Текст книги "Земные радости"

Глава 10

Энни похолодела от ужаса, недоверчиво сощурила глаза.

– Не может быть!

Решение уйти от Кристофера далось Глед нелегко. Она мучилась над ним много дней. Не в силах ответить, она откинула назад волосы не перестающими дрожать руками. В горле стоял комок.

– У нас просто ничего не выходит. Мне нужно какое-то время побыть от него вдалеке, чтобы разобраться в своих чувствах. Я не хочу уходить от него, но если останусь с ним еще, то, боюсь, со мной что-нибудь случится.

Энн никогда не стеснялась в выражении своих чувств. В глазах у нее синим огнем полыхнул гнев.

– Ты даже не даешь вашему браку никакого шанса? Ведь не прошло и двух месяцев.

– Все очень сложно. Мой муж женат не на мне, а на своей работе. Дорогая Энн, ты моя лучшая подруга, но есть вещи, которых не знаешь. Я не могу объяснить того, что происходит между мной и Кристофером. Что-то, имеющее отношение к моему детству, к тому, как меня воспитывали.

– Ты любишь его.

Гледис закрыла глаза и кивнула. Она действительно любит мужа, любит так сильно, что ее сердце разрывается; так сильно, что не знает, как будет жить, если они расстанутся навсегда. В таком случае она вряд ли в будущем полюбит кого-нибудь еще.

– Не ожидала, что ты поймешь, – продолжала Гледис, давясь каждым словом. – Я хотела, чтобы ты знала… Потому что какое-то время я хочу пожить у матери. Пока не разберусь в своих чувствах и не приму решения.

– Ты ему еще не говорила? – спросила Энни с неподдельным участием.

– Нет. – Гледис до сих пор откладывала этот разговор, не подготовившись к нему. Это не было игрой или психологическим давлением на Криса, чтобы заставить его посвящать больше времени ей и их браку. Если она порвет с ним, то хочет, чтобы все было ясно до самого конца. Абсолютно ясно. И без всяких угроз.

– Ты вообще собираешься сказать ему?

– Конечно. – Забрать свои вещи и уйти, пока Кристофер в офисе – такое малодушие не по ней. Кроме того, он может сразу и не заметить ее отсутствия из-за своего увлечения работой.

Не нравилась ей и перспектива столкнуться с ним лицом к лицу. Она хорошо знает мужа и представляет его реакцию – он будет в ярости, возможно, так, как никогда раньше. Гледис была готова к этому. Но в конце концов он даст ей уйти, как если бы она ничего для него не значила. Гордость заставит его сделать это.

– Когда ты собираешься сказать ему? – тихо спросила Энни, видимо, только сейчас поняв муки подруги. Сила их дружбы проявилась в том, что Энн не засыпала ее вопросами, а приняла ее довольно-таки невнятное объяснение.

– Сегодня вечером. – Гледис еще не собрала свои вещи, но намеревалась сделать это, как только вернется домой.

Домой.

Это слово эхом отозвалось в ней. Хотя апартаменты мужа ясно носили отпечаток его личности, она действительно чувствовала себя там как дома. Она прожила там совсем недолго, но за те длинные и одинокие недели, которые протекли со времени их свадьбы, Глед очень близко познакомилась с каждой комнатой. Ей будет не хватать того умиротворения, которое она испытывала, созерцая панораму города и реки из окон квартиры. А миссис Бэнд стала близким другом, почти что матерью, которая волновалась за нее и беспокоилась, почему так много работает Кристофер. Гледис будет о ней тоже скучать. Хотя она и не заикалась о своем уходе поварихе, догадывалась, что это не будет для миссис Бэнд большим сюрпризом.

– Ты уверена, что хочешь этого? – с сожалением спросила Энни.

Меньше всего молодой жене хотелось разлуки с мужем, даже на короткое время. Но, увы, она осознавала всю необходимость этого.

– Не отвечай, – прошептала Энни с неподдельным участием. – Боль в твоих глазах сказала мне все, что я хотела знать.

Гледис встала и поискала в сумочке платочек. Теперь по ее щекам ручьем лились крупные слезы. Ей нужно взять себя в руки перед объяснением с мужем. Мобилизовать все силы, которые у нее еще были.

Энн крепко обняла ее, и Гледис в который раз поблагодарила судьбу за их дружбу. Они были близки, как сестры, а сейчас она ни в чем другом не нуждалась так сильно, как во внимании.

Когда Глед вернулась домой, ее встретила гулкая тишина. Постояв в гостиной, она медленно обошла вокруг, касаясь рукой мебели, как бы лаская ее перед расставанием. Потом перевела взгляд на открывавшуюся панораму и подошла поближе к окну, глядя в ночь. Далеко внизу вспыхивали и мерцали огоньки, но она была так далеко от их сияния. Так далеко от света…

С неохотой она вошла в их общую с мужем спальню. Когда она вытащила чемоданы и положила их на постель и стала складывать вещи, у нее мучительно перехватило дыхание. Слезы жгли глаза, но Гледис не давала им воли. Теперь ей нужно было быть сильной, как никогда.

– Гледис?

Замерли ее руки. Замерло ее сердце. Она думала, что еще несколько часов Кристофера не будет дома. Всю неделю они едва виделись, почти не имели возможности поговорить.

– Далеко ли ты собираешься? – спросил он. Глед медленно повернулась к нему лицом.

Муж стоял на другой стороне комнаты, но с таким же успехом их могло разделять и полмира. У него был растерянный и напряженный вид.

– К матери, – наконец ответила она.

– Она больна?

– Нет… – Глубоко вздохнув в надежде, что это успокоит бешено бьющееся сердце, Гледис, горько усмехнувшись, продолжала: – Я ухожу на какое-то время. Я… мне нужно разобраться в своих чувствах… принять важные решения.

В глазах у Кристофера вспыхнул гневный огонек.

– Ты собираешься развестись со мной? – кивнув на чемоданы, спросил недоверчиво он.

– Нет. Пока я просто переезжаю к матери.

– Почему?

Глед почувствовала, что в ней кипит возмущение.

– Если спрашиваешь о разводе, значит догадываешься! Разве ты не видишь, что происходит? Тебе все равно? Если все так будет продолжаться, наш брак не продержится и месяца. – Она замолкла, потому что ей нужно было перевести дыхание. – Я чувствовала, что так случится, но была так влюблена в тебя, что предпочла не обращать внимания на то, что было очевидно с самого начала. Тебе не нужна жена. Не понимаю, зачем понадобилось жениться на мне, потому что…

– Когда все это нашло на тебя? – прорычал Кристофер.

– Как ты выражаешься, это нашло на меня с той минуты, как мы вернулись домой после недели медового месяца. Наш брак оказался одним из самых непродолжительных. Одна неделя. Вот сколько времени ты на него выделил. По-твоему, мне достаточно чуть больше, чем пять минут в конце дня, когда ты настолько измотан, что едва можешь говорить. Мне нужно от тебя больше, чем ты можешь мне дать.

– Ты могла бы и раньше высказать свои обиды.

– Я говорила, много раз.

– Когда? – рявкнул Крис.

– Я не собираюсь тебя перекрикивать. Я не желаю видеть, как ты изнуряешь себя до смерти, работая над своим любимым проектом. Ты неоднократно обещал, что все закончится через неделю. И я была настолько глупа, что каждый раз верила тебе. Если этот проклятый проект имеет для тебя такое значение, что ты готов рисковать всем, лишь бы он не провалился, так что ж, пожалуйста, можешь им заниматься сколько хочешь.

– Когда ты мне говорила? – повторил Кристофер, сдерживая себя.

– Ты помнишь наш разговор вчера вечером? – решительно спросила Глед.

Крис нахмурился, потом отрицательно покачал головой.

– Я так и думала.

Накануне днем Гледис почувствовала себя такой невыносимо одинокой, что потянулась к телефону, чтобы позвонить Барту и пригласить его в кино. Она чуть не набрала его номер, пока не опомнилась, что замужем. Этот случай оказал на нее огромное влияние. Она не чувствует себя замужней женщиной. Она чувствует себя покинутой. Забытой. Униженной. Если ей предстоит прожить жизнь в одиночестве, что ж, она готова к этому. Но она не желает быть красивой птичкой, запертой в клетку, которую выпускают и гладят, когда это удобно.

Это время, пока они будут порознь, поможет ей разобраться кое в чем, покажет, что ей нужно делать. Но объяснить все это мужу сейчас, когда он в гневе, невозможно. Со временем, через неделю, может быть, она сможет рассказать ему, что у нее на сердце.

– О чем мы говорили вчера вечером? – хотел знать Крис в явном замешательстве.

Гледис аккуратно сложила шелковую блузку и уложила ее в чемодан.

– Я рассказала тебе, как чуть не позвонила Барту, чтобы спросить, не хочет ли он пойти в кино… а ты засмеялся. Помнишь? Тебе показалось смешным, что твоя жена забыла, что замужем. Ты, видимо, не понимаешь, почему мне захотелось позвонить своему старому приятелю.

– Ты говоришь какие-то нелепые вещи.

– Наверное, так. Прости. Жаль, что не могу тебе объяснить лучше. Повторяю, мне нужно больше от наших отношений, чем ты можешь мне дать…

– Я объяснял, что скоро все будет решено насчет этого проекта. Согласен, на это ушло больше времени, чем я думал. Но если бы ты еще немножко потерпела… Разве я многого прошу? Можно подумать… – Он поколебался, потом решительным жестом засунул руки глубоко в карманы и зашагал на другую сторону комнаты. – Для меня эти последние несколько недель тоже не были пикником. Хочется думать, что жена должна оказывать мужу поддержку, а не заставлять его угрозами делать то, что ей угодно.

Гледис нисколько не удивило, что муж расценивает ее уход как ловкий тактический ход. Он не понимает, насколько она серьезна.

– Я не могу так жить. Просто не могу! – выкрикнула она. – Ни теперь, ни в будущем. Хочу, чтобы мои дети знали своего отца! Мой отец был лишь тенью, промелькнувшей через мою жизнь, и я не хочу, чтобы мои дети страдали так же, как я.

– Ты прекрасно выбрала для всего этого время, – прорычал Кристофер, видимо, едва сдерживая гнев и… растерянность.

– Если бы я могла вернуть время назад и все изменить, я бы… я бы сделала это. – Теперь она начала торопиться и закрыла чемоданы.

– Ты беременна? – Вопрос прозвучал, как гром среди ясного неба.

– Нет.

– Ты уверена?

– Конечно.

Последовала минута молчания, пока она брала свою сумочку и свитер.

– Что бы я ни сказал, ты не передумаешь, да?

– Нет. – Гледис ухватила оба чемодана и стащила их с постели. – Если… если по какой-то причине тебе потребуется связаться со мной, я буду у матери.

Кристофер продолжал стоять к ней спиной, напряженно выпрямившись.

– Раз ты так хочешь уйти, что ж, иди.

* * *

– Доченька, дорогая. – Мать негромко постучала, потом зашла в сумерки спальни. Гледис сидела, подложив подушку на подоконнике, уткнув подбородок в колени, глядя через стрельчатое окно на улицу в зелени дубов. Ребенком она частенько, вот так же поглядывая вниз, раздумывала над сложностями жизни. Но теперь ее проблемы невозможно было разрешить как в детстве, глядя в окно спальни или барабаня на пианино час или два?

– Как ты?

– Хорошо. – Она еще не была готова разговаривать.

– Я приготовила обед, – мягко и сочувственно сказала Бэт. В последнее время она просто вся светилась. С тех пор как Гледис стала жить у матери, почти каждый день звонил Патрик Гловер, хотя он ничего не знал о том, что та ушла от мужа. Мать обещала молчать. Последней услышанной Гледис новостью было то, что в начале следующего месяца Пат собирается прилететь на материк, чтобы они с Бэт могли провести какое-то время вместе. Она была рада за мать и Гловера. У нее же самой дела обстояли неважно.

– Спасибо, мам, но я не голодна.

Мать не стала спорить, а села на край подушки и притянула к себе дочь. Это неожиданное проявление любви тронуло Глед до слез.

– Ты всю неделю почти ничего не ешь.

– Я хорошо себя чувствую, мам. – Дочери хотелось побыть одной, и она тихо обрадовалась, когда мать, видимо, поняла это. Нежным движением Бэт откинула волосы со лба Глед и встала.

– Если я буду тебе нужна…

– Все хорошо, мама.

Мать помешкала.

– Ты вернешься к нему, доченька?

Гледис не ответила. Не потому, что не хотела, а потому, что не знала. За всю неделю, как она ушла, муж не давал о себе знать. Два раза заходила озабоченная Энни. В последний приход скромно оставила на подоконнике «волшебное» подвенечное платье в той же самой почтовой коробке. Позвонил даже Барт. Но от Кристофера ничего не было слышно.

Она не должна так о нем скучать. Не должна чувствовать себя такой опустошенной без него, такой потерянной. Глед так надеялась, что время, проведенное врозь, поможет прояснить ситуацию. Этого не произошло. Становилось все хуже и хуже.

Вообще-то Гледис не надеялась, что он даст о себе знать, но в глубине души очень желала этого. Ох, эти желания и надежды! Однако если бы он сделал это, Глед не знала, как к этому отнестись.

Приглушенно прозвенел дверной звонок. Через несколько мгновений Гледис услышала, что мать разговаривает с какой-то женщиной. Голос был незнакомый, и Глед прижалась лбом к коленям, вдруг ощутив усталость. Где-то в глубине души ей очень захотелось, чтобы это пришел Крис. Как это было ни глупо, она молилась, чтобы он вдруг смирил свою гордость и пришел за ней, убедил ее, что они смогут жить вместе. Вся она, от кончика ногтя до волоска, хотела увидеть его. Но очевидно, первый шаг должна сделать она. Но Гледис не была готова. Все еще нет. Пока.

– Дорогая? – Мать опять легонько постучала в дверь спальни и приоткрыла щель. – К тебе тут пришли. Это Дина Паркер. Говорит, что по важному делу.

– Дина Паркер? – недоверчиво повторила Глед.

– Она ждет в гостиной, – сказала мать.

Гледис терялась в догадках, зачем Дине понадобилось ее увидеть. Может быть, Крис использует ее, чтобы оттолкнуть от себя молодую женщину? Возможно, девушка все еще любит ее мужа и собирается вновь атаковать его? Но в этом случае маловероятно, чтобы она сообщила о своих планах Гледис.

Переодев свитер, она вышла из комнаты. Дина расхаживала по гостиной и курила длинную сигарету. Когда появилась Глед, она решительным жестом затушила ее.

– Надеюсь, теперь вы счастливы?

Глед недоуменно посмотрела на девушку.

– Простите?

– Знаете, он сделал это, и все из-за вас.

– Сделал что?

– Прекратил борьбу. – Дина уставилась на нее с таким видом, как будто Гледис была совершенной тупицей.

– Боюсь показаться несведущей, но я, правда, не знаю, о чем вы говорите.

– Вы замужем за Деппом, не так ли?

– Да. – Их разделяло всего несколько футов, и они стояли, как дуэлянтки, выбирающие оружие.

– Кристофер уступил контроль над фирмой моему отцу и брату, – нетерпеливым тоном пояснила девушка.

– Это довольно неожиданно, да? Когда все это произошло? – Если Крис вел борьбу за контроль над фирмой, он наверняка сказал бы ей что-нибудь. Наверняка дал бы ей знать. Ведь ее не было всего одну неделю. Ведь за такое короткое время ничего не могло случиться, что угрожало бы его положению в фирме?

– Эта борьба за влияние продолжалась целые месяцы, – огрызнулась Дина. – Все началось после вашей свадьбы. Он не мог выбрать более неподходящего времени для своего отъезда. К тому же он знал это – вот что самое непонятное. К моменту возвращения с Гавайев ему пришлось иметь дело с самой настоящей революцией. Папа использовал отсутствие Кристофера для скупки акций, пока не стал владеть таким же большим процентом, как и Депп. Он хотел сместить его с поста главного администратора компании и поставить вместо него моего брата.

– Что же произошло?

– После долгих месяцев, которые ушли на то, чтобы собрать сторонников, купить и продать ценные бумаги, сделать все, что может сделать человек, чтобы предотвратить борьбу за влияние, – продолжала Дина, – Кристофер сдался и уступил главенство отцу, который преподнесет все моему брату на серебряной тарелочке. Вы видели его? Мы обе знаем, что у Сэма нет ни деловых качеств, ни достаточной зрелости, чтобы быть главным администратором компании. За какие-нибудь пять лет он уничтожит все, что создал Кристофер Депп.

Гледис не знала, что сказать. Ее первым побуждением было начать спор с Диной. По своей воле ее муж никогда бы не уступил контроль над компанией. И без этой молодой женщины Гледис знала, что все сознательные годы Криса ушли на то, чтобы создать эту фирму; он вложил в нее все. Все.

Хотя это и было давно, она вспомнила, что он говорил ей о покупке контрольного пакета акций. Он также говорил, что скоро будет вынужден бороться за то, чтобы сохранить власть. Глед припомнила и то, что заявила ему тогда. Она сказала, что не представляет его в роли проигравшего.

– Кристофер сложил свои полномочия?

– Сегодня утром, начиная с сегодняшнего дня.

– Но почему?

– Уж вы-то должны знать, – резким тоном произнесла Дина, доставая вторую сигарету и закуривая ее. Щелчком закрыв свою золотую зажигалку, она пустила к потолку струйку дыма. – Потому что он вас любит.

– Какое это имеет отношение ко всему происшедшему?

– Очевидно, он понял, что либо вы, либо компания. Он выбрал вас.

– Он прислал вас сюда, чтобы это сказать мне? – Такое было совсем не похоже на Деппа. Он предпочитал говорить сам.

Девушка издала короткий невеселый смешок.

– Вы, должно быть, шутите. Да он шкуру с меня сдерет, если узнает, что я ближе чем на милю от вас.

– Тогда зачем вы пришли сюда?

Дина затянулась сигаретой.

– Потому что не так давно я думала, что люблю его. А он поступил со мной очень порядочно. Мог бы использовать меня в своих интересах, если б захотел, но не сделал этого. Под суровой внешностью Криса золотое сердце. Да вы же знаете об этом, иначе не вышли бы за него замуж.

– Да… – тихо согласилась Гледис.

– Вы ему нужны. Я не знаю, почему вы от него ушли, думаю, это ваше с ним личное дело. Он не из тех мужчин, кто изменяет, поэтому не думаю, что здесь замешана другая женщина. Как бы то ни было, он очень благороден. Если вы не понимаете, что у вас есть, вы просто дура.

Гледис была в растерянности. Крис подал в отставку! Это было выше ее понимания. Она не могла этому поверить.

– Вы пойдете к нему? – поинтересовалась девушка.

Гледис колебалась.

– Я, м-м…

Дина затянулась сигаретой, потом затушила ее в пепельнице.

– Если вас останавливает гордость, тогда, я думаю, вам не стоит особенно беспокоиться. В конце концов Кристофер к вам придет. Хотя на это может уйти какое-то время, раз вы решили не уступать первой.

– Я иду к нему. – Осознав, что она вновь обрела себя, Гледис поглядела на Дину, пытаясь найти нужные слова. – Не знаю, как вас благодарить за то, что пришли. Я так вам обязана.

– Не благодарите меня. Я просто надеюсь, вы оцените, что он сделал, – пробормотала Дина, сунула сумочку под мышку и попрощалась.

– Я многое поняла, – уверила ее Гледис, проводила к входной двери и отправилась разыскивать мать.

– Я все слышала, – сказала Бэт прежде, чем дочь стала объяснять причину визита этой женщины. – Ты знаешь, может, это ненадолго.

– Я иду к нему.

Глаза матери испытующе поглядели на Глед прежде, чем она кивнула.

– Я и это знала.

Они обнялись, и дочь прошептала:

– Мам, в моей комнате лежит коробка. Ее принесла Энни – для тебя и Патрика Гловера.

Поездка казалась нескончаемой. Был час пик, и Гледис смогла найти место для парковки только в зоне разгрузки. Без малейших угрызений совести она поставила там машину и поспешила к зданию, где размещался офис Кристофера. Ей повезло, потому что вход в здание еще не был заперт. К счастью, на посту был тот же самый охранник, с которым она встречалась раньше, и он разрешил ей войти.

– Мистер Депп уже ушел? – спросила она.

– Нет еще.

– Благодарю вас, – сказала Гледис со вздохом облегчения.

Офис Кристофера был на последнем этаже. Когда дверцы лифта раскрылись, она побежала по широкому коридору в приемную, где обычно работали его помощники и секретарь. Двойные двери, ведущие в роскошный кабинет, были открыты. Крис укладывал вещи из письменного стола в картонную коробку.

Глед словно окаменела. Она долго смотрела на мужа, не в силах пошевелиться или заговорить. Он осунулся, как будто не спал всю неделю, пока ее не было. Лицо покрывала темная щетина, а волосы, обычно аккуратно подстриженные и уложенные, были взлохмачены.

Должно быть, он почувствовал чье-то присутствие, потому что приостановился и медленно поднял глаза. Его руки замерли. Весь мир, казалось, тоже. В этот момент, когда он был так одинок и беззащитен, Гледис поняла и разделила его боль.

– Ты не можешь этого сделать! – вскричала она, захлебнувшись рыданием. – Просто не можешь.

Лицо Кристофера посуровело, он как бы приглушил все свои эмоции, продолжая вынимать вещи из стола. В глазах зажглась улыбка, скорее печальная, чем радостная.

– С пяти часов дня твой муж стал безработным.

– О, дорогой, зачем ты это сделал? Для меня? Потому что я ушла от тебя? Но ты никогда не говорил мне… Ни разу не объяснил, даже когда я тебя умоляла об этом. Ты что, не доверял мне и не хотел рассказать, что происходит? – Вот что было больнее всего – то, что муж все хранил в себе. Не желая разделить бремя, он нес его один.

– То, что я не сказал тебе, было ошибкой, – признал он, и его лицо выразило сожаление. – Я понял это в тот вечер, когда ты ушла. По своему характеру я привык все свои неприятности держать про себя.

– Но я твоя жена.

На это он усмехнулся, и опять его улыбка была печальной.

– Я еще не привык чувствовать себя женатым человеком. Очевидно, мне это не очень удается. Единственное, на что я надеялся, – чтобы моя деловая и личная жизнь существовали отдельно. Я не хотел приносить домой проблемы, касающиеся моей фирмы.

– Но, Крис, если бы я знала, если бы ты объяснил, я, может быть, смогла бы помочь.

– Ты и помогала и даже больше, чем думаешь.

Слезы застилали глаза Глед. В эту минуту она отдала бы все на свете, чтобы муж обнял ее, но он стоял так далеко.

Кристофер взял маленькую фотографию, одну из тех, что была сделана в день их свадьбы. Несколько мгновений он смотрел на нее, потом затолкал в коробку.

– Я полюбил тебя почти сразу же, как только мы встретились. После того первого вечера, когда мы целовались на пляже, я почувствовал, что моя жизнь никогда не станет прежней.

– О, Крис…

– Быть рядом с тобой было все равно, что быть рядом с солнцем. Я никогда не знал, насколько одинок, как мое сердце тосковало по любви, как я жаждал разделить свою жизнь с кем-нибудь…

Гледис без всякого стеснения плакала.

– В день, когда мы поженились, – продолжал он, – клянусь, я не видел более прекрасной невесты. Мне не верилось, что ты действительно согласилась стать моей женой. Тогда я дал клятву, что никогда не сделаю ничего, что могло бы угрожать тому, что я обрел.

– Но выйти в отставку… – Немного дрожа, нервничая, Глед прошла через комнату. При ее приближении Крис напрягся, и на лице у него появилось смешанное выражение страстного желания и надежды.

– Я не могу тебя потерять.

– Но уйти от дела всей своей жизни? – Для Гледис все еще оставался не совсем понятным его поступок.

– У меня теперь новая жизнь, – произнес он, нежно привлекая ее к себе. Крис зарылся лицом в ее волосы и глубоко вздохнул. – Без тебя жизнь не имеет значения.

– Но что ты собираешься делать?

– Я подумал, мы уедем куда-нибудь на год путешествовать. Ты хотела бы?

Глед кивнула сквозь слезы.

– А еще я мечтаю о детях.

Она опять кивнула, сердце ее билось учащенно от радости и возбуждения.

– Потом, когда придет время, я подыщу себе что-нибудь интересное и начну все заново, но никогда больше не позволю, чтобы моя жизнь целиком зависела от работы. Я не могу, – сказал он тихо. – Ты теперь моя жизнь.

– Ты уверен, что этого хочешь? – спросила она, понимая, что стоило ему принять такое решение.

Она почувствовала, как он улыбнулся в ее волосы.

– Без всякого сомнения. Чтобы заполнить пустоту в жизни, мне не нужен бизнес. Теперь, когда у меня есть ты.

– О, дорогой, – прошептала Глед, чувствуя комок в горле. – Я так сильно тебя люблю. – Она зажмурилась и пробормотала благодарственную молитву о замечательном человеке, за которого она вышла замуж.

– Пойдем домой, любовь моя? – спросил он.

Гледис кивнула и взяла его за руку.

– Домой, – тихо повторила она.

С ее мужем. Мужчиной, которого она любит. Человеком, за которого вышла замуж.