Текст книги "Время искупления. Том 1"

– Почему мне кажется, что вы об этом жалеете?

– Потому что я жалею.

Райкер не ожидал такого ответа, удивился, но больше ничего говорить не стал.

– Встретимся в морге через полчаса, – ректор посмотрел на часы, справляясь о времени, Дэн сделал то же самое и покинул кабинет.

′Т Хоофт уверенно шел по длинному коридору вслед за Райкером, но Тайра предполагала, что он дошел бы до места встречи и без сопровождения, так как прекрасно знал планировку академии еще со студенческих лет.

От входной двери они почти сразу свернули направо. Коридор плавной дугой заворачивал влево, словно главный корпус академии был выстроен кругом или подковой. С улицы академия смотрелась обычным зданием в стиле ампир и на карте была прямоугольной, но Тайра знала, что, помимо главного корпуса, имелись еще три крыла, внутренний двор и даже тренировочные плацы, разместиться которым в городской застройке Дрездена было просто негде. Без трейсеров тут явно не обошлось: академия имела гораздо больший размер и совсем другую форму, чем казалось с первого взгляда. Тайра подозревала, что вышитая на кителе Райкера эмблема – бордовый круг с двумя точками, в центре и сверху, за пределами круга, и тремя отходящими от нижней дуги вниз прямыми линиями, – и есть план строений, но решила спросить об этом позже.

Высокие лакированные двери с обеих сторон коридора все без исключения были закрыты, и Тайре подумалось, что в этом крыле людей было только трое. Она осторожно взглянула сквозь тени и обнаружила еще одного человека двумя этажами ниже.

Райкер свернул еще раз к широкой, круто уходящей вниз лестнице, пропустил вперед хет Хоофта и подал руку Тайре. Тайра намерение оценила, но от помощи отказалась. Райкер пропустил вперед и ее. Держась на шаг сзади и едва заметно улыбаясь, он с интересом наблюдал, как Тайра преодолевает высокие ступеньки, справляясь с подолом своего платья.

На нижнем этаже он занял свою позицию провожатого и метров через тридцать распахнул перед ′т Хоофтом двери морга. Тайра вошла следом, Райкер остался в коридоре.

– Еще раз приветствую, – Ангерштайн повернулся к вошедшим, лишив своего внимания лежащее на столе тело.

Хет Хоофт протянул Ангерштайну руку, и Тайра заметила, что он сделал это без какой-либо неприязни, как если бы никаких разногласий между ним и дрезденским ректором не было и в помине.

– Пахнет убийством, – сказал Йен и откинул простыню с ближайшего препарата. – Это не…?

– Фритто Лайконен, – кивнул Ангерштайн. – Ты должен помнить, он когда-то читал на открытых лекциях.

– Я помню, – кивнул ′т Хоофт. – А эти двое?

– Тоже наши преподаватели. Я возлагал на них некоторые надежды в наступающем учебном году.

– Видимо, кто-то очень не хочет учиться, – предположил ′т Хоофт.

– Видимо, кто-то очень хочет получить знания нетрадиционным путем, – Ангерштайн повернул мертвую голову в сторону, и Йен увидел небольшую дугообразную рану на виске. – И я хотел бы быть уверен, что ты не имеешь к этому никакого отношения.

– Я уже давно завязал с обучением.

– Правда? – Ангерштайн перевел взгляд на аль′Кхассу.

Тайра подошла к столу, нагнулась над телом и какое-то время всматривалась в очертания раны.

– У остальных двух повреждения такие же? – спросила она.

– Такие же, – подтвердил ректор.

Тайра одним движением поместила проекцию в полуметре над препаратом, выделив на ней рану.

– Такое ощущение, что ему в голову воткнули ноготь, – она дотронулась пальцем до входного отверстия. – Это не сэр ′т Хоофт, однозначно. Он ногти не наращивает.

– А вы, дар-аль′Кхасса?

– У меня длинных ногтей никогда не было.

– Неудобно в мертвечине копаться?

– Да, перчатки рвутся, – без иронии ответила Тайра.

– Принято, – согласился ректор и тут же добавил: – Насчет длинных ногтей.

– Это не ноготь в прямом смысле, – Тайра начала раздражаться. – Судя по изменению тканей вокруг раны – вот, это видно на проекции, – это не живой ноготь и не акрил. Это, возможно, стальной коготь, вроде тех, что носят металлисты или готы. Что-то вроде кольца на две-три фаланги. У меня нет подобных украшений. Кроме того, сэр хет Хоофт не учил меня подобной технике получения информации.

– Хотите сказать, все, что вы знаете, вам из уст в уста передал ваш Наставник? А как же книги? Разве вы не читаете дополнительную литературу?

– Я читаю, герр Ангерштайн, – Тайра попыталась найти на его лице следы неприязни, но не увидела и намека, – однако мой допуск в Библиотеку не абсолютен.

– А если бы был абсолютен, вы бы прочитали?

– Вероятно, – не стала отказываться Тайра. – Но это не значит, что я стала бы применять такой способ.

– Он запрещен Законом? – Ангерштайн адресовал свой вопрос ′т Хоофту.

– Не запрещен, но не приветствуется, – честно ответил Йен. – С моей точки зрения, перенос – это ересь. А для Тайры это опасная ересь. У нас такое практикуют только Трейсеры и Хранители, и те по служебной необходимости. И пока они осуществляют перенос, весь Ишанкар как на иголках: а вдруг не сработает – и оба погибнут? Или кто-то сойдет с ума, не сумев принять все переданные знания? Этот способ не для Тайры, Марк.

– Но ты никогда напрямую не запрещал своей Ученице пользоваться этим способом? Я ведь правильно понимаю, что перенос считается ересью только по твоим личным причинам?

– Именно так.

– А у вас, – Ангерштайн переключился на Тайру, – неужели ни разу не возникало желания получить необходимые знания ускоренным способом?

– Возникало, и не раз, – Тайра решила не лгать. – Но страх сойти с ума пересиливал желание не делать домашнее задание.

– А еще навряд ли она смогла бы это осуществить, – добавил Йен. – Переносу я ее не обучал.

– Тем не менее, она завершила основной курс за четыре года вместо шести.

– Девушки усидчивее парней. Тебе со всей академией такого не добиться. Завидуй молча.

– А зачем вообще было протыкать профессору висок стальным когтем? – спросила Тайра. – Разве перенос проводится контактным путем?

– Металл используется в качестве медиатора, – пояснил ′т Хоофт. – Он ускоряет процесс. Это положительная сторона, но на нее приходятся как минимум две отрицательные. Во-первых, это плохо влияет на состояние принимающего, потому что нагрузка на проводящие пути увеличивается в сотни раз. Можно ненароком спятить, если посягнуть на большой массив информации. А во-вторых, при контактном методе отдающий всегда погибает, поэтому медиаторы при такого рода операциях официально запрещены Конвентом в тысяча семьсот шестьдесят третьем году.

– То есть тот, кто это проделал, знал, что отдающий не выживет, сэр?

– Да, – подтвердил хет Хоофт. – Кому-то очень нужны были секреты академии.

– Навряд ли можно говорить о секретах, – не согласился Ангерштайн. – Эти профессора должны были читать боевые курсы, но особо секретной информацией они не обладали. Не такой, чтобы она была стратегически важной.

– Марк, Ишанкар к этому не имеет никакого отношения, – сделал официальное заявление ′т Хоофт.

– Признаюсь честно, я тоже думаю, что это не вы двое. Но тогда скажите мне: кто?

Ангерштайн дотронулся до проекции, и она почти померкла, но в районе входного отверстия показались светлые, почти невидимые нити, похожие на пучок волос. Они выходили из раны и растворялись в воздухе сантиметрах в пяти от виска. Хет Хоофт приблизил лицо почти вплотную к изображению… Потом отошел на пару шагов… Потом вернулся к столу и прикоснулся к этой части проекции раскрытой ладонью.

– Теперь ты понимаешь, почему я сомневаюсь? – спросил Ангерштайн.

– Это не она. Я ручаюсь.

– Я тебе верю, – ректор смотрел на ′т Хоофта. – Но у меня теперь как минимум пол-академии тех, кто не поверит, так что ты должен доказать мне, что твоя ученица не причастна к этим смертям. А я в свою очередь докажу это своим людям.

– А почему бы тебе самому этим не заняться?

– Потому что, пока вы будете заниматься моими мертвыми, я буду заниматься своими живыми, иначе мне не с кем будет начинать учебный год.

– Логично, – через несколько секунд признал Йен.

– Я попрошу Геерта организовать для вас коридор от внешнего фонтана прямо сюда, чтобы вы не шастали по академии, – сообщил Ангерштайн. – Препарат в вашем распоряжении. Любую помощь я гарантирую. Понадобится привести сюда Гиварша или еще кого-нибудь из ваших – сообщите. Выносить препарат не разрешаю. Информацию тоже придержите. Это ясно?

– Ясно.

– У тебя сутки, Йен, – отмерил срок Ангерштайн. – И будем надеяться, что больше мы никого не лишимся.

′Т Хоофт спустился со ступенек главного входа, остановился в нерешительности, осмотрелся по сторонам. Тайра проследила за его взглядом, но влево пути не было: проезжая часть огибала фонтан, образовывая вокруг него петлю. Вдоль тротуаров были припаркованы редкие автомобили. Улочка вообще была тихой, тупиковой. Сюда заворачивали только студенты академии и клерки расположенных рядом четырех изогнувшихся вокруг фонтана зданий. Все они были выстроены в едином стиле, таблички у их входов Тайра не рассмотрела. Походили здания на что-то правительственное, хотя с таким же успехом могли принадлежать военным или департаменту культуры. Окна их были темны, но цветы и живые души внутри были, что, впрочем, ни о чем не свидетельствовало. Весь этот архитектурный комплекс мог быть трейсерской иллюзией или фокусом и фактически мог находиться на другом конце города или страны. Академии такое соседство до сих пор не мешало.

– Туда, – ′т Хоофт указал направо, в единственно возможном направлении выхода из дрезденского тупика. – Помнится, там на углу всегда был мороженщик с такой старомодной тележкой и вручную выпеченными вафельными рожками. Тебе понравится.

Тайра удивилась, но виду не подала. Чтобы сэр ′т Хоофт решил угостить ее мороженым, да еще и с утра… Вероятно, Наставник и правда не знал, что дальше делать: полтора часа, проведенные в морге академии, никаких серьезных результатов не принесли.

– Итак, что мы имеем, – Йен расплатился, передал Тайре большой вафельный рожок с клубничным шариком и взял себе шоколадный. – Ничего хорошего, если честно.

Они неторопливо пошли по улице вдоль оживленного четырехполосного автобана. По другую его сторону виднелся сквер, слишком легкомысленный и летний для сегодняшнего дня. ′Т Хоофт засунул в карман брюк салфетку и облизал пальцы.

– Во-первых, поговорить с убитыми мы не можем: их больше ни в какой ипостаси не существует. Это не в нашу пользу, потому что весь Дрезден знает, что ты умеешь лишать посмертия без каких-либо морально-этических затруднений.

– Это неправда! – возмутилась Тайра.

– Не для Дрездена, – отрезал ′т Хоофт. – Они прекрасно помнят, как ты одним махом вынесла два десятка их специалистов, и помнить будут еще долго. Для них это правда, и она не в нашу пользу. Во-вторых, Редегер не может подтвердить твои треки за последние дни, и это тоже плохо.

– Откуда вы знаете, что он не может?

– Я спросил до того, как соваться с тобой в академию, – Йен облизал стекающую с круглого шоколадного бока карамель. – Геерт, вообще-то, должен был за тобой присматривать… Но не делал этого, сосредоточившись на своей новой даме. Девице, – уточнил Йен и хмыкнул: о любви Редегера к вчерашним студенткам слухи ходили совершенно открыто. – Представляю, как злится Ангер.

– Как?

– Как я, – честно сказал Йен. – То есть очень сильно. Выдай Геерт твои треки – все бы решилось без нашего участия. Нас бы даже не привлекали. А так…

– А Змей? Почему он не может подтвердить мои треки?

– Может, но академия их не принимает. Он ишанкарец, он предвзят, он защищает Некромантессу. Нам нужен сторонний эксперт, коего у нас нет.

– А Гуэрра?

– Змей не откроет ему своих протоколов. До тех пор пока Лига считает тебя целью, точно не откроет, – Йен покачал головой. – А те треки, которые покажет Гуэрра без протоколов сэра Рэндалла, академия может посчитать поддельными. Сам Гуэрра может посчитать их поддельными.

– Можно подделать трек? – Тайра искренне удивилась.

– Можно подделать сигнатуру. Ты еще будешь это учить. Змей такое умеет, и Гуэрра об этом знает. В общем, – ′т Хоофт взглянул на Ученицу, – Геерт нас подвел.

Он откусил край рожка с громким хрустом, вымещая на нем свою злость на старого друга.

– Что еще хуже, – продолжил Йен прерванную мысль, – никто из дрезденских трейсеров не может подтвердить треки ни одного из дрезденских некромантов, потому что в академии пока полный бардак и никакого централизованного слежения не существует. А посему определить, встречалась ли ты с погибшими, невозможно.

– Я ни с кем из них не встречалась. Я вообще ни одного дрезденского мужчину старше сорока лет, кроме ректоров, не знаю. Наверное, у них хватает мозгов не нападать на меня ради забавы, – Тайра языком втолкнула шарик поглубже в рожок, чтобы мороженое не выпало на тротуар. – А эти профессора в почтенном возрасте. Я абсолютно уверена, что до сего дня их не видела.

– А что насчет иллюзии? Могли они скрываться под чужими личинами?

– Сэр ′т Хоофт, – Тайра с укором посмотрела на него. – Какая иллюзия? У меня от нее голова болит, я ее на расстоянии ста метров распознаю. Не было никакой иллюзии.

– Я на всякий случай спросил, – оправдался ′т Хоофт. – Надо учесть и самый невероятный вариант.

– Самый невероятный вариант – это тот, на который намекает герр Ангерштайн, – Тайра наконец-то решилась сказать вслух то, о чем они с ′т Хоофтом умалчивали предыдущие полтора часа. – Если этот след оставлен некромантессой и эта некромантесса не я, значит, это Зулейха. Ангерштайн хочет знать, не выпустили ли мы Зулейху, а точнее – зачем мы ее выпустили.

– Но мы не выпускали Зулейху, – это раз, – Йен выставил вверх указательный палец. – Такие заклятья она колдовать навряд ли сможет, – это два. А если и сможет – как эти знания уложатся у нее в голове? Она и существующую действительность осознает частями… И какой прок ей или Ишанкару от смерти пары-тройки дрезденских преподавателей? Для шпионажа мелковато. Мы и так знаем о Дрездене и их магии больше чем достаточно, а на их секреты Ишанкар не претендует в целях сохранения разнообразия и равновесия, так что это полная ересь.

– Но энергетика женская! Как это возможно? Ангерштайн же не сфабриковал следы!

– Герр Ангерштайн, – поправил маг.

– Виновата, исправлюсь, – буркнула Тайра.

– Что за фокусы с женской энергетикой, нам и предстоит выяснить, – ′т Хоофт куснул рожок еще раз, теперь уже не так зверски. – И самое плохое, Кхасси, что выяснять придется опытным путем.

– То есть? – Тайра остановилась. – Мне надо будет кого-нибудь убить?

– Не кого-нибудь, а взрослого некроманта. Выпускника Дрездена. Желательно уважаемого профессора.

– Вы это серьезно? – Тайра не знала, рассмеяться ей или понять все буквально.

Хет Хоофт вздохнул, выкинул недоеденное мороженое в ближайшую урну и вернулся к Ученице.

– Пойми, Кхасси, – шепотом сказал он. – Это ловушка. Для нас с тобой это ловушка, и я не вижу выхода. Надеюсь, что только пока.

– И чья ловушка?

– Меньше общайся с Гиваршем, – уже нормальным голосом посоветовал хет Хоофт. – Увлечение теориями заговоров никому на пользу не шло. Ты должна задаваться не этим вопросом. Какая сейчас разница – чья ловушка? Точно не Ангера. Он сделал нам одолжение, дав время выпутаться, поэтому, пока у нас есть союзник, мы должны спасти свои головы, ибо вероятность остаться без них очень велика.

Он взял Тайру под локоть, перетащил через дорогу, перебегая перед машинами и игнорируя ругань и резкие гудки, и направился к одной из скамеек сквера. Тайра проглотила остатки мороженого, не чувствуя ничего, кроме холода.

– Чтобы доказать, что это была не ты, нам нужно иметь второй, так сказать лабораторно полученный, экземпляр, – Йен уселся на скамейку. – У нас есть препарат со следами магии, которые вроде бы оставила женщина, но эти следы не с чем сравнить, поэтому нам нужен лабораторный образец.

– То есть мне придется убить незнакомого человека, – повторила Тайра.

– Вариант первый, – ′т Хоофт не стал возражать. – Ты должна убить дрезденского некроманта, воткнув ему в висок металлический предмет, желательно стальной коготь. Но! Во-первых, это будет преднамеренное убийство, а оно карается как по нашим Законам, так и по Дрезденским. Дай бог, чтоб еще и Монсальват не проведал… В этом случает тебе точно голову снесут. А во-вторых, я не уверен, что ты останешься в здравом уме после такой операции. Как ни крути, это ментальная техника, а твоя голова такое не переносит. Понимаешь, к чему приведет этот вариант? – хет Хоофт вопросительно взглянул на Ученицу.

– Да, сэр, – Тайра кивнула. – Мне отрубят голову в любом случае: за предумышленное убийство с особой жестокостью или по причине потери рассудка при приеме изъятой информации.

– Именно так.

– А второй вариант? Есть ведь и второй вариант? – Тайра с надеждой посмотрела на Наставника.

– Есть, но он не лучше, – сообщил ′т Хоофт. – И он основан на моем предположении, которое, как ты понимаешь, тоже надо проверить, прежде чем выходить с ним к Ангерштайну.

– Рассказывайте, сэр, может этот вариант мне больше понравится.

– Второй вариант основан на том, что дрезденских магов убивал мужчина, используя не один медиатор, а два, – сказал ′т Хоофт. – Обвинения Ангерштайна строятся на том, что непосредственно возле входного отверстия находятся остатки женской энергии, которую некоторое время можно наблюдать у тела женщины, только если она рассталась с жизнью насильственным способом. Отсюда можно сделать два вывода: либо заклятье исполняла некромантесса, находящаяся за Гранью, либо заклятье исполнял некромант, используя в качестве посредника между медиатором и собой живую женщину, которая умерла во время передачи информационного потока.

– Это шито белыми нитками, сэр хет Хоофт, – поделилась своим мнением Тайра.

– Тем не менее, это может объяснить имеющийся результат. Так как смерть женщины со стопроцентной вероятностью была насильственной, энергетический выплеск оказался очень силен, а профессиональный некромант, даже мертвый, притягивает к себе женскую энергию. В нашем случае это выглядит как остаточное явление, но самое главное, что под это объяснение теоретическая база подведена уже не одно столетие назад. Тут я ничего не сочиняю.

– Да, но как вообще можно додуматься до живого посредника?

– Ну я же додумался, – не без гордости сказал Йен. – В мире магии изощренно умных людей куда больше, чем просто умных.

– Я не об этом, сэр. Я о том, зачем вообще нужен посредник?

– Затем, чтобы посредник пожертвовал своими нервными связями, ослабив напряжение магического потока. Это резистор. Принимающей стороне информация достанется так же быстро, но без летальных последствий.

– А почему бы не пожертвовать временем, не использовать бесконтактный метод и не гробить случайного человека?

– Откуда мне знать? – ′т Хоофт задал встречный вопрос. – Возможно, времени как раз и не хватало. Да и, в конце концов, это лишь мои предположения, их надо проверить.

– Убить дрезденского мага и какую-нибудь простую смертную женщину? – Тайра скептически хмыкнула.

– Убить придется дважды, – ′т Хоофт криво, почти как Морис, улыбнулся. Улыбка вышла довольно хищной. – Ради проверки теории и, если она подтвердится, на глазах у Ангерштайна – чтобы он поверил. Итого, жертв будет четыре. Это раз. А два – и это хуже, чем необходимость собственно убийства, – мы не можем этого сделать, потому что Закон запрещает нам убивать ради спасения собственной шкуры. В таких обстоятельствах мы должны звать Фэйта и стороннего эксперта-некроманта – Ксандера Дарнелла, скажем прямо, потому что больше Ишанкару никто помогать не станет. Ксандер же за убийство своего поплатится жизнью, а если встрянет Монсальват, то и посмертием тоже. А нам за нарушение Закона и убийство из трусости головы снимет господин Хранитель. В итоге получается, что это безвыходная ситуация. Даже если нам достанет дерзости все это провернуть, кто-нибудь все равно уйдет: либо я, либо ты, либо Ксандер, либо мы все вместе. Этого допустить нельзя. И что нам делать?

Тайра вообще не помнила, чтобы Наставник задавал такой вопрос. На парах, конечно, задавал, но в тех случаях ответ он имел, а вопрос был риторическим приемом для вовлечения студентов в дискуссию. Сейчас же сэр ′т Хоофт был в растерянности. Тайра на его месте уже давно бы паниковала.

– Давайте спросим Саида.

– Он не некромант.

– Да, но он Хранитель. Пороется в Архиве, поговорит со своими предшественниками… Может, найдет подобный случай или лазейку в Законе.

– Навряд ли. Даже если он найдет лазейку в Законе, что это изменит в дрезденских кодексах? Они опять потребуют сатисфакции за убийство своего. Равноценной сатисфакции, Тайра.

′Т Хоофт вздохнул и принялся рассматривать проходящих мимо людей. Тайра молчала, пытаясь придумать иное решение, но в голову как назло приходили мысли одна хуже другой.

– А если это Райнард? – переборов нежелание произносить это вслух, спросила Тайра. – Если это он убивает дрезденских магов?

– Изумительно, – изрек Йен, даже не глядя в ее сторону.

– Эту вероятность тоже можно допустить, сэр. Ему же надо у кого-то учиться некромантии. Раз у него появилась возможность, почему бы ей не воспользоваться?

– Я тебя умоляю, – хет Хоофт выразительно посмотрел на Ученицу. – Зачем ему некромантия такого уровня? Он в ней ничего не поймет.

– Вы точно в этом уверены? – не унималась Тайра. – Ишанкарские трейсеры не такие простачки, как оказалось. А герр Ангерштайн сказал, что его специалисты читали боевые курсы. Змею это еще как пригодилось бы!

– Тайра, это не Райнард, – уверенно сказал ′т Хоофт. – Это предположение еще бредовее моего со вторым медиатором!

– Не согласна, сэр. Ваша неколебимая вера в исключительную честность сэра Рэнделла алогична и основана только на том, что он пару раз имел с вами сентиментальные беседы на мой счет. Вы даже не допускаете мысли, что он может водить вас за нос!

Тайра скрестила руки и отвернулась в сторону. В молчании прошло пару минут.

– Допустим, это Змей, – наконец произнес хет Хоофт. – Допустим – только в качестве предположения, – что это он. Но мы не можем раскрыть это Дрездену. Они потребуют сатисфакции, а Ишанкар не может остаться без Трейсера.

– На это и расчет, сэр ′т Хоофт. На то, что мы промолчим, прикроем его, сохраним ему жизнь. Он опять воспользовался мной…

– Это ересь, – ′т Хоофт не дал ей договорить. – Однозначно. Это не Райнард. И это приказ. Я запрещаю тебе подозревать Райнарда! Он к этой истории не имеет ровно никакого отношения! Ты меня поняла, Тайра?

Она промолчала.

– Не слышу ответа, – окончательно разозлился Йен.

– Так точно, поняла, сэр, – через неохоту отозвалась Тайра. – Змея не подозревать.

– Отлично!

Они молчали еще несколько минут. Тайра наблюдала за голубями, клюющими крошки сдобной булочки, которую она по кускам вбрасывала в курлыкающее озерцо; ′т Хоофт созерцал небо.

– Я поговорю с Хранителем, – уже спокойно произнес маг. – Все равно пока ничего лучше я придумать не могу.

Там они и расстались. Куда подался Наставник, Тайра не знала. Ее он отослал в Башню, будто боялся, что Дрезден выловит его Ученицу и устроит самосуд, стоит ей только выйти за Первый Рубеж. Дрездена Тайра не боялась. Если бы и напали – жалеть их, как на Караджаахмет, она больше не намеревалась, но Наставнику было не возразить.

Тайра вошла в тени, и через секунду перед ней из тысячи искр соткался сверкающий бело-голубой жгут.

– Здравствуй, Кхасси, – с легким шипением произнес Змей.

– Здравствуй.

Тайра не удивилась его появлению, не испугалась и даже не замешкалась с ответом. Он прозвучал холодно и официально, голос ее остался ровным, словно эта встреча не была первой за три месяца, а Змей и вовсе был ей чужим. Тайра и сама не ожидала, что получится именно так. Она хотела назвать его по имени, но оно потерялось в темноте межреальности, так и не родившись знакомыми звуками.

– Я пройду? Или тебе что-то надо?

– Мне надо спросить, почему ты не хочешь меня видеть. Я скучаю.

– Неужели, – Тайра усмехнулась.

– Кхасси, я говорил с сэром ′т Хоофтом. Я не хотел, но у меня не было выбора: ты ведь отказывалась со мной встретиться. Ему пришлось ответить на мои вопросы.

– И что?

– Да это же полная чушь! – не выдержал Змей. – Я ничего не замышлял! Все по-настоящему! Я люблю тебя по-настоящему! Мне нужна ты, а не твоя сила!

– Но с силой как-то лучше себя чувствуешь, не правда ли?

– У меня нет твоей силы, – Змей постарался успокоиться. – Клянусь тебе. А даже если и есть – я ничего не ощущаю. Никаких изменений.

– Быть этого не может! Не верю ни единому слову.

– И как я могу тебя убедить?

– Где ты был? – Тайра подошла на шаг ближе. – Куда ты пропал после того, как…?

– Я выполнял приказ, Бергер отправил меня на край света.

– Как удачно, да? Бергер и тут тебя прикрыл!

– Бергер понятия не имеет про нас с тобой! – Змей снова не сдержался. – И когда это он вообще меня прикрывал?!

– Райнард, я знаю, на что еще, кроме основного профиля, способны Трейсеры Ишанкара. И про ваш договор с аль-Эльманом знаю. И Бергер знает, раз он тоже трейсер и ишанкарец. А еще он такой же, как ты: тоже выдерживает некромантию. Можете хранить свою тайну дальше, но больше я не куплюсь на твою кристальную честность и неучастие в Дар Элайя.

Змей недовольно фыркнул, заложил кольцо вокруг Тайры и снова оказался перед ее лицом.

– Хорошо, – сказал он. – Я признаю́, что у Трейсеров и Хранителей Ишанкара есть некая связь. И то, что Трейсеры Ишанкара могут чуть больше, чем положено уметь обычным трейсерам. От этого я не отказываюсь. Да, я хранил сердце Зулейхи, как и многие до меня. Да, я спрятал личные дела, когда Саид меня попросил. Да, я помогал Хранителю встречаться с Зулейхой, но я бы делал это и по своей воле, не будь я связан договором.

– Ты хоть понимаешь, что с потрохами сдал меня Зулейхе?

– Ну теперь-то мы квиты, если исходить из твоей теории, – Змей показал клыки в намеке на усмешку. – Я в курсе твоего второго свидания с Редегером… Да и откуда я мог знать, что аль-Эльман расскажет Зулейхе о тебе? Я не шпионю за людьми и стараюсь не участвовать в ваших играх.

– Стараешься, но не всегда получается.

– Конечно, не всегда! – Змей фыркнул еще раз, теперь уже с раздражением. – Я бы не встревал, но вы же не можете жить по-человечески! Вам нужен адреналин! Вам нужна игра! А когда кто-нибудь погибает – это вообще блеск! Партия удалась! Как я могу быть в стороне, если я обязан вас защищать? Я поневоле оказываюсь втянут в ваши игры!

– Можешь меня не защищать, я тебя освобождаю от этого!

– Ты не можешь освободить меня от Долга. А еще ты судишь поверхностно, Кхасси, – Змей теснее сжал кольца. – Ты придумываешь историю в традициях Дар Элайя вместо того, чтобы просто задать мне свои вопросы. Почему ты не спросишь, зачем я помогаю Хранителю? Это так сложно? Почему ты не спросишь Бергера, точно ли я выполнял его приказ, раз не веришь мне? Какой смысл в том, чтобы упорно отрицать то, что можно выяснить меньше чем за минуту?

– Спросить Бергера? – возмутилась Тайра. – Кому из вас теперь можно верить? Может, мне Саида спросить? Он лгал мне в лицо столько лет, лгал о том, что напрямую касалось моей жизни. Почему я должна допустить, что ты не делал того же?

– Вот! – злорадно усмехнулся Змей. – Теперь ты наконец-то на себе почувствовала знаменитый ишанкарский принцип: «Не лгать, но недоговаривать»! Я не лгал! Никогда! Но если я не сказал тебе чего-то, значит, был не должен! Я тоже хожу под Законом! Но я никогда не уходил от ответов! Ты всегда могла просто задать вопрос, и я бы ответил! Как ответил хет Хоофту, когда тот спросил!

– Какие вы все милые парни, как ни посмотри! – ехидно отозвалась Тайра. – Один за всех и все за одного!

– Объясни мне, – Змей сверкнул очами, – почему ты даже сейчас не можешь просто спросить обо всем, что не дает тебе покоя?

– А почему ты не можешь просто рассказать обо всем? Потому что не знаешь, что мне надо знать, а что нет? – Тайра выждала пару секунд, но Змей промолчал.

Тайра наблюдала, как закручиваются магические водовороты на дне его глаз, и ловила себя на том, что ей очень хочется обнять его и закончить эту размолвку.

– Хватит, Райнард, – Тайра качнула головой, отгоняя морок. – Давай разойдемся каждый в свою сторону. Мы оба небезупречны, и мы оба получили то, что хотели: я посох, ты силу.

– Да нет у меня никакой твоей силы!! – взорвался Змей. – Как тебе доказать?!

– Не надо мне ничего доказывать. Мне все равно. Переиграть ничего не выйдет, так что давай разойдемся.

Змей медленно разжал кольца и отодвинулся в сторону.

– Значит, все, что между нами было, было из-за посоха?

– Я задаю себе тот же вопрос. Правда ли, что ты был со мной из-за корысти?

– Нет, неправда, – ответил Змей и приблизился на метр. – Я был с тобой потому, что я люблю тебя. И я хочу быть с тобой и впредь.

Тайра отвернулась в темноту, вздохнула и снова повернулась к Змею.

– Из-за посоха, Райнард. Мне жаль. Но мне нужен был посох.

Змей замер, замерла даже магия на дне его глаз.

– Некромант Ишанкара не лжет, – тихо произнес он.

Тайра кивнула, потому что слова застряли у нее в горле.

Змей медленно отодвинулся назад и растворился во тьме.

Следующее утро выдалось пасмурным. ′Т Хоофт ждал возле ворот, и по его виду было ясно, что он не выспался. Может, и вовсе не ложился… Тайра всю ночь проворочалась с боку на бок, пытаясь найти объяснение увиденному в дрезденском морге, но знаний опять не хватало. Вся надежда была на сэра хет Хоофта. Тайра подошла и поклонилась.

– Есть новые идеи? – без предисловий спросил маг и двинулся к выходу.

– Нет, сэр. Что сказал Саид?

– Что Закон имеет значение только для Ишанкара, и что в нем нет ни слова об убийстве дрезденских профессоров.

– Я думала, Хранитель хоть в этот раз поможет.

– Зря обижаешься. Он действительно старался нам помочь, но в данном случае он бессилен. Даже если бы тебе было разрешено убивать людей по Закону, ни один дрезденский документ тебе этого бы не позволил.

– Я никого не убивала, сэр ′т Хоофт.

– Знаю.

– Мне кажется, что вы в это не верите.

– Я тебе верю. Я просто не могу найти приемлемого объяснения для имеющегося результата, а кормить Марка баснями мне не хочется. Он бывший коп, детектив, ложь он чует еще до того, как ее слышит. Вся эта ситуация меня угнетает.

– Тогда у нас есть единственный выход, сэр, – Тайра остановилась. – Пойти в академию и честно признаться герру Ангерштайну, что мы не можем доказать мою невиновность.

– Именно это мы и сделаем, – подтвердил хет Хоофт. – Но на всякий случай подумай о том, как мы будем отбиваться от Дрездена. Слава богу, я таки выдал тебе посох.

Шутка получилась мрачной, но Тайра все равно улыбнулась.