Текст книги "Враги России"

Новый виток столкновения российских и германских интересов имел место при Петре Первом. В 1697–1698 гг. состоялось так называемое «Великое посольство» – отъезд императора с огромной делегацией (250 человек) в Амстердам с посещением некоторых других городов Голландии и соседних стран.

Многие современные историки убеждены, что трактовка этих событий нуждается в пересмотре, хотя сами события, безусловно, имели место. Руководители государств редко отлучаются надолго, понимая меру ответственности за страну и боясь переворота. Петр был в некотором роде исключением. Он любил командировки и обычно оставлял за себя и. о. царя Александра Меншикова, которому вполне доверял.

Сложнее складывались отношения с князем Ф. Ю. Ромодановским, известным под символической кличкой «цезарь». Князь возглавлял спецслужбы и был при Петре чем-то вроде Скуратова при Иване Грозном или Берии при Сталине.

Приведу такой исторический анекдот: контролируя силовые структуры, князь имел огромную власть и в ходе «очередной командировки» молодого царя прибрал к своим рукам почти всю полноту власти. По возвращении царя князь поступил с ним как нередко поступают с полуопальными политиками высшего ранга – направил послом в Голландию, а вслед за ним и всех его сторонников, раздув до неприличия (250 дипломатов) штат посольства в Амстердаме. Реальность такого поворота событий отчасти подтверждает такой бесспорный авторитет в области литературы и истории, как Александр Сергеевич Пушкин. В своем исследовании «История Петра», в главе «1697 год», он пишет: «Князю Ромодановскому дан титул кесаря и величества, и Петр относился к нему как подданный к государю». С возвращением Великого посольства князь-цезарь не торопил и даже сократил бюджет посольства. Дело дошло до того, что Петр, чтобы прокормить себя и голодных посланников-дармоедов, вынужден был подхалтуривать плотником на амстердамской верфи. Из чувства стыда за свое нелепое положение он оформился под именем «дворянина, урядника Преображенского полка Петра Михайлова», хотя инкогнито, особенно при его росте, было соблюдать мудрено. Впоследствии придворные историки-борзописцы как могли разукрасили этот нелепый эпизод биографии царя. А на сложившейся ситуации сыграли спецслужбы Германии. Их представители пришли к опальному императору и повели примерно такую речь: «Мы хорошо знаем вас как авторитетного политика и понимаем нелепость сложившегося положения. Мы можем помочь вам вернуться в Россию и вновь взять в полной мере бразды правления в свои могучие руки. Мы выделим для этого необходимые материальные и людские ресурсы».

И после этого Петру предложили подписать ряд документов, направленных, по сути, на превращение России в вассала Германии. Дальнейшее известно. Петр, который, кстати, в детстве воспитывался в немецкой слободе и любил Германию больше, чем Россию, начал действовать по заказу своих «спонсоров».

На руководящие посты в России, особенно в ее новой столице Санкт-Петербурге, стали ставить по преимуществу немцев. Даже название самой столицы и ее пригородов (Шлиссельбург, Кронштадт, Ораниенбаум) были немецкими, а не русскими, что уже само по себе выглядит достаточно нелепо. Весь состав первой Императорской академии наук был сплошь немецким. Большинство этих приглашенных академиков на родине отнюдь не были Леонардами Эйлерами, а трудились лаборантами.

В барских усадьбах до ХХ в. было правилом, что управляющим при помещике работали немцы. Впрочем, многие их этих чужаков прочно осели в России и вписались в русскую культуру. Достаточно вспомнить такие значимые имена, как архитектор А. Штакеншнейдер, ученый-биолог К. Бэр и другие. Трения, разумеется, были (вспомним, например, гневные выступления и даже хулиганские выходки М. Ломоносова против засилья немцев в Академии наук). И все же до ХХ в. гармония отношений существовала.

По свидетельствам участников Первой мировой войны, доживших до конца ХХ в., на германском фронте не было взаимной озлобленности солдат. Великая Отечественная война такую озлобленность, увы, породила. Здесь интересно привести мнение А. Гитлера, изложенное в его основном труде – «Моя борьба» («Mein Kampf»). Вот что он пишет в главе 14: «Русский человек туп и ленив, но под руководством немцев он может работать… Не государственные дарования славянства дали силу и крепость Русскому государству. Всем этим Россия обязана была германским элементам – превосходнейший пример той громадной государственной роли, которую способны играть германские элементы, действуя внутри более низкой расы». Далее Гитлер сетует по поводу того, что в ходе Октябрьской революции 1917 г. естественный порядок вещей был нарушен – германские руководящие элементы были заменены на еврейские. Задачу Германии Гитлер видел в том, чтобы восстановить естественный порядок, прийти в Россию, выгнать с руководящих постов евреев и заменить на немцев – во имя процветания России как колонии Германии. «Мы сделаем из России то же самое, что англичане сделали с Индией» – воодушевленные призывом фюрера миллионы солдат Германии и её союзников двинулись в Россию как на увеселительную прогулку. Какой чудовищной катастрофой для двух великих народов это обернулось, хорошо известно.

Здесь лучше всего обратиться к словам очевидца тех страшных и героических дней. Мой отец ветеран Великой Отечественной войны, участник штурма Берлина (ныне – академик) рассказал об этом так:

«Тогда, на фронте, мне было совершенно ясно, что со вступлением на территорию Германии у определенной части наших военнослужащих возникла сложная психологическая проблема. У них были личные счеты с немцами. У кого-то из них солдаты вермахта убили родственников, сожгли дом. Эти преступления немцев жгли душу и требовали мести.

С другой стороны – нам до войны, да и на фронте внушали интернациональную идеологию, которая не могла этого допустить. Этот психологический вопрос надо было как-то решать.

Естественно, что погромная статья И. Эренбурга должна была вызвать резкий ответ партийных органов. Сразу же появилась официальная статья члена ЦК Александрова под названием (если не ошибусь) „Эренбург ошибается“. В ней было написано, что партия А. Гитлера – это еще не вся немецкая нация, которая создала великую немецкую культуру, породила таких гениев, как Шиллер, Гете, Гегель, Энгельс, Моцарт и многих других титанов культуры. Многие немцы верно служили России. Убивать всех без разбора – это геноцид, который недопустим.

Потом появилось письмо Сталина, из которого я хорошо запомнил ключевые слова: „Опыт истории показывает, что гитлеры приходят и уходят, а немецкое государство, немецкий народ был, есть и будет существовать“. Эта интернациональная политика во многом определяла психологию наших войск на территории Германии, характер их общения с местным населением. С немецкой стороны звучали совершенно иные мотивы.

Руководство III Рейха вбивало в головы не только своим солдатам, но и гражданскому населению, что с востока идут толпы диких варваров, стремящихся все и всех уничтожить, и долг немцев защитить не только Германию, но и всю западную цивилизацию.

Руководство вермахта, видимо, все еще не хотело признавать близость конца и поэтому не создавало на дальних подступах к Берлину систему оборонительных сооружений. Гитлеровское командование не могло допустить, что наши войска подойдут к Берлину. Командование вермахта ощутило нехватку боеспособных резервистов для пополнения фронтовых частей и начало массовую мобилизацию нестроевиков – инвалидов, лиц пожилого возраста, имевших раньше броню. Кроме того, был объявлен набор в ополчение мальчишек 14–16 лет, которые назывались „фольксштурмом“ – народным штурмом. Сами немцы этих юнцов в гражданской одежде, только с повязкой на руке, не без юмора называли „фольксвинд“ – народный ветерок. Их бросали на так называемые Зееловские высоты – небольшие холмы на левом берегу Одера перед фронтом нашего наступления на Берлин. Этих детишек разместили в небольших одиночных окопах, глубиной около полутора метров и в поперечнике тоже 1,5 м. Их вооружили панцерфаустами, которыми они должны были уничтожать наши танки. По сути дела, они были обречены на смерть, ибо не могли отступить из окопов на открытой, хорошо простреливаемой местности. Первую волну наших танков они на некоторое время сдержали, так как наша артиллерия не сразу смогла выбить их из окопчиков. Но когда вступили в бой наши тяжелые танки „ИС“, линия обороны на Зееловских высотах была прорвана, и наши полевые части хлынули на Берлин. Оставшихся в окопах фольксштурмовиков в плен не брали. В моей памяти о тех боях осела одна яркая сцена.

К нашему комбату подвели одного такого трясущегося подростка. Комбат спросил немчика на ломаном немецком языке: „Где твой дом?“ Жестами и словами тот объяснил, что где-то рядом. Тогда комбат приказал ему бежать к „муттер“ и, поддав ногой, направил в сторону, где жила его мать, добавив широко бытовавшую фразу „Гитлер капут“.

Когда наши войска вошли в Берлин, то обнаружили, что город страшно пострадал, не от наших артобстрелов, а от массированных ударов американской авиации. Всюду были видны воронки от тяжелых бомб, обгорелые остовы разрушенных домов, уничтоженные кварталы. Нас поразили развешенные на окнах уцелевших зданий белые тряпки, в том числе простыни, наволочки и даже белое женское белье. Как нам потом объяснили немцы, это был знак капитуляции того или иного дома, объявленной жителями еще до подписания официальной капитуляции Берлина 2 мая.

В конце войны в городе было голодно. Суточная пайка хлеба равнялась 200 г. Во время боев за город регулярное снабжение столицы Рейха было полностью парализовано. Наши солдатские кухни подкармливали местное население. Эти акции начальство поддерживало. Можно было видеть, как около наших полевых кухонь выстраивается очередь немок с котелками в часы наших обедов. Однажды я заметил пожилого (по моим понятиям тех лет) нашего солдата, около которого стояла маленькая девочка с протянутой рукой. Он вынул из кармана шинели кусок пайкового рафинада и протянул ей, сказав достаточной громко, так что я мог расслышать: „А чем дитя виновато?“

Никакой ярко выраженной враждебности к нашим военнослужащим я не наблюдал и не слышал от других».

Заключая размышления об этой стране, еще раз отмечу, что Германия временами становилась и потенциально может быть врагом России, но врагом не антагонистическим, с которым возможны и компромисс, и дружба.

Китай

Знойное азиатское лето. Я стою на Великой Китайской стене. Иначе говоря, на том сооружении, которое местные жители называют Ванличанчен – стена в 10 000 ли (длина стены примерно 6000–8000 км). Сооружение не только величественно, но и красиво. Извиваясь многокилометровой змеей, она с определенным тактом, свойственным восточной архитектуре, вписывается в горный пейзаж. Говорят, это единственное сооружение на Земле, которое можно увидеть даже с Луны.

Насчет Луны не знаю, но через некоторое время мне удалось действительно увидеть ее с многокилометровой высоты, когда «Боинг-767» уносил меня обратно в Россию.

Большинство справочников и учебников по истории Китая описывают историю Стены следующим образом. Строить ее повелел первый китайский император Цинь Шихуан (Ши-хуанди), известный как объединитель земли китайской. Задача Стены состояла в том, чтобы обезопасить себя от угрозы с севера, от постоянных набегов кочевых племен. На грандиозной стройке трудилось 500 тысяч рабочих. Посылали по разнарядке в добровольно-принудительном порядке, так же, как в СССР гоняли на картошку и иные разновидности советской барщины.

Стена имела зубчатые ограждения и сторожевые башни. Их устанавливали таким образом, чтобы с каждой были видны две соседние. Это позволяло передавать сообщения огнем или подобием флажкового телеграфа.

Порядки на великой стройке были суровые, смертность высокая. Еще одно название этого сооружения – стена плача. По легенде, жена рабочего, трудившегося на стройке, Мэн Цзяню, во сне увидела мужа. Он сообщил, что умер на стройке от непосильных нагрузок. Жена поехала к указанному месту, чтобы достойно похоронить супруга. Однако тела не нашла. В глубокой скорби упала она на колени и зарыдала. Боги растрогались искренним горем женщины и наделили ее слезы необычными свойствами. Поток слез растворил камень стены, и останки мужа явились миру. Похороны прошли со всеми почестями и превратились в массовую демонстрацию трудящихся против жестоких нравов, царивших на стройке.

Стена была кардинально перестроена и усилена во время правления династии Мин (1368–1644). Тогда на стройке постоянно трудилось до миллиона человек. Последний период строительства пришелся на ХХ в., на период правления Дэн Сяопина. Это уже была реставрация национальной святыни, проводившаяся, в том числе, и для развития туризма. Об этой грандиозной работе новейшего времени, о трудовом героизме реставраторов рассказывают мало, чтобы не развеять аромат древности. Но следы строительных технологий нашего времени хорошо видны.

Великая стена – один из самых известных в мире памятников каменного зодчества. Ее истории посвящено несметное множество работ. Когда я включил систему поиска в Интернете, оказалось, что она упоминается в 11 тысячах русскоязычных сайтах и более чем в двух миллионах англоязычных. И все же, когда я бродил по Стене, меня не оставляло чувство, что большинство исторических источников что-то о ней недоговаривают. Перечислю возникшие у меня вопросы.

1. От кого, собственно, должна была защищать Стена? Официальная версия – от кочевников, гуннов, вандалов – неубедительна. Китай к моменту создания Стены являлся самым мощным государством региона и, возможно, всего мира. Его армия была хорошо вооруженной и обученной. Об этом можно судить очень конкретно, например по такому факту: в гробнице императора Цинь Шихуана археологи раскопали полномасштабную модель его войска. Тысячи терракотовых воинов в полной экипировке, с конями, повозками должны были сопровождать императора на том свете. Северные народы того времени не имели серьезных армий, жили, в основном, в периоде неолита. Опасности для китайской армии они представлять не могли. Возникает подозрение, что с военной точки зрения Стена была мало нужна.

2. Почему значительная часть Стены построена в горах? Она проходит по хребтам, над обрывами и каньонами, извивается по неприступным скалам. Так оборонительные сооружения не строят. В горах даже и без защитных стен передвижение больших групп войск крайне затруднено. Даже в наше время в Афганистане и Чечне современные механизированные войска движутся не через гребни гор, а только по ущельям и перевалам. Чтобы остановить войска в горах, достаточно небольших крепостей, господствующих над ущельями. Севернее и южнее Великой стены тянутся равнины. Логичнее и во много раз дешевле было бы поставить Стену там, а горы при этом служили бы дополнительным естественным препятствием врагу.

3. Почему стена при фантастической длине имеет сравнительно небольшую высоту от 3 до 8 метров, редко где до 10? Это намного ниже, чем в большинстве европейских замков и русских кремлей. Сильная армия, оснащенная техникой штурма (лестницы, передвижные деревянные башни), могла, выбрав уязвимое место на относительно ровном участке местности, преодолеть Стену и вторгнуться в Китай. Так и произошло в 1211 г., когда Китай легко был завоеван полчищами Чингисхана.

4. Почему Великая Китайская стена ориентирована на обе стороны? Все фортификационные сооружения имеют зубцы и поребрики на стенах со стороны, обращенной к неприятелю. В сторону своих зубцы не ставят. Это бессмысленно и затруднило бы обслуживание воинов на стенах, подвоз боеприпасов. Во многих местах зубцы и бойницы ориентированы вглубь своей территории, туда же, на юг, сдвинуты некоторые башни. Получается, что строители Стены предполагали наличие противника и со своей стороны. С кем они собирались в этом случае сражаться?

Очень боюсь, что исчерпывающего ответа на эти вопросы за давностью лет получить не удастся. Но можно порассуждать в надежде, что рассуждения выявят часть истины. Методической основой рассуждений должны стать принцип К. Пруткова «Зри в корень» и принцип аналогий, согласно которому любая историческая ситуация имеет аналоги. Хотя история не стоит на месте, но люди и их отношения в целом остаются теми же самыми.

Начнем рассуждения с анализа личности автора идеи Стены императора Цинь Шихуана (259–210 гг. до н. э.).

Личность его была неординарной и во многом типичной для самодержца. Блестящий организаторский талант и государственное мышление он сочетал с патологической жестокостью, подозрительностью и самодурством. Совсем юным 13-летним подростком он стал князем государства Цинь. Именно здесь была впервые освоена технология черной металлургии. Сразу же она была применена к нуждам армии. Обладая более совершенным оружием, чем соседи, оснащенная бронзовыми мечами, армия княжества Цинь быстро завоевала значительную часть территории страны. С 221 г. до н. э. успешный воин и политик стал главой объединенного китайского государства – империи. С этого времени он стал носить имя Цинь Шихуан (в другой транскрипции Ши-хуанди).

Как у всякого узурпатора, у него было много врагов. Император окружил себя армией телохранителей. Опасаясь убийц, он создал у себя во дворце первый магнитный контроль оружия. По совету специалистов он повелел поставить при входе арку из магнитного железняка. Если у входящего было спрятано железное оружие, магнитные силы вырывали его из-под одежды. Немедленно поспевала стража и начинала выяснять, зачем входящий хотел войти во дворец вооруженным. Опасаясь за власть и жизнь, император заболел манией преследования. Он везде усматривал заговоры. Метод профилактики он избрал вполне «традиционный» – массовый террор. По малейшему подозрению в нелояльности людей хватали, пытали и казнили. Площади городов Китая непрерывно оглашались криками людей, коих разрубали на части, варили живьем в котлах, жарили на сковородах. Жестокий террор подталкивал многих на бегство из страны.

Постоянный стресс, неправильный образ жизни пошатнули здоровье императора. Разыгралась язва 12-перстной кишки. После 40 лет появились симптомы раннего старения. Какие-то мудрецы, а скорее, шарлатаны рассказали ему легенду о дереве, растущем за морем на востоке. Плоды дерева якобы излечивают ото всех болезней и продлевают молодость. Император повелел немедленно снабдить экспедицию за сказочными плодами. Несколько больших джонок достигли берегов современной Японии, основали там поселение и решили остаться на новом месте навсегда. Они справедливо решили, что мифического дерева не существует. Если же они вернутся с пустыми руками, крутой император будет шибко ругаться, а может, придумает чего похуже.

Видя, что вернуть здоровье и молодость наука не в состоянии, он обрушил гнев на ученых. «Исторический», или, скорее, истерический, указ императора гласил – «Сжечь все книги и казнить всех ученых!». Часть специалистов и трудов, связанных с военным делом и сельским хозяйством, император под давлением общественности все же амнистировал. Однако большинство бесценных манускриптов сгорело, а 460 ученых, составлявших тогдашний цвет интеллектуальной элиты, кончили жизнь в жестоких мучениях.

Именно этому императору, как отмечалось, и принадлежала идея Великой стены. Строительные работы начинались не с нуля. На севере страны уже были оборонительные сооружения. Идея состояла в том, чтобы объединить их в единую фортификационную систему. Зачем?

Прибегнем к аналогиям. Египетские пирамиды не имели практического смысла. Они демонстрировали величие фараонов и их власть, способность заставить сотни тысяч людей делать любое, пусть даже бессмысленное действие. Таких сооружений, имеющих целью лишь возвеличение власти, на Земле более чем достаточно. Так же и Великая стена – символ могущества Шихуана и других китайских императоров, подхвативших эстафету грандиозной стройки. Нужно заметить, что в отличие от многих других подобных монументов Стена живописна и по-своему красива, гармонично сочетается с природой. Не зря к работе над ней были привлечены талантливые фортификаторы, знающие толк в восточном понимании красоты.

Была и вторая потребность в Стене, более прозаическая. Волны императорского террора, самодурство феодалов и чиновников вынуждали крестьян в массовом порядке бежать в поисках лучшей жизни. Основной путь был на север, в Сибирь. Именно там китайские мужики мечтали найти землю и волю. Интерес к Сибири как аналогу «земли обетованной» издавна будоражил простых китайцев, и издавна этому народу было свойственно расползаться по всему свету.

Исторические аналогии напрашиваются сами собой. Зачем шли в Сибирь русские поселенцы? За лучшей долей, за землей и волей. Спасались от царского гнева и барского самодурства.

Чтобы остановить бесконтрольную миграцию на север, подрывающую неограниченную власть императора и дворян, и создавали Великую стену. Серьезной армии она не удержала бы. Однако перекрыть путь крестьянам, идущим по горным тропам, обремененным нехитрым скарбом, женами и детьми, Стена могла. А ежели на прорыв шли мужики поудалее, возглавляемые этаким китайским Ермаком, их встречал дождь стрел из-за зубцов, обращенных в сторону собственного народа.

Аналогов таких невеселых событий в истории более чем достаточно. Вспомним Берлинскую стену. Официально построенная против агрессии Запада, она ставила целью остановить бегство жителей ГДР туда, где жизнь была лучше или по крайней мере казалась таковой. С аналогичной целью в сталинские времена создали на десятки тысяч километров самую укрепленную в мире границу, прозванную «железным занавесом».

До XIX в. Стена разграничивала Российскую империю и Китай, потом граница сместилась несколько на север. Ее частичное восстановление при Дэн Сяопине, стартовавшее в 1984 г., имело то же символическое значение. Дэн Сяопин словно хотел подчеркнуть изолированность Китая от России и от прочего мира. Но в изоляции в наше время жить невозможно. Может, не случайно, Великая Китайская стена в сознании народов мира приобрела двойной смысл. С одной стороны – это символ Китая. С другой – символ китайской изолированности от остального мира.

Я сижу с китайскими друзьями в ресторане, поедаю палочками пельмени из вкусного собачьего мяса и беседую о политике. Задаю вопрос:

– Если Мао вы называли Великим кормчим, то кто же тогда капитан? Как известно, кормчий (даже если он великий) не принимает решения относительно курса корабля.

Китайцы отвечают вопросом на вопрос:

– А у вас, когда культ личность был осужден, пели песню «Партия – наш рулевой». А кто у вас был капитаном?

И китайцы, наследники Конфуция, сами отвечают:

– Капитан – мировая финансовая система и объективные законы экономики. Сейчас Китай научился их учитывать в большей степени, чем при Мао. Результат – рост валового национального продукта с конца прошлого столетия в 20 раз!

Я спрашиваю:

– Если в Китае такой экономический подъем, почему миллионы китайцев приезжают на заработки в кризисную Россию?

Китайские друзья объясняют.

– В Китае традиционно власть очень далека от народа. Необычайно раздуты аппарат администраторов и чиновников, которые совершенствуются в «китайских церемониях», подчас забывая о судьбе простого народа. Коррупция в Китае мало распространена. И пресекается она жесточайшим образом – рубят головы. Но даже законные привилегии многомиллионной армии чиновников отрывают куски от трудового населения. Поэтому многим, особенно крестьянам, приходится между сельхозработами ездить на заработки в Россию. Но они не захватят вашу страну. Они приедут и уедут. Поймите менталитет Востока, где семейные корни глубже, чем в России и на Западе. Китаец никогда не бросит свой дом, не оставит без заботы престарелых родителей. Помните, Китай – не враг России.

Истина лежит между крайностями – учили восточные мудрецы Будда и Конфуций. Современный Китай хорошо это усвоил. Он смог создать эффективную модель государственного развития, взяв лучшее от социализма и капитализма. Современный Пекин – грандиозный мегаполис, развивающийся по пути золотой середины. Город застроен величественными небоскребами, универмагами с изобилием товаров. Это китайцы взяли от капитализма. От социализма сохранилась государственная собственность на землю. Нет необходимости застраивать каждый клочок земли, как то делается в Нью-Йорке, Париже, Сингапуре. Здания расположены свободно. Улицы и площади широки. Дышится на них легко. Нет буржуазного изобилия раздражающей рекламы, зато есть место для живописных уголков садово-парковой архитектуры.

Прощаясь с китайскими друзьями, я сказал:

– Самая длинная в мире граница – русско-китайская. Давайте делать все, чтобы она не разделяла, а объединяла наши великие народы.