Текст книги "Восьмое правило волшебника, или Голая империя"

25

Ричард резко повернулся.

– Николас? Ты слышал, как он произнес это имя?

– Да, я уверен, – удивленно моргнул Оуэн. – Он сказал «Николас».

Кэлен ощутила, как на нее навалилось отчаяние, словно она оказалась в паутине холодного, мокрого тумана.

Ричард сделал нетерпеливый жест рукой.

– Продолжай.

– Я не был уверен, что они говорят именно о тебе – о лорде Рале и Матери-Исповеднице, – пока не услышал, как командир произнес «их» с отвратительным удовлетворением в голосе. Их голоса напомнили мне, как улыбался Лучан – так, как я никогда не видел, – будто он собирался съесть меня. Я понял, что теперь смогу найти тебя, и в тот же день ушел из города.

Принесенный порывом ветра утренний туман сменил моросящий дождь. Кэлен вдруг заметила, что дрожит от холода.

Ричард смотрел на человека, сидящего на земле, человека с отметиной на правом ухе, человека, которого коснулась Кэлен. По земле вокруг Ричарда барабанили капли.

– Этот человек – один из тех, кого послал Николас. Он был вместе с теми, чьи тела ты видел в лагере. Если бы мы не защищали себя, позволили бы себе поставить свою ненависть к насилию выше действительности, мы были бы навсегда потеряны. Так же, как Мэрили.

Оуэн присмотрелся к солдату.

– Как его имя?

– Не знаю, мне все равно, – ответил Ричард. – Он сражался за Имперский Орден, сражался за идею, что любая жизнь, включая и его собственную, не имеет никакой важности, ценности, уникальности. За принцип, когда отдельная жизнь – ничто, и любые жертвы оправданы, потому что ты – ничто… Он сражался за мечту о том, чтобы все были никем и ничем… По учению Ордена, ты не имеешь права любить Мэрили, все одинаковы, и твой долг – жениться на любой. Такой самоотверженной жертвой ты будешь полезен своему товарищу. Несмотря на то что ты старался не верить всему увиденному тобой, Оуэн, и несмотря на все ваши учения, ты уже знаешь, что ужас, принесенный Орденом, – не в их жестокости, а в их идеях. В их вере, оправдывающей насилие, и в том, что вы приняли их веру… Этот человек не ценил свою жизнь, поэтому меня не волнует, как его зовут. Я дал ему то, к чему он так стремился – небытие.

Ричард отвел взгляд от Оуэна и увидел, что Кэлен дрожит от холода. Он сходил к повозке, вернулся с ее плащом и бережно укутал жену.

Кэлен поймала его ладонь и на мгновение приложила к своей щеке. Из истории Оуэна они услышали слишком мало хорошего.

– Это значит, что не дар убивал тебя, а яд, – тихо произнесла Кэлен. – Это был яд.

Она успокоилась тем, что они не опоздали с противоядием. Страх еще обжигал холодом ее сердце, но Кэлен уже не боялась так сильно, как когда они тряслись в повозке, а Ричард лежал без сознания.

– Головные боли у меня появились раньше, чем я встретился с Оуэном, – возразил Ричард. – И они по-прежнему меня беспокоят. Магия меча тоже сопротивлялась еще до отравления.

– У нас есть время, чтобы найти решение.

Он откинул назад волосы.

– Боюсь, у нас куда более серьезные проблемы и совсем нет времени. Так что ты, увы, ошибаешься.

– Серьезные проблемы?

Ричард кивнул.

– Ты знаешь, откуда Оуэн? Бандакар? Догадываешься, что значит Бандакар?

Кэлен взглянула на сидящего на ящике парня, целиком ушедшего в себя. Она отрицательно покачала головой и посмотрела в серые глаза Ричарда, удивленная скрытой яростью в его голосе.

– Нет. А что это за слово?

– Название на верхне-д’харианском. Оно значит «изгнанные». Помнишь, в книге «Столпы Творения» я читал тебе, как они решили изгнать всех рожденных без искры в Древний мир? Помнишь, я сказал, что никто не знает, какова была их дальнейшая судьба?.. Теперь мы знаем. Теперь весь мир открыт людям империи Бандакар.

Кэлен сдвинула брови.

– Ты уверен, что они потомки тех людей?

– Взгляни на Оуэна. Он блондин и похож скорее на д’харианца, чем на жителя Древнего мира. И что важнее, на него не действует магия.

– Но так может быть только с ним.

Ричард наклонился ближе.

– В закрытых областях, вроде той, откуда этот парень, отрезанных от остального мира на тысячи лет, даже один Столп Творения оставит потомство, которое в скором времени принесет следующее поколение… Но он был не один, все жители не обладали даром. Поэтому их и изгнали в Древний мир. А в Древнем мире, когда они попытались построить новую жизнь, их снова изгнали, уже за горы – в место, которое назвали «Бандакар», «изгнанные».

– Но как люди в Древнем мире узнали о них? Как они смогли их всех собрать и загнать в одно изолированное от мира место, не дав никому из них распространить свое свойство изначальной неодаренности?

– Хороший вопрос, но сейчас не самый важный.

– Оуэн, – позвал Ричард. – Я хочу, чтобы ты оставался там, пока мы единодушно не решим, что делать.

Парень просиял, услышав, что Ричард собирается поступить так, как привык делать сам Оуэн. В отличие от Кэлен, он не заметил, что в голосе Ричарда прозвучал скрытый сарказм.

– Эй, ты! Иди и сядь рядом с ним, смотри, чтобы он дожидался вместе с тобой, – бросил Ричард человеку, которого коснулась Кэлен.

Солдат бросился исполнять приказание.

– Надо поговорить, – позвал Ричард остальных.

Фридрих, Том, Дженнсен, Кара и Кэлен пошли за ним. Ричард подошел к повозке и сложил на груди руки. Все остальные собрались вокруг него. Ричард посмотрел каждому в лицо.

– У нас большие неприятности, – начал Ричард. – И не только потому, что Оуэн дал мне яд. Он не обладает даром. Оуэн, как ты, Дженнсен. На него не влияет магия. – Лорд Рал задержал свой взгляд на сестре. – Его народ – такой же, как и он, и как ты.

Дженнсен удивленно приоткрыла рот. Она смутилась, не зная, что обо всем этом думать. Фридрих и Том тоже казались удивленными. Кара нахмурила брови.

– Ричард, такого не может быть, – произнесла Дженнсен. – Их слишком много. Нереально, чтобы все они приходились нам сводными сестрами и братьями.

– Они не наши сводные братья и сестры, а потомки рода Ралов – такие, как ты, – сказал Ричард. – Сейчас у меня нет времени объяснить тебе все. Помнишь, как я рассказывал тебе, что ты родишь детей, у которых не будет дара? Много лет назад такие люди жили в Д’Харе. Жители Д’Хары собрали людей, не обладающих даром, и изгнали их в Древний мир. А люди Древнего мира запечатали их за теми горами. Название империи Бандакар значит «изгнанные».

Голубые глаза Дженнсен наполнились слезами. Она – одна из людей, которых так ненавидят, что изгнали из родной земли.

Кэлен обняла ее за плечи.

– Помнишь, ты говорила, что чувствуешь себя одинокой в этом мире? – Женщина тепло улыбнулась. – Теперь ты не одинока. На земле есть такие же, как ты.

Кэлен не думала, что ее слова помогут, но Дженнсен немного успокоилась.

Вдруг девушка посмотрела на Ричарда.

– Этого не может быть. Граница запечатывала их. Если они – такие же, как я, то им не страшна магия границы. Эти люди могли перейти ее в любое время, когда бы ни захотели. За все это время кто-нибудь из них мог перейти границу – магия не причинила бы им вреда.

– Не думаю, что это так, – сказал Ричард. – Помнишь, ты видела, как кружился песок в маяке, который принес нам Сабар? Это была магия, и ты ее видела.

– Но если Дженнсен – Столп Творения, то как она могла видеть ее? – поинтересовалась Кэлен.

– Вот-вот, – поддакнула Дженнсен. – Как это могло быть, если я рождена без дара? – Ее брови поползли вверх. – Ричард, может быть, это не так? Может, у меня есть маленькая искорка дара? Вдруг я не по-настоящему лишена дара?

Ричард улыбнулся.

– Милая, ты чиста, как снег. Ты видела эту магию по особой причине. В своем письме Никки сказала, что сигнальный маяк связан с волшебником, создавшим его, связан с подземным миром. Подземный мир – мир мертвых. Это значит, что статуя обладает Магией Ущерба, магией подземного мира. Ты можешь быть защищена от магии, но не от смерти. Обладая даром или нет, ты все равно связана с жизнью, а значит, и со смертью… Потому ты и видела магию статуи – магию, связанную со смертью… Граница – место, где существует смерть. Перейти ту границу – то же самое, что перейти из мира живых в мир мертвых, а потом вернуться обратно. Никто не возвращается из мира мертвых. Если кто-либо из рожденных без дара в империи Бандакар попробовал бы перейти границу, он бы погиб. Поэтому империя и была закрыта от всего мира.

– Но они изгоняли людей через границу, – настаивала Дженнсен. – Это значит, что магия границы не действовала на них.

– Нет. Они смертны, так же, как и мы, – покачал головой Ричард. – Но через границу есть проход, такой же, как был в границах, разделяющих Новый мир. Я проходил однажды через границу. Был особый переход, тайное место, через которое могли пройти знающие о нем. Этот такой же.

Дженнсен сморщила носик.

– Тогда это бессмысленно. Если это правда, и переход не был спрятан от них, и все они знали о нем, то почему же тогда все не ушли? Как они могли оставаться закрытыми, если изгоняли некоторых через границу?

Ричард вздохнул и отер рукой лоб. Кэлен показалось, он не хотел, чтобы сестра задавала этот вопрос.

– Ты не забыла ту местность, которую мы оставили позади? – спросил Ричард Дженнсен. – Там, где ничего не растет?

– Да, помню, – кивнула девушка.

– Сабар сказал, что он пришел из такого же, только севернее.

– Да. И оно идет точно к центру пустыни, к Столпам Творения – так же, как и первое, – подтвердила Кэлен. – Они параллельны.

Ричард кивнул в подтверждение.

– Эти полосы идут по обе стороны от расселины, ведущей в Бандакар. Они лежат недалеко друг от друга. Сейчас мы как раз здесь, между полосами.

– Но, лорд Рал, это же значит, что изгнанный из империи Бандакар оказывался между двумя стенами границ, – не выдержал Фридрих. – Изгнанному приходилось идти прямо к…

Фридрих зажал рот и повернулся на запад, к темноте.

– Столпам Творения, – тихо закончил за него Ричард.

– Но, но… – Дженнсен стала заикаться – Неужели ты хочешь сказать, это было сделано специально? Чтобы изгнанные из империи Бандакар шли прямо к Столпам Творения? Зачем?

Ричард долго смотрел ей в глаза.

– Чтобы убить их.

Дженнсен сглотнула.

– То есть, те, кто изгнал их, хотели, чтобы они, даже если бы вернулись, погибли?

– Да, – ответил Ричард.

Кэлен завернулась покрепче в плащ. Так долго было невыносимо жарко, что с трудом верилось, что наступили холода.

Ричард откинул прядь мокрых волос со лба.

– Эди говорила мне, что на каждой границе должен быть переход для того, чтобы уравновешивать жизнь по обе ее стороны. Подозреваю, что те, кто запечатал людей в горах, хотели, чтобы преступники покидали страну, и для этого они сказали о тропе. Но они вовсе не жаждали, чтобы эти «дважды изгнанники» затерялись в Древнем мире. Кто бы они ни были, они не имели дара. Им нельзя было позволить уйти.

Кэлен увидела слабое место в его теории.

– Но все три границы должны были иметь тропы. Даже если тропы через две остальных границы были тайными, кто-нибудь мог найти их и избежать Столпов Творения. Оставался шанс, что они могли попасть в Древний мир.

– Если было бы три границы, тогда, может, в этом был бы смысл, – сказал Ричард. – Но, боюсь, их было не три. Была только одна граница.

– Ну, теперь ты точно говоришь чепуху, – не удержалась Кара. – Ты сказал, что одна граница шла с севера на юг, замыкая тропу, а две других – параллельно на запад и восток. И они преграждали путь тому, кто пересек первую границу, и заставляли его идти к Столпам Творения, где он погибал.

Кэлен начинала сердиться. Похоже, действительно была возможность перейти и эти границы.

– Не думаю, что существовало три границы, – повторил Ричард. – Была только одна. Она была не прямой, а полукруглой. – Он сложил два согнутых пальца. – Вершина границы шла через тропу в горах. – Ричард указал на кончики пальцев. – А два ее плеча расходились параллельно к Столпам Творения.

– Почему? – только и смогла спросить Дженнсен.

– Мне кажется, что волшебники прошлого, которые отправили лишенных дара в изгнание, хотели, чтобы они избавлялись от опасных людей, но знали, что они не станут убивать преступников. Наверно, когда их изгнали в Древний мир, у них уже были такие идеи ненасилия. Но эта вера оставляла их беззащитными перед агрессией. Защищая свои жизни, они не могли казнить преступников, зато изгоняли их из своего общества, чтобы не погибнуть от их руки… Изгнание из Д’Хары и Нового мира, переход через границу Древнего мира слишком сильно потрясли их. Они объединились ради выживания… Жители Древнего мира воспользовались их страхом и убедили в том, что граница защитит их и избавит от насилия. Возможно, изгнанным внушили, что они – особенные и требуют особой защиты. Их потребность держаться вместе была вызвана страхом остаться без защиты. Помните, изгнание для Столпов Творения было самым жестоким наказанием? Наверно, они боялись людей Древнего мира, потому что не обладали даром. Но объединившись, за границей, они чувствовали себя защищенными. Теперь же, когда граница разрушена, у нас большие проблемы.

Дженнсен сложила руки на груди.

– Теперь, когда нас больше, чем один – чем просто одна снежинка – ты боишься снегопада?

Ричард укоризненно взглянул на нее.

– Почему, как ты думаешь, Орден захватил в плен его народ?

– Ну, конечно, чтобы родить детей, таких, как они. Чтобы уничтожить драгоценную магию в человеческой расе, – ответила Дженнсен.

Ричард не обратил внимания на раздражение в ее голосе.

– Нет, я имею в виду другое. Зачем они похитили мужчин?

– По той же причине, – предположила девушка. – Жениться на тех женщинах и родить детей без искры.

Ричард глубоко вздохнул и медленно выдохнул.

– Что сказал нам Оуэн? Мужчинам его народа показали их женщин и сказали, что если они не последуют приказам Ордена, то с женщин живьем сдерут кожу.

– Каким приказам? – перебила Дженнсен.

Ричард наклонился к ней.

– Вот именно, каким приказам? Подумай… – Он оглядел остальных. – Каким приказам? Зачем им нужны люди, не обладающие даром? Чего Орден хочет от таких людей?

– Башня! – выдохнула Кэлен.

– Точно, – Ричард обвел всех тревожным взглядом. – Как я и говорил, у нас большие проблемы. Башню защищает Зедд. С его способностями и магией этого места он может в одиночку противостоять целой армии Джеганя… Но что сможет сделать хилый старик пусть даже одному молодому человеку, у которого нет дара? На которого не воздействует магия? Тому, кто просто подойдет и схватит старика за горло?

– Ты прав, Ричард! – воскликнула Дженнсен. – У Джеганя тоже есть эта книга, «Столпы Творения». Он знает, что таких, ну… вроде меня, не касается магия. Он тоже пытался меня использовать. Вот почему он столь настойчиво убеждал меня в том, что ты собираешься убить меня, и я решила, что убить тебя первой – мой единственный шанс выжить. Он знал, что у меня нет дара и магия меня не остановит.

– Джегань родом из Древнего мира, – прибавил Ричард. – Скорее всего он что-нибудь слышал об империи за горами. Судя по тому, что нам известно, в Древнем мире Бандакар был легендой, а в Новом мире о тех, кто был изгнан, не знали ничего тысячи лет… Теперь Орден захватил мужчин Бандакара и заставил их убивать. Если эти люди ослушаются, то убьют их беззащитных женщин – тех, кого они любят. И главный приказ – захват Башни Волшебников для Ордена.

Ноги Кэлен подогнулись. Если Башня падет, они потеряют свое единственное преимущество. Обладая Башней, Джегань получит в свои руки множество смертоносных магических вещей. Там хранились предметы, способные уничтожить всех, включая самого сноходца. Император уже доказал распространением чумы, что готов к убийству всех на своем пути, готов воспользоваться любым оружием, пусть даже тем, которое убьет его людей.

Но даже если Джегань ничего не возьмет в Башне, а просто будет контролировать ее, даже тогда у д’харианцев не остается шансов. Это то, что делает Зедд, защищая Башню: он пытается найти средство против Джеганя, найти способ прогнать Имперский Орден обратно за границу, в Древний мир.

Без Башни всем надеждам приходит конец. Противостояние ни к чему не приведет. Если император захватит Башню, всякое противостояние ему станет бессмысленным. Войска Ордена проникнут во все уголки Нового мира. И ничто их не остановит.

Трясущимися пальцами Кэлен подтянула плащ. Она знала, чего ждут ее люди и каково это – когда войска Ордена вторгаются и разрушают города. Почти год она сражалась с армией против Джеганя. Его солдаты – словно свора диких псов. Они не успокоятся до тех пор, пока не разорвут тебя на клочки.

Кэлен была в городах, например, в Эбиниссии, через которые прошла армия Имперского Ордена. В дикой ярости она буйствовала там несколько дней, убивая, насилуя и замучивая до смерти любого, кто попадался им на пути. Солдаты Джеганя оставили позади себя пустыню и горы трупов. Никого не пожалели.

И это ожидает людей Нового мира.

Когда вражеские войска наводнят Новый мир, любая торговля и ремесло прекратят развиваться. Все замрет. Будет разрушен образ жизни бесчисленного количества людей. Сначала станет резко не хватать пищи, а потом ее будет не достать ни за какие деньги. Люди утратят смысл своего существования, заключающийся в поддержке друг друга. Люди потеряют все, ради чего трудились всю жизнь.

Города потонут в панике. Когда к ним подойдут войска Ордена, многие уже покинут свои жилища, спасаясь бегством из родного города и страны. Джегань захватит запасы пищи и отдаст земли своим приближенным. Настоящие владельцы погибнут или превратятся в рабов на своей собственной земле. Те, кто уйдут до прихода войск, будут жить, как животные, в заброшенных и диких местах, отчаянно цепляясь за жизнь.

Большинство жителей станут влачить жалкую жизнь. Сотни из тысяч останутся без крова. Еды будет не хватать, невозможно станет подготовиться к зиме. Когда наступят холода, люди будут умирать толпами.

Когда разрушат цивилизацию и наступит голод, по земле распространятся болезни. Семьи будут разрушены, многие умрут, медленно мучаясь от боли, в страданиях. Дети и слабые останутся одни, молясь о куске пищи.

Кэлен знала, на что похоже такое распространение болезни. Она знала, каково это – видеть, когда люди тысячами умирают. Кэлен видела это в Эйдиндриле, когда там свирепствовала чума. Она видела, как болезнь косила всех: молодых, старых… Люди уже не могли бороться, и глаза Матери-Исповедницы вбирали их страдания, прежде чем смерть приносила избавление от мук.

Ричард тоже тогда заразился чумой. Он сделал это намеренно, пойдя на такой отчаянный шаг, чтобы снова быть рядом с ней. Он жертвовал жизнью, желая умереть рядом с Кэлен.

Это были времена ужаса.

Кэлен знала, что такое безысходность. Был единственный шанс спасти его жизнь. Она нарушила гармонию, и это спасло Ричарду жизнь. Но в то время она не знала, к чему это может привести.

Из-за ее отчаянного шага разрушилась граница империи Бандакар. Из-за нее может исчезнуть вся магия в мире.

Сейчас, когда граница упала, Башня Волшебников – их единственная надежда противостоять Ордену – находится в опасности.

Кэлен почувствовала, что все это ее вина.

Мир на пороге разрушения. Цивилизация на грани уничтожения во имя безумной идеи Ордена. Орден требует жертв во имя великого добра. Безумие наползает на весь мир.

Они находятся в тени грядущего века тьмы. Все подошло к концу времен.

Кэлен не смогла сейчас сказать об этом. Не смогла показать, что она чувствует. Не осмелилась даже признаться в своем отчаянии.

– Ричард, мы не можем позволить Ордену захватить Башню, – Кэлен едва поверила тому, как спокойно и уверенно звучит ее голос. Она подумала, верит ли еще кто-нибудь в то, что у них есть шанс. – Мы должны остановить их.

– Согласен, – ответил Ричард.

Он тоже говорил спокойно. Кэлен подумала, увидел ли он в ее глазах всю глубину ее отчаяния.

– Сначала самое простое: Никки и Виктор, – произнес Ричард. – Нам придется сообщить им, что мы не сможем приехать сейчас. Виктор хочет знать наше решение. Ему необходимо, чтобы мы одобрили план, который он может осуществить и сам, и тогда ему не надо ждать нас. Мы уже говорили с Виктором, и он знает, что делать. Теперь ему надо действовать, а Ириска должен быть уверен в его помощи. – Ричард занимался привычным делом, излагая план действий, а потому его речь стала лаконичной и четкой, как никогда. – Теперь Никки. Она должна знать, куда мы идем. Должна знать, что мы нашли причину сигнального маяка. И должна знать, где мы.

Ричард не добавил, что Никки должна приехать и помочь ему, если он не сможет добраться до нее сам, потому что собственный дар день за днем убивает его.

– Еще она должна знать, что мы прочли только часть ее письма, – продолжал Ричард. – Ту часть, в котором говорится, что Джегань делает из сестер Тьмы оружие против людей.

Все были потрясены. Они не читали письмо.

– Эти трудности мы, надеюсь, преодолеем, – сказала Кэлен.

– Наши ряды пополнились, – согласился Ричард. Он показал на человека, ожидающего команды Кэлен. – Мы пошлем его к Никки и Виктору.

– А потом? – спросила Кара.

– Я хочу, чтобы Кэлен приказала ему после беседы с ними идти на север и найти армию Ордена. Пусть он притворится одним из них и убьет императора Джеганя.

Кэлен знала, что это невозможно. По тому, как все удивленно смотрели друг на друга, было ясно, что им в голову пришла та же мысль.

– Джеганя охраняют толпы, – сказала Дженнсен. – Его всегда окружает обученная охрана. Обычному солдату не подойти к нему.

– Ты думаешь, у него есть шанс выполнить это задание? – спросила Кэлен.

– Нет. Скорее всего Орден убьет его раньше, чем он успеет добраться до Джеганя, – согласился Ричард. – Но воля поведет его исполнить твой приказ. Один разум. Да, думаю, его убьют. Но я также думаю, что это будет удачная попытка. Мне хочется развеять уверенность Джеганя в том, что он знает каждого из своих людей. Я хочу, чтобы он встревожился и больше никогда не был уверен в собственной безопасности. И наконец я не хочу, чтобы он спал спокойно. Пусть ему снятся кошмары о том, что все ему угрожают и кто-то из его людей замышляет его убить.

Кэлен согласилась с ним. Ричард оглядел угрюмые лица. Все обдумывали его слова.

– А теперь самое важное, что должно быть сделано. Нам необходимо добраться до Башни и предупредить Зедда. Откладывать нельзя. Джегань не медлит, он планирует и действует, и мы никогда не знаем, что он собирается сделать в следующий момент. К тому же нам не известно, как давно эти не обладающие даром люди были отправлены на север. Нельзя терять ни минуты.

– Лорд Рал, пока не поздно, тебе нужно принять противоядие, – напомнила Кара. – Ты не можешь идти на север, к Башне… О нет. Подожди, ты не пошлешь меня снова в Башню. Я не оставлю тебя в такое время, когда ты можешь стать совсем беззащитным. Не хочу даже слышать об этом, не пойду, и все.

Ричард положил руку ей на плечо.

– Кара, я не хотел посылать тебя, но спасибо за предложение.

Морд-сит сложила руки на груди и одарила его яростным взглядом.

– В Бандакар мы не сможем взять повозку – там нет дороги…

– Послушай, лорд Рал, – прервал ее Том. – Без магии тебе потребуется все оружие. Его голос был твердым, как и у Кары.

– Знаю, Том, я согласен, – улыбнулся Ричард. – Думаю, должен поехать Фридрих. – Ричард посмотрел на него. – Ты можешь взять повозку. Пожилой человек в повозке выглядит менее подозрительно, чем любой из нас. Они не подумают, что ты можешь представлять угрозу. С повозкой ты доберешься быстрее и не волнуясь, что Орден схватит тебя и отправит в армию. Поедешь, Фридрих?

Старик почесал давно не бритую щеку.

– Да. Я последний страж границы, – улыбка озарила его обветренное лицо.

– Фридрих, границы нет, – улыбнулся ему Ричард. – Властью лорда Рала я назначаю тебя стражем границы и прошу тебя немедленно предупредить остальных о надвигающейся с границы опасности.

Улыбка Фридриха исчезла, он приложил кулак к сердцу и отсалютовал в знак торжественности обещания.