Текст книги "Культурогенетика"

Татьяна Зырянова
Культурогенетика

© Татьяна Зырянова, 2017

© Издательство «Буквально», 2017

* * *

Введение

I. Общая характеристика работы

Историческая ситуация, в которой мы оказались, может быть осознана на основе определенной системы взглядов. Если исходить из совокупности воззрений, изложенных в данном тексте, то эту ситуацию можно охарактеризовать следующим образом: человечество стоит на пороге качественно нового объединения в целое. Все попытки остановить историю, сохраняя статус-кво, или ограничить темпы ее стремительного продвижения вперед не имеют смысла, потому что направление пути истории – одно: к глобальному объединению в земное Человечество, в котором каждый человек получит максимальную степень свободы. Отсюда возникает интерес к культуре как к фактору социального развития по данному пути и как к средству полноценной человеческой самореализации. Интерес этот – двусторонний: и со стороны тех, кто принимает подобную логику истории, и со стороны тех, кто хочет ее проигнорировать или затормозить.

Мы солидарны с современными учеными, связывающими судьбы мира прежде всего с философским постижением культуры, ее теории и истории. Именно из этого контекста и можно исходить, если говорить о будущем объединении человечества. Длительное время культурология акцентировала внимание на различиях культур (сравнительно-исторический метод) – современная ситуация требует анализа того, что способно интегрировать все существующие культуры, не лишая их уникальности и специфичности. Данный ракурс, если говорить об актуальности, с нашей точки зрения, сегодня является главным. Он означает общеисторическую и мировую по масштабу тенденцию, связанную с большими историческими циклами. Это – первая особенность нашего времени.

Вторая – состоит в том, что до того момента, как начнет доминировать глобальная интеграция, мы наблюдаем обратный процесс – процесс максимальной дифференцировки культурных проявлений, но он близится к завершению. Мы живем в этом процессе, и на поверхности культурной жизни большинство склонно видеть только эти проявления. Однако важно осознавать и то, чего нет на поверхности, что скрыто в глубине.

Именно такая, двухуровневая, картина взаимообратных тенденций в развитии сегодняшней культуры: глобальной и локальной – в фокусе внимания, задающем исходные условия для исследования. В определенном смысле двухслойность жизни культуры нашего времени лучше всего характеризует то кризисное состояние, в котором находится большая часть общества. Поиски выхода из кризиса требуют разработки новых подходов, связывающих воедино разные взгляды и выявляющих первостепенное значение теории и истории культуры в научном знании [2; 3–5; 10; 15–16; 18; 19; 26–30; 33; 40; 41–42; 44; 49; 50; 52; 62; 68; 70; 73; 79; 84; 90; 98; 101; 102; 115–118; 119; 120; 156; 163; 170–174; 175–176; 179; 180; 181; 182; 184; 185; 187; 188; 189; 193; 194; 196–197; 198; 204; 207; 209; 210; 211; 216; 217–218; 219; 226–228; 230–235; 236–241; 242; 250; 259; 262; 264; 265–266; 267; 269; 273–275; 281–284; 285; 289; 294–296; 304; 305–308; 318; 339; 342–344; 345–349; 351; 356–362; 364; 367–368; 369–370; 371–374; 381; 382; 386; 396; 402; 403; 404; 405; 414–415; 416–418; 421–423; 424; 425].

Третий уровень, к которому мы обращаемся, связывает культуру, во всех ее проявлениях, и человека. В этой связке наблюдается кризис особого рода. Западный или вестернизированный человек постепенно отчуждается от культуры, между ним и обезличенным потоком культурного творчества, хлынувшего из всех средств массовой коммуникации, возник видимый разрыв. Культура все более воспринимается человеком как нечто чуждое его собственному миру: ее непрерывное воздействие разрушает его психическую устойчивость. Конечный результат развития современного общества человеку не ясен, поэтому он, испытывая растерянность, склонен обвинять в этом культуру. И это обстоятельство является третьей особенностью нашего времени. Без обращения к антропологической проблематике культуры поиск путей выхода из кризиса на данном уровне невозможен.

Таким образом, избранная тема актуальна сегодня по целому ряду причин исторического и ситуативного характера. Однако вопрос об актуальности связан с интересами общества, поэтому он скорее политический.

Говоря о теоретической актуальности избранной проблематики для теории и истории культуры, можно утверждать: сегодня в этой сфере актуально то, что позволяет собрать разнородные и весьма многочисленные подходы в нечто целое. Нельзя отрицать ценности все более и более детального изучения культуры в ее конкретности, но наряду с этим важно иметь и некую опору более высокого уровня: видение культурного целого.

Требования к целому сложны: его необходимо предъявить просто, даже наглядно; демонстрация его должна быть современной по методу. К тому же требуется связать разнородность всего корпуса культурологического знания, превратив его в таксономическое целое. Предлагаемая в работе сборка понятия «культура», эволюционная схема истории общества и генезиса культуры позволяют это сделать. Конечно, не следует претендовать на истину в последней инстанции, ведь в современном мире принципиально изменилась роль знания. Можно считать данную работу очередным вариантом целостной теории культуры.

Для краткости «теорию и историю культуры» обозначим термином «культурология», трактуя культурологию в самом широком контексте.

О назначении теории и истории культуры. На культурологию, с нашей точки зрения, возложена историческая задача: только она способна осмыслить настоящее и выдвинуть обоснованную идеологию будущего объединения Человечества. Сложности выполнения этой задачи кроются внутри «истории и теории культуры» в ее сегодняшнем состоянии.

Во-первых, у культурологии до сих пор нет своего четко очерченного предмета, с определением которого было бы согласно большинство исследователей и проектировщиков культурной политики.

Во-вторых, и это – главное, у культурологии нет субстрата, на который она могла бы опираться, поэтому (в рамках пантеона «классических» наук) она сразу попадает в набор второразрядных дисциплин. У нее остаются лишь атрибутивные свойства. При такой постановке вопроса культурология неизбежно становится излюбленным игровым полем для постмодернистических интерпретаций. В этом нет ничего плохого, но это не отменяет необходимости построить и чисто научную модель культуры на классических основаниях. Примечательно, что к таким попыткам никто не испытывает интереса, – они противоречат моде, выраженной в современной исследовательской парадигме постмодерна. Причина опять-таки в том, что в данной исторической ситуации все неповторимое более значимо, чем то, что повторяется, что обладает закономерными характеристиками. Интерпретация, презентирующая уникальность личности исследователя, сегодня зачастую важнее «обезличенной» теоретической модели, которая нужна только обществу. Это – тупиковый вариант развития науки: он неизменно ведет к кризису.

Однако кризисы такого рода всегда преодолеваются, приводя к доминированию интересов общества. Тогда и начинают работать содержащие всеобщие закономерности теоретические «заготовки» сегодняшнего дня. Поэтому в определенном смысле данное исследование ориентировано не столько на настоящее, сколько на будущее состояние общества. И в этом плане замысел работы можно назвать проектным.

Если расценить сказанное в контексте социального управления, то обнаружится: ситуация состоит в том, что ранее созданные модели и понятия культурологии: внутринаучные, межнаучные и общенаучные по методам – сегодня не востребованы и в практике управления почти не работают.

В этом есть и доля вины науки, в ее чисто познавательном варианте: научные идеальные модели построены таким образом, что мало чем могут пригодиться в управлении, а значит, они остаются самоценными теоретическими игрушками из прошлого. По сути, они из-за этого попадают в архив культуры, в то время как социальному управлению всегда нужно то, что может служить рабочим инструментом здесь и сейчас.

Таковы основные аспекты актуальности, которые осознанно вынесены в начало работы. Далее, по ходу изложения, вопросы теоретической и практической актуальности будут обсуждены отдельно.

Культурологическая тема получила в истории науки разнообразное отражение. Однако появилось такое количество ее ракурсов, что кажется нереальным перечислить их все. Что-то нашло отражение, а что-то лишь обозначилось.

Чтобы удержать целое, раскрывать ее будем не только послойно, но и иерархически, двигаясь от общего – через особенное – к единичному.

Для характеристики состояния исследования проблемы обратимся к четырем уровням:

1) к философскому;

2) к общенаучному (межнаучному);

3) к уровню теории и истории культуры (как особой самостоятельной науки);

4) к частнонаучному уровню (включая прикладные аспекты культурологии).

Уровень конкретного – анализа и трактовки артефактов культуры исходя из возможностей предлагаемой модели – не рассматривается. Но материалов такого рода у автора достаточно: он накоплен в ходе преподавания истории культуры, мировой художественной культуры, мировой литературы, истории русской литературы, способов анализа художественного текста, композиционного анализа в самых разных аспектах, художественной герменевтики. Это также отражено в публикациях [121–155].

Следует сказать и о научном влиянии на изложенный метод. Самые актуальные для избранной темы авторы представлены в перечне литературы. При этом нет цитирования их, нет ссылок на их труды по той причине, что текст работы плотный по оперированию фактами и аргументически насыщенный. Кто-то повлиял на формирование данного метода косвенно, а некоторые – не резонируют с темой.

Во введении воспользуемся приемом, позволяющим избежать постоянных повторов. Поскольку большинство классиков, исследующих теорию и историю культуры, представлено на всех уровнях и во всех регистрах, то в тексте работы автор, упомянутый в одном случае, может не фигурировать в других рядах.

В связи с темой исследования – до начала подробного анализа уровней – составлен список российских ученых, на которых можно ссылаться на каждом уровне, начиная с философского: это – А.А. Богданов [40], А.Л. Чижевский [402], П.А. Сорокин [342–344], Н.Д. Кондратьев [189], Л.Н. Гумилёв [84], Н. И. Крюковский [193], А.И. Субетто [356–362], Н.Н. Александров [3–5].

Философия и общенаучная база. Платформа для данной работы стро ится прежде всего на произведениях классической западноевропейской философии, пересекающейся со множеством областей, смежных с культурой.

В античности авторами образцовых для нас работ являются: Гиппий, Антисфен, Диоген Синопский, Ямвлих, Ксенофон, Пифагор, Сократ, Платон, Аристотель, Геродот, Фукидид, Птолемей, Гераклит, Цицерон, Катон и др. [17; 59; 257; 308; 376]. В средневековье, Возрождении и барокко – Августин Аврелий, Фома Аквинский, Данте Алигьери, Мишель Монтень, Леонардо да Винчи, Дж. Вико [1; 24; 92; 200; 214; 229; 261; 300]. В Новом времени – Ф. Бэкон, Р. Декарт, Б. Спиноза, Д. Локк, Т. Гоббс, И. Ньютон, Г. Лейбниц, Б. Паскаль, Г. Ш. Монтескьё, Ж. Кондорсе, Д. Дидро, Э. де Кондильяк, К.А. Гельвеций, Вольтер (Мари Франсуа Аруэ), Ж.Л. Даламбер, Ж. – Ж. Руссо, Д. Юм, И.Т. Гердер; И. – В. Гёте, И. Кант, Г.Ф.В. Гегель, И. Фихте, А. Шопенгауэр, О. Конт, К. Маркс, Г. Спенсер, Ф. Ницше, 3. Фрейд [60; 68; 70; 93; 96; 179; 183; 257; 306–308; 337; 341; 351; 396]. На переходе от Нового времени к XX веку и в XX веке – В. Дильтей, Э. Гуссерль, А. Бергсон, Д. Дьюи, А. Шюц, М. Вебер, М. Хайдеггер, К. Ясперс, Г.-Г. Гадамер, Ж.-П. Сартр, А. Камю, Д. Сантаяна, К. Поппер, X. Ортега-и-Гассет, А. Уайтхед, Ю. Хабермас, Э. Фромм, Л. Витгенштейн и др. [34; 35; 48; 55; 64; 107; 108–109; 257; 277; 278; 307; 308; 321; 323; 337; 379; 398; 399; 404; 416–418; 425].

Естественно, сегодня авторам в России невозможно обойтись без влияния русской философской школы, которую представляют: П.Я. Чаадаев, Н.Я. Данилевский, Ф.М. Достоевский, Вл. Соловьёв и Вяч. Иванов, К.Н. Леонтьев, Л.Н. Толстой, В.В. Розанов, И.А. Ильин, А.А. Богданов, Н.А. Бердяев, П.А. Флоренский, А.Ф. Лосев, М.М. Бахтин, Г.Г. Шпет, С.Л. Франк, Ю.М. Лотман, М. Мамардашвили, Э.В. Ильенков, В.И. Вернадский, Н.Н. Моисеев, В.П. Казначеев, Б.М. Кедров [40; 49; 79; 90; 159; 175–176; 184; 209; 229–235; 236–241; 247–249; 265–266; 386; 389–390; 392].

В отличие от многих современных исследователей, мы включаем в круг влияния и интересов достижения советской философии и советских наук: уникальных и незаслуженно забытых авторов 20-30-х годов XX века. Более того: мы придерживаемся мнения, что многие вопросы для будущего поставлены и даже частично решены в теории и истории культуры именно русскими учеными XX века. Их открытие – еще впереди, и речь о них пойдет позже.

Для данной работы важное значение также имеет герменевтический подход [30; 64; 65; 71; 75; 132–133; 135–136; 137–138; 140; 146; 150; 152–153; 155; 206; 309]. Мы опираемся в этом направлении на ряд философских методов и специальных герменевтических приемов. Некоторых важнейших авторов мы уже назвали. Кроме них, в этом ряду достойны упоминания: М. Флациус, И. Хладениус, Ф. Вольф, В. Гумбольдт, Ф. Шлейермахер, Г. Фреге, Э. Бетти, Э. Корет, П. Рикёр, Ст. Тулмин, М.М. Бахтин, П.П. Гайденко, Ю.Л. Курикалов, А.В. Михайлов, П.М. Ершов, К.Е. Левитин, В.Г. Борботько, А.П. Журавлев, Э.Ю. Соловьёв, С.А.Павлинов, В.П. Литвинов [65; 206; 211; 222; 305–308; 335–337; 341]. В качестве трудов обобщающего характера наибольший интерес, с нашей точки зрения, представляют публикации Я.Г. Фогелера, В.Г. Кузнецова, Г.И. Богина, В.И. Батова, В.А. Лукина, А.А. Брудного, Д.А. Леонтьева, Е.Н. Сухарева, Г.И. Рузавина, B.C. Швырева, А.Л. Никифорова, Н.С. Автономовой [25; 41–42; 44; 114; 196–197; 219; 242].

В сфере методологии научного исследования, к которой мы уже обращались, следует назвать таких авторов, как Г.С. Альтшуллер, Е.Д. Гражданников, В.М. Петров, Г.И. Рузавин, В.И. Столяров, Дж. К. Джонс, Т. Кун, К.Е. Левитин, Э.Г. Юдин [204; 211; 281–284; 285; 318; 355; 414–415]. Логико-методологический анализ в культурологическом контексте развернул Э.С. Маркарян [250]. Вопросы методологии и методики в прогнозировании художественной культуры осмыслил В.М Петров [281–284]. Методологические и научные аспекты системного исследования в области искусства обсуждали М.Н. Афасижев [18], Е.Я. Бурлина [46], И.Ф. Волков [57]. Эпистемологическая траектория (линия познавательных смыслов) искусства и науки в истории человечества прослежена в работах Л.Г Бергер и И.П. Меркулова: Л.Г. Бергер раскрыла проблему закономерностей развития и смен художественных стилей в мире искусства и основные художественные методы [33]; И.П. Меркулов проанализировал когнитивную эволюцию [257].

Системогенетика. С позиции общенаучной методологии, комплекс идей общей системогенетики для данной работы является главнейшим. Основу комплекса составляет совокупность современных системных и генетических представлений и понятий. В плане системности сошлемся на исследования К. Боулдинга, Л. фон Берталанфи, Н. Винера, В.В. Дружинина и Д.С. Конторова, Э. Квейда, Д. Клира, В.П. Кузьмина, А.А. Любищева, М.Н. Афасижева, Г.П. Мельникова, М. Месаровича (с соавторами), А.И. Половинкина, И.Р. Пригожина, В.Н. Садовского, Э.М. Сороко, А.И. Уёмова, Ю.В. Урманцева, Э.Г. Юдина, Ю.В. Яковца [18; 43; 37; 53; 105; 258; 294–296; 345–349; 380–381; 414–415; 421–423]. Генетическое направление прослеживается в трудах многих перечисленных философов. Следует также упомянуть: Д. Вико, В. Вундта, О. Шпенглера, А. Тойнби, А. Тоффлера, Э. Дюркгейма, П. Тейяра де Шардена, А. Печчеи, Л. Февра [52; 63; 287; 369–370; 371–374; 383; 403; 405;]. Необходимо назвать и таких российских ученых, как Э.Н. Елисеев, Р.Г. Подольный, Я.К. Ребане, Л.И. Мечников, Л.С. Хренов [259; 289; 301].

Особый ракурс генетических исследований – теория цикличности и циклогенетика. К разряду наиболее крупных циклов относится формационное деление истории. Важна для нас и проблема культурных и цивилизационных циклов. Основополагающими в этом плане являются работы М.А. Барга [22], Н.Н. Моисеева [265–266], А. Моля [267], А.И. Ракитова, Н.К. Рериха [304], Э. Трёльча [375], А. Тойнби [369–370], А. Тоффлера [371] и др.

В качестве методологии мы используем циклогенетику [189; 198; 281–285; 356–362; 421–423].

Общество и культура. Поскольку тема культуры неотделима от обществоведения – как системно, так и генетически, – мы обращаемся к их взаимосвязи в самых разных аспектах.

Положения, выдвигаемые системогенетикой во всех ее разновидностях, позволяют представить историю человечества как закономерный и естественный процесс, у которого есть несколько уровней детерминации, – каждый уровень описан одним исследователем или школой. Это – физические (абиотические) факторы исторического процесса, биотические, цивилизационные и культурные факторы, техногенез (Б.И. Кудрин, В.А. Кутырёв [194; 118; 207]). Они описаны теми учеными, которых мы назвали, ссылаясь на ведущую для данного исследования группу.

Интересующее нас ментальное направление исследований в связи с культурой развито в целом ряде школ XX века, русских и зарубежных [15–16; 22; 63; 72; 74; 81; 106; 293; 309; 368; 375; 383; 400; 404]. Оно, с нашей точки зрения, наиболее плодотворно для изучения культуры и построения ее теории и истории.

Теория культуры. Модели, лежащие в основании культуры и ее разно видностей, нашли свое отражение в теории и истории культуры.

Тематика культурологии отражена во множестве работ зарубежных авторов, в том числе и философского плана. Эти авторы названы. Кроме них, в Новом времени к проблемам культуры обращались: А. Баумгартен, А. Шефтсбери, Г. Лессинг, Ф. Хатчесон, Б. Мандевиль, Т. Рид, А. Смит, К. Бёрк, Г. Хом, А. Мюллер, И. Форстер, А. Гумбольдт, Ф. Шиллер, А. и Ф. Шлегели, Ф. Шеллинг, И.-И. Винкельман, И.Х. Аделунг, А. де Торквиль; в конце Нового времени и в XX веке – В. Парето, Э. Дюркгейм, В. Виндельбанд, Г. Риккерт, М, Вебер, Г. Зиммель, Л. Клагес, Г. Кейзерлинг, Р. Нибур, Э. Трёльч, 3. Фрейд, К. Юнг, Х. Гарфинкел, Э.Б. Тайлор, Дж. Фрезер, Б.К. Малиновский, А. Радклифф-Браун, К. Леви-Стросс, Э. Сепир, Ф. Боас, Р. Гратхоф, Р. Мертон, И. Гофман, О. Шпенглер, А. Тойнби, Т. Роззак, Л. Мэмфорд, Л. Фробениус, Е. Финк, К. Мангейм, И. Мейерсон, Й. Хёйзинга, X. Ортега-и-Гассет, Г. Гессе, Ш. Блондель, Б. Кроче, Ж. Делёз, М. Фуко, У. Эко, Ж. Деррида, К. Дженкс, Э. Кассирер, А. Крёбер, Ч. Сноу, Ст. Тулмин, Н. Хомский, Ф. Тенбрук, О.Е. Уилсон, П. Козловски, И.Тэн, Ф. Шиллер и многие другие [48; 54; 82; 87; 94–96; 97; 108–109; 159; 163; 172; 183; 210; 221; 257; 277; 308; 319; 327; 375; 387; 396; 409; 416–418; 363; 369; 378; 385; 388; 394–395; 400; 405; 408]. Ряд существенных достижений в этой области продемонстрировали также в своих работах наши отечественные ученые: А. Белый, А.В. Луначарский, Л.С. Выготский, А.Н. Леонтьев, А.А. Леонтьев, Д.С. Лихачев, М.С. Каган, С.С. Аверинцев, Л.М. Баткин, B.C. Библер, Ю.Н. Давыдов, Л.А. Зеленов, М.Е. Марков, В.А. Кутырёв, Н.И. Крюковский, Э.С. Маркарян, В.М. Межуев, В.Н. Романов [10; 24; 31–32; 62; 65; 89; 115–118; 170–174; 193; 217–218; 215–216; 225–228; 251; 262; 315].

На авторов-современников ссылки даны непосредственно в тексте (основные персоналии фигурируют в «Антологии исследований культуры», в «Культурологическом словаре XX века» и в энциклопедическом авторском словаре «Культурология» [9; 202; 401]).

В конце XX века и в новом столетии издали учебники и учебные пособия по культурологии: Л.А. Зеленов, А.В. Дахин, Ю.В. Ананьев, В.А. Кутырёв, С.А. Бабушкин, Б.С. Ерасов, Е.В. Попова, А.Я. Флиер, А.И. Кравченко, К.И. Кирамова, В.В. Агеносов, П.П. Бабочкин, В.И. Добрынина, С.Н. Иконникова, В.М. Пивоев, А.П. Марков, Е.В. Попов, В.М. Розин, В.А. Соколов, В.П. Шестаков, Н.Г Багдасарьян, М.В. Соколова, М. В.Бахтин, Н.М. Сокольникова, С. Израилевич, Ю.Н. Солонин, А.А. Горелов, П.С. Гуревич, В.М. Дианова, Т.В. Ильина, Г.В. Драч, Л.П. Воронкова и многие другие [2; 47; 111; 118; 186; 191; 201; 203; 313; 340; 388].

Системогенетика изучает генетические аспекты культуры в целом. Однако нас интересуют не просто общие, а циклически повторяющиеся закономерности такого рода. В этом отношении появилось немало исследований. В их числе – теории С.Ю. Маслова [253], А. Моля [267], Г.А. Голицына, B.C. Грибкова, B.C. Каменского и В.М. Петрова [76; 281–284], Ф.И. Шмита [198].

История культуры. Поскольку мы обращаемся к материалу истории культуры, назовем авторов, актуальных для наших публикаций (мы не стали дифференцировать их по периодам: большинство из них писало либо об истории в целом, либо о ряде ее периодов): это – М.В. Алпатов, Ю.В. Ананьев [7–8], Л.Г. Бергер [33], Ю.Д. Колпинский, Д.К. Арган, А.Б. Архипов, Ж. Базен [20], Р. Барт [23], П.М. Бицилли [39], Е.А. Бобринская, Е.П. Борзова, Г.К. Вагнер, Г. Вёльфлин [51], B.C. Виргинский и В.Ф. Хотенков [56], К.О. Гартман [66], 3. Гидион [69], М.Я. Гинзбург [73], Л.В. Гирко [74], Ж. Ле Гофф [78]. А.С. Гривнина [80], Ф. Гудман [83], А.Я. Гуревич [85–86], Н.А. Дмитриева [99-100], Ш. Дуглас, Л.Г. Емохонова [110]; В.В. Агеносов, П.И. Бабочкин, В.И. Добрынина [167]; Л.А. Жадова, К. Зитте, П. Зюмтор [156], А.В. Иконников, Т.В. Ильина [160–162], А.И. Каплун [182], К. Куманецкий [205], Кон-Винер [188], И.С. Куликова [199], В.В. Кусков [223], Д. Ламберт [208], К. Леви-Стросс [210], Эль Лисицкий, В.Д. Лихачёва [224], Д.С. Лихачёв [225–228], А.Ф. Лосев [229; 232; 235], Ю.М. Лотман [236; 239], В.А. Луков [243], Л.Д. Любимов [244–245], А.И. Мазаев [246], Э. Мартиндейл [252], Г.Н. Матюшин [254], Е.А. Мельникова [256], X. Моде; Н.В. Мирецкая, Е.В. Мирецкая [261]; М.Г. Неклюдова [271], Т.И Ойзерман [276], Н.Б. Петрусевич [286], В.М. Полевой [290], Б.И. Пуришев [300], Л.Д. Райгородский, Д. Ревалд [302–303], П. Рикёр [308], В.М. Розин [312–313], Е.Н. Рогов [311], Р.Рубинштейн [318], Д.О. Саймондс, Д.В. Сарабьянов [322], Т.Ф. Селезнева, Э. Сепир [327], Н.И. Смолина [334], А.Д. Столяр [354], В. Стржеминский, Э. Тайлор [363], Ю.В. Тихонравов [368], И.М. Тронский [376], B.C. Турчин [377], И. Тэн [378], В. Уваров, К.Ф. Феест, С.О. Хан-Магомедов, М. Холлингсворт, Й. Хёйзинга [400], Е.В. Черневич, В.А. Шкуратов [404], П.А. Юхвидин [419], А.К. Якимович [420]; Б.М. Ярошенко, Н.Н. Ярошенко [424]; А.Л. Ястребицкая [426].

Следует акцентировать те авторские статьи, монографии и коллективные работы, которые послужили фундаментом для формирования нашей концепции: об истории в целом [3; 22; 78; 81; 86; 90; 104; 169; 259; 265–266; 314; 333; 352; 367; 369–370; 375; 383; 384; 391; 397]; об истории культуры, о духовных проблемах в исторической точке пересечения настоящего и будущего с позиции осмысления прошлого [7–8; 9; 20; 34; 35; 36; 50–51; 53; 61; 69; 77; 95; 99-100; 156; 159; 160–162; 164–168; 165; 166; 167; 168; 169; 175–176; 177–178; 181; 182; 183; 188; 190; 199; 205; 212–213; 224; 226; 244–245; 247; 252; 257; 261; 264; 268; 269; 270; 271; 277–278; 280; 287; 290; 300; 305–308; 310; 315; 320; 321; 334; 341; 357–362; 363; 366; 371–374; 376; 385; 386; 391; 392; 397; 412; 425]; о близких к истории культуры ракурсах [6; 11–12; 13; 14; 16; 19; 21; 23; 24; 27; 29; 32; 34; 36; 45; 48; 54; 57; 58; 60; 65; 67; 75; 88; 89; 91; 97; 102; 103; 107; 108–109; 112; 113; 115; 120; 157; 163; 177–178; 180; 185; 187; 209; 220; 221; 229; 232; 236–238; 242; 246; 260; 263; 267; 274; 288; 292; 293; 312; 316; 319; 324; 328; 331; 332; 339; 345; 350; 353; 354; 364; 365].

Сопредельные науки. Наши интересы пересеклись с проблемами семиотики, мы обращались к текстам Ч. Пирса, Д. Мида, Р. Барта, Ю.М. Лотмана, Г.П. Щедровицкого [23; 79; 209; 241; 325–326; 406–407].

Социология, наука об обществе, дает возможность опереться на целые пласты исследований – настолько разнообразны ее отрасли и направления сегодня. Мы сошлемся на те источники, которые имеют отношение к нашей теме [34; 48; 65; 82; 89; 108–109; 111; 159; 163; 180; 301; 305; 331; 335; 342–344; 350; 364; 406; 423].

В своей работе мы оперировали понятиями психологии и психофизиологии человека [297; 298; 299; 338].

Назовем в этой связи ученых, повлиявших на наш подход: это – Б.Г. Ананьев [299], Р. Арнхейм [11–12; 299], А.Г. Асмолов [15–16], В.М. Бехтерев [38], А.А. Брудный [44], Д. Брунер, А.В. Волошинов [58], Л.С. Выготский [62; 299], С. Гроф, Н.Я. Дорфман [102], А.В. Запорожец, В.П. Зинченко [119], А.А. Кроник [192], B.C. Кузин [195], Б.Ф. Ломов, А.Р. Лурия, Дж. А. Миллер [260] И.П. Павлов [279], Я.А. Пономарёв [291], В. Райх, С.Л. Рубинштейн [317], И.М. Сеченов [329], Ю.В. Тихонравов [368], Д.Н. Узнадзе [382], Г.Х. Шингарев, В.А. Шкуратов [404], Л.Г. Юлдашев.

В данном исследовании использованы компендиумы, хрестоматии, антологии, энциклопедии, универсальные и тематические словари, альбомы, атласы, справочники [9; 21; 83; 158; 169; 174; 202; 208; 223; 255; 272; 330; 335; 336–337; 338; 297; 298; 299; 311; 320; 338; 352; 367–368; 387; 393; 401; 409; 410; 412; 420].