Текст книги "Илон Маск"

Привлечение дополнительного капитала

Модификации Маска, может, и сделали автомобиль красивее, но стоили компании всех денег. Кроме того, он неоднократно вынуждал Эберхарда расширять штат, чтобы компания могла работать быстрее. К маю 2006 года в ней насчитывалось уже семьдесят сотрудников, и она отчаянно нуждалась в дополнительном финансировании.

Должность финансового директора в компании занимал Тарпеннинг, по профессии программист, а не финансист. Именно ему досталась незавидная задача сообщить Маску на заседании совета директоров, что деньги заканчиваются. “Это случилось раньше, чем мы планировали, главным образом из‐за найма новых сотрудников, на котором настаивал Илон, – вспоминает Тарпеннинг. – И он вышел из себя”.

Слушая гневную тираду Маска, его брат Кимбал, который тоже входил в совет директоров, вытащил из портфеля и бегло просмотрел бюджетные ведомости с пяти прошлых заседаний. “Илон, – негромко сказал он, – если не учитывать затраты на оплату труда шести новых сотрудников, которых ты приказал нанять, хотя это и не было предусмотрено бюджетом, все цифры сойдутся”. Маск сделал паузу, изучил бюджетные таблицы и согласился с братом. “Хорошо, – сказал он. – В таком случае нам нужно найти способ привлечь дополнительное финансирование”. Тарпеннинг говорит, что в этот момент он готов был заключить Кимбала в объятия.

В тот период в Кремниевой долине сформировалось сплоченное и отвязное общество молодых предпринимателей и технарей, которые сколотили миллионы на стартапах, и Маск входил в число его звезд. Он договорился об инвестициях с некоторыми друзьями, включая Антонио Грасиаса, Сергея Брина, Ларри Пейджа, Джеффа Сколла, Ника Прицкера и Стива Джарветсона. Но члены совета директоров настояли, чтобы он расширил сеть и привлек финансирование от одной из ведущих венчурных компаний с Сэнд-Хилл-роуд в Пало-Альто. Это принесло бы Tesla не только деньги, но и признание.

Первым делом Маск связался с компанией Sequoia Capital, которая стала царицей долины благодаря своим ранним инвестициям в Atari, Apple и Google. Ею управлял ироничный и сведущий Майкл Мориц, бывший журналист родом из Уэльса, который поддерживал Маска и Тиля в приключениях с PayPal. Маск прокатил его на опытном образце Lotus. “Поездка была совершенно зубодробительная: Илон сидел за рулем в крошечной машине без подвески, которая разгонялась с нуля до ста, пока ты и глазом не успевал моргнуть, – говорит Мориц. – Что может быть страшнее?” Оправившись, он позвонил Маску и сказал, что не готов инвестировать в компанию. “Поездка мне очень понравилась, но конкурировать с Toyota мы не станем, – сказал он. – Это невозможно”. Несколько лет спустя Мориц признал: “Я недооценил целеустремленность Илона”.

После этого Маск обратился в компанию VantagePoint Capital, которую возглавляли Алан Зальцман и Джим Марвер. В результате она стала ведущим инвестором и выделила Tesla 40 млн долларов, закрыв очередной раунд финансирования в мае 2006 года. “Меня беспокоило, что в компании установилось двоевластие Эберхарда и Маска, – говорит Зальцман, – но я понял, что такова природа этого зверя”.

Двоевластие, впрочем, не нашло отражения в пресс-релизе о привлечении новых инвестиций, который Маск не прочел до публикации. В нем Маска не включили в число основателей. “Компания Tesla Motors была основана в июне 2003 года Мартином Эберхардом и Марком Тарпеннингом”, – говорилось в тексте. Далее цитировались слова Эберхарда, благодарившего Маска за инвестиции: “Мы гордимся тем, что господин Маск продолжает верить в Tesla Motors, что находит выражение в его активном участии в каждом раунде финансирования, а также в его руководстве советом директором”.

Признание заслуг

Маск, который пытался сохранить за собой право высказываться от имени PayPal даже после того, как его отправили в отставку с поста генерального директора, имел огромную, но странную тягу к публичности. Он никогда не был ни главным рекламщиком своих продуктов, как Ли Якокка и Ричард Брэнсон, ни мотыльком, летящим на любое телеинтервью. Он периодически заглядывал на конференции и позировал для портретов, сопровождавших журнальные статьи, но гораздо комфортнее ему было писать сообщения в твиттере и вещать в подкастах. Блестяще изучив науку мемов, он инстинктивно понимал, как совершенно бесплатно привлекать к себе внимание, периодически разжигая споры и вступая в перебранки в социальных сетях, хотя порой и не прощал обиды годами.

Неизменной была его чувствительность к признанию заслуг. Стоило кому‐то вероломно намекнуть, что он добился успеха лишь благодаря отцовскому богатству, или заявить, что у него нет права считаться основателем одной из компаний, которые он помог создать, как у него вскипала кровь. Так произошло в PayPal, точно так же теперь происходило в Tesla, и обе истории в итоге вылились в судебные иски.

Эберхард наслаждался славой, которую снискал в 2006 году. Он часто давал телевизионные интервью и посещал многочисленные конференции, где его представляли как основателя Tesla, а еще в том же году он снялся в рекламе персонального цифрового помощника Blackberry (предшественника смартфона), в которой говорилось, что он “создал первый электрический спортивный автомобиль”.

После майского пресс-релиза об очередном раунде инвестиций в Tesla, где основателями компании были названы лишь Эберхард и Тарпеннинг, Маск принялся намеренно выставлять себя напоказ, чтобы его роль никогда больше не преуменьшалась. Он стал давать интервью, не согласуя их с руководителем отдела по связям с общественностью Джессикой Швитцер, нанятой Эберхардом. Ей совсем не нравилось, что Маск делает заявления о стратегии компании. “Почему Илон дает эти интервью? – спросила она Эберхарда однажды, когда они ехали в машине. – Ты ведь директор”.

“Он так хочет, – ответил Эберхард, – а мне не хочется с ним спорить”.

Презентация

Ситуация достигла апогея в июле 2006 года, когда опытные образцы Tesla Roadster были подготовлены к презентации. Сотрудники компании вручную собрали один черный и один красный автомобиль, которые разгонялись с нуля до ста километров в час примерно за четыре секунды. Пока в них оставались ненавистные Маску узкие сиденья и уродливая приборная панель, но в остальном образцы вполне соответствовали тому, что Tesla собиралась поставить на потоковое производство.

Страубел и губернатор Калифорнии Арнольд Шварценеггер совершают тест-драйв на родстере

При запуске нового продукта, как показал нам Стив Джобс, регулярно устраивавший драматичные презентации, очень важно создать вокруг него шум, чтобы превратить продукт в объект желания. Электрический автомобиль, который в представлении общественности пока оставался машинкой для гольфа, нуждался в этом шуме особенно. Швитцер планировала провести в аэропорту Санта-Моники полную звезд вечеринку и дать гостям возможность прокатиться на одном из опытных образцов.

Эберхард и Швитцер прилетели в Лос-Анджелес, чтобы показать планы Маску. “Все прошло ужасно, – вспоминает она. – Он вникал в каждую деталь, включая расходы на кейтеринг. Когда я дала ему отпор, он резко отстранился, поднялся и вышел из комнаты”. Эберхард добавляет: “Он обосрал все ее идеи, а затем сказал мне ее уволить”.

Маск взял планирование мероприятия в свои руки. Он составил список гостей, выбрал меню и даже одобрил дизайн и стоимость салфеток. Звезд на презентацию пришло немного, но в их числе был губернатор Калифорнии Арнольд Шварценеггер, которого Страубел прокатил на родстере.

Выступили и Эберхард, и Маск. “Можно сделать быстрый автомобиль, а можно – электрический, но если сделать автомобиль, в котором сочетаются оба качества, электрические автомобили обретут популярность”, – сказал Эберхард в своей уверенной и отточенной речи. Маск говорил не столь гладко, по своему обыкновению повторял слова, словно подбирая подходящее, и немного запинался. Но эти шероховатости очаровали журналистов. “До сегодняшнего дня электрические автомобили гроша ломаного не стоили”, – заявил он. Далее он отметил, что покупка родстера поможет Tesla произвести автомобиль широкого спроса. “Руководители Tesla не получают огромных зарплат и дивидендов. Все свободные деньги идут на совершенствование и удешевление технологии, чтобы появилась возможность собирать более доступные автомобили”.

Пресса великолепно осветила прошедшее мероприятие. “Это не какой‐то допотопный электромобиль из отцовского гаража, – восхищались в The Washington Post. – Этот спортивный автомобиль стоимостью 100 тысяч долларов напоминает скорее Ferrari, чем Prius, – и говорит скорее о тестостероне, чем о мюсли на завтрак”.

Без проблем, однако, не обошлось. Почти все заслуги были приписаны Эберхарду. “Он решил сконструировать стильный автомобиль на аккумуляторах, – восторженно писали в богато иллюстрированной статье, опубликованной в журнале Wired. – Прочитав биографии Джона Делореана и Престона Такера и напомнив себе, что только безумец станет основывать автомобильную компанию, он поступил именно так”. Маска в ней упомянули лишь как одного из инвесторов, которых привлек Эберхард.

Маск отправил резкое письмо вице-президенту Tesla, который после увольнения Швитцер имел несчастье взять на себя руководство связями с общественностью. “Возмутительно, что на текущий момент меня представляют [в прессе] лишь как «одного из первых инвесторов», – написал он. – Это все равно что называть Мартина «одним из первых сотрудников». Мое влияние на автомобиль чувствуется во всем, от фар до дверного порога и багажника, а электрическим транспортом я всерьез заинтересовался еще за десять лет до появления Tesla. Мартин, несомненно, должен быть в центре внимания, но о моем вкладе пока что пишут чрезвычайно оскорбительно”. Он добавил, что “хотел бы поговорить со всей ведущей прессой – в разумных пределах, конечно”.

На следующий день в The New York Times под заголовком “С нуля до ста за четыре секунды” вышла настоящая ода Tesla, в которой о Маске не упоминалось вообще. Хуже того, Эберхарда в нем назвали председателем совета директоров компании, а на единственной сопровождающей статью фотографии были только он и Тарпеннинг. “Я невероятно оскорблен и озадачен статьей в The NY Times, – написал Маск Эберхарду и представителям нанятой ими PR-компании PCGC. – Мало того что обо мне вообще не упомянуто, так еще и Мартин назван председателем совета директоров. Если подобное повторится, отношения PCGC и Tesla будут разорваны незамедлительно”.

В попытке подчеркнуть свою важность Маск опубликовал на сайте Tesla небольшой очерк, в котором изложил стратегию компании. Под дерзким заголовком “Тайный генеральный план Tesla Motors (только между нами)” он написал:

Величайшая цель Tesla Motors (и причина, по которой я финансирую компанию) состоит в том, чтобы помочь миру перейти от экономики, основанной на добыче и сжигании углеводородного топлива, к экономике, основанной на солнечной энергетике. <…> Принципиальным элементом для реализации этого перехода служит бескомпромиссный электрический автомобиль, и именно поэтому Tesla Roadster сконструирован так, чтобы превосходить бензиновые спортивные автомобили, включая Porsche и Ferrari, в открытом противоборстве. <…> Может возникнуть вопрос: правда ли это идет на пользу миру? Нужен ли нам очередной высокопроизводительный спортивный автомобиль? Приведет ли его появление к снижению углеродосодержащих выбросов? Нет, не нужен, да и выбросы сократятся лишь незначительно. Но это не имеет значения, ведь главное понять, в чем состоит тайный генеральный план, на который намекалось выше. Почти все новые технологии изначально имеют высокие издержки на единицу продукции, но впоследствии они снижаются, и точно так же будет с электрическими автомобилями. Стратегия Tesla предполагает необходимость выйти в дорогой сегмент рынка, где клиенты готовы платить больше, а затем как можно скорее выйти в дешевый сегмент, повышая количество единиц и снижая цены при выпуске каждой последующей модели.

Маск также приблизил себя к звездам, когда провел экскурсию по заводу SpaceX для актера Роберта Дауни-младшего и режиссера Джона Фавро, которые работали над супергеройским фильмом “Железный человек”. Маск стал прототипом главного героя Тони Старка, знаменитого промышленника и инженера, который превращается в железного человека с помощью разработанного им механизированного костюма-брони. “Мое воображение поразить непросто, но это место и этот парень были невероятны”, – сказал впоследствии Дауни. Он попросил разместить Tesla Roadster в декорациях мастерской Старка. Позже Маск исполнил роль-камео в фильме “Железный человек – 2”.

Опытный образец родстера, представленный публике в 2006 году, выполнил первую из намеченных Маском задач: разрушил иллюзию, что электрические автомобили обречены быть угловатыми, как гольф-кары. Губернатор Шварценеггер авансом заплатил 100 тысяч долларов за будущий автомобиль, и так же поступил актер Джордж Клуни. Джо Фрэнсис, продюсер телесериала “Отвязные девчонки”, живший по соседству с Маском в Лос-Анджелесе, прислал 100 тысяч наличными в бронированном фургоне. Стив Джобс, любивший автомобили, показал фотографию родстера одному из членов своего совета директоров Микки Дрекслеру, который тогда был генеральным директором J. Crew. “Здорово, когда получается создать такую хорошую конструкцию”, – сказал Джобс.

Незадолго до этого General Motors прекратила производство своего убогого электрического автомобиля EV1, и кинематографист Крис Пейн снял об этом хлесткий документальный фильм “Кто убил электромобиль?”. Теперь Маску, Эберхарду и отважной команде Tesla предстояло воскресить будущее.

Однажды вечером Эберхард ехал в своем родстере по Кремниевой долине, и на светофоре рядом с ним остановился парнишка в навороченной “ауди”, который тут же газанул, вызывая его на гонку. Когда зажегся зеленый, Эберхард оставил его позади в клубах пыли. Это повторилось и на следующих двух светофорах. В конце концов парнишка опустил стекло и спросил Эберхарда, что у него за машина. “Она электрическая, – сказал Эберхард. – Тебе ее не обогнать”.

Глава 22
Квадж

SpaceX, 2005–2006 годы

Уловка-22

Маск планировал запустить ракеты SpaceX с одного из самых удобных полигонов – военно-воздушной базы Ванденберг площадью 40 тысяч гектаров, расположенной на калифорнийском побережье неподалеку от Санта-Барбары. Она находилась примерно в 260 км к югу от штаб-квартиры и завода SpaceX в Лос-Анджелесе, поэтому доставить туда ракеты и другое необходимое оборудование не представляло труда.

Проблема состояла в том, что базой заведовали ВВС, а они свято исполняют все правила и регламенты. Это не устраивало Маска, который насаждал культуру, основанную на том, чтобы подвергать сомнению любые правила и считать все регламенты бредом, пока не будет доказано обратное. “Мы с ВВС не сходились характерами, – говорит Ханс Кенигсманн, в то время главный инженер SpaceX по запуску. – Над некоторыми их требованиями мы с Илоном хохотали, не в силах перевести дух”. Немного подумав, он добавляет: “Вероятно, они точно так же смеялись над нами”.

Ситуацию осложняло то, что базу Ванденберг планировалось использовать для запуска сверхсекретного шпионского спутника стоимостью 1 млрд долларов. Весной 2005 года, когда в SpaceX полным ходом готовили к полету Falcon-1, ВВС постановили, что SpaceX не сможет использовать полигон, пока спутник не будет успешно запущен, но никаких прогнозов относительно того, когда это произойдет, сделать не смогли.

Ханс Кенигсманн

Расходы SpaceX никто не покрывал. У компании не было контракта по системе “издержки плюс прибыль”, поэтому она получала оплату лишь при запуске или при прохождении определенных контрольных точек. Lockheed, напротив, задержки были только на руку. В мае 2005 года после телефонного совещания с бюрократами из ВВС, в ходе которого стало понятно, что SpaceX в обозримом будущем не видать разрешения на запуск, Маск позвонил Тиму Баззе и велел ему паковать вещи. Им нужно было перевезти ракету на другую площадку. К счастью, свободная площадка нашлась. К несчастью, она была столь же неудобна, сколь удобна была база Ванденберг.

В 2003 году Гвинн Шотвелл обеспечила SpaceX контракт на 6 млн долларов на запуск спутника связи для Малайзии. Проблема состояла в том, что спутник был настолько тяжел, что запускать его нужно было как можно ближе к экватору, где более быстрое вращение Земли обеспечило бы ракете необходимую дополнительную тягу.

Шотвелл позвала Кенигсманна к своему столу в офисе SpaceX, разложила перед ним карту мира и повела палец на запад вдоль экватора. Первая точка попалась ей посреди Тихого океана – Маршалловы острова, расположенные примерно в 7700 км от Лос-Анджелеса. Они находились у линии перемены даты, но больше ничего поблизости не было. Прежде они входили в состав США и использовались как полигон для испытаний ядерного оружия и снарядов, а затем получили статус независимой республики, но сохранили тесные связи с США, которые содержали там несколько военных баз. Одна из них находилась на архипелаге из крошечных кораллово-песчаных островков, вместе образующих атолл Кваджалейн.

Остров Кваджалейн, или Квадж, – самый крупный в составе атолла. Там расположена американская военная база, где стоят видавшие виды гостиницы, напоминающие общежития, и обустроен аэродром, который лишь притворяется полноценным аэропортом. Три раза в неделю туда прилетал самолет из Гонолулу. С учетом пересадок путь от Лос-Анджелеса до Кваджа занимал почти двадцать часов.

Рассматривая Квадж как один из вариантов, Шотвелл выяснила, что местная база управляется Командованием противокосмической и противоракетной обороны, штаб-квартира которого находится в Хантсвилле в штате Алабама. Командовал базой майор Тим Манго. Имя рассмешило Маска. “Прямо как из «Уловки-22», – говорит он. – Представляю, как кто‐то в Пентагоне решил отправить майора Манго командовать военной базой на тропическом острове”.

Маск без предупреждения позвонил Манго и сказал, что он основал PayPal, а теперь руководит ракетостроительной компанией. Манго пару минут послушал его и положил трубку. “Я решил, что он чокнутый”, – сказал Манго Эрику Бергеру с сайта Ars Technica. После этого Манго нашел в интернете, кто такой Маск, увидел его фотографию с “маклареном” за миллион долларов, прочитал, что он основал компанию под названием SpaceX, и понял, что звонок не был шуткой. Изучив сайт SpaceX, Манго нашел контактный телефон и позвонил по нему. Ответил тот же человек с легким южноафриканским акцентом. “Это не вы только что бросили трубку?” – спросил Маск.

Манго согласился встретиться с Маском в офисе SpaceX в Лос-Анджелесе. Приняв его у себя в кабинете, Маск пригласил Манго на ужин в дорогой ресторан. Манго уточнил у офицера по этике государственных служащих, уместно ли это, и тот ответил, что Манго должен сам оплатить счет, поэтому они в итоге пошли в закусочную Applebees. Месяц спустя Маск и несколько человек из его команды нанесли ответный визит Манго, навестив его и его подчиненных в Хантсвилле. На этот раз они поужинали лучше – в местном придорожном ресторанчике, где подавали зубатку, жаренную прямо с головой. Маск съел одну рыбину и несколько кукурузных клецок. Он хотел заключить договор.

Того же хотел и майор Манго. Предполагалось, что его база на Квадже, как и многие подобные объекты, должна привлекать коммерческие контракты, чтобы обеспечивать до половины своего бюджета. “И потому майор Манго всячески обхаживал нас, пока ВВС в Ванденберге воротили нос”, – говорит Маск. На обратном пути из Хантсвилла он сказал своей команде: “Полетели на Квадж”. Через несколько недель они отправились на его самолете на далекий атолл, совершили экскурсию на вертолете “Хьюи” с открытой дверью и решили перенести запуск на этот полигон.

По эту сторону рая

Несколько лет спустя Маск признал, что переезд на Квадж был ошибкой. Ему следовало подождать, пока освободится база Ванденберг. Но это требовало терпения, а терпения ему всегда недоставало. “Я не понимал, какой нервотрепкой обернутся логистика и соленый воздух, – рассказывает он о Квадже. – Бывает, что ты сам себе подкладываешь свинью. Хотите снизить вероятность успеха? Устраивайте запуск на недоступном тропическом острове”. Он смеется. Теперь, когда раны затянулись, он понимает, что Квадж стал незабываемым приключением. “Четыре года на Квадже закалили нас, сплотили и научили работать в команде”, – поясняет главный инженер SpaceX по запуску Ханс Кенигсманн.

Отважная группа инженеров SpaceX переехала в бараки на острове Кваджалейн. Полигон находился в тридцати километрах оттуда на совсем крошечном островке Омелек, входящем в состав атолла. Около двухсот метров шириной, он был необитаем, и добраться до него можно было лишь на катамаране, причем сорока минут в пути ранним утром хватало, чтобы кожа сгорела на солнце даже под футболкой. На этом островке команда SpaceX установила сдвоенный мобильный дом, который использовался в качестве офиса, и залила бетонную стартовую площадку.

Через несколько месяцев некоторые члены команды решили, что легче ночевать на Омелеке, чем дважды в день переплывать лагуну. Они привезли в мобильный дом матрасы, небольшой холодильник и гриль, на котором инженер SpaceX Бюлент Алтан, веселый и общительный турок, носивший аккуратную бородку, научился мастерски готовить гуляш из говяжьего фарша и йогурта. Атмосфера напоминала об “Острове Гиллигана” и “Последнем герое”, только с площадкой для пуска ракет. Каждый раз, когда кто‐то впервые оставался переночевать на острове, ему вручали футболку с девизом “Перепить, перепотеть, перезапустить”.

Остров Омелек в атолле Кваджалейн

По настоянию Маска сотрудники SpaceX искали любые возможности сэкономить. Вместо того чтобы заасфальтировать 140‐метровую дорогу от ангара до стартовой площадки, они соорудили для транспортировки ракеты колесную люльку и выстилали землю фанерой. Передвинув ракету на несколько метров, они перекладывали фанеру, чтобы выровнять путь еще на несколько метров вперед.

Насколько непрофессиональной и непохожей на такие компании, как Boeing, была команда, собравшаяся на Квадже? В начале 2006 года планировалось провести огневое стендовое испытание, в ходе которого двигатели ненадолго заводятся, но ракета остается на стартовой площадке. Но стоило только начать испытание, как выяснилось, что на вторую ступень подается недостаточный электрический ток. Оказалось, силовые блоки, сконструированные Алтаном – тем самым инженером, что готовил гуляш на гриле, – не выдерживают повышенного напряжения, которое решил подать стартовый расчет. Алтан пришел в ужас, поскольку окно, предоставленное им армией для стендового испытания, закрывалось через четыре дня. Он принялся искать способ спасти ситуацию.

Нужные конденсаторы нашлись в магазине электроники в Миннесоте. Туда отправили стажера из Техаса. Тем временем Алтан снял силовые блоки с ракеты на Омелеке, сел на катамаран до Кваджа и провел ночь на бетонной плите возле аэропорта, чтобы не прозевать рано утром рейс до Гонолулу и затем пересесть на самолет до Лос-Анджелеса. Жена встретила его в аэропорту и довезла до штаб-квартиры SpaceX. Туда же приехал и стажер, который прилетел из Миннесоты с новыми конденсаторами. Алтан установил их в дефектные силовые блоки и запустил двухчасовую проверку, а сам поспешил в это время заехать домой и переодеться. Затем они с Маском сели в частный самолет и отправились обратно на Квадж, захватив с собой стажера, который заслужил это путешествие в качестве награды за свои труды. Алтан надеялся поспать в самолете – он сорок часов почти не смыкал глаз, – но Маск засыпал его вопросами о каждой детали в электрической цепи. Вертолет доставил их с аэродрома на Омелек, где Алтан установил подготовленные блоки в ракету. Они работали исправно. Трехсекундное огневое стендовое испытание прошло успешно, и первую попытку пуска Falcon-1 запланировали провести через несколько недель.