Текст книги "Под маской. Моя автобиография"

В то время, работая с Беном и Фрэнком, отлично проводя время в кругу семьи с Пэрис, я, наконец, стал превращаться в того человека, которым всегда хотел быть. Сомнений в том, что я могу побить любого тяжеловеса в мире, у меня никогда не было, а теперь я работал над тем, чего мне не доставало, чтобы опять покорить вершину. Какое же прекрасное ощущение – вновь обрести надежду. Я отдаю себе отчет в том, что у меня природный талант, и, оглядываясь назад, понимаю, насколько было бы безответственно зарыть в землю данный мне Богом дар. Но еще ужаснее было бы оставить моих детей без отца.

День ото дня, от недели к неделе, по мере того как мое возвращение обретало форму, я становился все более целеустремленным. Мои близкие, увидев, что я встал на путь исправления, обретали все больше уверенности, и меня окружала позитивная атмосфера. Впервые за три года окружающие смогли вздохнуть с облегчением, особенно те из них, кто больше всех за меня переживал.

Все складывалось удачно для моего возвращения на ринг. К моменту подписания контракта с Фрэнком я уже сбросил 25 килограммов, и он внимательно следил за моими успехами. Я также обзавелся адвокатом по имени Роберт Дэвис, который очень помог с моим возвращением, взявшись привести мои дела в порядок. Мне снова не терпелось доказать, что я – номер один в тяжелом дивизионе.

Глава 10
Верный шанс

Как-то раз летом 2017-го мой брат Шейн посмотрел мне прямо в глаза и произнес: «Ты приплыл». По логике спорта выходило, что он прав. И он был не единственным, кто считал, что я скатился слишком низко и загнал себя слишком глубоко в яму, чтобы когда-либо вернуться в большой спорт. Боксерское сообщество – это тесный круг, наполненный слухами и пересудами, поэтому, объявив о намерении вернуться в ринг, я знал, что многие посчитают это невозможным. Честно говоря, даже большинство моих родственников в этом сомневались – до того сильно я деградировал морально и физически. Мой новый тренер Бен Дэвисон позже признался, что в начале нашего сотрудничества увидел, как я валяюсь дома на диване, напоминая выброшенного на берег кита, и подумал: «Да, чтобы он смог драться, надо будет сбросить 65 килограммов – придется попотеть».

В первый день тренировок на завтрак мы съели омлет из шести яиц, причем каждый – мы же команда. Бен после него еле дышал! Я сделал легкие кардиоупражнения, и отправился на пробежку.

На начальном этапе мы несколько месяцев только и делали, что жгли калории, но еще важнее было вернуть себе правильное психическое состояние, чтобы боксировать. Бен понимал, что успех будет состоять на 10 % из физических усилий и на 90 % – из моральных. Позже он рассказал, что его основной задачей было заставить меня почувствовать себя счастливым, спорт был на втором месте, и это многое говорит о том, что он за человек, да и о том, в каком состоянии я тогда пребывал.

Мы с Беном очень близко сошлись. С самого начала между нами было взаимопонимание, но мне все равно было тяжело. Я был эмоционально нестабилен, и временами просто хотел все бросить. Но у Бена был свой подход к тренировкам, с которым я раньше не сталкивался, и это здорово мне помогло. Я вовсю веселился, получал удовольствие, но это не мешало делу.

Мой друг Рикки Хаттон, бывший чемпион в первом полусреднем и полусреднем весе, с радостью предложил нам свой зал для тренировок. Я должен отметить то, как Бену удалось справляться с перепадами моего настроения, которые случались в первые несколько месяцев, несмотря на постоянную работу в зале. Перед нами стояла исполинская задача, но я твердо решил развиваться морально и физически.

Приближалось Рождество 2017 года, и я чувствовал, что прогрессирую, но даже тогда меня постоянно посещала мысль все бросить, так что я знал: еще есть над чем работать. Бен тоже это понимал. Он давно уже предлагал отправиться в Марбелью. По его мнению, солнце и атмосфера этого места должны были поправить мое настроение и помочь согнать лишний вес. Бен жил у нас до самого Рождества, потом отправился навестить свою семью и вернулся ко Дню подарков. На следующий день мы отправились на пробежку вместе с детьми, которые хотели опробовать новые самокаты, несмотря на проливной дождь и холод. Ощущения были паршивые – порывы ветра били по лицу, и тут Бен сказал: «Вот поэтому нам надо ехать в Испанию». Я не сразу загорелся этой идеей, но потом подумал: «А почему бы и нет?». Я тут же набрал Бену и сказал: «Все, завтра выдвигаемся». Я забронировал проезд по Евротоннелю. Бен и мой брат Хьюи ехали на одной машине, а на другой – я с Пэрис и детьми.

Мы отправились в путь, однако стоило нам остановиться на заправке во Франции, как у меня стали появляться сомнения, что было типично для меня в то время. Я повернулся к Бену и сказал: «Слушай, давай забьем на это и поедем в Диснейленд. Мне так лень». Я не пытался вывести его из себя, но было ясно, что Бену это начинает надоедать. Все это было переходным периодом моего выздоровления: часть меня осознавала все преимущества тренировок в теплом климате, но другая часть была охвачена депрессивным безразличием. Мы остановились на ночь в гостинице, а потом продолжили пересекать Францию, и, приближаясь к Испании, увидели, как машину осветили лучи солнца – тогда я позвонил Бену. К его облегчению, я сказал, что мне не терпится попасть в тепло и взяться за дело. Думаю, благодаря этому звонку остальная часть путешествия прошла для него гораздо спокойнее.

В канун Нового года мы добрались до Марбельи и наслаждались ужином в индийском ресторане с семьей и несколькими друзьями, в частности, поддержать меня приехал Дейв Рэй, за что ему большое спасибо. Это была последняя трапеза перед семью неделями строгих, изнурительных тренировок. Бен посадил меня на кетогенную диету, что означало – никаких углеводов. Она должна была помочь организму согнать вес, заставив его сжигать жир, чтобы получить энергию. Мы понимали, что поначалу я буду сильно уставать, но это было необходимо и в итоге дало отличные результаты. Мой дневной рацион включал в себя бекон, яйца и сыр с майонезом на завтрак, половину цыпленка с майонезом на обед, а на ужин два бургера с сыром и беконом (без булочек, только котлеты) и немного майонеза. И так в течение семи недель, плюс черный кофе в перерывах. Мы полностью исключили молоко, пасту, рис, хлеб, картофель и еще кое-какие овощи. Сахар тоже свели к минимуму.

Дисциплина была строгой, но поддержка окружающих и возможность понежиться на солнышке здорово помогали справляться. Наш лагерь располагался рядом с горой Истан, и мы воспользовались этим в перерыве между отработкой техники и силовыми тренировками. Когда пришло время покорить гору Истан, я показал Бену свой характер и что подстегивает меня как бойца. Восхождение на эту гору в свои тренировки включают более легкие боксеры, так что при моих 160 килограммах Бен не ожидал от меня особых подвигов. Он просто предложил мне подняться по крутому склону пешком, а затем спуститься вниз, а я утвердительно кивнул. Но поднимаясь наверх, я начал входить в ритм и в какой-то момент побежал. Бен заулыбался и готовился к тому, что через пять минут я снова перейду на шаг, но я все бежал, и бежал, и бежал. Да, я был в ужасной форме, но ничто не могло помешать мне покорить эту гору. Наконец я оставил позади отметку в 10 километров и Бен посмотрел на меня, как бы спрашивая: «Ты серьезно?» Он сказал, что на этом месте все останавливаются. Это было все, что мне надо было услышать. Я ответил: «Если здесь все останавливаются, то Цыганский Король здесь останавливаться не станет. Погнали!» Я пробежал еще 2,9 километра, и дальше бежать я уже не мог. Я достиг вершины.

В начале нашего сотрудничества Бен просто хотел, чтобы я пришел в себя, снова ощутил радость жизни, но, как он потом признался, в тот момент на горе он осознал, что я и вершину бокса смогу покорить. И на этом все не закончилось – по дороге вниз мы проходили христианский монумент, к которому вело 150 метров ступенек. Я предложил молодым парням, которые были с нами, сбегать наперегонки. Потом Бен сказал, что смотрел на это и думал: «Это какое-то чудо природы, а не человек, уникальный экземпляр». Вынужден с этим согласиться!

Солнце, диета, тренировки, времяпрепровождение с семьей и друзьями – все это давало отличный эффект. Я совершенно не думал о том, чтобы отправиться домой. Впервые за долгие годы я чувствовал себя замечательно. Это видели Бен и все окружающие. Они понимали, что я не шутил по поводу возвращения на ринг, а Пэрис была в восторге, что я возвращаюсь в хорошую форму, шучу и становлюсь больше похож на себя настоящего. На испанском солнце мой лишний вес таял, а я тем временем чувствовал, что начинаю побеждать своих демонов. Мое возвращение – это не только наша с Беном заслуга, все, кто был со мной в том лагере, мне помогали – подталкивали вперед, поддерживали при малейших признаках того, что я могу отклониться от верного пути. Я вечно буду благодарен за помощь семье и друзьям. Поездка в Испанию стала переломным моментом. Это было одно из самых правильных решений, благодаря которому мое желание вернуться на ринг в 2018-м стало реальностью.

Единственное, что напрягало меня в ходе этого тренировочного лагеря, была необходимость справляться с растущим интересом ведущих промоутеров – на тот момент я еще не успел подписать контракт с Фрэнком Уорреном. Но я справился. К концу февраля я показал себе, на что способен в правильных условиях. У меня еще оставался лишний вес, но моя испанская миссия была завершена.

В Марбелье мне очень нравилось, даже уезжать не хотелось, но пора было отправиться домой, а детям нужно было возвращаться в школу. Бен остался с нами в Моркаме, и мы увеличили интенсивность тренировок. Несмотря на то, что я сбросил столько килограммов и вернул боксерскую лицензию, многие по-прежнему были уверены, что я не вернусь в ринг. Но я знал, что вернусь. День ото дня я набирался сил. Ситуация не была идеальной, но она менялась, и Цыганский Король не стоял на месте. Фрэнк Уоррен договорился с BT Sport о трансляции моего возвращения, и хотя поединок был назначен на май, я уже приступил к серьезным тренировкам. Мое возвращение было назначено на 9 июня 2018 года в зале «Манчестер Арены», я должен был драться с малоизвестным албанцем Сефером Сефери. Теперь меня было не остановить. Мне не терпелось показать миру, что настоящий чемпион мира, предводитель тяжелого дивизиона вернулся.

Мы с Беном поселились в гостинице, располагавшейся одновременно неподалеку от зала Рикки Хаттона и моего дома, чтобы я мог видеться с семьей, когда понадобится. Для меня это было важно, потому что иногда мне требовалось отдохнуть от интенсивных тренировок и побыть с близкими. Эта сторона тренировочных лагерей всегда меня удручала – скука и однообразие, которые большинство людей могли бы свести с ума. Было очень важно найти равновесие.

До боя оставалось восемь недель и нам нужно было увеличивать интенсивность спаррингов, что должно было стать для меня настоящим испытанием – по крайней мере, так думали Бен и другие в моей команде. Но я всегда обожал спарринги, и никогда не встречал оппонента, будь то на тренировке или в бою, которого не смог бы раскусить. Мало кто знает, но когда я еще весил 168 килограммов, мне достаточно было услышать, что начинающий тяжеловес Даниэль Дюбуа приехал в Манчестер, и я сразу же хватал капу и перчатки и отправлялся в зал, чтобы с ним поспарринговать. То же самое было и с другим перспективным новичком, Джо Джойсом, который в будущем, возможно, будет претендовать на мировой титул. Оба парня – хорошие нокаутеры, и мой отец с братьями очень не хотели, чтобы я с ними спарринговал, потому что волновались из-за моей плохой физической формы и из-за того, как я буду выглядеть в бою с этими многообещающими проспектами. Мой отец даже специально оставил перчатки и каппу дома, но это не помешало мне залезть в ринг. Не люблю распространяться о том, что происходит в спаррингах, но могу сказать: несмотря на отсутствие должной формы, я показал этим юнцам, что значит стоять в ринге с Цыганским Королем.

Спустя месяц после моего возвращения из Испании эти же ощущения испытал здоровяк-австралиец Лукас Браун. На тот момент у него не было поражений, зато были внушительные победы, и он готовился к схватке с Диллианом Уайтом, который напугал Джошуа в поединке за титул чемпиона Великобритании и Содружества в 2015 году. Когда мне предложили спарринг с Брауном, Бен не был уверен, что это хорошая идея, потому что на тот момент я давно не спарринговал. В основном мы занимались сгонкой веса, а Браун готовился к одному из главных боев своей карьеры. Так что я понимал Бена, но, как обычно, не мог не испытать себя, а когда я вошел в ринг, ощущения были такие, как будто я никуда не уходил. Мне удавалось держать ритм и дистанцию, сохранять равновесие, и после этой сессии по лицу Бена было понятно, что он приятно удивлен. Надо отдать должное Брауну – после нашей тренировки он сказал: «Это невероятно».

Повышая градус перед боем против Сефери, я спарринговал с тяжеловесом по имени Дэйв Аллен, который в боксе придерживается одного стиля – постараться снести тебе голову с плеч! Бои в 10–12 раундов требуют не только выносливости, но и умения распределить силы, применить свои знания, и все эти навыки по-прежнему были при мне. Мне понравилось спарринговать с Алленом, и после этого у меня было еще четыре партнера, включая проспекта из Англии Тома Литтла, а также бывшего претендента на чемпионский титул Мариуша Ваха, который выстоял 12 раундов против Кличко. Эти ребята помогли мне подготовиться к бою, но во мне по-прежнему было 9,5 килограмма лишнего веса, так что тренировки становились все более напряженными. При этом элемент игры и хорошее настроение тоже никуда не делись. Я еще никогда не был так доволен тренировочным лагерем, и меня очень радовала реакция публики в преддверии моего возвращения.

Албанец Сефери потерпел только одно поражение в карьере – проиграл боксеру международного уровня Мануэлю Чарру по очкам. Но он дрался в основном в первом тяжелом весе и не считался опасным соперником для меня. И все же после двух с половиной лет отсутствия на ринге, пройдя через кромешный ад, я должен был возвращаться в бокс постепенно. Оказалось, совершенно неважно, кто был моим оппонентом в тот вечер, болельщики собрались в зале исключительно ради того, чтобы увидеть возвращение Цыганского Короля. Они хотели присутствовать при историческом событии, когда линейный чемпион в тяжелом весе объявит, что вернулся и планирует добраться до крупнейших представителей дивизиона – Энтони Джошуа и Деонтея Уайлдера.

Билеты разлетались как горячие пирожки, публика единодушно была на моей стороне. Я рассказывал о том, через что прошел, побывав на самом краю и вернувшись, и огромное количество людей узнавали в этом свою собственную историю. Теперь они хотели разделить со мной путь. Еще никогда в своей карьере я не сталкивался с такой невероятной поддержкой публики. В течение недели перед боем я ощущал себя блудным сыном: мне даровали второй шанс и приняли с распростертыми объятиями. Для меня было очень важно выступать именно в «Манчестер Арене» – я всю жизнь об этом мечтал, и наконец настал этот момент. Взвешивание проходило на улице в Манчестере, и я немного подурачился: после того, как весы Сефери показали 95 килограммов и нас сфотографировали лицом к лицу, я поднял его на руки, как новорожденного младенца. Толпа была в восторге. Я весил 125 килограммов, и это само по себе было достижение, учитывая, с чего я начал в октябре.

Когда пришел день боя, я был совершенно спокоен. У меня была одна задача – получить удовольствие, и, сидя в раздевалке с Беном и Шейном (Пэрис тоже присоединилась ненадолго), я не нервничал. Я просто радовался возможности выйти на сцену, где чувствовал себя свободно, комфортно, – на боксерском ринге было мое место, и мне не терпелось туда попасть. В дверь постучали – пора было выходить, и по дороге к рингу я был поражен шумным приветствием толпы. Никогда в жизни не забуду этот выход на ринг. Я поприветствовал зрителей, а потом просто получал удовольствие от процесса – даже чмокнул Сефери, когда судья свел нас в центре ринга перед началом боя! Я подманивал Сефери перчаткой, рисовался и наслаждался шоу в течение первого раунда. Затем, во втором, я слегка взвинтил темп, но в какой-то момент отвлекся на происшествие в толпе, посмотрев за пределы ринга. Но вместо того чтобы нанести удар, Сефери просто на меня посмотрел. Он потерялся в этом бою, а я кайфовал в свете софитов, периодически перебирая ногами в стиле Али. В четвертом раунде я поймал его апперкотом, продемонстрировав тем самым, что мы с ним на разных уровнях. Неудивительно, что после четвертого раунда его команда попросила остановить бой.

Дело сделано, я вернулся. Мне очень понравился этот бой, пусть даже Сефери и критиковали после. Не мог же я заставить его драться – он бегал от меня, пока я не провел хороший удар. Отправляясь домой, я чувствовал удовлетворение, я был счастлив. Жизнь была так же хороша, как в былые времена. Я вернулся на сцену. А мир теперь знал, что очень скоро Тайсон Фьюри отправится ловить рыбу покрупнее.

Как бы я хотел, чтобы этим и кончилось. Все было идеально до моего разговора с Пэрис в тот вечер. Пока я седлал новую волну успеха в своей карьере, она страдала в одиночестве. К моменту боя она была на восьмом месяце беременности, и мы радовались, что у нас в семье будет пополнение. Но, к несчастью, утром в день боя Пэрис потеряла ребенка. Она не сказала мне об этом перед поединком – не хотела меня расстраивать. Но сразу после боя поделилась со мной. На следующий день мы отправились в больницу, и врач подтвердил печальную новость. Было горько от того, что нам опять приходится через это пройти. Стоило жизни пойти на лад, как случилась еще одна трагедия. Но мы не стали отчаиваться. Разумеется, мы очень переживали. Но я горжусь тем, что с поддержкой родных, друзей и, самое главное, друг друга мы пережили это тяжелое время и не дали этой потере сломить нас. Мы сохраняли присутствие духа, и в последующие недели старались вести нормальную жизнь. И, слава Богу, вскоре мы почувствовали утешение. Спустя пять недель Пэрис снова забеременела. Мы все еще переживали нашу потерю, но в то же время радовались тому, что нас ждет, – это было благословение. Это событие подсказало мне, что мое возвращение в жизнь и на ринг не будет таким уж простым. Но я знал, что любовь моей семьи поможет мне справиться с чем угодно.

Глава 11
Дикие амбиции

По дороге домой из зала передо мной была широкая спина моего брата Шейна. Мы были подростками, и только что закончилось наше первое занятие в зале Джимми Игана, который располагался в Уитеншоуве, в районе южного Манчестера. Домой мы с Шейном ехали на его велосипеде, потому что мой украли. Не самое удачное завершение дня, но мне было все равно – внутри зрела любовь к боксу и уверенность, что я много могу достичь. Я был долговязым, техника у меня отсутствовала, но благодаря Джимми, сыну Стива, я здорово проводил время на тренировках.

Теперь, 15 лет спустя, это ощущение вернулось. Я знал, что движусь к вершине, и достичь ее – это дело времени, так я себя и чувствовал в течение всей любительской карьеры. Мне еще предстояло неплохо поработать, но удовольствие от процесса вернулось благодаря новой команде, которая поддерживала меня морально.

Говорят, довольный боец – опасный боец. Я подтвердил, что это правда, отправившись в зал спустя всего два дня после победы над Сефером Сефери. И я действительно хотел вернуться в зал. Я прямо горел желанием добраться до точки, где смогу претендовать на поединок или с Энтони Джошуа, владевшим титулами WBA, IBF и WBO, или с чемпионом по версии WBC Деонтеем Уайлдером.

Возвращения в спорт случались и раньше, но никому не удавалось восстановиться после таких проблем с психикой, какие были у меня, и достичь высот. Я полагал, что у меня получится. Раньше после боя я всегда давал себе расслабиться – несколько недель ел от пуза и не ограничивал себя в алкоголе. Набрав вес, я обрекал себя на пытку, которая начиналась позже, когда мне приходилось сгонять больше 30 килограммов, но не в этот раз. Я наслаждался жизнью, проводя время с семьей, играя с детьми. Мне нравилось снова быть в форме, шутить с ребятами в зале. Поэтому я был рад услышать, что Фрэнк Уоррен организовал мне бой с итальянцем Франческо Пьянетой на стадионе «Уиндзор парк» в Белфасте, где играет футбольная сборная Северной Ирландии. Главным боем вечера была схватка между Карлом Фрэмптоном, чемпионом мира в двух весовых категориях, настоящим местным героем, и австралийцем Люком Джэксоном, победителя которой ждал поединок со звездой из Лидса Джошем Уоррингтоном, чемпионом в полулегком весе по версии IBF. Карта боев была очень внушительная, там был и Пэдди Барнс, ирландец, двукратный бронзовый призер Олимпийских игр, который претендовал на титул чемпиона WBC в наилегчайшем весе. Анонс этих боев привлек огромное внимание прессы. Это был шаг вперед по сравнению с боем против Сефери, и я был в восторге.

Мы с Пьянетой спарринговали в 2012-м, когда у него еще не было ни одного поражения, и я был впечатлен. В 2013-м он дрался с Владимиром Кличко за мировой титул, но проиграл в шестом раунде. Впоследствии он проиграл еще одному достойному тяжеловесу – Руслану Чагаеву, и к 2018 году его лучшие времена остались позади. Но в моей ситуации он был идеальным оппонентом.

Когда боксер возвращается на ринг после долгого перерыва, ему необходимо постепенно продвигаться к боям за титул. Публика зачастую может быть в замешательстве по поводу выбора оппонентов, но здесь самое главное – дать бойцу время вспомнить, что это такое – боксировать раунд за раундом на глазах у огромного количества зрителей.

Поединок с Сефери придал мне уверенности, но перед встречей с Пьянетой Бен повысил интенсивность спаррингов в тренировках. Не так-то просто найти спарринг-партнеров для подготовки к бою с левшой ростом метр девяносто пять, но мы подобрали пятерых, и мне удалось прийти в подходящую форму к поединку, состоявшемуся всего два месяца спустя после моего триумфального возвращения в зале «Манчестер Арены». Я был доволен темпами своего прогресса, но тут, за четыре недели до боя в Белфасте, мне позвонил Фрэнк Уоррен и сказал, что появилась возможность организовать поединок с Деонтеем Уайлдером за титул WBC перед Рождеством. Эти новости были как гром среди ясного неба и совершенно не вписывались в тот график, который я себе представлял. Но я не сомневался и сказал Фрэнку, чтобы он организовал бой.

В то время Энтони Джошуа и его промоутер вели переговоры с командой Уайлдера. Уайлдер – подопечный промоутера Шелли Финкеля, и, насколько я понимаю, тот с помощью Фрэнка Уоррена сделал Джошуа предложение – устроить поединок за звание неоспоримого чемпиона мира. Эту схватку хотел увидеть весь мир, и, как я полагаю, Джошуа гарантировали гонорар в десятки миллионов долларов, плюс очень привлекательное условие в виде обязательного матча-реванша в случае поражения. Выглядит как предложение, от которого невозможно отказаться, но у команды Джошуа все-таки получилось. Судя по всему, Джошуа соскочил, несмотря на предложенные ему деньги. Делайте выводы. Эдди Хирн при этом утверждал, что бой не удалось организовать из-за команды Уайлдера. Вместо этого Джошуа договорился о бое с Александром Поветкиным на стадионе Уэмбли, тем самым предоставив мне возможность встретиться с Уайлдером.

Фрэнку и Шелли не составило труда организовать наш бой – и Уайлдер, и я хотели драться. И неважно, что я все еще боролся с психическими проблемами и готовился к своему второму бою после возвращения в спорт. Но я уже предлагал Джошуа подраться и говорил, что приму любой вызов, так что мой боевой дух не позволил бы мне отказаться от опаснейшего боя с Уайлдером, послужной список которого был безупречен: 39 побед, и все нокаутом.

К тому времени, как я прибыл в Белфаст на бой против Пьянеты, все только и говорили, что о схватке с Уайлдером в случае моей победы. Пресс-конференция была очень оживленной. Переговоры по поводу поединка с Уайлдером приближались к завершению, и прошел слух, что он будет комментировать событие в Белфасте для BT Sport, отвечавших за трансляцию. Его промоутер Шелли Финкель тоже должен был присутствовать.

На пресс-конференции я чувствовал себя отлично и пообещал собравшимся, что они увидят Шугар Рэй Леонарда в тяжелом весе во время моего поединка с Пьянетой, которого я превращу в «мясную фрикадельку». Все три предыдущих раза, что я выступал в Белфасте, публика была ко мне очень благосклонна, и в этот раз меня встречали еще лучше. Я вышел прогуляться вместе с командой, и когда переходил улицу, люди в машинах сигналили и кричали: «Давай, Цыганский Король!» В Белфасте любят бокс, и я чувствовал, что все желают мне успешного возвращения. Куда бы я ни пошел, я раздавал сотни автографов, кто-то постоянно хотел сделать со мной селфи.

Понимая, что вопрос схватки с Уайлдером уже почти что решен, я хотел показать свое мастерство в бою с Пьянетой. Нельзя было терять времени, я должен был продемонстрировать все, на что способен, и подтвердить свою готовность к встрече с чемпионом по версии WBC.

Уайлдер, который называет себя Бронзовый бомбардировщик, прибыл в Белфаст как раз вовремя, чтобы попасть на мое взвешивание, и накалил атмосферу, выкрикивая: «Сбросить бомбы!», – что было не очень-то уместно, учитывая, где проходила пресс-конференция: гостиница Европа чаще других подвергалась террористическим атакам во время конфликта в Северной Ирландии. Мой отец стоял на сцене и видел, как Уайлдер дразнит меня, так что начал кричать в ответ и уже полез было в драку, но Бен его оттащил. Так началась шумиха вокруг боя, которая продлится несколько недель, и инцидент продолжился в лобби гостиницы. Мы с Уайлдером в окружении сотен фанатов и охранников перекидывались оскорблениями и пообещали друг друга нокаутировать. Мы еще даже не успели подписать контракт, а уже вовсю раскручивали бой.

Но у меня оставалось одно незаконченное дело – разобраться с Пьянетой. Стоило мне сделать шаг на поле стадиона «Уиндзор Парк», как я почувствовал невероятную поддержку толпы. До этого у меня был радушный прием в Манчестере, и, должен сказать, мой выход в Белфасте ему не уступил. Болельщики были в ударе. На трибунах собралось около 25 000 человек, которые дарили мне свою любовь.

Основной целью этого боя для меня было поработать побольше раундов. Если следующим моим оппонентом должен был стать Уайлдер, мне нужно было понять, насколько эффективно я могу провести 10 раундов в высоком темпе – что я и сделал. В течение этого боя я слушал Бена и сосредоточенно работал над отдельными элементами техники. По сторонам я не смотрел и совсем не дурачился, как в поединке с Сефери, я просто усердно работал в течение всего боя. Я двигался легко, хорошо попадал и почувствовал, что все встает на свои места.

Фанатам больше пришелся бы по душе нокаут, но я был очень доволен тем, как выступил. Затем продолжилась феерия с Уайлдером, когда он вошел в ринг, и мы объявили о предстоящем бое. Наша словесная перепалка разносилась на весь стадион, и болельщики в запале скандировали: «Тайсон, вперед!» Лил дождь, но ирландские фанаты были в восторге от происходящего. К сожалению, Пэдди Барнс проиграл, но Карл Фрэмптон вырвал победу, чем завершил тот вечер.

Нам еще предстояло согласовать время и место проведения боя с Уайлдером, уладить все сопутствующие формальности. Из-за этого некоторые, в частности Эдди Хирн, утверждали, что поединок не состоится. Как и многие, он просто не мог поверить, что мне хватит уверенности в себе и сил, чтобы прийти в нужную форму для схватки с Уайлдером. Возможно, ему также не понравилось, что я распространялся на тему переговоров между командой Джошуа и Уайлдера, которые ни к чему не привели.

Наконец, настал момент истины: сидя дома вместе с Беном, я получил известие о том, что контракт подписан. Я сообщил об этом Бену, который не особенно радовался, так как разумно полагал, что мне нужно больше времени на подготовку. Он знал, что на пике формы я без вопросов побью Уайлдера, но, по его мнению, несмотря на мои успехи, мне требовалось сделать паузу, чтобы отдохнуть после матча с Пьянетой. Первоначально бой с Уайлдером был запланирован на ноябрь 2018-го, но нам удалось отодвинуть его на декабрь. Если Бен был слегка недоволен тем, что поединок состоится так скоро, то это были цветочки, по сравнению с реакцией моего отца.

Будучи профессиональным боксером в тяжелом весе, папа разбирается в боксе. Он знает подноготную этого спорта и сколько сил требуется, чтобы подготовиться к серьезному поединку. Так что, услышав о бое с Уайлдером, он как с цепи сорвался. Папа у меня всегда говорит прямо, и на правах моего отца и знатока спорта он не выбирал выражений, описывая, что Уайлдер может со мной сделать. Он сказал, что меня нокаутируют и я могу получить травму мозга, и что стоило бы подумать о детях, которые будут расти без отца. Он не собирался успокаиваться и продолжил: «Посмотри на Уайлдера и посмотри на тех, кого побил ты, – их не сравнить. Да он тебя убить может». Закончил он тем, что пообещал не разговаривать со мной, если я соглашусь на бой.

Отец сдержал слово и семь недель перед боем, который прошел 1 декабря в лос-анджелесском «Стейплс-центре», не сказал мне ни слова. Конечно, мне от этого было очень тяжко. И время для этого было самое неподходящее, потому что во всем остальном мое возвращение проходило как нельзя лучше, но нужно было сосредоточиться на основной задаче и приложить все усилия, чтобы снова стать чемпионом мира в тяжелом весе.

Страх отца можно понять – он волновался за своего сына. Позже он сказал мне, что сделал это из любви ко мне, потому что на славу и деньги ему наплевать, и я с ним согласился. Сейчас я понимаю, почему многие в боксе сомневались, что бой состоится – только дурак решил бы выступить против такого опасного бойца, как Уайлдер, проведя всего два несложных матча после столь долгого отсутствия в ринге. Но природная упертость, которая помогла мне наперекор всему победить Владимира Кличко, вселяла в меня уверенность, что мне удастся одолеть Уайлдера в Штатах.

Бой такого масштаба предполагает обязательное участие в пресс-туре. В Америке и Великобритании его должны были транслировать по системе pay-per-view. От нас с Уайлдером требовалось приложить усилия, чтобы подогреть интерес, которого это событие заслуживало. Этот поединок должен был стать главным в 2018 году – Уайлдер, непобежденный чемпион по версии WBC против меня, непобежденного линейного чемпиона.