Текст книги "Природа земли и жизни"

Первым свойством сети планетарной трещиноватости является регулярность. Сеть симметрична относительно оси вращения Земли и состоит из множества систем субпараллельных разломов разного ранга, опоясывающих планету в самых разных направлениях. Глобальные разломы на большом протяжении довольно прямолинейные, но в целом дугообразные (большого радиуса кривизны), что видно при сравнении разломов на картах в разных проекциях и отражает сферичность земной поверхности.

Системы линейных разломов разного ранга «оперяются» по типу «конского хвоста» системами дуговых (малого радиуса кривизны) разломов, которые вместе образуют промежуточные системы концентрических разломов такого же ранга. Линейные и концентрические разломы соотносятся с линейными и округлыми структурами земной коры, которые в таком контексте оказываются тоже тектонически взаимосвязанными.

Сеть трещиноватости на континентах и дне океанов одинакова по геометрии, но различается по выраженности. В океанах сеть сравнительно простая (разреженная), хотя и рельефная, трансформные разломы прослеживаются через широчайшие океаны и проходят на континенты, но при этом утрачивают выразительность. Всё говорит о специфическом обновлении в океанах сети трещиноватости, в большей части прикрытой покровами океанических базальтов, но местами проступающей в перепадах глубин дна, контурах подводных хребтов и возвышенностей и расположении подводных гор.

Планетарное единство сети трещиноватости подразумевает ее заложение не в пестрой по составу земной коре, а в довольно однородной по реологическим свойствам литосфере. Глубинность сети вкупе с контролем ею структуры коры и геофизических полей придает ей значение матрицы геодинамического поля, регулирующего развитие Земли. Непосредственно это относится к литосфере: из множества элементов ранжированной сети трещиноватости складываются всевозможные по рисунку и типу геологически явные разломы, запечатлевающие напряжения и преобразования коры.

Ранжированность есть второе свойство сети планетарной трещиноватости, которое демонстрируется интервалами между параллельными разломами в системах разного ранга и кратностью размеров выделяемых ими ячеек сети, как бы фрактальных (табл. 1). Характерные размерности геофизических аномалий соответствуют размерности ячеек.

Таблица 1. Шаг параллельных разломов на картах разного масштаба (км)

Ячейки разного ранга (масштаба) очерчиваются линейными разломами с интервалом между ними от 7740 до 10 км и менее, и вместе с шагом убывает выраженность разломов. По мере уменьшения масштаба (детальности) топографических карт, но большего охвата ими земной поверхности шаг между дешифрируемыми системами разломов возрастает, что означает выделение разломов большего ранга. Вместе с шагом ширятся разломы, представляющие собой разломные зоны шириной 3–5 % шага.

Системы разломов высшего ранга показаны на рис. 4-I и рис. 4-II, а разломы низших рангов можно показать в серии карт более крупного масштаба, но полностью отобразить сеть планетарной трещиноватости нереально. Вместо этого показательна примерная кратность шага разломов разного ранга, чем обеспечивается сосредоточение разломов низших рангов в менее частых и более широких разломных зонах высших рангов. Ранжированные ячейки сети трещиноватости, можно сказать, олицетворяют спектр периодов бегущих волн ротационных упругих напряжений, резонанс которых вызывает усиление пластических и разрывных деформаций в зонах высшего ранга.

Региональные разломы, характерные для карт масштаба 1:2 500 000 и 1:1 000 000, занимают место элементарных литосферных разломов, показательных для структуры и динамики сети планетарной трещиноватости. От экватора к полюсам сеть становится более частой, но менее рельефной, то есть в целом менее глубинной. Узлы сети означают пересечение нескольких пар взаимно ортогональных линейных разломов, которые при этом «оперяются» дуговыми разломами, образующими концентрические разломы. Фрагменты систем разломов очерчивают крупнейшие овальные и линейные геоструктуры, причем узлы разломов пунктирно намечают контуры склонов континентов.

Более выразительны системы разломов, которые ортогональны и диагональны к оси вращения Земли (сетке координат) и составляют каркас сети трещиноватости. Первая система состоит из субмеридиональных и субширотных разломов, а вторая система из северо-западных и северо-восточных. Между ними веером проходят менее рельефные разломы, что говорит о поочередном делении пополам секторов поверхности земного шара как о геометрически оптимальном способе разгрузки ротационных напряжений. В итоге выделились 8 основных азимутов сети трещиноватости со средним интервалом 22,25°: 20–25°, 40–50°, 65–70°, 85–95°, 290–295°, 310–320°, 335–340° и 355–365°.

Системы глобальных разломов являются сдвиговыми по характеру исходных упругих напряжений в литосфере, которые возникают и накапливаются при микроколебаниях скорости вращения Земли. Это подчеркивается «оперением» разломов и изменением их кинематического типа по простиранию. Однако ротационные сдвиговые напряжения в условиях сферической поверхности Земли тектонически разгружаются не столько сдвигами, сколько сдвиго-раздвигами или сдвиго-содвигами. Они же реализуются посредством диагональных взбросов и надвигов, раздвигов и сбросов. Динамика взаимоотношений линейных и «оперяющих» разломов показана на рис. 5: А.

Рис. 5. Структура и динамика сети планетарной трещиноватости

Системы разломов: А – линейные и «оперяющие»; Б – концентрические;

А и Б – на поверхности; В – в разрезе земной коры; 1 – основные сдвиги, 2 – сдвиго-содвиги и взбросы, 3 – сдвиго-раздвиги и сбросы, 4 – направление сдвига

Смена кинематики разломов по простиранию контролируется размерностью ячеек сети трещиноватости, а обусловлена разгрузкой ротационных сдвиговых напряжений посредством поворотов и вертикальных движений блоков земной коры. Инверсии скорости вращения Земли вызывают смену тектонических напряжений и движений. Узлы пересечения разломов, где сходятся и сталкиваются сдвиговые напряжения разных направлений, означают геодинамические узлы, равные по рангу пересекающимся разломам. В узлах происходит сейсмическая и вулканическая разгрузка напряжений при накоплении до предела прочности коры, причем масштаб разгрузки отвечает рангу узла.

Для каждой линейной системы разломов находится перпендикулярная ей система, чем определяется деление земной коры на ромбоиды разного ранга (масштаба). Ромбоидная структура коры камуфлируется мозаикой блоков меньшего масштаба, имеющих всевозможные многоугольные очертания из-за пересечения в каждом узле сети трещиноватости разломов разных направлений. При достаточно полном дешифрировании систем разломов становится видно, как ромбоиды трансформируются в полигональные и округлые структуры коры, посеченные радиальными разломами.

Вследствие микроколебаний скорости вращения Земли и микроподвижек блоков земная кора обрела полигонально-концентрическую отдельность, похожую на пчелиные соты. Соты обрисовываются множеством пар сдвигов разных направлений, причем каждая из пар добавляет число сторон элементарному ромбоидному блоку, который превращается во всё более многоугольный и округлый (рис. 5: Б). То же самое относится к ромбоидам всех рангов, в них вписываются округлые структуры того же ранга.

Геоструктуры становятся концентрическими за счет поворотов многогранных блоков коры при одновременных сдвигах со всех сторон. Сдвиги «оперяются» дугообразными разгрузочными разломами, которые прикладываются к многограннику и указывают на направление его поворота. Ступенчатое снижение линейной скорости и тектонического эффекта поворота многогранника от его окраины к центральному ромбоиду воплощается в круговых разломах разного диаметра (телескопических). Их «оперение» усложняет концентрическую структуру многогранника до спиралевидной (вихревой).

Повороты блоков обеспечивают разгрузку ротационных сдвиговых напряжений на сферической поверхности Земли, замкнутость которой не допускает горизонтальных перемещений. Такой вывод согласуется с теоремой Эйлера, описывающей движение на поверхности сферы как повороты ее сегментов вокруг осей, проходящих через центр сферы. Сдвиговые напряжения в условиях достаточной свободы вертикальных движений на поверхности Земли разгружаются поступательно-возвратными поворотами блоков литосферы и коры с раздвигами и сбросами, содвигами и взбросами.

В сочетании с региональным сжатием или растяжением поворачивающиеся блоки поднимаются или погружаются, распространяя вокруг круговые волны колебаний земной поверхности, замирающие в удалении. Противонаправленные вертикальные движения по разные стороны поворачивающихся блоков тоже содействуют их поворотам.

Поступательно-возвратные повороты блоков коры дают объяснение геоструктурам центрального типа, которые более выразительны на древних платформах, где представлены овальными нуклеарами диаметром от 40 до 3800 км. Их происхождение обычно связывается с тектономагматической деятельностью, но она сопровождает повороты блоков. Округлые морфоструктуры в ряде случаев связываются с падением метеоритов, однако однозначных импактных кратеров известно всего около 150.

Повороты крупных блоков коры рельефно выражены вихревыми геоструктурами циклонического и антициклонического типов (закрученными влево и вправо), которые открыты в середине XX века в Юго-Восточной Азии Ли Сы-Гуаном. С него и началось выделение в глобальном плане округлых морфоструктур радиусом 50–100, 100–250, 250–900, 900–2900 и 2900–6400 км, описанных Б. В. Ежовым и Г. И. Худяковым. Радиусы морфоструктур соотносятся с размерами ячеек планетарной трещиноватости.

Примером концентрической структуры послужит загадочный Глаз Сахары на западе Мавритании (рис. 6). Геоструктура Ришар диаметром 50 км не имеет признаков ни ударного, ни вулканического происхождения, а сложена в центре метаморфическими породами протерозоя с возрастом 2,5 млрд лет, а в самом молодом окраинном кольце – ордовикскими песчаниками с возрастом 480 млн лет. Эрозия эффектно обнажила ядро древнего нуклеара, который чуть поворачивается из стороны в сторону и поднимается.

Рис. 6. Спутниковый снимок геоструктуры Глаз Сахары (NASA)

Размерность ячеек сети планетарной трещиноватости также проступает в блоково-слоистом строении литосферы, которое выказывает трехмерную структуру матрицы геодинамического поля, повторяющей изометрию земного шара. Ранжированные интервалы (шаги) между разломами высшего ранга и опознаются в геофизическом разрезе Земли, размеченном отражениями и преломлениями сейсмических волн, а они отмечают изменения физических свойств и минерального состава сфер (рис. 7).

Рис. 7. Геофизический разрез Земли

Раздел металлического ядра (субъядра) и его расплавленной оболочки находится в 1220 км от центра Земли (на глубине 5150, шаг 1200 км), нечеткий раздел ядра и пластичной силикатной мантии – в 3480 км (на глубине 2890, шаг 3780 км), а нечеткий раздел нижней и верхней мантии – в 5700 км (на глубине 670, шаг 5160 км). Радиус Земли составляет 6371 км (шаг 6360 км). Средняя толщина упруговязкой литосферы составляет на континентах и в океанах 200–250 км (шаг 225 км) и 60–80 км (шаг 63 и 85 км) соответственно, а толщина жесткой коры 35 и 11 км (шаг 42 и 10 км) соответственно.

Ранжированный шаг геоматрицы усматривается даже в глубинном строении Луны: ее радиус равен 1738 км (шаг 1740 км), а радиус нечеткого ядра – 170–360 км (шаг 225 км). Основание литосферы (верхней мантии) отстоит от центра Луны в среднем на 1300 км (шаг 1200 км), а толщина литосферы составляет от 300 до 480 км (двойной шаг 225 км). При этом толщина коры возрастает от 60 км (шаг 63 км) на видимой океанической стороне Луны до 100 км (шаг 85 км) и более на обратной материковой стороне.

Еще удивительнее соразмерность блоков земной коры с астероидами и малыми спутниками: их типичные размеры, по данным В. А. Бронштейна, составляют 225, 80, 35, 11 и 2,2 км (шаг 225, 85, 42, 10 и 2,5 км). Всё это свидетельствует о сходной дискретности динамических матриц тел Солнечной системы и попутно напоминает о трактовке пояса астероидов между Марсом и Юпитером как остатков планеты Фаэтон.

Расслоение Земли продолжается в стратификации атмосферы, соразмерной с шагом сети разломов. Их максимальный шаг (7740 км) близок радиусу Земли (шаг 6360 км) вкупе с атмосферой, которая рассеивается на высоте 1200 км (шаг 1200 км) и исчезает выше высоты 1800–2000 км (шаг 1740 км), а в основной массе сосредоточена ниже высоты 100–120 км (полшага от 225 км). Атмосфера по перепадам температур разделяется на тропосферу, стратосферу, мезосферу и термосферу, которые ограничены высотами 12–18, 50–55, 85 и 1200 км (шаг 10, 21, 63, 85 и 1200 км).

Шаг разломов проявлен и разделами магнитосферы: на высоте: 20–25 км (шаг 21 км) находится озоновый слой, на высотах 65–300 км (шаг 63 и 225 км) – основная зона ионосферы, на высоте 95–115 км (полшага от 225 км) – нижняя граница полярных сияний, а на высоте 400–550 км (шаг 540 км) – зона устойчивых красных дуг. Системное расслоение сфер Земли демонстрирует организующее значение матрицы геополя.

Сеть планетарной трещиноватости лучше выражена в жесткой земной коре, а хуже в упруговязкой литосфере, где только отчасти возможны разрывные деформации. Редкий каркас сети в виде зон мантийной конвекции и волноводов доходит до низов верхней мантии, где на глубинах 420–670 км (в среднем 540, шаг 540 км) регистрируются гипоцентры самых глубинных землетрясений. Совсем редкие подвижные зоны достигают переходного слоя перед земным ядром на глубинах 2700–2885 км (шаг 2580 км).

В земной коре, наоборот, проявлены всё меньшие по глубине и шагу разрывы, вплоть до сантиметровой кливажной отдельности горных пород, однотипной на обширных (до тысяч км) территориях. Поэтому разломы с шагом до 20 км предстают в качестве верхнекоровых зон, с шагом 40 и 65 км – коровых зон, с шагом 85 и 225 км – литосферных зон, а подвижные зоны с большим шагом – собственно мантийных зон. Последние размечают глубинную структуру Земли и геометрию конвективных потоков.

Глубина разломов ограничивает возможную амплитуду поднимания и опускания смежных блоков коры. Вертикальные разломные зоны по кинематике тоже сдвиговые и имеют вид «конского хвоста», то есть чешуйчатого в плане и разрезе веера (рис. 5: В). В общем дугообразные ступенчатые сбросы и взбросы выполаживаются по падению и восстанию, переходя в субгоризонтальные (межслоевые) сдвиги и надвиги. Такие листрические смещения разгружаются за счет микроповоротов блоков по вертикали с формированием их округлого профиля, дополняющего их округлое очертание в плане.

Инверсия горизонтального сдвига часто сопровождается инверсией поворота блока по вертикали с переходом сбросов во взбросы и наоборот. В обстановке бокового сжатия вертикальные повороты ведут к косому надвиганию или пододвиганию блоков, что лучше проявлено на активных окраинах континентов, где сдавливаются литосферные плиты, тоже поворачивающиеся (рис. 8). Так оформились морфоструктуры окраинных морей, оконтуренных островными дугами и глубоководными желобами.

Рис. 8. Тектонофизический разрез через Тихий океан

по прерывистой линии Японское море … Гавайский хребет … Кордильеры

1 – океан, 2 – земная кора, 3 – литосфера, 4 – астеносфера.

Обозначения разломных зон как на рис. 5.

Повороты подразумеваются и более крупными округлыми морфоструктурами, которые вписываются в угловатые континентальные и океанические платформы. Малый уклон основания платформ, заметный на материках только на протяжении тысяч километров по азимутальному (географическому) несогласию, выказывает направление доминирующего бокового давления на поворачивающуюся платформу. Поступательно-возвратные повороты платформ и блоков выступают в качестве разгрузочных для поворотов плит и представляют непосредственную силу тектогенеза во всех его видах.

Проступает первичность деформации сдвига (поворота) относительно деформаций сжатия, растяжения, кручения, изгиба и наряду с взаимосвязанностью горизонтальных и вертикальных движений земной коры. Циклическая смена типа деформаций при микроколебаниях скорости вращения Земли и подвижки всего ансамбля блоков коры обеспечивают цикличность тектонического развития, начиная с активизации сети планетарной трещиноватости (табл. 2). Тем самым формируется и поддерживается объемная структура геодинамической матрицы, в том числе мантийной конвекции. То же самое относится к динамике атмосферы, но гораздо более чуткой и подвижной.

Колебания скорости вращения и пульсации Земли разного ранга с разной силой и глубиной обновляют сеть планетарной трещиноватости, сохраняя ее постоянство. Старые разломы, залеченные магмой и минеральными растворами, активизируются и пробиваются наверх через наслоенные осадочные и вулканические толщи, вплоть до дневной поверхности. Одновременно навстречу им на поверхности образуются и циклически заглубляются молодые разломы, о чем свидетельствуют бескорневые нарушения в океанических осадках. Большинство из них возникает над древними разломами кристаллического фундамента и литифицированного осадочного чехла.

Таблица 2. Основные типы разломов при инверсиях скорости вращения Земли

Сеть планетарной трещиноватости обновляется в результате разрывной разгрузки упругих ротационных напряжений, накопленных в коре и литосфере в целом. Разгрузка дозируется реологическими свойствами структурно-вещественных уровней (слоев) литосферы, причем критическая нагрузка их напряжений соотносится с рангом (глубиной) разломов. Разномасштабная разгрузка напряжений выражается в смещениях блоков коры, соразмерных ранжированным ячейкам постоянной сети трещиноватости.

Но уже в нижней коре вследствие постоянных мощных литостатических нагрузок начинают преобладать пластические деформации, что воплощается в микроповоротах блоков с формированием овоидов фундамента платформ. Только при импульсном превышении упругими напряжениями предела текучести коры неприметный крип переходит в разрывные землетрясения с обновлением рельефа и сети трещиноватости.

Сеть планетарной трещиноватости поддерживается как неровным вращением Земли, так и собственно небесной механикой, которая расписывает перемещение векторов затменных лунно-солнечных гравитомагнитных воздействий по сети разломов. Затмения вызывают разгрузку накопленных ротационных напряжений в геодинамических узлах и зонах, что рассматривается в главе, посвященной механике землетрясений.

Тектонические напряжения в основном накапливаются в узлах подвижных зон между структурно-вещественными неоднородностями коры и литосферы, контрастные контуры которых и камуфлируют правильную геометрию сети. Особенности сети разломов каждого из континентов и океанов, олицетворяемые динамичным горным рельефом, характеризуют плитные неоднородности литосферы и запечатлели специфичность рисунка их кайнозойских напряжений, сопровождавших повороты каждой из них.

Регулярность сети планетарной трещиноватости не согласуется с перемещениями литосферных плит и континентов, как и оси вращения Земли. Но постоянство присуще только геометрии сети, неоднородной по активности в пространстве и времени, что подчеркивается наличием и цикличностью развития рифтовых зон и подвижных поясов. Укоренившиеся горные пояса разделяют континенты и океаны на платформы, тоже взаимно фиксированные. Крупноблоковая делимость литосферы есть знаковая черта континентов и океанов, причем их геоблоки по размерам и геометрии мало отличаются.

Связь структуры земной коры с планетарной трещиноватостью согласуется с теорией ротационной геотектоники, которая зародилась в начале ХХ века и развивалась с 60–70-х годов Б. Л. Личковым, М. В. Стовасом и А. В. Долицким. Ротационная геотектоника не стала полноценной теорией, что естественно для многофакторной геодинамики, но заостряет внимание на космогенных факторах тектогенеза, из которых и произошли основные тектонические теории, даже если уже забыты исходные постулаты и факторы.

Первой была теория контракции, созданная в середине XIX века Э. де Бомоном в связи с космогонической теорией Канта-Лапласа. Теория исходила из расплавленного состояния Протоземли, ее постепенного охлаждения и сжатия с короблением земной коры. Теория развита Э. Зюссом и Г. Штилле и долго властвовала в умах геологов.

Но на рубеже XX века А. Ротплетцем была выдвинута идея пульсирующей Земли, исходившая из распада радиоактивных элементов, открытого в то время. Из этой идеи произошла теория пульсационного сжатия Земли, которая развивалась В. А. Обручевым и М. А. Усовым, объяснявшим тектогенез попеременным выделением тепловой энергии и гравитационным уплотнением. Пульсации Земли превзошли контракцию в объяснении циклического развития горных поясов и равнинных платформ, которые были описаны в конце XIX века и положили начало геосинклинально-платформенной теории. Она почти на целый век удовлетворила практические потребности континентальной геологии.

Для обоснования геосинклинально-платформенной теории была привлечена идея глубинной дифференциации вещества в виде ундационной теории Ван Беммелена и радиомиграционной теории В. В. Белоусова. Они вывели в первопричину тектогенеза гравитационную и тепловую энергии, и ведущими признавались вертикальные движения земной коры с ее поступательной базификацией на месте будущих океанов. Всё это сделало фиксизм синонимом геосинклинально-платформенной теории, а игнорирование горизонтальных движений, наглядных по сдвигам геоструктур, в итоге погубило ее.

Параллельно с теорией пульсационного сжатия была разработана теория пульсационного расширения Земли. Эта теория во второй половине XX века завоевала популярность благодаря появившейся в то время теории расширяющейся Вселенной и теоретическим работам С. У. Кери и Е. Е. Милановского. Теория расширяющейся Земли по-своему трактовала образование океанов, но тоже за счет базификации земной коры.

Эта теория стала альтернативой теории дрейфа континентов, описанного в начале XX века А. Вегенером и объяснявшегося сдвигом коры относительно вязкой мантии при вращении Земли. Мобилизм, исходивший из непостоянства расположения океанов, как бы возобновил первогеологический спор плутонистов и нептунистов о первичности земли или воды (главенстве магматических или седиментационных процессов), который перешел в плоскость тектоники континентов и океанов. Контракционное воззрение о постоянстве их пропорций нашло негаданную поддержку в мобилистской тектонике плит.

Неомобилистская теория, заложенная в 60-е годы XX века У. Дж. Морганом, сняла противоречия первоначального мобилизма, погрузив основание плавающих континентов до пластичной астеносферы. Новая глобальная тектоника, переключившая внимание с коры на литосферу и признавшая мантийную конвекцию, вскоре вытеснила застывшую в отрицании горизонтальных движений геосинклинально-платформенную теорию, тем не менее, косвенно используемую в прикладной континентальной геологии. Мобилизм стал геотектоническим базисом увязки геолого-геофизических данных по океану, обеспечив развитие океанской геологии. Открытие и глобальная корреляция полосовых магнитных аномалий обеспечили широкое признание теории литосферных плит [Планета…, 2004].

Однако блуждания литосферных плит, чем поясняются буквально все геологические процессы, предстают одним из конструктивных заблуждений наук о Земле. Сама возможность формальных палинспастических перестановок блоков литосферы проистекает из регулярности планетарной трещиноватости и геометричности рисунка тектонических напряжений, которые обладают элементами глобальной и региональной симметрии. Разгрузка ротационных напряжений посредством поворотов и вертикальных движений блоков коры предопределяет образование разновысотных геоструктур, контурам которых присущи черты геометрического подобия и зеркальной симметрии.

Черты симметрии глобального рельефа и побудили к реконструкциям разрастания океанского дна (спрединга) в срединно-океанских хребтах с раздвижением литосферных плит и континентов. Для глобальной увязки движений плиты разделяются на малые плиты, субплиты и мелкие террейны, приплывающие с разных концов Земли, чтобы объявиться в неразрывном единстве. Невязки постулируемых движений утапливаются в зонах субдукции (пододвигания) и обдукции (надвигания) океанических плит, а также субдукции и смятия континентальных плит в результате коллизии (столкновения).

Древние зоны субдукции в виде межплитных швов (сутур) можно усмотреть при желании под каждой складчатой и рифтовой зоной, что и сказывается в непрестанном выделении субплит. Замысловатые палинспастические реконструкции выказали весьма хаотическое движение плит, плохо сочетающееся с глобальной цикличностью развития складчатых поясов и платформ, притом, судя по всему, неразрывно спаянных.

В призрачных зонах поглощения плит вместе с тоже призрачными первичным мегаокеаном и вторичными океанами разной величины, вплоть до недостойной, топятся ключевые проблемы геологии. Как при ледоставе, сумбурно плывут, сталкиваются и исчезают плиты, спонтанно раскрываются и закрываются океаны, расходятся и сходятся континенты. Новая глобальная тектоника пришла к отрицанию порядка и эволюционного смысла тектогенеза, а зоны субдукции плит оказались не столько местом аккреции (прирастания) и коллизии континентов, сколько ареной столкновения материковой и океанской геологии. Без приведения весомых свидетельств литосферной субдукции можно поставить крест и на конвейерном расползании плит и на этой доктрине.

Уязвимой пятой неомобилизма предстает и маломощность мантийной конвекции как механической силы тектогенеза. Силы недостаточно даже для расталкивания океанических плит в спрединговых хребтах с их волочением и затягиванием под уступы в 2–3 раза более толстой литосферы континентов, что само по себе сомнительно.

Ослабление конвекции вследствие радиоактивного истощения и остывания Земли должно сопровождаться замиранием образования океанической коры. Но более тысячи исследовательских и пять тысяч нефтепоисковых скважин глубоководного бурения свидетельствуют о формировании океанов только с мезозоя и притом в нарастающем темпе. Потому нет признаков закрытия океанов, наоборот, они становятся всё больше и глубже. К тому же все океаны представляют собой провинции единого Мирового океана.

Неомобилизм не объясняет ни регулярность сети планетарной трещиноватости, ни геолого-географические гомологии, ни даже местоположение плит. Показательно отсутствие на других планетах земной группы признаков движения плит, как и океанов, что делает появление тектоники плит эффектом наличия Мирового океана, который сделал правдоподобной иллюзию раздвигания материков. Но переняв от фиксизма эндогенную силу тектогенеза и непосредственную тектонику, неомобилизм недалеко ушел от него, застыв в механистическом круговороте плит. Множественность во многом заместительной терминологии не прикрывает коренные противоречия тектоники плит.

Неомобилизм отыграл роль геофизической колыбели океанской геологии, которая объявляет свой характер и должна смениться действительно глобальной геотектоникой, пригодной и для океанов, и для континентов. Пригодной и для Солнечной системы, ибо Земля есть космическое тело и геодинамика не замыкается в эндогенном геоцентризме – главном конструктивном заблуждении наук о Земле. Но смена парадигмы будет нелегкой, ведь космос упоминается в геологии больше для очистки совести.

Только космогенно-эндогенная геодинамика и системная геотектоника способны прояснить движущие силы и механику тектогенеза, переводя геологию из исторической науки в эволюционную. Находя тем самым выход из тупика и теоретического застоя в геотектонике, которая исполняет функцию не только структурного, но и философского основания геологии – ее метода познания, притом распространяющегося на все разделы естествознания. Залогом обновления геологии выступает преобразование и примирение фиксистской геосинклинально-платформенной теории и мобилистской теории плит на условиях мобильного фиксизма, а по сути, ультрамобилизма.

Ведь вращаются и пульсируют Галактика, Солнце и планеты и по Земле с точностью небесной механики перемещаются вектора лунно-солнечных воздействий, тонко подвигающих дрожащее и пульсирующее земное ядро. Поворачиваются из стороны в сторону плиты и платформы, раздвигаются и содвигаются рифты трансокеанского горного пояса, растягиваются и сдавливаются геосинклинали трансконтинентального пояса. Импульсно поднимаются из пульсирующей мантии и ползут под литосферой астеносферные потоки, уходящие в зоны своей субдукции и утолщающие континенты. Расширяются и сужаются области диффузно-полосового спрединга и платобазальтового вулканизма, а следом продвигаются фронты оседания океанизирующейся литосферы.

Колеблется и направленно преобразуется литосфера, олицетворяющая возрастные изменения всё более эксцентрической Земли и запечатлевающая солнечные и галактические годы в биостратиграфической шкале. Динамичные преобразования неразрывной литосферы подчеркивают диалектическое единство неизменности и изменчивости, покоя и движения, а оно тоже одобряет парадигму системотектоники.