Текст книги "Восьмое правило волшебника, или Голая империя"

36

Когда неожиданно подняли крышку, в клетку проник свет. Несмазанные петли протестующе заскрипели. Зедд зажмурился от яркого света. Громадные руки приподняли крышку. Будь у него силы, Зедд мог бы ослабить цепь на шее и попытался бы выпрыгнуть. Но сил не было. Тяжелая крышка откинулась. Мир снаружи был полон песка и грязи.

Глаза Зедда едва видели в ярком свете и вихрях песка и пыли, носящихся в воздухе. Цепь на его шее была привинчена к кольцу в центре пола так, что старик едва мог приподнять голову на несколько дюймов. Все, что он мог делать со связанными за спиной руками, – это лежать на полу.

Когда открыли крышку, Зедд смог глотнуть свежего воздуха. В клетке было невыносимо жарко. Пару раз, когда они останавливались на ночь, ему дали глотнуть воды. Этого было явно мало. Их с Эди немного кормили, но гораздо больше пленники нуждались в воде. Зедду казалось, что он умрет от жажды. В последнее время он мог думать только о воде.

Волшебник потерял счет дням, которые он провел закованным в клетке и удивлялся тому, что еще жив. Клеть подскакивала на каждом ухабе длинной неровной дороги. Зедд знал, что его везут к императору Джеганю. Он знал также, что когда они приедут, то, если выживет, он пожалеет об этом.

Временами, в удушающей жаре клетки, он думал, что потеряет сознание и умрет. В такие моменты он желал смерти. Он был уверен, что заснуть мертвым сном будет лучше, чем дожидаться того, что ему уготовано. Но у него не было выбора: Рада-Хань не давал ему повеситься на цепи, и, кроме того, заставить убить себя было непростым делом.

Все так же лежа на полу, Зедд попытался приподнять голову, но увидел только небо. Волшебник услышал, как открыли вторую крышку и закашлялся, когда его окутал новый столб пыли. Эди тоже закашлялась. Услышав кашель подруги, он и не знал, радоваться ли тому, что она еще жива, или сожалеть о муках, которым ее подвергнут.

Зедд был готов к пыткам и знал, что ему уже уготованы самые страшные из них. Он волшебник, и его заставили проходить испытания болью. Старик боялся пыток, но знал, что вынесет их все, пока не умрет. В таком состоянии, как сейчас, он надеялся, что они долго не продлятся. На него нахлынули знакомые чувства.

Но еще сильнее он боялся того, что Эди будут мучить страшнее, чем его. Больше всего на свете Зедд страдал от мучений других. Ему было больно даже думать о том, что ее будут пытать.

Когда откинули крышку клетки, повозка дрогнула. Солдат грубо схватил Эди, и из ее горла вырвался крик.

– Двигайся, тупая старуха, чтобы я мог достать замок!

Зедд слышал, как по полу зашаркали туфли Эди, она пыталась перевернуться. Донеслись звуки ударов, видимо, пришедший остался недоволен ее усилиями. Зедд закрыл глаза. Он хотел бы закрыть и уши.

Передняя стенка клетки открылась, впустив внутрь еще больше света и пыли. На него упала тень. Прикованный к полу цепью, Зедд не мог видеть лица человека. Солдат протянул руку с зажатым в ней ключом. Зедд держал голову как можно дальше, чтобы солдат в тесноте смог протиснуться и открыть замок. Такие усилия причиняли Зедду сильную боль. Когда его ударили, в ушах у Зедда зазвенело.

Наконец замок был открыт. Рука человека схватила его за волосы и грубо потащила, словно мешок с зерном, из клетки. Зедд сжал губы, чтобы не закричать от удара ребер о деревянные стенки клетки. Вытащив из повозки, его бросили на землю.

В ушах звенело, голова кружилась. Старик попытался сесть, и в этот момент его снова ударили. Он упал в грязь. Руки были связаны, и, как ни старался, он не мог сам подняться. После третьего удара его сгребли за волосы и поставили на ноги.

Сердце Зедда дрогнуло, когда он увидел, что они оказались в центре внушительной армии. Люди заполнили все видимое пространство. И похоже, еще подходили.

Краем глаза Зедд заметил Эди, сидящую на земле, склонив голову. На щеке расплывался синевато-багровый синяк. Когда на нее упала тень, Эди не подняла головы.

Женщина в длинной темно-коричневой одежде шла прямо к ним. Зедд узнал ее коричневую одежду. Это та сестра Тьмы, которая надела им на шеи Рада-Хань. Он не знал ее имени, женщина не назвалась. По сути, после того, как их посадили в клетки, она с ними не говорила. Сейчас она стояла перед Зеддом и Эди, как наставница перед непослушными детьми.

Кольцо в нижней губе – знак раба – быстро развеяло ореол власти, окружавший ее во время схватки в Башне.

Земля была покрыта конским навозом, по большей части уже сухим. За спиной сестры спокойно стояли лошади. За ними, кажется, никто не присматривал. Похоже, эти лошади были из кавалерии. Рабочие коняги не такие ухоженные. Среди лошадей, людей, повозок и мешков с припасами проглядывала земля.

Над лагерем повисла тяжелая вонь отхожих мест, конского пота, навоза и прочих жирных запахов, обычных, когда люди скапливаются в одном месте, где отсутствуют всякие понятия о чистоте. Зедд заморгал, когда едкий запах горящего костра, на котором готовили пищу, начал разъедать глаза.

В воздухе было полно комаров, мух и других насекомых. Особенно досаждали мухи. Комары прилетят позднее, а мухи уже сейчас назойливо носились вокруг пленников. Со связанными руками они не могли отогнать их. Оставалось разве что трясти головой, чтобы мухи не лезли в нос и уши.

Два солдата, вытащивших Зедда и Эди из ящиков, стояли по обе стороны от них. За спиной женщины раскинулся огромный лагерь. Люди были везде: отдыхали, работали, развлекались. Они были одеты самым различным образом, в кожаные доспехи, кольчуги, грязные туники, штаны, которые можно было назвать лохмотьями. Большинство были небриты и грязны, как дикие затворники в безумном одиночестве. Над лагерем стоял неумолчный грохот, в котором сливались крики, свист, брань и смех, звон металла, удары молота и звуки пилы, и над всем этим шумом иногда взмывал чей-то крик смертельной боли.

Палатки, тысячи самых разных палаток, словно листья, опавшие после сильного ветра, занимали огромное пространство до самого подножия гор на востоке. Многие палатки были украшены добычей, полосатые занавеси закрывали вход, перед ними стояли небольшие столики или скамьи, тут и там над палатками, как знак завоевания, развевалась женская одежда. Повозки и лошади в беспорядке стояли по всему лагерю. Земля превратилась в грязь под ногами толп людей.

Вся картина являла собой жуткое зрелище дикого народа, толпы, цель которой – сиюминутное действие. Хотя у их лидеров были цели, у самих солдат – нет.

– Его Высочество приглашает вас двоих, – сказала им сестра.

Ни Зедд, ни Эди ничего не ответили. Солдаты поставили их на ноги и подтолкнули идти вслед за сестрой. Зедд отметил, что их сопровождают около дюжины солдат.

Повозка доставила их в лагерь. Там, где кончалась дорога, был вход во внутренний лагерь, возможно, в ставку командующего. Обычные солдаты за кругом тяжеловооруженных воинов ели, играли в кости, менялись добычей, шутили, болтали и пили. Все это пленники видели, пока шли мимо.

Зедду пришла в голову мысль заорать, что он один виноват в наложении заклинания, которое убило так много их товарищей. Может, тогда эти люди накинутся на них и убьют, и они не достанутся Джеганю.

Зедд открыл было рот, как вдруг сестра кинула на него взгляд через плечо. Старик догадался, что Рада-Хань на шее остановит его крик. Если она не позволит, он не сможет даже говорить.

Пленники шли мимо повозок следом за сестрой. Здесь было около десятка повозок, стоящих в ряд перед большими палатками. Ни одна из них не была пустой – все были наполнены корзинами с разными предметами.

И вдруг к Зедау пришло осознание. Он ужаснулся, поняв, что в повозках – украденные из Башни магические вещи. Все эти повозки ехали вслед за ними. И все они были заполнены вещами из Башни Волшебников, которые вытащили оттуда люди, не обладающие даром. Зедд боялся и думать о том, какие бесценные и опасные предметы могли там лежать. Там были вещи, становящиеся опасными, когда их проносили сквозь щиты. Были редкие предметы, которые, если их вынести на свет, переставали быть видимыми.

Охрана в кольчугах, коже, вооруженная пиками с острыми наконечниками стояла по обе стороны дороги; изогнутые топоры, мечи преграждали дорогу. Эти мрачные солдаты выглядели еще страшнее и внушительнее, чем обычные вояки в лагере, хотя и те могли испугать кого угодно. Специальные отряды бдительно наблюдали за лагерем, а обычные воины занимались каждый своим делом.

Охрана провела сестру, Зедда и Эди через лес пик. За ними располагались невысокие палатки, круглые и одинакового размера. Зедд подумал, что в них, наверно, живут, ближайшие приближенные императора и его личные рабы. Зедд, подивился тому, что, должно быть, здесь живут все сестры.

За этими одинаковыми палатками стояли великолепные шатры императора, над которыми развевались его знамена. Без сомнения, какие-то из этих шатров занимали офицеры высшего ранга и самые доверенные советники.

Старый волшебник предпочел бы воспользоваться заклинанием огня и поджечь все это. Тогда бы он покончил с Орденом прямо сейчас.

Но он знал, что это только на некоторое время вызовет суматоху. Имперский Орден найдет нового тирана для выполнения своей миссии. Нужно не просто убить Джеганя. Зедд, не был уверен, удастся ли вообще освободить мир от давления и тирании Ордена.

Несмотря на заверения многих людей, император Джегань не был движущей силой Ордена. Силой была жестокая идеология. Чтобы существовать, она не могла позволить людям жить в достатке на фоне других, страдающих под гнетом веры и догматов Имперского Ордена. Свобода и счастливая жизнь людей Нового мира сводили на нет все, к чему стремился Орден. Жить свободно, как ты сам того пожелаешь, было богохульством, поскольку Орден учил, что это преступление и грех. А грехи должны быть уничтожены во имя великого добра. Поэтому свобода Нового мира должна быть сломлена.

– Это они? – спросил страж с короткими волосами. Кольца, висящие в его ушах и носу, напомнили Зедду свиней, украшенных к летней ярмарке. Но конечно, свиньи на ярмарке были гораздо чище и приятнее пахли.

– Да. Оба, как и приказывали, – ответила сестра.

Страж неторопливо оглядел темными глазами Эди и Зедда. Судя по его ухмылке, он остался удовлетворен тем, что предстало перед ним: зло в его наихудшем виде. Убедившись, что пленники окольцованы Рада-Хань, которые не позволят им причинить вред императору, он отступил на шаг и махнул им проходить ко второму посту за палатками слуг и рабов. Взгляды стражей смотрели вслед грешникам, которые получат заслуженное.

Люди со второго поста окружили их. Зедд заметил, что эти стражи были экипированы еще лучше. На них были те же кольчуги и кожаные латы, но у каждого на грудь были нашиты железные полосы крест-накрест. Это выделяло их, как знак принадлежности к особому отряду. Оружие, висящее на поясах, было лучше сработано, и его было больше. Волшебник понял, что это не просто солдаты, а специально натренированные бойцы, развившие природный талант к убийству.

Это были личные телохранители императора.

Мучаясь жаждой, Зедд проследил за ведром, полным воды, которое стояло недалеко от охраны. Было бы странно, если бы император оставил свои войска без воды. Но зная, каков будет ответ, Зедд не попросил напиться. Боковым зрением он увидел, что Эди облизала пересохшие губы, но тоже ничего не сказала.

Они поднимались к самому большому и украшенному шатру, который казался даже не шатром, а походным дворцом. На его высокой крыше развевались цветные знамена войска. Стены были облицованы цветными панелями. Красные и желтые стяги лениво трепетали на ветру. Кисточки и ленты по всей поверхности шатра делали его похожим на главный шатер какой-нибудь ярмарки.

Охрана на входе придирчиво осмотрела Зедда, прежде чем поднять овечью шкуру, украшенную золотыми медальонами, и пропустить его внутрь. Кто-то из солдат сильно сжал плечо старика и ударил его в спину. Пошатываясь, Зедд вошел в темный шатер, за ним с трудом приплелась Эди.

Хриплый шум лагеря поглощали ковры на стенах. На полу лежало множество шелковых подушек. Цветные украшения покрывали стены и оживляли мрачное убранство шатра. Отверстия наверху, затянутые тонкой тканью, пропускали немного света. Но все равно было так темно, что можно было зажечь свечу или лампу.

В середине комнаты стоял задрапированный красным шелком трон императора. Самого императора Джеганя на нем не было.

Пока охрана окружила Зедда и Эди, один из стражей скрылся за перегородкой, откуда лился мерцающий свет. Охрана стояла близко к Зедду, вспотевшему от напряжения. Обувь солдат была заляпана навозом. Все великолепие убранства теряло смысл, потому что в шатре стояла откровенная вонь. Конский навоз и людской пот только добавляли свою ноту к общему «аромату».

Человек, который вышел за перегородку, просунул назад голову, подзывая сестру. Он что-то прошептал ей, и женщина тоже исчезла за стеной.

Зедд бросил украдкой взгляд на Эди. Ее белые глаза неподвижно смотрели вперед. Он перенес свой вес на одну ногу и коснулся ее плеча своим, пытаясь подбодрить ее. Она ответила легким толчком, сообщение принято. Старик хотел обнять ее, но знал, что, может быть, уже никогда не сделает этого.

Из-за стены доносились неразборчивые слова, толстая занавесь приглушала голоса, поэтому Зедд ничего не расслышал. Если бы он мог воспользоваться даром, то услышал бы все, вплоть до последнего, самого тихого звука, но Рада-Хань не позволял ему это. Но даже и так было понятно, что за загородкой сестра отчитывается – коротко и по существу дела.

Рабы подметали ковры в шатре, полировали вазы, натирали дерево и не обращали никакого внимания на тех, кого привела стража. Вдруг, услышав за стеной низкий голос, они резко принялись за работу. Зедд понял, что рабам здесь не следует совать нос в дела императора.

Из-за сотканных стен доносился запах варящейся пищи. Как чувствовал Зедд, готовилось что-то вкусное. Но вонь в шатре делала отвратительным запах мяса, оливкового масла, чеснока, лука и специй.

Сестра вышла из-за цветной занавеси. Кольцо в ее нижней губе ярко выделялось на пепельной коже. Она дала знак стражам.

Сильные пальцы схватили Зедда и Эди и потащили к слабому свету впереди.

37

Вытолкнутый вперед, в кандалах, Зедд наконец-то оказался перед самим сноходцем, императором Джеганем.

Джегань сидел на украшенном резьбой стуле с высокой спинкой перед обеденным столом. Локти лежали на столе, в руках он держал ногу гуся, которую рвал пальцами и жевал. Отблески света плясали на его выбритой голове, на висках выступили вены, пока он пережевывал. Тонкие усы, растущие с углов его рта и под нижней губой, двигались в такт челюстям вместе с золотой цепью, соединяющей его ухо и нос. По толстым пальцам и обнаженным рукам сноходца, поблескивая в свете свечей, тек гусиный жир.

Сидя на месте, Джегань изучал пленников.

Несмотря на свечи в подсвечниках, в большей части шатра было темно, как в тюрьме.

На столе перед Джеганем стояли блюда с едой, кубки, бутыли, чаши и свечи. Не было места для плоских серебренных блюд, некоторые из которых стояли на тонких, украшенных ножках. Еды на столе хватило бы для небольшой армии.

Речи Ордена о необходимости самопожертвования ради благополучия всего человечества, которое являлось их высокой целью, были лживы. Зедд понимал, что изобилие на столе императора противоречит им, пусть даже никто, кроме Джеганя, о нем не знает.

За спиной тирана у стены стояли рабы, некоторые с блюдами в руках, ожидая приказов. Некоторые из этих молодых рабов были волшебниками, одетыми в просторные белые штаны. Они учились во Дворце Пророков под руководством сестер. Все они стали жертвами сноходца. Люди, обладающие редкими способностями, были вынуждены служить мальчиками на побегушках. Тем самым император Джегань еще раз показывал, что лучшие и самые одаренные в его империи будут чистить ночные горшки, а грубые животные – править ими.

Молодые женщины, сестры Света и Тьмы, носили одежды, которые шли от шеи до самых лодыжек, но они были настолько прозрачными, что девушки казались обнаженными. И это тоже говорило о том, что Джегань смотрит на них не как на одаренных особыми способностями, а только как на привлекательные тела. Пожилые и менее привлекательные женщины стояли вдоль стен, на них были платья из плотной ткани. Вероятно, они прислуживали императору другими способами.

Джеганю доставляло невыразимое удовольствие держать под контролем самых одаренных людей мира. Это соответствовало идеологии Ордена – принижать тех, кто имеет способности.

Джегань молча наблюдал, как Зедда уводят в дом рабов. Бычья шея сноходца делала его непохожим на человека. Мускулы груди и широкие плечи выпирали из овечьей безрукавки. Он был самым мощным из виденных старым волшебником людей.

Зедд и Эди молча стояли перед ним, в то время как зубы Джеганя оторвали еще один кусок мяса от гусиной ноги. Он жевал и смотрел на них, думая, что сделать со своей свежей добычей.

Его абсолютно черные, лишенные радужки, зрачков и белков, глаза холодили кровь в жилах Зедда. Когда он видел их в прошлый раз, он не был связан, но та не обладающая даром девчонка не дала Зедду прикончить его. Волшебник начинал об этом сильно жалеть. Его шанс убить Джеганя убежал сквозь пальцы в тот день, и все не из-за силы сестер, а всего лишь из-за обыкновенной девчонки.

Черные глаза сноходца блестели в свете свечей. В их черной пустоте проплывали темные тени, как облака на безлунном ночном небе.

Прямота его взгляда была подобна взгляду белых слепых глаз Эди. Под взглядом Джеганя Зедд был вынужден напомнить себе о необходимости расслабить мускулы и начать дышать.

Самое страшное в этих глазах было то, что Зедд в них увидел – острый, расчетливый ум. Старик боролся с ним долгие годы и знал, насколько он опасен.

– Джегань Справедливый, – сестра жестом представила чудовище, расположившееся напротив них. – Ваше Высочество, Зеддикус З'ул Зорандер, Первый волшебник, и ведьма по имени Эди.

– Я знаю, кто они, – одновременно с отвращением и угрозой глухо произнес Джегань. Он нагнулся вперед, оперевшись рукой на спинку стула, и указал на них обглоданной гусиной ногой.

– Дед Ричарда Рала, как я слышал.

Зедд промолчал.

Джегань бросил ногу на тарелку и взял нож. Одной рукой он отрезал ломоть красного мяса и наколол его на нож. Держа локти на столе, он крутил нож и говорил. По лезвию тек красный сок.

– Не ожидал меня встретить так? – обратился Джегань к старому волшебнику.

Император снял зубами мясо с ножа и принялся его жевать, рассматривая Зедда и Эди. Он запил мясо глотком из серебряного кубка, не отрывая от них взгляда.

– Не могу выразить словами, как я рад, что вы пришли ко мне.

Его ухмылка была подобна смерти.

– Живые.

Он покрутил запястьем, вращая нож.

– Нам есть о чем поговорить.

Смех исчез, но ухмылка осталась.

– Вам, во всяком случае. А я, как гостеприимный хозяин, послушаю.

Зедд и Эди не вымолвили ни слова под взглядом черных глаз Джеганя.

– Неразговорчивые сегодня? Ну, ничего. Скоро вы залопочете.

Зедд не стал тратить силы и говорить, что их бесполезно пытать. Джегань не поверит, а даже если и поверит, то от пытки не откажется.

Всласть наслаждаясь видом закованных и униженных стариков, Джегань достал пальцами несколько виноградин из вазы.

– А ты находчивый, волшебник Зорандер. – Он закинул ягоды в рот. – Один в Эйдиндриле, окруженном целой армией, ты ухитрился надуть меня. Заставил поверить, что я поймал в ловушку Ричарда Рала и Мать-Исповедницу. Хороший трюк. Должен дать тебе кредит, если он действителен. И, конечно, заклинание света, напущенное на моих людей, – это было нечто потрясающее. – Сноходец кинул в рот еще одну виноградинку. – А ты знаешь, сколько людей погибло из-за твоего колдовства?

Зедд видел, как перекатываются мускулы волосатой руки императора, когда он сжимал кулаки. Джегань расслабил руку и отрезал еще кусок ветчины.

Он помахал мясом, продолжив:

– Вот эту магию я и хочу от тебя, добрый волшебник. Я знаю от безмозглых сук, которые называют себя сестрами Света или Тьмы, в зависимости от того, на кого они уповают после смерти, что ты не можешь использовать эту магию сам, а взял ее из Башни Волшебников и спустил на моих людей. Какой-нибудь мелкий предмет, который кто-то случайно поднял с земли, и запустил твое заклинание.

Старый волшебник встревожился, поняв, что Джегань знает слишком много. Император отрезал еще ломоть мяса. Снисходительность в его взгляде постепенно таяла.

– Итак, поскольку ты не обладаешь такой магией, я принес из Башни кое-какие вещи и надеюсь, что ты скажешь мне, как они работают. Я уверен, в Башне было полно интригующих вещей. Я хотел бы знать некоторые из этих заклинаний, чтобы открыть перевалы в Д'Хару. Это сбережет мое время и силы. Я знаю, ты должен понимать мое нетерпение оказаться в Д’Харе и подавить ее сопротивление.

Зедд глубоко вздохнул.

– Ты можешь пытать меня до скончания времен, но я не смогу сказать тебе ничего об этих предметах, потому что не знаю, для чего они предназначены, – заговорил он. – В отличие от тебя, я вижу пределы своих возможностей. Мне может быть просто неизвестно, как выглядит нужное тебе заклинание. Но даже если бы и знал, это еще не значит, что я имел бы понятие о том, как оно работает. С тем заклинанием мне просто повезло.

– Кто знает, кто знает… – протянул Джегань. – Но кое-что тебе придется мне рассказать. Ты ведь, как я наслышан, Первый волшебник, и это твоя Башня. Едва ли я поверю, что ты ничего не знал о том, что в ней хранилось. Пусть ты и говоришь, что включить то заклинание было везением, но паутину света, убившую моих людей, ты создал сам. Это значит, самые мощные заклинания ты знаешь.

– Зато ты не знаешь самого важного в магии, – бросил Зедд. – Твоя голова полна великих идей, и ты думаешь, что они воплотятся, как только ты того пожелаешь. Ну а это не так. Ты – дурак, не знающий самой простой вещи о магии и ее пределах.

Джегань поднял бровь.

– О, думаю, что знаю больше, чем ты предполагаешь, волшебник. Как видишь, я люблю читать и предпочитаю самые просвещенные умы. Возможно, я знаю о магии много больше, чем ты думаешь.

– Я верю только в то, что ты себя бесстыдно обманываешь.

– Самообман? – он раскинул руки. – А ты можешь создать Скользящего, волшебник Зорандер?

Зедд онемел. Наверно, Джегань знал откуда-то это имя, но и только. Он любит читать. Он просто прочел его где-то.

– Безусловно, нет. И никто из живущих сейчас не может.

– Это ты не способен создать такое существо, волшебник Зорандер, – с нажимом в голосе сказал сноходец. – Но ты ведь не знаешь, что мне ведомо о магии. Я смог вернуть потерянные знания – искусство, которое долгое время казалось забытым и мертвым.

– Восхищаюсь твоей способностью мечтать, Джегань, но это слишком легко, – сыронизировал Зедд. – Твои мечты не станут реальностью только потому, что ты их нафантазировал и хочешь, чтобы они воплотились.

– Сестра Тахира знает правду, – Джегань подозвал ее ножом. – Расскажи им, дорогая. Расскажи о том, как я мечтаю и что потом воплощается в жизнь.

Женщина сделала вперед несколько шагов.

– Как прикажет Его Высочество. – Она не смотрела на Зедда из-под пряди седых волос, падающих на глаза. – Под руководством Его Высочества мы смогли возродить древнее знание. Под его покровительством мы смогли наделить волшебника Николаса способностью, которая уже три тысячи лет не являлась в этот мир. Это одно из величайших достижений Его Высочества. Я лично подтверждаю слова императора – в мире снова есть Скользящий. И это не ложь, волшебник Зорандер, а истина. Помогите мне, духи, – произнесла она. – Я видела, как рождался в этот мир Скользящий.

– Ты создала Скользящего? Ты в своем уме, женщина?! – со связанными за спиной руками Зедд смог только в ярости дернуться к сестре. Она отошла к стене. Зедд направил свой гнев на Джеганя: – Скользящие – это катастрофа! Их нельзя контролировать! Ты потерял последние мозги, если сделал это!

– Ревнуешь, волшебник? – улыбнулся Джегань. – Злишься на то, что сам не способен создать такое существо, такое оружие против меня, тогда как я могу? И теперь я способен достать Ричарда и его жену.

– Скользящий обладает силой, которую ты не сможешь контролировать.

– Скользящий не представляет опасности для сноходца. Я быстрее его. Я лучше.

– Не имеет значения, насколько ты быстр – дело не в скорости! Скользящим невозможно управлять, и он не будет тебе подчиняться!

– До этого дня я им спокойно управлял, – Джегань облокотился на локоть. – Ты думаешь, необходима магия, чтобы контролировать того, кем хочешь управлять? Но мне не нужна магия. Ни для того, чтобы приказывать Николасу, ни всему человечеству. Ты можешь подчиниться власти – я нет. Я нашел людей, которые не хотели подчиняться наделенным даром, людей, которые были рождены без единой искры дара, – людей, которых ненавидели и изгнали, потому что они не подчинялись магии.

Джегань стукнул кулаком по столу. Рабы подпрыгнули вместе с тарелками.

– Вот чего хочет ваше добро для человечества – свободы для тех, кто обладает даром. И власти над теми, кто его не имеет! Как этот Рада-Хань у тебя на шее, вы хотите поработить весь мир кольцом магии… Я нашел этих изгнанных и привел обратно, поставив под крыло своих командующих. Их твоя злая магия коснуться не сможет.

Зедд не мог вообразить, где Джегань нашел таких людей.

И теперь Скользящий управляет ими?

– Ваше добро отвергло их и изгнало, а мы приютили их среди нас. Мы с ними очень похожи – наша цель в том, чтобы у человечества не осталось ни единой искры дара. Только тогда в мире воцарится покой… Я имею преимущество над тобой, волшебник, – правда на моей стороне. Чтобы победить, мне не нужна магия, а тебе нужна. В моей голове есть великолепное будущее, и я иду к нему. С помощью этих людей я взял Башню. Их руками я вынес оттуда невероятные сокровища. Ты не смог их остановить тогда, разве сможешь сделать это сейчас? Теперь человек идет своим путем, не омрачаясь магией… И теперь у меня есть Скользящий, и с ним я приду к победе. Он работает с этими людьми на общее благо. И делая это, Николас становится просто бесценным. – У сноходца за пазухой был еще один разящий козырь, которым он не преминул воспользоваться. – К тому же Скользящий, которым, как ты говоришь, невозможно управлять, жаждет послать мне твоего внука и его жену. На их счет у меня другие планы – особенно на нее. – Лицо Джеганя покраснело от злобы. – На него не столь великие.

Зедд едва сдерживал свой гнев. Если бы не Рада-Хань, он бы все здесь обрушил.

– Когда Николас познает все свои возможности, он захочет действовать по своей воле, и цена, которую ты заплатишь, будет высока.

– А вот тут ты ошибаешься, волшебник, – раскинул руки Джегань. – За Ричарда и Мать-Исповедницу я отдам все, что Николас ни попросит. Никакая цена не будет высока. Ты можешь думать, что я жадный и эгоистичный, но ты ошибаешься. Я наслаждаюсь ролью того, кто возвращает язычников в ад. Это мне и впрямь нравится, и я добьюсь того, что люди склонятся перед нашей справедливостью и путями Создателя.

Джеганя распирала спесь. Он потянулся и взял с серебряного блюда орехов.

– Зедд ошибается, – заговорила Эди. – Мне ясно, ты знаешь, что делаешь и можешь контролировать своего Скользящего. Я бы посоветовала тебе держать его взаперти, чтобы он работал на тебя и твое благо.

Джегань заулыбался.

– Ты тоже, моя высохшая старая ведьма, расскажешь мне все, что знаешь о сокровищах.

– Ба! – поморщилась Эди. – Тебя обманули бесполезные вещицы. А ты таскаешь их за собой.

– Эди права, – поддакнул Зедд. – Ты неотесанный дубина, который собирается…

– О, ну хватит, вы двое. Думаете, выведете меня из себя, и я убью вас на месте? – На его лице появилась ухмылка. – Хотите избежать заслуженного правосудия?

Зедд и Эди молчали.

– Когда я был мальчиком, я был никем, – тихо произнес Джегань, уставившись вдаль. – Уличным бродягой в Алтур-Ранге. Драчуном. Вором. Жизнь моя была пуста. Все, о чем я думал, – это когда мне удастся поесть в следующий раз. Однажды я увидел человека, идущего по улице. Он выглядел так, словно у него есть деньги, которые мне были нужны. Становилось темно. Я тихо крался за ним, намереваясь дать ему по голове, как вдруг он повернулся и посмотрел мне в глаза. Его улыбка заставила меня застыть на месте. Она была не доброй или слабой, а улыбкой человека, который знает, что может убить тебя в любой момент. Он вытащил из кармана монету и бросил ее мне, а затем повернулся и пошел дальше. Спустя несколько недель, глухой ночью, я шел через аллею, где спал в старых одеялах, и увидел темную фигуру на улице. Я понял, что это был тот самый человек, потому что он кинул мне монету и ушел. В следующий раз я увидел его сидящим на каменной скамье на старой площади. Как и у меня, у него не было шансов на жизнь. Людская жадность высосала из него жизнь. Я не хотел вырасти и стать такими, как они, но я знал, что придется, и человеческая жизнь канет в небытие, никто обо мне не вспомнит. Бесполезная душа. Я сел рядом и спросил его, зачем он дает мне деньги. Вместо простого ответа об обычной милостыне, которую подают мальчишкам, этот человек рассказал мне о великой цели человечества, о смысле жизни и о том, что мы здесь всего лишь остановились перед тем, как навечно прийти к Создателю, но мы еще можем восстать. – Джегань заправил в рот еще один кусок гусятины. – Я никогда не слышал ничего подобного. Я сказал, что для меня все эти вещи не имеют значения, поскольку я всего лишь вор. Он ответил, будто человечество зло поступает по отношению ко мне, и спасти его может только помощь таким, как я. Он открыл мне грехи человечества. Перед тем, как уйти, мой благодетель спросил меня, знаю ли я, что такое бесконечность. «Нет», – ответил я. «Наша жизнь в этом мире – всего лишь миг перед переходом в иной мир», – сказал он. Тогда я впервые задумался о высшей цели. Следующие месяцы брат Нарев разговаривал со мной о Создании и вечности и учил меня. Он дал мне знание о лучшем, неведомом мне дотоле будущем. Он научил меня самопожертвованию и спасению. Я думал, что падаю в вечную тьму, пока он не показал мне свет. Он взял меня в помощники в деле рутинной работы жизни. Брат Нарев был моим учителем, священником, советчиком, спасителем, и… дедом.

Взгляд Джеганя нашел Зедда.

– Он дал мне свет знания того, каким может быть будущее человечества. Показал мне истинную жадность и темную пустоту, к которой идет человечество. Укреплял мое зрение. Он был духом, а я его костьми и плотью. Брат Нарев предоставил мне честь начать революцию. Он возвел меня над грешными людьми. Мы были новой надеждой человечества, и брат Нарев сам дал мне право нести его видение в очистительном огне искупления. – Джегань откинулся на спинку стула, смотря на Зедда так, как никто на него не смотрел. – И этой весной, когда я нес видение брата Нарева, чтобы просветить человечество, принести будущее, в котором не будет магии, подавляющей людей, не будет жадности и гордыни, я пришел в Эйдиндрил и… что я нашел там? Голову брата Нарева на шесте с запиской. В ней было написано: «С наилучшими пожеланиями от Ричарда Рала». – Император задрожал от ненависти. – Человек, которым я восхищался больше всего в мире, который дал нам видение нового мира, был мертв. Его голову насадил на кол твой внук. Я не знаю, было ли совершено более чудовищное преступление против всего человечества. – Мрачные тени плыли в черных глазах Джеганя. – Ричард Рал ответит за это. Он будет страдать так же, как брат Нарев, перед тем, как я отправлю его к Владетелю. Хочу, чтобы ты знал свое будущее, старик. Твой внук узнает такую боль и еще одну, когда я возьму его жену и заставлю ее заплатить за ее собственные преступления. – На его лице снова появилась злая усмешка. – Когда он заплатит свою цену, я убью его.