Текст книги "27 000 лет втроем. Секс и власть в каменном веке"

Молчание

иногда страшнее крика

Наутро Тиа обнаружила, что Ари нет на становище. Молча, не вызывая подозрений, она прождала его до вечера, занимая путающиеся мысли простыми бытовыми делами. Но и вечером он не вернулся.

Следующим утром Тиа решила заговорить об этом с Ули, так как остальные были слишком оскорблены поведением Ари и пока не очень беспокоились на его счет.

– Я не видел его, Тиа, – удивился Ули вопросу, – ты думаешь, что мы встречались с ним втайне ото всех?

Тиа подозрительно посмотрела ему в глаза. Кажется, на этот раз Ули не шутил.

– Он взял свои копья, – задумчиво сказал юноша.

– А еще, говорят, пропало много охры и жира, – подхватила девушка.

Они помолчали.

– Ты должна сказать мне, если найдешь его первой, Тиа.

– И ты, Ули.

На следующий день Тиа и ее постоянная спутница Ау вышли к той самой пещере. Легкий дымок выдавал присутствие человека, и девушка была уверена, что это тот самый человек, который интересует ее больше всего.

Осторожно войдя внутрь пещеры, она увидела удивительную картину – на камне, прислоненном к стене, стоял юноша, окруженный плошками с пылающим жиром. Слабые блики огня покрывали стену неровным светом и обнаруживали на поверхности бесчисленные силуэты людей и животных. Исхудавший юноша исступленно продолжал наносить краску, пока Ау на радостях не ткнулась в него своим мокрым носом, требуя внимания.

Ари повернулся навстречу девушке и тут же отвел взгляд, но она успела уловить что-то новое в его глазах. Странная отрешенность напугала ее и заставила остановиться на полпути к нему.

Какое-то время в воздухе звучало лишь скуление волчонка, которого юноша с удовольствием гладил.

– Что ты делаешь, Ари, – тихо спросила она, указывая на расписанные стены.

Юноша оглянулся вокруг и пожал плечами.

Она с опаской подошла ближе и внимательно осмотрела несколько фигур. Вот перед ней предстал рогатый носорог, грозный и страшный даже на безобидном рисунке. Вот громадный Моа, которого так странно было видеть маленькой фигуркой, зная, каких он размеров на самом деле. А вот и беспорядочное стадо бизонов стремительно движется вперед, путаясь и кувыркаясь.

Эти рисунки были совсем свежими, но было видно, что их череда уходила далеко в темноту пещеры и Ари уверенно продолжал какой-то давний, очень странный ритуал.

Никогда прежде она не видела такой красоты, но слов для описания своего впечатления у девушки не хватило. Она лишь повернулась с восхищенной улыбкой навстречу художнику.

– Зачем ты пришла, Тиа? – грубо спросил юноша, на этот раз глядя ей прямо в глаза.

– Я пришла за тобой, Ари, – опешила девушка, – я хочу быть с тобой… Я боялась за тебя. Почему ты ушел?

Ари повернулся к ней спиной, как будто скрывая какую-то ценность.

– А почему ты молчала тогда, когда нужно было говорить, Тиа?

Девушка потупила взор.

– Я боялась, Ари. Я и сейчас боюсь.

– И я боюсь, Тиа…

Девушка подняла свои глаза, готовые наполниться влагой.

– Боюсь, что мое место здесь, Тиа. В этой пещере. Уходи.

Он схватил плошку с охрой и принялся энергично наполнять тело бизона красным оттенком.

Какое-то странное чувство, словно пламенем, обожгло девушку изнутри. Не контролируя себя, она бросилась к юноше и, обняв его сзади, заключила в сильных объятиях.

– Пойдем со мной, Ари! Ты не должен оставаться здесь один!

– Там я тоже один, Тиа. Уходи, – прошептал юноша. Казалось, что он ведет тяжелую охоту внутри самого себя.

Она молчала, и только мокрые щеки увлажняли спину юноши.

– Уходи! – закричал он.

Опешив, Тиа молча бросилась к выходу из пещеры и лишь в самом конце вспомнила про волчонка.

– Ау! Ау, пошли! – выдавила из себя девушка. Но волчица медлила, не собираясь отходить от Ари.

Не в силах оставаться в таком положении, Тиа выбежала наружу в одиночестве и кинулась прочь, подальше от пещеры.

Одинокая тень художника в пещере некоторое время находилась без движения. Но когда тяжелая пустота пространства заполнилась легким волчьим скулением, юноша вернулся к реальности и продолжил работу с удвоенной энергией.

Новый гость пришел в пещеру на следующий день. Ари лишь оглянулся на секунду, в момент когда Ау насторожилась и зарычала, но тут же продолжил свое занятие. Впрочем, волчица тоже довольно быстро оценила знакомый запах.

Ули осторожно осмотрел пространство, спокойно, вопреки обыкновению, изучил рисунки на стенах и молча сел на камень.

Затяжное молчание такого болтуна, как Ули, смогло выбить из транса даже такое далекое от реальности сознание, каким сегодня обладал Ари. Он повернул свое измазанное краской лицо в сторону друга и присел на камень. Какое-то время они смотрели друг на друга молча.

– Зачем ты пришел? – спросил Ари.

Ули выжидательно молчал, пытаясь прочитать что-то на лице друга прежде, чем дать ответ на такой простой и, вместе с тем, такой сложный вопрос.

– Где она?

– Кто? – не понял Ари.

– Она здесь?

– Тиа?

– Тиа, – кивнул Ули.

– Она ушла. Вчера.

В глазах Ули читалось большое недоверие к произнесенным словам.

– Она звала меня с собой. Она плакала. Она ушла, – тихо повторил Ари, – передай ей, что…

– Тиа исчезла! – ответил Ули.

Ари вскочил на ноги.

– Исчезла?

– Да. Вчера она вернулась очень грустной. Взяла корзину для орехов и ушла в лес. Больше ее никто не видел.

Ари бросился собирать оружие и одежду.

– Мы искали ее сегодня у Красной реки и вокруг становища… но, так как ты тоже пропал, люди подумали, что…

Ари остановил сборы и внимательно посмотрел на друга.

– Люди подумали, что вы можете быть вместе. Что вы нарушили закон…

– Вперед! – скомандовал Ари и бегом бросился из пещеры. Ули и Ау немедленно последовали за ним.

Когда они пришли в становище, некоторое время потребовалось на то, чтобы люди поверили, что Ари непричастен к исчезновению девушки. К счастью, им еще неведома была страсть к тотальному обману и лицемерию, которые заполнили мир с наступлением цивилизации. У людей было такое количество хлопот по элементарному ежедневному выживанию, что любой человек виделся прежде всего союзником, которому стоило верить.

И люди верили Ари.

Но они не знали, где Тиа.

Это пугало людей. Ау бегала по лагерю, тщетно разыскивая след девушки. Ее беспокойный нос изучал все вокруг.

Лоя устало смотрела на огонь, излучая вокруг себя материнское отчаяние. Мий, у которого в связи со случившимся начинался очередной прилив боли, тихо положил голову на колени матери и беззвучно боролся с отчаянием.

Люди сидели у костра молча, не зная, что предпринять. На долгие бесполезные поиски у племени не было ресурсов. Короткое ледниковое лето уже подходило к концу, и надо было беспокоиться прежде всего о запасах на зиму. Но бросить своего человека в беде – эта необычная мысль пока была от них далека.

– Может, духи решили показать нам, что они недовольны? – с издевательским воодушевлением вдруг произнесла старая Хия.

– Недовольны? – переспросил кто-то.

– Ари хотел нарушить закон с Тиа, и они забрали ее, чтобы показать нам… – продолжала женщина, чья неискушенная знаниями голова диктовала ей эту странную мысль.

– Что показать? – спросил Оки.

– Что… они недовольны! – закончила мысль Хия и выпучила глаза.

– Недовольны твоей глупостью, Хия? – спросил Оки и безнадежно покачал головой.

Снова наступила тишина, но на этот раз она была обращена в сторону Оки. Племя как всегда хотело получить ясный ответ на неясный вопрос.

Оки устало оглядел становище в поисках хоть чего-то, что могло дать ответ. И тут он обратил внимание, что Ау отдаляется от лагеря, беспокойно исследуя носом пространство вокруг себя.

Оки улыбнулся – кажется, им снова повезло.

– Мы не можем знать, что хотят духи. Но мы можем узнать, что хочет белая волчица – она скажет нам это через Ау, – старик указал рукой на волчонка, пересекающего линию леса.

– Айя! – люди вскочили со своих мест и, схватив копья, бросились вслед за Ау.

Несколько часов, виляя и кружась, Ау водила десяток мужчин по лесу. Даже самые сильные охотники уже чувствовали усталость, но Ау и шедший за ней по пятам Ари, казалось, не чувствовали ни усталости, ни приближения ночи.

Внезапно волчица исчезла в плотном кустарнике. Немного замешкавшись, люди бросились за ней. Группа охотников очутилась на просторной поляне, по которой передвигались хорошо знакомые им люди.

Племя Черного Моа уже отлично обустроилось здесь, соорудив не только крепкие жилища, но даже выкопав холодильные ямы для зимы.

Ошарашенные и усталые охотники довольно приветствовали своих соседей, в число которых теперь входили и их родичи.

Тем временем Ау ускорила бег и со всего размаху прыгнула на руки стройной девушке в самом центре поляны. Ари не поверил своим глазам – перед ними стояла она, живая и невредимая.

– Тиа?! Ты здесь? – воскликнул юноша.

– Айя! – воскликнул охотники.

Родичи подошли к ней и поочередно, приобняв, соприкоснулись с нею носами. Объяснение еще не было найдено, но радость встречи уже компенсировала потраченные усилия. Приятно было осознавать уже то, что Тиа сейчас не украшает собой желудок пещерного льва или рог носорога.

Как по волшебству рядом возникла круглая фигура шамана. Старик Того сегодня гостеприимно улыбался и размахивал своими пухлыми ручками.

– Добро пожаловать! Я, Того, шаман племени Черного Моа, рад видеть вас здесь.

Дор, как главный охотник, выступил вперед и кратко, в своей манере сказал:

– Мы искали Тиа. Она пропала. Мы пришли забрать ее домой.

– Она уже дома! – ответил шаман и снова улыбнулся.

Пока люди боролись с удивлением внутри собственной головы, Того, умело завладев вниманием, продолжил.

– Вчера Тиа пришла к нам усталая и голодная. Она просила разрешения остаться у нас. И мы спросили великих духов – должны ли мы принять ее в наше племя?

Роро и несколько людей рядом с шаманом закивали.

– Да, да, было так!

– Мы послали жертву великим духам, – продолжил Того, указывая пальцем на вершину скалы на краю становища, – если духи приняли жертву, значит, они согласны!

Шаман сделал знак, и Роро бросился наверх, ловко цепляясь руками и ногами. Ари в недоумении переводил взгляд с опущенных в землю глаз Тиа на непонятную схему движения Роро. Тем временем юноша быстро добрался до вершины и, взяв плошку в руки, опрокинул ее. Она была пуста.

Люди Черного Моа ликовали.

– Уррве! – им приятно было чувствовать, что духи говорят с ними. Что духи прислушиваются к ним.

Пришельцы переглянусь. На первый взгляд доказательство выглядело убедительно, к тому же хотелось уже чем-нибудь угоститься у костра, а не стоять здесь, выясняя отношения. Некоторые уже начали расходиться по сторонам, когда Ари вдруг дерзко спросил.

– А разве орел не мог забрать это мясо? Или, может быть, ястреб?

Люди замерли в нерешительности. Некоторые из пришельцев закивали – Ари хорошо говорил. Ари говорил мудро. Роро стремительно спускался вниз.

Тиа, которая все это время стояла, потупив взгляд, даже чуть не засмеялась – настолько ей показалось логичной эта мысль.

Но шаман не был бы шаманом, если бы не мог давать на простые вопросы сложные ответы. Он быстро взял себя в руки.

– Духи сказали! Тиа! Скажи теперь и ты! – пафосно воскликнул Того.

Тиа подняла свои покрасневшие глаза на родичей и, не выдержав немого вопроса, тут же увела взгляд вниз.

– Я пришла сюда сама. Я хочу остаться здесь.

Она отвернулась и пошла к костру. Гордо вскинув голову, вслед за ней двинулся Роро.

Никто не мог заставить человека выбирать, где ему жить. Люди пожали плечами, оценив это странное недоразумение, но почувствовав аромат жареного мяса, спокойно двинулись к костру.

Посреди поляны остался стоять лишь один озадаченный юноша, с круглыми как полная луна глазами.

Ищи выгоду

скрытую между строк

Сегодня мы долго сидели с профессором на внешней веранде кафе, наслаждаясь весенним солнцем. У Альберта, внезапно для меня, начался отпуск, и он позволил себе гораздо больше одного бокала, в связи с чем разговор принял более эмоциональный и саркастичный тон, чем обычно. Хотя казалось бы, куда больше? Ан нет.

Из загса напротив выходила очередная счастливая пара, и так как эта картина повторялась уже в третий раз за время нашего нахождения здесь, профессор решил обсудить эту тему. Уж не знаю, нравился ли ему этот процесс, или, наоборот, раздражал, но он с довольной улыбкой вдруг воскликнул.

– Как думаете, сколько разводов по статистике приходится на три заключенных брака? – он загадочно улыбнулся.

Я уже чувствовал подвох – какой-то слишком странной казалась цифра три для такой статистики. Я решил подыграть, впрочем как и всегда.

– Прежде чем я отвечу, позвольте узнать у вас – были ли вы женаты, профессор?

– О да, разумеется!

– Судя по вашему счастливому лицу, это был не один брак?

– Конечно нет, – пожал плечами профессор, – три. И все три, разумеется, удачные.

– Что ж – эта цифра, пожалуй, могла бы объяснить стилистику вашего вопроса…

– Перестаньте, Валентин! Так нельзя, – профессор засмеялся громче обычного, – уверен, что вы не хуже меня знаете, что статистика – девушка легкого поведения и сомнительной репутации, верно?

– Без сомнений.

– Но цифра, которую я хочу вам представить, была получена мной от близкого друга. Этот профессор уже отошел от ученой работы, но сохранил рабочие связи, просто ради забавы. Чтобы не скучать на пенсии. Кроме того, пока он работал официально, называть настоящие цифры российской статистики не было никакой возможности! У него теперь как бы…

– Спортивный интерес?

– Точно! – кивнул Альберт, увлеченно наблюдая за новобрачными.

Тут я вспомнил всероссийскую перепись населения 2010-го – когда у нас на психфаке студентам предложили подработать и походить по домам, фиксируя граждан. В связи с тем, что у меня была работа поинтереснее, я, конечно же, отказался, но вот пятеро моих однокурсников с удовольствием записались.

Как же странно было после слушать их рассказы о том, как люди не открывали им двери по причине недоверия, переезда новых жильцов или даже смерти. Но смех начинался позже, когда они пришли к руководству и доложили, что очень многих людей они не нашли, не видели и подписей их собрать не смогли.

Так вот, руководство этого чудного процесса очень быстро поставило их перед фактом – либо студенты пишут в бланках нужные фамилии и подписи (независимо от того, живы ли они и где именно живут), либо студенты не получают свои гроши за работу. «Нет людей – придумайте», – было сказано моим однокурсникам, и мертвые души мгновенно ожили. Воистину, глупость бюрократа и голод студента, объединившись, способны воскрешать!

Я, ей-богу, сам бы не поверил в такую гоголевскую историю в XXI веке, если бы не получил этот рассказ из первых уст от пяти разных людей.

– Так сколько разводов по статистике приходится на три заключенных брака? – повторил вопрос профессор.

– Два, – сказал я наобум, подумав, что один это мало для такого вопроса, а три из трех – это уже слишком.

– Правильно! Пять!

– Пять баллов за ответ?

– Пять разводов на три брака! – профессор сделал еще глоток, и от такого форменного бреда захотелось предложить ему остановиться и пожалеть свое здоровье.

– Позвольте, ну как же может произойти пять разводов, если заключено всего три семьи? Это какой-то сюр!

– Вы недооцениваете способности российского общества, – улыбнулся профессор, – а как же те браки, что заключались десять, двадцать или тридцать лет назад? Неужели вы хотите забрать у этих несчастных людей возможность развестись?

Мысль звучала логично, но ужасающе. Не то чтобы я был сторонником патриархальных устоев, но получалось все равно как пролог в театре абсурда.

Как же глубоко в людях сидят и борются две противоположности – стремление к личной свободе и полигамии и желание заключить официальную сделку.

– Никто не знает, сколько еще времени потребуется человеку для осмысления собственной сексуальности, – размышлял профессор, глядя на отъезжающие яркие машины молодоженов, – что только не пробовали люди за свою историю! Экзогамия, эпигамия, моногамия, проституция, многоженство, оргии, порнография и мастурбация… И что в итоге? Все дороги ведут в загс… чтобы через несколько лет вернуться сюда и оформить развод. Обожаю homo!

– Профессор, вы излишне строги к нам! Разве брак не дал людям новые возможности? Разве не узаконил в правах супругов и детей? – мне хотелось вернуть беседу в более оптимистичное русло.

– Безусловно! Вероятно, с этого все и начиналось – передача наследства, социальная и физическая защита! Плюс стабильный секс – как абсолютная необходимость для любого организма! Недавно в одной книге по психологии прочел, что психолога, у которого нет стабильного секса, не стоит допускать до групповой психотерапии! Что человека, не состоящего в браке, лучше держать от этого подальше… И автору не пришло в голову упомянуть тот факт, что количество секса обратно пропорционально количеству лет, проведенному в браке! Это просто чудесно! Такое чувство, что он писал эту главу во время своего медового месяца! Но это не самое главное, что получил человек, узаконив моногамный брак, черт возьми…

Профессор допил свою бутылку вина и махнул официанту, чтобы получить счет.

– Человек получил возможность вести активную, разноцветную половую жизнь с кем угодно на стороне, легально обезопасив себя браком. Это так же невероятно просто и гениально, как то, что загрязнение окружающей среды выгоднее всего организациям, защищающим окружающую среду. Нет загрязнения – нет пожертвований, нет работы у членов организации! Воистину, сторонники брака никогда не изведутся, покуда существует полигамная природа человека!

Нам принесли счет, и профессор расплатился.

– Но позвольте, а как же насчет тех людей, что сохраняют верность всю свою жизнь? Пусть этих людей слишком мало, но они же есть!

– Для оправдания философии церкви необходимо некоторое количество верующих. Но при этом большинство из них даже не читало священную книгу. И всех это устраивает! Кто знает, что произойдет с человеком, который прочитает ее полностью!

Профессор подмигнул, поднялся и направился на выход.

Великая охота

дикого человека

Ари по-прежнему оставался в пещере, несмотря на то что отношения с родичами несколько сгладились после ухода Тиа. Все надеялись, что на этом инцидент будет исчерпан.

К нему иногда стали заглядывать люди. Их пугало и одновременно привлекало его странное умение переносить животных на плоскость стены. Некоторым это казалось каким-то шаманством, другим – пустой тратой времени.

Многие успели здесь побывать за эту неделю, с тех пор как Тиа ушла из племени. Почти все.

Кроме Лои, конечно.

Ари чувствовал, что виноват перед матерью. Его слова, сказанные ей у костра, ранили всех сидящих. Юноша был просто раздавлен полным отчуждением – Тиа, Ау, сородичи и женщина, которую он называл мамой.

Хотелось как-то загладить вину, но нужных слов не находилось. Только руки монотонно продолжали размешивать краску, помогая видениям внутри головы успокоиться.

Наконец, когда кто-то из пришедших рассказал ему, как устала Лоя, как она исхудала после ухода двоих своих детей, Ари в голову пришла идея.

С большим старанием он слепил из глины тот чудный далекий символ сытости и плодородия, который они прежде обсуждали с Оки. Фигурка вышла на редкость удачная. Впервые за последние дни художник чувствовал довольную улыбку на своем лице.

Он осторожно положил на камень очищенную от всего лишнего статуэтку и принялся разводить костер для обжига. Мысль о примирении с матерью так его отвлекла, что он не заметил, как к пещере подошел человек.

– Луо, быстро положи! – крикнул Ари, увидев, как малыш взял фигурку своими неосторожными детскими пальчиками.

Испуганный ребенок положил статуэтку на место и молча стоял, продолжая хлопать глазами.

– Луо, – вздохнул юноша, ему стало неприятно от того, что он напугал детя, – хочешь, я покажу тебе… покажу, как рисовать бизона?

– Хочу.

Вечером в пещеру пришел Оки. Старик выглядел более беспокойным, чем обычно. Они сели у костра, внутри которого набирала свою твердость женская фигура.

– Скоро зима, Ари.

– Да, Оки, скоро зима.

– Люди видели Моа у Красной реки. Значит, скоро великая охота, Ари.

– Да, Оки.

– Ты нужен племени, Ари, а племя нужно тебе…

– Да, Оки… я…

Ари беспокойно взглянул на старика.

– Я могу прийти завтра?

– Ты можешь прийти, когда захочешь, Ари. Люди ждут тебя.

Они посидели молча.

– Но если ты придешь завтра, знай – люди Черного Моа завтра придут говорить с нами о великой охоте, – старик внимательно посмотрел на юношу.

– Да, я приду завтра, Оки, – сказал юноша, и ничего кроме ноздрей не выдало его внутреннего напряжения.

Старик закивал сам себе и как будто взвесил мысли, которые давно носил внутри головы.

– Моя мать, Ари, она была очень мудрой, – медленно начал мысль старик.

– Она была шаманкой, да?

– Да, Ари, она была шаманкой. Она часто сидела на скале на большом камне и слушала духов. Она умела слушать духов. Мы все тоже хотели их услышать, но она говорила, что мы еще не готовы.

Оки замолчал на некоторое время, ворочая тяжелые камни воспоминаний.

– Однажды у нас решался вопрос, кто будет главным охотником. Мой старший брат очень хотел им быть. Он не был самым сильным, совсем не был высоким, и все это вызывало в нем злость и желание быть главным. Но люди так привыкли слушать, о чем думают духи, что ничего не могли решить сами. Мать сказала, что вряд ли духи хотят, чтобы он стал главным охотником. Тогда брат потребовал узнать у них. Она ушла на скалу и… и не вернулась. Мы нашли ее тело на камнях внизу.

Оки видел в жизни так много смертей, что казалось, ничто не может задеть его. Но вспоминая эту историю, старик вздрагивал всякий раз.

– Она столько лет сидела на этой скале – никто не мог поверить в то, что она упала случайно. Мы нашли ее утром. Кто-то сказал, будто видел моего брата вчера вечером наверху. Все бросились его искать. Но оказалось, ночью он исчез.

– Исчез?

– Да. Люди думали разное. Кто-то считал, что его забрали духи. Кто-то – что он сбежал, потому что был виноват в смерти матери. Много лет прошло с тех пор – уже нет никого, кто бы помнил об этом. Не было, до тех пор, пока не пришел Того.

– Шаман твой брат, Оки?!

– Я не мог бы больше называть его своим братом… Но то, что Того не шаман, я знаю наверняка. А еще я знаю, что люди не падают с камня, на котором сидели много лет.

Оки поднялся и, помогая себе палкой, побрел к становищу. Через несколько шагов он повернулся.

– Будь осторожен, Ари. Не падай со своего камня.

Старик растворился в вечерних сумерках, оставив юношу в одиночестве. Внезапным порывом холодный северный ветер напомнил о скорой зиме.

Лоя вышла из хижины и разместилась у костра. Ночь выдалась бессонной – припадки Мия усилились после ухода Тиа. Юноше становилось хуже – он неподвижно лежал, словно отрезанный от сестры кусочек чего-то живого.

Лоя принялась хлопотать над своими обычными делами. Сложно сказать, что оказало для развития человечества большую услугу – стремление человека к комфорту или волшебное свойство быта успокаивать возбужденный мозг.

Она затянула нехитрую мелодию из нескольких нот и погрузила свое сознание в пучину таких важных и таких бессмысленных дел.

Мужской голос сзади подхватил мотив всем знакомой песни.

Лоя беспокойно обернулась и увидела его лицо так близко, что сначала не поверила глазам. Мелодия оборвалась и зависла посреди нависшей тишины. Ари сделал небольшой поклон головой и протянул женщине свою ладонь. Пальцы раскрылись, и Лоя увидела в руке маленькую темную фигурку с большими грудями и широким тазом.

– Пусть голод никогда не придет в твою хижину, мама. Прости за то, что я сказал тогда.

Женщина осторожно приняла фигурку в свои руки. Никогда прежде она не видела такой красоты. Лоя покачала головой.

– Ни у кого еще не было такого сына…

Она посмотрела ему прямо в глаза и продолжила.

– Никто прежде еще не делал столько чудес, как мой сын.

Лоя взяла юношу за руку, ее глаза стали влажными, как летнее утро на рассвете у Красной реки.

В этот момент о голову Ари ударился маленький твердый предмет. Юноша поднял с земли орех в скорлупе и огляделся вокруг.

– Скоро зима, а ты пришел сожрать все наши орехи?

Ули стоял в нескольких метрах от него и готовился сказать еще какую-нибудь глупость.

– Я пришел научить тебя охотиться, пока тебя самого не сожрали.

Ули засмеялся и бросился на друга. Они повалились на землю и стали не то обниматься, не то бороться – как всегда разобрать было трудно.

– А ну пошли прочь от моего огня! Здесь готовится еда! – запричитала Лоя, чувствуя, что какая-то важная часть ее жизни вдруг встала на свое место.

– Они идут! – крикнул кто-то, и все головы повернулись в сторону поляны, по которой двигался десяток мужчин.

Юноши вмиг прекратили борьбу и вскочили, как будто ничего и не было. Скулы Ари непроизвольно напряглись.

– Неужели шаман тоже будет обсуждать охоту? Расскажет нам, как лучше догонять Моа? – возмутился Ари.

– Научит нас, как правильно его есть, – не удержался Ули и загоготал.

Обсуждение было быстрым. На удивление всех сидящих у огня, не возникло никаких противоречий. Все были одинаково хорошо знакомы и с сетями, и с копьеметалками, и со способами отделения одного мамонта от стаи. Даже вопрос разделения частей не вызвал острых споров. Некоторые женщины охотно принимали участие в беседе, так как большая охота обычно задействовала всех.

Шаман в процессе обсуждения все больше молчал, лишь важно кивая и иногда давая слово тому или иному охотнику. За спиной шамана на земле сидел дикий Оа и беспечно перебирал какие-то камешки.

– Что ж, – начал Того важно, когда обсуждение было окончено, – тогда мы ждем вас у нашей скалы, чтобы поклониться духам и спросить их разрешения.

Охотники Белого Волка замерли.

– Спросить что? – задал Дор вопрос.

– Разрешения! – снова пафосно произнес шаман и величаво махнул рукой в сторону.

Ули не выдержал и так же махнул рукой, чтобы почувствовать смысл. Но у него это получилось так широко, что он задел сородича по голове и тот повалился на спину.

Все сидящие у огня захохотали.

Шаман свирепо сжал кулачки и, привлекая внимание повышением голоса, продолжил.

– Нельзя идти на великую охоту без разрешения! Моа – тотем нашего племени. Мы должны спросить разрешения.

Люди снова замолчали. Повисла неловкая пауза.

– А когда вы убили раненую беременную самку Моа, вы спрашивали разрешения у духов? – сказал Ари и с вызовом уставился на Роро, который так гордился той охотой.

Неандерталец Оа присел на корточки, словно готовясь к прыжку. Сын шамана вскочил на ноги, но Того тут же умело остановил его, взяв рукой за плечо.

– Не злись, Роро. Этот мальчик еще просто не знает, что такое охота, – сказал шаман, демонстративно сглаживая разговор.

– Ари – хороший охотник. Ари – сильный охотник, – отчетливо произнес Оки, медленно вставая с места.

Во время всего обсуждения Оки скромно сидел в тишине, хотя знал о способах охоты на Моа больше всех сидящих у огня.

– Мы видели, как Ари стал мужчиной, сражаясь с Барром.

– Да, да, – подтвердили мужчины вокруг.

– Мы все видели, как Ари бросает свое копье, – продолжал старик.

– Да, да, – произнесло еще больше голосов, включая и гостей.

– А вот ваших духов мы не видели, – поставил старик точку и спокойно сел на место.

Вокруг снова воцарилась тишина.

Шаман на секунду опешил от такой непривычной наглости. Но количество краски и перьев на его голове позволяло скрывать любую эмоцию.

– Почему старик обсуждает с нами охоту? Старик слишком слаб, чтобы быть охотником!

Несмотря на всю свою наивность и гостеприимство, люди Белого Волка замерли, будто перед броском копья. Они слишком любили Оки, чтобы слушать такие странные слова.

Дор, как настоящий лидер, не нуждался в совещании – он отлично чувствовал, что думают его люди. Его могучая фигура выпрямилась, и он спокойно, сверху вниз, посмотрел на шамана.

– Оки великий охотник.

Кулачки шамана снова сжались, но на этот раз так тихо и скромно, что этого никто не заметил.

– Мы были рады вам. Увидимся на великой охоте! Айя! – закончил Дор, давая понять, что пора делать другие дела.

– Айя! – повторили люди Белого Волка.

– Уррве! – ответили люди Черного Моа.

Люди поднялись со своих мест и двинулись по своим делам. Только шаман продолжал некоторое время стоять на месте и беззвучно шевелить проклятья своими пухлыми губами.

Пока племя Черного Моа покидало становище, мужчины решили отправиться на охоту, а несколько женщин пошли в лес собрать что-нибудь из растительности.

Оки и Ари провожали взглядом уходящих гостей.

– Он не хочет делить с нами добычу. Он не хочет делить с нами эту землю, – вполголоса сказал старик.

– Что же ему нужно? – удивился юноша.

– Всё.

– Всё? – не понял Ари.

– Всё. И он не остановится. Будь осторожен, Ари.

Оки вздохнул и отправился на рыбалку к Красной реке, на свое привычное место. За ним увязался малыш Луо, который еще не пробовал себя в этом сложном деле.

Как и ожидал старик, Луо быстро утомился от сидения на одном месте и сам отправился от реки на становище через небольшой пролесок.

Несколько женщин оставались в лагере и хлопотали над кострами. Бубнящая Хия занималась своей любимой крапивой.

Никто из женщин не удивился тому, что Луо вернулся от реки один. Их удивила лишь скорость, с которой малыш пересекал поле с высокой травой.

– Что кричит этот гадкий мальчишка? – запричитала Хия, чьи нехитрые размышления прервал отдаленный голосок.

Мальчик стремительно приближался

– Ди… …ек! – доносилось из далека.

– Опять испугался зайцев, – засмеялись женщины.

– Дикий человек! Дикий человек! – продолжал кричать Луо, вбегая в лагерь, – он там в лесу у Красной реки, я видел его!

– Тебе показалось, Луо. Они ушли в другую сторону, – спокойно произнесла Лоя, не отрывая глаз от работы.

– Нет, я видел его, он там!

– Ну конечно, едет, сидя на Моа, сюда, чтобы вялить его мясо! – захихикала Хия, и женщины снова поддержали ее смехом.

Малыш надулся, и на его глаза навернулись слезы.

– Я вид… я видел… его…

Всхлипывания привлекли внимание Лои. Она протянула ребенку руку.

– А такое ты видел, Луо?

Она раскрыла ладонь, и глазам ребенка предстала темная глиняная фигурка. Совсем такая, которую он видел недавно, только цвет ее поменялся.

– Можно подержать ее? – спросил он и тут же взял в ручку, – какая твердая!

– Как камень! Можешь поиграть с ней, если хочешь.

Этой ночью к Ари вернулись старые кошмары. Огромный медведь снова входил в его голову и разрывал на части его родичей.

Спалось плохо.

Выйдя ночью к костру, юноша не застал Оки, как бывало прежде. Это еще больше расстроило его. С трудом он дотянул до наступления утра и решил идти к пещере. Что-то страшное и неведомое распирало его голову изнутри и просилось вылиться красками.