Текст книги "Удивительный Морис и его просвещенные грызуны"

– Да, да, так и есть, это мы, мы! – рыдал Крысолов № 2.

– Ты, Билл, говори, да не заговаривайся, – посоветовал Крысолов № 1, опасливо косясь на Мориса.

– А зачем вы это делали? – не отступался Кийт.

Крысолов № 2 переводил взгляд с босса на Злокознию, а с нее на Кийта, словно пытаясь решить, кого он боится больше.

– Ну, Рон сказал, что крысы все равно все жрут, – объяснил он. – Так что… Рон сказал, если мы избавимся от всех крыс, а еду сопрем сами, ну, это ж не совсем кража, правда? Скорее что-то вроде… перераспределения. Рон знаком с одним парнем; он ночами приплывает вверх по реке на барже и платит нам…

– Это дьявольская ложь! – рявкнул Крысолов № 1. А в следующий миг его затошнило.

– Но вы ловили крыс живьем и запирали их в клетках без еды, – продолжал Кийт. – Они питались друг другом, эти крысы. Зачем вы это делали?

Крысолов № 1 схватился за живот.

– Я уже чувствую: там что-то происходит! – всхлипнул он.

– Это все твои фантазии! – рявкнул Кийт.

– Правда?

– Ага. Ты что, совсем ничего не знаешь про яды, которыми пользуешься? Твой желудок начнет растворяться никак не раньше чем через двадцать минут.

– Ух ты! – восхитилась Злокозния.

– А вот после того, если захочешь высморкаться, твои мозги… ну, в общем, скажем так: тебе понадобится ну очень большой платок, – продолжал Кийт.

– Это гениально! – Злокозния лихорадочно рылась в своем мешке. – Я это запишу!

– А тогда, если вы… словом, просто не ходите в туалет, вот и все. Не спрашивайте почему. Просто не ходите. Через час все будет кончено, только лужа останется.

Злокозния поспешно записывала.

– Мокрая и склизкая, да? – уточнила она.

– И слегка побулькивающая, – подтвердил Кийт, не сводя глаз с крысоловов.

– Это бесчеловечно! – завизжал Крысолов № 2.

– Нет, это очень даже человечно, – возразил Кийт. – Это в высшей степени человечно. Ни одно животное в мире не станет поступать так с другим живым существом, а вот ваши яды проделывают это с крысами каждый день. А теперь расскажите мне про крыс в клетках.

По лицу помощника крысолова текли струйки пота. Он выглядел так, словно сам угодил в ловушку.

– Так ведь крысоловы всегда ловили крыс живьем для крысиной травли, – простонал он. – Лишний навар не помешает. Чего в том дурного-то? Все так делают! А поскольку крыс надо было поставлять и дальше – спрос-то никуда не делся! – мы стали их разводить. А как иначе? И что плохого в том, если мы и скармливали им мертвых крыс из крысиной ямы? Все знают: крысы жрут крыс, ну, не считая зеленого студенистого комочка! А потом…

– О? Значит, было какое-то «потом»? – невозмутимо осведомился Кийт.

– Рон сказал, что если мы станем разводить тех крыс, которым удалось выжить в крысиной яме, ну, которых собаки не сцапали, тогда мы получим крыс еще крупнее и отборнее, понимаешь?

– А что, вполне научный подход, – подхватил Крысолов № 1.

– Но какой в том прок? – недоумевала Злокозния.

– Ну, мисс, мы… Рон сказал… мы подумали… я подумал… мы подумали, что… ну, это ведь, строго говоря, не жульничество – подбрасывать этаких боевитых крыс к обыкновенным, понимаете, особенно если пес ну совсем отморозок. Что в том дурного-то? Приятно иметь небольшое преимущество, понимаете, когда дело доходит до ставок. Я думал… он думал…

– Что-то вы путаетесь насчет того, чья это была идея, – промолвил Кийт.

– Его, – хором ответили крысоловы.

– Моя, – прозвучал голос в Морисовой голове. Тот чуть с балки не свалился. – Что нас не убивает, делает нас сильнее, – произнес голос Паука. – Выживает сильнейший.

– То есть вы хотите сказать, что, если бы не крысоловы, крыс у нас тут было бы меньше? – подвела итог Злокозния. Она помолчала, склонив голову набок. – Нет, не так. Что-то здесь не сходится. Есть что-то еще. Вы нам не все сказали. Эти крысы в клетках, они… они безумны, одержимы…

«Если бы этот жуткий голос звучал в моей голове все двадцать четыре часа в сутки, я бы тоже спятил», – подумал Морис.

– Меня сейчас вывернет наизнанку, – взмолился Крысолов № 1. – Правда стошнит, того гляди стошнит…

– Не стоит, – предостерег Кийт, не сводя глаз с Крысолова № 2. – Тебе очень не понравится. Ну что ж, мистер Помощник Крысолова?

– Спросите их, что там, в соседнем подвале, – подсказал Морис. Кот проговорил эти слова как можно быстрее: он чувствовал, как голос Паука пытается заткнуть ему пасть.

– Ну так что там, в соседнем подвале? – спросил Кийт.

– Да просто старый хлам: поломанные клетки и всякое такое, – заверил Крысолов № 2.

– А что еще? – не отступался Морис.

– Да просто… да только… там… – Крысолов беспомощно открывал и закрывал рот. Глаза его едва не выкатывались из орбит. – Не могу сказать, – выдавил он. – Эгм. Ничего там нет. Да, точно. Там ничего нет, только старые клетки. Да, и еще чума. Не ходите туда, там чума. Вот поэтому туда ходить нельзя, понимаете? Все из-за чумы.

– Он врет, – заявила Злокозния. – Этому противоядия не давать.

– Мне пришлось это сделать! – простонал Крысолов № 2. – Чтобы вступить в Гильдию, нужно создать одного такого!

– Это тайна Гильдии! – рявкнул на него Крысолов № 1. – Мы не выдаем тайн Гильдии… – Он умолк на полуслове и схватился за живот. Внутри громко забурчало.

– Так что такое тебе пришлось сделать? – настаивал Кийт.

– Создать крысиного короля! – выпалил Крысолов № 2.

– Крысиного короля? – резко вскинулся Кийт. – А что такое крысиный король?

– Я… я… я… – забормотал крысолов. – Перестань. Я… я… я не хочу… – По лицу его струились слезы. – Мы… я создал крысиного короля… Перестань, перестань… хватит…

– И он до сих пор жив? – уточнила Злокозния.

Кийт изумленно обернулся к ней.

– Ты разбираешься в таких вещах?

– Еще бы. Про них же столько историй сложено! Крысиные короли – воплощение смертоносного зла. Они…

– Противоядие, дайте противоядие, ну пожалуйста, – взмолился Крысолов № 2. – Мне кажется, будто в моем желудке крысы кругами бегают!

– Ты создал крысиного короля, – повторила Злокозния. – Ох, батюшки. Ладно, мы оставили противоядие в том маленьком подвальчике, где вы нас заперли. На вашем месте я бы поторопилась.

Оба крысолова, пошатываясь, поднялись на ноги. Крысолов № 1 рухнул в люк. Второй приземлился прямо на него. Ругаясь, постанывая и, будем честными, шумно пуская газы, они ринулись к подвалу.

Свеча Фасоли Опасно-для-Жизни еще горела. Рядом лежал плотно набитый бумажный кулечек.

Дверь за крысоловами захлопнулась. Судя по звуку, ее надежно заклинили снаружи куском дерева.

– Противоядия там хватит на одного, – глухо послышался голос Кийта из-за двери. – Но я уверен, вы как-нибудь разберетесь промеж себя – по-человечески.

Гуталин жадно хватал пастью воздух: ему казалось, он вовеки не надышится, дыши он хоть целый год. Спину и грудь опоясывало кольцо боли.

– Это изумительно! – восклицала Питательная. – Вы лежали мертвым в капкане, и вот вы снова живой!

– Питательная? – осторожно промолвил Гуталин.

– Да, сэр?

– Я очень… признателен, – хрипло проговорил Гуталин, – только не дури, пожалуйста. Пружина растянулась, ослабла, и… и зубья проржавели и затупились. Вот и все.

– Но вы весь в отметинах от зубов! Никто и никогда не выходил из капкана живым, кроме разве мистеров Писков, а они ведь резиновые!

Гуталин лизнул брюхо. Питательная права. Он весь в дырках, как решето.

– Мне просто повезло, – промолвил он.

– Ни одна крыса еще не выходила из капкана живой, – повторила Питательная. – А вы Большую Крысу видели?

– Кого?

– Большую Крысу!

– А, это… – откликнулся Гуталин. Он уже собирался было добавить: «Нет, в эту ерунду я не верю», но прикусил язык. Он помнил свет, а потом тьму впереди. Тьма вовсе не казалась такой уж страшной. Гуталин почти жалел, что Питательная его вытащила. Там, в капкане, вся боль ушла далеко-далеко. И не нужно было принимать никаких трудных решений. Крыс ограничился тем, что спросил:

– С Гуляшом все в порядке?

– И да, и нет. Ну то есть никаких неизлечимых ран он вроде бы не получил. Доставалось ему и похуже. Но, понимаете, он же был уже очень стар. Прожил почти три года.

– Был? – вскинулся Гуталин.

– Он очень стар, я хотела сказать, сэр, – поспешно поправилась Питательная. – Сардины послал меня за вами, потому что без вас нам его обратно не отвести, но… – Питательная с сомнением оглядела эксперта по капканам.

– Все в порядке. Сдается мне, все не так страшно, как выглядит, – поморщился Гуталин. – Ну, пошли наверх, что ли.

В старом здании крыса всегда найдет зацепку для лапок. Никто и не заметил, как крысы карабкаются вверх от яслей до седла, от упряжи к решетчатой надставке с сеном. Кроме того, их никто и не высматривал. Джейко послужил путем к свободе для еще нескольких крыс, а совершенно обезумевшие псы искали беглецов или дрались друг с другом. И люди – тоже.

Гуталин немножко понимал в пиве, ведь в прошлом он промышлял под пабами и пивоварнями. Крысы частенько недоумевали, зачем люди иногда сами, по доброй воле, отключают себе мозги. Крысы, живущие в самом сердце паутины звуков, запахов и света, не видели в том ни малейшего смысла.

Но сейчас Гуталину показалось, что в этом что-то есть. Сама идея на время забыться, чтобы голова от беспокойных мыслей не гудела… вдруг показалась очень даже привлекательной.

Гуталин почти не помнил жизнь до Изменения, но твердо знал: такой сложной она не была. Ну да, случалось много всего скверного: жить на острие ножа непросто. Но когда неприятности заканчивались, они заканчивались, и назавтра наступал новый день.

О завтрашнем дне крысы не думали. Они знали лишь некое смутное ощущение: должно произойти что-то еще, и еще. Это не значит «думать». И не было таких понятий, как «хорошо» и «плохо», «добро» и «зло». Это все новые идеи.

Идеи! Вот каким стал ныне их мир! Важные вопросы и важные ответы – о жизни, и как ее прожить, и к чему ты предназначен. Новые идеи рвались в усталую голову Гуталина.

И вот в его голове, посреди всех этих идей, возникла крохотная фигурка Фасоли Опасно-для-Жизни.

Гуталин никогда не разговаривал подолгу ни с мелким белым заморышем, ни с маленькой крыской, которая хвостом бегала за Фасолью и рисовала картинки про то, что он думает. Гуталину нравились крысы практичного склада.

Но теперь Гуталину подумалось: а ведь Фасоль – тоже охотник за капканами! В точности как я! Он идет впереди нас всех, отыскивает опасные идеи, обдумывает их, уловляет в слова, обезвреживает – и прокладывает нам дорогу.

Фасоль Опасно-для-Жизни нам нужен… нужен прямо сейчас. А то мы все бесцельно бегаем кругами, как крысы в бочке…

Много-много времени спустя, когда Питательная состарилась, усы у нее поседели и попахивало от нее странновато, она надиктовала историю того легендарного восхождения к потолку – и как Гуталин что-то бормотал себе под нос. Гуталин, которого она вытащила из капкана, рассказывала Питательная, стал совсем другой крысой. Как будто мысли его замедлились, но выросли.

А самое странное случилось, когда они добрались до балки. Гуталин убедился, что с Гуляшом все в порядке, а затем подобрал спичку – ту самую, которую еще недавно показывал Питательной.

«Он чиркнул спичкой по какой-то железяке, – рассказывала Питательная, – и прошелся вдоль по балке из конца в конец, держа в лапах полыхающий факел, а внизу я различала толпу людей, и ясли с сеном, и разбросанную повсюду солому, и все эти люди копошились там, прямо как… ха, прямо как крысы… и я подумала: эй, а ведь если ты уронишь спичку, через пару секунд конюшня будет вся в дыму, а двери-то заперты; и люди, не успев даже понять, что произошло, окажутся в ловушке, как, ха, да, как крысы в бочке, а мы сбежим через водостоки.

Но Гуталин просто стоял там и глядел вниз до тех пор, пока догорала спичка. А затем отложил ее, помог нам спустить вниз Гуляша и больше ни словом о том не помянул. Потом, уже после всей этой катавасии с дудочником, я попыталась его расспросить, а он сказал: «Да. Крысы в бочке». И более ничего к тому не прибавил».

– А что ты на самом деле положила в сахар? – спросил Кийт по пути обратно к потайному люку.

– Каскару, – отозвалась Злокозния.

– Это ведь не яд, нет?

– Нет, это слабительное.

– Что такое слабительное?

– От него… тебя несет.

– Куда несет?

– Не куда, глупый. Просто… несет. В подробностях объяснять не хочу.

– О. Ты хочешь сказать… несет.

– Именно.

– И у тебя случайно нашлась при себе каскара?

– Да, конечно. В большой аптечке.

– То есть ты взяла с собой каскару ровно на такой случай?

– Разумеется. Она ведь всегда может пригодиться.

– Для чего? – полюбопытствовал Кийт, карабкаясь вверх по приставной лестнице.

– Ну а если бы нас похитили? А если бы мы оказались посреди моря? А если бы нас захватили в плен пираты? У пиратов меню достаточно однообразное, наверное, поэтому они всегда такие злые. Или вдруг мы бы от них сбежали, и доплыли до берега, и оказались на необитаемом острове, где нет ничего, кроме кокосов? А от кокосов бывает запор.

– Да, но… но… ведь произойти может все, что угодно! Если так думать, то на всякий случай придется брать с собою практически все на свете!

– Вот поэтому мешок получился такой большой, – невозмутимо отозвалась Злокозния, протискиваясь в люк и отряхиваясь от пыли.

Кийт вздохнул.

– А сколько ты им подсыпала?

– Много. Но с ними все будет в порядке, если только они не переусердствуют с противоядием.

– А что ты дала им в качестве противоядия?

– Каскару.

– Злокозния, ты страшный человек.

– Да ну? А не ты ли собирался отравить их настоящим ядом? А не ты ли так образно описывал, что именно произойдет с их желудками?

– Да, но крысы мои друзья. А некоторые яды именно так и действуют. А ты… вроде как… вместо противоядия дала им новую дозу яда…

– Это не яд. Это лекарство. Им славно прочистит желудок, вот и все. Они еще спасибо скажут.

– Ладно, ладно. Но… дать им каскару вместо противоядия, это как-то… как-то оно…

– Умно? Удачно с сюжетообразующей точки зрения?

– Да, наверное, – неохотно признал Кийт.

Злокозния огляделась по сторонам.

– А где твой кот? Я думала, он идет за нами.

– Иногда он убредает куда-нибудь. И он вовсе не мой кот.

– Да, это ты его мальчик. Но юноша со смышленым котом может далеко пойти, знаешь ли.

– Это как?

– Ну, самый наглядный пример – это Кот в сапогах, – напомнила Злокозния. – И, уж конечно, все знают про Дика Ливингстона и его удивительного кота!

– Я не знаю, – отозвался Кийт.

– Но это же очень известная история!

– Извини. Я не так давно научился читать.

– Правда? Ну так вот, Дик Ливингстон был нищим мальчишкой без гроша в кармане, а стал лорд-мэром Убергургла, потому что его кот так ловко ловил… эгм… голубей. Город заполонили… голуби, да и, скажу больше, Дик Ливингстон даже женился потом на дочери султана, потому что его кот очистил от… голубей дворец ее отца…

– На самом деле это были крысы, так? – мрачно уточнил Кийт.

– Да, извини.

– Но это же просто история, – отозвался Кийт. – Слушай, а что, действительно есть истории про крысиных королей? У крыс разве есть короли? Я о них никогда не слышал. Как оно все устроено?

– Не совсем так, как ты думаешь. Про крысиных королей известно испокон веков. Они на самом деле существуют, правда-правда. Вот такие, как на вывеске снаружи.

– Что, крысы, связанные друг с другом хвостами? Но как…

В дверь громко, настойчиво постучали. Судя по звуку, в том числе и ногой.

Злокозния подошла к двери и отодвинула задвижку.

– Да? – холодно осведомилась она. Внутрь ворвался ночной воздух.

Снаружи сбились в кучу рассерженные горожане. Их предводитель – судя по его виду, в предводители он угодил только потому, что случайно оказался в первом ряду, – при виде Злокознии отпрянул на шаг.

– Ой… это вы, мисс…

– Да. Мой папа мэр, знаете ли, – напомнила Злокозния.

– Эгм… да. Кто ж не знает.

– А зачем вам палки? – поинтересовалась девочка.

– Эгм… да вот, с крысоловами хотели потолковать, – объяснил представитель народа. Он попытался заглянуть через плечо девочки, и Злокозния услужливо шагнула в сторону.

– Тут никого нет, кроме нас, – сообщила она. – Вы ведь не думаете, что тут есть потайной люк, а под ним – целые лабиринты подземных подвалов и погребов, где в клетках томятся беспомощные животные и хранятся огромные запасы украденной еды?

Предводитель нервно глянул на нее.

– Вечно вы с этими вашими историями, мисс!

– Что-то случилось? – осведомилась Злокозния.

– Нам кажется, крысоловы… малость набедокурили, мисс, – объяснил предводитель, бледнея под взглядом девочки.

– Да? – поощрила она.

– Они нас всех обвели вокруг пальца: это не крысиная травля была, а чистой воды жульничество! – крикнул кто-то из-за спины предводителя, пользуясь тем, что эта самая спина воздвиглась между ним и Злокознией. – Они небось этих крыс выдрессировали! Одна такая летала по воздуху на веревке!

– А еще одна цапнула моего Джейко за… за… за неназываемые! – возмутился кто-то из глубины толпы. – И не говорите мне, что крысу не натаскали заранее!

– Я не далее как нынче утром видела крысу в шляпе, – поделилась Злокозния.

– Точно, уж больно много нынче странных крыс развелось, – подхватил кто-то. – Матушка говорит, она своими глазами видела, как крыса отплясывала на кухонных полках. А тут еще дед проснулся, потянулся за вставной челюстью – а крыса его этой самой челюстью как тяпнет! Укусила деда его же собственными зубами!

– Она что, надела вставные зубы? – не поняла Злокозния.

– Да нет, просто клацнула ими в воздухе! А одна дама, живущая на нашей улице, открыла дверь в чулан, а там… крысы плавают в миске со сливками. И не просто так плавают, скажу я вам! Их точно выдрессировали. Они разные фигуры выполняют, ныряют, лапками в воздухе дрыгают и все такое!

– Вы хотите сказать, крысы занимались синхронным плаванием? – удивилась Злокозния. – Ну и кто тут истории рассказывает, а?

– А вы точно не знаете, куда эти парни подевались? – подозрительно уточнил предводитель. – Все говорят, они сюда пошли.

Злокозния возвела глаза к потолку.

– Ну хорошо, – созналась она. – Крысоловы и впрямь вернулись, но говорящий кот помог нам скормить им яду, и мы заперли их в подвале.

Горожане переглянулись.

– Да-да, конечно, – отозвался предводитель, поворачиваясь идти. – Так вот, если вы их увидите, передайте им, что мы их ищем. Лады?

Злокозния захлопнула дверь.

– Это просто ужасно, когда тебе не верят, – вздохнула она.

– А теперь расскажи про крысиных королей, – напомнил Кийт.

Глава 10

Настала ночь, и мистер Зайка вспомнил: в Темном лесу таится что-то ужасное!

Из книги «Приключение мистера Зайки»

«Ну и зачем я это делаю? – спрашивал себя Морис, протискиваясь сквозь трубу. – Коты не для того созданы!»

«Потому что мы в глубине души добрые», – подсказала совесть.

«Вовсе нет», – возразил Морис.

«Положим, что и впрямь так, – согласилась совесть. – Но мы же не хотим объяснять это Фасоли Опасно-для-Жизни, правда? Перед его подрагивающим носишкой? Он-то считает нас героем!»

«Так вот, я не герой», – подумал Морис.

«Тогда зачем мы шаримся под землей, пытаясь его отыскать?»

«Ну, это же самоочевидно! Именно он мечтает найти крысиный остров, а без него крысы не станут сотрудничать и мне ничего не заплатят», – объяснил Морис.

«Мы – кот! Зачем коту деньги?»

«Затем, что я придумал себе пенсионную программу, – думал Морис. – Мне уже целых четыре года! Как только заработаю кучу денег – все, выхожу из дела, заведу себе уютный домик с большим очагом и милую старушку, которая станет каждый день кормить меня сливками. Я все продумал, вплоть до мельчайших подробностей».

«А зачем мы ей? Мы воняем, у нас драные уши и на лапе какая-то мерзкая проплешина зудит и чешется, вид у нас такой, словно нас в морду пнули… с какой стати милая старушка возьмет в дом нас вместо пушистого котеночка?»

«Ха! Но ведь черные кошки приносят удачу», – думал Морис.

«Правда? Ну, не хочу первым тебя расстраивать, но мы не черные. Мы вроде как грязно-полосатые».

«Есть такая штука, как краска, – думал Морис. – Берешь пару пакетиков черной краски, задерживаешь на минутку дыхание, и «привет, сливки и рыбка» до конца дней моих. Что, классно придумано?»

«А как насчет удачи?» – не отступалась совесть.

«А! В том-то и фокус! Если черный кот раз в месяц притаскивает в зубах золотую монету, так я считаю, для хозяина это крупная удача; скажешь, нет?»

Совесть заткнулась. Наверное, изумляется гениальному плану, сказал себе Морис.

Поневоле приходилось признать, что строить планы у него получается куда лучше, чем ориентироваться под землей. Морис не то чтобы потерялся: коты никогда не теряются. Он просто не знал, где все остальные. А надо сказать, земли под городом почти не осталось. Подвалы, решетки, трубы, древняя канализация, склепы и руины позабытых строений образовали что-то вроде медовых сот. «Да тут даже человеки пройти сумеют, – думал Морис. – Крысоловы так точно».

Повсюду пахло крысами. Кот прикинул, не окликнуть ли Фасоль Опасно-для-Жизни, но решил, не стоит. Если закричать – то сам он, может, и выяснит, где находится мелкий крыс, но заодно оповестит… всех прочих о том, где находится Морис. Те здоровущие крысюки были, сказать по правде… ужас до чего здоровущие; от таких добра не жди. Даже тупая псина и то не факт, что с ними справится.

Теперь кот оказался в небольшом прямоугольном туннеле со свинцовыми трубами. Из труб с шипением вырывался пар, теплая вода капала в желоб, проложенный в дне туннеля. Впереди и сверху виднелась канализационная решетка: она выводила на улицу. Сквозь решетку сочился слабый свет.

Вода в желобе казалась достаточно чистой. Во всяком случае, прозрачной. Мориса мучила жажда. Он нагнулся, высунул язычок…

В воде растекалась тоненькая и яркая красная прожилка…

Крысы возвращались из конюшни обратно в подвалы. Гуляш, похоже, плохо понимал, что происходит, и засыпал на ходу, но у него хватало ума держаться за хвост Сардины. Путь был долгим. Сардины решил, что по бельевым веревкам старому вожаку не пройти. Крысы пробирались вдоль сточных канав и водоотводов, укрытые лишь плащом ночи.

Наконец они добрались до подвала, где уже слонялось несколько крыс. К тому времени Гуталин и Сардины поддерживали Гуляша с обеих сторон: старик едва передвигал ноги.

В подвале все еще горела свеча. Гуталин удивился. Ну да за последний час столько всего произошло.

Гуляш осел на пол и остался лежать там, тяжело дыша. Тело его вздрагивало с каждым вдохом.

– Это яд, шеф? – прошептал Сардины.

– Мне кажется, у него просто силы закончились, – объяснил Гуталин. – Просто закончились силы.

Гуляш открыл один глаз.

– Я… все еще… вожак?

– Так точно, сэр, – откликнулся Гуталин.

– Надо… поспать…

Гуталин обвел взглядом тесное кольцо собравшихся. Крысы подтягивались ближе. Слышно было, как они перешептываются. А еще они во все глаза глядели на Гуталина. А Гуталин озирался по сторонам, пытаясь высмотреть в толпе бледное пятнышко – Фасоль Опасно-для-Жизни.

– Питательная… говорит… ты видел… туннель… Большой Крысы… – пробормотал Гуляш.

Гуталин сердито зыркнул на Питательную. Та смущенно потупилась.

– Ну, что-то такое видел, да, – ответил он.

– Тогда я засну там, и буду спать… и видеть сны… и уже не проснусь больше, – промолвил Гуляш. И снова уронил голову. – Так… старой крысе… умирать не полагается, – пробормотал он. – Не… так. Не… при свете.

Гуталин поспешно кивнул Сардинам, и тот загасил свечу шляпой. Влажная и густая подземная тьма сомкнулась вокруг.

– Гуталин, – прошептал Гуляш. – Вот что тебе надо знать…

Сардины насторожил уши, пытаясь уловить последние слова вожака, обращенные к Гуталину. Несколько секунд спустя он поежился. Он почуял: в мире что-то изменилось.

В темноте завозились. Вспыхнула спичка, вновь заплясало свечное пламя, и в мир вернулись тени.

Гуляш лежал неподвижно.

– А нам надо его съесть? – спросил кто-то.

– Он… ушел, – промолвил Гуталин. Отчего-то мысль о том, чтобы съесть Гуляша, показалась ему неправильной. – Закопайте его, – приказал крыс. – И пометьте это место, чтобы мы знали: он там.

Крысы облегченно выдохнули. Как бы Гуляша ни уважали, все-таки от него здорово попахивало, даже для крысы.

Какой-то крысенок в первом ряду неуверенно уточнил:

– Эгм… а когда вы говорите «пометьте место», вы имеете в виду, пометить так же, как мы помечаем все другие места, где что-то закапываем?

– Он спрашивает, надо ли нагадить, – объяснила крыса, стоящая рядом.

Гуталин оглянулся на Сардины; тот пожал плечами. Сердце у него упало. Если ты вожак, все ждут, что ты скажешь. А белой крысы по-прежнему нет как нет.

Гуталин был предоставлен сам себе.

Он задумался на миг, а затем кивнул.

– Да, – выговорил он наконец. – Гуляшу бы это понравилось. Это очень… по-крысьи. Но вот еще что сделайте. Нарисуйте над ним вот это.

И Гуталин начертил на земле знак.

– «Он был крысой из многочисленного рода крыс, и он думал о других крысах», – прочел Сардины. – Хорошо сказано, босс.

– А он вернется, как Гуталин? – спросил кто-то.

– Если вернется, то здорово разозлится, если мы его сожрем, – раздался другой голос. Послышалось нервное хихиканье.

– Послушайте, я не… – начал было Гуталин, но Сардины пихнул его в бок.

– Можно пару слов на ушко, шеф? – спросил он, вежливо приподнимая опаленную шляпу.

– Да, да… – Гуталин тревожился не на шутку. На него никогда еще не было устремлено столько внимательных глаз. Они с Сардинами отошли чуть в сторону.

– Ты ведь знаешь, я раньше в театре тусовался, – начал Сардины. – А в театре чего только не нахватаешься. Дело в том, что… послушай, что скажу: ты – вожак, правильно? Вот и веди себя так, будто знаешь, что делаешь, о’кей? Если вожак не знает, что делает, то никто другой тем более не знает.

– Но я разбираюсь только в капканах, – отозвался Гуталин.

– А ты представь себе, что будущее – это такой огроменный капкан, – подсказал Сардины. – Причем сыра внутри нет.

– А толку-то?!

– И еще: мой тебе совет, шеф, – подсказал Сардины. – Пусть думают что хотят про тебя и… этот твой шрам. Не надо никого разубеждать.

– Но, Сардины, я же вовсе не умирал!

– Однако ж что-то произошло, так? Ты собирался поджечь конюшню. Я с тебя глаз не спускал. В капкане с тобой что-то произошло. И не спрашивайте у меня что. Я крыса маленькая, я просто чечетку танцую. С меня и довольно, босс. Но есть большие, сильные крысы – Врассоле, и Срок-Хранения, и еще кой-кто, босс, и теперь, когда Гуляш умер, они могут подумать, что вожаком должен стать кто-то из них. Понимаешь, к чему клоню?

– Нет.

Сардины вздохнул.

– А мне кажется, понимаешь, босс. Нам разве нужны сейчас свары и разборки промеж себя?

– Нет!

– Вот именно. Что ж, благодаря нашей не в меру болтливой малютке Питательной ты – крыс, который посмотрел в лицо Костяной Крысе и вернулся, так?..

– Да, но она…

– Сдается мне, босс, любой, кто сумел переглядеть Костяную Крысу… ну, с таким шутки плохи, верно? Крыс, который носит следы зубов Костяной Крысы как пояс? Ну уж нет, с этим лучше не связываться! Крысы пойдут за таким вожаком. А в нынешние времена крысам необходимо за кем-то идти. Это ты хорошо придумал насчет старины Гуляша. Закопать, нагадить сверху и оставить знак… что ж, старым крысам это пришлось по душе, и молодым тоже. Все убедились: ты думаешь обо всех и каждом. – Сардины склонил голову набок и нервно усмехнулся.

– Вижу, за тобой, Сардины, глаз да глаз нужен, – откликнулся Гуталин. – Ты мыслишь в точности как Морис.

– Насчет меня не тревожься, босс. Я крыса маленькая. Я танцевать хочу. Вожак из меня никаковский.

«Думать за всех», – повторил про себя Гуталин. Белый крыс…

– А куда запропастился Фасоль Опасно-для-Жизни? – спросил он, оглядываясь по сторонам. – Он разве не здесь?

– Я его не видал, босс.

– Что?! Он нам нужен! У него в голове карта!

– Карта, босс? – озабоченно нахмурился Сардины. – А мне казалось, ты карты в грязи рисуешь…

– Нет, я не про картинку туннелей и ловушек… Я имею в виду карту того… что мы такое есть и куда идем.

– А, ты про дивный остров? Вообще-то я никогда в него не верил, босс.

– Про острова я, по правде сказать, ничего не знаю, – отозвался Гуталин. – Но когда я был в том… месте, мне… пришла в голову одна идея. Между человеками и крысами идет нескончаемая война! С ней надо покончить. Здесь и сейчас, в этом самом месте, с этими крысами… я вижу: это возможно. Очень может быть, это наш единственный шанс. Я вижу общие очертания этой мысли в своей голове, но вот слов для нее придумать не могу, понимаешь? Так что нам нужна белая крыса: у него есть карта про то, как думать. Мы должны додуматься до правильного выхода. Бегать по кругу и пищать – это уже не метод!

– До сих пор ты отлично справлялся, босс! – Чечеточник потрепал его по плечу.

– Все идет не так, как надо, – пожаловался Гуталин, старательно понижая голос. – Фасоль нужен нам! Он нужен мне!

– Я соберу взводы, босс, только скажите, где начинать поиски, – кротко отозвался Сардины.

– В канализации, неподалеку от подвала с клетками, – объяснил Гуталин. И добавил: – С ним был Морис.

– А это хорошо или плохо, шеф? – уточнил Сардины. – Гуляш, помнится, говаривал: «Насчет кошки не сомневайтесь: кошка всегда…»

– «…Остается кошкой». Да, я помню. Хотел бы я сам знать ответ на твой вопрос, Сардины.

Сардины подошел ближе.

– Шеф, а можно, я кой-чего спрошу?

– Конечно.

– А что такое Гуляш шепнул вам перед смертью? Какое-то тайное знание, ведомое только вожакам, да?

– Он дал мне добрый совет, – отозвался Гуталин. – Добрый совет дал.

Морис заморгал. Очень медленно втянул язычок. Прижал уши и, медленно и бесшумно ступая, двинулся вдоль желоба.

Что-то смутно белело под самой решеткой. Красная струйка брала начало где-то выше по течению, а здесь распадалась надвое, обтекала препятствие и снова закручивалась в единую тонкую ниточку.

Морис потянулся к находке. Ею оказался скрученный в трубочку клочок бумаги – весь размокший и заляпанный чем-то красным. Кот выпустил коготь, подцепил листок, вытащил его на край желоба и аккуратно расправил. И увидел растекшиеся от воды картинки, нарисованные толстым грифелем. Кот знал, что это за картинки. Он их тоже выучил, эти простые до глупости письмена, – как-то раз, когда не нашлось занятия поинтереснее.

– «Крысы не должны…» – начал было он. А дальше расплылась клякса, вплоть до «Мы – не такие, как Прочие Крысы».

– «Ох нет», – ужаснулся кот. Крысы бы их ни за что не бросили, верно? Персики всегда таскала с собой эти Правила, как невесть какое бесценное сокровище.

– Кто найдет их первым, я или ты? – прозвучал чужой голос в голове Мориса. – А может, я их уже нашел…

Морис побежал, оскальзываясь на склизком камне. Туннель резко ушел в сторону: кота аж занесло на повороте.

– Что они за странные существа, КОТ. Крысы, которые считают, что они не крысы. А не стать ли мне таким, как ты? Не уподобиться ли мне КОТУ? Не оставить ли одного из них в живых? НЕНАДОЛГО?