Текст книги "1942 год. Работа над ошибками"

В то время как одна часть стрелковых соединений 5-й танковой армии все еще продолжала боевые действия по уничтожению окруженных группировок, другая вела наступление. Во второй половине 22 ноября 47-я гвардейская стрелковая дивизия первой в армии вышла к реке Чир и овладела станицей Чернышевской. Вечером того дня в районе Верхне-Черенского было завершено окружение распопинской группировки, численностью около 39 тысяч человек, в основном румын, которую возглавлял командир 6-й румынской пехотной дивизии дивизионный генерал М. Ласкар.

На Сталинградском фронте в этот день в полосе 51-й армии 4-й механизированный корпус продолжал с боями продвигаться на северо-запад, между реками Червленная и Донская Царица. К исходу дня части корпуса вышли к железной дороге Лихая – Сталинград и овладели станцией Кривомузгинская. Теперь от прорвавшихся в район Калача войск Юго-Западного фронта их отделяло всего 20—25 километров.

Вечером 22 ноября командующему Сталинградским фронтом позвонил Сталин. Он сообщил Еременко о том, что передовые войска Юго-Западного фронта вышли к Калачу, и приказал ему завтра же соединиться с ними, замкнув кольцо окружения вокруг сталинградской группировки противника.

Ф. Паулюс, как опытный штабист, хорошо понимал складывающуюся обстановку. В 18 часов 22 ноября радировал в штаб группы армий «Б» о том, что армия окружена, положение с боеприпасами критическое, запасы горючего на исходе, а продовольствия хватит всего на 12 дней. Поскольку никаких сил, которые могли бы деблокировать окруженную армию, у командования вермахта на Дону не было, он считал, что у него нет иного выхода, кроме самостоятельного прорыва из окружения. Однако его просьба так и осталась без ответа. Вместо этого он получил приказ немедленно покинуть Нижне-Чирскую и направиться в котел, где организовать круговую оборону и ждать помощи извне.

23 ноября. Накануне поздно вечером Гитлер вернулся из Баварии в Восточную Пруссию, чтобы непосредственно заняться делами Восточного фронта. На следующий день утром в «Волчье логово» поступило сообщение об окружении 6-й армии. Несмотря на, казалось бы, предрешенность такого исхода, это известие произвело эффект внезапно разорвавшейся бомбы. Все были ошеломлены. Последние иллюзии, которые еще втайне продолжали питать гитлеровские стратеги, улетучились как дым. Жестокая реальность поставила их перед свершившимся фактом. В бункере «Волчьего логова» воцарилась гнетущая атмосфера.

Цейтцлер из последних сил пытался хоть как-то улучшить настроение своего фюрера. И все же гнева Гитлера ему избежать не удалось. Когда в очередной раз он осторожно поставил вопрос о том, что войскам следует оставить Сталинград, то встретил резко негативную реакцию со стороны руководства вермахта. Этому способствовал и Кейтель. Он воскликнул: «Мой фюрер, не оставляйте Волгу!» И тут Гитлер потеряв самообладание, ударил кулаком по столу и в ярости закричал: «Я не оставлю Волгу! Я не уйду с Волги!»

Между тем 23 ноября войска всех трех советских фронтов продолжали наступление. В тот день операция на окружение достигла своей кульминации. Две бригады 26-го танкового корпуса переправились через Дон и с утра повели наступление на Калач. Завязался упорный бой, в который постепенно втянулись все части корпуса. Противник яростно сопротивлялся, понимая всю важность удержания этого города. Тем не менее к 14 часам он был выбит из Калача. Так как там располагалась главная база снабжения всей сталинградской группировки, то находившиеся в Калаче многочисленные склады с горючим, боеприпасами, продовольствием и другим военным имуществом были либо уничтожены самими немцами, либо захвачены советскими войсками.

Успешно развивались боевые действия и на других направлениях. В ночь на 23 ноября распопинская группировка была рассечена на две части. Оказавшись в плотном кольце окружения, ее южная группа предприняла было попытку прорваться на соединение с 1-й румынской танковой дивизией. Однако все ее атаки были отражены советскими войсками. Поняв безвыходность положения, она к утру капитулировала. В плен сдались более 6 тысяч румынских солдат и офицеров в главе с командирами дивизий генералами Ласкаром и Мазарини.

Вечером 23 ноября советские войска нанесли по окруженным войскам в районе Распопинской завершающий удар. С запада наступала 119-я стрелковая дивизия 5-й танковой армии, а с трех остальных сторон – соединения 21-й армии. Видя безвыходность положения, командующий северной группировкой бригадный генерал Т. Стэнеску выслал парламентеров. В ночь на 24 ноября распопинская группировка противника полностью капитулировала. Это была первая в Великой Отечественной войне капитуляция крупной вражеской группировки перед советскими войсками. Всего в районе Распопинской было взято в плен свыше 27 тысяч солдат и офицеров, в том числе 3 генерала, 11 полковников и около 120 старших офицеров, захвачено большое количество различного оружия и военного имущества.

Получив известие об окружении группировки румын, маршал Антонеску сразу же направил Гитлеру письмо, в котором потребовал в довольно жестких выражениях объяснения причин всего происшедшего. Гитлер получил письмо Антонеску в ночь на 23 ноября. Ответ последовал немедленно. В весьма обтекаемых выражениях фюрер сообщал, что уже принял меры для выручки попавших в окружение. Но все это оказалось чистым блефом – никакой помощи румыны не получили.

Утром 23 ноября 45-я танковая бригада подполковника П.К. Жидкова, действовавшая в голове 4-го танкового корпуса, переправилась на левый берег Дона, сломила там упорное сопротивление противника и развернула наступление в направлении Советского. Вслед за ней к переправе приступили главные силы корпуса. Около 16 часов бригада с боем вышла к Советскому, где произошла ее встреча с 36-й механизированной бригадой подполковника М.И. Родионова из 4-го механизированного корпуса. Таким образом, на пятые сутки контрнаступления войска Юго-Западного и Сталинградского фронтов завершили окружение сталинградской группировки противника.

Со времен Великой Отечественной войны в советской исторической литературе установилась твердая точка зрения, что в районе Сталинграда была окружена 330-тысячная группировка противника. На самом деле никакими документальные данными эта цифра не подтверждается.

В дневнике военных действий штаба Верховного главнокомандования вермахта официальный историограф германских вооруженных сил Г. Грейнер 28 ноября 1942 года записал, что окруженная под Сталинградом группировка насчитывает около 250 тысяч человек. От этой цифры отличаются данные других немецких авторов. Так, Г. Шретер считает, что ее численность составляла 270—280 тысяч человек, Ф. Меллентин – 270 тысяч, И. Видер – около 280 тысяч. Сам бывший командующий 6-й армией Ф. Паулюс приводит цифру около 300 тысяч. Но взятый в плен при капитуляции в Сталинграде исполняющий должность начальника снабжения 6-й армии подполковник Куловски на допросе показал, что на 23 ноября 1942 года окруженная в Сталинграде группировка насчитывала 220 тысяч человек.

Итак, во второй половине ноября 1942 года на юго-западном направлении против войск вермахта и его союзников впервые с начала Великой Отечественной войны советским командованием была подготовлена и успешно проведена стратегическая операция на окружение крупной группировки войск противника в районе Сталинграда. В этой операции были задействованы силы трех фронтов, которые впервые проводили свои операции по единому плану, согласованному по направлениям и времени. Данная операция на то время стала высшим достижением советского военного искусства, хотя до полного ее завершения еще требовалось приложить немало усилий, в первую очередь связанных с решением задач на внешнем фронте окружения.

Создание внешнего фронта окружения

Сразу же после прорыва ударных группировок советских войск в контрнаступлении под Сталинградом вражеская оборона на их флангах начала расползаться. Захваченные врасплох войска противника зачастую так бежали, что даже теряли соприкосновение с наступающими.

Опасаясь, что этот отход, превратившийся на отдельных участках в паническое бегство, приведет к потере наиболее выгодных для обороны рубежей, гитлеровцы начали лихорадочно создавать оборону по рубежу реки Чир (левый приток Дона). Но так как свободных резервов у противника не было, он вынужден был привлечь для создания здесь обороны первые попавшиеся под руку части, подразделения, команды и т.п. В частности, здесь были использованы разбитые части 3-й румынской армии, а также части 48-го немецкого танкового корпуса и различные учебные и тыловые части 6-й армии, не попавшие в окружение, которые поспешно переходили к обороне не подготовленных заранее рубежей. Безусловно, устойчивость такой обороны была очень низкой. Но положение спасало то, что и советские войска на внешнем фронте окружения особой активности на проявляли.

Так, немецкий офицер и участник событий Г. Дерр в книге «Поход на Сталинград» писал: «Для нас было счастьем, что русские после проведения операции против 6-й армии сделали передышку для укрепления фронта окружения. Это дало возможность немецкому командованию (группы армий «Б») прекратить отход и расположить на рубеже р. Чир 3-ю румынскую армию, значительная часть которой уже переправилась через р. Чир в его верхнем течении на запад. Костяк этой оборонительной позиции составляли немецкие боевые группы, которые образовывались частично по инициативе командиров соединений, частично по приказу группы армий «Б» уже начиная с 19 ноября. Они создавались поспешно, включая в себя всех до последнего солдата: из сводных рот, штабов, комендатур, подразделений службы тыла, команд отпускников, строительных частей, наземного состава ВВС, железнодорожников, то есть из любых подразделений, имевших номера полевой почты и находившихся в тыловом районе 6-й армии. В большинстве своем там были люди, по боевой подготовке, снаряжению и вооружению не подготовленные для действий в качестве пехотинцев в сложившейся тогда исключительно тяжелой обстановке…

Уравновешенному, обладавшему большой выдержкой командующему 3-й румынской армией удалось снова взять управление армией в свои руки. Под его командованием (во главе его штаба был поставлен от немецкой стороны полковник Генерального штаба Венк) на рубеже станция Чир, плацдарм в этом районе, станция Дмитриевка, Суровикино, Обливская, Варламов была организована оборона. Вначале было намечено оборудовать ее севернее дороги Морозовск – Сталинград, по которой осуществлялось снабжение армии, но этот план удалось выполнить лишь частично.

Штабу 3-й румынской армии подчинялись штабы боевых групп: «группы Штумпфельда» (начальник артиллерии 108-й дивизии); группа занимала правый фланг до Обливская (включительно); «группы Шпанга» (начальник тылового района фронта); группа занимала левый фланг до Варламов.

Далее на север нашим войскам удалось стабилизировать положение и снова занять рубеж по р. Чир. Прибывший в район Нижний Астахов 17-й армейский корпус 24 ноября отбросил противника западнее р. Чир в его верхнем течении на восток, занял плацдарм в районе Боковская, продвинулся по долине р. Кривая на север и захватил Дубовский. В течение следующих дней он занял оборону на реках Чир и Кривая. От Дубовский линия фронта отходила назад на северо-запад, где в районе Токин в 40 км северо-западнее Боковская проходил слабо обеспеченный стык с 8-й итальянской армией на Дону. 26 ноября остатки 48-го танкового корпуса, прибившиеся из окружения в районе Чернышевская, включились в оборону на р. Чир, заняв полосу по обе стороны населенного пункта Чир между 3-й румынской армией и 17-м армейским корпусом.

После того как 30 ноября из тыла была подтянута еще «группа Штахеля» (8-й авиакорпус), занявшая полосу между группой Штумпфельда и группой Шпанга в районе станция Секретев, Караичев, можно было считать, что обстановка в большой излучине Дона была стабилизирована. Между западным флангом армейской группы Гота у устья Аксая севернее Потемкинской и плацдармом в Верхне-Чирская оборону на западном берегу Дона занимала располагавшая небольшими силами «группа Адама» (позже «группа Абрахама»), на которую была возложена также и оборона плацдарма».

Советское командование после окружения вражеской группировки под Сталинградом, опасаясь ее прорыва, сразу же начало максимально усиливать внутренний фронт окружения. Эта задача была поставлена перед 21-й и частью сил 5-й танковой армий Юго-Западного фронта, всеми армиями Донского фронта, 64-й и 57-й армиями Сталинградского фронта.

В то же время нужно было решать задачи и на внешнем фронте окружения, откуда можно было ожидать деблокирующих ударов противника. Поэтому туда также была направлена часть сил Юго-Западного и Сталинградского фронтов. Так, на Юго-Западном фронте для этого были выделены 1-я гвардейская (командующий генерал-лейтенант В.И. Кузнецов) армия и отдельные соединения (1-й танковый корпус, 14-я гвардейская, 47-я гвардейская, 119-я, 124-я стрелковые дивизии, 8-й кавалерийский корпус, 8-й мотоциклетный полк) 5-й танковой армии. На Сталинградском фронте – и 51-я армия в полном составе (командующий генерал-майор Н.И. Труфанов).

Так, уже в начале наступления для прикрытия правого фланга 5-й танковой армии генерал П.Л. Романенко решил ввести в сражение свой второй эшелон – 159-ю стрелковую дивизию. Уже действовавшая там ранее 14-я гвардейская стрелковая дивизия была усилена танковой бригадой, а также пятью артиллерийскими и минометными полками. 8-му кавалерийскому корпусу генерала М.Д. Борисова ставилась задача нанести одной дивизией удар на Горбатовский, то есть в тыл вражеской группировке, действовавшей перед правым флангом 5-й танковой армии, а главными силами к исходу дня выйти к р. Чир в районе станицы Чернышевской.

В результате действий этих войск в течение дня 21 ноября было окончательно сломлено сопротивление врага на правом крыле Юго-Западного фронта. Его войска прорвали оборону противника и, продвинувшись на 25 км в глубину, к исходу дня вышли к реке Кривая, таким образом надежно обеспечив правый фланг ударной группировки фронта[50]50
  ЦАМО. Ф. 229. Оп. 645. Д. 3. Л. 19.


[Закрыть].

Во второй половине 22 ноября 47-я гвардейская стрелковая дивизия 5-й танковой армии вышла к реке Чир и овладела станицей Чернышевской. Еще южнее – в район Усть-Грязновский – к реке Чир вышел 8-й кавалерийский корпус, а в район Обливской – 8-й мотоциклетный полк[51]51
  ЦАМО. Ф. 232. Оп. 590. Д. 17. Л. 45.


[Закрыть].

Наступление ударной группы войск Сталинградского фронта после прорыва обороны румынских войск и ввода в прорыв 4-го, 13-го механизированных и 4-го кавалерийского корпусов обеспечивалось с юга 51-й армией. Эта армия, передав 15-ю гвардейскую стрелковую дивизию и 4-й механизированный корпус в состав 57-й армии, вела наступление в юго-западном направлении силами оставшихся трех стрелковых дивизий и 4-го кавалерийского корпуса.

В ночь на 21 ноября ее войска, потеснив румынские части, силами 4-го кавалерийского корпуса вышли в район Абганерово и к исходу 23 ноября продвинулись на рубеж Аксай, Уманцево. Непосредственно за корпусом, а также левее его в направлении на Садовое выдвигались стрелковые дивизии 51-й армии.

В результате был создан внешний фронт окружения в полосе Юго-Западного и Сталинградского фронтов. К вечеру 23 ноября его общая протяженность составляла более 450 километров, из них фактически прикрытых наступавшими войсками было всего 265 километров, а остальные практически полностью открытые, не обеспеченные войсками и другими средствами. При этом минимальное удаление внешнего фронта от внутреннего на наиболее ответственных направлениях не превышало 15—20 километров. Решение нужно было принимать немедленно и на самом высоком уровне.

А.М. Василевский вспоминал: «Вечер 23 ноября застал меня в войсках Юго-Западного фронта. Обсудив с его командованием, а затем по телефону с командующими войсками Сталинградского и Донского фронтов благоприятно сложившуюся для нас оперативную обстановку и наметив с ними наиболее целесообразный, на наш взгляд, план действий, я доложил Верховному главнокомандующему наши соображения и предложения. Они сводились к следующему: в условиях сложившейся в районе Сталинграда обстановки надо ожидать, что гитлеровцы в самом срочном порядке предпримут все меры к тому, чтобы при минимальной помощи извне выручить свои окруженные войска. Исходя из этого, одной из важнейших наших задач должна явиться скорейшая ликвидация окруженной группировки и освобождение значительных наших сил, занятых здесь. Для решения этой основной задачи необходимо принять все меры к тому, чтобы как можно надежнее изолировать окруженную группировку врага от остальных его войск, создав в ближайшее же время сплошной и прочный внешний фронт, отодвинув его от внутреннего. Для достижения этой цели нужно создать за внешним фронтом достаточной силы резервы из подвижных войск…

Для обеспечения операции… директивой предусматривалось: войскам Юго-Западного фронта прочно закрепить за собой фронт по восточным берегам рек Кривая и Чир и далее по железной дороге на участке Обливская, Суровикино, Рычковский… с юга по линии Громославка, Аксай, Уманцево обеспечение операции возлагалось на войска 51-й армии Сталинградского фронта. С утра 24 ноября войска приступили к выполнению поставленных перед ними задач»[52]52
  Маршал Василевский. С. 138—139


[Закрыть].

С 25 ноября по рубежу реки Чир развернулись упорные бои с подошедшими сюда резервами противника. С переменным успехом они продолжались до самого начала декабря. За это время Ставка ВГК приняла все меры по усилению 5-й танковой армии, растянутой на 170-километром фронте. В состав армии были направлены четыре стрелковые дивизии и кавалерийский корпус. После этого ее силы возросли и она включала девять стрелковых дивизий, танковый и два кавалерийских корпуса.

К 30 ноября внешний фронт окружения проходил по рубежу, определенному Ставкой ВГК. Но при этом участок от станиц Нижне-Чирской до Верхне-Курмоярской (50 километров) фактически все еще был не прикрыт войсками. Удаление внешнего фронта окружения от внутреннего составляло от 40 до 140 километров.

2 декабря войска 5-й танковой армии, действовавшие на внешнем фронте окружения, нанесли удар по врагу и в результате ожесточенных боев овладели плацдармом на реке Чир в районе Нижне-Калиновки. В последующие четыре дня они отражали контратаки частей 336-й пехотной, 11-й танковой и 7-й авиаполевой дивизий врага.

7 декабря войска 5-й танковой армии возобновили наступление, форсировали реку Чир и к 16 часам овладели населенными пунктами Островский, Лисинский и совхоз № 70. Но противнику встречным ударом удалось остановить наступление советских войск, а в последующие дни он смог отбросить соединения 5-й танковой армии на исходный рубеж. Правда, активные действия соединений 5-й танковой армии в первой декаде декабря все же сыграли положительную роль, так как враг истощил здесь свои силы и потерял способность участвовать в запланированном наступлении с целью деблокирования окруженной под Сталинградом группировки. Также важно отметить и тот факт, что существенную роль в нанесении ударов по врагу и отражении его контратак сыграли действия советской артиллерии и авиации, которая не только поддерживала наземные войска, но и бомбила аэродромы противника в районах Тацинская, Морозовск и железную дорогу на участке Морозовск – Лихая.

В начале декабря командование Сталинградского фронта начало усиление своих войск на внешнем фронте окружения. Для ликвидации бреши между 5-й таковой и 51-й армиями Ставкой ВГК принимается решение о направлении туда вновь сформированной на базе 10-й резервной армии РГК 5-й ударной армии (командующий генерал-лейтенант М.М. Попов). Но для формирования этой армии нужны были войска и время. В состав вновь созданного объединения планировалось включить 87, 300 и 315-ю стрелковые дивизии, 4-й механизированный и 7-й танковый корпуса, а также несколько артиллерийских и других частей.

Но что это были за войска?

Так, 7-й танковый корпус (командир генерал-майор танковых войск П.А. Ротмистров) был сформирован в августе 1942 года, и с 26 августа он принимал участие в Сталинградской битве. В его состав входили 3-я гвардейская, 62-я и 87-я танковые, 7-я мотострелковая бригады. 30 октября, в связи с несением больших потерь, корпус выведен в резерв на пополнение и переформирование.

4-й механизированный корпус был сформирован в Нижнем Поволжье (Татищево) к концу октября 1942 года. Его 55-й и 158-й отдельные танковые полки были сформированы на базе остатков одноименных танковых бригад 28-го танкового корпуса. Кроме того, в состав корпуса были включены 36, 59 и 60-я механизированные бригады, 603-й зенитный артиллерийский полк, 334-й отдельный гвардейский минометный дивизион, 44-й бронеавтомобильный батальон, 61-й мотоциклетный батальон и другие подразделения (корпусные части обеспечения). Командиром корпуса 11 октября 1942 года был назначен генерал-майор танковых войск В.Т. Вольский.

В конце октября 1942 года 4-й механизированный корпус бы передан в состав Сталинградского фронта и его части начали сосредотачиваться в район Баскунчака для переправы через Волгу. 9 декабря 1942 года директивой Ставки ВГК корпус был включен в состав 5-й ударной армии.

Стрелковые (87, 300, 315-я) дивизии также перебрасывались в полосу обороны 51-й армии с левого берега Волги. К утру 12 декабря передовые части этих дивизий вышли в районы Бузиновки, Зеты, Верхне-Царицынской, совхоза «Крепь».

К началу декабря на внешнем фронте наибольшую плотность имели войска 5-й танковой армии, противостоящей группировке противника в районе Нижне-Чирской. Занимая оборону на фронте до 95 километров, эта армия насчитывала 71 тысяч человек, 252 танка, 814 орудий и минометов.

Значительно слабее были силы и средства 51-й армии, занимавшей оборону в полосе около 140 километров. Эта армия в своем составе насчитывала 34 тысячи человек личного состава, имела 77 танков, 419 орудий и минометов. В результате на одну дивизию приходилось 28 километров фронта, а плотность средств в полосе армии составляла всего 0,5 танка и около 3 орудий и минометов на 1 километр фронта. Кроме того, нужно учитывать, что ее дивизии в то время насчитывали в среднем не более 4 тысяч человек. Материальное обеспечение 5-й танковой и 51-й армий было недостаточным, особенно в отношении боеприпасов и горючего.

Таким образом, в первой декаде декабря советскому командованию удалось не только окружить крупную операцию войск противника в районе Сталинграда, но и достаточно надежно блокировать ее, создав внутренний и внешний фронты окружения. Правда, внешний фронт был достаточно слабый и неподвижный, что сразу же определяло его уязвимость. К сожалению, тогда советское командование еще не совсем понимало это.