Текст книги "Илон Маск"

Макс Левчин и Питер Тиль

Изучая список новых пользователей, Маск зацепился взглядом за одно из имен: Питер Тиль. Это был один из основателей компании Confinity, которая изначально находилась в том же здании, что и X.com, но затем переехала в соседнее. И Тиль, и его первый партнер Макс Левчин были столь же энергичны и настойчивы, как Маск, но при этом более дисциплинированны. Как и X.com, их компания предлагала услугу по переводу средств от пользователя к пользователю. Их продукт назывался PayPal.

К началу 2000 года, когда уже появились первые признаки того, что интернет-пузырь начинает сдуваться, X.com и PayPal вступили в борьбу за привлечение новых клиентов. “Это было безумное соперничество, в котором мы оба предлагали сумасшедшие денежные бонусы за регистрацию и привлечение друзей”, – говорит Тиль. Как впоследствии отметил Маск, “это была гонка, в которой мы смотрели, у кого раньше закончатся деньги”.

Маск участвовал в ней с увлеченностью настоящего геймера. Тиль, напротив, руководствовался холодным расчетом и минимизировал риски. Вскоре оба поняли, что сетевой эффект (кто первым станет больше, будет дальше расти быстрее) приведет к тому, что выжить сможет лишь одна компания из двух. И логично было произвести слияние, а не превращать конкуренцию в игру Mortal Kombat.

Маск и его новый генеральный директор Билл Харрис назначили встречу с Тилем и Левчином в отдельном зале греческого ресторана Evvia в Пало-Альто. Стороны обменялись информацией о количестве пользователей своих платформ, причем Маск не обошелся без характерных для себя преувеличений. Тиль спросил, как он представляет себе условия слияния. “Нам достается девяносто процентов объединенной компании, а вам – десять”, – ответил Маск. Левчин не мог понять, как воспринимать его слова. Неужели он говорил серьезно? У них было почти одинаковое количество пользователей. “Он напускал на себя предельно серьезный вид, но казалось, что он говорил с иронией”, – вспоминает Левчин. Позже Маск признал: “Мы играли в игру”.

Когда представители PayPal вышли из ресторана, Левчин сказал Тилю: “Здесь нам ничего не светит, давай забудем об этом”. Тиль, однако, лучше чувствовал людей. “Это только начало, – ответил он. – С таким парнем, как Илон, нужно потерпеть”.

Они обхаживали друг друга весь январь 2000 года, из‐за чего Маску даже пришлось отложить свой медовый месяц с Джастин. Главный инвестор X.com Майкл Мориц устроил встречу двух лагерей в своем офисе на Сэнд-Хилл-роуд. Маск подвез Тиля на своем “макларене”.

“И что умеет эта машина?” – спросил Тиль.

“Смотри”, – бросил Маск, выехал на полосу обгона и вдавил в пол педаль газа.

Задняя ось сломалась, и машину закрутило. Она ударилась об отбойник и взлетела в воздух, как летающая тарелка. Корпус кое‐где разорвался в клочья. Убежденный либертарианец Тиль не был пристегнут, но остался невредим и добрался до офиса Sequoia на попутке. Маск тоже не пострадал, но задержался на полчаса, пока ждал эвакуатор, а затем пришел на встречу, так и не сказав Харрису, что случилось. Теперь он смеется и отмечает: “По крайней мере, это показало Питеру, что я не боюсь рисковать”. “Да, я понял, что он немного чокнутый”, – добавляет Тиль.

Маск по‐прежнему противился слиянию. Хотя обе компании имели около 200 тысяч пользователей, которые зарегистрировались на платформах, чтобы осуществлять электронные платежи на eBay, он полагал, что X.com стоит больше, поскольку предлагает более широкий спектр банковских услуг. Из-за этого он вступил в конфликт с Харрисом, который в какой‐то момент даже пригрозил уйти в отставку, если Маск попытается сорвать переговоры о слиянии. “Его уход стал бы катастрофой, – говорит Маск, – ведь мы пытались привлечь дополнительное финансирование на фоне ослабления интернет-рынка”.

Прорыв произошел, когда Маск сблизился с Тилем и Левчином за обедом в итальянском ресторане Il Fornaio в Пало-Альто. Ожидание заказа за накрытым белой скатертью столом затянулось, и Харрис пошел на кухню выяснить, какие блюда исключить из счета. Маск, Тиль и Левчин переглянулись. “Этот невероятно коммуникабельный воротила вел себя как Супермен, а мы трое были просто ботанами, – говорит Левчин. – Нас сплотило понимание, что никто из нас никогда не поступил бы как Билл”.

Они согласились на слияние, по условиям которого X.com получала 55 % объединенной компании, но вскоре после этого Маск чуть все не испортил, сказав Левчину, что это грабеж. Рассердившись, Левчин пригрозил отозвать сделку. Харрис приехал к нему домой и помог разложить по местам постиранные вещи, пока Левчин успокаивался. Условия снова пересмотрели и договорились о разделе примерно 50 на 50 при сохранении X.com как юридического лица. В марте 2000 года сделка была заключена, и Маск как крупнейший акционер стал председателем совета директоров. Через несколько недель он объединился с Левчином, чтобы вытеснить Харриса, и вернул себе должность генерального директора. Взрослому руководству больше были не рады.

PayPal

Объединив электронные платежные системы, их вывели на рынок под брендом PayPal. Он стал главным продуктом компании, образованной в результате слияния, и продолжал стремительно расти. Но производство нишевых продуктов было у Маска не в чести. Он стремился к перестройке целых отраслей. В итоге он снова сосредоточился на своей изначальной цели по созданию социальной сети, которая перевернула бы банковскую сферу. “Мы должны понять, готовы ли ставить перед собой большие цели”, – сказал он своим подчиненным. Кое-кто счел его подход неправильным. “У нас прекрасно шли дела на eBay, – говорит Рид Хоффман, один из первых сотрудников компании и будущий сооснователь LinkedIn. – Макс и Питер считали, что нам стоит сосредоточиться на этом и стать лучшими в сфере обслуживания торговых организаций”.

Маск настаивал, что компания должна называться X.com, а название PayPal должно остаться лишь за одним из подконтрольных ей брендов. Он даже попытался переименовать платежную систему в X-PayPal, но встретил серьезное противодействие, особенно со стороны Левчина. PayPal уже завоевал репутацию как надежный товарищ, который помогал людям получать деньги. Опросы фокусных групп, однако, показывали, что название X.com, напротив, ассоциировалось с подозрительным сайтом, о котором не говорят в приличной компании. И все же Маск не уступал – и по‐прежнему стоит на своем. “Если вы хотите быть просто нишевой платежной системой, то название PayPal подходит лучше, – сказал он. – Но если вы хотите захватить власть над мировой финансовой системой, то лучше именоваться X”.

Вместе с Майклом Морицем Маск отправился в Нью-Йорк, чтобы попытаться привлечь в компанию Руди Джулиани, срок которого на посту мэра города подходил к концу. Они предполагали, что он мог бы стать их политическим посредником и объяснить им все тонкости функционирования компании как банка. Но стоило им войти к нему в кабинет, как стало ясно, что ничего не получится. “Мы словно оказались в гостях у гангстера, – говорит Мориц. – Его окружали туповатые приближенные. Он понятия не имел, что происходит в Кремниевой долине, но и он сам, и его приспешники были не прочь обогатиться”. Они попросили десять процентов компании, и на этом встреча закончилась. “Этот тип живет на другой планете”, – сказал Маск Морицу.

Маск перестроил компанию, ликвидировав отдельное инженерное подразделение. Он решил, что инженеры будут работать вместе с менеджерами по продукту. Такой же подход он затем использовал в Tesla, SpaceX и Twitter. Когда дизайном и разработкой продукта занимались разные отделы, система работала плохо. Дизайнеры должны были своими глазами видеть, когда их идеи оказываются слишком сложны в разработке. Кроме того, Маск придерживался принципа, который хорошо работал при постройке ракет, но плохо подходил для Twitter: командами должны управлять инженеры, а не продакт-менеджеры.

Армрестлинг с Левчином

Питер Тиль отошел от активного участия в управлении компанией, оставив на посту технического директора сооснователя Confinity Макса Левчина, родившегося в Украине компьютерного гения, который не привлекал к себе внимания, но отличался невероятно острым умом. Предполагалось, что он станет противовесом Маску. Совсем скоро Левчин и Маск столкнулись на почве вопроса, который казался техническим, но был и философским: какую операционную систему сделать главной – Microsoft Windows или Unix? Маск обожал Билла Гейтса, любил Windows NT и полагал, что Microsoft станет более надежным партнером. Левчин с командой были с ним категорически не согласны, считая Windows NT ненадежной, нестабильной и немодной системой. Его программисты предпочитали использовать различные операционные системы из семейства Unix, включая Solaris и Linux – последняя имела открытый исходный код.

Однажды, когда уже давно перевалило за полночь, Левчин в одиночестве работал в переговорной комнате, как вдруг туда вошел Маск, настроенный продолжить спор. “В конце концов ты поймешь, что я прав, – сказал он. – Я знаю, чем закончится это кино”.

“Нет, ты ошибаешься, – бесстрастно ответил Левчин. – У нас просто ничего не будет работать, если мы выберем Microsoft”.

“Знаешь что? Давай сюда руку, – предложил Маск. – Посмотрим, кто кого”.

Левчин справедливо подумал, что поединок по армрестлингу – самый глупый способ разрешить спор о программном обеспечении. Кроме того, Маск был почти вдвое его больше. И все же, осоловелый от долгой работы, он согласился сразиться. Он вложил в руку всю силу, но быстро проиграл. “На всякий случай отмечу, – сказал он, – что не собираюсь считать твою физическую силу аргументом в техническом споре”.

Рассмеявшись, Маск ответил: “Ага, понимаю”. Но все‐таки настоял на своем. Его команда инженеров целый год переписывала код, который Левчин создал под Unix для Confinity. “Мы потеряли год на технические танцы с бубном, хотя могли бы разрабатывать новые функции”, – говорит Левчин. Вдобавок из-за переписывания кода компания не смогла вовремя среагировать на растущее количество мошеннических операций на платформе. “Мы остались на коне по одной-единственной причине: в тот период ни одна другая компания еще не получила финансирования”.

Левчин не понимал, что у Маска на уме. Неужели он и правда готов решать вопросы с помощью армрестлинга? Может, эти приступы маниакальной энергии, сопровождаемые чудаковатым юмором, – часть его игры? Или же они просто говорят о его безумии? “Все, что он делает, не лишено иронии, – поясняет Левчин. – Степень его ироничности часто возрастает до максимума, но никогда не опускается до нуля”. Среди прочего Маск был силен тем, что умел вводить других людей в свой ироничный круг, чтобы они понимали его шутки, доступные лишь избранным. “Он палит из огнемета иронии и рождает чувство исключительности в каждом члене этого Клуба Илона”.

Это, впрочем, не сработало с Левчином, который в силу собственной серьезности был неуязвим для пламени иронии. Он всегда замечал, когда Маск преувеличивает. В ходе слияния Маск упрямо утверждал, что у X.com почти в два раза больше пользователей, но Левчин выяснил реальные цифры у инженеров компании. “Илон не просто преувеличил, он все выдумал”, – говорит он. Именно так поступил бы и его отец.

И все же Маск давал Левчину и поводы для восхищения, например демонстрируя свою осведомленность в различных вопросах. Однажды Левчин и его инженеры столкнулись со сложной проблемой, связанной с базой данных Oracle, которую они использовали. Маск заглянул к ним в кабинет и, хотя он и был специалистом по Windows, а не по Oracle, сразу понял контекст разговора, дал точный и детальный ответ и вышел, не ожидая подтверждения своих слов. Левчин с командой снова обратились к инструкциям Oracle и нашли то, о чем говорил Маск. “Мы все по очереди пробормотали: «Черт, он прав», – вспоминает Левчин. – Илон порой несет какой‐то бред, но время от времени удивляет тебя, зная больше твоего в твоей же сфере. Думаю, главным образом он мотивирует людей, именно показывая остроту своего ума, которой от него не ожидают, поскольку многие принимают его за растяпу и пустомелю”.

Глава 13
Переворот

PayPal, сентябрь 2000 года

Стенка на стенку

К концу лета 2000 года Левчин начал замечать, что работать с Маском становится все сложнее. Он писал ему длинные служебные записки, в которых объяснял, что мошенничество грозит компании банкротством (одна из них нелепо озаглавлена “Мошенничество – это любовь”), но получал в ответ лишь резкие отписки. Когда Левчин разработал первый механизм коммерческого использования технологии CAPTCHA для предотвращения автоматизированного мошенничества, Маск не проявил к нему особого интереса. “Это меня ужасно расстроило”, – говорит Левчин. Он позвонил своей девушке и сказал: “Кажется, с меня хватит”.

На конференции, проходившей в одной из гостиниц Пало-Альто, Левчин сообщил нескольким коллегам о своих планах уйти из компании. Они поддержали его, даже не попытавшись отговорить. Другим приходилось не легче. Его близкие друзья Питер Тиль и Люк Носек втайне заказали исследование, которое продемонстрировало, что бренд PayPal гораздо более ценен, чем X.com. Маск пришел в ярость и приказал стереть почти все упоминания о PayPal с официального сайта компании. К началу сентября все трое, а также Рид Хоффман и Дэвид Сакс, решили, что пришла пора свергнуть Маска с престола.

Маск женился на Джастин восемь месяцев назад, но так и не нашел времени на медовый месяц. В конце концов он принял судьбоносное решение отправиться в путешествие именно в сентябре, когда коллеги вступили в заговор против него. Он полетел на Олимпиаду в Австралию, собираясь по дороге заехать в Лондон и Сингапур, чтобы провести там встречи с потенциальными инвесторами.

Как только он уехал, Левчин позвонил Тилю и спросил, готов ли тот хотя бы временно вернуться на пост генерального директора. Тиль согласился, мятежники решили единым фронтом выступить против совета директоров и привлекли на свою сторону других сотрудников, которые подписали подготовленную ими петицию.

Заручившись их поддержкой, Тиль и Левчин с товарищами отправились на Сэнд-Хилл-роуд в офис Sequoia Capital, чтобы изложить свои соображения Майклу Морицу. Мориц полистал папку с петицией и задал несколько конкретных вопросов о программном обеспечении и проблеме мошенничества. Он согласился, что перемены необходимы, но сказал, что поддержит назначение Тиля директором лишь на время, пока не найдется опытный управляющий ему на смену. Приняв его условия, заговорщики отпраздновали победу в местной забегаловке Antonio’s Nut House.

Маск почувствовал неладное в ходе своих регулярных звонков в офис из Австралии. Он, как всегда, отдавал приказы, но теперь подчиненные, которые обычно не смели перечить, начали давать ему отпор. Причину этого он понял через четыре дня после начала путешествия, когда один из сотрудников, боготворивший Маска и осуждавший заговорщиков, переслал ему копию своего письма, адресованного совету директоров. Маск был потрясен. “Все это так меня расстраивает, что я даже не нахожу слов, – написал он в электронном письме. – Я трудился не покладая рук, вложил [в компанию] почти все средства с продажи Zip2 и рисковал собственным браком, а теперь меня обвиняют в злодействах, не давая мне даже возможности ответить”.

Позвонив Морицу, Маск попытался убедить его изменить свое решение. “Он назвал переворот «гнусным», – говорит Мориц, тонко чувствующий разные оттенки слов. – Я запомнил, потому что люди редко используют это слово. Он назвал его гнусным преступлением”. Поскольку Мориц не пошел на уступки, Маск поспешил купить билеты домой – им с Джастин даже пришлось лететь эконом-классом. Вернувшись в офис X.com, он посовещался с верными ему сотрудниками, надеясь найти способ подавить переворот. Они засиделись до поздней ночи, а затем Маск сел за одну из игровых приставок, стоявших в офисе, и стал играть в Street Fighter, проходя раунд за раундом.

Тиль велел руководителям не отвечать на звонки Маска, понимая, что он может уговорами или запугиванием переманить людей на свою сторону. Но операционный директор Рид Хоффман считал, что обязан с ним поговорить. Похожий на медведя, он сам был предпринимателем, отличался веселым и общительным характером и знал все уловки Маска. “Илон умеет искажать реальность, чтобы вовлекать людей в свои замыслы”, – говорит Хоффман. Тем не менее он решил встретиться с Маском за обедом.

Макс Левчин

Обед растянулся на три часа, и все это время Маск пытался уговорами и лестью склонить Хоффмана на свою сторону. “Я вложил в эту компанию все свои деньги, – сказал он. – Я имею право ею управлять”. Он также считал, что компании не следует сосредотачиваться лишь на электронных платежах. “Это должно стать лишь первым шагом к открытию настоящего цифрового банка”. Он прочел книгу Клейтона Кристенсена “Дилемма инноватора” и пытался убедить Хоффмана, что в консервативной банковской отрасли можно произвести революцию. Хоффман не был с ним согласен. “Я сказал ему, что считаю его идею о сверхбанке тлетворной, а сосредоточиться нужно на платежной системе для eBay”, – вспоминает он. После этого Маск сменил тактику – попытался убедить Хоффмана стать генеральным директором. Желая как можно скорее закончить обед, Хоффман обещал подумать об этом, но быстро пришел к выводу, что не заинтересован в новой должности. Он был верен Тилю.

Майкл Мориц

Когда совет директоров проголосовал за отставку Маска с поста генерального директора, он принял вынесенное решение со спокойствием и достоинством, немало удивив при этом всех, кто наблюдал за его отчаянными попытками одержать верх. “Я решил, что пора пригласить в команду опытного директора, который сможет вывести X.com на новый уровень, – написал он в электронном письме сотрудникам компании. – Когда нужный человек найдется, я планирую на три-четыре месяца отойти от дел, обдумать новые идеи и затем основать новую компанию”.

Драчун по природе, Маск, как ни странно, умел принимать поражения. Когда его верный сторонник Джереми Стопплмен, который впоследствии основал Yelp, спросил, следует ли ему и другим сотрудникам уволиться в знак протеста, Маск сказал нет. “Эта компания была моим детищем, и я, подобно матери в книге Соломона, готов был отказаться от нее, чтобы спасти ей жизнь, – говорит Маск. – Я решил приложить все усилия, чтобы восстановить отношения с Питером и Максом”.

Одним из источников напряженности между ними оставалось желание Маска, как он выразился в письме, “заняться пиаром”. Он почувствовал вкус славы и хотел стать лицом компании. “Я действительно лучше всех могу представлять компанию”, – сказал он Тилю на тяжелой встрече в офисе Морица. Тиль отверг его идею, и Маск взорвался. “Я не позволю попирать мою честь, – вскричал он. – Моя честь мне гораздо ценнее, чем эта компания!” Тиль не понял, при чем здесь честь. “Илон был очень экспрессивен, – вспоминает он. – Люди в Кремниевой долине редко говорят с таким супергероическим, почти гомеровским пафосом”. Маск остался крупнейшим акционером и членом совета директоров, но представлять компанию Тиль ему запретил.

В погоне за риском

Второй раз за три года Маска вытеснили из компании. Он был визионером, который плохо уживался с другими людьми.

Коллег в PayPal поражали не только его неумолимость и грубость, но и готовность – даже желание – идти на риск. “Предприниматели обычно не склонны рисковать, – говорит Ролоф Бота. – Они снижают риски. Они не делают бизнес на риске и никогда не стремятся его повысить, а, наоборот, пытаются найти регулируемые параметры и минимизировать свой риск”. Но только не Маск. “Он всегда повышал риск и сжигал мосты, перекрывая нам пути к отступлению”. В глазах Боты авария, в которую Маск попал на “макларене”, стала метафорой: дави на газ и смотри, что будет дальше.

Этим Маск в корне отличался от Тиля, который всегда старался ограничивать риски. Однажды они с Хоффманом решили написать книгу о своей работе в PayPal. Главу о Маске планировалось озаглавить “Человек, который не понимал, что такое риск”. Привычка рисковать оказывается полезна, когда нужно подтолкнуть людей к тому, что сделать, казалось бы, невозможно. “Он блестяще мотивирует людей шагать по пустыне, – говорит Хоффман. – Убежденность в своей правоте заставляет его всегда идти ва-банк”.

И это не просто метафора. Много лет спустя Левчин встретился с Маском на посиделках в холостяцкой квартире одного из своих друзей. Шла игра в техасский холдем, и ставки были высоки. Не испытывая интереса к карточным играм, Маск все равно подсел к столу. “Там собрались всевозможные чудики и умники, которые запоминали карты и считали вероятности, – говорит Левчин. – Илон просто ставил все на каждый расклад и раз за разом проигрывал. После этого он покупал еще фишек и удваивал ставку. В конце концов, кучу раз проиграв, он пошел ва-банк и выиграл. И сказал: «Все, мне достаточно»”. Так он ведет себя по жизни: не забирает фишки со стола, а продолжает ими рисковать.

Мафия PayPal (слева направо): Люк Носек, Кен Хауэри, Дэвид Сакс, Питер Тиль, Кит Роуп, Рид Хоффман, Макс Левчин, Ролоф Бота

Как выяснилось, это неплохая стратегия. “Взгляните на две компании, которые он создал, SpaceX и Tesla, – говорит Тиль. – Кремниевая долина в своей мудрости сочла бы оба предприятия слишком рискованными. Но если две безумные компании, которые, по всеобщему мнению, просто не могут работать, все же работают, остается признать: кажется, Илон понимает о риске что‐то такое, чего не понимает больше никто”.

PayPal вышла на IPO в начале 2002 года и уже в июле была продана eBay за 1,5 млрд долларов. Маск получил около 250 млн. После этого он позвонил своему антагонисту Максу Левчину и предложил ему встретиться на парковке возле офиса. Невысокий и щуплый Левчин, который порой побаивался, что Маск решит его побить, полушутя ответил: “Хочешь подраться за школой?” Маск, однако, был искренен в своих намерениях. Грустный, он сел на бордюр и спросил Левчина: “Почему ты пошел против меня?”

“Я искренне считал, что поступаю правильно, – ответил Левчин. – Ты был совершенно не прав, компания стояла на грани гибели, и мне казалось, что у меня нет выбора”. Маск кивнул. Через несколько месяцев они вместе поужинали в Пало-Альто. “Жизнь слишком коротка, – сказал Маск. – Давай забудем обиды”. Он поступил точно так же с Питером Тилем, Дэвидом Саксом и некоторыми другими лидерами мятежников.

“Сначала я разозлился, – сказал мне Маск летом 2022 года. – Я подумывал кого‐нибудь убить. Но в конце концов я понял, что переворот пошел мне на пользу. Иначе я по‐прежнему горбатился бы в PayPal. – Он сделал паузу и усмехнулся. – Разумеется, если бы я остался, PayPal стоил бы уже триллион долларов”.

Не обошлось и без коды. Когда мы беседовали, Маск вел сделку по покупке Twitter. Проходя мимо высокого отсека, где к испытаниям готовилась его ракета Starship, он снова заговорил о том, какое огромное будущее видел для X.com. “Этим мог бы стать Twitter, – сказал он. – Если совместить социальную сеть с платежной платформой, можно создать такую систему, какой я замысливал X.com”.