Текст книги "Удивительный Морис и его просвещенные грызуны"

Глава 7

Хитрый Змейс Олли развернул дорожный указатель не в ту сторону, так что мистер Зайка даже не подозревал о том, что сбился с пути. Он шел не на чаепитие к Горностаюшке Говарду. Он направлялся прямиком в Темный лес!.

Из книги «Приключение мистера Зайки»

Злокозния разглядывала открывшийся люк, словно бы оценивая его по десятибалльной системе.

– Недурно спрятан, – похвалила она. – Естественно, что мы его не заметили.

– Я почти не ушибся! – крикнул из темноты Кийт.

– Молодец, – похвалила Злокозния, все еще внимательно изучая крышку люка. – Ты там глубоко?

– Тут что-то вроде погреба. Со мной все в порядке: я приземлился на какие-то мешки.

– Ладно, ладно, хватит уже жаловаться, приключение всегда подразумевает некоторую степень риска, – отмахнулась девочка. – Вот тут, кстати, приставная лестница начинается. Почему ты не воспользовался ею?

– Не смог, потому что падал мимо, – откликнулся голос Кийта.

– Хочешь, я отнесу тебя вниз? – спросила Злокозния Мориса.

– Хочешь, я выцарапаю тебе глаза? – откликнулся Морис.

Злокозния наморщила лоб. Она всегда выглядела недовольной, если чего-то не понимала.

– Это был сарказм? – уточнила она.

– Это было предположение, – объяснил Морис. – Я не терплю чужих рук. Ты спускайся, я – за тобой.

– Но у тебя же лапы не приспособлены для приставных лестниц!

– Я разве позволяю себе комментировать твои ноги?

Злокозния спустилась в темноту. Послышался металлический лязг, вспыхнула спичка.

– Ой, сколько мешков! – воскликнула девочка.

– Знаю, – раздался голос Кийта. – Я на них приземлился. Я же говорил.

– Тут зерно! И… и целые связки колбас и сосисок! А вот копченое мясо! Ящики с овощами! Да тут еды полным-полно! Аарррргх! Брысь! Брысь от моих волос, говорю! Этот кот взял и спрыгнул мне на голову!

Морис соскочил с девочкиной головы вниз, на мешки.

– Ха! – возвестила Злокозния, потирая затылок. – А нам говорили, будто крысы сожрали все подчистую. Теперь понятно, в чем дело. Крысоловы способны пролезть везде, они знают все канализационные трубы и все подвалы как свои пять пальцев… и подумать только, этим ворюгам еще и платят из наших налогов!

В неверном свете фонаря, что держала Злокозния, Морис оглядел погреб. Действительно, еды тут было – просто завались! С потолка свисали сетки, битком набитые здоровенными, увесистыми, белыми кочанами капусты. А от балки к балке петлями протянулись связки вышеупомянутых колбас. И повсюду – кувшины, и бочки, и бессчетные мешки. И все это, сказать по чести, кота очень беспокоило.

– Что ж, все ясно как день, – промолвила Злокозния. – Нет, ну какой тайник! Мы немедленно идем к городской Страже, сообщаем о находке, и тогда – всем нам чай с печеньками и, вероятно, медаль, а потом…

– Подозрительно мне это все, – буркнул Морис.

– Почему?

– Потому что вот такая я подозрительная личность! Я бы не поверил на слово этим вашим крысоловам, даже если бы они твердили, что небо – синее. И что они, по-твоему, делают? Тырят еду и потом говорят: «Это все крысы, честно-честно!» И все вот так взяли и безропотно проглотили эту байку?

– Да нет, дурачок. Люди находят обглоданные кости, пустые корзинки из-под яиц, все такое, – объяснила Злокозния. – И крысиный помет повсюду валяется!

– Ну, наверное, можно и впрямь исцарапать кости, как будто это следы зубов, и, наверное, крысоловы вполне способны разбросать тут и там крысиный помет… – согласился Морис.

– И еще они убивают всех настоящих крыс, чтобы им самим досталось больше! – торжествующе объявила Злокозния. – Очень умно.

– Вот это меня и озадачивает, – промолвил Морис, – потому что мы с этими вашими крысоловами уже познакомились, и честно скажу вам, если вдруг пойдет дождь из тефтелей, они даже вилку не сумеют найти.

– Мне тут подумалось кое-что, – вдруг заявил Кийт, который до того тихонько напевал себе под нос.

– Я рада, что хоть кто-то взял на себя труд подумать, – начала было Злокозния.

– Так вот, я насчет проволочной сетки, – объяснил Кийт. – Там, в подсобке, была проволочная сетка.

– По-твоему, это важно?

– А для чего крысоловам целые рулоны проволочной сетки?

– Мне откуда знать? Может, для клеток? Какая разница?

– А зачем крысоловам сажать крыс в клетки? Мертвые крысы обычно и так никуда не убегают, верно?

Повисло молчание. Морис видел: Злокознии последнее замечание не по душе. Это ведь излишнее осложнение действия. Портит всю историю.

– Может, с виду я и глуповат, – добавил Кийт, – но на самом деле я не так уж и глуп. У меня есть время подумать, потому что я не тараторю без умолку. Я присматриваюсь. Я прислушиваюсь. Я пытаюсь учиться. Я…

– Я вовсе не тараторю без умолку!

Морис оставил их – пусть себе препираются! – и отошел в угол погреба. Или погребов. Здешние подвалы, похоже, протянулись довольно далеко. На полу в полумраке мелькнула какая-то тень, и кот, не задумываясь, прыгнул. Его желудок помнил, что со времен мыши прошло уже очень много времени, и напрямую воззвал к лапам.

– Значит, так, – объявил кот, сжимая в когтях вырывающуюся добычу, – говори или…

Тросточка с силой ударила его по морде.

– Ты ведь не в обиде? – спросил Сардины, кое-как поднимаясь с пола.

– Ду и зачем сразу бдаться-то? – пробормотал Морис, пытаясь зализать саднящий нос.

– На мне ж, ркрклк, ШЛЯПА, так? – рявкнул Сардины. – Ты глаза-то разуй!

– Ладно, ладно, пвости… ты что тут делаешь?

Сардины отряхнулся.

– Ищу или тебя, или глуповатого парнишку. Меня Гуляш послал! Ну мы и влипли! Ты не поверишь, что мы такое нашли!

– Гуляш послал за мной? – не поверил Морис. – Мне казалось, он меня недолюбливает.

– Ну, он сказал, тут мерзость и зло, так что ты разберешься лучше любого другого, босс, – объяснил Сардины, подбирая шляпу. – Нет, ну ты посмотри, что ты натворил! Когтем проткнул насквозь!

– Но я же спросил тебя, умеешь ли ты говорить, разве нет? – оправдывался Морис.

– Да, спросил, но…

– Я всегда спрашиваю!

– Я знаю, так что…

– Я обязательно спрашиваю, знаешь ли!

– Да-да, ты уже выразил свою мысль ясно и доходчиво, и я тебе верю, – отозвался Сардины. – Я ж просто насчет шляпы пожаловался!

– Еще не хватало, чтобы кто-то решил, будто я не спрашиваю, – гнул свое Морис.

– Ну и зачем повторять одно и то же по сто раз? – разозлился Сардины. – Где мальчишка-то?

– Вон там, с девчонкой разговаривает, – угрюмо пробурчал Морис.

– Что, с этой ненормальной?

– Ага, с ней.

– Тогда позови-ка их обоих. Тут дело и впрямь нешуточное. В дальнем конце этих погребов есть дверца. Странно, что ты ее отсюда не чуешь!

– Просто хочу, чтобы ни у кого не осталось и тени сомнения: я действительно сперва спросил…

– Босс, – рявкнул Сардины, – это серьезно!

Персики и Гуталин дожидались возвращения разведотряда. С ними был их ассистент Токси – еще один молодой крыс, хорошо умеющий читать.

Персики захватила с собой «Приключение мистера Зайки».

– Давненько их нет, – тревожился Токси.

– Гуталин проверяет каждый шаг, – успокаивала Персики.

– Что-то неладно, – вдруг промолвил Фасоль Опасно-для-Жизни, пошевелив носом.

По туннелю стремглав пробежала крыса – и, растолкав их, понеслась дальше.

Фасоль Опасно-для-Жизни понюхал воздух.

– Страх, – произнес он.

Еще три крысы промчались по коридору, сбив его с ног.

– Что происходит? – недоумевала Персики. Еще одна крыса, пытаясь протиснуться мимо, крутнула ее на месте. Заверещала на нее – и кинулась прочь.

– Это Высший-Сорт, – недоумевала Персики. – Почему она ничего не сказала?

– Снова… страх, – объяснил Фасоль Опасно-для-Жизни. – Они… напуганы. Они в ужасе.

Токси попытался задержать следующую крысу. Та укусила его и, стрекоча, побежала дальше.

– Надо возвращаться, – настойчиво проговорила Персики. – Что они там такое нашли? Может, хорька?

– Вряд ли! – возразил Токси. – Гуляш, помнится, хорька однажды загрыз.

Еще три крысы пробежали мимо, за ними стелился шлейф страха. Одна пронзительно взвизгнула при виде Персиков, залопотала как безумная, обращаясь к Фасоли, и удрала.

– Они… они разучились разговаривать, – прошептал Фасоль Опасно-для-Жизни.

– Должно быть, их напугало что-то по-настоящему ужасное! – воскликнула Персики, подхватывая свои записи.

– Они никогда не были так напуганы! – промолвил Токси. – Помните, когда нас выследил тот пес? Мы все испугались, но мы разговаривали друг с другом, мы заманили пса в ловушку, и Гуляш задал ему жару, так что пес, поскуливая, еле ноги унес…

Потрясенная Персики заметила, что Фасоль плачет.

– Они разучились разговаривать…

Еще с полдюжины крыс пробежали мимо, всех расталкивая и хрипло визжа. Персики попыталась остановить одну из них, но та лишь пискнула – и увернулась.

– Это же Четыре-Порции! – пожаловалась Персики, оглядываясь на Токси. – Я с ней разговаривала какой-нибудь час назад! Она… Токси?

Токси вздыбил шерсть. Взгляд его блуждал. Токси оскалил зубы, уставился на товарку, или, точнее, куда-то мимо – а затем развернулся и задал стрекача.

Персики обняла лапами Фасоль Опасно-для-Жизни: а в следующий миг их захлестнула волна страха.

Здесь были крысы. От стены до стены, от пола до потолка, повсюду кишели крысы. Клетки были битком набиты крысами; грызуны жались к решеткам и к потолкам. Проволочная сетка трещала под напором бессчетных крыс. Блестящие глянцевые тела кувыркались, толкались, опрокидывались друг на друга, в дыры просовывались лапы и носы. Воздух загустел от писка, шороха и стрекота; в воздухе разливалась мерзкая вонь.

Те немногие, кто еще остался от разведотряда Гуляша, сбились в кучу посреди подвала. Большинство просто сбежали. Если бы запахи в погребе превратились в звуки, это были бы вопли и визг тысячи голосов. Они давили и угнетали. Даже Морис почувствовал это странное напряжение, как только Кийт выломал дверь. Как будто головная боль, набирающая силу вне головы, пыталась прорваться внутрь. И била по ушам.

Морис держался чуть позади. Особого ума не требовалось, чтобы понять: ситуация неприятная, из такой того гляди понадобится делать ноги.

Из-за детских спин он различал Гуталина, Гуляша и еще нескольких Измененных. Крысы сгрудились в центре – и глядели снизу вверх на клетки.

Морис, к вящему своему изумлению, заметил, что даже Гуляш дрожит – но дрожит от ярости.

– Выпусти их! – заорал вожак Кийту. – Выпусти их всех! Выпусти их всех сейчас же!

– Еще одна говорящая крыса? – удивилась Злокозния.

– Выпусти их! – визжал Гуляш.

– Все эти гнусные клетки… – Злокозния во все глаза глядела на пленников.

– Ну я же говорил про проволочную сетку, – напомнил Кийт. – Гляди, тут даже видно, где ее чинили… крысы прогрызли проволоку, пытаясь спастись!

– Я сказал, выпусти их! – визжал Гуляш. – Выпусти их, или я убью тебя! Зло! Зло! Зло!

– Но это же просто крысы… – начала было Злокозния.

Гуляш подпрыгнул и уцепился за платье девочки. И проворно вскарабкался наверх, к самой ее шее. Злокозния словно окаменела. А крыс зашипел:

– Там, внутри, крысы едят друг друга! Я загрызу тебя, ты, гнусь…

Кийт решительно ухватил его поперек туловища и снял с шеи девочки.

Гуляш завизжал, ощетинился и вцепился зубами в Кийтов палец.

Злокозния охнула. Даже Морис поморщился, словно от боли.

Гуляш запрокинул голову; из пасти его капала кровь. Крыс в ужасе заморгал.

В глазах Кийта стояли слезы. Очень осторожно он ссадил Гуляша на пол.

– Это все запах, – объяснил мальчик. – Запах сводит их с ума.

– Я… Мне казалось, ты говорил, они ручные! – Злокозния наконец-то обрела голос. И схватила полено, прислоненное к клеткам.

Кийт выбил полено из ее руки.

– Не смей угрожать никому из нас – никогда, слышишь!

– Но он напал на тебя!

– Оглянись по сторонам! Это тебе не сказка! Это все взаправду! Ты разве не понимаешь? Они напуганы до безумия!

– Как ты смеешь со мной так разговаривать? – прошипела Злокозния.

– Рркркрк, смею и буду!

– «Никому из нас», вот как? Это было крысиное ругательство, да? Ты даже ругаешься по-крысьи, да, крысиный приемыш?

Ну прям как кошки, подумал Морис. Вы стоите с врагом мордой к морде и орете друг на друга. Он насторожил уши: вдалеке послышался новый звук. Кто-то спускался вниз по приставной лестнице. По опыту Морис знал: сейчас не время разговоры разговаривать с человеками. В такой ситуации от них дождешься только: «Чего?», и «Да быть того не может!», и «Где?».

– Уноси отсюда ноги, быстро! – мявкнул он, пробегая мимо Гуталина. – Не уподобляйся человекам, просто беги!

И на этом хватит с него героизма, решил Морис. Задерживаться из-за других ох не стоит.

В стену была вделана проржавевшая древняя труба. Кот резко изменил направление, забуксовав на склизком полу; и да, вот она – дыра размером с Мориса там, где загородка насквозь проржавела. Отталкиваясь лапами для вящей скорости, он нырнул в дыру ровно в тот момент, когда в подвал с клетками вошли крысоловы. И только тогда, затаившись в темноте, развернулся и осторожно выглянул наружу.

Так, проверим. Морис в безопасности? Все лапы на месте? А хвост? Да. Отлично.

Гуталин настойчиво тянул за собою Гуляша, но тот словно прирос к месту. Все остальные крысы уже бежали к водостоку в противоположной стене. Но бежали как-то неуверенно. Вот что бывает, если утратить над собою контроль, подумал Морис. Они думали, они все из себя такие ученые, но загнанная в угол крыса – всего лишь крыса.

А вот я – совсем не такой, нет. Мозг превосходно работает в любое время. Всегда бдит, всегда начеку. Всегда в курсе событий, всегда внюхивается в самую суть.

Крысы в клетках подняли страшный шум. Кийт и девчонка-сочинительница изумленно взирали на крысоловов. Да и крысоловы тоже не то чтобы восприняли незваных гостей как должное.

Гуталин, отчаявшись привести вожака в чувство, взмахнул мечом, поглядел снизу вверх на человеков, мгновение помешкал – и опрометью кинулся к водостоку.

Во, точно, пусть сами промеж себя разбираются. В конце концов, они же все человеки, думал Морис. У них мозгов хоть отбавляй, они умеют разговаривать, никаких проблем.

Ха! А ну, девчонка-сочинительница, сочини-ка им что-нибудь!

Крысолов № 1 таращился на Злокознию с Кийтом.

– И что это вы тут делаете, мисс? – осведомился он. Голос его прямо-таки сочился подозрительностью.

– Играете в мамочек-папочек? – глумливо подхватил Крысолов № 2.

– Вы вломились в нашу подсобку, – заявил Крысолов № 1. – А это, между прочим, называется «взлом»!

– Вы крадете, да, крадете еду и вину возлагаете на крыс! – парировала Злокозния. – А зачем вы тут всех этих крыс заперли в клетках? И как насчет эглетов, а? Что, съели? Думали, никто не заметит?

– Эглеты? Что еще за эглеты? – недоуменно наморщил лоб Крысолов № 1.

– Это такие наконечнички на шнурках, – тихо подсказал Кийт.

Крысолов № 1 резко развернулся.

– Ты чертов идиот, Билл! Я же говорил, у нас вполне хватает настоящих! Я же говорил, что кто-нибудь однажды заметит! Разве я не говорил, что кто-нибудь да заметит? Вот кто-то и заметил!

– Да-да, и не надейтесь, что вам все сойдет с рук! – заявила Злокозния. Глаза ее сияли. – Я знаю, вы – всего лишь комичные головорезы. Один – толстый, другой – тощий, ну это же самоочевидно! Итак, на кого вы работаете? Кто у нас большой босс?

Глаза Крысолова № 1 слегка остекленели – так часто случалось с теми, кто слушал Злокознию. Он погрозил девочке толстым пальцем.

– А ты знаешь, чего удумал твой папуля?

– Ха! Именно так комичные головорезы и разговаривают! – торжествующе объявила Злокозния. – Ну-ну, продолжайте!

– Он взял да и удумал послать за дудочником! – возвестил Крысолов № 2. – А дудочник обходится недешево! Три сотни долларов за город, а если не заплатить, он нам устроит веселую жизнь – мало не покажется!

«Ох ты ж ешкин кот, – думал Морис. – Кто-то взял да и послал за настоящим… три сотни долларов. Три сотни долларов? Три сотни долларов? А мы-то запрашивали только тридцать!»

– Это ведь все из-за тебя, так? – догадался Крысолов № 1, грозя пальцем Кийту. – Глуповатый парнишка появляется из ниоткуда, и внезапно тут повсюду разбегались новые крысы! Не нравишься ты мне, скажу прямо! И ты сам, и этот твой подозрительный котяра! Если я этого твоего котяру еще хоть раз увижу, он у меня на варежки пойдет!

Морис забился поглубже в темноту.

– Хрр, хрр, хрр, – захохотал Крысолов № 2. Небось загодя отрабатывал специальный злодейский смех, подумал про себя Морис.

– Кстати, никакого босса над нами нет, – заверил Крысолов № 1.

– Ага, мы сами себе боссы, – подтвердил Крысолов № 2.

И тут вся история пошла не так, как надо.

– А вы, мисс, – заявил Крысолов № 1, оборачиваясь к Злокознии, – больно дерзки, скажу я вам. – Удар могучего кулака сбил девочку с ног и отшвырнул к клеткам. Крысы словно обезумели; за решетками поднялась лихорадочная суматоха. Злокозния осела на пол.

А крысолов обернулся к Кийту.

– Ну, парень, будешь выпендриваться? – спросил он. – Будешь выпендриваться или нет? Девочек обижать не след, так что я с ней вежливо, по-доброму, а вот тебя я посажу в одну из этих клеток…

– Ага, а крысюки сегодня еще не кормлены, – в восторге подхватил Крысолов № 2.

«Ну же, малыш! – думал про себя Морис. – Сделай хоть что-нибудь». Но Кийт просто стоял на месте, неотрывно глядя на крысолова.

Крысолов № 1 презрительно оглядел паренька сверху вниз.

– Что это у тебя тут, сопляк? Дудочка? А ну, давай сюда! – Он выхватил дудочку из-за пояса Кийта и швырнул мальчика на пол. – Свистулька за пенни? Никак, возомнил себя дудочником? – Крысолов № 1 переломил дудочку надвое и швырнул обломки в клетку. – Между прочим, говорят, будто в Швайнешкваркене дудочник увел из города всех детей. Вот это правильный подход, я считаю!

Кийт посмотрел на негодяя снизу вверх. Сощурился. Поднялся на ноги.

Ага, вот, начинается, подумал Морис. Сейчас он со сверхчеловеческой силой ринется в бой, раз уж разозлился не на шутку, и враги пожалеют, что на свет родились…

Кийт ринулся в бой с обыкновенной человеческой силой, один раз успел ткнуть кулаком Крысолова № 1 и снова повалился на пол под могучим, жестоким, сокрушительным как кувалда ударом.

«Ну ладно, ладно, пусть он сбит с ног, – размышлял Морис, пока Кийт пытался отдышаться, – но сейчас он снова встанет, и…»

Раздался пронзительный визг. «Ага!» – подумал Морис.

Но завизжал не Кийт: мальчуган все еще хватал ртом воздух. С самого верха крысиных клеток спрыгнула маленькая серая фигурка, целя крысолову в лицо. Приземлилась зубами вперед – и по крысоловьему носу хлынула кровь.

«Ага! – снова подумал Морис. – Гуляш спешит на помощь! Что? Мриллп! Я начинаю думать в точности как эта девчонка! Воображаю, будто это история такая!»

Крысолов схватил крысу и теперь держал ее за хвост на расстоянии вытянутой руки. Гуляш извивался и трепыхался, визжа от ярости. Крысолов утер нос свободной рукой и теперь с интересом наблюдал за тем, как Гуляш отчаянно пытается вырваться.

– Сколько прыти-то, – похвалил Крысолов № 2. – И как только ему удалось сбежать?

– Он не из наших, – отозвался Крысолов № 1. – Он же рыжий.

– Рыжий? Чего в нем рыжего-то?

– Рыжая крыса – это разновидность серой крысы, о чем ты бы и сам знал, будь ты таким же опытным членом Гильдии, как я, – объяснил крысолов. – Они не местные. Такие на равнинах водятся. Не понимаю, откуда бы здесь взяться рыжей крысе. Вот хоть убей, не понимаю. Ишь, скользкий гаденыш. Но бойкий-то какой!

– У тебя нос весь в кровище.

– Да знаю, знаю. Меня крысы столько раз кусали, сколько ты за всю свою жизнь горячих обедов не съел. Я уж и боли никакой не чувствую, – отмахнулся Крысолов № 1. Судя по его голосу, вырывающийся и визжащий Гуляш интересовал его гораздо больше, нежели коллега по работе.

– Я на обед только холодные сосиски ем.

– Ну вот, видишь. И кто у нас тут храбрый маленький драчунишка? Да тебе прямо сам черт не брат! Смельчак, как есть смельчак.

– Спасибо на добром слове!

– Эй, я вообще-то с крысой разговариваю. – Крысолов пнул Кийта носком сапога. – Ступай свяжи этих двоих, о’кей? Запихнем их в какой-нибудь из соседних подвалов до поры до времени. Где есть настоящая дверь. И крепкий замок. И никаких тебе удобных люков. А ключ отдашь мне.

– Она ж дочка мэра, – напомнил Крысолов № 2. – Мэры из-за своих дочек обычно ужасть до чего расстраиваются.

– Значит, мэр будет делать то, что ему велят, так?

– А эту ты просто расплющишь?

– Что, этакого драчуна? Да ты шутишь? Смотри, соображалку включать не научишься – так и останешься на всю жизнь жалким помощником крысолова! Мне пришла в голову идея получше. Сколько их там сидит в нашей особой клетке?

Крысолов № 2 отошел к дальней стене и осмотрел одну из клеток. Морис внимательно следил за происходящим.

– Осталось только две. Остальных четырех они сожрали, – доложил он. – Подчистую. Только шкурки валяются.

– Ага, значит, тварюки бодры и свежи, как эти… редиски, в смысле огурчики. Что ж, посмотрим, справятся ли они вот с этим.

Морис услышал, как открылась и вновь захлопнулась проволочная дверца.

Гуляш обезумел от ярости. Глаза его застилала красная пелена. Злость копилась в нем вот уже много месяцев: он злился на человеков, злился на яды, на ловушки, злился на то, что молодые крысы сделались непочтительны, злился, что мир так быстро меняется, злился на то, что стареет… А теперь запахи ужаса, голода и насилия смешались с его злобой и растеклись по Гуляшу неодолимой алой волной гнева. Он был крысой, которую загнали в угол. Но эта загнанная в угол крыса умела думать. Он всегда дрался как бешеный, задолго до всей этой разумности, и былой силы не утратил и по сей день. Пара тупых и чванливых молодых киикиков, не владеющих тактикой, не привыкших к грязным подвальным сварам, не владеющих хитрыми приемами, не умеющих мыслить, – да они ему вообще не соперники! Опрокинуть на пол, увернуться, два раза куснуть – вот и все.

В противоположном конце подвала крысы отпрянули от сетки и вжались в дальнюю стенку. Даже они ощутили мощь этой ярости.

– Ах ты умничка какой, – восхищенно похвалил Крысолов № 1, когда все было кончено. – Ты-то мне и пригодишься, дружок.

– Уж не для крысиной ямы ли? – догадался Крысолов № 2.

– Точняк, для нее.

– Сегодня вечером, типа?

– Ага, потому что Модник Артур ставит на то, что его Джейко передушит сотню крыс меньше чем за четверть часа.

– И ведь небось выиграет. Джейко – терьер что надо. Пару месяцев назад он девять десятков придушил, а Модник Артур его с тех пор еще поднатаскал. То-то славное зрелище будет!

– И ты поставишь на Джейко, так? – усмехнулся Крысолов № 1.

– А то ж. Да на него все поставят!

– Даже если среди крыс будет наш маленький приятель? – продолжал Крысолов № 1. – Такой злобненький, кусаченький, разъяренный дьяволенок?

– Ну, э…

– Вот то-то и оно, – усмехнулся Крысолов № 1.

– Однако ж не хотелось бы оставлять здесь этих детишек.

– Не «этих детишек», а «энтих детишек». Ты когда говорить правильно научишься? Сколько раз тебе нужно повторять? Правило № 27 Гильдии: прикидывайся олухом. Если крысолов изъясняется слишком правильно, это внушает подозрения.

– Звиняй.

– Говори грубо, по-простецки; а мозги включать не забывай. Вот как надо, – наставлял Крысолов № 1.

– Звиняй, позабыл.

– А у тебя вечно все наоборот.

– Звиняй. Энтих детишек. Но связывать людей – оно как-то жестоко. А они ж только дети, если на то пошло.

– И что?

– Да то, что куда проще оттащить их по туннелю к реке, стукнуть по башке чем-нить тяжелым да и скинуть в воду. Если их и выловят, так за много миль ниже по реке; а к тому времени их, надо думать, уже и опознать не удастся, – рыбам-то тоже жрать охота.

В разговоре повисла пауза.

– А я и не знал, что у тебя такое доброе сердце, Билли, – наконец откликнулся Крысолов № 1.

– Точняк, и, звиняй, я еще скумекал, как заодно и от дудочника избавиться…

А в следующий миг послышался новый голос. Он исходил отовсюду, разливаясь в воздухе, как шум ветра, а в самом сердце ветра звучал стон неизбывной муки.

– НЕТ! Дудочник нам пригодится!

– Нет, дудочник нам пригодится, – возразил Крысолов № 1.

– Точно, – встрял Крысолов № 2. – Я тоже так и подумал. Эгм… а на что нам пригодится дудочник?

И снова в голове у Мориса послышался тот же звук: точно в пещере загудел ветер.

– Разве это не ОЧЕВИДНО?

– Разве это не очевидно? – промолвил Крысолов № 1.

– Ага, очевидно, – пробормотал Крысолов № 2. – Со всей очевидностью это очевидно. Эгм…

Крысоловы открыли несколько клеток и побросали крыс в мешок. Туда же вывалили и Гуляша. А потом они ушли и уволокли за собою девчонку с мальчишкой, и Морис задумался: где бы во всем этом лабиринте подвалов отыскать дыру размером с Мориса?

В кромешной тьме кошки не видят. Чтобы видеть, им нужно хотя бы немного света. За спиною Мориса в подвал просачивался бледный лунный лучик. А проникал он сквозь крохотную трещинку в потолке, в такую даже мышь едва ли протиснется и, уж конечно, не протиснется Морис, даже если дотуда допрыгнет.

Лучик высветил еще один подвал. Судя по его виду, крысоловы им тоже пользовались: в одном из углов стояли ряды бочек и громоздились разломанные крысиные клетки. Морис обошел их кругом, выискивая выход. Тут были двери, но с ручками, а тайну дверных ручек не сумел разгадать даже могучий Морисов ум. Однако в стене обнаружилась еще одна канализационная решетка. Кот протиснулся сквозь нее.

Еще один подвал. Опять ящики и мешки. Но здесь хотя бы сухо.

– Что ты такое? – произнес голос за спиной у Мориса.

Кот стремительно развернулся, но не увидел ничего, кроме мешков и ящиков. Здесь по-прежнему воняло крысами, слышались непрестанные шорохи и шуршание и время от времени слабое попискивание, но это место казалось маленьким раем в сравнении с адским подвалом с клетками.

Но ведь сзади и впрямь прозвучал голос, верно? Ведь Морис его явно слышал? Потому что коту вдруг померещилось, будто на него просто накатило воспоминание об услышанном голосе: нечто, что вторглось в его голову, не потрудившись просочиться сквозь рваные уши. То же самое происходило и с крысоловами. Они говорили так, словно услышали некий голос и приняли его за собственные мысли. То есть голоса-то на самом деле и не было… или был?

– Я тебя не вижу, – промолвило воспоминание. – Я не знаю, что ты такое.

Для воспоминания голос был не из самых приятных. Шипящий такой, и рассекал разум словно бы ножом.

– Подойди ближе.

У Мориса засвербило в подушечках лап. Мышцы напряглись, выталкивая его вперед. Кот выпустил когти – и овладел собою. Этот кто-то прячется среди ящиков, подумал он. Пожалуй, лучше вообще ничего не говорить. Люди так странно реагируют на говорящих котов. Нельзя полагаться на то, что все вокруг психи, как эта девчонка-сочинительница.

– Подойди БЛИЖЕ.

Голос словно тянул его к себе. Придется сказать хоть что-нибудь.

– Спасибочки, мне и здесь хорошо, – отозвался Морис.

– Тогда не хочешь ли разделить нашу БОЛЬ?

Последние слова ранили. Но, как ни странно, не слишком сильно. Голос звучал резко, громко, драматично, словно владелец голоса рассчитывал увидеть, как Морис корчится в муках. А вместо того вызвал лишь легкую мигрень.

Когда голос раздался снова, в нем явственно звучала настороженность.

– Что ты за существо? У тебя НЕПРАВИЛЬНЫЙ разум.

– Мне больше нравится «изумительный», – поправил Морис. – А ты кто такой, что задаешь мне вопросы из темноты?

Морис не чуял ничего, кроме крыс. Чуть в стороне и слева что-то зашуршало. Кот вгляделся в полумрак: к нему подбиралась огромная крыса.

Новый звук заставил его обернуться. С другой стороны подкрадывалась еще одна крыса. Морис едва различал ее среди теней.

Впереди послышался шорох: прямо перед Морисом из мглы бесшумно вынырнула третья крыса.

– Вот мои глаза… ЧТО? КОТ! КОТ! УБИТЬ!