Текст книги "Время прибытия"

ГЛАВА 6
ВРЕМЯ ПРИБЫТИЙ

– Ну так куда же вас подвезти? – спросил Черный Билл.

Эус задумчиво почесал макушку.

– Надо бы подумать, – медленно ответил он, – на Марс нельзя, там правительство издало указ повесить нас без суда и следствия, как только появимся на родине. В какое другое место в пределах межзвездной Федерации тоже не катит, после побега нас будут искать. Так что…

Эус сделал паузу.

– Ну, я слушаю, – Черный Билл доброжелательно улыбнулся, – учтите, у меня не так уж и много времени. Я тут придумал, как хакнуть главный полицейский компьютер Федерации, так что у меня дела.

– Да мы понимаем, – закивали новые марсиане.

– Вы мне очень симпатичны, – продолжил Черный Билл, – и потому, где вы скажете, там я вас и высажу.

– А давай, братва, вернемся на Землю, – вдруг сказал Эус, – барыги-то местные на нарах парятся, а мы займем их место.

– Великолепное решение, – восхитился преступный гений, – я догадывался, что вы предложите мне высадить вас на Земле. Что ж, в таком случае туда и полетим, но сперва я хотел бы сделать вам маленький подарок.

Новые марсиане, оживившись, одобрительно зашептались, а Черный Билл подошел к здоровому железному ящику в углу звездолета и, раскрыв его, достал оттуда блистающий хромом импульсный лучевик.

– Самая свежая модель, – сказал он, перезаряжая оружие, – снабжена плазменным огнеметом и шестизарядной мыследробилкой. Я дарю вам весь контейнер.

И новые марсиане с радостными физиономиями бросились разбирать чудо-оружие.

Пока во вселенной развивались столь драматические события, космическая тарелка с капитаном Синицыным и Белочкиным на борту по-прежнему бороздила пространство, подбираясь к границе владений межзвездной Федерации.

– Что-то мы как-то медленно летим, – сказал Фух, с подозрением посматривая на Рональда, – дорогой коллега, сколько раз вы уже спускались в машинное отделение?

– Ик, – ответил Рональд, развалившись в капитанском кресле.

– Дело в том, – начал пояснять пассажирам медвежонок, – что наш звездолет работает на спирту. Двигатель хотя и дорогой, но зато экологически чистый. Рональд специально настоял на его покупке и даже вступил ради этого в общество «Гринюниверсал», в результате чего нам удалось приобрести спиртодвигатель со скидкой.

– Да, – согласился Белочкин, – у нас в Хрючевске тоже один такой борец за чистоту окружающей среды был. Все ходил деньги собирал на очистку от мусора городской речки, и каждый раз после окончания сборов его видели валяющегося в луже под кабаком. Протрезвеет, помоется и на утро по новой ходит с кружкой, ко всем пристает. Его потом мусоровоз переехал.

– Поучительно, – согласился медвежонок, – Рональд, ты слышал историю?

– Буль-буль, – ответил коперфильдец.

– На каждого в жизни найдется свой мусоровоз, – сказал Белочкин и, чуть подумав, добавил, – или снайпер с винтовкой на крыше.

– Внимание, на связи суперагент Бельды, – сообщил бортовой компьютер, и на одном из мониторов возникла раскосая физиономия с узкой щеточкой усов под носом.

– Совсем стал на Мао Цзе Дуна похож, – заявил на минуту протрезвевший Рональд, – сгинь, нечистый…

– А вы все летите, – покачал головой Бельды, – а ведь я тебя, Фух, предупреждал, чтобы ты спиртовой двигатель на звездолет не ставил.

Медвежонок грустно вздохнул.

– Ладно, – суперагент посмотрел в сторону и раздраженно крикнул, – да сколько же можно, Бисквит Иванович, да сделайте же телевизор потише.

– Что случилось, коллега? – Фух подошел к монитору. – Планы изменились?

– Именно, – подтвердил Бельды, – наша встреча на Альдебаране отменяется. Мы с агентом Снежковским срочно летим на Землю, поскольку там возникла внештатная ситуация, грозящая планете катастрофой.

– Хорошо, – медвежонок кивнул, – а что делать нам?

– Мы со Снежком, то есть агентом Снежовским, возлагаем на вас большие надежды, – ответил Бельды, – и рассчитываем, что вы нас не подведете.

Фух подобрался:

– Внимательно вас слушаю, суперагент.

– Значит, так, – Бельды расстегнул ворот рубашки, – пока мы будем разбираться с возникшими проблемами на Земле, вы должны успеть найти сбежавших с Цербера земных братков под предводительством Сан Саныча Воротилова, пока они не натворили во вселенной чего похуже бунта на планете-тюрьме.

– Хорошо, мы попробуем.

– И смотрите, чтобы с людьми полковника Толстолобова ничего плохого не случилось, иначе посольство Земли нам всем устроит сладкую жизнь.

– И за этим проследим, – кивнул Фух, под словом «проследим», имея в виду, конечно, одного себя.

– Ни в какие драки смотрите не ввязывайтесь, – продолжал наставлять медвежонка Бельды, – держите с земной братвой дистанцию, главное сейчас – установить, где они находятся, обо всем остальном побеспокоимся мы с агентом Снежковским.

– Без проблем, – улыбнулся Фух, – думаю, мы их быстро найдем.

Бельды удовлетворенно кивнул:

– Я знал, что на вас можно рассчитывать. До связи.

И экран погас.

– Ох-хо-хох, – взявшись за голову, медвежонок продолжал смотреть на матовый монитор, – не было проблем.

Вроде задремавший Рональд вдруг поднялся с кресла.

– Пойду схожу проверю, как там двигатель, – сказал он, – чувствуется какая-то странная вибрация, вы не находите?

Фух достал из-под кресла пилота пистолет.

– В машинном отделении все в порядке, – холодным голосом ответил он, – коллега, пожалуйста, вернитесь на свое место.

Рональд удивленно вытаращился на пистолет:

– Ты хочешь сказать, что будешь в меня стрелять из этой штуки, если я не подчинюсь?

Фух пожал плечами.

– А что мне еще остается делать? – спросил он. – Хорошо еще, если до заправочной станции успеем долететь, а то аварийку вызывать придется.

Моргнув, Рональд завалился обратно в кресло.

– Меня на этом корабле не уважают, – приглушенно буркнул он.

Наблюдавший за драматической сценой Белочкин усмехнулся, толкая локтем спящего капитана Синицына:

– Не, ты видел, Федя, кино, блин…

* * *

А земные братки тем временем в ужасе смотрели, как их космический корабль выходит на орбиту какой-то непонятной планеты с зеленым небом, готовясь к торможению и, соответственно, посадке.

В трюме отчаянно скулил Марк Степановский.

– Ну что ж, ничего не поделаешь, – сказал братве Сан Саныч Воротилов, – будем садиться, а там посмотрим. Надеюсь, Цербер в этой галактике всего лишь один.

Глаза всех братков, в которых застыл немой вопрос, были прикованы к экранам внешнего обзора.

Сначала на экранах не было ничего, лишь какая-то непонятная сизая дымка, затем, по мере того как корабль начал входить в плотные слои атмосферы, стало появляться изображение: странные треугольные поля и ровные реки, какие-то не то поселки, не то города.

– Обитаема, – сделал вывод авторитет, – братва, у кого-нибудь есть с собой оружие?

– Только перья, – ответил Гена Фуфел, вытащив из кармана бабочку.

– Ну, на первое время, думаю, сойдет, – кивнул Сан Саныч, – внимание, садимся.

Корабль тряхнуло. Экраны внешнего обзора заволокло пылью, которая осела лишь через пять минут.

– Что за фигня? – удивился Воротилов, смотря на остроконечные башни странного, словно сделанного из стекла города, – а ну-ка, ну-ка, десять добровольцев со мной наружу.

Сопровождать авторитета вызвались Гена Фуфел и Петр Дубина со своими лучшими боевиками.

– Да, и это, – вдруг спохватился Сан Саныч, – кто-нибудь приведите Степановского, он тоже с нами пойдет.

Делегация в чужой мир нетерпеливо топталась у шлюзовой камеры. Привели дрожащего Степановского. На ушах и носу рэкетира выступили кристаллики инея.

– Что ж ты, баран, в трюме-то сидел? – спросил его Воротилов. – Он ведь не отапливается.

– Так это, – сказал Степановский, – я думал, что вы хотите мне сделать что-то очень плохое.

– Да, хотел, – согласился авторитет, – но сейчас передумал, ведь все равно ни хрена не изменить. Прилетели, в общем.

Нажав на красный рычаг, Сан Саныч открыл люк, и братки вывалили на ярко освещенную каменную площадку какой-то высокой пирамиды.

Яркие лучи местного солнца резали глаза.

Братки прищурились.

Внизу у пирамиды стояла огромная толпа людей не то в белых сари, не то в простынях, которые испуганно глазели на выбравшуюся из звездолета братву.

Как оказалось, корабль опустился точнехонько на вершину ступенчатой пирамиды, под которой находился небольшой алтарь с высеченной из белого мрамора головой.

Голова подозрительно живо, особенно беспорядочно торчащими в разные стороны кудряшками, напоминала профессора Эдмона Сумасбродова.

– Тю, блин, – громко сказал Воротилов – это еще что за масоны?

– О… – удивленный возглас пронесся над толпой туземцев и на возвышение у алтаря тут же вскочил какой-то плешивый коротышка в непомерно больших сандалиях.

– Товарищи, – визгливо закричал он, тыча пальцем в ошарашенную братву, – вы только что видели, с неба наконец спустились наши Отцы. Это великий день, товарищи. Да здравствует народ Утопии!

– Ура, – взревела толпа.

– Да здравствует великий Чистый Разум!

– Ура, – снова подхватила толпа.

– Да здравствуют великие идеалы равенства и справедливости!

– Ура, ура, ура.

– Мы че, в натуре, на митинг попали? – удивился Гена Фуфел. – Это че, коммуняки недобитые, что ли?

– Так вот, значит, куда они все в тридцать седьмом году делись, – прошептал Степановский, – а мы думали, что это репрессии.

– Не мелите ерунды, кретины, – зло огрызнулся Воротилов, – от звездолета ни на шаг. Я пойду вниз.

Осторожно шагая по ступенькам, Сан Саныч спустился к алтарю, став возле коротышки.

Туземцы испуганно притихли.

– Приветствуем тебя, народ прекрасной Утопии, – громко произнес авторитет, взвешивая каждое слово, – мы – ваши Отцы.

– Ура, – буркнул коротышка, странно косясь на Сан Саныча.

– Ура, – громко подхватила толпа.

– Товарищи, закатим в честь великих Отцов пир, – закричал туземец, – объявим сегодня в стране праздник.

– Пир, – взревела толпа, – праздник, ура…

Воротилов величественно повернулся к коротышке:

– Милый друг, приглашаю тебя посетить наш небесный дом.

Туземец забавно кивнул, и они медленно поднялись к звездолету.

Зайдя в космический корабль, коротышка отряхнул свою одежду, поправил золотую брошь на плече, после чего раздраженно спросил:

– Вы чего это, дебилы, сюда приперлись?

Сан Саныч от удивления чуть не сел на пол.

Братки опешили, с открытыми ртами уставившись на туземца.

– Я спрашиваю, какого черта вы сюда приперлись? – повторил коротышка. – Неужели вас никто не предупреждал, что эта планета запрещенная и что туристические экскурсии на ней не проводятся.

Авторитет моргнул.

– Ну что ты, баран, зенки выкатил? – спросил его туземец. – Как будто пылесос говорящий увидал. Ты что со своими олигофренами решил под Богов закосить? Так вот я тебя огорчу, ни хрена у тебя не выйдет. Морды у вас уж больно протокольные.

– А ты кто такой? – только и смог выдавить из себя Воротилов.

– А вам какое дело? – взбеленился коротышка. – Я один из семи Верховных Хранителей всеобщего равновесия, Кавалер Ордена Разума, отвечаю за порядок, не допускаю бардак. В общем, так, бакланы, собрали манатки и свалили отсюда, да побыстрее, пока я не разозлился.

– А как же народ? – спросил Марк Степановский. – Народ-то нас уже видел.

Хранитель всеобщего равновесия презрительно посмотрел на рэкетира:

– Скажем, что это была всеобщая галлюцинация, вызванная неистовым молением Чистому Разуму. Все, пошли отсюда.

– Но мы не можем, – возразил Воротилов.

– Это еще почему?

– Наш звездолет неисправен.

С недоверием, смерив взглядом авторитета, Хранитель подошел к пульту управления, понажимал какие-то кнопки, подергал тумблеры.

– Ага, – сказал он, – кто-то из вас, дебилов, разлил тут чашечку кофе, а другого места для завтрака, значит, не нашлось?

Марк Степановский потупил взор.

– Ладно, – махнул рукой коротышка, – будем теперь как-то выкручиваться. Значит, ты, ты и ты…

Хранитель по очереди ткнул пальцем в Воротилова, Степановского и Гену Фуфела.

– Пойдете со мной. Остальные чтобы с корабля носа не высовывали, иначе я прикажу взорвать пирамиду. Выйдете наружу лишь ночью. Я лично вас переведу в другое место. Вопросы есть?

Степановский робко потянул руку.

– Ну что там еще? – раздраженно бросил ему коротышка. – Говори скорее, дефективный.

– А можно узнать, где мы, – спросил рэкетир, – куда попали?

– Вы в Утопии, – просто ответил Хранитель, – на планете под названием Утопия, общество которой было построено некогда мудрым Мором Компореллой. Если хотите здесь выжить, слушайтесь меня, Хранителя Луция.

Вот такие пироги.

А ведь вполне могло быть и хуже, попади земляне чуть правее на соседнюю планету обезумевших стиральных машин-убийц.

Но не будем забывать и о событиях в Хрючевске…

ТЕМ ВРЕМЕНЕМ В ХРЮЧЕВСКЕ

– Ну наконец-то, – полковник Толстолобов буквально бросился навстречу выбирающимся из тарелки суперагентам, – я уже вас порядком заждался.

Бельды протянул полковнику крепкую руку, Снежок лапку.

– А где же Бисквит Иванович? – спросил Толстолобов. – Ведь вы говорили, что прилетите втроем.

– Он там, в звездолете, – ответил Бельды, – телек смотрит.

– О Боже, Хосеадроид пошевелил антенной, – раздался в корабле радостный вопль очнувшейся от комы Кибермарии, – проснись, милый, встань, встань, встань…

– Что это за порнография? – удивился полковник. – Иванович что, крепко подсел на порнушку, так я из него эту дурь сейчас быстро выбью…

– Стойте, – Бельды схватил ринувшегося в корабль Толстолобова за локоть, – это всего-навсего сериал для домохозяек, и, пока он не закончится, Иванович от телевизора не отойдет.

– Чудны дела твои, Господи, – прошептал полковник, снимая фуражку, – как жизнь людей калечит…

– Полковник, – сказал Снежок, следя за киберами, выгружающими из тарелки непонятные ящики, – где сейчас Убийвовк, что делает?

– Действительно, – сказал Бельды, вынося из звездолета какие-то свертки, – успел уже что-нибудь натворить?

– Да вроде нет, – пожал плечами Толстолобов, – пока все тихо, стратегию, видно, разрабатывает в лучшей своей традиции. Он в органах когда служил, без начертанного на бумажке плана в туалет даже не мог сходить, вечно с моим кабинетом путал.

– Видимо, это у него врожденное, – кивнул Бельды, – оперативный кретинизм.

– С ним еще пылесосы какие-то ржавые прилетели, – сказал полковник, – говорящие и с клещами.

– Это не пылесосы, – ответил Снежок, – это нечто похуже, это разумные примусы, по пьянке когда-то сконструированные профессором Сумасбродовым. От него тогда жена с детьми в очередной раз ушла, и он весь свой гнев в изобретение и вылил. По замыслу это должны были быть управляемые на расстоянии с помощью усилия мысли газонокосилки, а на деле получились разумные примусы, которые от профессора тут же сбежали.

– А почему он их сконструировал в нескольких экземплярах? – удивился Толстолобов. – Это ж какой газон должен быть, футбольное поле.

– А черт его знает, – пожал плечами Бельды, – у человека депрессия была, видать, в определенный момент работы зациклился малость.

– М-да, – согласился полковник, – страсти играют человеком, а человек играет на трубе.

– На саксофоне, – поправил Толстолобова смеющийся Бельды, – как Черный Билл.

– Клинтон, что ли? – переспросил полковник. – Так разве он черный? С черным Моника вряд ли развратом занималась, да и не выбрали бы в Америке негра президентом, белый апартеид бы тогда начался.

– Да мы о другом Билле, – возразил Снежок, – о нашем, космическом.

– А… – протянул полковник, – неужели этот мерзавец до сих пор жив. Его же по полицейской статистике уже раз 50 сажали в тюрьму и 116 раз казнили на электрическом стуле.

– Да нет, – вынеся из корабля последний сверток, Бельды, морщась, потер поясницу, – то были его клоны, генетические двойники. Сам Билл неуловим, как еж в стоге сена.

– Некоторые даже утверждают, что его вообще не существует, – добавил Снежок, – что это, мол, «утка», много лет блуждающая в Интернете.

– Компьютерный вирус, – кивнул Бельды, – переселившийся в мозги.

– А что это у вас в ящиках? – спросил Толстолобов. – Вероятно, некое секретное оружие против примусов?

– Не-а, – мотнул головой Бельды, – в этом ящике осетринка с Церпеи-8, в этом икра двурогой черепахи с Плузона-4, а в остальных – модные женские шмотки.

– Зарплату-то нам платят через раз, – пояснил Снежок, – вот и приходится крутиться челноками, контрабандой заниматься. Сейчас сдадим все это оптом, глядишь, и на вызов частной космической полиции хватит.

– Кстати, а вот и Вахтанг, – улыбнулся Бельды.

Толстолобов огляделся.

Из-за заснеженных елок появился красный джип «тойота», плавно притормозивший возле персональной «волги» полковника.

Клацнула дверь и из машины выбрался коренастый усатый грузин в белой кепке и коричневой дубленке.

– Вахтанг, дорогой, – Бельды обнял улыбающегося грузина за плечи, – сколько лет, сколько зим. Ну ты прям в своей кепке с дубленкой как бутылка вермута.

– Вах-вах-вах, – сказал грузин, пожимая лапку Снежку, – у меня там для твоего четвероногого друга в машине ящик «Педигри пал» лежит.

Лайка радостно завиляла хвостом.

Полковник ошарашенно наблюдал, как Бельды помог грузину отнести в джип ящики со свертками, после чего получил от Вахтанга пачку межзвездных кредиток.

– Вот так, – сказал Бельды, когда грузин с товаром уехал, – крутимся, как ужи на сковородке.

После чего они со Снежком принялись склочно делить полученные кредитки.

– Ну вот она, Земля, – Черный Билл указал рукой в кожаной перчатке на мерцающий экран монитора, – в какую ее точку вас высадить?

Новые марсиане переглянулись.

– В Хрючевск, – хором ответили они.

– Желательно, на окраину, – добавил Эус, – а идеальный вариант был бы, если ты высадишь нас прямо у заброшенного консервного завода, где раньше была наша база.

– Без проблем, – ответил Черный Билл, – вхожу в атмосферу.

Звездолет заметно завибрировал.

– Понатыкали спутников где попало, – проворчал Билл, делая вираж, – ох уж мне эти засране. Не дай Бог, в большой космос выберутся, тогда нам всем точно крышка.

– Выдаю карту Хрючевска, – сообщил бортовой компьютер, выводя на главный экран подробную схему города.

– А это что такое? – удивились новые марсиане. – В центре, на гигантского спрута похоже.

– Это Диснейленд, – ответил бортовой компьютер, – построен совсем недавно.

Новые марсиане снова переглянулись.

– Да, дела, – сказал Эус, – когда же они успели его построить? Надо бы, братва, нам туда сходить, как только прилетим.

– У, круто, – прогудели марсиане, – покатаемся на «чертовом колесе».

– Приземляюсь на окраине в заданном районе, – сообщил Черный Билл, манипулируя какими-то переключателями, – эх, вполне возможно, что через пару сотен лет здесь поставят памятник с надписью: «В таком-то году в этом месте планету посещал Черный Билл, воспользовавшийся платным туалетом». А туалет будет храниться в музее.

– Там нет никаких платных туалетов, – возразил Эус, ковыряясь в носу, – это окраина, глушь. Есть только бесплатные кусты.

– Ну, можно и кусты, – согласился Билл, – из них сделают памятный гербарий и поместят его в музей природоведения под стекло.

После чего космический преступник смущенно добавил:

– Скромность, это моя вторая, после жадности, натура.

– Мы заметили, – кивнул Эус.

Корабль сел.

– Друзья мои, – торжественно заявил новым марсианам Черный Билл, – не подведите меня, разнесите этот проклятый город к чертовой бабушке. Вот только те кусты, – он указал на экран внешнего обзора, – у сосны не трогайте.

И темный космогений проворно выскочил из корабля.

– Сильно, видно, припекло, – сказал Эрос, взваливая на плечо зачехленный излучатель.

– Ага, – засмеялся Хлюп, – ведь у него в туалете на корабле оружейный склад оборудован, места в трюме для гранат не хватило, пять раз во время полета в космос с горшком выходил.

– Разговорчики, – строго прикрикнул на подчиненных Эус, и, водрузив на плечи тяжелые излучатели, новые марсиане гуськом покинули космическую тарелку Черного Билла.

Сам Черный Билл по-прежнему сидел в кустах у сосны.

– Че он там, не примерз случайно, – хохотнул Эрос, за что получил от вожака звонкую затрещину.

Проваливаясь в глубокий снег, марсиане двинулись в сторону консервного завода.

– Спасибо тебе, Билл, – крикнул Эус, – мы добра не забываем.

– Да не за что, – донеслось из кустов, – не за что, ох… чего же это я накануне поел?

– Боевую марсианскую запевай, – скомандовал Эус и братки немелодично запели гимн «Когда-то на далеком Ципеоне».

– О Господи, – испугался Черный Билл, наконец выбравшись из кустов, – чего ж они, сердешные, так ревут, жрать, что ли, хотят.

– Когда-то на далеком Ципеоне, – раздавалось из леса, – играла смерть на аккордеоне…

– Может, действительно памятник поставят? – захихикал гениальный космический преступник, подымаясь по трапу обратно в звездолет. – Или на худой конец мемориальную доску?…

В общем, как в воду глядел.

В 3767 году на окраине супермегаполиса Хрючевск-сити будет открыт мемориальный памятник с таким выбитым в мраморе текстом: «Здесь в 2002 году на окраине Хрючевска побывал известный космический авантюрист и путешественник Черный Эус».

Историки как всегда все извратили.