Текст книги "Третье Правило Волшебника, или Защитники Паствы"

Глава 29

– Пожалуйста... – прошептала Катрин. Ричард мягко коснулся ее щеки. Их глаза встретились, и он, как обычно, почувствовал невозможность первым отвести взгляд. Теплая женская рука у него на талии будила в нем почти непреодолимое желание. Он отчаянно пытался вызвать в памяти образ Кэлен, чтобы не поддаться порыву прижать Катрин к груди и не сказать «да». Все его тело стремилось к этому.

– Я устал, – солгал он. Спать ему хотелось меньше всего. – Сегодня был трудный день. Завтра, моя дорогая.

– Но я хочу...

Приложив палец к губам Катрин, он заставил ее замолчать. Ричард понимал, что, если она повторит эти слова, он пропал. Теплые губы ласкали его палец, и было практически невозможно устоять перед столь откровенно высказанным ею предложением. В голове у него царил туман, мысли путались, но Ричард все-таки ухитрился облечь в форму одну из них:

Добрые духи, помогите! Дайте мне сил! Мое сердце принадлежит Кэлен.

– Завтра, – выдавил он.

– То же самое ты говорил вчера, а я так долго тебя искала, – прошептала она.

– Ричард прибег к магии плаща, чтобы стать невидимым. Так было проще сопротивляться ее призыву, но это была лишь отсрочка неизбежного. Катрин огляделась, и в глазах ее было такое отчаяние, что он не выдержал и, сняв капюшон, подошел к ней.

Она положила руку ему на шею. Ричард взял ее нежную ручку и поцеловал.

– Спокойной ночи, Катрин. Увидимся утром.

Он оглянулся на Игана, который стоял в десяти футах, сложив на груди руки, и делал вид, что ничего не видит. Чуть дальше, скрытая в полумраке, стояла на страже Бердина. Она-то не прикидывалась, что не замечает, как Катрин всем телом прижимается к магистру Ралу, – однако лицо морд-сит оставалось бесстрастным. Больше никого из его телохранителей не было: Улик, Кара и Райна ушли отдыхать.

Ричард нащупал за спиной ручку, повернул ее, своей тяжестью открыл дверь и сделал шаг в сторону, приглашая Катрин зайти в ее комнату. Она перехватила его руку и, глядя ему в глаза, поцеловала ладонь. У Ричарда едва не подкосились ноги.

Понимая, что не сможет долго сопротивляться, он мягко отнял руку. Надо поскорее убираться отсюда, сказал он себе, но разум не слушался, отчаянно придумывая поводы сдаться. Что в этом плохого? Кому будет от этого вред? Нужно прекратить глупое сопротивление и насладиться прелестями этой роскошной женщины, которая так недвусмысленно дала понять, что хочет его. На самом деле она его едва ли не умоляла. И Ричард тоже жаждал ее. Почему же он так упрямо отказывается?

Ричард разрывался надвое. Часть его существа – большая часть – заставляла его прекратить сопротивление, а другая, крошечная часть разума так же отчаянно пыталась удержать его, предупредить, что здесь что-то не так. Но это же полная бессмыслица! Что тут может быть не так? И почему?

Добрые духи, помогите!

Перед его мысленным взором предстала Кэлен. Она улыбалась той особенной улыбкой, которую дарила лишь ему одному. Губы ее шевелились. Она говорила, что любит его.

– Мне необходимо остаться с тобой наедине, Ричард, – молила Катрин. – Я не могу больше ждать.

– Спокойной ночи, Катрин. Добрых снов. Увидимся утром. – Ричард решительно захлопнул дверь ее комнаты и направился к себе. Он тяжело дышал, рубашка намокла от пота.

Дрожащей рукой он попытался закрыть дверь на засов, но засов вдруг сломался. В слабом свете камина Ричард не заметил на ковре выпавших болтов.

Ему было так жарко, что он задыхался. Стянув через голову рубашку, Ричард швырнул меч на пол и подошел к окну. Ломая ногти, он открыл щеколду, распахнул створки и попытался восстановить дыхание, но холодный воздух не мог остудить снедающий его жар.

Гостевые комнаты находились на нижнем этаже, и Ричард подумал, не вылезти ли ему на улицу и не поваляться ли в снегу, но потом решил, что не стоит, и просто остался стоять у окна, глядя на залитый лунным светом сад.

Что-то тут не так, но Ричард никак не мог понять, что именно. Он хочет быть с Катрин, но что-то внутри него отчаянно этому сопротивляется. Почему? Он решительно не понимал, чем вызвано это сопротивление.

Он снова подумал о Кэлен. Стоп! Вот причина сопротивления!

Но если он любит Кэлен, то почему так стремится к Катрин? Почти ни о чем не может думать, кроме нее. Ему даже трудно становится вспоминать Кэлен.

Ричард упал на кровать. Он понимал, что его способности сопротивляться очарованию Катрин пришел конец. Он сел. В голове гудело.

Дверь распахнулась. Ричард поднял голову. Это была она. На ней было надето нечто настолько прозрачное, что даже в тусклом освещении отчетливо просматривалось тело. Герцогиня подошла к Ричарду.

– Прошу вас, – произнесла она голосом, от которого он потерял способность двигаться, – не гоните меня на этот раз. Пожалуйста, Ричард! Я умру, если не буду с тобой прямо сейчас.

Умрет? Добрые духи, разве он может допустить, чтобы она умерла! От одной мысли об этом у Ричарда чуть не хлынули слезы из глаз.

Она подошла ближе и попала в круг света, отбрасываемого лампой. Мягкая ночная рубашка была длинной, почти до пола, но, по существу, ничего не скрывала, И Ричард потерял способность сопротивляться. Если он не возьмет ее прямо сейчас, то сам умрет от неосуществленного желания.

Герцогиня, нежно улыбаясь, погладила его по щеке. Другую руку она держала за спиной. Ричард чувствовал жар ее тела. Наклонившись, Катрин легонько коснулась губами его губ и положила руку ему на грудь.

– Ляг, любовь моя, – прошептала она.

Ричард откинулся на спину, не сводя с нее горящих желанием глаз, и вновь подумал о Кэлен. Силы явно изменили ему, но он смутно припомнил, что говорил Зедд о его волшебном даре: этот дар всегда с Ричардом, и гнев способен его пробудить. Сейчас Ричард не чувствовал гнева. Боевой чародей пользуется своим даром инстинктивно, учил Зедд. Ричард вспомнил, как отдался на волю инстинкта, когда сражался с Лилианой, сестрой Тьмы. Он положился на свой инстинкт и благодаря этому выжил.

Катрин оперлась коленом на край кровати.

– Наконец-то, любовь моя...

Ричард нашел в своем сознании островок спокойствия и позволил инстинкту прорвать легкую завесу разума. Будь что будет. Так или иначе, он пропал.

На него снизошло просветление. Туман, окутывающий разум, рассеялся.

Он увидел перед собой женщину, к которой не испытывал абсолютно никаких чувств. И с холодной ясностью понял все. Ричарду уже прежде приходилось испытывать на себе воздействие чужой магии, и ему было хорошо знакомо это ощущение. Волшебная пелена растаяла. Эта женщина излучала магию. Теперь, когда туман в мозгу рассеялся, Ричард чувствовал холодные щупальца этой магии у себя в голове. Но почему?..

И тут он увидел кинжал.

Острый клинок сверкнул в свете лампы, когда она замахнулась. Ричард мгновенно скатился на пол, и Катрин вонзила кинжал в то место, где только что была его грудь. Быстро выдернув нож, она вновь кинулась на него.

Но теперь у нее не было никаких шансов. Ричард подогнул ноги, чтобы оттолкнуть ее, и вдруг ощутил присутствие мрисвиза. Почти сразу тварь материализовалась из воздуха прямо над ним.

А потом мир стал красным. Горячая кровь хлынула Ричарду на лицо, рубашка герцогини разлетелась в клочья, и обрывки прозрачной ткани затрепетали на ветру. Три клинка располосовали Катрин еще в полете. Когда мрисвиз приземлился на пол позади нее, она была уже мертва.

Ричард вывернулся из-под осевшего тела, быстро вскочил на ноги и, пригнувшись, развернулся лицом к мрисвизу. Чешуйчатая тварь сжимала по ножу в каждой лапе. На полу между Ричардом и мрисвизом валялись окровавленные внутренности герцогини.

Не сводя с Ричарда маленьких глазок, мрисвиз шагнул к окну. Потом сделал еще шаг, перекинул плащ через лапу и обвел взглядом комнату.

Ричард бросился к мечу и замер: мрисвиз когтистой лапой наступил на ножны и прижал их к полу.

– Нет, – прошипела тварь. – Она с-собира-лассь тебя убить!

– Так же, как ты!

– Нет. Я с-спасс тебя, гладкокожий брат.

Ричард ошарашенно уставился на него. Мрисвиз завернулся в плащ, нырнул в окно и исчез в ночи. Ричард кинулся за ним, но поймал лишь воздух и едва не вывалился наружу. Мрисвиз пропал. Ричард больше не ощущал его присутствия.

В наступившей тишине Ричард вдруг очень отчетливо увидел Катрин, корчащуюся среди собственных кишок. Его стошнило прямо в окно.

Когда наконец его перестало мутить и в голове прояснилось, он подобрал рубашку и надел ее. Потом подошел к трупу и опустился на одно колено. Отчасти он был рад, что Катрин умерла и мучения ее кончились. Хотя она и пыталась его убить, ему все равно было больно видеть ее страдания.

Глядя на нее, Ричард уже не мог представить себе чувства, которые испытывал к ней так недавно. Он их почти забыл. Перед ним лежала самая обычная женщина – только окутанная магической пеленой. Заклятие, наложенное на нее, помутило его разум. Но волшебный дар Ричарда развеял чары.

Верх ночной рубашки герцогини был разорван в клочья, и при взгляде на ее обнаженную грудь Ричард почувствовал какой-то внутренний холодок. Прищурившись, он наклонился ближе. Коснулся пальцем правого соска. Потом левого. На ощупь они отличались.

Ричард взял лампу и поставил ее поближе. Послюнив палец, он потер им левый сосок. Сосок начал размазываться. Концом ночной рубашки Ричард стер краску совсем и увидел гладкую кожу. Левого соска у Катрин не было.

Из островка спокойствия пришло понимание: это как-то связано с наложенным на нее заклятием. Ричард не смог бы объяснить почему, но он был в этом уверен.

Некоторое время он размышлял, покачиваясь на пятках, потом вскочил и кинулся к двери. Но тут же остановился. С чего бы ему вдруг это пришло в голову? Нет, наверное, он ошибается.

А если нет?

Приоткрыв дверь, Ричард тихо выскользнул в коридор. Иган поглядел на него, но не двинулся с места. Ричард бросил осторожный взгляд туда, где у стены стояла затянутая в алую кожу Бердина. Она смотрела прямо на Ричарда.

Он поманил ее пальцем. Подойдя к нему, Бердина поглядела на дверь и нахмурилась.

– Герцогиня желает быть с тобой. Ступай к ней.

– Сходи за Карой и Райной и приведи их сюда. – Голос Ричарда был так же тверд и холоден, как и взгляд. – Немедленно.

– Что-нибудь...

– Немедленно!

Кинув еще один взгляд на дверь, Бердина молча удалилась.

Как только она скрылась за углом, Ричард повернулся к Игану:

– Почему ты ее ко мне впустил?

Брови Игана озадаченно приподнялись.

– Ну, она... – он указал на дверь, – была так одета... Сказала, что вы ей велели прийти. Надеть эту штуку, а потом прийти к вам. – Иган кашлянул. – Ну, было ясно, зачем. Я подумал, что вы рассердитесь, если я ее не пущу, раз сами велели ей прийти к вам сегодня ночью.

Ричард молча распахнул дверь в свою комнату и жестом велел телохранителю войти. Чуть поколебавшись, тот подчинился. И замер при виде того, что осталось от герцогини.

– Простите, магистр Рал! Я не видел мрисвиза! Иначе я бы остановил его или хотя бы предупредил бы вас... Клянусь! – У Игана вырвался стон отчаяния. – О духи, какая ужасная смерть!

Магистр Рал, я виноват...

– Взгляни, что у нее в руке, Иган.

Солдат присмотрелся и увидел зажатый в мертвых пальцах кинжал.

– Что за...

– Я ее не приглашал. Она пришла, чтобы меня убить.

Иган отвел взгляд. За подобную ошибку любой из предшественников Ричарда казнил бы телохранителя на месте.

– Меня она тоже обвела вокруг пальца, Иган. Ты не виноват. Но больше никогда не впускай ко мне ни одной женщины, кроме моей будущей супруги. Ясно? И если женщина захочет войти в мою комнату, ты должен сначала спросить моего разрешения. В обязательном порядке.

– Слушаюсь, магистр Рал, – прижал к сердцу кулак Иган.

– А теперь заверни ее в ковер и унеси отсюда, будь добр. Положи пока в соседних покоях. Потом возвращайся на свой пост и, когда явятся морд-сит, направь их ко мне.

Не задавая вопросов, Иган принялся за дело, а Ричард, еще раз внимательно осмотрев засов, взял стул, придвинул его поближе к очагу и сел лицом к двери. Он очень надеялся, что ошибается, и не представлял себе, что будет делать, если окажется прав. Он сидел, слушая, как потрескивает огонь в камине, и ждал появления морд-сит.

– Войдите, – произнес он, услышав стук в дверь.

Первой вошла Кара, за ней – Райна, обе в коричневой кожаной форме. Последней появилась Бердина. Кара и Райна быстрым взглядом скользнули по комнате, Бердина же осмотрела покои гораздо внимательнее. Потом они втроем подошли к Ричарду и встали перед ним.

– Слушаю, магистр Рал, – спокойно сказала Кара. – Вам что-нибудь нужно?

– Пусть каждая покажет мне свою грудь. – Ричард махнул рукой. – Давайте.

Кара открыла было рот, но тут же закрыла его и, стиснув зубы, начала расстегивать застежки. Райна искоса поглядела на Кару, увидела, что та выполняет приказ, и с неохотой тоже принялась раздеваться. Бердина не сводила с них глаз. Потом медленно подняла руку к пуговицам своего алого кожаного одеяния.

Расстегнувшись, Кара отвела ворот в сторону, но не распахнула до конца. Лицо ее выражало мрачное отвращение. Ричард положил ногу на ногу и поправил меч у себя на коленях.

– Я жду.

Решительно вздохнув, Кара распахнула куртку. В свете камина Ричард внимательно изучил каждый сосок и крошечную тень, отбрасываемую их кончиками. Оба соска выглядели вполне естественно и явно не были нарисованы.

Ричард перевел взгляд на Райну и ждал, не говоря ни слова. Возмущенно поджав губы, она рывком отбросила ворот в сторону. Ричард уделил ее груди не менее пристальное внимание, чем кариной. Соски Райны тоже были настоящими.

Ричарда посмотрел на Бердину. В последнее время она ему угрожала. Угрожала даже эйджилом.

Лицо Бердины стало такого же цвета, как ее платье, – но не от унижения, а от ярости.

– Ты обещал, что никогда не станешь заставлять нас это делать!

– Давай.

Кара с Райной неловко переминались с ноги на ногу. Им все это совершенно не нравилось. Они были уверены, что Ричард выбирает, с кем провести ночь. Бердина не пошевелилась. Взгляд Ричарда сделался стальным.

– Это приказ. Ты поклялась мне подчиняться. Делай что сказано!

Из глаз Бердины потекли слезы бессильной ярости. Она рванула ворот.

У нее был только один сосок. Левая грудь оказалась ровной и гладкой.

Кара с Райной оторопело уставились на Бердину. По выражению их лиц Ричард понял, что им доводилось видеть грудь Бердины и раньше. И когда у обеих морд-сит в руках мгновенно оказались их эйджилы, он понял еще, что они не ожидали увидеть того, что увидели сейчас.

Ричард поднялся.

– Простите, что заставил вас через это пройти. – Он жестом велел им одеться.

Бердина не пошевелилась; другие же начали застегиваться.

– Что происходит? – поинтересовалась у Ричарда Кара, не сводя с Бердины опасно горящих глаз.

– Расскажу позже. Вы двое можете идти.

– Никуда мы не пойдем, – сказала Райна, тоже пристально глядя на Бердину.

– Еще как пойдете! – Ричард кивнул на дверь и указал пальцем на Бердину. – А ты останешься.

Кара подошла к нему ближе:

– Никуда мы...

– Я сегодня не в том настроении, чтобы спорить. Прочь! Кара с Райной переглянулись. Наконец, сердито вздохнув, Кара кивнула Райне, и они удалились, закрыв за собой дверь. Эйджил Бердины прыгнул ей в ладонь.

– Что ты с ней сделал?

– А кто сделал это с тобой, Бердина? – ласково спросил Ричард.

– Что ты с ней сделал?! – Она подошла ближе.

Теперь, когда она стояла рядом, Ричард, чей разум по-прежнему работал очень четко, ощутил окружающую Бердину магическую ауру и почувствовал неприятное покалывание в голове. Наложенное на морд-сит заклятие явно не относилось к числу благотворных.

В глазах ее он видел не только воздействие заклинания, но и ярость морд-сит.

– Она погибла, пытаясь меня убить.

– Так я и знала, что мне придется этим заняться самой! – Бердина с отвращением покачала головой. – На колени! – скомандовала она сквозь зубы.

– Бердина, я не...

– Не смей обращаться ко мне по имени! – рявкнула она и, ударив Ричарда по плечу эйджилом, сбила с ног.

Она оказалась проворнее, чем он думал. Охнув от боли, Ричард схватился за плечо. В памяти мгновенно и отчетливо всплыли все мгновения его «воспитания» с помощью эйджила.

Внезапно Ричарда охватили сомнения. Сможет ли он сделать то, что задумал? Но выбора нет, разве что убить ее. А этого он дал себе слово не делать. Однако жгучая боль в плече несколько поколебала его намерения.

Бердина подошла вплотную.

– Бери меч!

Ричард, поднявшись, собрал волю в кулак. Бердина, положив эйджил ему на плечо, заставила его встать на колени. Ричард изо всех сил старался сохранить ясность мысли. Денна научила его терпеть боль. Вытерпит он и сейчас. Взяв меч, он вновь поднялся на ноги.

– Обрати его магию против меня! – приказала морд-сит.

Ричард пристально посмотрел в ее ледяные голубые глаза.

На мгновение им овладел страх.

– Нет! – Он швырнул меч на кровать. – Я – магистр Рал.

Ты связана со мной узами.

Взвизгнув от ярости, Бердина ткнула эйджилом ему в живот. Комната завертелась, и Ричард понял, что снова лежит на полу. Но она приказала ему встать, и он встал.

– Бери кинжал! Сражайся со мной!

Ричард трясущимися руками вынул из ножен на поясе кинжал и протянул ей рукояткой вперед.

– Нет. Убей меня, если тебе действительно этого хочется.

Она вырвала у него кинжал.

– Ты только облегчаешь мне задачу! Вообще-то я собиралась тебя помучить, но мне нужна только твоя смерть!

Ричард, из последних сил сопротивляясь мучительной боли, рванул на груди рубашку.

– Вот, – ткнул он. – Мое сердце здесь, Бердина. Сердце магистра Рала. Магистра Рала, с которым ты связана узами. – Он снова постучал себя в грудь. – Бей сюда, если хочешь меня убить.

Бердина одарила его хищно улыбкой.

– Отлично! Я выполню твое пожелание!

– Нет, не мое пожелание, а твое. Я не хочу, чтобы ты меня убивала.

Бердина заколебалась.

– Защищайся! – нахмурившись, приказала она.

– Нет, Бердина. Если ты хочешь меня убить, то должна сама на это решиться.

– Дерись! – Она ударила Ричарда по лицу эйджилом.

Ему показалось, что челюсть разлетелась вдребезги и вывалились все зубы. От боли Ричард едва не ослеп. Он выпрямился, задыхаясь и обливаясь холодным потом.

– Бердина, ты сейчас находишься под властью двух заклятий. Одно из них – это узы, связывающие тебя со мной, а другое – то, что на тебя наложили, когда отрезали сосок. Нельзя жить под властью обоих сразу. Одно должно быть снято. Я – твой магистр Рал. Ты связана со мной узами. Единственный способ разорвать эти узы – убить меня. Моя жизнь в твоих руках.

Она накинулась на него. Ричард ударился затылком об пол. Бердина, визжа от бешенства, навалилась на него.

– Бейся же со мной, ублюдок! – Она била его кулаком в грудь, в другой руке сжимая кинжал. По щекам ее текли слезы. – Бейся!! Бейся!! Бейся!!

– Нет. Если собираешься меня убить, то убивай.

– Бейся со мной! – Она ударила его по лицу. – Я не могу тебя убить, если ты не будешь обороняться! Защищайся!

Ричард обнял ее и прижал к груди. Упираясь ногами в пол, он придвинулся вместе с Бердиной к кровати и сел, прислонившись к спинке.

– Бердина, ты связана со мной узами, и я не позволю тебе вот так умереть. Я хочу, чтобы ты жила, и хочу, чтобы ты меня защищала.

– Нет! – завопила она. – Я должна убить тебя! Ты должен напасть на меня, чтобы я могла это сделать! Я не могу тебя убить, пока ты сам не попытаешься убить меня!

В бессильном отчаянии она всхлипнула и приставила кинжал к его горлу.

Он провел рукой по ее волнистым темным волосам.

– Бердина, я поклялся сражаться за тех, кто хочет быть свободным. Это мой долг перед тобой. Я не сделаю ничего, что могло бы тебе повредить. Я знаю, что ты вовсе не хочешь меня убивать. Ты жизнью своей поклялась защищать меня.

– Я убью тебя! Убью! Убью!

– Я в тебя верю, Бердина! Верю твоей клятве. Я вверяю свою жизнь твоей клятве и связующим нас узам.

Судорожно всхлипывая, она заглянула ему в глаза. Ее сотрясали рыдания. Ричард не двигался.

– Тогда ты должен убить меня! – вскричала Бердина. – Пожалуйста... Я больше не могу... Пожалуйста... Убей меня!

– Я никогда не причиню тебе зла, Бердина! Я дал тебе свободу. Ты теперь сама за себя отвечаешь.

Горестно вскрикнув, Бердина отшвырнула кинжал и обвила руками его шею.

– О-о, магистр Рал! – всхлипывала она. – Простите меня! Простите! О добрые духи, что же я наделала!

– Ты подтвердила верность узам, – прошептал он, прижимая ее к себе.

– Мне причинили такую боль! – рыдала Бердина. – Ужасную боль! Никогда в жизни мне не было так больно! И сейчас мне больно с этим бороться!

Ричард крепче обнял ее.

– Я знаю, но ты должна!

Бердина отодвинулась от него.

– Не могу! – Никогда еще Ричард не видел более несчастного человека. – Пожалуйста, магистр Рал... Убейте меня! Я не вынесу такой боли! Умоляю вас... Заклинаю... Убейте!

Ричард снова притянул ее к себе и нежно погладил по голове, стараясь утешить, но она только разрыдалась сильнее.

Тогда Ричард усадил Бердину на пол спиной к кровати и, сам не понимая, зачем это делает, положил ладонь ей на левую грудь.

Он сосредоточился на том островке спокойствия внутри себя, где не было мыслей, лишь умиротворенность, и воззвал к своей магии. Его пронзила дикая боль. Ее боль. Он испытал то, что с ней сделали и что наложенное заклятие делает с ней сейчас. Но так же, как он вытерпел боль от эйджила, выдержал он и это.

Ричард прочувствовал всю ее жизнь, все муки, что пришлось пережить Бердине, чтобы стать морд-сит, и ощутил ее глубокую скорбь об утрате прежнего «я». Ричард все это впитал в себя и, хотя не видел самих происшедших с нею событий, понял, какие шрамы оставили они в ее душе. Ему пришлось напрячь всю свою волю, чтобы выдержать это. Недвижимый словно скала, он стойко держался в потоке боли, лившемся в его душу.

Для Бердины он и был прочной скалой. Ричард позволил реке своего сочувствия к этому созданию, этой жертве страданий, хлынуть в душу Бердины. Не понимая до конца, что делает, Ричард следовал интуиции. Он почувствовал, как сквозь его руку в нее вливается тепло. Казалось, что рука связывает его с душой Бердины, с тем, что составляет самую суть ее жизни.

Рыдания Бердины постепенно утихли, дыхание стало ровнее, и Ричард почувствовал, что ее боль, которую он впитал в себя, начинает рассасываться. Только сейчас он сообразил, что все это время не дышал, и медленно выдохнул.

Тепло, струящееся из его руки, тоже начало таять, пока наконец не исчезло совсем. Ричард убрал ладонь и отбросил с лица Бердины мокрые от пота пряди волос. Ее ресницы затрепетали, и на Ричарда уставились ошеломленные синие глаза.

Оба одновременно поглядели вниз. Грудь Бердины вновь была целой.

– Я снова стала собой, – прошептала морд-сит. – У меня такое чувство, будто я очнулась от кошмарного сна...

Ричард прикрыл ей грудь.

– У меня тоже.

– Никогда еще не бывало магистра Рала, подобного вам, – задумчиво произнесла Бердина. – Никогда!

– И никогда еще никто не изрекал столь неоспоримой истины, – раздался голос позади нее.

Ричард оглянулся и увидел мокрые от слез лица Кары и Райны.

– Бердина, как ты? – спросила Кара.

– Я снова стала собой, – повторила Бердина. У нее был по-прежнему растерянный вид, но ни одна из морд-сит не была и наполовину ошарашена так, как сам Ричард.

– Вам легко было ее убить, – задумчиво проговорила Кара. – Если бы вы попытались воспользоваться мечом, она забрала бы вашу магию, но ведь у вас оставался еще кинжал. У вас не было необходимости терпеть ее эйджил. Вы могли просто ее убить...

– Знаю, – кивнул Ричард. – Но тогда моя боль была бы стократ сильнее.

Бердина положила эйджил к его ногам.

– Я отдаю его вам, магистр Рал.

Кара с Райной, стянув золотые цепочки с запястий, положили свои эйджилы рядом с эйджилом Бердины.

– Я тоже отдаю вам свой эйджил, магистр Рал, – сказала Кара.

– И я, магистр Рал.

Ричард посмотрел на лежащие перед ним алые стержни. Он подумал о своем мече, о том, как ненавидит его магию, о том, как мучительно для него вспоминать убийства, уже совершенные этим мечом, и те, которые – он это знал – ему еще предстоит совершить. Но пока он не вправе от него отказаться.

– Для меня это значит гораздо больше, чем вы думаете, – проговорил Ричард, стараясь не встречаться взглядом с морд-сит. – Но то, что вы это сделали, действительно важно. Это доказывает вашу верность и ваши узы. И все же простите меня, но я вынужден просить вас оставить их у себя. – Он протянул им эйджилы. – Когда все закончится и угроза минует, мы навсегда сможем расстаться с терзающими нас призраками, но сегодня мы должны сражаться за тех, кто надеется на нас. И наше оружие, каким бы ужасным оно ни было, позволяет нам продолжать битву.

– Мы понимаем, магистр Рал. – Кара ласково коснулась плеча Ричарда. – Будет так, как вы сказали. А когда все закончится, мы станем свободны не только от внешних врагов, но и от внутренних, истязающих наши души.

– Но до той поры мы обязаны быть сильными, – кивнул Ричард. – Мы должны стать смертельным вихрем.

Воцарилось молчание. Ричард неожиданно задумался о том, что, собственно, мрисвизам вообще понадобилось в Эйдиндриле? Он вспомнил того, который убил Катрин. Мрисвиз сказал, что защищал его, Ричарда. Защищал? Чушь! Это невозможно.

Но чем больше он размышлял, тем яснее видел, что мрисвиз и в самом деле не предпринял ни малейшей попытки напасть на него. Он вспомнил первую стычку с мрисвизами возле дворца Исповедниц, когда с ним еще был Гратч. Гар первым атаковал их, а Ричард пришел на помощь своему крылатому другу. Тогда мрисвизы хотели убить «зеленоглаза», как они называли гара, но самому Ричарду, похоже, не стремились нанести вреда.

У того, что приходил сегодня, шансы убить Ричарда были гораздо выше, чем у тех: Ричард был безоружен. И все же мрисвиз не воспользовался этой возможностью, а просто удрал. Исчез, на прощание назвав Ричарда «гладкокожим братом». При одной мысли о том, что бы это могло означать, у Ричарда по коже пробежали мурашки.

Он рассеянно поскреб шею.

Кара коснулась пальцем места, которое он почесал.

– Что это?

– Понятия не имею. Просто родинка, которая вечно чешется.