Текст книги "Время искупления. Том 1"

Первый Рыцарь

Год 4-й ректорства сэра Бергера, лето

– Н-н-ну? И кто у нас Первый Рыцарь? – Гиварш наконец задал мучивший его вопрос.

– У меня первой была дама, – поделился тайной ′т Хоофт.

– Дур-р-рак! – Морис в сердцах выругался. – Так и кто он?

– Я свечки не держал, – без эмоций ответил Йен.

– Брось паясничать, – Гиварш начал злиться. – Свечки он не держал! По канделябру в каждой руке у тебя было! Никогда не поверю, что такое деликатное дело обошлось без твоего высочайшего позволения!

– Раз это деликатное дело, при чем тут я?

– При том, что она без твоего разрешения шагу ступить не может!

– Плохо ты ее знаешь. Может, и еще как. Впрочем, как показал опыт, без моего разрешения у нее преимущественно пока только дрянь всякая получается.

Гиварш кивнул, соглашаясь, припоминая недавние события, и замолчал, но молчание его не было долгим. Он сел на диван напротив Йена и воззрился на мага.

– Йен, – Морис старался говорить спокойно, – ты же понимаешь, о чем я. Ты понимаешь, что, раз она лупанула Дрезден с посоха, кое у кого возникнет такой же, как и у меня сейчас, вопрос, поэтому я просто обязан был его задать. И я прекрасно понимаю, что ты мне на него не ответишь.

– Тогда зачем спросил? – ′т Хоофт соизволил оторваться от аквариума.

– Я должен быть уверен в том, что ты знаешь, кто ее Первый Рыцарь. Это стратегически важная информация. Ты просто обязан ей обладать.

– Я не верю в сказки про Первого Рыцаря, – признался ′т Хоофт.

– Значит, ты один такой глупый! – Гиварш снова разозлился. – Потому что все остальные верят! Первый Рыцарь – это, вообще-то, доказанный факт! Рано или поздно ее Рыцаря начнут искать и, вероятно, найдут! И убьют!

– Если сумеют.

– Ты же сказал, что не веришь в сказки про Первого Рыцаря.

– Я просто поддерживаю разговор по твоим правилам.

– Йен, ты что, и правда дурак? – Морис искренне удивился. – Она же его любит. Она же не могла сделать это по расчету, просто ради посоха…

– Плохо ты ее знаешь, – повторил Йен.

– Еще месяц-другой, пока Дрезден соберется, – и розыск станет почти официальным. Ты представляешь, сколько профессионально обученных людей за это возьмется? А Монсальват? Они тоже посчитают своим долгом приложить руку к поимке того-кого-коснулось-зло, – Гиварш скорчил презрительную мину. – Кем бы он ни был, этот парень или мужчина, Йен, ты должен за ним присматривать, потому что он ей дорог.

– Я ничего никому не должен, – твердо сказал ′т Хоофт. – И кем бы он ни был, я свечки не держал.

– Дур-р-рак! – Гиварш поднялся и сбежал по лестнице вниз.

Тайра набрала полную грудь воздуха, задержала дыхание на две секунды, с шумом выдохнула и открыла дверь Башни. На этот раз он точно никуда не денется: Тайра заблаговременно заблокировала все возможные выходы. Конечно, ей влетит… Она даже приготовилась провести неделю в Зиндане на хлебе и воде, но тянуть дальше было бессмысленно. Тайра быстро поднялась на верхний этаж, пока страх пред гневом Наставника не заставил повернуть назад, и наконец-то застала его на месте.

′Т Хоофт сидел за рабочим столом и, обложившись пожелтевшими от времени пергаментами, что-то сосредоточенно выводил пером на чистом листе. Тайра поклонилась, ′т Хоофт кивнул, на секунду оторвавшись от бумаг, и снова углубился в свое занятие. Тайра подошла вплотную к его столу и, когда Наставнику в очередной раз понадобилось обмакнуть перо, вытащила чернильницу у него из-под руки. ′Т Хоофт замер, будто живая статуя, потом, не торопясь, отложил перо в сторону и взглянул на Ученицу.

– Надо поговорить, сэр ′т Хоофт.

Маг молчал. Тайра отнесла чернильницу на столик возле дивана и вернулась пред очи Наставника.

– Выглядите усталым, – сказала Тайра, но в голосе ее не было ни капли сочувствия.

– Я устал, – подтвердил Йен.

– От ничегонеделания?

– Забываешься, – он попытался напомнить Ученице ее место.

– Нисколько, сэр. А вот вы, похоже, напрочь забыли о своих обязанностях.

′Т Хоофт не ответил, но и брови в удивлении не поднял. Тайра подумала, что он в своем уме, чтобы не отрицать очевидное, только не ожидал таких слов от собственной Ученицы.

– Я хочу знать, почему вы меня избегаете. Почему не общаетесь со мной именно тогда, когда вы нужны мне больше всех прочих людей. Почему вместо вас со мной день и ночь общается Морис. Меня уже тошнит от его внимания! – Тайра поняла, что сохранить спокойствие не удастся, и больше не собиралась себя сдерживать. – Я, кстати, теперь знаю, что он ваш Должник, но это меня только радует. Скажите мне, сэр, почему со мной рядом Морис, а не вы? Я сделала что-то не так?

Хет Хоофт откинулся на спинку кресла, но рта не раскрыл.

– Ну конечно, – Тайра усмехнулась. – Про Караджаахмет можете не напоминать. Можно сказать, это была грандиозная ошибка, признаю́. Но это грандиозная ошибка для моей жизни. Для моей, сэр хет Хоофт. Это я потеряла тридцать лет. Тем не менее, я не пытаюсь запрыгнуть в последний вагон. Я не ударилась во все тяжкие и все еще не взяла с полки Черную Книгу. Я живу так же, как и до этого проклятого кладбища! По крайней мере, я пытаюсь жить как раньше. Я не знаю, как мне теперь жить дальше, но я пытаюсь! Мне сложно! Мне страшно! Мне страшно, сэр ′т Хоофт, – Тайра оперлась руками о столешницу и заглянула Наставнику в глаза. – А единственный человек, который может избавить меня от этого страха, посылает ко мне Гиварша! Объясните мне, что происходит, сэр, потому что я не понимаю!

Тайра отошла от его стола на несколько шагов, давая Наставнику возможность ответить, но хет Хоофт не проронил ни слова.

– В чем проблема? – снова спросила Тайра, когда поняла, что он не ответит. – В моем балансе? Не думаю. Смещение настолько минимально, что вы его даже не чувствуете. К тому же, я закрыта. Так, на всякий случай. Никакой неловкой ситуации не возникнет. Тогда в чем? В том, что мне теперь не двадцать один год? Так прошло уже довольно времени, чтобы вы привыкли к моему новому возрасту и моей новой внешности. Навряд ли вас это смущает. Это даже меня уже не смущает! Тогда в чем дело, сэр ′т Хоофт? Вы же опытный человек, вы прекрасно разделяете службу и личные отношения, когда это необходимо. Что случилось такого, с чем вы не можете справиться?

Йен вздохнул.

– Даже если это так, – Тайра снова подошла почти вплотную к столу, – если вы и правда не можете преодолеть все это, поговорите со мной. Давайте справляться вместе, как раньше. Я все еще здесь, я ваша Ученица, я не собираюсь уходить раньше вас. Даю Слово, что не уйду раньше вас. Мне нужно закончить обучение. Я буду следующим Некромантом Ишанкара. Я полжизни на это положила и не собираюсь бросать все на полпути. У меня выпускные экзамены через месяц, а еще я выбрала специализацию для Интернатуры.

Она смотрела на ′т Хоофта и ждала от него хоть слова, но маг молчал, и Тайра почувствовала себя как все те, кого бесило его божественное спокойствие. Он должен был сказать хоть что-то, разозлиться, в конце концов, ведь она нарушила все правила общения с Наставником, но он был царственно, безразлично спокоен. Тайра еле сдержалась, чтобы не запустить в него каким-нибудь предметом или заклинанием. Сэр хет Хоофт был на расстоянии вытянутой руки, но Тайра больше не чувствовала, что он рядом.

От осознания этого внезапно стало тоскливо и тошно, словно все то хорошее, что делает существование жизнью, исчезло в один момент и остался лишь набор необходимых действий, чтобы продлить это существование еще на несколько лет. Тайра отвернулась к синеве неба за закрытым окном, и больше всего на свете ей захотелось уйти и никогда не возвращаться в Башню.

– Бог с вами, сэр хет Хоофт, – пересиливая себя, Тайра повернулась к Наставнику. – Я сейчас уйду, но через месяц у меня экзамены, и вам придется снова меня увидеть. А потом придется потерпеть меня еще пять лет. Потом можете… – она сделала неопределенный жест рукой, – на все четыре стороны. Ваше право, сэр. Но пока что никто не освобождал вас от Долга, так что будьте любезны подобрать сопли и выполнять ваш Долг, как вы делали это раньше. Я не прощаюсь.

Она поклонилась, прижав руку к сердцу, и направилась к лестнице.

– Стоять, – ровным голосом в спину ей сказал ′т Хоофт.

Тайра застыла, не успев шагнуть на первую ступеньку.

– Сегодня в полночь здесь. По полной форме. Свободна.

Тайра, не обернувшись, сделала шаг в направлении нижнего этажа.

…На банкетке возле входной двери сидел Гиварш.

– Поругались наконец-то? – с сочувствием спросил он.

– Как же, поругаешься с ним… Он же не отвечает! – Тайра раздраженно обернулась в сторону лестницы.

– Да, он такой, – не без удовольствия сказал Морис.

– Почему ты сидишь в прихожей?

– Потому что кое-кто перекрыл порталы, а на небе ни облачка. Я бы хотел пожить чуть подольше, чем еще пару минут.

– Извини, так было надо, – Тайра отпустила заклинания, восстанавливая возможность выхода. – Значит, ты уже был тут, когда я пришла?

– Ты меня даже не заметила. Я правильно сделал, что не окликнул?

– Правильно.

– Я молодец, – похвалил себя Морис. – Успокаивайся. Йену иногда необходимо устраивать встряску, а то погрязнет в своей философии и самоанализе, но это было жестко. Не думал, что ты посмеешь. А теперь успокаивайся. Хочешь мороженого? Давай я приглашу тебя в летнее кафе.

– Так на небе же ни облачка.

– Я не сказал, что пойду с тобой. Ты ведь только что призналась Йену, что тебя от меня тошнит. Да, слух у меня отменный, – осклабился Гиварш.

– Поесть мороженого в одиночестве я могу и без твоего приглашения.

– Разве я сказал, что ты будешь в одиночестве? – он сделал драматическую паузу. – Ты не будешь одна, тебя ждет сюрприз. Соглашайся. Второго шанса может не представиться.

– Авантюра? – уже не сомневаясь в этом, спросила Тайра.

– Авантюра века, – поправил Морис. – Но тебе понравится.

– Ладно, – Тайра улыбнулась. – Говори координаты.

Морис встал, вынул из своего Арсенала свернутую вчетверо бумажку с написанными на ней знаками и предложил Тайре. В последний момент, когда она протянула за ней руку, Морис придержал бумажку своими длинными пальцами.

– Обещай мне кое-что, – заговорщицки сказал он. – Во-первых, это все между нами. Это же секрет, да? А во-вторых, передай от меня тому, кого встретишь, вот это, – другой рукой он протянул Тайре запечатанный конверт. – Договорились?

– Договорились, – Тайра выхватила у Гиварша бумажку и конверт и спрятала в свой Арсенал.

– Тогда, – он открыл перед ней дверь на улицу, предусмотрительно отойдя поглубже в тень прихожей, – удачного дня!

Амстердамское лето было солнечным, но не таким жарким, как ишанкарское. Зеленый навес одной из сотен городских кофеен создавал спасительную тень. Плетеные кресла на веранде почти все были пусты: редкие посетители перебрались внутрь, под кондиционеры. Официантки в черных передниках скучали на высоких стульях у стойки бара. Тайра осталась на улице и с интересом рассматривала понтонные домики у дальней стены канала. Мороженое медленно таяло, растекаясь по дну вазочки, чай в коричневой керамической чашке никак не остывал. По каналу изредка проплывали маленькие разноцветные лодочки с туристами. К черной кованой ограде канала привалились выстроенные в шеренгу велосипеды, некоторые были пристегнуты замками. Тайра наблюдала проезжающих велосипедистов, лениво развалившегося в тени хилого куста кота, двух взъерошенных мальчишек, с жаром обсуждающих свои дела… Когда мальчишки скрылись за поворотом, Тайра решила доесть свое мороженое.

За столиком она была уже не одна.

В кресле напротив сидел мужчина. Он улыбался уголками рта, и Тайра поняла, что он изучает ее уже пару минут.

Тайра чуть не выронила ложку.

Он выглядел лет на тридцать старше, чем она привыкла его себе представлять по черно-белым фотографиям на задниках зачитанных до дыр книг, но ошибиться Тайра не могла. Могла бы принять его за галлюцинацию, но он был абсолютно реален: он дышал и сердце его билось уверенно и ровно. Тайра на всякий случай взглянула на его душу. Душа у него тоже была – радужная, живая, с зерном единой тьмы в области сердца. Он абсолютно точно существовал… До Тайры даже долетал роскошный мускусно-древесный запах его парфюма.

– Я вас напугал? – поинтересовался он, когда молчание стало неловким. – Прошу прощения. Но это столик для постоянных клиентов. То есть мой столик.

Его голос был мягким, и, хотя мужчина говорил без акцента, можно было понять, что по рождению он не голландец.

– Не говорите на нидерландском? Английский? – уже по-английски предложил он.

– Английский, – согласилась Тайра.

– Вы так на меня смотрите, словно привидение увидели, – он усмехнулся.

– Извините, – Тайра смутилась. – Просто я думала… Я была уверена, что вы уже давно… ушли.

– Ушел? Я только что пришел. Я всегда прихожу в это время.

– Я не в том смысле, – Тайра смутилась еще больше.

– Это мой столик, я в этом кафе завсегдатай. Прихожу сюда выпить кофе с шоколадным бисквитом практически каждый день. Тут вкусные пирожные, а шоколадный бисквит моя слабость. Но вас я тут раньше не видел, – он продолжал изучать ее, испытывая удовольствие от ее смущения.

– А я вас видела, и не однажды. Вы мне даже снились. Вы ведь герр Дерек Фрост.

– Кто? – с неподдельным удивлением уточнил мужчина.

– Герр Дерек Фрост, – Тайра, спрятав руку в сумку, вынула из Арсенала одну из монографий и протянула собеседнику. – Подпишите, пожалуйста!

– Это что, розыгрыш какой-то? – мужчина перестал улыбаться и сосредоточенно разглядывал свою фотографию на обороте суперобложки.

– Это моя настольная книга, если можно так сказать, – призналась Тайра. – Я была бы счастлива, если бы вы ее подписали.

– А я, оказывается, писатель, – он снова усмехнулся. – Ну ладно, давайте, так и быть, подпишу, – он достал ручку из внутреннего кармана пиджака. – Как, говорите, мое имя?

– Герр Дерек Фрост, – в третий раз повторила Тайра.

– Фрост, – он вывел подпись на форзаце и вернул Тайре книгу. – Ну а вас как зовут?

– Тайра аль′Кхасса.

– Вы не похожи на арабку, уж простите за прямоту, – он принялся рассматривать ее еще пристальней. – Вероятно, это ваша фамилия по мужу.

– Не угадали, – Тайру стала забавлять эта ситуация. – Я не замужем и никогда не была. Вы же гений. Будут еще попытки?

– Псевдоним? – предположил Фрост и бесцеремонно отпил чая из ее чашки.

– Вроде того. Это была несложная загадка.

– Значит, вы из этой писательской братии? – он кивнул на книгу.

– Я из Ишанкара.

– Откуда? – он снова перестал улыбаться.

– Из Ишанкара.

– Кто вы такая? – с угрозой спросил он.

– Ну же, вы ведь мой кумир, – не испугалась Тайра. – Сопоставьте факты, их должно быть уже достаточно даже для школяра.

– Эти факты ни о чем мне не говорят, миледи. Возможно, вы ошиблись. Я не играю в ролевые игры. Вероятно, вы меня с кем-то спутали. Я не шпион, не связной и не наемный комедиант. В общем, я не тот, за кого вы меня принимаете. Я простой банковский клерк, который приходит сюда выпить кофе в свой перерыв.

– Я Тайра аль′Кхасса, Некромантесса Ишанкара, Ученица сэра Йена хет Хоофта, – официально представилась Тайра. – Я прошу прощения за свою дерзость, герр Фрост. Для меня честь познакомиться с вами лично.

Фрост некоторое время смотрел ей в глаза, а потом громко рассмеялся.

– Браво! Вы просто замечательная актриса! – он трижды хлопнул в ладоши. – Я уж чуть было не поверил! Браво! А теперь не могли бы вы оставить меня за моим столиком одного? Мой перерыв скоро закончится, а я еще даже не приступил к своему бисквиту.

Тайра отодвинула вазочку с недоеденным мороженым, встала, взяла со стола свою книгу и прижала ее к груди, словно боясь, что сейчас она исчезнет. Потом свободной рукой вынула из сумки запечатанный конверт и протянула его Фросту.

– Морис Гиварш просил меня передать вам это.

Фрост взглянул на конверт, потом на Тайру, и покачал головой, будто говоря, что этот спектакль его уже утомил. Тайра усмехнулась и положила конверт перед ним.

– Спасибо за автограф, герр Фрост.

Она чуть поклонилась и оставила его одного.

Саид ждал. Он поминутно смотрел на часы, наблюдая, как стрелка миллиметр за миллиметром перемещается вперед. До полуночи было еще двадцать минут, но Саид хотел, чтобы они растянулись на два часа. Возможно, за это время он придумал бы что-нибудь соответствующее, торжественное… Но вероятнее всего, он так и сидел бы на журнальном столике ′т Хоофта, теребя трубку кальяна и контролируя работу часов. В голову ничего не шло.

Саид ждал этого дня не одну жизнь. Если бы господин Хранитель были азартны, они могли бы сделать ставку на то, случится он в реальности или нет. Но Саид азартные игры не любил, да и большинство его предшественников предпочитали шахматы и нарды. Те же, кто азартными играми все же баловался, считали, что делать подобные ставки неэтично. Саид думал, что они лицемерят, боясь прямо признать, что вероятность наступления такого дня стремится к нулю.

′Т Хоофта Саид недолюбливал, но уважал. Иногда маг был непредсказуем. Он пришел под вечер и вполне мог поставить аль-Малика в тупик, если бы тот, вопреки прогнозам других Хранителей, не готовился к этому дню заранее. Саид считал, что ′т Хоофт поторопился, но, с другой стороны, разве в нынешних обстоятельствах у него оставалось лишнее время? Поэтому Саид не возразил, поклонился и молча принял приказ.

Вечер пролетел незаметно, Саид даже не мог вспомнить, куда он дел время. Когда за окнами стемнело и тени старинных предметов в его кабинете стали искажаться, превращаясь в тонкотелых ночных монстров, Саид зажег свечи и выпил чашку чая. Он хотел бы вина, но Церемониал такого не позволял, так что Саид удовлетворился пустырником и валерианой и теперь боялся, что даже дынный кальян, который Церемониалом в расчет не брался, не смог забить запахи неуверенности и страха перед будущим.

Хранитель грустил. Он никогда не надеялся, что этот момент настанет. Старался вспомнить прошлые разы, пришедшиеся на такие далекие жизни, но вспоминать было нечего. Церемониал для женщин, конечно, существовал, но Саид никогда всерьез не изучал его порядок: у господина Хранителя было слишком мало времени, чтобы тратить его зря, готовясь к тому, что никогда не произойдет. И вот теперь он просто сидел на краешке стола с абсолютно пустой головой и бешено колотящимся сердцем.

Стрелка сдвинулась еще семь раз, когда наконец он услышал шаги. Саид встал, разгладил полы халата, поправил тюрбан и очки и, сложив руки в характерном хранительском жесте, застыл.

Аль′Кхасса, конечно, поклонилась, но, выпрямившись, приподняла в удивлении бровь. Тайра явно не ожидала увидеть в Башне никого, кроме ′т Хоофта.

– Что, в Зиндан? – спросила она, припоминая свой дневной разговор с Наставником.

– Не в этот раз, – ответил Саид. На большее его не хватило.

Тайра еще раз с головы до ног осмотрела Хранителя и заметила, что его традиционный малиновый халат был расшит тончайшими золотыми нитями и жемчугом, а под полами угадывались золотые парчовые туфли с загнутыми вверх носками. В обычные дни Саид такое не надевал.

– В чем дело? – Тайра насторожилась.

Саид наконец-то расцепил, казалось, сросшиеся между собой пальцы, прошел на середину комнаты и провел рукой сверху вниз, убирая иллюзию и давая возможность увидеть прятавшееся за ней.

Посреди комнаты, в воздухе, поблескивая серебряной вышивкой в свете люстры, висело черное церемониальное платье. Растительный орнамент, похожий на вязь шанкари, спускался с высокого воротника по узкому, в форме стилета, вырезу на груди, по старинной моде серебряным поясом охватывал бедра и одной полосой стекал к подолу, оплетая платье и по низу.

– Ваша парадная форма, госпожа аль′Кхасса, – произнес Саид и услышал, как голос предательски дрогнул.

Тайра, не сводя глаз с платья, подошла ближе и осторожно дотронулась рукой до юбки.

– Парадная форма, – шепотом повторила она и погладила платье по рукаву, будто не верила своим глазам.

– Вам нужно переодеться. Я помогу.

Плохо слушающимися пальцами он расстегнул молнию на спине аль′Кхассы. Отвернулся, давая ей возможность снять привычное платье с белыми манжетами, закрыл глаза и протянул ей снятое с невидимой вешалки парадное одеяние. Через секунду ткань скользнула по его ладоням и Хранитель остался с пустыми руками. Он слышал шуршание нижних юбок и бархатный шорох соприкосновения ткани и тела. Потом аль′Кхасса коснулась его руки, Саид открыл глаза, застегнул длинную молнию на парадной форме и еще раз взмахнул рукой, являя большое старинное зеркало в медной узорчатой раме.

Они стояли рядом, молча рассматривая в отражении почти незнакомую женщину, закованную в черное с серебром. Платье сидело по фигуре, выгодно оттеняя Тайрины формы, которые вопреки всей строгости парадного одеяния стали казаться Саиду слишком соблазнительными. Хранитель все еще не мог унять дрожь. Он, надеясь, что делает это незаметно, вытирал о халат мокрые ладони и периодически поправлял очки, загоняя их все выше на переносицу. Тайра молчала, глядя на вьющуюся по платью вышивку, потом подняла руку и поправила спрятавшийся под одеждой крестик. Он будто соединял разорванный вырезом серебряный узор, идеально вписываясь в его середину.

– Когда-нибудь тут будет видна дельта, – Хранитель представил вместо крестика треугольную серебряную подвеску Некромантов Ишанкара.

Тайра молча кивнула и опустила руку.

– Тебе нравится? – по-детски спросил Саид, совсем забыв о Церемониале. – Я не знал, как оно должно выглядеть. Парадной формы ни у кого из вас не было… Мы пытались вспомнить, какие вообще у вас были одежды… Мы плохо помним. Мы хорошо сохранили в памяти только одеяния Брианны, – он снова говорил от всех своих личностей. – Она любила вышивку. Сэр ′т Хоофт показал нам, как должно выглядеть твое парадное платье. Он видел тебя в нем много лет назад, в каком-то подземелье… Мы взяли это одеяние за основу, и я его доработал.

– Это потрясающе, – тихо сказала Тайра. – Я даже не мечтала… Хотя мечтала, конечно… Но мне никогда не верилось, что это случится.

– Нам тоже.

– В прошлый раз со мной был Сэл, – Тайра оглянулась на свою старую форму.

– Сэр хет Хоофт не звал Сэла, – сказал Саид и быстро добавил: – Потому что в этот раз все не по плану. Вообще-то, до парадной формы тебе еще месяц… Но сэр ′т Хоофт сказал, что время пришло сейчас. Он не успел больше никому сказать. Или не захотел… Так что прости: все без особых церемоний. Но позже мы можем повторить уже официально.

– Я не слишком люблю ваши церемонии, господин Хранитель, – Тайра на секунду улыбнулась.

– Тогда я спокоен, потому что дальше… – Саид покачал головой. – Дальше будет вообще без Церемониала. Сэр ′т Хоофт запретил мне приходить. Он ждет только тебя. Я побуду здесь, чтобы все было по Закону.

– Что «все»?

Она спросила это так, что Саиду стало страшно. Он сглотнул слюну и дрожащей рукой поправил серебряную шпильку в ее заколотых волосах.

– Идите, госпожа аль′Кхасса. Сэр хет Хоофт ждет вас, – и он указал пальцем в сторону лестницы.

Тайра не помнила, как добралась вниз. Когда до лаборатории остался один пролет, она остановилась, выравнивая дыхание и свои эмоции, и, мысленно считая ступеньки, спустилась в лабораторию.

Кафедра была убрана в подпространство. Сэр ′т Хоофт стоял в центре, абсолютно спокойный и грозно-величественный в своем парадном одеянии, и Тайра в который раз подумала о том, что на самом деле он вовсе не человек, а древний бог мертвых. Она смотрела на него не отводя глаз, а потом, сбросив наваждение, прижала руку к сердцу и поклонилась по всем правилам. Хет Хоофт ответил тем же: он тоже решил соблюдать полный Церемониал даже в отсутствие Хранителя.

Тайра подошла и остановилась в метре от него. ′Т Хоофт сделал хорошо читаемое движение кистью и достал из Арсенала посох. Он был похож на его собственный как брат-близнец, но был чуть тоньше и короче. Черное матовое древко оплетала такая же, как и на Тайрином платье, серебряная вязь, похожая не то на цветы и листья, не то на причудливо соединенные между собой буквы. В некоторых местах серебряные нити пронизывали древко насквозь, прорастая сквозь него новыми узорами. ′Т Хоофт перехватил посох двумя руками и положил его горизонтально на свои раскрытые ладони. Тайра медленно опустилась на одно колено и протянула руки к Наставнику. Он бережно передал ей посох, Тайра сомкнула пальцы, ощущая тепло древка и холод серебра, прижала посох к груди и склонила голову.

…Вспомнилось лето, прохладный фонтан на центральной площади, танцующие тени кленовых пятерней на криво уложенных асфальтовых плитах, сэр ′т Хоофт, их первая встреча… Ее вопросы, его ответы, ценности которых Тайра еще не понимала… Его улыбка, безупречно сидящий костюм и легкий голландский акцент, украшающий его английскую речь… И его руки, сильные, свободные от обручального кольца и магических перстней, коими были унизаны пальцы Сэла… Сэр ′т Хоофт совсем не был похож на некроманта, но был им даже больше, чем Сэл. И посох у него тоже был. Не волшебный сказочный атрибут, а рабочий инструмент… Серьезный, страшный, почти непобедимый… Теперь такой же был и у Тайры. Вероятно, его выдавали в обмен на последнюю оставшуюся сказку.

′Т Хоофт выждал немного, а потом дотронулся до Тайриного плеча, поднимая ее с колен. Тайра выпрямилась и развернула посох вертикально. Теперь она держала его только одной рукой, уперев нижний конец в каменный пол. Йен отошел на пару шагов назад, словно художник, рассматривающий свое полотно… А потом он открылся.

Тайру захлестнуло волной его чувств и воспоминаний. Его радость, его боль, сомнения, печаль, гордость, страх и много всего прочего, о чем он никогда не говорил вслух, слились в один разноцветный поток, такой мощный, что Тайру качнуло, подхватило и унесло в лабиринты его памяти. Она видела себя его глазами: с надкушенным яблоком на скамейке Внутренних Садов… В прозекторской с нелепой сеточкой на волосах… За кафедрой в старых подземельях, окутанную изначальной тьмой, еще тогда, когда они только начали заниматься… В Библиотеке над раскрытыми фолиантами, со Змеем на втором этаже Башни… Взрослой женщиной в черном с серебром платье и девчонкой-подростком на ржавых качелях во дворе соседнего дома… Он показал ей поросший клевером холм посреди бескрайнего травяного моря, старое кладбище возле полуразрушенного здания из красного кирпича, статного светловолосого мужчину с осанкой флибустьера в парадной ишанкарской форме, молодую женщину и хрупкую девочку лет пяти верхом на раскрашенном коне карусели, белую дверь детской, в которой до сих пор аккуратно причесанные куклы сидели рядком под черно-белым плакатом с фотографией Анны Павловой… И все это больше не принадлежало только ему. Теперь все это было и ее тоже. Тайра почувствовала, что больше не может себя сдерживать, и с такой тщательностью установленный ей барьер рухнул, открывая Йену то, о чем и она никогда не смела ему сказать.

Посох завибрировал и дернулся, ловя ритм ее сердца, теплея и остывая с каждым ударом, пропуская сквозь серебряные накладки Тайрину память, любовь и радужные потоки магии, из которых был соткан ее мир. Тайра крепко держала пляшущее в руке древко, не давая ему вырваться, но позволяя найти нужное положение и привыкнуть к своей ладони, и в конце концов посох затих, перестал артачиться, гудеть и разбрасывать вокруг себя фиолетовые и зеленые искры. Он снова стал казаться неживым, но белый свет просачивался из его нутра, создавая светящийся ореол вокруг каждого вживленного в черное матовое дерево серебряного элемента. Постепенно свет тускнел, втягивался внутрь, а вскоре совсем погас. Тайра переложила посох в другую руку, он отозвался теплом живого существа и снова притворился обвитой серебром деревяшкой.

Стало тихо. Пахло озоном, будто в Башне только что закончился летний ливень. Откуда-то снова накатили детские воспоминания: жаркий июль, терракотовый песок, широкие кроны чинар, насквозь вымокшие под внезапным дождем… Ядовито-розовый зефир и кривые пиалы чайханы в углу парка… И никакой некромантии. Никакой смерти. Только жизнь, долгая и счастливая, как обещали все самые волшебные сказки…

Тайра шмыгнула носом и вытерла первые слезы. Посох вдруг стал мешать, став самой обычной палкой. Тайра попробовала затолкать его в Арсенал, но он не влезал, упирался, как упрямый осел, и она расплакалась еще больше. Магия опять была сильнее нее.

Йен подошел вплотную к Ученице, забрал из ее руки посох и просто положил его на пол возле ее ног. Тайра ревела, даже не стесняясь. Йен обнял ее, прикоснулся щекой к ее виску и закрыл глаза.

Утро у Дэна началось рано, еще до первых петухов. Рассвет он встречал в компании коронеров академии и ужасного герра Дильса. Слава богу, тот Райкером интересовался мало, а потом и вовсе незаметно пропал. Все вздохнули с облегчением, хотя Дэн побился бы об заклад, что личных дел с главным дознавателем академии никто из присутствующих, кроме него, не имел.

К восьми Райкер успел плотно позавтракать и собрать необходимые материалы в одно дело. Он миновал пустую приемную, постучал ради приличия в ректорскую дверь, – мало ли, чем Ангерштайн занимался в этот момент, – выждал пару секунд и вошел.

Новости были плохие, ректор понял это по его лицу, так что тратить время на приветствие не стал.

– А сегодня что у нас не так? – поинтересовался Ангерштайн.

– Еще один, – сообщил Дэн и положил на стол перед ним личное дело и смертельный номерок на потертой цепочке.

Ректор бегло пролистал папку. Пальцами, как слепой, ощупал металлический прямоугольник с закругленными краями и выгравированными на нем надписями, вздохнул и положил его поверх личного дела.

– Что скажете, герр Райкер?

– По-моему, у нас большая проблема, герр ректор. Трое за три дня. Кто-то даже не старается прибрать за собой. Это похоже на вызов.

– Это похоже на ноготь, – Ангерштайн ткнул карандашом в прикрепленный поверх бумаг снимок. – Длинный ноготь.

– Что вы хотите сказать?

– Ничего, что вы от меня ожидали. Я тоже не думаю, что это аль′Кхасса, но проверить стоит. Да и Ишанкару будет полезно знать о происходящем.

– И как вы собираетесь это проверить?

– Позвоню хет Хоофту, – Ангерштайн взял со стола телефон и, пощелкав клавишами, послал вызов. – Здравствуй, Йен… Кому как, у меня не особо… Я предпочел бы поговорить об этом с глазу на глаз… Через полчаса будет вполне удобно, да. И я был бы признателен, если бы ты пришел не один, а со своей ученицей. Нет, не можешь. Ее присутствие обязательно. Да… Герр Райкер вас встретит. Жду. – И сбросил звонок.

– Вы всегда так общаетесь? – осторожно спросил Дэн.

– Мои отношения с ′т Хоофтом с самого знакомства были прохладными. Это герр Редегер может спрашивать его о погоде и прочей сентиментальной чуши, но не я.