас у себя в кабинете. После того, как уладим все формальности, вы получите звание миторы третьей категории и станете наставницей его высочества по части уголовного права и теории ведения расследований. его величество считает, что подобные занятия будут полезны будущему правителю.

Я кивнула, даже немного порадовавшись столь странному назначению. Все же император нашел для меня самое подходящее место. Оказаться еще ближе к Олли у меня бы просто не получилось. Интересно, а основные обязанности следователя также останутся при мне? Именно этот вопрос я и задала митору Галирону.

– С завтрашнего дня вы будете официально назначены агентом императорского спецотдела. Эти миторы подчиняются мне или напрямую его величеству. Среди них только те, кто предан нам безгранично. Более подробно круг ваших обязанностей мы обсудим, когда вы получите назначение. – Затем перевел взгляд с меня на Олли и продолжил: – Запомните главное: на все вопросы о времени, проведенном в Зеленой крепости, вы должны отвечать, что к вам относились лояльно, но особенно много свободы не давали, потому ничего важного рассказать не можете. Пусть этот город продолжает оставаться для всех загадкой. Вы сами, целые и невредимые, лучше всего прочего будете являться доказательствами того, что маги не так опасны, как кажутся.

Вскоре министр дал знак водителю остановиться и, сообщив, что должен обсудить кое-что с одним из агентов, покинул антарию. Правда, даже в его отсутствии говорить открыто мы с Олитом опасались, ведь митор, сидящий за рычагом управления, никуда не делся. Потому большую часть пути мы просто молчали. Не знаю, что творилось в голове у юного принца, не желающего возвращаться в родной дворец, я же просто думала, вспоминала, пыталась предугадать варианты дальнейшего развития событий.

Почему-то именно сейчас мне особенно не хватало рядом Шейлы. Она ведь видела будущее и точно могла бы сказать, чего стоит опасаться, а чего нет. Но… увы, пару дней назад она покинула Зеленую крепость, отправившись навестить больную родственницу. Говорила, что постарается приехать быстрее, но почему-то задержалась.

Да, когда-то она предсказывала, что я вернусь в столицу. Только сейчас куда сильнее своего меня беспокоило будущее другого человека. Того, кто странным, непонятым образом умудрился проникнуть мне в душу и поселиться в сердце.

Теперь я уехала, а он остался. Более того, несмотря на все, что произошло между нами вчера вечером, несмотря на все свои слова и заверения – когда мы вернулись домой, первым делом он привычно поцеловал Лами в щеку, а потом направился в их спальню. И спал он тоже с ней. В одной постели.

А я… половину ночи лежала в своей кровати и заставляла себя не думать, не представлять, что происходит между ними. Но злая фантазия сама рисовала мне эти картинки… как Кел обнимет свою Лами, как целует, снимает с нее ночную сорочку. И от этого хотелось кричать! Дико, срывая голос. Но все, что я могла – это тихо скулить в подушку, уговаривая свою неуместную ревность быть тише. Ведь я не имела на него никаких прав. Из нас двоих именно Лами считалась его девушкой. А я… Кем была для Кела я?

Да, он заявил, что наши отношения изменятся, но ничего конкретного не обещал. Сказал лишь, что я нужна ему. Хотя, наверное, для нас с ним даже такого признания более чем достаточно. Ведь его за все годы скитания жизнь немало потрепала. Да что говорить, если он собственную мать считает предательницей? Каких чувств можно ждать от человека, который доверяет в этой жизни единицам, да и от тех инстинктивно ожидает подвоха. Про себя я вообще лучше промолчу, потому что полная гамма собственных эмоций открылась мне всего лишь чуть больше месяца назад. Я до сих пор просто не понимала половины своих чувств. И если так посудить, то мы с Келом – два моральных инвалида. Так какие у нас с ним могут получиться отношения?

Даже не знаю. Но думаю, ничего нормального и отвечающего общим правилам у нас не выйдет. Я никогда не смогу стать тихой примерной леди, спокойно сидящей дома и вышивающей инициалы на носках. А он… мне вообще кажется, что у него на роду написано постоянно во что-то вляпываться. Не думаю, что Кел сможет жить спокойно. Хотя… правитель бы из него получился отменный. И что-то мне подсказывает, когда-нибудь ему все же придется примерить на свою голову императорскую корону.

Небо над Зеленой крепостью снова было затянуто тяжелыми серыми облаками, от того наступившая ночь казалась особенно темной… и мрачной. Нечто похожее творилось сейчас и на душе хозяина этого города, одиноко бредущего по пустой улице.

Из-за дождя, накрапывающего всю вторую половину дня, по дороге бежали мелкие ручейки, кое-где даже виднелись грязные лужи, но шагающему по ним Клеверу было как никогда все равно, куда он там наступает, промокнут у него ноги или нет. Ему оказалось плевать и на падающие с неба капли, и на изрядно намокшую одежду. Он просто шел… желая уйти. Куда? Зачем? А главное, был ли в этом смысл? Увы, сам он на сей вопрос ответа не знал.

Гадкая неприятная апатия накатила еще накануне ночью. Она накрыла его, будто темной тканью, сжала душу, затуманила сознание, оставив только пустоту и сожаление. О чем? Да о собственном бессилии, слабости, глупости. О девушке, которую он должен был отпустить прямо в логово врага. О том, что просто не мог поступить иначе.

Тогда же, лежа в темноте в своей постели, он уговаривал себя принять обстоятельства такими, какие они есть, смириться с ситуацией. Ведь сам же решил отправить Эли с Олитом. Сам…

Дурак безмозглый!

А ведь она не хотела уезжать, но приняла его решение. А еще сказала, что он нужен ей. Наверное, только после этого ее признания он и осознал, насколько на самом деле она сама нужна ему. Как воздух… сладкий, свежий, приятный, без которого просто невозможно жить.

Нужна!

Прошлой же ночью, глядя на спящую рядом Ламилию… такую близкую и чужую одновременно, он понял, что должен поступить честно хотя бы с ней. Она была прекрасным человеком, отличной хозяйкой, пусть и слабым магом. И в любом случае заслуживала куда большего, чем роль любовницы. Ей нужна была семья. Настоящая. Где есть праздники, где обязательно когда-нибудь зазвучит детский смех. С ней рядом должен находиться мужчина, который ее любит, а не тот, у кого в мыслях только планы объединения магов, высокие цели, комбинации, диверсии и… другая девушка.

Именно поэтому после успешно прошедшего обмена пленными, после того, как они с Этари решили все вопросы с прибывшими в Зеленую крепость освобожденными магами, пришло время Келу разобраться и с личной жизнью. А точнее – поставить точку в отношениях с Лами.

Увы, здесь все сразу пошло не так, как он планировал. Клевер рассчитывал, что они просто поговорят, он все ей объяснит, даст несколько дней, чтобы перебралась обратно в дом Эта, который приходился ей двоюродным братом. Но когда этим вечером, уставший и вымотанный морально, он пришел домой, его ждал сюрприз: накрытый на две персоны стол, комната, утопающая в свете маленьких свечей, и Ламилия, одетая только в прозрачную короткую сорочку и… чулки.

Увидев ее такой, Кел на несколько мгновений даже застыл. Залюбовался красивыми ногами, затянутыми в тонкую ткань, полной грудью с призывно торчащими сосками, погладил взглядом длинные распущенные волосы, спускающиеся до самой талии. И только потом посмотрел ей в глаза… полные обожания.

Но увы, даже в таком виде эта девушка не вызывала у него и половины тех эмоций, что он испытывал, просто смотря на Эли. Взъерошенную, злую… но почему-то по-настоящему родную. Именно эта мысль и вернула его в реальность, в которой он уже принял важное для них с Ламилией решение.

– Лами, оденься, пожалуйста. Мне нужно кое-что тебе сказать, – попросил Кел, протягивая ей халат, очень кстати обнаруженный на спинке стула. – Это важно для нас обоих.

И она не стала спорить или возражать. Повела себя привычно, покорно, как, наверное, и должна была отреагировать на такое заявление хорошая супруга. Вот только… не нужна была Келу такая жена. Наверное, все дело именно в этом – в нем, в его неправильной жизни, наполненной постоянным риском.

Так он Лами и сказал. Попытался объяснить, что она заслуживает лучшего, что ей куда больше подойдет простой спокойный мужчина. Кто-нибудь вроде Ластера из булочной или Виктора, занимающегося установкой и настройкой кайтивизоров. Себастьян на самом деле старался объяснить, донести до Ламилии суть своих рассуждений. А она сначала расплакалась, а потом, когда он не кинулся ее успокаивать, почему-то разозлилась и бросила в него тарелкой. Второй… третьей… за ними полетела бутылка с вином и… все, что попалось под руку злой обиженной девушке.

Боги, какими словами обычно тихая Ламилия покрывала в этот вечер несчастного Кела! До сих пор он и не подозревал, что она знает подобные выражения! От ее снарядов он отмахивался потоками воздуха, но все равно умудрился пропустить один и как результат получил вазой по ноге.

– Пошел ты к демонам, неблагодарная сволочь! – выкрикнула девушка ему вслед, когда Себастьян решил благополучно ретироваться из дома. – Подумать только, я же для тебя была готова на все! Козел!

В общем, долго терпеть оскорбления он не стал. Просто ушел, выбрался в темноту ночи, прямо под моросящий дождь, и теперь расстроенно брел куда-то, сам не зная куда. Шлепал по лужам и чувствовал себя как никогда разбитым. Растерянным и… пустым.

И больше всего на свете ему сейчас хотелось обнять Элиру. Прижаться к ней, почувствовать, как сбивается от его прикосновений ее дыхание, как тянутся друг к другу их внутренние сущности. Подумать только: ее не было рядом всего несколько часов, а он уже выть готов от тоски и той дикой пустоты, что ощущалась в душе.

Да, до недавнего времени он опрометчиво считал, что их тянет друг к другу исключительно из-за проказ магии, что их энергии просто хорошо сходятся, имеют подходящую друг другу природу. И только Гасим – их с Олли прадед, живущий в Виртесе, – легко развеял эти заблуждения.

Выслушав Кела, престарелый маг только усмехнулся и назвал правнука индюком. А когда тот спросил о причине такого странного заявления, мудрый родственник сказал всего одну фразу: «Когда души магов связывает истинное чувство, их магии, их сущности поют в унисон и стремятся стать единым целым».

Пояснять он, конечно, не стал. Разжевывать для других простые на его взгляд истины Гасим считал лишним. Потому разбираться Келу пришлось самому. Но амулет «добрый» прадед ему все же вручил. И даже второй – тому в пару. «Аэрдон» – для него и «Аэрину» – для Элиры. Сказал, что притяжение магий они снимут. Только при этом ехидно пояснил одну маленькую деталь: когда-то эта пара артефактов была подарена одному из ринорских королей… на свадьбу. И с тех пор в их роду они считались чем-то вроде обручальных амулетов, а еще в активированном состоянии имели ряд свойств, о которых старый маг, увы, не знал.

Именно поэтому Кел и не отдал «Аэрину» Элире. Считал, что пока не имеет права на такой шаг. Ведь еще вчера вечером, когда они прощались, у него была другая девушка. Зато теперь он совершенно свободный… «неблагодарный козел».

Увидев ночью на пороге своего дома мокрого Клевера, Этари почему-то даже не удивился. Тот, бывало, заявлялся вот так неожиданно, когда в его светлую головушку приходила очередная важная мысль, которую срочно требовалось обсудить. Но сегодня в глазах Кела не было ни привычного сияния, ни азарта, ни воодушевления. Впервые за многие годы Эт видел его таким… разбитым.

Конечно, и впустил, и выслушал, и поругал за Лами, но при этом сказал, что все-таки рад такому решению друга. Он ведь всегда знал, что Кел к Ламилии почти ничего не испытывает, а значит, их расставание обязательно пойдет на пользу обоим. И дабы вернуть Клеверу бодрость духа, задал простой вопрос.

– Как я понимаю, пока Олит и Эли не вернутся в наш город, мы не будем заключать никаких соглашений с императором, – начал он. – Но скажи, нам что, придется все это время сидеть тихо и не высовываться?

– Нет, – бросил Кел, впервые за вечер улыбнувшись. – Это было бы верхом глупости. Нам стоит придерживаться того курса, который мы приняли.

– То есть делать из «Свободы магии» банду народных героев? – усмехнулся Эт.

– Именно, – выдохнул его собеседник. – И кое-какие мысли по ближайшим «акциям» у меня уже есть. Вот прямо завтра и начнем. А сегодня… неси-ка ты, дружище, свое фирменное вино.

– Будешь напиваться с горя? – иронично уточнил Эт, складывая руки перед грудью.

– Нет, мы вместе будем отмечать достижение первой договоренности с имперцами, принесшее такие положительные результаты, как состоявшийся обмен пленными, и… начало моей холостой жизни, – добавил, разведя руками. – Так что давай стаканы.

– Ну, раз уж так… – протянул Этари, – то я только «за».