Текст книги "Убийство в Тамбовском экспрессе"

– Все может быть, – торопливо согласилась я. Не хотелось услышать от подруги то, о чем сама подумала. Вдруг там хладные трупы Галины и Насти? Хотя Галину можно исключить – она в больнице. Я вздохнула: – Надо надеяться на лучшее. Я думаю, что прежде чем принудительно лишить Анастасию жизни, из нее должны вытряхнуть сведения о месте нахождения статуэтки. Судя по тому, что до нас с тобой не добрались, их еще не вытряхнули. Какой смысл убивать ценный источник информации? А вот Галину… Собственно, ей уже вынесен и, как думает убийца, приведен в исполнение смертный приговор. Я с силой вонзила ногти себе в ладонь и, ойкнув от боли, предложила: – Давай так: очнется Олег, посоветуемся насчет нашего чистосердечного признания во всем следователю.

– Что значит «во всем»? Надо быть точнее в высказываниях. Мало ли я в своей жизни наворотила. И зачем нам вообще советоваться с Олегом? Вдруг упомянутые тобой сведения в данный момент так и сыпятся из Анастасии… Кой черт нас понес в Кэтькину деревню!

– Посмотри на себя в зеркало и увидишь. И не цепляйся к словам! Мы не знаем, откуда у Прутковых появилась «Небесная Венера». Мы вроде бы говорили о ней, как о семейной реликвии. Интересно, чьей? Анастасии? Сомнительно, конечно, учитывая, что девушка родом из деревни. Во всяком случае, там живет ее мать. С другой стороны, почему бы статуэтке не принадлежать семье Анастасии? Столько лет стирали грань между городом и деревней! Стерли в одном – и там и тут мужики спиваются одинаково. А определенная женская часть с этим борется, в свою очередь пьет, чтобы им меньше досталось. Знаешь, мне не хочется подводить ни Анастасию, ни Олега, ни их матерей. Подозреваю, что с помощью этой бронзовой красавицы они думали улучшить свои жилищные условия. Кстати, ты собиралась выяснить, в какую больницу определили Галину.

– Нет проблем! – откликнулась подруга. – Можешь пока перемыть чашки.

– Нет проблем! – охотно согласилась я и тут же это доказала, бездумно закинув их в мойку. Устоял только Димкин бокал. Весь в своего хозяина! Его я помыла особенно нежно – во вторую очередь, после оставшихся без ручек чашек. После этого Наташка сразу же шуранула их в мусорный пакет, обосновав свое действие заботой о моем семейном благополучии. Покалеченная посуда – залог раздора в семье. Оно мне надо?

Добывать сведения о госпитализации Галины Наталья отправилась к себе, наказав мне закрыться. Я сразу почувствовала себя не в своей тарелке, мешало присутствие в квартире постороннего. Вернулась подруга, открыв дверь своим ключом, при этом выражение ее лица ничего хорошего не сулило. Потупив глаза, я изучала пальцы на своих руках, жалея, что не могу заткнуть ими уши. Ну не хотелось мне слышать очередную страшилку. Жизнь такая хорошая штука. Воистину бесценный дар. Какое кощунство тратить ее на то, чтобы отнимать у других! Правда, мотивы бывают разные. Например, возмездие…

Почувствовав прилив злости, я продемонстрировала ряд действий, свидетельствующих о намерении шарахнуть убийцу по «кумполу». Головой эту часть тела назвать нельзя. На заключительном этапе надлежит стереть гада в порошок. Только куда его потом девать? Не хочется засорять землю ядовитой пылью, и без этого во всем мире с экологией плохо.

Выражение Наташкиного лица сразу изменилось – подобрело, что ли.

– Сбрендила? – участливо поинтересовалась она. – Далось тебе это стирание граней между городом и деревней! Можешь не напрягаться, ответ и так ясен. Эк тебя заносит! Ты даже представить не можешь, какой трудоемкий процесс это самое стирание. И вообще, надо ставить перед собой реальные задачи. Видела когда-нибудь деревенского человека в порошкообразном состоянии? Это ведь тоже убийство… Впрочем, я бы тебя оправдала, но кто меня послушает.

Я фыркнула и полезла в холодильник, чтобы убедиться в его нейтральности. Мало ли… Вдруг и его вооружили. Вдогонку мне неслось продолжение:

– Сосредоточься на главном: Галину по «скорой» доставили в приемное отделение больницы, откуда она, отказавшись от госпитализации, благополучно исчезла. Ясное дело, инъекция анальгина сбила по дороге высокую температуру, вместо нее появилась навязчивая мысль о том, что следует жить дальше. И это лучше получится вне стен больницы, поскольку на больничной койке Галину легко можно отыскать. Медсестра вроде бы видела, как она кому-то звонила.

– У нее же не было мобильника, – напомнила я, не удосужившись закрыть холодильник и повернуться.

– Трудно его одолжить у других? Куда Галина делась потом, непонятно. Понятно только то, что она самоубийца. Не факт, что дозвонилась тому, кому нужно, и получила помощь. Надо уточнить у Олега, где она все-таки может прятаться. Хотя… дохлый номер! Если бы знал, сам бы туда отправился.

Убрав меня со своего пути, подруга захлопнула ногой дверцу холодильника и прошла к окну. Откинув шторку, прилипла к нему носом.

– Холодное… Очень неудобный ракурс и самое опасное место: дорога мимо дома не просматривается. Так и кажется, что под каждым кустом киллер. Слушай… А не рвануть ли нам на заслуженный отдых в пансионат? На пару дней и вместе с Олегом. Так сказать, с музыкальным сопровождением. Мы ведь толком и не отдыхали.

– Надо бы выяснить еще одно обстоятельство. Нет, даже два. Во-первых, этот дагестанец… Ну, там, в деревне. Пожалуй, не стоит говорить о нем Олегу. Я вначале решила, что именно он Настин муж, от которого она сбежала. Помнишь его слова? Что-то типа «пусть вернет то, что украла».

– Ты про его сердце, что ли? Так требуя возврата краденого, он себя в область его расположения бил. Восточные словесные «кружева» – словоблудие. Лично у меня кража сердца ассоциируется с незаконной трансплантацией органов. Может, этот джигит ее первый по счету муж? Семейная реликвия! Допустим, Анастасия, бросив муженька, произвела принудительный раздел имущества – по собственному усмотрению. По-видимому, «Небесная Венера» – не что иное, как «пламенный мотор» дагестанца.

– Хочешь сказать, что он у него из старинного бронзового литья? Как ценный раритет передается из поколения в поколение?

– Очень смешно! Во всяком случае, следует осторожненько поинтересоваться, известен ли Олегу этот тип.

– Обязательно. Я как раз к этому и вела. А второй интересующий меня момент – имеется ли причинно-следственная связь между Анастасией и убитым в тамбуре мужиком.

– А заодно и нашей фотографией. Мне не нравится, когда нас снимают. Что ты на меня так косишься? Я имею в виду, фотографируют разные там папарацци без нашего на то согласия. Тем более папарацци-смертники. Но я точно помню, что мы им за съемку смертный приговор не выносили.

Я спешно согласилась:

– Чего уж тут хорошего. Мало того, по окончании взаиморасчетов подкидывают орудие убийства к нашей знакомой прямо перед тем, как мы к ней заявимся. О! Телефон!!! Твоя мелодия! – с нажимом подчеркнула я, дав понять подруге, что не собираюсь лезть для ответа на звонок в ее солирующий карман.

6

– Катерина! – вытаращив глаза, в панике прошипела Наташка, на секунду отвлекшись от щебетания с Кэтькой по телефону. – Спрашивается, что человеку спокойно не отдыхается? Все условия. Даже ноги не надо топтать – обесточены. Блин! Придется объясняться…

То, что и как Наталья плела Катерине, могло бы послужить эталоном изящной светской болтовни, если бы не носило стойкий налет легкого безумия. Причем одностороннего. Для начала подруга посоветовала Кэтьке беречь голову, поскольку она покоя не дает не только ее собственным, но и нашим ногам, на которых уже образовались трудовые мозоли. Затем принялась петлять по разным темам, мешая Катерине сосредоточиться хотя бы на одной. Трещала так, что бедняжка не могла вставить ни одного слова. В конце концов посоветовала ей окончательно успокоиться, ибо ничего страшного не произошло. Кэтька попыталась выяснить, а что же произошло, но Наташка ушла от ответа, тут же принялась передавать ей и Тимуру приветы от Анастасии, ее мужей и всех матерей. Кажется, так. Если я и сама не запуталась. Далее подруга позавидовала счастливой Кэтькиной планиде. Ей повезло уже в том, что дача сгорела не у нее, а у членов перечисленной семейной кучки. Той самой, «с приветами». И смиренно испросила, с запозданием, согласие на временный приют погорельцев в Кэтькиной квартире, особо подчеркнув, что они ее не очень обременят, поскольку уже съехали. В довершение еще раз порадовала Кэтьку тем, что с «Медицинским вестником» Тимура и ее личными тапками все в порядке, в чужие руки и ноги они точно не попадут.

Как ни странно, Кэтька поняла все правильно. Звонила только для того, чтобы удостовериться – все ли в порядке.

– В полном! – радостно откликнулась Наташка. – Если не считать сногсшибательного бардака в твоей квартире, который ты устроила, благодаря спешным сборам.

– Ну, «сногсшибательный бардак» – это на твой придирчивый взгляд. Я при отъезде переворота не устраивала, даже в спешке хорошо соображала, – переорала Наташку задетая за живое Катерина. – Зачем аккуратному Тимуру взбалмошная жена? Во всяком случае, сейчас у него не время для таких раздумий. Я не успела убрать только свой банный халат – оставила в ванной сушиться. Если на твой взгляд это бардак… Словом, прекращаем разговор, пока не наговорили друг другу лишнего. Кажется, у тебя деньги кончаются.

– А они у меня постоянно кончаются, – радостно согласилась Наташка. – Просто какая-то хроническая несовместимость с моим кошельком.

– Против временного проживания ваших гостей не возражаю, надеюсь, степень их подпития меньше, чем у тебя. И не забудь их предупредить о возможном визите моего друга-одноклассника. Давно не заглядывал, где-то лечился. До встречи!

– До встречи, – эхом отозвалась Наташка, отнимая от уха мобильник и недоверчиво кривя губы. – Она что, обиделась? Ир, кажется, предстоящее Кэтькино замужество сыграет большую воспитательную роль. В плане аккуратности. Жаль, кто-то старается помешать этому процессу.

Удивления я не выказала:

– После отъезда потенциальной супружеской пары у Кэтьки был произведен тщательный обыск. Не сомневаюсь, что его сотворили и в квартире Тимура.

– Искали «Небесную Венеру», – подвела итог Наташка. – Олег, по-видимому, не в курсе событий. Анастасия подселилась к нам в купе среди ночи. До этого она вполне могла устроиться у наших будущих молодоженов, мы же расстались с Кэтькой почти за полчаса до посадки. Потом Настена тайком слиняла от них именно к нам. По прямой наводке Катерины. У нас с тобой очень положительные характеристики. И не зря убиенный обнаружен в тамбуре между двумя вагонами – ногами к нам, головой вперед… В смысле, к хвосту поезда. Он вычислил Анастасию и, отметив, что ее тайком переселили к нам, решил для начала проверить Кэтьку с Тимуром. Только не дошел.

– Возможно, он слышал переговоры Анастасии со свекровью, – подхватила я, – и решил, что та устроила ее к нам на постой до конца пути исключительно для отвода глаз. Преступных. Посему и взял под особый контроль купе Катерины и Тимура, к которым Настена, по его мнению, вполне могла «пристроить» статуэтку. Полагая, что внимание наблюдателя будет приковано к ней, девушка отводила опасность именно от сладкой парочки. Интересно, кто же все-таки пристрелил мужика на его последнем переходе?

– А мне интересно другое: зачем Анастасии при переселении потребовался камуфляж? Если уж ее вычислили и она это заметила…

Я постучала кулаком по лбу:

– Соображай, подруга! Настенька путала следы. Размышляла так, как по ее мнению должен был мыслить преследователь, о чем я тебе только что и поведала. Как девица садилась в поезд в камуфляже, так в нем и перебралась к нам. Чтобы не сбивать мужика с правильного, по его рассуждениям, направления поиска. Делала вид, что не замечает слежки.

– Но кто-то его все-таки сбил… Неужели у Настены был помощник?

– Не исключено. Пока преследователь следил за ней, Настин напарник отслеживал его и… отследил.

Мы в панике переглянулись, поскольку подумали об одном и том же.

– Олег… – прошелестела Наташка, испуганно выглянула в коридор и попыталась «накинуть на свой роток платок». Не важно, что это было посудное полотенце.

Я мигом скинула тапки и на цыпочках проследовала в холл. Показалось, что дверь в большую комнату дрогнула. Неужели, это от меня так несло сквозняком? Или все-таки…

С заминкой в несколько секунд я проследовала дальше, внутренне готовясь к тому, что за дверью столкнусь своим любопытным носом с любопытным носом музыканта. На всякий случай свой прикрыла и, чтобы избежать напасти, слегка толкнула дверь ногой. Она повела себя достаточно скромно, не проявив стремления садануться о стену. Просто немного приоткрылась.

Глаза быстро освоились с относительной темнотой. На паласе в полосе слабого света, проникающего из коридора, сидела и широко зевала Плюшка. Не иначе как только что спрыгнула со спинки дивана. Олег спал или делал вид, что спит. Все было слишком спокойно. Мне почему-то казалось, что Олегу надлежит охать или, на крайний случай, подхрапывать во сне. Я медленно отступила.

– Ну? – сдавленным голосом спросила Наташка.

За время моего похода она не удосужилась избавиться от полотенца, так и продолжала затыкать им рот. Я пожала плечами.

– Мама дорогая… тьфу ты!

Импровизированный кляп наконец-то полетел на стол, Наташка нервно клацнула зубами, проверяя их на профпригодность.

– Думала, говорить разучилась… Ничего. Еще побазарю. Иришка, мне кажется, Олег нас подслушивал. Все вертится вокруг этой бронзовой джамболоньевской красотки.

– Особы весьма ветреной, – согласилась я. – В ее-то годы! Судя по всему, ей не одно столетие стукнуло, а она все носится по белу свету. Давай-ка порассуждаем.

У семейства Прутковых великая нужда в расширении жилплощади и безразмерная прореха в мешке с материальными возможностями. На покупку квартиры денег нет. Именно поэтому «Небесную Венеру» перевели в разряд «продажной женщины». Вопрос в том, кому она на самом деле принадлежит. У меня создалось впечатление, что некие заинтересованные стороны без конца воруют ее друг у друга. В данный момент, и несмотря на то что Венера осела у нас, лидер гонки – Анастасия.

Наташка покосилась на темный коридор и прошептала:

– Логично. Анастасия вместе с Венерой слиняла к матери в деревню, чтобы немного отсидеться в безопасности. С ведома Олега, разумеется. Дагестанец девицу спугнул, и она полетела искать новое безопасное пристанище. По идее, Олег должен был постоянно ее сопровождать, тогда почему его не было с ней в деревне?.. Ах, да! Он же наверняка работает и в праздники. Пусть даже за гроши.

– Странно… – проронила я, возвращая Наташке отброшенный ею «кляп». Нечего устраивать мне беспорядок. – Как он мог оказаться в нужное время в нужном месте – на Тамбовском вокзале к моменту отхода нашего поезда в Москву? Даже если Настена предупредила его об опасности своим тревожным звонком из деревни. За пару часов Олег при всем желании не смог бы добраться от Москвы до Тамбова.

– Тогда выходит, что ее напарник не Олег? А кто? Кто этот благодетель, избавивший Настену от преследования в поезде? Мама дорогая! Неужели Галина? Но откуда у простой проводницы пистолет? Безбилетников отстреливать? Тот тип из тамбура, царствие ему небесное, наверняка был без билета. Вот только когда и как она могла подбросить оружие Кэтьке?

Наташка приложила ладонь ко лбу, закрыла глаза, намереваясь подумать, но не выдержала. Глаза открылись, рука безвольно повисла вдоль тела.

– Нет, ничего не понимаю. Столько противоречий!

И при чем в этой ситуации наша фотография? Ир, ты случайно не заметила, в день нашего приезда-отъезда в деревню погода была летная?

Я похлопала глазами, пытаясь уяснить смысл вопроса, но Наташка сама нашла на него ответ:

– Точно! Не летная! А я уж было подумала, что какой-нибудь летающий паразит-разведчик на дельтаплане пролетал мимо. На бреющем. И запечатлел нас в деревне в компании с девушкой Настей. В результате мы попали в одну с ней картотеку. Есть же такое понятие «аэрофотосъемка». Вот по данным этой самой съемки нас на вокзале повторно и запечатлели. В наиболее выгодном положении.

– А если мы только фон? На самом деле фотографировали Тимура.

– Фон! – фыркнула подруга. – Скажешь тоже… Не принижай наших достоинств, нечем будет прикрывать недостатки.

– Иногда бывает выгоднее оставаться со всеми своими достоинствами и недостатками в тени, – пробормотала я. – Даже если это тень чужого генеалогического дерева. Хоть какая-то надежда, что собственные ветви с собственных деревьев не обломают. Еще не хватало пускать корни заново…

Наташка, «пережевывая» мои слова, немного потопталась у окна, протерла бывшим «кляпом» крышку заварочного чайника и неожиданно застыла, буравя невидящим взглядом какую-то точку на стене. Я успела провести еще одну ревизионную проверку поведения гостя и убедиться, что на сей раз он действительно спит. Вернувшись на кухню, застала подругу в том же состоянии временного анабиоза. Она мне не очень мешала. Даже тогда, когда я, не зная чем себя занять, решила протереть пол. Во всяком случае, без труда передвигала подругу с места на место. А потом и сама составила ей компанию. Вместе с чудо-шваброй. Одиночество втроем. Каждой из нас было над чем призадуматься. Особенно швабре. Возраст-то пенсионный.

– А на фига мне в «Ставриде» пистолет? – слегка покачнувшись в мою сторону, выдала Наташка.

– А на фига мне в доме чужой мужик? – мгновенно отреагировала я. – Все поровну.

– За чужих мужиков не сажают, в крайнем случае из-за них разводятся, а вот незаконное хранение…

– Давай сунем его в почтовый ящик.

– Очумела? Как ты себе это представляешь? Даже по частям не пролезет. Только лишний раз себя скомпрометируешь. Пожалуй, и в шкаф не спрячешь. Если только сложить пополам… По-моему, он ростом метр восемьдесят, а то и больше.

– У твоего страха глаза чрезмерно велики. Не танк все-таки.

– Еще танка мне не хватало. Впрочем, как машина сопровождения… Подожди, ты, вообще, о чем?

– О пистолете, конечно. А ты?

– А я просто дура. Одевайся, надо разоружить машину. Одна не пойду. Ир, а что если подкинуть пистолет следователю?

– То есть как «подкинуть»?

– Ну подкидывают же грудных детей… М-да, это я погорячилась. Пистолет давно вышел из детского возраста. Следователь, надо полагать, тоже.

– Давай сначала закончим с перепрятушками пистолета, а потом подумаем, как перевести его на легальное положение – в качестве доказательства по делу об убийстве. Боюсь, придется дождаться возвращения Тимура и Катерины. Так! Сапоги не надеваю, ограничиваюсь курткой.

– А вдруг все-таки Тимур – убийца? Грохнул мужика, а пистолет спрятал в Кэтькину морозилку. Ир, я же тебя просила не корчить рожи. Такие мимические подсказки мне не нужны, только с толку сбивают. К твоему сведению, я и сама хорошо соображаю. Прекрасно помню, что обсуждали этот вариант: оружие не успело заморозиться, а милицейский десант действовал исключительно по наводке. Интересно, чьей? Не мог же Тимур навести его на самого себя. А что если он таким образом решил избавиться от Катерины? Ну раздумал стоматолог жениться, а как красиво выпутаться из сетей не знает.

– В таком случае с его стороны было бы гуманнее удалить любимой пару здоровых зубов. Лучше передних верхних. С наркозом, но за деньги. Вроде как по ошибке. Она бы сама его бросила.

– Не скажи! Оба варианта крайние левые.

– Уже сказала. Я одета.

– Дай мне Димкину куртку, не хочется возвращаться к себе. Впрочем, не надо, все равно придется сапоги натягивать. Хотя можно прогуляться и в твоих. Ты просто постоишь у подъезда.

Подруга предприняла очередную попытку выглянуть в окно. Обстановка за стеклом ей не понравилась.

– На улице никого и темень жуткая, – доложила она, отлипая от окна. – Может, не стоит рисковать? Ничего с пистолетом не случится. В отличие от нас, он штука не скоропортящаяся, к тому же в морозилке немного закаленная.

Обрадовавшись возможности не вылезать на улицу, я оперативно принялась раздеваться и тем заставила подругу вступить в противоречие с самой собой. Наташка в два счета доказала, что пистолету все-таки лучше перебраться в новый явочный закуток, поскольку, как ей кажется, ее машина не выносит оружия. Вдруг заблажит сигнализацией? Высказавшись, она заспешила к себе. Пришлось мне одеваться второй раз.

Безлюдьем на улице и не пахло. В основном за счет прохожих и владельцев выгуливаемых собак. Я застопорилась прямо у дверей подъезда: подошва на тапках оказалась слишком скользкой, чтобы рисковать спуском со ступенек. Возможность заменить их на более достойный вариант обуви появилась сразу, как только подруга подскочила к своей машине. Выяснилось, что забыли ключи. Короткое препирательство по поводу снизошедшего на нас беспамятства закончилось в пользу моей исключительно домашней обуви. Именно ей надлежало вернуться за ключами.

Обернулась я быстро, так и не натянув сапоги, – очень торопилась. Забыв про скользкую репутацию тапочек, я довольно ловко подкатила на них к машине, перепугав своим фортелем не только Наташку, но и «Ставриду». Первую основательно развернуло, последняя ощутимо вздрогнула. Не менее быстро обнаружилось, что пистолета на месте нет. Поиски в куче тряпья, совсем недавно частично служившего мне маскировкой, тоже ничем не увенчались. Понимая, что занимаемся пустыми хлопотами, мы не единожды перетряхнули пальто покойной Кэтькиной тетушки, перерыли весь салон, затем Наташка принялась исследовать багажник, а я довела до конца третий по счету детальный обыск салона. Пистолета не было.