Текст книги "Под маской. Моя автобиография"

Глава 4
Скрытые интересы

В бокс я пошел не из-за денег. Почти каждый день я проделывал путь в пять километров до зала Джимми Игана и еще пять – обратно домой, потому что искренне любил спорт, как и все начинающие боксеры, и мне хотелось испытать себя. Мне казалось, что все зависит от меня, включая все результаты и награды, которые я могу завоевать. Так ведь и должно быть. Но в какой-то момент, что в профессиональном боксе, что в любительской карьере, настает момент, когда понимаешь, что за кулисами идет политическая игра. Я понял это, когда решался вопрос моего участия в Олимпийских играх 2008 года в Пекине. Игры приходились на мое двадцатилетие и должны были стать венцом моей любительской карьеры. Однако этого не случилось. Вместо этого я столкнулся с надувательством, которое часто преследовало меня в любительском боксе, несмотря на то что начало моей карьеры было многообещающим.

. .

Приближаясь к 20 годам, я относительно быстро приближался к статусу ведущего боксера-любителя взрослой возрастной категории, несмотря на то что мои внушительные размеры осложняли поиск соперников. Мой тренер в то время, Стив Иган из зала Джимми Игана, принимал активное участие в моей карьере, хотя, когда мы только познакомились, его больше всего поразили мои имя и фамилия. Годы спустя он признался, что, когда я впервые пришел в зал и сказал, как меня зовут, он решил, что это прикол. Думаю, его можно было понять – более подходящего имени для занятия боевыми видами спорта и не придумаешь!

Но, как только он осознал, что я пришел не шутки шутить, Стив взялся за меня и в течение последующих пяти лет обучал меня боксерскому мастерству, а начал он с постановки джеба. Важность джеба в боксе невозможно переоценить. Это простой и надежный удар, и если уметь его бить, то этого уже может быть достаточно, чтобы выигрывать бои. Стив быстро понял, что я впитываю все как губка. Что касается джеба, было сразу понятно – он станет моим грозным оружием, так оно и есть по сей день.

Стив не жалел на меня сил. Ему не терпелось увидеть, чего я могу достичь, при этом он учил меня мыслить, как будто я боксирую в среднем весе, а не в тяжелом. Как он объяснил, это должно было помочь мне отличаться от соперников и переигрывать здоровяков в моей весовой категории. Чтобы этого добиться, Стив сделал упор на скорость – четкую работу ног и быстрые руки, так что я отрабатывал серии из 10–15 ударов и быструю смену стойки.

В более распространенной правосторонней стойке передняя рука – левая, ею наносят джеб, а при шаге левая нога всегда впереди. Такая стойка, как правило, дает преимущество правше, потому что позволяет подготовить мощный удар более сильной правой рукой, пока более «слабая» левая сторона находится ближе к сопернику. В левосторонней стойке все наоборот: джеб бьешь правой рукой, правая нога стоит перед левой. Так, в основном, стоят левши. Моя способность менять стойки давала мне преимущество перед соперниками, и я оттачивал ее на протяжении многих лет.

Я близко сошелся со Стивом. Мы отлично понимали друг друга, и создавалось такое впечатление, что в боксе мне все удается само собой. Я контратаковал инстинктивно – сразу понимал, как противник будет действовать, как надо защищаться и как использовать момент, когда он откроется, чтобы нанести ему удар и заставить его расплачиваться. Если мне и пришлось над чем-то работать, так это над «наступательными маневрами» – чаще всего я работал вторым номером, выжидал пока оппонент допустит ошибку, не двигаясь на него и не пытаясь мощно пробить первым. На это потребовалось время, но я справился и вскоре начал искать углы для атаки, уклоняться и плавно перемещаться по рингу, так что Стив горел нетерпением увидеть, каких высот я добьюсь в своей карьере.

Уже после второго моего боя Стив подумывал сделать ставку на то, что когда-нибудь я стану чемпионом мира в тяжелом весе. Он рассчитывал, что букмекеры оценят шансы в 10 000: 1, но они предлагали всего 250: 1, так что он не стал заморачиваться. По этому случаю можно понять, насколько сильно он в меня верил с самого начала. Стив поддерживал меня все это время, так же как отец.

Тем не менее вскоре мне пришлось познакомиться с мрачной подноготной бокса. Помню, как-то раз, когда я только начинал и мне было сложно найти противника соответствующего размера, Стив повез меня на юг Англии, чтобы участвовать в поединке. Я немного нервничал, но по большей части просто радовался возможности подраться, к тому же я несколько недель подряд готовился. Но когда я вошел в ринг, к моему ужасу, оказалось, что судьи уже заполнили карточки с оценками таким образом, что я проиграл еще до начала боя. Стив взглянул на меня и тут же сказал, что сегодня я выступать не буду. Мы свалили из этого места и отправились прямиком домой, чтобы у меня в послужном списке не стояло поражение. Я расстроился, что бой сорвался, но поведение судей просто не укладывалось в голове. Мы так и не смогли выяснить, что там произошло, но, очевидно, мне готовили роль благодарного проигравшего.

В зале у Джимми мы продолжили работать над моим мастерством, и тогда одним из лучших моих постоянных спарринг-партнеров был Шейн, иногда ему удавалось меня подловить за счет того, что он отлично знал мой стиль. Это меня слегка расстраивало, но Стив быстро напоминал мне о том, что Шейн знает меня лучше, чем кто-либо еще, и тренировки с ним идут мне на пользу. В те времена спарринги очень сильно влияли на процесс моего развития как боксера, вне зависимости от того, получалось ли у меня показать класс. На ринге я чувствовал себя как дома и всегда мог продемонстрировать боевой настрой, потому что каждый раз, пропуская хороший удар, я сразу же хотел ответить. Чем ощутимее была боль, тем сильнее мое желание отомстить. Пропущенный удар я воспринимал как оскорбление, и, можно сказать, до сих пор так воспринимаю. Я понимаю, что порой нужно проглотить пилюлю и смириться с тем, что тебе достается, но, находясь в ринге, я чувствую, что у меня докторская степень в области бокса и это я должен выписывать пилюли, а не кто-то еще.

Когда мне было 16, я провел несколько спарринг-сессий, после которых обо мне заговорили, несмотря на то что боев у меня на тот момент почти не было. В спарринге я заткнул за пояс бывшего претендента на титул чемпиона Британии в тяжелом весе Пеле Рида, который тренировался в Шеффилде у легендарного Брендана Ингла. Брендан готовил таких чемпионов, как Насим Хамед и Джонни Нельсон, а также многих других титулованных боксеров. Для него главным в боксе всегда было мастерство, поэтому его впечатлило разнообразие техник, которые я использовал.

Особенно хорошо мне запомнился бой с парнем по кличке Мордолом. Не помню, как его на самом деле звали, но он был моего возраста, такой же крупный, как я, и на тот момент имел три победы нокаутом подряд. В предыдущем бою он вырубил соперника, ударив с такой силой, что сломал ему скуловую кость – отсюда и кличка. Многим казалось, что мне его не одолеть. Но Стив был уверен, что я смогу побить такого сильного оппонента, несмотря на то что физически я еще окончательно не сформировался. К счастью для меня (и моих скуловых костей), Стив оказался прав. Я преподал Мордолому урок техники бокса: он даже ни разу по мне не попал.

Мой пятый поединок был против парня по имени Дэнни Хьюз, который в то время набирал популярность на северо-западе Англии. Я понимал, что это будет серьезное испытание, но все же не смог удержаться и дурачился с Шейном прямо перед поездкой в Ньюкасл. Шейн меня подначивал, и я хотел ему врезать, но промахнулся и угодил по платяному шкафу, сломав при этом костяшку на правом кулаке. Рука распухла и сильно болела, но я не собирался отказываться от боя с Хьюзом. Мне было известно, что многие считают его сильнее меня, – можно сказать, что мне часто приходилось сталкиваться с таким отношением в ходе моей карьеры. Так что я добрался до Ньюкасла, умудрился пройти медицинский осмотр и готовился к бою.

В тот день всех, включая меня, ожидал большой сюрприз. Хьюз попер прямо на меня, пытаясь нанести мощный удар. Я слегка отошел назад и вырубил его правой, на это ушло 25 секунд. Это была ошеломляющая победа, его болельщики были в шоке, и никто не знал, что я сделал это со сломанной костяшкой. Хьюз позже стал профессиональным боксером и проигрывал только сильным соперникам, таким как Одли Харрисон, Майкл Спротт и мой двоюродный брат Хьюи Фьюри, но никто не смог нокаутировать его так, как я в тот вечер.

Можете представить радостное возбуждение, которое охватило меня, тренера и моих близких после этого боя. Мы были на таком подъеме, что уехали домой, оставив в гостинице моего младшего брата Хьюи, прямо как в фильме «Один дома»! Ему ничего не оставалось, кроме как плакать в гостиничном лобби, пока мы не развернули машину, вспомнив про него. Мы забрали его и на обратном пути задобрили едой из McDonald’s. Надеюсь, что с тех пор он успел нас простить.

Не только люди из моего ближайшего окружения замечали мой потенциал в любительском боксе. Позже я узнал, что Элвин Финч, рефери международного класса, рассказал главе международного судейского корпуса о том, что произошло в схватке с Хьюзом. Именно после этого Стиву позвонили и позвали меня тренироваться с английской сборной.

Благодаря этому звонку у меня появилась возможность участвовать в главном любительском турнире Британии – Чемпионате Ассоциации любительского бокса среди юниоров, но по какой-то причине именно в 2004 году они решили не проводить соревнования в тяжелом дивизионе. Мне сказали, что я им показался слишком большим и старше заявленного мной возраста (15 лет). Обидно было, что люди мне не верят, но я решил, что за меня все решит мой боксерский талант. Вместо этого я выступал во взрослом турнире среди новичков (тех, у кого было не больше10 боев), и всех там разнес в пух и прах.

Я обожал боксировать и хотел каждую минуту проводить на ринге или в зале. Имея всего семь боев за плечами, я выиграл международный турнир в Дублине, победив в процессе чемпиона Европейского союза среди юниоров в поединке за золото. Моя карьера была на взлете, и с каждым новым боем я набирался уверенности.

Я не сбавлял темп и уже после девяти матчей меня отобрали представлять Великобританию на Чемпионате мира среди юниоров 2006 года, мне тогда было 18. Помню, как мы садились в самолет, и тренер сборной сказал: «Тайсона мы берем, чтобы он набирался опыта, мы не ожидаем, что он будет выигрывать», – и его можно было понять, но у меня были другие соображения на этот счет. Я никогда не участвовал в турнире или поединке, чтобы набраться опыта. Нет, мне нужна была победа.

Поездка в Марокко на меня, молодого паренька из Манчестера, подействовала отрезвляюще – повсюду были признаки нищеты: дети-попрошайки на улице, безработные в плачевном состоянии. На меня это произвело тягостное впечатление, до этого я ничего подобного не видел.

В первом туре чемпионата я победил хорошего парня из Азербайджана, а после побил венгра по имени Иштван Бернат, у которого потом сложилась хорошая карьера. Бронзовая медаль была у меня в кармане, но я был уверен, что могу добиться большего. В полуфинале у меня был равный бой с Сардором Абдуллаевым из Узбекистана. Последний раунд закончился, и я (как и тренерский состав сборной) был уверен, что победил с явным преимуществом. Но судьи решили по-другому, отдав победу Абдуллаеву со счетом 36–31. У меня было чувство, что меня обокрали. «Добро пожаловать в мир любительского бокса», – подумал я. В итоге, Абдуллаев проиграл моему будущему оппоненту на профессиональном ринге Кристиану Хаммеру.

После того как чувство разочарования утихло, я смог взглянуть на этот турнир как на серьезное достижение и настоящий прорыв, особенно учитывая, каким неопытным боксером я тогда был. В течение той недели я еще и страдал от травмы – командный врач пытался ослабить защемление нерва у меня в спине.

Было понятно, что моя любительская карьера подходит к концу. У меня была 31 победа в 35 боях, и, на мой взгляд, только одно поражение было заслуженным – когда я проиграл соотечественнику Дэвиду Прайсу в финале северо-западного дивизиона Чемпионата Ассоциации любительского бокса среди взрослых боксеров в 2006 году в Манчестере. Я отправил его в нокдаун во втором раунде, но он явно обошел меня по очкам; он победил, будучи гораздо более опытным бойцом.

Мое возвращение домой с бронзовой медалью юниорского чемпионата мира произвело фурор в боксерском сообществе. Затем я взял золото на Чемпионате Европейского союза среди юниоров в 2007-м. В том же году я выступал на Первенстве Европы по боксу среди юниоров, которое проходило в Сербии. Мой отец и Стив во что бы то ни стало собирались присутствовать на моих боях. Так что они сели в отцовский Ford Focus, у которого не работали тормоза, и проехали восемь стран за 26 часов, останавливаясь только ради того, чтобы купить еще несколько банок энергетика и сэндвичей. Жилье в Сомборе они себе не сняли, но им удалось убедить менеджера гостиницы, в которой размещалась сборная, что они входят в тренерский состав. Пару недель они провели на пансионе у сборной Великобритании по боксу!

Первенство прошло хорошо, но для меня недостаточно хорошо, потому что я хотел взять золото. Я прошел всех соперников на пути к финалу, в котором встретился с жирным русским по имени Максим Бабанин. Я легко побил его, отправив в два стоячих нокдауна, но вот решения в свою пользу так и не дождался. Очередной кошмарный вердикт и пример судейства, из-за которого у любительского бокса плохая репутация. Мой отец, Стив, как и вся команда, были в ярости. Отец вышел из себя и начал переворачивать столы и телевизионные мониторы, чем не на шутку перепугал судей и организаторов, сидевших около ринга. Но мы были бессильны. По крайней мере, я точно знал, что победил, вне зависимости от судейского решения – такое в моей карьере произошло не в первый и не в последний раз. Десять лет спустя я случайно столкнулся с англичанином, который был рефери в той схватке (сейчас он мэр Кендала), и он напомнил мне, что в тот вечер меня несправедливо лишили победы.

. .

В 19 лет, перейдя во взрослую возрастную группу, я выиграл самый крупный турнир в своей карьере на тот момент: Национальное первенство Ассоциации любительского бокса 2008 года, которое проходило в «Йорк-холле», расположенном в районе Бетнал-грин. В финальных матчах этого турнира концентрация талантливых боксеров-любителей просто зашкаливала. Мало того, что я взял титул чемпиона в сверхтяжелом весе, титулы тогда завоевали будущие чемпионы мира Джордж Гроувс и Лиам Смит, а также Люк Кэмпбелл, будущий золотой призер Олимпиады 2012, и Энтони Огого, который на Олимпиаде в Лондоне завоевал бронзу.

Тем вечером, по словам Стива, я показал бокс мирового уровня, разобравшись с Дэмьеном Кэмпбеллом, которому в спортивной газете Boxing News предрекали неминуемую победу. Кэмпбелл был членом знаменитого боксерского клуба Repton в восточном Лондоне. Он был достойным боксером-любителем с хорошей подготовкой, но Стив разработал победную стратегию на бой, а я безупречно ее реализовал, победив со счетом 19–1. Удивление на лице Кэмпбелла, пока я мучал его три раунда подряд, было сравнимо только с возгласами телекомментатора, который пребывал в восторге от моего выступления. Никто не осознавал, насколько я хорош, до этого момента.

Я ожидал, что на волне такого внушительного достижения получу возможность исполнить мечту любого молодого боксера – отправиться на Олимпийские игры. Следующие игры должны были пройти в Пекине, и мне не терпелось туда попасть. Но в сборной Великобритании было всего одно место для боксера в сверхтяжелом весе, и моим конкурентом был Дэвид Прайс, который несколько лет назад победил меня по очкам. Я полагал, что заслуживаю попасть в сборную, обладая титулом Ассоциации любительского бокса и учитывая, что Прайс даже не участвовал в этом турнире. Каково же было мое разочарование, когда я узнал, что Прайс уже отобран в сборную для игр в Пекине. Он был победителем Игр Содружества 2006 года, и в глубине души я знал, что выберут именно его.

Обиднее всего было то, что мне даже не предоставили возможность побиться с Прайсом за место в сборной. Но я это проглотил и решил попробовать попасть на Олимпиаду другим путем. Я всегда гордился своими ирландскими корнями и связался с опытным тренером из Белфаста, договорившись о том, что буду жить и выступать в Ирландии.

В том же году я начал боксировать за ирландскую сборную. Я был счастлив, как никогда, и вовсю набирал обороты. В выездных матчах я выиграл против боксеров из Америки и Польши, оба раза нокаутом. Бой в Польше был, наверное, моим любимым в любительской карьере. Я выступал против боксера, который имел что-то вроде звездного статуса, и мне пришлось ждать минут 20, пока ему устраивали выход с фанфарами. Во время этого выезда большинство ирландских спортсменов потерпели поражение, единственными, кто победил, были я и Джон Джо Невин, который позже станет серебряным призером Олимпиады в Лондоне в 2012-м.

Мне стало ясно, что победу над польским любимчиком мне присуждать не хотят, когда судьи сняли у меня очко за удар открытой ладонью. В любительском боксе строго следят за тем, чтобы удары наносились той частью перчатки, где находятся костяшки кулака, но можете мне поверить, если бы этот судья почувствовал мои удары, он бы не сомневался, что это настоящие джебы и кроссы! Так или иначе, было понятно, что рефери собирается дисквалифицировать меня при первой возможности, поэтому в перерыве ирландский тренер Джерри Стори сказал мне забыть про удары в голову и сконцентрироваться на корпусе. Я вышел и начал бить поляку по ребрам, и в третьем раунде бой был остановлен. Толпа была в ярости. Сладкая победа, которая стала еще слаще, когда я получил приз как лучший боксер турнира.

Теперь-то я точно был на пути в Пекин, по крайней мере, так мне казалось. Мне оставалось только выиграть ирландский чемпионат среди взрослых, и я мог участвовать в квалификационных отборах, но тут на моем пути возникло еще одно препятствие.

Как только я записался для участия в ирландском чемпионате, большинство претендентов тут же снялись. Изначально записалось где-то 18 боксеров, но из них осталось всего трое, когда стало известно, что я буду выступать. Особенно протестовал против моего участия соперничающий боксерский клуб, они настаивали, что мне нужно доказать ирландское происхождение. Это было невероятно. Я уже представлял Ирландию в соревнованиях, и тут у меня требуют предъявить документы!

Если ты из общины путешественников, найти бумаги, вроде свидетельства о рождении или крещении, не так-то просто. Но у меня было подозрение, что и они не помогут. Мы даже получили письменные показания одного из священников, который подтвердил, что семья моего отца жила в городе Туам, графство Голуэй, но противостоящий нам клуб, видимо, имел большое влияние. На финальной встрече, где решалась моя судьба, один из представителей спортивной организации сказал: «Даже если сам Иисус Христос придет и подтвердит, что ты ирландец, в олимпийском квалификационном отборе ты Ирландию представлять не будешь».

У меня сложилось ощущение, что некоторые из местных тренеров не хотели, чтобы я выступал, потому что опасались, что я побью их ребят. Позднее я также узнал, что британские спортивные функционеры связывались с ирландскими коллегами и давали понять, что не хотят видеть меня в сборной Ирландии, потому что рассчитывают, что я буду представлять Великобританию на Олимпиаде 2012 года. Держи карман шире. Так я и вернулся в британскую сборную после того, как они со мной обошлись. Они даже не дали мне шанса попасть в олимпийскую сборную для игр 2008 года, хотя я был чемпионом Ассоциации любительского бокса. Какой реакции они ожидали?

Моей олимпийской мечте пришел конец, а путешествие домой через Ирландское море было отвратным. Мое мнение такое: ирландцы сами себя лишили олимпийского золота, а у меня отобрали шанс выступить на самой главной площадке в мире любительского бокса. Дэвиду Прайсу удалось выиграть бронзу в Пекине, но я уверен, что на его месте взял бы золото.

После этого я какое-то время не боксировал. Я разочаровался в спорте, и не мог смириться с тем, что о мое ирландское происхождение вытерли ноги. Я так сильно любил этот спорт и верил, что ко мне будут относиться справедливо, теперь пришло время попрощаться с наивностью. Поначалу я был так расстроен, что не приближался к залу. Но постепенно появилась надежда, что мою веру поможет возродить профессиональный бокс. Я понял, что моя любительская карьера подошла к концу, настало время перейти в профессионалы и попробовать осуществить мечту детства – стать чемпионом мира в тяжелом весе.

. .

Для боксера всегда сложно определить, когда пришло время начать профессиональную карьеру и кто ему в этом поможет. Я понимал, что для меня это время настало, но нужно было найти не просто менеджера, который регулярно будет организовывать бои, но и промоутера, способного вовремя открывать правильные двери, чтобы я двигался вперед, приобретал популярность и мог зарабатывать на жизнь. Когда пошел слух о том, что я перехожу в профессионалы, благодаря моим достижениям в любительском боксе многие были заинтересованы подписать со мной контракт. Промоутеров всегда привлекают тяжеловесы, потому что хорошие бои в тяжелой весовой категории приносят больше денег. Ну кому не хочется посмотреть, как два здоровенных бойца выясняют отношения на ринге? В итоге, такие матчи сулят хороший доход менеджеру, промоутеру и каналу телевещания.

Даже знаменитый американский промоутер Дон Кинг предлагал моему отцу меня подписать. Но отец, будучи настоящим фанатом Майка Тайсона, помнил, что Кинг с Тайсоном расстались не в лучших отношениях, и это был дурной знак. Так что с Кингом я сотрудничать не собирался. Еще одним человеком, который рассматривал возможность подписать меня, был Барри Макгиган, экс-чемпион мира в полулегком весе. Мы были близки к тому, чтобы заключить контракт, но что-то не срослось. И тут появился Мик Хеннесси, у которого в подопечных уже было несколько хороших бойцов, он назначил привлекательную сумму за подписание контракта и обязался регулярно организовывать поединки, так что мы с отцом решили, что это лучшее предложение. Мик лучше других знал, какой у меня потенциал, потому что видел, как в 19 лет я спарринговал с восходящей звездой, кубинцем Майком Пересом. Перес рвался в бой и сразу начал наседать, но каждый раз, как он переводил игру на новый уровень, я тоже не отставал – и это после двух недель, которые я провел с парнями на Ибице!

Мик прислал профессиональный контракт в Алгарви, где мы с Пэрис проводили медовый месяц в ноябре 2008-го. Путешествие должно было продлиться две недели, но спустя четыре дня я отправился домой, потому что Майк предложил в качестве дебюта поставить меня в андеркарт боя Карла Фроча против Жана Паскаля за титул WBC во втором среднем весе, который должен был пройти в Ноттингеме и транслироваться на канале ITV. Предложение было слишком заманчивым, чтобы от него отказываться, и 6 декабря 2008 года состоялся мой профессиональный дебют – к счастью, Пэрис простила меня за то, что пришлось урезать наше свадебное путешествие.

Я был невероятно рад открыть новую главу своей карьеры, в конце концов, я всегда видел себя именно в профессиональном боксе. Я не сомневался, что смогу успешно ворваться в спорт, и чем быстрее это произойдет, тем лучше. В то время Карл Фроч набирал известность, и стоило ухватиться за возможность выступать с ним в один вечер. Перед своим дебютом я не волновался, а, наоборот, испытывал эмоциональный подъем. Мик сказал в интервью, что я напоминал ему бывшего чемпиона-тяжеловеса Ларри Холмса, который возглавлял дивизион с 1978-го по 1985-й. У него не было сомнений, что меня ждет большое будущее.

Мне хотелось заявить о себе, что я и сделал, победив венгра Белу Дьендьеши техническим нокаутом в первом же раунде при помощи серии ударов в голову и корпус. После этого я хотел драться еще и еще, а Мик, оставаясь верным своему слову, организовал мне 8 боев в 2009 году, так что я быстро создавал себе репутацию. Надо было оставить обиду за разбитую олимпийскую мечту в прошлом, так я и поступил[1]1
  Позднее я вернулся в Белфаст в качестве профессионала, чтобы выиграть бой за титул чемпиона Ирландии в тяжелом весе, и на этот раз мне удалось доказать ирландское происхождение с помощью двоюродного брата Энди Ли, который был родом из Лимерика.


[Закрыть]. Пришла пора заставить профессиональный бокс со мной считаться и доказать, что я – будущее тяжелого дивизиона.