Текст книги "Мальчики на севере"

12. РОЗЫСКИ

Возвратимся теперь в Гаммерфест.

Наконец, нога Стюарта зажила настолько, что он мог лично отправиться разыскивать своих воспитанников.

Сопровождать его вызвались Винцент и Лонг.

За время болезни Стюарт собрал сведения относительно места, куда пристала лодка, на которой поехали его воспитанники. Поэтому он и отправился прямо к этому месту. Добравшись до палки с вырезанным пальцем, указывавшим дальнейший путь мальчиков, Стюарт воскликнул:

– Узнаю Гарри! Умный мальчик!

Через два дня Стюарт и его спутники добрались, по оставленным мальчиками знакам, до пригорка, на котором те ночевали, атакованные волками.

Еще через день они дошли до места, где стояла юрта лопарей, в которой мальчики сделались пленниками.

Здесь уже не было знаков, оставленных мальчиками раньше на всем пути, и спутники Стюарта стали ему советовать вернуться назад.

Стюарт остановился и задумался. Что теперь предпринять? Куда идти?

– Это была юрта лопарей, а ваших воспитанников, очевидно, здесь не было, – заметил Лонг.

Но Стюарт быстро наклонился и поднял маленький лоскуток бумаги, оказавшимся разорванным листом молитвенника на английском языке. Он вспомнил, что у Гарри был карманный молитвенник, и с уверенностью сказал:

– Мальчики были здесь. Я пойду по следам лопарей. Я уверен, что мои воспитанники у них.

– Каким же образом вы пойдете по их следам, когда они во многих местах теперь занесены снегом? – возразил Винцент.

– Притом нам не дадут покоя волки, теперь их с каждым днем будет все больше и больше. Право, лучше возвратиться в Гаммерфест. Переждите там зиму, а потом отправляйтесь с Богом. Если ваши воспитанники действительно у лопарей, то вы легче разыщете их весною, – добавил Лонг.

– Нет, – решительным тоном сказал Стюарт. – Я пойду дальше.

– Ну, счастливого пути, мистер Стюарт, – проговорил Лонг. – По-моему, это безрассудно, и я вернусь.

– Я тоже, – промолвил Винцент. – От души желаю вам, мистер Стюарт, разыскать ваших воспитанников, хотя не очень надеюсь на это.

И они расстались. Лонг и Винцент повернули назад, а Стюарт, оставшись один, глубоко задумался.

С ним было много всяких запасов, он имел хорошую одежду и английскую двустволку, не считая охотничьего ножа и пары пистолетов.

«Неужели, – думалось ему, – там, где пошли два мальчика почти без всяких запасов в плохой одежде, не может идти хорошо вооруженный сильный, взрослый мужчина? Так, но куда направиться?»

Долго соображал Стюарт и наконец решил, что лопари должны отправиться к югу. С ним был небольшой компас, висевший на часовой цепочке в виде брелока. Руководствуясь этим инструментом, он целых два дня шел по выбранному направлению, проводя ночи на деревьях. На исходе третьего дня Стюарт сильно обрадовался, увидев издали какой-то шалаш, из крыши которого шел дым.

«Это уж не те ли самые лопари?» – подумал он, подходя к шалашу.

Но каково же было его удивление, когда он услыхал из шалаша громкий голос, говоривший на английском языке. Стюарт отворил подобие двери и вошел в шалаш. Он увидал высокого субъекта, одетого в волчью шкуру, мехом наружу. Субъект сидел на каком-то самодельном стуле и потрошил зайца, громко разговаривая сам с собою.

Странный вид этого человека сначала смутил было Стюарта, но, взглянув в его лицо, он сразу узнал своего знакомца Пинка и громко расхохотался.

Американец быстро поднял голову.

– А-а! – весело закричал он. – Мистер Стюарт! Как это вы сюда попали? Где же ваши молодцы?

Стюарт коротко рассказал ему все.

– Вот оно что! – произнес Пинк, выслушав рассказ. – Ну, мой милейший, теперь вам их трудно найти. Придется подождать до весны.

– Но, мистер Пинк, я не могу спокойно ждать. Бог знает, в каком они положении у этих дикарей.

– Понимаю ваше нетерпение, но что же делать, мой друг, нужно покоряться обстоятельствам. Верьте мне: теперь ваши розыски ни к чему не поведут. Не нынче – завтра начнутся снега, бури… Вы и шагу не сделаете, как погибнете – честное слово американца.

– Но как же мне быть, мистер Пинк?

– Говорю – обождать зиму. Оставайтесь здесь у меня, и мы с вами отлично проскучаем зиму. Если ваших молодцов еще не съели волки и они действительно находятся у лопарей, то беспокоиться вам нечего: эти дикари хотя и не особенно гостеприимны, но ваши воспитанники будут у них целы, уверяю вас. Потерпите, другого исхода нет. А весною и я к вашим услугам, и не будь я Цезарь Пинк, если не помогу вам разыскать моих молодых приятелей.

Побежденный этими доводами американца, Стюарт вынужден был согласиться на его предложение.

– А как вы сюда попали? – спросил он, усаживаясь около Пинка.

– Да захотелось узнать, какова лапландская зима. Я зимовал во многих местах земного шара, не приходилось только здесь.

– А вы здесь один?

– А то с кем же? Конечно, один. Правда, у меня тут оказалось много приятелей, но они навещают меня пока только по ночам.

– Кто же это? – с недоумением спросил Стюарт.

– Волки! – со смехом отвечал Пинк. – Их здесь пропасть, и они меня приводят в восторг своими концертами, которые неутомимо разыгрываются ими в течение целой ночи. Вокальные способности у них удивительные.

– Веселые концерты, нечего сказать! – заметил с улыбкой Стюарт.

– Дело вкуса, кто что любит, – сказал американец, пожимая плечами.

Между тем снег действительно начался и шел всю ночь, так что к утру все окрестности были покрыты толстым снеговым покровом.

Шалаш Пинка был выстроен очень прочно, и в нем оказалось удобно и тепло.

Топлива и всевозможных съестных припасов у Пинка было много, а воду он добывал из снега.

На другой день американец показал гостю свои ловушки, капканы и западни, которые он расставлял для поимки мелких животных с целью сбережения пороха и дроби. В каждой ловушке оказалось какое-нибудь животное: заяц, белка, куница или горностай.

При этом Пинк пояснил, что он запасается на зиму. Хотя у него достаточно запасов, но зима может затянуться, и иметь лишний запас заячьего мяса не мешает. Что же касается белок, куниц и горностаев, то, хотя мясо их и несъедобно, зато шкурки довольно ценны, особенно куньи и горностаевые. Их можно продать в одном из ближайших норвежских городов.

Глядя на все это, Стюарт, однако, немало дивился, как может человек добровольно выбрать такую жизнь.

Через несколько дней снег стал идти целыми сутками и вскоре порядочно завалил шалаш.

По ночам вокруг шалаша собирались громадные стаи волков и выли напролет всю ночь. Лишь с наступлением утра вой прекращался, и волки уходили. Как они ни старались разрывать снег, добраться до шалаша все-таки не могли, да и холод не особенно проникал в него. А так как съестных запасов у них было вдоволь, то пребывание Стюарта в шалаше Пинка можно было назвать довольно сносным.

Так прошло несколько зимних месяцев.

13. НЕУДАВШИЙСЯ ПОБЕГ

Приближение зимы доставило наблюдательности Гарри и Гаральда некоторую пищу: они с любопытством смотрели на приготовление лопарей к зимним холодам.

Зимою олени перестают доиться, и лопари начали заготовлять молоко в замороженном виде на всю зиму. Операция эта очень проста. Лопари наливали молоко в плошки и выставляли их на мороз. Когда молоко замерзало и превращалось в лепешки, они складывали эти лепешки в кучу, как круги сыра. Процедура эта продолжалась до тех пор, пока олени не перестали давать молока.

Кроме того, лопари ставили ловушки, западни и сети для зверей, животных и птиц. Волки, куницы, горностаи, белки, тетерева и куропатки попадались целыми сотнями. С волков и других животных сдирались шкуры, а птицы замораживались. Мальчики никак не могли понять, для чего лопари все это делают. Но вскоре они узнали, в чем дело.

Однажды, когда набралось громадное количество шкур и мороженной дичи, лопари запрягли по паре оленей и несколько саней, нагруженными этими предметами, и на целую неделю куда-то исчезли.

– Они, должно быть, отправились продавать шкуры и дичь, – сказал Гарри брату.

– Вероятно, – согласился последний.

Предложение это вполне подтвердилось, когда лопари возвратились назад. В юртах появились разные предметы, которых раньше не было, а главное – водка, до которой все лопари страстные охотники.

Целую неделю среди лопарей шло повальное пьянство, и мальчики могли бы смело убежать, если бы знали куда и были бы вместе.

Последнее требует пояснения. Дело в том, что лопари, зная за собою этот порок, накануне начала оргий разлучили мальчиков, так что те находились в разных местах и видали друг друга только издали. Ночевали они также в отдельных юртах, и когда при нечаянной встрече заговаривали друг с другом, лопари их били за это и сейчас же разводили в разные стороны.

Однажды рано утром, когда Гарри был в юрте, собираясь отправиться пасти оленей, к нему вошла покровительствовавшая мальчикам молодая лопарка. Осмотревшись кругом, она сунула мальчику сушеного мяса и шепнула:

– Прощай! Я ухожу.

– Надолго? – спросил Гарри.

– Дня на четыре.

– А куда?

– В одну из ближайших шведских деревень.

– Зачем?

– Продавать дичь.

– Возьми нас с собою.

– Нельзя: со мной пойдет один из моих братьев.

– А далеко отсюда до деревни? В какой она стороне?

Два дня ходьбы, на закате солнца.

Послышался голос, звавший лопарку, и она ушла.

Гарри целый день был сам не свой. Ему страстно хотелось избавиться наконец от ненавистного плена. Переговорить с братом было крайне необходимо Но как? За ними строго следили, особенно когда заподозрили в сношениях с крещеной лопаркой, и не подпускали близко друг к другу. Водка у лопарей вышла уже вся, поэтому надзор за пленниками был очень строгий.

Гарри хотел написать брату, но у него не было ни бумаги, ни карандаша. У него имелся только карманный молитвенник. Он вырвал листок и написал на нем несколько слов углем, но лопари заметили это, вырвали листок, порядочно отколотили мальчика и оставили его на целый день без пищи.

Наконец Гарри придумал, как связаться с братом. Он стал писать палкою на снегу, выбирая самые видные места: «Деревня близко. Нужно бежать». На другой день он с радостью заметил в одном месте семь слов, написанных тоже на снегу: «Буду ждать каждую ночь. Я на долине».

Лопари думали, что ночью ни один из пленников не решится бежать из боязни быть растерзанным волками, поэтому по ночам надзор был слабее. Между тем, Гарри, прочитав ответ брата, задумал бежать в первую же ночь.

Как только все заснули, он потихоньку вышел из своей юрты и пустился бежать к долине, находившейся в полумиле от его юрты. Дорогою он встретил несколько волков и с быстротою вихря проскользнул мимо изумленных этою дерзостью хищников. Однако последние скоро опомнились и понеслись вслед за смельчаком, но он был уже далеко и, когда волки догнали его, входил в юрту, где спал брат с несколькими лопарями и собаками-волкодавами.

Гарри вошел как можно тише. Посредине горел костер, вокруг которого спало несколько человек, накрывшись с головой шкурами, и около десятка собак.

При свете костра Гарри узнал брата, лежавшего немного поодаль. Когда мальчик стал пробираться к брату, одна из собак подняла голову и заворчала. Гарри остановился и затаил дыхание. Через минуту успокоились, и Гарри ползком пробрался к брату. Видя, что тот не спит, он шепнул ему:

– Ползи за мною, но, ради Бога, тише.

Оба брата осторожно поползли на четвереньках, ежеминутно останавливаясь и прислушиваясь. Когда они доползли до задов юрты, где можно было поговорить, Гаральд спросил брата:

– О какой деревне ты сообщил мне?

– На запад, в двух днях ходьбы отсюда, есть одна шведская деревня, до которой нам необходимо добраться во что бы то ни стало.

И Гарри рассказал брату о своем свидании с лопаркой, которая ушла в эту деревню продавать дичь.

– Так пойдем скорее! – нетерпеливо сказал Гаральд.

– Теперь? Ночью-то? – возразил Гарри. Ты с ума сошел. Мы не успеем сделать и двух шагов, как нас растерзают волки. Я только чудом добрался сюда-то.

– Так как же быть? Ведь днем нам не удастся уйти незамеченными.

– Я это хорошо знаю и повторяю, что сейчас уйти тоже нельзя. Мы постараемся улизнуть перед рассветом незадолго до того, как лопари встанут. К этому времени волки разбредутся за добычей, и путь свободен. Понимаешь? А теперь сиди тише и старайся не заснуть.

Мальчики так и сделали. С рассветом они осторожно выбрались из юрты и осмотрелись. Волков уже не было. Тогда они бросились бежать и через час были уже в сосновом лесу.

Здесь они остановились перевести дух и обдумать дальнейший путь. Оба брата обнялись и радостно поздравляли друг друга с свободой.

– Давно мы с тобой не пользовались свободой, Гарри! – вскричал Гаральд, вдыхая всеми легкими чистый морозный воздух.

– Да, Джерри, и нужно стараться не лишиться ее снова, – отвечал старший брат.

– Ну, уж теперь у нас ее не отнимут.

– Почем знать, Джерри! Мне что-то не нравиться… Мы еще так близко от лопарей.

– Так пойдем скорее дальше.

– Да, нужно идти. Ты захватил что-нибудь из съестного?

– Да, у меня есть в карманах немного мяса и две хлебные лепешки.

– У меня тоже. Ну, идем… Погоди!.. Ты ничего не слышишь?

– Нет… Впрочем… Да, я слышу какой-то треск. Что бы это такое было?

– Гляди, Джерри, гляди! – прошептал старший брат, указывая на одну группу деревьев, из-за которых выходил какой-то громадный бурый зверь.

– Да это медведь, Гарри! – испуганно проговорил младший брат.

– Они теперь голодны. Давай, Джерри, взлезем скорее на дерево, пока он нас не заметил.

Мальчики поспешно забрались на ближайшее дерево и затаили дыхание.

Вскоре подошел и медведь. Понюхав воздух, он улегся как раз под тем деревом, где сидели мальчики, и принялся, посапывая сосать лапу.

– А ведь дело-то скверно! – шепнул Гаральд брату. – Этот косолапый надолго, кажется, улегся здесь.

– Да, дело плохо! – отвечал Гарри. – И что всего хуже, как бы не нагрянули сюда лопари. Если мы скоро не уйдем отсюда, они нас снова захватят.

– А как они узнают, что мы ушли именно в эту сторону?

– Во-первых, по нашим следам, а во-вторых, они догадаются, что мы пошли в ту сторону, где находится деревня.

Мальчики сидели уже более часа на дереве, как вдруг послышались крики и лай собак. Они выглянули из-за ветвей дерева и, к своему ужасу, увидали несколько лопарей, двое из которых были вооружены их ружьями, а остальные палками и рогатинами. Лопарей сопровождали около десятка громадных собак. Лопари прежде всего нашли на медведя и в несколько приемов убили его, потом закричали мальчикам, чтобы те слезли с дерева.

Последние поняли, что другого исхода нет, и, скрепя сердце, спустились на землю. Их сейчас же связали, дав каждому предварительно несколько ударов палкой. После этого сделали носилки, положили на них убитого медведя и отправились назад, с торжеством ведя на веревке пленников.

Грустно шли мальчики, которым так недолго пришлось насладиться своей свободой. У Гаральда были на глазах слезы. И даже более терпеливый и сдержанный Гарри шел, понурив голову и глубоко задумавшись.

По приходе домой обоих пленников сейчас же рассадили по разным юртам и долго держали взаперти, не выпуская наружу.

Зима была уже на исходе, и пленники начали рассчитывать, что их снова заставят пасти оленей, но лопари, боясь, что они убегут, не поручали им этого.

Мальчики теперь работали в шалаше или около него и были всегда на виду. Когда лопарям приходилось куда-нибудь уходить, они водили пленников с собой на привязи, придя же на место, вбивали в землю кол, привязывали к нему мальчиков и приставляли к ним собаку-волкодава.

Так прошла зима. Чувствовалось уже приближение весны и лопари начали подумывать о перекочевке на север.

Однажды старый лопарь, главный враг обоих мальчиков, вернувшись после недолгой отлучки, стал рассказывать, что неподалеку от них он наткнулся на жилье ингленгоменов (так лопари называют иностранцев), и что поэтому нужно скорее перекочевать в другое место, пока ингленгомены не пронюхали, что здесь есть пленники.

Мальчики, особенно Гарри, уже порядочно понимали лопарский язык, хотя и делали вид, что не знают ни слова. Поэтому лопари не стеснялись говорить обо всем при пленниках.

Гарри, случайно присутствующий при рассказе старика о жилище англичан, отлично понял его слова, и сердце мальчика затрепетало от какой-то смутной надежды. Он нашел случай сообщить об этом брату, который тоже очень обрадовался приятной новости.

Между тем лопари начали деятельно готовиться к перекочевке и ждали только, когда вскроется ближайшая река и очистятся дороги от глубокого снега. Но вдруг случилось одно незначительное, по-видимому, событие, переполошившее, однако, весь лопарский табор. Дело в том, что однажды утром старый лопарь хватился своей племянницы-христианки, которая вдруг куда-то исчезла. Искали ее всюду, но нигде не нашли: она как в воду канула.

Толков и предложений была масса, но никто верного ничего сказать не мог, и все решили, что она где-нибудь погибла. На этом предложении и успокоились.

Для объяснения исчезновения молодой лопарки мы должны еще раз заглянуть в шалаш Пинка.

14. ОСВОБОЖДЕНИЕ

Когда окончились холода, Стюарт и Пинк отворили дверь шалаша и расчистили снег. Солнце стало светить ярче, дни сделались гораздо длиннее, волки были не так жадны, и Стюарт с американцем стали собираться на поиски мальчиков.

Однажды вечером они сидели перед очагом, на котором варился суп. На следующий день они рассчитывали отправиться в путь и, в ожидании обеда, обсуждали предстоящее путешествие.

– Смотрите, вон идет лопарь! – вскричал Пинк, взглянув в отверстие, заменявшее окно. – Вот, кстати-то, у него мы и спросим… Ба! Да это, кажется, женщина? Стюарт, посмотрите.

Но Стюарт уже выбежал навстречу приближавшейся женщине.

Заметив его, лопарка быстро заговорила что-то по-лопарски, но, видя, что ее не понимают, начала говорить по-норвежски.

– Ты англичанин, господин? – спросила она.

– Да.

– Значит, это ты. Слава Богу!

– Но в чем дело? – спросил Стюарт, с недоумением глядя на лопарку.

– Ох, господин… я устала… целый день шла… ничего не ела, – бормотала лопарка, действительно едва держась на ногах.

– Так иди скорее сюда, отдохни и поешь! – быстро сказал Стюарт, вводя ее в шалаш.

Ей дали мяса и супу. Лопарка с жадностью набросилась на еду.

Утолив голод, она заговорила:

– Я пришла просить взять от нас двух англичан. Они живут у нас всю зиму и сами не могут уйти – их не пускают.

– А как их зовут? – быстро спросил Стюарт.

– Не помню… у нас нет таких имен.

– Они молоды?

– Совсем молодые. Подожди… имя одного я помню: его зовут Гарри, а другой ему брат.

– Это они! Слава тебе, Господи! – вскричал Стюарт. – А как они к вам попали? – продолжал он.

– Они сами пришли к нам перед зимой, и мы их взяли. Теперь они хотят уйти, а дядя их не пускает.

– Почему он их не пускает?

– Один из них обидел чем-то дядю, когда тот был в городе. Вот он за это и мстит им: заставляет много работать, плохо кормит и часто бьет.

Стюарт содрогнулся. Его воспитанников бьют какие-то лопари! Так-то он заменяет им отца? Хорошо он держит слово, данное полковнику: оберегать его сыновей и следить за ними! Положим, он не виноват в их своевольном уходе и во всех последствиях этого ухода, но все-таки его можно считать до некоторой степени виновным в том, что он давал слишком много воли неопытным мальчикам, зная их своевольный характер.

Все эти мысли пробежали у него в голове, когда он выслушал рассказ лопарки. Кровь закипела в его жилах, и он не мог удержаться, чтобы не вскричать:

– А! Негодяи! Они отплатят мне за это, только бы удалось освободить мальчиков!

– Да, проучить этих дикарей немного следует! – заметил в свою очередь и Пинк, тоже возмущенный сообщением лопарки.

Последняя хотя и не поняла слов Стюарта и Пинка, сказанных ими по-английски, но по тону их голосов догадалась, что они сильно разозлились на ее соотечественников, поэтому, сложив на груди руки, она сказала умоляющим голосом:

– Только не убивай, ради Бога, дядю!.. Христос не велел никого убивать.

– Вот ты как говоришь! – с удивлением воскликнул Стюарт. – Разве ты христианка?

– О, да! Меня крестили добрые миссионеры.

– Ну, хорошо, я обещаю тебе не делать никакого зла твоему дяде, если он добровольно отдаст мне пленников.

– Отдаст, отдаст!.. Он испугается и отпустит их. Не убивай уж и других…

– Хорошо, хорошо! Клянусь тебе, я никому не сделаю зла, – проговорил Стюарт, окончательно смягченный умоляющим тоном и глубоко христианскими чувствами этой дикарки.

Не расспрашивая ее, он понял, что она, вероятно, помогала его воспитанникам и по возможности облегчала их участь. Принял в соображение и подвиг, предпринятый ею, чтобы сообщить им о мальчиках, и дал себе слово действительно не делать зла лопарям.

– Ну, это вы, Стюарт, напрасно обещали ей не трогать ее родичей негодяев все-таки следовало бы проучить, – недовольным тоном заметил Пинк по-английски.

– Нет, Пинк, не напрасно. Надо же ей показать, что мы тоже недаром называемся христианами, – сказал Стюарт.

– Ну, как хотите… Это дело ваше. А я было радовался случаю немного размяться. Если бы вы знали, как я давно не боксировал! – жалобно проговорил американец.

– А вот пойдем завтра выручать мальчиков, может быть, по дороге наткнемся на какого-нибудь разбойника, вы с ним и побоксируете, – утешил его Стюарт.

– Какие тут разбойники! Здесь не то, что в наших американских степях… Там одни индейцы чего стоят!

– Ну, зверь попадется…

– Вот это еще может быть, да и то какой-нибудь волчишка или чахлый медведь, о которых и рук-то марать не захочется. А вот, бывало, в Индии… Э, да что толковать об этом! Вы никогда не охотились за дикими зверями, и вам не понять всей прелести борьбы один на один с тигром или львом.

Пинк при воспоминании об этом даже облизнулся и, махнув рукою, замолчал. Стюарт пожал плечами и обратился к лопарке:

– Далеко отсюда до вас? – спросил он.

– День нужно идти.

– А много народу у вас?

– Четверо больших, шесть подростков да четыре женщины.

– Ого! – воскликнул по-норвежски Пинк. – А нас только двое. Значит, без драки все-таки не обойдется: едва ли они добровольно отдадут нам пленников, – весело прибавил он, потирая руки и выпрямляясь во весь свой гигантский рост.

– Нет, нет, господин! Они как только увидят одного тебя, то сейчас же все разбегутся! – испуганно закричала лопарка, со страхом глядя на атлетическую фигуру американца.

– А-а! – разочарованно протянул последний. – Значит, они не из храбрых, эти твои самоеды-то?

– Мы не самоеды, а финны! – обиженно возразила лопарка.

– Все равно, такая же дрянь.

Пинк плюнул и с досадою отвернулся.

– Эта лопарка устала, – после некоторого молчания сказал он по-английски Стюарту. – Предложить ее лечь спать, а потом, когда она уснет, я сообщу вам об одной штуке, которая только что пришла мне в голову.

Усталая лопарка не заставила себя долго уговаривать, и едва успела улечься на разостланную ей на полу волчью шкуру, как сейчас же крепко заснула.

– Ну, теперь ее и пушками не разбудишь! – засмеялся Пинк. – Видите, в чем дело, – обратился он к Стюарту, – так как вы не согласны хорошенько поколотить этих негодяев, то надеюсь, не откажете в удовольствии немного попугать их, не причиняя им никакого вреда.

– Согласен, – засмеялся Стюарт, – но каким образом?

– У меня есть цельная шкура довольно большого медведя, которого я ухлопал осенью перед вашим приходом. Мы завтра возьмем ее с собою. Не доходя немного до лопарей, я наряжусь медведем и слегка попугаю их. Согласны, а?

Стюарт громко расхохотался, представляя себе громадную фигуру американца, наряженную медведем и переполох лопарей.

– Согласен, согласен! – сказал он сквозь смех. – А если они будут стрелять в вас?

– Как? Эти лопари-то? Да им в двух шагах в стог сена не попасть! – презрительно заметил Пинк и стал разыскивать медвежью шкуру.

Шкура вскоре нашлась. Пинк примерил ее – необходимо только было проделать отверстие для глаз и устроить кое-какие приспособления. На это пошло несколько часов. Пинк снова примерил ее и остался очень доволен ею.

Покончив с этим, оба друга улеглись спать.

Под утро Стюарт и лопарка были разбужены каким-то свирепым ворчаньем и вознею в шалаше.

Стюарт первый открыл глаза и громко расхохотался, заметив наряженного медведем Пинка, который свирепо рыча, расхаживал по шалашу. Не то было с бедной лопаркой. Едва она успела взглянуть на мнимого медведя, как испуганно выскочила наружу с громким криком:

– Медведь! Медведь!

Стюарту с трудом удалось догнать и успокоить испуганную лопарку. Он объяснил ей маскарад Пинка, и она решилась вернуться в шалаш, со страхом, однако, поглядывая на мнимого медведя.

После этой сцены был приготовлен завтрак. Плотно закусив, Пинк со Стюартом закрыли шалаш, в котором оставались вещи американца, и в сопровождении лопарки и отправились в путь.

На дороге им пришлось раз переночевать в лесу. Ночи сделались так коротки, что, просидев несколько часов на деревьях, путники с рассветом снова пустились в дорогу.

Вскоре они подошли к небольшому лесу, за которым виднелось стадо оленей, принадлежавшее, по словам лопарки, ее семье. Путники остановились, и Пинк стал наряжаться медведем.

– Вы оставайтесь пока здесь, а я отправлюсь на разведку, – сказал Пинк, окончивши маскарад и направляясь к стаду.

– В случае надобности позовите меня, – крикнул ему вслед Стюарт.

При стаде находилось двое лопарей, Гарри и несколько собак.

Увидев громадного медведя, опиравшегося на длинное ружье, оба лопаря с громкими криками недоумения и испуга побросали свои палки и бросились бежать по направлению к юртам; вслед за ними с визгом и лаем побежали и собаки.

Гарри остался один, окруженный дрожавшими всем телом оленями, и решительно не знал, что ему делать. Гордость не позволяла ему бежать, а защищаться он не мог, потому что у него не было никакого оружия, кроме простой палки.

Но вдруг медведь вывел его из этого затруднительного положения.

– Эй, Гарри, пойдите сюда! – закричал медведь на чистом английском языке.

Удивленный мальчик начал оглядываться по сторонам. Он давно ни от кого не слыхал английского языка, кроме брата, с которым уже несколько дней не видался, и очень обрадовался, услыхав звуки родного языка, но никак не мог догадаться, кто его зовет.

– Что вы мне ничего не отвечаете, черт возьми! – продолжал веселым тоном медведь, подходя к мальчику и протягивая ему лапу.

Но Гарри испуганно попятился от него и недоумевающе смотрел на странного зверя, который говорил человеческим языком и вдобавок по-английски.

– Ха-ха-ха! – закатился медведь. – Вы не узнаете меня?

– А Цезаря Пинка помните? – продолжал медведь.

– О, да, хорошо помню!

– Ну, так он перед вами!

И мнимый медведь все рассказал обрадованному мальчику и прибавил:

– Теперь идите вон в тот лес, там ждут мистер Стюарт и ваша знакомая лопарка. Подождите там меня, я пойду выручать вашего брата. Кстати, где он?

– Не знаю, я уже несколько дней его не видал.

– Ну, я найду его. До свидания!

Во время этого разговора в четверти мили стояла группа лопарей и с величайшим удивлением смотрела на эту странную беседу их пленника со страшным зверем.

Но, увидев, что медведь направляется в их сторону, лопари с воплями ужаса бросились бежать куда глаза глядят, разбросав по дороге все свое немудреное оружие, в том числе и ружья, отнятые у пленников. Свирепо рыча и размахивая своим длинным ружьем и подобранными по дороге ружьями мальчиков, мнимый медведь быстро шагал за улепетывавшими во весь дух лопарями. Все они были на лыжах, и Пинк понял, что ему не догнать их, да и надобности не было: они уже и так были достаточно перепуганы. Он умерил шаги и, подойдя к одной юрте, вошел в нее. Там он нашел Гаральда, который, очевидно, опять что-то напроказив, был связан и печально сидел в углу.

Произошла почти такая же сцена, как с Гарри, с тою только разницей, что Гаральд, узнав, с кем имеет дело, бросился к мнимому медведю на шею и крепко расцеловал его.

Вскоре все соединились и весело направились в шалаш Пинка, куда и попали на другой день утром без особенных приключений.