Текст книги "1942 год. Работа над ошибками"

Операция «Малый Сатурн»

К середине декабря на Среднем Дону действовали войска 1-й и 3-й гвардейских общевойсковых, 5-й танковой армий Юго-Западного фронта (командующий генерал-полковник Н.Ф. Ватутин), а также 6-я армия Воронежского фронта (командующий фронтом генерал-лейтенант Ф.И. Голиков). В это время линия фронта на участке от Новой Калитвы до Вешенской проходила по Дону, затем круто поворачивала на юг и далее шла по рекам Кривая и Чир. Действия советских войск разворачивались в 420-километровой полосе. Войска Юго-Западного фронта с воздуха поддерживала 17-я воздушная армия генерала С.А. Красовского, а 6-ю армию – 2-я воздушная армия генерала К.Н. Смирнова. Обе эти армии на то время имели 552 боевых самолета, в том числе 119 легких ночных бомбардировщиков У-2 и Р-5[82]82
  ЦАМО. Ф. 203. Оп. 2843, Д. 286. Л. 66, 72.


[Закрыть].

Немецкое командование стремилось упорной обороной сковать советские войска, чтобы сначала выиграть время для сосредоточения ударной группировки, потом приступить к деблокаде окруженных в Сталинграде войск. На Среднем Дону от Новой Калитвы до Нижне-Чирской советским войскам противостояли основные силы 8-й итальянской армии, немецко-румынская оперативная группа «Холлидт», остатки 3-й румынской армии и 48-немецкий танковый корпус, входивший в армейскую группу «Гот». Наиболее плотная группировка, состоявшая из немецких войск, была создана перед участком 5-й танковой армии по рубежу р. Чир. Итальянские войска находились против войск правого крыла Юго-Западного фронта и перед 6-й армией Воронежского фронта. Группировка противника перед наступлением советских войск значительно усилилась. В район Богучара были дополнительно выдвинуты 385-я пехотная и 27-я танковые немецкие дивизии. Всего противник имел на этом направлении 27 дивизий, из них четыре танковые.

Соотношение сил и средств сторон к началу операции на Среднем Дону

Составлено по: ЦАМО. Ф. 229. Оп. 590. Д. 16. Л. 35; Оп. 598. Д. 155. Л. 4—7, 14.

Из данных таблицы видно, что советские войска не только не имели необходимого для наступления превосходства, но даже уступали противнику в людях и артиллерии. Однако более чем двукратное преимущество в танках давало им шанс на успех, но лишь при условии правильного выбора направления главного удара, умелого массирования сил и средств на избранных направлениях, быстрого взлома обороны противника и незамедлительного перенесения боевых действий в ее глубину.

Оборону по р. Дон занимала 8-я итальянская армия (командующий генерал И. Гарибольди), по рекам Кривая и Чир – оперативная группа «Холлидт», в нижнем течении р. Чир – остатки 3-румынской армии и 48-й немецкий танковый корпус. Оборона противника состояла из одной-двух полос глубиной до 20—25 км. Первая, главная, полоса имела глубину 6—8 км и состояла из двух позиций, каждая из которых включала две-три траншеи и систему многочисленных дзотов и блиндажей, находившихся в огневой связи. Вторая полоса, подготовленная только на одном (богучарском) направлении, находилась на удалении 15—20 км от переднего края. Ее единственная позиция была оборудована одной-двумя траншеями и отдельными опорными пунктами, располагавшимися на господствующих высотах и в населенных пунктах и проходила по южному берегу реки Богучарка.

Верховный главнокомандующий И. Сталин 23 ноября санкционировал проведение дополнительной операции силами Юго-Западного и левого крыла Воронежского фронта с целью расширить фронт наступления и нанести врагу крайне чувствительный удар в общем направлении на Миллерово, Ростов. Предполагалось, что успех этой операции может создать условия для полного разгрома противника на южном крыле советско-германского фронта и вместе с тем более надежно обеспечить с запада и юго-запада ликвидацию окруженной группировки. Операция получила кодовое название «Сатурн».

Ближайшей целью операции был разгром 8-й итальянской армии и оперативной группы «Холлидт», для чего на Юго-Западном фронте создавались две ударные группировки: одна на правом фланге 1-й гвардейской армии (командующий генерал-лейтенант В.И. Кузнецов) в составе шести стрелковых дивизий и одного танкового корпуса для нанесения удара с плацдарма южнее Верхнего Мамона в южном направлении на Миллерово; вторая – на фронте 3-й гвардейской армии (командующий генерал-лейтенант Д.Д. Лелюшенко) к востоку от Боковской в составе пяти стрелковых дивизий и одного механизированного корпуса для одновременного нанесения удара с востока на запад на Миллерово, чтобы таким образом создать кольцо окружения вокруг группировки противника. После разгрома итальянских войск в окружении развить наступление на Ростов. Для обеспечения операции с северо-запада и запада 6-я армия Воронежского фронта в составе пяти стрелковых дивизий и двух танковых корпусов должна нанести удар из района юго-западнее Верхнего Мамона на Кантемировку и Волошино.

Подготовка операции по разгрому противника на Среднем Дону началась еще в конце ноября 1942 года под общим руководством непосредственно Ставки ВГК, а координация действий двух фронтов была возложена на ее представителя генерал-полковника артиллерии Н.Н. Воронова. Начало операции планировалось на 10 декабря. Однако недостаточная пропускная способность железных дорог, нехватка автотранспорта помешали провести сосредоточение войск, техники, материальных запасов, предназначавшихся для ее проведения, к назначенному сроку. В частности, в состав 6-й армии три стрелковые дивизии, стрелковая бригада, 17-й танковый корпус, артиллерийские части и в состав Юго-Западного фронта пять стрелковых дивизий, 18, 24 и 25-й танковые и 1-й гвардейский механизированный корпуса, танковые и артиллерийские полки начали прибывать только 12 декабря. Поэтому начало операции было перенесено на 16 декабря. Кроме того, ранее предназначавшаяся для участия в операции «Сатурн» 2-я гвардейская армия (командующий генерал-лейтенант Р.Я. Малиновский) по решению Ставки была направлена на усиление войск, оборонявшихся на котельниковском направлении.

Все эти обстоятельства заставили Ставку ВГК пересмотреть замысел ранее намеченной операции «Сатурн» в сторону уменьшения ее размахов и сокращения задач. В ночь с 13 на 14 декабря Ставка ВГК изменила направление главного удара Юго-Западного фронта и левого крыла Воронежского фронта с южного на Ростов на юго-восточное на Морозовск, Тормосин, с целью выхода в тыл деблокирующей группировке противника. Позднее эти изменения будут объяснены тем, что операция «Сатурн» была задумана в благоприятной для советских войск обстановке, которая в последующем существенно изменилась. Это было связано с тем, что наступление 5-й танковой и 3-й гвардейской общевойсковой армий затормозилось, а противник сумел выдвинуть из глубины пехотные и танковые дивизии. Поэтому наступление на Ростов не могло достигнуть успеха. Кроме того, нужно было учитывать и начавшееся 12 декабря наступление немецких войск на котельниковском направлении.

Операция по новому замыслу получила название «Малый Сатурн». В ходе этой операции войска Юго-Западного фронта должны были ликвидировать боковско-морозовскую группировку противника и овладеть рубежом Миллерово, Тацинская, Морозовск. Войска 6-й армии и 17-й танковый корпус должны выйти на рубеж Кантемировки и прикрыть главную группировку от удара противника с запада.

В полосе Юго-Западного фронта главный удар должна была нанести 1-я гвардейская армия с осетровского плацдарма в направлении Тацинская, Морозовск, а частью сил – на Верхне-Чирский; второй – из района Боковский на Верхне-Чирский и на Большанку. Навстречу главной ударной группировке фронта наносила удар 3-я гвардейская армия.

5-я танковая армия имела задачу во взаимодействии с 5-й ударной армией (командующий генерал М.М. Попов) Сталинградского фронта разгромить нижнечирскую группировку противника, а затем нанести удары в направлениях Морозовск и Тормосин. Тем самым ей предстояло обеспечить действия ударных группировок фронта с юго-востока.

6-й армии (командующий генерал-лейтенант Ф.М. Харитонов) Воронежского фронта, наступавшей из района юго-западнее Верхний Мамон в общем направлении на Кантемировку, предстояло на четвертый день операции овладеть рубежом Новая Калитва, Никольская, что должно было надежно обеспечить действия главной ударной группировки Юго-Западного фронта от удара с запада. Для решения поставленных задач ей выделялось до 50 % всех сил Воронежского фронта, в том числе все танковые войска[83]83
  ЦАМО. Ф. 229. Оп. 590. Д. 2. Л. 100—101.


[Закрыть].

Таким образом, ближайшая задача Юго-Западного фронта, на решение которой отводилось три-четыре дня, заключалась в прорыве обороны противника, окружении основных сил его группировки на Среднем Дону и выход подвижными соединениями в тыл войскам левого крыла группы армий «Дон». Основная роль в достижении успеха операции отводилась танковым и механизированным корпусам, которые придавались общевойсковым армиям. Использовались они на направлениях главных ударов этих армий. По замыслу командующих войсками фронтов, в первый же день операции в сражение намечалось ввести три танковых корпуса, а на второй – еще один танковый и один механизированный корпуса. Подвижные соединения должны были овладеть указанными им районами на второй-четвертый день операции. Предполагалось, что к исходу шестого дня наступления стрелковые соединения выйдут на рубеж Ново-Марковка, Тацинская, Морозовск.

Оперативное построение армий, за исключением 5-й танковой, было в два эшелона. Каждая из них, действуя на главном направлении, имела подвижную группу. В 1-й гвардейской армии в составе подвижной группы были три танковых корпуса (18, 24 и 25-й), в 6-й армии – 17-й танковый корпус, в 3-й гвардейской армии – 1-й гвардейский механизированный корпус. Во второй эшелон каждой армии выделялось по одной стрелковой дивизии. Кроме того, в каждой армии создавались артиллерийская, зенитная артиллерийская группы, группы гвардейских минометных частей, резервы различного назначения и группировка авиации.

Одной из важнейших особенностей подготовки операции «Малый Сатурн» являлось то, что советское командование умело и решительно массировало основные силы и средства на направлениях главных ударов. Так, командующий 6-я армией, растянув на 18-километровом фронте лишь одну стрелковую дивизию, на участке прорыва шириной всего 9 километров сосредоточил четыре стрелковые дивизии, 17-й танковый корпус, танковую бригаду, два танковых и восемь артиллерийских полков. Это позволило иметь на 1 километр участка прорыва довольно высокие плотности: каждая стрелковая дивизия наступала в полосе 2,25 километров, на каждый километр участка прорыва приходилось по 12 танков непосредственной поддержки пехоты, 62 орудия и миномета. С учетом того, что танковый корпус должен был вводиться при завершении прорыва тактической зоны обороны, плотность танков увеличивалась до 31,6 на 1 километр[84]84
  Великая победа на Волге. М.: Воениздат, 1965. С. 323.


[Закрыть].

В полосе наступления 1-й гвардейской армии на 18-километровом участке прорыва наступало пять стрелковых дивизий и три танковых корпуса, а на остальном 127-километровом фронте – только две стрелковые дивизии. В результате на участке прорыва каждая стрелковая дивизия наступала на фронте 3,5 километра, а плотности на каждый километр составляли до 33 танков и до 75 орудий и минометов.

В 3-й гвардейской армии на участке прорыва каждая дивизия наступала на фронте 3 километра, а плотности составляли порядка 18 танков и 70 орудий и минометов на 1 километр.

Подготовка войск для предстоявшего наступления была завершена к 15 декабря. Танковые корпуса, переправившись через Дон в ночь перед наступлением, изготовились в исходных районах, которые находились на удалении 7—10 километров от переднего края.

Большое внимание было уделено разведке. Особенно активно она велась в дни, предшествовавшие наступлению. С 11 по 15 декабря во всех армиях проводилась разведка боем с привлечением в каждой дивизии от усиленной стрелковой роты до трех батальонов. Подразделения в основном выполнили поставленные перед ними задачи. Правда, с переходом войск в наступление обнаружилось, что на отдельных участках система огня противника, а также глубина его минных заграждений были выявлены недостаточно полно, да и оборона на ряде направлений оказалась значительно глубже, чем предполагалось. Не удалось вскрыть полностью и противостоящую группировку. В частности, разведка своевременно не установила прибытие в полосу 6-й армии 385-й немецкой пехотной дивизии. Все это, безусловно, затруднило прорыв вражеской обороны.

Наступление войск Юго-Западного фронта и 6-й армии Воронежского фронта началось ранним утром 16 декабря. В 8 часов утра на противника обрушился мощный артиллерийский огонь. Полуторачасовая артиллерийская подготовка проводилась в густом тумане, стрельба велась по площадям. Самолеты до середины дня в воздух подняться не могли. Подавить полностью систему огня противника в таких условиях было просто невозможно, что сказалось затем на ходе ведения наступления.

В 9 часов 30 минут соединения 1-й гвардейской и 6-й армий перешли в наступление. По льду и наведенным переправам стрелковые дивизии форсировали Дон и вместе с соединениями, действовавшими с осетровского плацдарма, на широком фронте ворвались на передний край врага. При этом войскам, наступавшим из-за Дона, по глубоким сугробам пришлось преодолеть отлогий и высокий правый берег реки. К тому же атаковавшим войскам пришлось встретиться с довольно мощным огневым противодействием противника

После трехчасового боя стрелковые соединения 6-й армии вклинились в оборону на 2—3 километра. Однако развить наметившийся успех командующий армией не смог, так как 17-й танковый корпус (командир генерал П.П. Полубояров) находился на осетровском плацдарме в готовности войти в прорыв в полосе 1-й гвардейской армии. Между тем обстановка на участке прорыва этой армии складывалась неблагоприятно. Дело в том, что наступавшие в центре ее ударной группировки 41-я (командир генерал-майор Н.П. Иванов) и 44-я (командир генерал-майор В.А. Куприянов) гвардейские стрелковые дивизии встретили упорное сопротивление противника и к середине дня сумели вклиниться в его оборону всего на 300—400 метров, да и то лишь на отдельных участках. За это время на флангах ударной группировки армии продвижение составило 1,5—2 километра.

Учитывая затянувшийся процесс прорыва первой позиции обороны противника, командующий войсками фронта для ускорения прорыва обороны приказал ввести в сражение танковые корпуса. Но ввод в сражение подвижных соединений произошел неорганизованно из-за плохого инженерного обеспечения. Едва вступив в соприкосновение с противником, танковые корпуса сразу же попали на минные поля, проходы через которые саперы заблаговременно сделать не успели, а потому понесли значительные потери. Так, только один 25-й танковый корпус при преодолении минных полей потерял 27 танков[85]85
  ЦАМО. Ф. 229. Оп. 590. Д. 14. Л. 8; Оп. 604. Д. 3. Л. 8.


[Закрыть].

В результате танкистам пришлось приступить к проделыванию проходов в минных полях противника собственными силами. Положение усложняла вражеская авиация, обрушившая на скопления советских танков удары с воздуха. К вечеру стрелковые войска, овладев первой позицией противника, завязали бои за его вторую позицию. За ночь проходы в минных полях противника были проделаны, и с рассветом 17 декабря танковые войска устремились вперед.

В центре полосы наступления Юго-Западного фронта 3-я гвардейская армия также предприняла попытку прорвать оборону противника, однако сломить сопротивление 62-й и 294-й немецких пехотных дивизий на направлении главного удара этой армии не удалось и прорыва не получилось.

Стремясь как можно скорее завершить прорыв, советские войска не прекращали боевых действий и ночью. Одновременно были осуществлены внутриармейские перегруппировки, приняты меры для подтягивания артиллерии.

Утром 17 декабря 6-я и 1-я гвардейская армии после короткой авиационной и артиллерийской подготовки возобновили наступление. На этот раз оно велось более умело. В ходе второго дня наступления стрелковые дивизии широко применяли маневр с целью обхода и охвата вражеских опорных пунктов, овладевая ими в тесном взаимодействии с танками и артиллерией.

Первыми завершили прорыв главной полосы обороны 25-й танковый корпус (командир генерал П.П. Павлов) и 4-й гвардейский стрелковый корпус (командир генерал Н.А. Гаген). В образовавшуюся брешь устремились 17-й и 18-й (командир генерал Б.С. Бахаров) танковые корпуса, расширяя прорыв в сторону флангов. Противник был вынужден начать отход на армейский рубеж, подготовленный по реке Богучарка. К вечеру танковые корпуса и дивизии 4-го гвардейского стрелкового корпуса продвинулись на 20—25 километров, завершили прорыв тактической зоны обороны и попытались с ходу прорвать армейский рубеж. Однако неприятель, заблаговременно подтянув резервы, сумел отразить их атаки на этот рубеж с ходу.

Перед наступающими войсками стала задача не дать противнику возможности организованно отойти, подтянуть резервы и закрепиться на тыловом оборонительном рубеже. Поэтому командующие фронтами потребовали более решительных действий. Выполняя эти требования, командующие 6-й и 1-й гвардейской армиями принимают решение о продолжении наступления ночью, чтобы в кратчайший срок завершить прорыв оперативной обороны на всю ее глубину.

В ночь на 18 декабря 25-й танковый корпус во взаимодействии с 41-й гвардейской стрелковой дивизией сумел сломить сопротивление войск противника на реке Богучарка, форсировал ее и продвинулся почти на 10 километров в южном направлении. Прорыв корпуса создал угрозу тылам всей оборонявшейся здесь итало-немецкой группировки. Для закрытия бреши командующий 8-й итальянской армией выдвинул из состава Альпийского корпуса 3-ю итальянскую горнострелковую дивизию «Юлия», 27-ю немецкую танковую дивизию и часть сил 387-й немецкой пехотной дивизии.

С утра 18 декабря советские войска завязали упорные бои с этой группировкой. В течение дня они отразили несколько сильных контратак. При этом видную роль сыграли части реактивной артиллерии. Залпы «катюш» наносили урон войскам противника, нарушали управление ими, вносили дезорганизацию в действия войск.

Противник не выдержал удара советских войск. Атакованный стрелковыми соединениями с фронта, а танковыми корпусами с флангов и тыла, он оставил армейский оборонительный рубеж и начал отходить на юг и юго-запад. В итоге его оборона на богучарском направлении была прорвана, и танковые корпуса немедленно перешли к преследованию. Громя тылы и отступавшие колонны итальянских войск, они стремительно продвигались вперед. За ними, закрепляя достигнутый успех, наступали стрелковые соединения. К исходу дня советские танки вышли в тыл 35-го армейского итальянского корпуса, отрезая ему пути отхода на юг. Обнаружив это, многие вражеские части оставили удерживаемые позиции и, бросая технику и вооружение, обратились в паническое бегство.

Картина беспорядочного отступления противника живописно показана в книге итальянского автора Д. Толлои «С итальянской армией в России». Он писал: «16 декабря советские войска опрокинули фронт итальянской армии… Многие штабы начали сниматься с места, теряя всякую связь с войсками. Части, атакованные танками, пытались спастись бегством врассыпную…Артиллерия и автомашины были брошены. Многие офицеры срывали с себя знаки различия, солдаты бросали пулеметы, винтовки, снаряжение»[86]86
  Сталинград. Событие. Воздействие. Символ. М.: Прогресс; Академия, 1995. С. 64.


[Закрыть].

В центре полосы наступления Юго-Западного фронта 3-я гвардейская армия 17 декабря после 30-минутной артподготовки предприняла новую попытку прорвать оборону, однако сломить сопротивление 62-й и 294-й немецких пехотных дивизий не смогла. Для того чтобы помочь пехоте, командующий армией ввел в сражение 1-й гвардейский механизированный корпус (командир генерал И.Н. Руссиянов), который совместно с соединениями 14-го стрелкового корпуса (командир генерал Ф.Е. Шевердин), преодолевая упорное сопротивление противника, начал медленно продвигаться в направлении Боковской.

Утром 18 декабря танкисты ворвались в эту станицу – последний крупный узел сопротивления в главной полосе обороны. Завязались упорные бои. Противник сражался за каждую улицу, за каждый дом, не считаясь с потерями. Несмотря на это, к исходу дня ему пришлось оставить свои позиции. Однако и советские войска понесли большой урон. В этом бою только 1-й гвардейский механизированный корпус потерял 32 танка, то есть 20 % своего состава. У танковых полков, непосредственно поддерживавших пехоту, вышли из строя в общей сложности 52 танка из 89. Немалые потери были и в личном составе, особенно в стрелковых дивизиях[87]87
  ЦАМО. Ф. 232. Оп. 590. Д. 15. Л. 31.


[Закрыть].

На левом фланге Юго-Западного фронта вела наступление 5-я танковая армия. 16—18 декабря силами 5-го механизированного корпуса и 321-й стрелковой дивизии она с боем форсировала реку Чир северо-восточнее Обливской и на ее правом берегу захватила плацдарм протяженностью 15 километров по фронту и почти 5 километров в глубину.

Таким образом, в ходе трехдневных ожесточенных боев войска Юго-Западного и Воронежского фронтов прорвали оборону противника на трех участках. При этом на направлении главного удара они продвинулись на глубину до 40 километров, расширив прорыв по фронту до 60 км. Благодаря этому создались условия для быстрого развития наступления и окружения главных сил 8-й итальянской армии и оперативной группы «Холлидт». В ходе ожесточенных боев были разгромлены 3-я и 9-я итальянские, 294-я и 298-я немецкие пехотные дивизии, нанесены значительные потери 52-й итальянской пехотной дивизии.

После прорыва обороны противника перед войсками Юго-Западного фронта встала задача перерезать пути отхода 8-й итальянской армии, окружить и уничтожить ее главные силы. Обстановка требовала ведения преследования противника в высоких темпах, так как немецкое командование приступило к спешной переброске резервов из глубокого тыла и соседних армий. Появление новых соединений подтверждало стремление противника остановить дальнейшее наступление советских войск и удержать занимаемые позиции прежде всего для того, чтобы обеспечить свободу действий группе армий «Дон» по деблокированию окруженных в Сталинграде 6-й и 4-й танковой армий.

Учитывая сложившуюся обстановку, Ставка ВГК приняла меры к объединению руководства всеми наступавшими на Среднем Дону войсками. Ее распоряжением от 19 декабря 6-я армия была включена в Юго-Западный фронт. На следующий день Верховный главнокомандующий согласился с предложением Военного совета этого фронта расширить полосу его наступления от реки Калитва до рубежа Ново-Марковка, Миллерово.

Армиям необходимо было ускорить наступление и в кратчайшие сроки выполнить поставленные задачи. Поэтому командиры соединений получили приказ не ввязываться в затяжные бои, а, обходя противника, стремительно развивать наступление в глубину. Ведущая роль при этом отводилась подвижным войскам. Они должны были нанести удар во фланг и тыл группе армий «Дон» и сорвать ее контрудар на котельниковском направлении. С этой целью 25-й танковый и 1-й гвардейский механизированный корпуса получили задачу к 22 декабря овладеть районом Морозовск, 24-й танковый корпус к 23 декабря – Тацинская, а 17-й и 18-й танковые корпуса к 24-му числу – Миллерово[88]88
  ЦАМО. Ф. 42. Оп. 590. Д. 5. Л. 107, 109, 111, 113.


[Закрыть].

Принятые меры привели к решительным результатам. Уже 19 декабря фронт противника на Среднем Дону рухнул. В тот день вечером Совинформбюро сообщило: «В районе среднего Дона наши войска вели наступление и заняли города Новая Калитва, Кантемировка, Богучар и районные центры Талы, Радченское, Боковская». После этого советские войска перешли к его преследованию.

Чтобы задержать наступление советских войск, немецкое командование начало спешно создавать в районе Миллерово, Тацинская, Морозовская крупную группировку в составе восьми дивизий, из них половина танковых. В этих условиях нужно было опередить противника. Танковые и механизированный корпуса продолжили стремительное продвижение, окружая вражескую группировку. Высланные от танковых корпусов передовые отряды, не ввязываясь в бои с отдельными частями противника и отрезая им пути отхода, наносили удары с тыла, захватывали узлы коммуникаций, разрушали линии связи, дезорганизовывали управление войсками. Вслед за ними выдвигались основные силы, завершая окружение и разгром продолжавших сопротивление группировок. Противник был полностью деморализован.

Соединения 6-й армии, сломив сопротивление врага в районе Писаревки и Талы, наступали на Кантемировку. 19 декабря 17-й танковый корпус, осуществив стремительный обходный маневр, после упорного боя овладел ею и перерезал важную для немцев железнодорожную магистраль Воронеж – Ростов-на-Дону. В это время правофланговым соединениям ударной группировки 6-й армии пришлось отражать сильные контратаки подошедших резервов, а также соединений, отступивших сюда же с рубежа реки Богучарка. С вводом в сражение из второго эшелона армии – 160-й стрелковой дивизии (командир полковник М.П. Серюгин) – положение здесь стабилизировалось. Продолжая наступление, 20 декабря части 6-й армии первыми вступили на территорию УССР.

Успешно развивали наступление и другие армии. 24-й и 25-й танковые корпуса осуществили широкий охват с запада всей вражеской группировки, действовавшей против войск Юго-Западного фронта. Одновременно на внутреннем фронте намечавшегося окружения добились серьезных успехов 18-й танковый, 1-й гвардейский механизированный, 6-й гвардейский и 14-й стрелковые корпуса. Их согласованные действия, несмотря на высокую активность немецкой авиации, привели к рассечению войск противника. В его оборону удалось вбить глубокие клинья. Отрыв от стрелковых войск танковых корпусов, наступавших на Миллерово, Тацинскую и Морозовск, достиг 100—120 километров.

Особенно активно действовал 24-й танковый корпус (командир генерал-лейтенант В.М. Баданов). За семь дней рейда корпус продвинулся на глубину около 240 километров и на рассвете 24 декабря вышел к Тацинской. В 7 часов 30 минут вслед за залпом гвардейских минометов бригады корпуса с трех сторон атаковали противника, который никак не ожидал появления советских танков в своем глубоком тылу. В 9 часов 130-я танковая бригада (командир подполковник С.К. Нестеров), обойдя станицу Тацинскую с востока, вышла к аэродрому, находившемуся южнее станицы. Часть сил, которая атаковала железнодорожную станцию, захватила ее вместе с воинскими эшелонами, среди которых оказался и эшелон с 50 новыми самолетами.

Когда танковые батальоны капитанов М.Е. Нечаева и И.И. Линника появились на аэродроме, среди немцев началась невообразимая паника. Летчики в одном нижнем белье бросились к своим самолетам. Уничтожая охрану, советские танки ворвались на летное поле. Позднее уцелевший тогда немецкий летчик К. Штрайт так описал те события в статье «О тех, кто вырвался из преисподней, или кровавая баня в Тацинской». По его словам, захваченные врасплох тысячи людей в панике метались на объятом пожаром аэродроме. Успевшие взлететь самолеты сталкивались друг с другом, взрывались и пылающими факелами падали на землю. Другие самолеты при взлете врезались в танки и тоже со страшным грохотом взрывались, разметая все вокруг. А советские танки таранили стоявшие на земле самолеты. Рев танков и авиационных моторов смешался с грохотом орудийных залпов и трескотней пулеметных очередей в одну чудовищную какофонию, ознаменовавшую потрясающую картину редкого по беспощадности разгрома[89]89
  Die deutsche Soldatenzietung. 1952. Dez.


[Закрыть].

Тем временем командир корпуса ввел в бой свой резерв – 54-ю танковую бригаду полковника В.М. Полякова. Она атаковала Тацинскую с запада и вскоре овладела вторым немецким аэродромом.

Однако скоротечные бои на аэродромах явились лишь прологом боевых действий 24-го танкового корпуса. Засевший в станице Тацинской противник оказал упорное сопротивление, которое удалось сломить лишь к вечеру. Немецкие войска потеряли здесь более 3,5 тысячи солдат и офицеров, 15 танков, 73 автомашины, свыше 300 самолетов, 50 орудий, много другого оружия и боевой техники. В качестве трофеев части корпуса захватили 8 складов с боеприпасами, продовольствием и иным военным имуществом, 300 тонн бензина[90]90
  Сталинградская эпопея. М.: Наука, 1968. С. 633—639.


[Закрыть].

Выход советских войск в район Тацинской имел важное оперативное значение, так как с его потерей противник лишился крупнейшей тыловой базы, не говоря уже об аэродромах, питавших окруженную под Сталинградом группировку. Потеря железнодорожной коммуникации Лихая – Обливская, через которую шло все снабжение группы армий «Дон», а также угроза, нависшая над ее тылом, заставили немецкое командование срочно использовать против войск Юго-Западного фронта дивизии, сосредоточенные в районе Тормосина. Уже во второй половине 24 декабря частям 24-го танкового корпуса пришлось отражать атаки передовых частей противника, подошедших со стороны Тормосина.

25-й танковый корпус, преследуя отходившие части противника, 19 декабря ворвался в Кашары. Сюда по всем дорогам стекались отступавшие войска. Поэтому бои в этом районе сразу же приняли упорный характер. Неприятель, изо всех сил стремясь пробить себе путь на запад, настойчиво контратаковал части корпуса. Но прорваться на Миллерово, несмотря на сильную поддержку авиации, ему так и не удалось. Отброшенный в северо-восточном направлении, он попал под удар других советских соединений и был ими окончательно разгромлен.

В ночь на 21 декабря, подтянув тылы, 25-й танковый корпус возобновил наступление. 23—24 декабря танкистам пришлось вести тяжелые бои в районе Урюпина с частями 306-й пехотной и 8-й авиаполевой немецких дивизий, которые выдвинулись из района Тормосина. Хотя к исходу 24 декабря танкисты и овладели Урюпином, пробиться к Морозовску они не смогли.

Успешно действовал 1-й гвардейский механизированный корпус. После прорыва обороны он нанес удар в северо-западном направлении, в тыл 1-му армейском корпусу румын. 19 декабря его передовая 1-я гвардейская механизированная бригада (командир полковник Ф.В. Червяков) соединилась со 197-й стрелковой дивизией (командир генерал-майор М.И. Запорожченко), замкнув кольцо окружения вокруг румынских войск. Командир румынского корпуса, бросив подчиненные ему войска на произвол судьбы, вместе со своим штабом бежал. Хотя и с тяжелым потерями, но этой группировке все же удалось прорваться в юго-западном направлении. Однако далеко она не ушла. К исходу следующего дня в районе станицы Каргинской эта группировка, в которую входили части 7-й и 11-й румынских, также 62-й и 294-й немецких пехотных дивизий, корпусные части 1-го армейского корпуса румын, была полностью разгромлена 3-й гвардейской армией. Только убитыми противник потерял здесь более 2,5 тысячи человек, около 7,5 тысячи попали плен.