Текст книги "Путешественники по временам и измерениям. Книга первая. Тайны Пятиречья"

– С бульдерлогом хорошо в бою, – подтвердил Диран. – Более бесстрашных существ я не встречал. Особенно когда они нападают стаей и разрывают противника на части. Но вот в мирной жизни они тупеют, жиреют и «съезжают с катушек», в этом я с Гунтасом согласен.

Кроме этого, в отличие от крысодавов, бульдерлоги плохо переносят близость магии. Дело в том, что они совсем не умеют работать с энергией. Их, как и всех существ, питают энергией «реки силы». И когда получаемая «доза» бульдерлогов постоянна, всё хорошо. Но стоит ее уменьшить, например забрать у бульдерлога на время, для сотворения магического заклинания, они тут же начинают чахнуть, болеть и могут даже умереть. Стоит ее увеличить, то есть дать бульдерлогу энергии больше его жизненной «дозы», и всё – собака сходит с ума от перевозбуждения.

– А какие существа из живущих в измерении лысаков лучше всего умеют работать с энергией? – с блеском в глазах поинтересовался Сервоет.

– Какой любопытный у тебя «ученик», – подмигнул старик пелину. – Ну, слушай, коли не шутишь.

Диран уселся поудобнее, накрыл ноги теплым шерстяным одеялом. Достал из кармана небольшую курительную трубку, набил ее какой-то красноватой травой и прикурил от… горящего пальца. Мальчик был очарован этой кажущейся простотой управления огнем.

– В Академии магов мне приходилось учиться с различными существами из самых разных измерений. Были некоторые и из вашего, лысаковского. Особенно мне запомнился один…

– Погоди, старик, – прервал его Гунтас. – Рано еще мальчугану знать такие вещи.

– Ты не обижайся, Сервоет, но тебе еще очень многому предстоит научиться. И узнавать ты будешь новое по мере продвижения твоей учебы. Не стоит забегать вперед. И нагружать свой мозг информацией, которая сейчас тебе не пригодится, но может помешать. «Всему свое время и измерение». Это главный девиз путешественника по временам и измерениям.

– Как скажешь, пелин, – прервал свой рассказ Диран. – Если вы не прочь, предлагаю сходить прогуляться по дороге до замка. Уже темно, и нас вряд ли кто заметит из местных жителей.

Большинство стражей, я думаю, тоже уже спит. Зато вы сможете осмотреться, заметить что-нибудь для себя важное. Заодно покажу вам Универсальный портал. Может быть, вы все-таки окажетесь теми посланниками, о которых говорили пацараи. И тогда я смогу передать дела и спокойно уйти на покой.

– Я – за! Собирайся, Сервоет, – оживился Гунтас, вскочил с лавки и стал разминать затекшие плечи и спину.

Диран надел на себя длинный кожаный плащ и высокие сапоги. Дал Сервоету накинуть красный шерстяной пиджак и маленькую красную шапочку с эмблемой вырывающегося из круга пламени.

– Так тебя скорее примут за местного, если кто-то встретится нам по дороге, – пояснил он и, с силой толкнув дубовую дверь, вышел на улицу.

Глава 18. Знакомство в лесу

Странная троица – старик, мальчик и мохнатый лилипут – вышла на улицу и молча направилась в обход деревни. Старались идти вдоль леса, чтобы при неожиданном появлении встречных прохожих успеть укрыться за деревьями и кустами.

– Гунтас, – полушепотом спросил Сервоет, – а почему меня совсем не учат серьезным магическим заклинаниям? Если уж пацараи выбрали меня для какой-то миссии, то почему не показать пару боевых приемчиков? Думаю, они были бы совсем не лишними в борьбе за жизнь. Даже примитивное заклинание «Деви тама», позволяющее поднимать предметы и управлять ими в воздухе, я подсмотрел в одном измерении. Ты мне про него вообще ничего не говорил.

– Точно, и не замедлил тут же его применить на своих товарищах на перемене. Очень умно поднимать портфель в воздух и бить им лучшего друга по голове на виду у всей школы. Хорошо, что еще взрослые не видели, не миновать тогда тебе психбольницы.

– Согласен, в школе был не прав, – признался Сервоет. – Но теперь-то я стал гораздо опытнее и умнее в таких делах.

– Насчет «умнее» сомневаюсь, – покачал головой пелин. Если бы поумнел, понял бы, что чем меньше путешественник по временам и измерениям знает магии, тем лучше для него.

– Не понимаю, поясни, – попросил Сервоет.

– Видишь ли, это мы, пелины, можем в случае угрозы – раз, и убежать от опасности в другое измерение. Могут это и пацараи, и даже крысодавы. А ты куда денешься?

Вот представь, например: попал ты в незнакомое измерение. Внешне вроде похож на местных жителей и ничем не выдаешь себя. Вдруг показалось, что тебе грозит опасность, и ты на автоматизме начинаешь применять магию. И чего ты этим добьешься?

Во-первых, сразу же выделишься из толпы. Во-вторых, напугаешь эту самую толпу, которая, поняв, что ты чужак, да еще агрессивный, просто захочет тебя изолировать или убить. А так, не зная магии, у тебя появляется лишний повод, чтобы лучше изучить измерение, в которое ты попал. Узнать, как и чем в нем лучше защищаться от разбойников и хулиганов.

– Но почему тогда мой дедушка – Сервоет Лучезарный – обладал магическими навыками? Ты сам рассказывал, как он наколдовал вам воздушный шар и домик.

– Потому что твой дед был не просто путешественником и исследователем времен и измерений. За особые успехи в своем труде и неоценимую помощь, которые принесли его исследования Совету по временам и измерениям, пацараи пожаловали ему третий уровень магической культуры. Он включает в себя знание самых примитивных магических приемов, с помощью которых можно создавать практически любой неживой предмет. Хочешь – коробок спичек, а хочешь – лодку или рыболовные сети.

Очень полезное умение для путешественника, чтобы не таскать за собой огромный рюкзак со снаряжением. Как видишь, даже твоему деду магия была дана не для защиты или нападения, а для облегчения бытовых условий в его поездках.

– Я как узнал твое имя еще там, в деревне, думаю: что-то уж больно знакомое. А теперь, когда услышал про деда, сразу вспомнил, – вмешался в их разговор Диран.

– Вы знали моего дедушку?

– Конечно, знал. Он облазил наше измерение вдоль и поперек. Изучил почти всех существ, которые здесь обитают. Собрал большую коллекцию растений. Не могу сказать, чтобы он здесь был своим «в доску», но, по крайней мере, его присутствие нас не раздражало.

– А когда вы видели его в последний раз? – спросил Гунтас.

– Где-то полгода тому назад, может, чуть меньше, а может, чуть больше. Он пропал, как и появлялся – без уведомлений и прощаний.

– Далеко еще до замка Саланта? – обратился пелин к Дирану.

– Нет, почти пришли, вон за тем поворотом подъем в горку – и мы на месте.

Вдруг из-за небольшого поворота, метрах в ста неожиданно появилась повозка, груженная сеном. Тянуло ее за собой животное, отдаленно напоминавшее осла. Только вместо обычных ног с копытами у него были медвежьи лапы с острыми толстыми когтями. Больше ничего в темноте разглядеть не удалось. Топот от ходьбы животного отсутствовал напрочь, видимо, поэтому путешественники не услышали приближающуюся повозку издалека.

– В укрытие! – скомандовал старик, схватил Сервоета и Гунтаса в охапку и сиганул с ними в придорожные кусты.

Путешественники замерли. Мимо них медленно проехала телега с запряженным осломедведем. Животным управлял небольшой толстенький мужичок в забавном колпаке с пером и широкой рубахе. Он уже почти спал, периодически опуская голову к груди и ослабив удила. Осломедведь, которому, по всей видимости, дорога была хорошо известна, послушно шел по заданному пути.

Когда повозка поравнялась с укрытием, осломедведь замедлил шаг почти до полной остановки. Повернул голову в сторону кустов и вытянул шею, принюхиваясь.

Однако через мгновение испуганно отдернул морду и, громко фыркнув, припустил на своих когтистых лапах прочь вперед по дороге, оставляя за собой столп пыли.

– Странно, что это так испугало Хобира? – глядя в след осломедведю, задумчиво произнес Диран. И в ту же секунду ему на плечи обрушились мощные когтистые лапы, повалившие старика на землю, а рядом с горлом засверкали острые белоснежные клыки.

– Фу, Валар, нельзя, нельзя, кому говорят! – Сервоет пытался оттащить боевого ягуара от беззащитного старика. Тот, хоть и был магом высокого уровня, буквально опешил от такого нападения и лежал на земле, перевернутый на спину, в недоумении тараща глаза.

– Успокойся, киса, – мирно поглаживал по спине ягуара Гунтас. – Это не враг, это наш друг, огняк Диран. Он хороший и нам совершенно не угрожает.

Ягуар всё еще был на взводе и сидел на задних лапах, нервно постукивая хвостом по земле.

Сервоет был менее тактичен:

– Какого… ты напал на нас? Ты что, не видишь, что мы вместе? Ты совсем дурак, что ли? Тебе велели нас охранять, а не пугать и убивать!

– Откуда мне знать, что вы вместе? – оправдывался Валар. – Смотрю, какой-то мужик хватает вас в охапку и кидает в кусты. Может быть, он вас хотел убить, а трупы спрятать! Я что, всевидящее око? Сами виноваты, предупреждать надо! Козлы двуногие…

– Не ругайте его, – вступился за ягуара Диран, – он в чем-то прав. Мое поведение, действительно, со стороны могло быть истолковано неоднозначно. Тем более ночь, кругом лес.

– Он Вам чуть башку не отгрыз, а вы его защищаете, – пожурил старика Гунтас.

– Ну а что вы хотите от боевого ягуара? Он привык действовать – нападать и убивать. Дипломатические переговоры не в его характере.

Когда все немного пришли в себя и оправились, было решено идти дальше.

– Прежде чем мы тронемся в путь, расскажи-ка, что тебе удалось увидеть и вынюхать, – обратился Гунтас к Валару.

– Ничего особенного. Как только мы разошлись там, на месте кровавого побоища, я со всех лап побежал к замку. В лесу много всякого зверья, но все – обычные дикие обитатели. Я познакомился с парочкой бобров. Они сейчас строят плотину – там, вниз по течению. Хорошие, трудолюбивые ребята. Ругались, что какие-то придурки всё время ломают их постройки и ставят примитивные силки для поимки самих бобров.

– Никакие не придурки, а жители нашей деревни, – вскипел Диран. – Эти водяные грызлики, бобры, как ты их назвал, своими плотинами перегораживают реки и ручьи, отчего вода выходит из берегов и затапливает нашу деревню. А мы, огняки, на дух не переносим воду в больших количествах. Попить, понятное дело, можем, помыться тоже, но жить вблизи воды – это перебор. Огонь и вода – вещи несовместные для нашей магии.

– Короче, они там все в стройке, – продолжал Валар, но помочь в случае чего смогут. При мне один бобр за считанные минуты перегрыз толстенную сосну, она рухнула как подкошенная.

– Кого ты еще встретил?

– Пару оленей, пяток кабанов, по мелочи, какую-то хрень типа зайца, только с крыльями, как у летучей мыши.

– Крылолепус, – пояснил Диран.

– А, вот еще вспомнил. Короче, бегу я по лесу, воздух нюхаю. Засмотрелся на то, как этот ваш крылолепус взлетает. И тут бах-бдыщ, втыкаюсь со всего маха мордой во что-то большое и мягкое.

Отлетел назад, сижу, башкой трясу, в себя прихожу. Эта штуковина разворачивается, смотрю – а это бегемот, только огромный, больше слона, и у него четыре глаза. И мех на теле такой густой, фиолетовый. Я вообще в шоке был. А громила подошла ко мне, обнюхала, потом облизала мою морду и пошла дальше по лесу траву жевать. Я за ней. Догнал и спрашиваю:

– Ты, блин, кто, чудище лесное?

– Я – гиппоокус, и никакое я не чудище! Неприлично такие гадости девушке говорить. Тем более при первой встрече.

– А чего ты меня обнюхивала и облизывала? Что я тебе, котик какой-то или щенок? Я боевой ягуар, а если бы я тебя порвал на части?

– Не порвал, у тебя глаза добрые и… рот маленький, – рассмеялась гиппоокус. В Пятиречье у нас нет врагов. Шкура бронебойная, шерсть ядовитая, мясо несъедобное. Поэтому мы никому здесь не нужны в качестве источника пищи.

Меня зовут Нелли, – представилась громила. – А тебя?

– Я Валар – боевой ягуар! – гордо отрапортовал я.

– Это я уже слышала. А что ты делаешь здесь? Насколько я знаю, у нас сейчас в измерении нет большой войны. Так, мелкие стычки.

– В гости к другу приехал отдохнуть, – соврал я. Пошел в лес погулять и чего-то заблудился.

– А как зовут твоего друга, где он живет? – не унималась Нелли.

– Слышь, хорош, ты чего любопытная такая? Шпионка, что ли?

– Никакая я не шпионка, мне просто интересно. Тут и поговорить не с кем, скучно. А впрочем, не хочешь, не говори, – типа обиделась Нелли, отвернулась и стала щипать травку.

– Ну, ладно тебе, ты это, не дуйся. У меня просто сегодня дел много, надо в кучу мест успеть. Поболтаем как-нибудь в другой раз, хорошо?

– Хорошо, – немного помолчав для виду, примирительно сказала Нелли. – Я всегда пасусь в этом лесу или в соседнем. Прибегай, поболтаем.

– А ты когда-нибудь гуляла рядом с замком? – решил я «закинуть удочку».

– Это такая большая каменная постройка с длинной высокой стеной? Была пару раз, но там делать нечего, трава совсем сухая и пахнет гарью. Не то что здешняя, спелая и сочная. Кстати, тебе, наверное, лучше там не появляться.

– Это еще почему?

– Да там какие-то придурочные маги ходят вокруг замка. Один меня увидел, глаза вытаращил и начал свои заклинания шепелявить и руками, как мельница, вертеть. Я постояла, посмотрела на него – и пошла себе в лес.

– А почему ты считаешь его придурком?

– Да потому что каждый мало-мальски опытный маг в Пятиречье знает, что мы, гиппоокусы, сами по себе есть порождение магии. И никакие магические штучки на нас не действуют.

– Понятно, круто. Ты полезный друг!

– Действительно ты так считаешь? – пасть Нелли расплылась в широкой улыбке, и она еще раз лизнула Валара в морду.

– Тьфу, ты давай без этих телячьих нежностей. Спасибо за информацию, до встречи. – И я убежал от этого ласкового бегемота, – закончил свой рассказ Валар.

– Больше никого не встретил? – строго спросил Гунтас.

– Больше никого. До замка добежал, из-за кустов на него посмотрел, и обратно пошел. Вот, по дороге вас встретил.

– Что думаешь, Диран, – обратился пелин к огняку, – почему они не выставили своих шпионов на подходах к крепости?

– Как знать? Может, магии у них немного, может, маги неопытные. А может, и это вернее всего, они считают, что в Пятиречье им ничего не угрожает. Если что-то хочешь спрятать, положи на самое видное место, как говорится.

– Может, ты и прав, – водя магометром по сторонам, согласился Гунтас. – Странно, полное отсутствие магических ловушек и приманок. Вообще ничего. Такое ощущение, что обитатели замка напрочь отвергают всякую магию.

– Чего ты расстраиваешься? – спросил его Сервоет. – Нам же лучше, подойдем незамеченными, сможем получше все рассмотреть. А потом погуляем на свадьбе Валара и Нелли. Да, Валерка? Я смотрю, понравился тебе бегемотик? Любишь пышных барышень?

– Ха-ха, – смутился Валар. – Ничего не понравилась. И никакая она не толстая. Просто в меру упитанная и кость широкая.

– Это хорошо, что ты подружился с гиппоокусом. В будущем она нам сможет сильно помочь.

– Чем помочь? Она добрая, мухи не обидит. И драться наверняка не умеет.

Диран прыснул со смеху:

– Не умеет что? А-ха-ха, гиппоокус не умеет сражаться? Ну, ты, киса, и насмешил меня! – Старик чуть пополам не сложился от смеха.

– Дедушка, вы поаккуратней ржите, а то с сердцем плохо станет, – подколол его ошарашенный такой реакцией Валар.

– Как же мне не падать со смеха? – немного успокоившись, сказал Диран. – Да чтоб ты знал: гиппоокусы были выведены группой магов специально для защиты Пятиречья от разных тварей типа рептусов. Маги такого намутили при создании гиппоокусов, что сами до конца не поняли, что за зверь у них получился. Убить его невозможно, к магии он невосприимчив. Своих врагов они даже не побеждают, а просто давят лапами, пробегая по ним.

– А кто ими руководит во время битвы? – спросил Сервоет.

– Никто, они сами выбирают, кто враг, а кто друг. И делают это по одному простому принципу – задумал ты нанести вред Пятиречью – значит, враг, и тебя стоит уничтожить. Остальные друзья. Так их «запрограммировали» при создании.

– Круто, а почему она мне ничего не сказала? – недоумевал Валар.

– Так ты сам не стал с ней разговаривать. Гиппоокусы очень ленивы и медлительны, они все делают неторопливо и основательно. И потом, она не увидела в тебе врага. Чего ей тогда демонстрировать боевой пыл?

– Теперь я понимаю, что гиппоокусы были выведены магами как средство защиты от самих себя, – задумчиво произнес Гунтас.

– Что ты имеешь в виду? – одернул его Диран.

– Ну, посуди сам: Пятиречье населено сплошь магами, волшебниками и колдунами. Только представь, сколько раз за все время эти безумцы (извини, старик, к тебе это не относится) могли уничтожить измерение. А когда есть гиппоокус, это практически невозможно. Только задумал какой-нибудь фанатик развязать войну, которая погубит измерение, и – раз! – гиппоокус тут же прочитает его мысли и затопчет могучими ногами.

– Я как-то раньше об этом не думал. Но, возможно, ты прав, – размышлял на ходу Диран.

– Вот ваш замок, за теми кустами, – сказал Валар и остановился, вдыхая ноздрями ночной воздух.

Глава 19. Замок Саланта

– Ого, а он действительно огромный! – присвистнул Сервоет, когда путешественники приблизились к замку в пределах видимости.

– Да уж, наша краса, – с гордостью сказал Диран. – Дед мне рассказывал, что его строили в течение тридцати лет.

Салант и его мастера выбирали только лучший камень и отборную древесину. Замок выдержал не одну вражескую осаду. Если бы не его защита, огняков, наверное, уже уничтожили во время многочисленных войн, которыми изобиловало прошлое Пятиречья.

Крепостная стена высотой двадцать метров и более шести метров толщиной изрезана внутри многочисленными туннелями. Говорят, что существуют и подземные ходы, но когда-то давно их затопило водой, и теперь они недоступны.

Путешественники с восхищением любовались монументальной постройкой, слушая рассказ старого огняка.

Смотровая башня замка была настолько высока, что ее верхушка терялась в низких облаках. Остальные четыре башни были существенно ниже, однако гораздо толще в диаметре и с большим количеством бойниц для орудий. Главные ворота замка, сделанные не из досок, а из целых стволов гигантских деревьев, были окованы толстыми железными полосами. Стены крепости казались зеркальными. На них не было видно не то что швов от каменной кладки, но и самих отдельных камней.

– Эту хитрость подарили нам каменосцы, – пояснил Диран. – Это маги, живущие на другом конце Пятиречья и имеющие неограниченную власть над камнем.

Так вот, после укладки камней они сотворили заклинание «бесконечной гладкости». И после этого стены замка стали словно лед на зимней речке – скользкие и без изъяна. По ним не может забраться ни одно из живущих в Пятиречье существ, ни муравей, ни змея. Не говоря уже о более крупных.

Помню, мой дед рассказывал, что однажды враги осадили замок, подвезли орудия, стреляющие железными ядрами, и стали обстреливать стену. Они надеялись пробить дыру и таким образом захватить крепость. Какой же их охватил ужас, когда пущенные ядра скользили по стене и просто отскакивали от нее обратно в сторону врага.

Врагу был нанесен серьезный урон их же собственным оружием. Отскочившие ядра не только поломали сами орудия, но и практически разрушили лагерь неприятеля, который после понесенных потерь был вынужден отступить. Такое же заклинание маги сотворили для башен замка и всех его построек.

– Какой у вас «скользкий замок», – пошутил Валар, обнюхивая воздух. Для верности, чтобы удостовериться в словах Дирана, он разбежался и прыгнул на стену. Мощные когти беспомощно заелозили по отполированной поверхности стены, и ягуар, не теряя скорости, съехал вниз. С громким смехом Валар плюхнулся на мягкую траву.

– Хорош уже! Всех перебудишь, – Гунтас и Сервоет следовали за стариком, который повел их вдоль стены замка к малым воротам.

– Тише! – остановился Гунтас, прислушиваясь. – Вы ничего не слышите?

Из-за стены действительно доносились приглушенные звуки ударов молота о наковальню. Кто-то резал металл, пилили доски, забивал гвозди.

– Про это я вам и говорил, – сказал огняк. – Работают днем и ночью не покладая рук. С таким графиком за все время они могли бы уже второй замок построить.

– Странно, недалеко от крепости мой магометр ничего не показывал. А здесь, в пяти метрах от стены, он почти зашкаливает. Может, сломался, – тряся прибором, размышлял Гунтас.

Крадучись, они обошли крепость по кругу и остановились у задних ворот. Имея такое уничижительное название, на самом деле ворота оказались под стать главным. Такие же огромные стволы деревьев, обитые железом, цепи и гигантские кольца вместо ручек.

– Неслабые воротца, – восхитился Гунтас. – А как же вы их открываете для входа и выхода? Что, каждый раз зовете всех жителей деревни?

– Внутри стены есть специальный механизм, – пояснил Диран. – Куча разных шестеренок и цепей, а также система противовесов. Охраннику достаточно сдвинуть один небольшой рычаг – и ворота сами плавно открываются. А для особо нетерпеливых придумали потайную дверь.

Диран прошел еще немного вдоль стены и остановился напротив небольшой полукруглой железяки, чуть вылезающей из стены. Если не знать, что это ручка от двери, ее вполне можно было бы принять за остатки строительных конструкций, забытых невнимательным мастером после окончания строительства стены.

– Ну-ка, отвернитесь, – скомандовал Диран. А сам подошел к воротам и сотворил уже известное Сервоету заклинание, открывающее любые двери: «Плейте орикус».

– Милости прошу, – пригласил он жестом войти в крепость.

– Ты не боишься, что здесь могут быть магические ловушки? – спросил его Гунтас. – Сам я их обнаружить не могу, потому что, повторюсь, мой магнитометр и так зашкаливает от избытка магии.

– Нет, не боюсь. Эту дверь могут найти и открыть только маги огняки, хоть я и использовал стандартное заклинание «всеоткрытости». Однако, не будучи нашего роду-племени, вы не справитесь с задачкой.

– Получается, что заклинания создают не только для измерений, но еще и для конкретных существ? – поинтересовался любопытный Сервоет.

– Не совсем так. Само заклинание – это набор определенных звуков, слов, если угодно. Величайшие старейшины из Академии магии веками делают этот набор более или менее универсальным, чтобы магам было легче запомнить его.

Таким образом, заклинание можно сравнить с мясным или овощным бульоном – это основа, которую можно использовать для приготовления любого супа. А вот уже от ингредиентов и специй, которые ты после положишь в бульон, и будет зависеть, какой суп у тебя получится в итоге. Так и эта дверь, открытая Дираном. На нее было наложена печать «закрытости», а также «заклинание восприимчивости только к огнякам». Поэтому он и смог ее открыть. Если бы это попытался сделать я, то с первым условием я бы справился, а вот «заклинание восприимчивости» осталось бы для меня нерешенной задачей в силу того, что я не огняк.

– И еще, Диран, – обратился Гунтас к старику, – я подозреваю, что столь важная дверь, ведущая из леса прямиком в самое сердце крепости, должна быть освящена «духом доброй воли». Я прав?

– Ничего от вас не утаишь, хитрые пелины, – улыбнулся старик. – Прав ты, тысячу раз прав, – подтвердил он.

– Что это такое – «дух доброй воли»? – спросили Сервоет и Валар одновременно.

– Это очень важный ингредиент, используемый при приготовлении магического «супа». Если на любое заклинание наложить «дух доброй воли», то развеять такое заклинание можно только по доброй воле самого мага. То есть, если он не хочет этого делать, а его заставляют, принуждают и даже пытают, ничего не выйдет. Поэтому, притащи мы сюда Дирана за волосы и побей его палками, он бы не смог открыть эту дверь, если бы сам не захотел.

– Ишь размечтался! Притащи за волосы! Да у меня и волос-то почти нет, – и старик негромко засмеялся. – А вообще, Гунтас прав. Сколько было случаев еще до изобретения Академией «духа доброй воли», что самые неприступные крепости, самые мощные армии пали от рук неприятеля. И происходило это потому, что враги захватывали мага и, пытая его, силой заставляли работать на себя.

– Получается, что теперь маги неприкасаемы? В смысле, бей его, не бей, результата от него все равно не добьешься. Наложил на всё «дух доброй воли» и порядок?

– Ну, во-первых, на всё «дух доброй воли» наложить нельзя, например, на проклятия или на яды – нет. А во-вторых, «дух доброй воли» требует значительных энергетических затрат, которые могут позволить себе не все маги. Поэтому, если ты обратил внимание, как бы эта дверь ни была магически защищена, всё равно сначала ее изготовили практически невидимой. А уж потом мудрили с магией.

– Вы идете? – еще раз позвал всех Диран. – Скоро начнет светать, а нам еще надо обратно до дому добраться. А ты, киса, – остановил он Валара, – побудь здесь. Посторожи открытую дверь, чтобы в нее никто не прошел. А если заметишь посторонних, рычи погромче. И не вздумай отлучиться, чтобы сожрать кого-нибудь. Потерпи – и дома я тебе отдам целого барашка.

– А ты клевый, дед, – заурчал Валар. – Если с бараном не обманешь, буду приезжать к тебе каждое лето на каникулы. Идите спокойно, я всё сделаю как надо, – и он улегся на траву, перегородив дверь могучим телом.

И вот Сервоет, Гунтас и Диран оказались в темном длинном туннеле, проложенном внутри огромной крепостной стены. Старик шел впереди. Над его ладонью парил большой огненный шар, освещая дорогу на десять метров вперед. Гунтас не выпускал из рук магометра, сканируя им пространство вокруг себя.

– Интересно, где сейчас Колед? – подумал вслух Сервоет. – Надеюсь, его не поймали?

– Я тоже очень надеюсь, что он жив и здоров. И находится там, где ему было велено.

– Стойте, – скомандовал Диран и перегородил путь рукой. – Я что-то слышу, там – впереди, за поворотом, – и он загасил огненный шар. Мгновенно тьма окутала путешественников.

– Гунтас, возьми меня за ремень, а ты, малец, положи руку Гунтасу на плечо и аккуратно, потихонечку следуйте за мной.

– На плечо, а не на голову! – взвился пелин, когда Сервоет опустил свою пятерню на проплешину Гунтаса.

– Я что, вижу, что ли, где у тебя плечо, а где лысина? – парировал мальчик.

– Не тронь мальца, – осадил пелина Диран. – Ты сам меня два раза за задницу схватил, прежде чем нашел ремень на поясе.

Наверное, после этих слов пелин сильно смутился, и его лицо покрыл румянец. Однако кругом была беспросветная мгла, и конфуза Гунтаса никто не увидел.

Так они и шли, медленно, словно черепахи, боясь напороться в темноте на преграду или вездесущих ночных охранников. Шагов через пятьдесят добрались до небольшого скругления стены – поворота, как его назвал Диран, и увидели двух воинов. Те сидели на больших деревянных лавках и, опершись на копья, боролись со сном. Мечи и щиты стояли прислоненными к стене рядом. Сразу же за постом начинался длинный коридор, перегороженный через определенные промежутки железными решетками, запертыми на замок. По обеим сторонам коридора размещались помещения, закрытые дверьми с маленькими оконцами наверху – на манер тюремных камер.

– Теперь у нас есть два выхода, – выглядывая из-за угла, произнес Гунтас. – Или мы сейчас разворачиваемся и идем обратно, ни с кем не вступая в конфликт. В этом случае ничего не узнаем о замке. И уходим не солоно хлебавши. Или же постараемся нейтрализовать этих двух обалдуев и двигаемся дальше, попутно выясняя всё, что надо. Но тогда велик риск, что нас обнаружат и, может быть, даже поймают. Что скажете?

– Мне всё равно, – просто сказал старик. – Хочешь уходить – давай уходить. Хочешь драться – я всегда готов: давно руки чешутся. Тем более, если речь идет о возврате замка Саланта нам – огнякам. Да, за это и жизнь положить не жалко.

– А я думаю, надо идти вперед, – твердо сказал Сервоет. – Не такая уж страшная преграда эти два сонных стражника. Зато, может, нам удастся выяснить что-то важное и остаться незамеченными до утра. Вспомни, Гунтас, пацараи постоянно твердили: «…осталось очень мало времени. Надо торопиться».

– Да помню я, помню, – немного раздраженно ответил пелин. – Просто очень уж не хочется рисковать твоей жизнью из-за

какой-нибудь ерунды. Кроме этого, не забывай, что разведчики, отправленные пацараями, были пойманы – ты сам видел их по телевизору. А они были далеко не самыми слабыми магами.

– Ну, ерунда там впереди или не ерунда, отсюда мы точно не узнаем. Пойдем уже, – и Диран первым зашагал в сторону стражников.

Гунтас последовал за ним. Последним шел Сервоет, стараясь припомнить все услышанные заклинания. Хоть его и уверяли, что путешественнику это ни к чему, с ними было как-то спокойнее.

Подойдя к мужчинам на расстояние не более трех метров, Диран остановился, словно примериваясь. Охранники мирно посапывали, уткнувшись носами в копья. Гунтас начал рыться в своей сумке, просматривая в ней имеющиеся пузырьки с магическими снадобьями.

– Только не вздумайте применять магию! – предостерегающе раздался тихий голос из-за ближайшей двери слева.

– Кто здесь? – Диран от неожиданности пукнул огнем, отчего прожег свои и без того не новые штаны. А Гунтас чуть не выронил из рук пузырек, который достал и рассматривал при слабом свете настенного факела. Даже Сервоет застыл от изумления. Вся его недолгая мальчишеская жизнь пронеслась перед глазами. «Это конец, нас поймали!» – завертелось в голове.

Глава 20. Таинственный узник

– Прошу вас, только не пугайтесь и не делайте резких движений, – снова раздался голос из той же двери. – Они уже уснули и будут спать до утра.

Диран стоял как вкопанный, держась за сердце. Гунтас, в силу более молодого возраста, уже оправился. Руки перестали трястись. На цыпочках он подкрался к двери, из-за которой раздавался голос, и прислушался. Маленький рост на этот раз сыграл с пелином злую шутку – окошко в двери было слишком далеко, на недосягаемой высоте.

– Сервоет, иди сюда, – махнул он рукой. – Подойди ближе, я залезу тебе на плечи и посмотрю, что за монстр так нас напугал. Нагнись немного.

Сервоет послушно оперся о дверь и чуть согнул ноги в коленях. Гунтас живо вскарабкался ему на плечи, чуть подтянулся и заглянул в дверное окошко. На него уставились два больших зеленых глаза. Пелин даже слегка отпрянул.

– Ты кто? – спросил он незнакомца.

– Прошу прощения, я не хотел вас напугать, – снова стал извиняться незнакомец и отошел на два шага назад от двери.

Теперь Гунтасу были видны не только глаза, но и сам узник. Комната освещалась одной тусклой свечой, но даже этот полумрак не смог скрыть лица человека, изможденного неволей, голодом и, возможно, пытками. Это был мужчина с кожей синего цвета, лет двадцати пяти на вид, с всклокоченными волосами, сильно небритый, с седыми проплешинами. Очень худое тело и руки прикрывала обычная белая рубаха. На тощих ногах болтались грязные штаны. Обуви на нем не было, только какое-то подобие сильно рваных и грязных носков.