Текст книги "Путешественники по временам и измерениям. Книга первая. Тайны Пятиречья"

Слушая рассказ о себе, ламбарии стояли смирно, игриво помахивая хвостами и с любопытством поглядывая на Сервоета. Они совсем не казались злыми и опасными.

Мальчику даже захотелось погладить их. Но как только он протянул руку к одной ламбарии, другая молниеносно прыгнула на спину Сервоету и, мгновенно схватив за край трусов, тут же почти натянула их на голову мальчишке. Пока Сервоет очухался от такой наглости и приводил себя в порядок, ламбарии уже куда-то исчезли.

– Где эти мерзкие обезьяны? – задыхаясь от злости, прошипел он. В комнате снова стало пусто, если не считать Асаи и Гунтаса за столом в дальнем углу.

– Проверь карманы! – поучительно произнес Гунтас.

Сервоет пошарил сначала в кармане штанов – пусто. Потом поискал в пижаме – тот же результат. Хотя нет, постойте, что это за три маленьких значка? Он достал находку из кармана и внимательно рассмотрел. На них были изображены ламбарии точь-в-точь как живые. Сервоет с разочарованием бросил значки на пол, которые, едва коснувшись досок пола, мгновенно превратились в старых знакомых – ламбарий. Они стали громко кричать, строить рожи, потирая ушибленные при падении задницы.

– Будь очень внимателен. Всегда проверяй личные вещи и карманы. Как ты уже понял, ламбарии могут принимать облик практически любого предмета, – учил Асая. – Управлять ими, тем не менее, достаточно просто. Сейчас покажу.

Он достал из своей сумки небольшое круглое зеркальце и, подняв его над головой, покрутил так, чтобы ламбарии его заметили. Шестиногие обезьяны тут же перестали кричать и гримасничать, подбежали к столику и просительно протянули лапки к зеркальцу. Асая отдал им его. Одна из ламбарий нежно взяла его, и все трое тут же убежали в противоположный угол, сели в кучку и как завороженные стали смотреться в зеркальце.

– Ну, теперь они заняты месяца на два, пока не разобьют зеркальце. А они его обязательно разобьют, иначе они бы не были ламбариями. И упаси тебя небо, Сервоет, попробовать отобрать у них эту безделушку.

– А что тогда будет? – спросил мальчик.

– Дело в том, – продолжал Асая, – что зеркало – это предмет обожания и поклонения для всех ламбарий. И если у них отбирают зеркальце, то они автоматически делают из того, кто у них его отобрал, такой же предмет обожания и поклонения. Потому что они считают, что божество у них может отобрать только другое божество.

Поэтому, если отберешь у них зеркальце, они будут боготворить тебя пару месяцев, а потом разобьют вдребезги.

– А зачем они разбивают зеркальце?

– Может, от безумной любви, а скорее, потому что через пару месяцев начинают понимать, что это не божество, а просто кусок стекла. Правда, потом они забывают про это и начинают снова боготворить зеркало.

Ну да ладно, нам надо еще много успеть. Сейчас тебя отведут в комнату, где ты будешь жить следующие две недели и постигать различные премудрости.

– Две недели? А как же родители, как же школа? Я не могу оставаться здесь так долго, – вспылил Серёжка-Сервоет.

– Не волнуйся, – успокоил его Гунтас. – Дома ты будешь отсутствовать ровно 8 часов. Никто ничего не заметит. Просто в разных измерениях время течет по-разному. Пацараи тебе об этом уже рассказывали. Собственно, в этом и заключается основная сложность работы с измерениями.

Поэтому и не удается совместить приборы так, чтобы можно было попадать из одного измерения в другое в одно и то же время. Хотя где-то нам удалось вычислить течение времени, как например в этом измерении. Поэтому я тебе и говорю: будь спокоен. Всё под контролем. Сейчас твоя главная задача – забыть обо всем и сосредоточиться только на том, чему тебя здесь будут учить.

Так Сервоет и поступил. Уютно устроившись в маленькой хижине почти рядом с морем, он постарался поменьше и пореже вспоминать о родителях, школе и прочих лысаковских хлопотах и буквально превратился в губку, впитывающую вселенские знания о временах и измерениях.

В следующие две недели Сервоет узнал, чем лакатоки отличаются от серкатоков.

Почему одних стоит бояться, как огня, а от других просто держаться подальше.

Почему нельзя прерывать транспортных работников, когда те перечисляют свои регалии.

Причем испытал он это на собственной шкуре, когда прервал вопросом пелина, прибывшего из другого измерения к Гунтасу за советом. Пелина звали Янтус. И когда Сервоет его прервал на полуслове, он выкрикнул какое-то ругательство и «закинул» Сервоета в измерение к огромным пожирателям плоти, которые его чуть не съели.

Хорошо, что к тому моменту Сервоет уже был знаком с небольшими хитростями и всегда носил с собой «вечный кусок колбасы». Это такой батончик вареной колбасы, который никогда не заканчивается. Чем несказанно порадовал вечно голодных пожирателей плоти, наевшихся колбасой и уснувших. Тогда Гунтас смог быстренько переместить Сервоета обратно. К сожалению, кусок «вечной колбасы» пришлось оставить пожирателям плоти.

А еще Сервоет побывал в измерении «бесконечного торга» и узнал, что порталы в него есть на некоторых рынках Азии и Европы.

Само измерение мальчику не понравилось, поскольку там торговались все и за всё: кто богаче, кто умнее, кто первым должен перейти дорогу, кто первым садится кушать и так далее. Причем не спорили, а именно торговались. И выигравший торг на время обретал способности предмета своего торга. Так, например, в день прибытия цена того, что тебя признают умнее других, была 100 пиатов (местная валюта), а в день отъезда цена за это же самое была всего 50 пиатов. А всё потому, что в измерении случилось сильное землетрясение, после которого местные жители стали устранять завалы и делать ремонты. И в этих условиях признание тебя сильным и выносливым стало цениться дороже, чем признание умным.

Больше всего Сервоету поначалу понравилось измерение «вечного блаженства».

Наверное, его имеют в виду люди, когда говорят про Рай. Это измерение позволяло мгновенно воплотить в реальность самые заветные мечты. Хочешь есть – пожалуйста, стол накрыт самыми вкусными яствами. Хочешь на море – вот тебе море. Хочешь полетать с птицами – уже летишь высоко в небе и машешь прекрасными белоснежными крыльями. Здесь даже были умопомрачительные компьютерные игры на экране размером с футбольное поле. И все это не требовало никаких усилий от тебя, стоило только пожелать.

Однако через неделю Сервоет стал чувствовать себя не в своей тарелке. Ему казалось, что он – это не он, а просто маленькая букашка, от которой ничего не зависит.

Ничего не создавая своим трудом, не напрягая извилины для того, как сделать ту или иную вещь, мальчик переставал ощущать себя сильным, молодым и полным сил.

И если поначалу это была приятная лень, то теперь она превратилось во всепожирающее чувство беспомощности и ненужности. «С этим пора кончать!» – сказал он сам себе и вызвал Гунтаса.

– Я больше здесь не могу – не могу быть бесполезным овощем. Наверное, когда очень устану, я загляну сюда на пару деньков. Но жить здесь все время я не готов!

– Молодец, ты прошел первое и, пожалуй, самое трудное испытание. Испытание обеспеченным бездельем. У тебя вроде все есть, но нет главного – твоей нужности как существа. Ты имеешь все, но при этом никому не нужен, ни одной песчинке с этого пляжа. Ты даже сам для себя становишься бесполезным, потому что ничего не делаешь – за тебя все делает измерение. Сначала пропадают стремления, остаются одни желания, потом пропадают и они. А потом пропадает и желание жить. Как-то так.

И если ты обратил внимание, здесь нет местных жителей. Это измерение было создано искусственно. Сюда со всех измерений присылают существ – кого на проверку, как тебя, кого на отдых, кого в наказание.

– Ну да, пожить в таком режиме лет пять – это уж точно жуткое наказание, – констатировал Сервоет.

– Ладно, нам надо двигаться дальше. Нас ждет измерение боевых катаргов. Там тебя научат владеть хитрыми приемами и некоторыми видами оружия.

Гунтас достал уже известный Сервоету прибор под названием «эрат» и трижды свистнул.

Глава 4. Змеиная хитрость

И вот путешественники уже стоят посреди зеленого луга, окруженного высокими горами, с вершинами, покрытыми снежными шапками. С юга дует теплый ветер. Над головами пролетела какая-то странная «птица». Необычная тем, что она была совсем без крыльев.

Эдакий хомяк с клювом. Тем не менее существо довольно быстро перемещалось метрах в двадцати—тридцати от земли, и даже пыталось спикировать на пролетающих мимо мошек.

– Это клювастый мошкодав, – заметив интерес Сервоета, пояснил Гунтас.

– А как он летает без крыльев и хвоста? Это же невозможно! Нам на уроках физики рассказывали…

– У него есть крылья, только они невидимы, а существуют лишь в его сознании. Я же тебе объяснял, из всего можно сделать абсолютно ВСЁ. Вот мошкодав и представил у себя в голове, что частицы, из которых состоит воздух вокруг его тела – это не воздух, а его крылья. А если он упадет в воду, то крылья у него уже будут не из частиц воздуха, а из частиц воды. Понял теперь?

– Призрачно. А я могу так? Представить, например, что у меня клевый велик из воздуха, и гонять на нем?

– Нет. Вы, лысаки, еще слишком далеки от обладания подобными способностями. Вам для этого требуется специальный амулет. Когда мы доберемся до Пятиречья, вполне возможно, что какой-нибудь из тамошних кудесников сделает его для тебя.

– Гунтас, скажи мне: ты все время дуешь в эрат три раза, но, тем не менее, мы каждый раз оказываемся в разных измерениях. Как у тебя это получается?

Гунтас усмехнулся:

– Сервоет, ты все время забываешь, что ты всего-навсего Лысак, хотя и очень талантливый. Это твое ухо способно услышать только три свистка.

На самом деле я воспроизвожу более 4000 звуков различной частоты, которые, как я уже сказал, ты просто не способен воспринять. У каждого измерения и времени есть свои музыкальные коды. Знаем их только мы – пелины. Поэтому нас и называют «транспортными работниками измерений и времен». Путешествовать можно только с нами.

– А как же тогда другие существа шастают по измерениям?

– Ты имеешь в виду нелегальные перемещения? Дело в том, что когда пелин переходит из измерения в измерение или путешествует по времени, то после его перехода портал остается открытым еще какое-то время. В разных измерениях оно свое, но в среднем не более тридцати минут. И хотя мы стараемся максимально маскировать входы в Нерусы и накладываем на них магические чары, тем не менее находятся проныры, которые успевают «прыгнуть» в другие измерения вслед за нами.

Их потом находят, но бывает, что они успевают натворить дел в другом измерении или времени. Так, например, случилось с вашими Энштейном и Теслой.

Эти два предприимчивых друга из 2274 года переместились в земное прошлое – в ХХ век. Там они пытались поделиться изобретениями будущего с широкой общественностью и даже открыли свои лаборатории и показывали опыты на публике. Им казалась, что, сделав такой благородный жест, они сильно ускорят эволюцию лысаков.

Хорошо, что нам удалось вовремя обнаружить нарушителей и вернуть обратно. Правда, пришлось сильно повозиться с уничтожением их трудов в прошлом.

Еще был интересный случай в Египте. Некто из Совета времен и измерений рассказал местным жителям про электричество, хирургию, трансплантацию органов и много чего еще. А они весь свой «багаж знаний» истратили на войны и постройку огромных каменных пирамид, совершенно бесполезных последующие тысячи лет. Кстати, мы до сих пор так и не поняли, для чего они нужны. Но разрушать не стали – красиво все-таки, да и никому не мешают.

Тем временем к Сервоету и Гунтасу подошли четыре могучих создания с человеческими телами, сплошь из мускулов, и головами змей.

– Мы рады приветствовать вас, Гунтас Великолепный и Сервоет Младший, – склонились они в приветственном поклоне. – Мы знаем, зачем вы прибыли, и, чтобы не тратить время, готовы начать обучение прямо сейчас.

– Тогда начинайте, – велел Гунтас. Отошел в сторонку и присел на небольшой камень, нагретый солнечными лучами.

– Иди сюда, Сервоет, – позвал его самый большой змеемужик. – Меня зовут Архос.

Мы – катарги – самые искусные воины в сорока трех измерениях. Мы обладаем силой быка, ловкостью пантеры и скоростью змеи. Кроме этого, наши когти и зубы очень ядовитые.

И если ты научишься противостоять нам, то остальные существа из изведанных измерений, конечно, не будут представлять для тебя серьезной опасности. Кроме того, катарги – одни из немногих, кто умеет читать чужие мысли. Это очень полезный навык, особенно в бою. Ты наперед знаешь, что намерен предпринять твой враг, и можешь выстроить защиту еще до нападения. Вот и сейчас я слышу, как ты думаешь: «Интересно, а эти хрени со змеиными головами, когда случайно кусают сами себя, могут умереть от собственного яда?» Удовлетворяю твое любопытство. Укусив сами себя, мы не можем умереть.

Однако, если случится такая оплошность и меня укусит другой катарг, тогда я могу очень сильно заболеть и даже погибнуть. Поэтому профессия зубного врача в нашем измерении считается самой опасной. Это шутка, как ты понял, – и Архос широко улыбнулся, обнажив очень длинные и острые клыки.

– Итак, приступим к тренировкам. Для начала выпей вот это, – и он протянул Сервоету маленький пузырек с жидкостью красноватого цвета.

– Что это?

– Это противоядие. Занятия у нас будут проходить в полный контакт, поэтому, естественно, тебя поцарапают ядовитыми когтями и даже, может быть, зубами.

На вкус снадобье оказалось чем-то средним между кровью и малиновым сиропом, но в целом довольно приятным.

– Сейчас у тебя могут начаться небольшие галлюцинации и головная боль, но ты не беспокойся, это ненадолго. Посиди пока здесь. А мы скоро вернемся и продолжим, – сказал Архос, и группа змеелюдей быстро удалилась.

Почувствовав резкую слабость в ногах, Сервоет опустился на траву и спросил Гунтаса:

– Мы что, так и будем учиться здесь на лугу? Почему они не пригласили нас к себе? Где мы будем ночевать?

– Во-первых, ночевать мы здесь не будем. Мне еще дорога моя шкура. Ночью все змеелюди становятся больше змеями, чем людьми. Они даже ходить перестают, а начинают ползать. Отвратительное зрелище. И ведут себя соответственно, пожирая все живое на пути. Не пригласили же они нас к себе, потому что обитают под землей в норах, куда «приглашают», а точнее затаскивают, только свою мертвую добычу.

– Понятно, – голова у Сервоета действительно начала кружиться, перед глазами поплыл туман.

– Ты приляг, – взглянув на него, посоветовал Гунтас, – будет легче.

Мальчик лег на мягкую сочную траву, прикрыл глаза и расслабился. В голове промелькнули сцены из земной жизни: мама, папа, кот Васька, два закадычных школьных друга – Колька и Валера.

Вот они приходят в класс первыми, еще до начала урока, и незаметно раскладывают по стульям небольшие острые кнопки. И начало урока превращается в сплошное «Ай, ой, кто это сделал?», все это перемежается смехом и показными стычками. Вот уже конец уроков – и Серёжка выбегает на улицу. Ему навстречу идут какие-то люди, едут машины, ползут змеи… Стоп! Причем тут змеи?

Не успел опомниться Сервоет, как на него уже надвигалась огромная черная змея с горящими желтыми глазами. Она смотрела на мальчика и медленно ползла в его сторону.

Длина ее была не менее 15 метров, а толщина около полуметра. Таких огромных гадов Сервоет никогда не видел. Цветная шкура с причудливыми узорами искрилась и переливалась на солнце множеством оттенков. Секунда – и вот змея уже замерла перед смертельным прыжком, намереваясь укусить, а потом, вероятно, и проглотить мальчика.

В то же мгновение сзади раздался оглушительный выстрел, и небо озарила яркая огненная вспышка. Змея застыла в воздухе и в то же мгновение разлетелась на сотни маленьких кусочков, состоящих из мяса, крови и кишок. И только ее голова с остекленевшими глазами продолжала лететь в сторону Сервоета, пока беспомощно не упала у его ног. Пасть змеи оставалась открытой в страшном оскале. С зубов стекал зелено-желтый яд. В месте его падения на землю трава дымилась и мгновенно обгорала, а в песке оставались маленькие лунки.

Когда дым от выстрела рассеялся, Сервоет заметил, как к нему приближается высокий худой человек в шляпе и с большим ружьем наперевес. Когда он подошел поближе, мальчик замер в оцепенении. Это был его пропавший дед, только выглядел он гораздо моложе своих лет.

В длинном плаще из толстой кожи, кожаной шляпе и высоких сапогах он напоминал скорее ковбоя из старых фильмов, чем великого ученого времен и измерений.

В руке Сервоет Лучезарный сжимал не ружье, как показалось Сервоету издалека, а внушительный посох. На его конце помещался не кристалл или драгоценный камень, как у заправского мага, а обычный кусок мыла.

– Дедушка, – начал было Сервоет, – но старик прервал его, приложив палец к своим губам.

– Ничего не говори. Просто слушай. Бери Гунтаса – и срочно уходите из этого измерения! Катарги хорошие ребята, но не в этот раз.

Не знаю, что с ними случилось, но, когда я прибыл сюда с очередным визитом, меня чуть не сожрали. И даже амулет Фона не смог вразумить их. Змеелюди буквально обезумели. Сначала один укусил меня, другой набросился на шею и пытался задушить. Потом они объединились и стали искать меня по измерению. Хорошо, что я знаю его как свои пять пальцев и мне не составило труда спрятаться в местных пещерах. Вы менее опытные, поэтому просто бегите и не задавайте никаких вопросов. И ни в коем случае не пытайтесь с ними разговаривать и о чем-то просить.

– А как же ты? Мы не оставим тебя здесь!

– Обо мне не беспокойся. Это и не я вовсе. Перед уходом из этого измерения я сделал магическую запись своего образа, чтобы предостеречь пелинов и того, кто с ними приедет…

И действительно «проекция» деда медленно растворялась в воздухе, пока не превратилась в прозрачное облачко, быстро улетающее высоко в небо.

Сервоет пришел в себя, резко выпрямился и сел. Голова все еще кружилась, однако слова старика бодрили значительно сильнее любого временного недомогания.

– Что случилось: ты громко кричал – что тебе привиделось? – встревоженно спросил Гунтас, смотря в шальные глаза Сервоета.

– Нам надо срочно уходить из этого измерения! Доставай свой свисток – и полетели скорее! – чуть не прокричал он, схватив пелина за маленькую ручку.

– Подожди, ты что? Мы еще даже не начали обучение. Вон и Архос с друзьями возвращаются.

К ним действительно со стороны гор довольно быстро приближалась группа змеелюдей.

– Быстрее, Гунтас, прошу тебя! Я видел деда! Полетели отсюда, я потом все объясню.

– Ну как знаешь, – с сомнением произнес Гунтас и нехотя полез в сумку за эратом.

Солнце светило очень ярко, и золотой свисток, когда пелин достал его, заискрился так, что на него стало больно смотреть. Естественно, это мерцание заметили и катарги.

Поведение их резко переменилось. Архос, подняв голову вверх, издал звук, похожий на оглушительное шипение, словно где-то прорвало трубу с горячей водой. Ему вторило шипение со всех концов луга, где из травы уже поднимались десятки змеиных голов.

Сервоет готов был поклясться, что прошло не больше трех секунд. А змеелюди, еще недавно бывшие от них на расстоянии в триста метров, теперь бежали всего в 10—20 метрах от путешественников. К счастью, Гунтас был опытным по части критических ситуаций и незамедлительно трижды дунул в свисток.

Последнее, что увидел Сервоет в измерении злобных катаргов, был Архос, который понял, что добыча уходит прямо из-под носа. Он буквально превратился в змею, вытянув вперед руки с ядовитыми когтями и, плотно сжав ноги вместе, скрутился в пружину и стремительно прыгнул на Сервоета…

Глава 5. Не тронь пелина — целее будешь

Путешественники снова оказались в «зале пацараев». Только ни стола, ни самих старцев уже не было.

– Ты не ранен? – Гунтас с беспокойством осматривал мальчика.

– Вроде нет, только плечо слегка зудит.

– Дай посмотрю. Ба, эта гадюка все-таки успела тебя цапнуть.

На плече Сервоета краснели три небольших и неглубоких бороздки от когтей.

– Хорошо, что ты выпил противоядие, иначе руку пришлось бы отрезать.

– Эти змеелюди, что, совсем обезумели? Что мы им плохого сделали? Почему они решили напасть на нас?

– Не на нас, а на тебя, – поправил его Гунтас. – На пелинов нападать нельзя. Во-первых, это запрещено конвенцией между существами разных измерений и времен. А во-вторых, себе дороже.

– Поясни, – любопытство Сервоета пересиливало недавний ужас и легкую боль в плече.

– Ну, вот представь, хватает меня катарг и пытается съесть. А я раз – и перемещаю его в измерение циклопов-людоедов! И всё – нет больше нашего ужика, пожарят его на шашлык, а из шкуры наделают кошельков и перчаток.

– А если он успеет тебя убить – до того, как ты достанешь эрат.

– А этого вообще сделать никак невозможно. Нет, чисто теоретически нас можно убить. Но тогда в измерении воцарится полный хаос, смешаются все времена. И пацараям придется закрыть измерение, то есть уничтожить.

– И что, бывали такие случаи?

– На моей памяти всего один только раз. Мы не любим об этом вспоминать, но раз уж ты спросил, я расскажу.

Это было прекрасное измерение. Его населяли создания, очень похожие на вас – лысаков. Только в своем развитии они опередили вашу цивилизацию тысяч на пять лет.

Эти создания, назовем их атлантами…

– Ты сказал «атлантами»? Уж не про Атлантиду ли ты мне хочешь рассказать?

– Именно про нее. Вот видишь, цивилизация была настолько могущественной и прекрасной, что легенды о ней до сих пор живы во многих измерениях, в том числе и вашем.

Так вот, атланты были почти совершенными существами – по шкале лысаков, конечно.

Их образование, культура, науки постоянно развивались и совершенствовались. Они существенно преуспели не только в перемещении в пространстве: например, за двадцать минут их корабль мог полностью облететь Землю, – но и вплотную подобрались к перемещению во времени. Мы даже иногда подумывали, что им помогает кто-то из других измерений: уж больно быстро они развивали свою цивилизацию. Но все наши проверки измерения показывали, что вмешательства извне нет.

Расцвет Атлантиды продолжался более трех тысяч лет. И за все это время там не было ни одной серьезной войны или эпидемии. Единственное, что нам не нравилось в их существовании, это тот факт, что у них не было стариков. Вернее, как только человек старел, его, по древнему обычаю, сразу же приносили в жертву богам океана. Мы этого не понимали, но вмешиваться не стали. Не хотят атланты возиться и ухаживать за пожилыми людьми – значит, так им удобнее.

Беда пришла, откуда не ждали. Дело в том, что в очередную проверку по измерениям был назначен Кантус Высокопочтенный. Это был пелин высшей степени, очень преклонных лет, который тем не менее изъявил желание остаться на службе. И, надо сказать, справлялся со своими обязанностями прекрасно. Проверив десятка три измерений и времен, напоследок он заглянул в Атлантиду. То ли он неудачно замаскировал портал, то ли атланты продвинулись в технологии настолько далеко, что сами обнаружили его.

Одним словом, Кантус был схвачен, как только прибыл из другого измерения.

Недолго думая, они принесли бедного пелина в жертву своим богам. Сколько он ни вразумлял их, ни говорил, что этот шаг погубит измерение, пытался хитрить, уверяя, что гнев богов будет сокрушительным. Всё без толку – Кантуса просто утопили в океане под громкие крики, пляски и песнопения.

– А что стало с измерением?

– Его полностью затопило кипящей водой, шторм продолжался 350 лет и уничтожил все живое на планете – атлантов, птиц и даже водоплавающих. Кроме этого, Атлантида утратила корни своего измерения и теперь ее останки кочуют по временам и измерениям, появляясь то в одном, то в другом месте. Что неслыханно пугает местных обитателей. Так что, видишь, Сервоет, как плохо не уважать старость и издеваться над пожилыми людьми.

– Как твое плечо?

– Уже лучше, только немного ноет.

– Надо срочно вызвать пацараев – здесь происходит что-то неладное, – и Гунтас полез в свою сумку.

– Не надо никого вызывать, мы уже здесь, – раздался знакомый голос из-за спины. – Что у вас случилось?

Гунтас слегка поморщился:

– Никак не могу привыкнуть к вашим фокусам с перемещениями. Мы – официальные транспортные работники. Мы должны осуществлять транспортировку всего и всея во всех известных временах и измерениях. А вы, пацараи, ратуете за порядок, но, тем не менее, перемещаетесь сами куда хотите и когда хотите, без нашего ведома.

– Не сердись, – добродушно потрепал его по плечу верховный пацарай Джинта. – Всё в этом мире, да и в других тоже, относительно. Тебе кажется, что мы перемещаемся, а на самом деле мы стоим и никуда не движемся. – И лицо старика расплылось в широкой дружеской улыбке. – Так что у вас произошло? – повторил он свой вопрос.

– На нас напали катарги. Атаковали ни с того ни с сего. Встретили нас как подобает, приветствовали, были дружелюбны. Обещали обучить Сервоета воинскому искусству. И тут такой поворот. Не успей мы переместиться, сожрали бы и не подавились! Ума не приложу, что с ними произошло?

– Мне кажется, наш мальчик Сервоет знает по этому вопросу куда больше? Не так ли? – и старцы с хитрым прищуром уставились на Сервоета.

Тому ничего не оставалось, как пересказать свое видение и разговор с дедом.

– Всё гораздо хуже, чем я думал, – задумчиво произнес Джинта. – Но одно, безусловно, хорошо – мы теперь почти уверены в том, что твой дедушка, Сервоет Лучезарный, жив. Более того, он смог предвидеть, как будет развиваться ситуация, и оставил в различных измерениях подсказки для нас и для тебя. Еще раз убеждаюсь, что не зря мы выбрали именно тебя на роль… – тут он осекся и замолчал.

– На роль кого? – Сервоет почувствовал, как от слов пацарая веет ледяной тайной.

– Узнаешь, всему свое время, – уклончиво ответил старец. – А теперь отправляйся назад в свое измерение и жди. Скоро тебе предстоит новое путешествие.

– Как назад? Я же еще ничего не успел сдела… – заспорил было Сервоет. Но Гунтас, взяв его за руку, уже начал издавать свои сорок тысяч звуков, и договорить мальчик не успел.

И вот Серёжка снова оказался в своей детской комнате. Только человечка на этот раз уже не было. Всё в доме было по-прежнему. В соседней комнате мирно спали родители. На кровати развалился, как маленький тигр, Васька, да и самому мальчугану очень хотелось спать и совсем не хотелось думать. Серёжка без сил опустился на кровать, обнял кота и мгновенно заснул.

Гунтас медленно снял очки невидимости, деловито собрал облако Морау в одну из колбочек. И, почтительно поклонившись Ваське, бесшумно исчез.

– Все в порядке, Верховный пацарай. Мальчик спит, – доложил Гунтас, как только прибыл в «зал Совета по временам и измерениям». Васант его охраняет.

– Я знаю, – одобрительно закивал Джинта, – сегодня Васанта вызывали в Совет по тайным делам. Там Старший крысодав объяснил ему, что надо делать. Мы ни в коем случае не должны потерять этого мальчика. Ты же понимаешь, что тафы будут охотиться за ним днем и ночью.

– Тафарги? – удивился Гунтас. – Но мне ничего не говорили про тафов. Сказали, что мы будем искать деда Сервоета.

– Поиски деда, это, безусловно, важно. И в этом, пожалуй, и состоит ключ к разгадке.

Но ты же понимаешь, что «другая сторона» не будет спокойно стоять в стороне и просто наблюдать. Они постараются помешать нашим планам, и сделать это с максимальной жестокостью. Мы все хорошо знаем их стремление превратить каждое измерение в огромную черную дыру. И тафарги ни перед чем не остановятся.

– Понимаю, как скажете. А сейчас позвольте мне удалиться. Пелинам, знаете ли, тоже иногда требуется отдых, – и Гунтас, отвесив поклон, скрылся из глаз в неизвестном направлении.

– Как думаешь, Нимбус, – обратился Джинта к самому молодому на вид пацараю, – почему все неприятности начались именно с пропажи Сервоета Лучезарного? Может, он продался магам, или, еще хуже, тафам? Он же знает так много секретов! Если дело касается измены, тогда очень многие измерения окажутся в смертельной опасности.

– Нет, я верю Сервоету Лучезарному. Он уже много раз доказывал свою преданность. Да и, в конце концов, он больше сумасшедший исследователь и ученый, нежели бизнесмен или предатель.

– Не забывай, Джинта, – вмешался в их разговор невысокий толстый пацарай, – мы наложили на Сервоета Лучезарного «знак тайны». И если он даже захочет кому-то что-то рассказать – под пытками, например – то ничего из этого не выйдет. Ему просто оторвет голову, – и старичок громко захихикал, похрюкивая от собственной шутки.

– Вечно ты, Карфиус, со своими шуточками. Без головы Лучезарный нам тоже будет совсем не нужен. А он все-таки очень хороший работник. Смею тебе напомнить, как он спас целое измерение гномов.

– Это те, которые перемещаются по временам и измерениям с лопатами и кирками в поисках потерянного или еще не найденного золота?

– Так точно. У гномов совершенно феноменальный нюх на этот драгоценный металл. Они могут обнаружить золото даже там, где его нет. Но нашлись среди них «умники», которые решили: «А зачем нам тратить время и силы на перемещения и поиски золота в иных временах и измерениях, когда можно отобрать его у своих соседей – других гномов?» Начались ссоры, свалки, дошло до резни. Гномы устраивали друг для друга ловушки, засады, отнимали золото.

И только Сервоет Лучезарный, случайно прибывший в их измерение, смог убедить маленьких безумцев, что все гномы – это одно целое. И всё, что они делают, всё золото, которое добывают, – это есть одно золото, которое принадлежит всем гномам. И неважно, в чьих конкретно гномьих штанах или сундуках лежит благородный металл. От этого его не станет ни меньше, ни больше. Самое главное, что золото находится в измерении гномов. Гномы так обрадовались объяснению Сервоета, что на радостях подарили ему кошелек с вечными золотыми монетками. Случай небывалый, ибо они ни за что не расстаются со своим богатством.

Теперь вы, надеюсь, понимаете, как важно найти и спасти Сервоета Лучезарного?

– А как же Пятиречье? – прервал Джинту Нимбус. – До меня дошла информация, что некто, нам неизвестный, объединил вокруг себя еще большее количество магов и колдунов. А всех несогласных начали отлавливать по всему измерению и кидать в местную тюрьму в замке. Наверное, поэтому не вернулись наши разведчики – их схватили и посадили в клетку.

– Очень может быть, – задумчиво почесал бороду Джинта. – Ладно, попробуем сделать два дела одновременно. Тем более, мне кажется, что проблемы Сервоета Лучезарного и Пятиречья как-то связаны между собой.