Текст книги "Оборванный след"

Волшебный Мальчик рассмеялся.

– Куда лучше, мой дорогой, быть самим собой, а не вторым…

Вернувшись в настоящее, Укия почувствовал прилив огромной любви к этой женщине. И куда сильнее, чем раньше, в нем горело желание не оставлять Зою и Джареда в беде. Его мама не одобрила бы этого.

Говорят, неисповедимы пути Господни.

Шлюпка-разведчик сделала вынужденную, но правильную посадку в Голубых горах и зарылась под гранитной скалой. То ли благодаря стараниям Прайма, то ли само так случилось, но корпус корабля лег как раз напротив трещины в камне. Дикий жар дюз превратил гранит в стекло, а горячий воздух уходил по трубе на самый верх.

Таким образом между корпусом корабля и скалой оставалось пустое место. Укия заглянул в трещину и увидел внизу кучу металлического лома. В этой свалке из металла, резины и пластика чернел проход.

– Черт подери! – пробормотал Укия в микрофон.

– Что такое, малыш? – поинтересовался бдительный Макс.

Голос его едва-едва проникал сквозь толщу камней.

– Коридор ведет прямиком к овипозитору, практически прямо над столом, куда Гекс с Праймом привязали мою мать.

– Значит, она освободилась и вылезла наружу, как и говорила.

– Последний раз, когда Прайм видел эту каюту, она была нормальной. – Укия внимательно осматривал разломанное оборудование. – Он неплохо потрудился, но я совершенно не помню, как он все это разрушил.

Макс тихонько выругался.

– Ты уверен, что найдешь там что-нибудь стоящее?

– Надеюсь, – пробормотал юноша, продираясь сквозь металлические конструкции и опускаясь на грязный пол шлюпки. – Отлично, вот я и на месте.

Он бегло осмотрел стол, где лежала его плененная мать. Там еще сохранились магнитные путы и замки; когда на корабле отключился блок питания, они сами раскрылись и выпустили женщину. Поскольку овипозитор работал от независимого энергоблока, то повредить его мог только сам Прайм, нанеся пару сокрушительных ударов.

По пути к Большой Раковине Укия размышлял, какие именно приборы понадобятся для воплощения их планов. В первую очередь ему встретился аппарат повторного упорядочения. Затем попалось некое устройство с детонатором, похожим на невинную банку газировки.

– Что такое, малыш? – спросил Макс в ответ на удивленный вопль Укии.

– А тут бомба.

– Вот дерьмо, тогда вылезай скорее.

– Подожди. Думаю, у меня получится ее обезвредить.

Укия осторожно разглядывал смертоубийственный подарочек. Судя по всему, этот механизм когда-то поставили, а «включить» забыли или плохо проверили. Батареи не работали, и если их особым образом не активизировать, то они век не взорвутся.

С замиранием сердца Укия поднял бомбу. Ничего не произошло. Держа ее на вытянутой руке, юноша опустил рычажок и очень быстро, но максимально осторожно добрался до мусорного отсека, открыл стальную дверь, положил туда взрывчатку и крепко-накрепко замуровал комнату.

– Все отлично. Я от нее избавился. Надо проверить, вдруг тут есть еще.

Укия вспомнил, как Прайм выключил все контрольные системы корабля: цепочка маленьких, но эффективных бомб вполне справилась с задачей.

Прайм должен был начинить взрывчаткой все приборы, и поскольку разрушения были самыми скромными, напрашивался вывод о том, что половина бомб еще спит. И может проснуться в любую минуту.

– Укия?

– Большинство систем разнесло на куски, – отозвался «Укия. – Но одна бомба не рванула, к счастью, в нужном нам отсеке.

– Ох, слава Тебе, Господи.

Укия знал, что Макс произносит эти слова по привычке, но сам он тем не менее молитвенно сложил ладони и прошептал:

– Благодарю Тебя, всемогущий Боже, за Твою милость к нам, грешным. Аминь.

– Укия! – фыркнул Макс. И объяснил Сэм: – Он там молиться вздумал! Нет, я не атеист. Малыш, ты сможешь сам вылезти?

Укия взвесил аппарат на ладони.

– Наверное, мне понадобится помощь.

Как ни странно, но Укии безумно хотелось знать, что же произошло между Гексом и Праймом сотни лет назад.

Когда Прайм покидал базовый корабль, он был ранен и постоянно терял кровь, а вместе с ней и воспоминания о недавних событиях. Время от времени Стая сталкивалась с опасностями, вызванными нехваткой сведений о прошлом. Например, они не знали, что базовый корабль потерпел на Марсе крушение. И что Гекс может вернуть команду к жизни из криогенного сна. И что Брыкающиеся Олени рождены специально для того, чтобы создавать Тварей.

Какие еще тайны покрыты мраком?

Осматривая корабль в поисках необходимых приборов, Укия получал все больше доказательств постоянного саботажа Прайма. Оружейная комната была опустошена до последнего патрона, а груда сломанного оружия валялась в одном из контейнеров. У многих дверей отсутствовали замки. Главную панель управления расстреляли из лазерных пистолетов, которые потом свалили горой на капитанском мостике. Лифт претерпел серьезные изменения в своей форме, а именно – стал непригоден для употребления и вообще опасен для жизни.

За Праймом тянулся след поломанного оружия. Он сделал все, чтобы и Гекс не смог воспользоваться пушками, и для этого расстрелял все магазины по высокочувствительной технике. Так он убил двух зайцев – и вооружение уничтожил, и все системы корабля привел в негодность.

Гекс скорее всего был ранен так же серьезно, как и Прайм. Последним воспоминанием бунтовщика было его бегство от врага. Раны Прайма были так серьезны, что он не помнил, ни что сделал с кораблем, ни даже где шлюпка находится.

Быть может, Гекс тогда же растерял память о местонахождении шлюпки? Или это произошло позже. Без оружия Гексу было очень нелегко выжить в этом опасном и враждебном мире, полном недружелюбных местных жителей, которые предпочитали скорее умереть, чем стать Тварью.

Хорошая работа, отец.

В самом конце Укия обнаружил пять Гексовых тел, сваренных в криогенных контейнерах и похожих на высушенные мумии. Тут-то он порадовался, что Прайм растерял часть воспоминаний о происходившем.

Юноша собрал все приборы, которые смог найти, и вернулся в каюту с овипозитором.

Когда Укия выбрался наружу, Макс наблюдал за Сэм, которая возвращалась из леса.

– Можно сколотить неплохое состояние на продаже билетов в это чудесное место, – приветствовал друга старший детектив. – Наверное, на Земле не так много подобных загадочных уголков.

Сэм плюхнулась на траву рядом с Максом.

– Хочу ли я знать, для чего нужна эта дребедень? – задумчиво протянул Макс.

– Для вивисекции, – вздохнул Укия. Мать немало ему об этом рассказывала. Интересно, память об этом была заложена в нее генетически, перейдя от сородичей, захваченных Гексом, – или происходила из личного опыта? – Машина копирует биообразцы живых тел.

– Если бы здешние машины выстраивались в очередь по степени вредности, эта бы заняла первое место, – отозвалась Сэм. – Ее бы я с радостью расколотила первой! Надеюсь, она нам не нужна.

– Совершенно. Ее применяют для распознавания репродуктивных систем природных жизнеформ, предназначенных для производства ребенка-полукровки. – Укия подвел всех к аппарату повторного упорядочения. – Зато вот это нам очень даже понадобится.

– И этот аппарат способен на такое?

– Если Онтонгард введет свои клетки в яйцеклетку, они поглотят ее, а не оплодотворят. Если такую яйцеклетку поместить в тело человеческой матери, она станет Тварью. Без всяких детей.

Укия вытащил из сломанного прибора оплодотворитель.

– С помощью этого они извлекают генетические образцы. Потом образцы помещаются в статическое поле – и извлекаются по мере надобности. В статическом поле клетки пребывают в состоянии полной недееспособности.

Сэм потрясенно помотала головой.

– Что за ирония! Ради блага многих эта штука паразитирует на благе одного. Обычно это считается положительной чертой.

– Из-за нее-то с Онтонгардами так трудно бороться, – вздохнул Макс.

Укия показал Максу, как отвинтить внешние болты и разобрать сломанные части станции, чтобы добраться до единственно нужной. Макс работал и ругался сквозь зубы. Наконец его глазам предстал тонкий, странно изогнутый аппарат.

– Я видел Гекса. На вид он был вполне человекообразен! Боже мой, да как хоть сколько-нибудь гуманоидная раса могла изобрести такое? Не сказал бы, что у меня толстые пальцы, но мой едва пролезает в дырку, чтобы нажать на рычаг. А подцепить его я могу только двумя средними пальцами. У них что, нет никаких представлений об эргономике?

Укия на миг оторвался от компьютера.

– А, вот ты о чем! Это изобрели гаххи. У них вместо пальцев щупальца.

– А почему Онтонгарды не адаптировали прибор под себя? – спросила Сэм.

– Онтонгарды оценивают себя в масштабе, слишком мелком для человеческого восприятия, – ответил Укия. – Может, следующая раса «хозяев», чьи тела они решат занять, снова окажется обладателями щупальцев? Так что им до этого нет дела.

Аппарат повторного упорядочения оказался слишком велик, чтобы вынести его целиком. Укия обыскал корабль, но запасного выхода не нашел. Множество пробоин, выходящих наружу, были слишком малы даже для того, чтобы выкарабкаться через них самому. Пришлось разобрать аппарат на три части, завернуть их в мягкую упаковку, которую захватил с собою Макс, и переправить наружу через гранитный камин. За ними последовали силовые коннекторы и переносные гидрофузионные генераторы энергии. Макс предположил, что их друзья могут воспротивиться идее спасения, на что Укия молча продемонстрировал ему два целехоньких генератора статического поля и уцелевшие части еще трех таковых.

– Это все? – спросил Макс, когда Укия выкарабкался из дыры после завершающего рейда за приборами.

– Все, кроме Онтонгардов. – И Укия снова завалил отверстие камнями.

Сэм помогала по мере сил.

– А как мы собираемся найти Алисию, Зою и Крэйнака? ФБР заодно с полицией, помнится, всю страну вверх дном перевернули в поисках Бродиса и Квина!

– Онтонгарды избирают для укрытия места, известные людям, в чьих телах они поселились. Они не любят неизвестности. Обычно Онтонгарды следуют привычкам «хозяина».

Макс тихо выругался.

– Черт, мы же даже не знаем, кто такие остальные Онтонгарды! Их же, наверное, не одна дюжина…

– Если мы сможем вычислить, в чьи тела они подселились, то их без труда отыщем, – ответил Укия.

– Ну-у, – протянула Сэм. – Жертвы пожара и те, что утонули, скорее всего и похищены. Так что, возможно, в результате мы имеем целые семьи Онтонгардов – Броди, Уэлш, Ландин…

– Уэлш и Ландин. – Макс в раздумье потер лоб. – Где-то я видел эти имена, помещенные в едином списке…

– Карл Ландин и Сонни Уэлш оба утонули в конце июля, – сообщила Сэм. – Но что-то не припомню, чтобы я тебе раньше об этом говорила! Времени было мало – между всеми этими перестрелками!

– Они – дальние родственники, – продолжал хмуриться Макс.

– Об этом я ничего не знаю, – покачала головой Сэм.

Макс похрустел пальцами и склонился над багажником «блейзера».

– Я знаю, где я видел эти имена! Вот здесь! – Он вытащил наружу фотокопию «Смерти Магии», перелистал несколько страниц и коротко расхохотался. – Здесь не без Алисии! Все они – родственники Брыкающихся Оленей. Онтонгарды опускаются до обзаведения родословной.

По неизвестной причине автор включил в записи генеалогическое древо, берущее начало в клане Брыкающихся Оленей. Как ни странно, Волшебный Мальчик был из оного полностью вырезан. Зато Джей был вписан в родословную. Когда генеалогия доходила до Джесса, в ней оставалось не так уж много имен Брыкающихся Оленей.

Вот оно, богатство, заключенное в кровном родстве!

Сэм нахмурилась.

– Но здесь нет Броди! И Бриджес – а это девичья фамилия Вивиан!

Макс внезапно с шумом втянул воздух сквозь зубы. Его неожиданно осенила догадка.

– Автокатастрофа! Наверняка пострадавшим делали переливание крови!

– Да, – отозвалась Сэм. – Мэтту и Вивиан – точно. Но Гарри не попадал в ту аварию.

– Бедный мальчик, – вздохнул Макс. – У него не было шанса спастись.

Сэм взяла пачку фотокопий с книги.

– Раз уж от нас с Максом не будет большого толку в наладке машины, почему бы нам не заняться сравнительным анализом этих данных с файлами, которые у меня с собой? Посмотрим, что из этого получится…

Закрыв глаза, Укия извлек из памяти свой любимый образ Индиго – первый миг, когда они почувствовали взаимное влечение.

… Ее лицо вдруг изменилось от удивления и от чего-то еще, должно быть, от радости. Внезапно она стала так прекрасна – жесткие черты смягчились, и на нее нельзя было смотреть без замирания сердца. Она протянула ему руку, и Укия сжал ее тонкие пальцы. «Укия! – прошептала она, нежно стискивая его ладонь. – Как я рада, что ты остался жив!..»

Он снова ощутил в своей руке тепло ее пальцев, как будто бы в самом деле прикоснулся к ней. Потом пришло прекрасное продолжение, все наполнил великолепный покой, имя которому было – Индиго. В острой боли множества потерь он находил утешение только в воспоминаниях о ней.

Ему пришлось позвонить ей и предостеречь и, может быть, попрощаться навсегда. Она ответила – в голосе Индиго звучала улыбка.

– Я только что отвезла Киттаннинга обратно к твоим мамочкам. Все очень довольны. Я рада, что ты поделился с ними своими жуткими историями. Ты сам-то где? В Портленде? В Хьюстоне?

– Мы не можем вернуться. – Говорить это было больно. – Мы решили попытаться выручить Крэйнака, Алисию и Зою.

В трубке воцарилось долгое молчание. Наконец:

– Ты не шутишь?

– Нет. Мы нашли поисковый…

– Укия! – оборвала его Индиго. – Линия может прослушиваться. Скажи мне одно – я тебе там нужна?

– Я очень хотел бы, чтобы ты была здесь. Но ты нужнее мне там. Если до рассвета я не позвоню еще раз, за Киттаннингом может прийти Дегас. Позаботься о нем, хорошо? И не пытайся делать это в одиночку. Тебе поможет Хеллена.

Снова – продолжительное молчание.

– Я его в порошок сотру, если он тебе повредит.

Укия улыбнулся такому железному обещанию.

– Знаю. Я люблю тебя. И очень постараюсь к тебе вернуться.

ГЛАВА 20

Понедельник. 6 сентября 2004 года

Карьер Симмс. Пендлтон, Орегон

В конце концов они нашли Онтонгардов – но слишком поздно. Стая уже обнаружила логово и выкурила их наружу еще до наступления темноты. Укия, Макс, Сэм и Джаред прибыли на карьер как раз в самый темный час ночи. Туда-сюда быстро сновали Дворняги-Демоны, уже был сложен костер, и пламя неистово гудело, отбрасывая среди песчаных гор пляшущие тени. Смеясь и пошучивая, Дворняги поливали мертвых Онтонгардов бензином и швыряли их тела в ревущий огонь.

То там, то тут мертвые воскресали и старались сбежать, хотя тела их были слишком сильно повреждены, чтобы двигаться. Дворняги подскакивали к шевелящимся телам и успокаивали их ударами, после чего поспешно отправляли в костер. Послышались встревоженные крики, когда одно из тел внезапно рассыпалось на множество мышей, которые бросились бежать во все стороны, сбросив человеческую форму. Дворняги преследовали маленьких существ в темноте и бросали их в огонь.

Дрожа от ужаса, что спасатели, возможно, опоздали, Укия бросился искать Алисию, Крэйнака и Зою.

Он нашел Зою, убитую выстрелом в сердце. Ее мыши спрятались у нее на голове, в спутанных волосах. Мягкие ткани с поразительной быстротой восстанавливались.

– Я нашел Зою, – передал он Максу по рации. – Она мертва. С ней, похоже, проблем не будет.

– Я готов, – ответил Макс. – Занимаю позицию.

Четырехдверный седан Джареда медленно покатил вперед. Ближайшие Дворняги заметили грузовик, опознали Джареда как члена Стаи и не стали ему мешать. Джаред подъехал к Укии, и Сэм выкатила из кузова первую стальную бочку. Она приземлилась с громким, почти музыкальным звуком.

Макс выскочил из кабины, натягивая металлизированные перчатки.

– Давайте-ка поспешим, ребята!

Сэм поймала на лету вторую пару перчаток, которые бросил ей Макс.

– Вы уверены, что в бочках не нужно проделать дыры для воздуха?

– Ни за что, – ответил Укия, отвинчивая крышку бочки. – У Онтонгардов нет чувства неделимости личности, как у Стаи. Они готовы хоть мошкарой разлететься, если это нужно для побега.

– А они не задохнутся? – спросила Сэм.

– Укия, – встрял Макс, – насколько ты можешь задержать дыхание?

– Зависит от обстоятельств. – Укия взглянул Максу в глаза. – На достаточно долгое время.

– Вот видишь? – подытожил Макс, закрывая дискуссию.

Сэм помогла Максу переловить мышей Зои и закупорить их в консервационных кувшинах, пока Укия и Джаред обыскивали тело на предмет оружия.

Джаред все это время негромко рычал. Он поднял Зою, казавшуюся такой маленькой и хрупкой. Укия почувствовал, как тот борется с желанием ломать и крушить хрупкое тело, уничтожить существо, пока оно не проснулось.

– Его здесь так много, что я ее едва чувствую – и ненавижу ее за это.

– Не ее. – Укия забрал у Джареда тело Зои и осторожно положил его в стальной цилиндр. – Ты ненавидишь его. – Он завинтил металлическую крышку и закрыл все замки. – Ну вот, одна готова.

– Черт, я упустил мышь! – прошипел Макс. Маленькое создание бросилось в сторону пикапа и почти потерялось из виду.

Джаред метнулся мыши наперерез и вдавил ее в землю, превращая зверька в кучку окровавленного меха и сломанных косточек.

Сэм слегка присвистнула при виде такой жестокости.

– Все с ней будет в порядке, – объяснил Макс, сгребая с земли остатки мыши и бросая их в консервационный кувшин. – Главное – собрать все до крошки и хорошенько закрыть. Давай, Укия, ищи остальных.

Укия вглядывался в темноту, ища знакомый запах, пока Джаред и Макс загружали бочку обратно в кузов. Укия обнаружил местоположение Крэйнака – совершенно искалеченного, мертвее мертвого, – и как раз в этот момент его нашел Ренни.

– Что ты здесь делаешь? – вопросил Ренни.

– Ищу наших мертвых. – Укия старался игнорировать его, жалея, что так плохо умеет лгать, и не желая, чтобы Ренни читал его мысли. – Макс, я нашел Крэйнака.

Ренни сгреб его и развернул лицом к себе.

– Я же приказал тебе убираться!

– Я не могу! Не могу так просто удрать и бросить их!

Ренни оскалился ему в лицо. Пикап тронулся с места.

– Черт возьми, почему ты не можешь раз в жизни подумать головой, а не сердцем?

– Если бы ты хотел, чтобы он думал головой, – из пикапа выкарабкался Джаред, – не следовало оставлять с ним меня.

Ренни толкнул Укию на Джареда.

– Это его я оставил с тобой! Чтобы ты о нем позаботился! Единственный способ для меня оказаться в двух местах сразу.

– Недостаточная причина, чтобы выпускать из меня кишки на полтора дня, – огрызнулся Джаред. – К тому времени как я начал видеть события с твоей точки зрения, все уже кончилось.

– Точно. – Сэм выкатила из кузова следующую бочку. – Так что, продолжаем действовать по плану? Спасем тех, за кем мы пришли, а потом поговорим, ладно?

Макс помог ей поставить бочку на попа, открыл замок и отвинтил крышку, приготовившись укладывать внутрь тело Крэйнака.

– Она отлично излагает.

Джаред склонился над Крэйнаком. Ренни смотрел прямо на него, излучая приказ не двигаться. Джаред застыл с вытянутыми руками. На мгновение в его глазах сверкнула ярость – и снова исчезла, вытесненная волей Ренни. И к Укии повернулись два Ренни, осуждающе глядя на него.

– Перестань! – крикнул Укия. – Перестань издеваться над ним!

Ренни отвесил Укии болезненный удар, заставив его отступить – но тут же прекратил драку, слишком опасную в непосредственной близости Дегаса. В глазах Джареда мелькнула прежняя ярость – Ренни освободил его.

– Ты ведешь себя как невоспитанный ребенок, – прорычал Ренни.

– Ты же знаешь, что Джаред был членом моей семьи до того, как попался Дворнягам. Даже если бы я отбыл до прибытия Дегаса, я все равно бы докопался до правды. Рано или поздно. Ты меня знаешь. Ты знал, как я отреагирую на это. Почему же ты позволил им взять его?

– Ты знаешь, что мы с Дегасом ходим по острию бритвы. Знаешь, что здесь нет никаких «позволений» – только выживание.

Укия взглянул вдаль. Внутри его словно собиралась буря. Темная ярость, боль и вина клубились над равниной скорби, просверкивая молниями страха. Он дрожал от внезапного шквала эмоций, желавших выплеснуться наружу актом бездумного насилия.

– Просто уходи. Нам всем опасно здесь находиться, – настаивал Ренни, стараясь подавить волю Укии.

Странно: Укия знал, что еще вчера он бы покорился. Тогда он был слабее – всего-навсего дикий волчонок с легким налетом цивилизации. Но сейчас, черпая силы у Волшебного Мальчика и Маленького Волшебного Ползуна, он смотрел на Ренни как равный, качая головой в знак отказа.

– Нет.

Ренни нахмурился, дивясь его неожиданной силе.

– Что ты с собой сделал?

– Всего только нашел потерянную часть себя.

Ренни окинул взглядом пронизанную вспышками тьму в поисках Дегаса.

– Забирай тех, кого уже нашел, и уходи, пока тебя не заметил Дегас.

– Еще одна, – сказал Укия. – Алисия.

– Нет.

– Да ладно, Ренни, – раздался из темноты мягкий баритон Дегаса. – Позволь малышу самому выкопать себе могилу.

Они обернулись. Мерцание собачьих глаз Дегаса отражало огонь костра. Он вышел из темноты, держа вырывающуюся Алисию. Та пыталась освободиться, бежать, но воля Дегаса сковывала ее – Укия раньше думал, что такое невозможно.

Из груди Укии вырвался низкий рык. Его душили страх и ярость.

Алисия так и извергала ненависть ко всем присутствующим.

– Ладно, рычите, поганые шавки! Рвите друг друга на куски! Надеюсь, ваша истинная натура возьмет над вами верх, и вы перервете друг другу глотки!

– Пока у нас есть ты, нам есть на кого охотиться, – рявкнул Ренни.

– Знай я, какой поганью вы станете, я бы нашел проклятый корабль, запустил бы его голыми руками и превратил бы в пустыню целый континент! Тупые бешеные твари!

Дегас усмехнулся.

– Приятно посмотреть на бессильную злобу Гекса.

– Она – не Гекс, – вмешался Укия. – Это невинная девушка, которую Гекс мучает.

– Да он ничему от тебя не научился, Ренни. Или он просто столь же глуп, сколь опасен? – Дегас развернул Алисию в сторону Укии. – Понюхай ее! Послушай, что она говорит! Все, что от нее осталось человеческого, – это волосы да ногти! Она – Тварь Гекса!

– Она – мой друг, – ответил Укия. – Она меня любила, она мне небезразлична. Отдай ее мне.

– Никогда. – И Дегас сжал горло Алисии, перекрывая ей дыхание.

Алисия бешено забилась в его руках. Из нее так и хлестала ярость.

– Бешеные скоты! Вам никогда не победить в этой войне! Я убью всех вас, как убил Прайма.

– Щенок! – Ренни потянул его за плечо. Краем глаза Укия видел, что Макс, Сэм и Джаред уже уложили Крэйнака в цилиндр и отправились на поиски других жертв, должно быть, собираясь спасти более, чем троих своих. Дворняги все швыряли Тварей в огонь, почти безразлично пиная обратно в костер горящие кусочки мяса. Запах сосновых дров и горящей смолы мешался с вонью паленых волос и меха, перьев, свежей крови и горелого мяса. Жар огня делался почти невыносимым – даже там, где они стояли, в шестидесяти футах от костра. Пламя ревело однообразным низким голосом и потрескивало, иногда слышались хлопки, похожие на ружейные выстрелы. То, что по плану было так просто, в ночи казалось почти неисполнимым. Ничего подобного четкой схеме – «Найти Онтонгардов и снова превратить их в людей». Укия чувствовал себя потерянным и жалким.

– Дегас, пожалуйста, отдай ее мне. Дай мне шанс спасти ее.

– Спасти ее? Как, черт возьми, ты собираешься это сделать, маленький щенок?

– Я нашел поисковый корабль, – ответил Укия.

Шок Дегаса распространился на всю Стаю – теперь во тьме двигались только Макс и Сэм. Даже у Укии перехватило дыхание.

Ренни стряхнул с себя волю Дегаса.

– Как?

Укия с трудом сглотнул слюну и через силу продолжил:

– Моя мать помнила путь, она рассказала мне, когда я был мал. Брыкающиеся Олени сохранили часть моей памяти – относящуюся ко времени до того, как я потерялся.

– Корабль! – Мысль Алисии попыталась проникнуть в его разум. – Где он? Где?

Дегас свернул шею Алисии одним быстрым, жестоким движением, заставившим ее замолчать.

– Какой же ты опасный, глупый болтун! – бросил он Укии.

Укия продолжал:

– Нам удалось спасти аппарат повторного упорядочения. Это один из немногих уцелевших приборов. Мы полагаем, что есть возможность спасти людей, инфицированных Онтонгардами.

– Ты собираешься позволить Гексу приготовить производителей, когда покончишь со своими делами? – спросил Дегас.

– Ты же знаешь, что этого недостаточно для создания производителей, – прорычал Укия. – Прибор пригоден только для того, чтобы вернуть украденное Гексом.

– Да нет же! Болван, они прошли полную мутацию!

– Щенок, – негромко вмешался Ренни. – Забудь об этой глупости и ступай домой.

– Мы можем вернуть их! – сорвался в крик Укия.

– Риск слишком велик! – огрызнулся Дегас. – Нам нужно уничтожить все, что имеет отношение к Гексу: вырвать его с корнем, сжечь листву и побеги и просолить землю.

– Что же, убивать невинных людей вместе с чудовищем? – спросил Укия.

– Да, – ответил Дегас.

– Я не принимаю твой план, – отрезал Укия.

Дегас отшвырнул тело Алисии в сторону и бросился на Укию, схватил его за ворот. Укия пытался вырваться – без особого успеха.

– Это моя территория, – прорычал Дегас ему в лицо. – Я здесь командую. Ты – просто-напросто щенок, которому лучше бы сдохнуть. Только тронь меня – и я докажу, что в этом я прав. Коллин!

Укия прочел в мыслях Дегаса, что сейчас тот отдаст приказ сжечь тело Алисии.

– Нет! – Он вывернулся из его хватки, черпая силы в ужасе и ярости.

– Щенок! – рявкнул Ренни, как будто отдавая собаке команду «к ноге».

Он почувствовал гнев Дегаса и понял, что теперь остался только один исход – эти двое будут драться, пока один из них не падет замертво.

Ведомый чистым инстинктом Укия провел первый удар – достаточно удачно, разбив Дегасу нос так, что фонтаном брызнула кровь. Следующий его удар не прошел – Дегас отразил его с яростным смешком. Он использовал инерцию собственного движения Укии и свою хватку за его воротник, чтобы швырнуть юношу на землю и яростно впечатать ногу ему в голову. Удар на миг отправил Укию в темноту, в глазах брызнул фейерверк звезд. Он откатился от подкованных железом байкерских ботинок Дегаса и с трудом поднялся на ноги, крутя головой, чтобы прояснить мысли.

Дегас выхватил из ножен на боку длинный нож.

– Иди сюда, малыш, – засмеялся он, маня Укию левой рукой. – Иди, покончим с этим – быстро и подчистую.

Укия отклонился в сторону, когда Дегас бросился на него. Но лезвие достало его, полосуя плоть – снова и снова, разрезая рубашку и кожу длинными узкими ранами. Спину жег жар огня – значит Дегас подталкивает его спиной в костер. Жар становился невыносимым – одежда сзади, похоже, начинала гореть.

Любую попытку удара Дегас отражал шутя, заранее ощущая намерение противника.

Неожиданно Дегас на миг открылся – и Укия воспользовался случаем. Нож Дегаса вошел ему в бок, как раз под ребра, разрезая комки кишок. Однако Дегас все внимание направил на удар и пропустил ответ противника. Укия перехватил его руку, проворачивая нож в собственной плоти, и сильно вывернул.

Тонкие кости треснули, ломаясь, Дегас завопил и глубоко вонзил большой палец левой руки Укии в правый глаз. Боль была неописуемая.

Дегас вырвал палец из раны, оставив нож торчать в боку Укии. Волчонок корчился от боли. Следующим ударом Дегас раздробил ему коленную чашечку. Укия упал, Дегас навалился сверху, крепко прижимая его к земле. Волчонок еще пытался освободиться, извиваясь под тяжестью чужого тела. Дегас насмешливо заглянул в его здоровый глаз, смеясь над беспомощностью противника.

– Сейчас я убью тебя и брошу в костер, – прошипел он. – А потом в костер отправятся все проклятые Твари, за которых ты отдал жизнь.

Волчонок зарычал, приподнялся на несколько дюймов, отделявших его от противника, и вцепился зубами в яремную вену Дегаса. Тот завопил от боли и попробовал вырваться, но Укия впился крепко, все сильнее погружая зубы в плоть. Кровь противника заливала ему рот, нос и глаза. Отплевываясь и чувствуя металлический привкус, Укия тряс головой, отрывая кусок плоти. Дегас извивался в отчаянных попытках освободиться и заткнуть рану, но потерю крови было не остановить. Они катались по земле, где кровь мешалась с грязью, образовывая жидкую, вязкую кашу – которую оживляли клетки Дегаса, теперь отдельно от всего тела боровшиеся за выживание. Укия выплюнул вырванный у противника клок мяса, пока тот не начал меняться прямо у него во рту. Кровь, которую он невольно проглотил, уже корчилась и шевелилась у него в желудке, ища выхода на свободу.

Наконец Дегас обмяк, перестав бороться. Укия откатился от него и изверг наружу содержимое своего желудка. Кровь и на земле продолжала биться и корчиться, собравшись в длинную черную змею. Укия отполз в сторону, опасаясь, что она ядовита и будет пытаться отомстить ему. Он заметил, что Ренни удерживает Коллина.

– Ты знаешь наши законы, – прорычал Ренни. – В поединок, который начинают двое, не вмешивается третий.

– Но он же проклятый производитель!

– Он – член Стаи и находится под моей защитой. Ты хочешь драться со мной?

Коллин встретил взгляд Ренни и помотал головой, отходя в сторону.

– Он победил достаточно честно.

– Что ты хочешь сделать с Дегасом? – спросил Укию Ренни, напоминая ему, что победитель вправе совершенно уничтожить побежденного – например, бросить его в костер, в компанию к Онтонгардам.

Но Укии стало дурно от самой мысли.

– Ничего. Пусть восстановится. Я только хочу забрать Алисию и остальных.

Коллин слегка расслабился, услышав такую весть.

– Пусть берет проклятых Тварей и уходит.