Текст книги "Мститель. Убить карателя! (сборник)"

Активной брони нет ни у кого в мире, кроме Советского Союза. Уже с начала этого года на все наши танки навешиваются первые прототипы динамической защиты, и я надеюсь, что к Курскому сражению Смирнов подготовиться успел. Почему надеюсь? Ну не всё же мне Смирнов рассказывает. Этот энциклопедически образованный майор, а теперь уже полковник НКВД тот ещё тихушник. Один его приказ о переходе через линию фронта чего стоит. Смирнов меня немного уже изучил и прекрасно понимает, что я через линию фронта не пойду, а мало того что не пойду, так ещё и пакость устрою. Пусть ему тоже сюрприз будет.

Перед нашим выходом я выцепил «Погранца» с Эстер, «Фею» с Таей и Авиэля, распределил свой груз по их бойцам и объяснил, что им делать. Не люблю я непоняток. Не нравятся мне последние телодвижения Смирнова, особенно его тупой приказ о переходе линии фронта.

«Погранец» с группой, «Дочкой», Эстер и Авиэлем с ребятами и девчонками «Феи» потерялись в дороге за два дня до нашего прихода на базу. Вместе с ними пропал и весь мой груз, который я заказывал у «Стерха», и всё, что собрала по своей инициативе «Дочка». С ними же ушли «Лис», «Мишики», «Док», «Белка» с напарником, доктор Смирнова и пилоты «пешки». Весь переход они тусили с девчонками «Феи» и тащили контейнеры «Дочки». По просьбе «Дочки» «Малыш» почти всё время был в передовом дозоре и заметил изменение численности нашей группы только на рассвете. «Гном», «Ёж», «Фея» и Тая остались со мной. «Рубик», обнаружив пропажу большей части моего отряда, подлетел ко мне мухой:

– Товарищ полковник! Где остальная группа?

Вместе с ним этот же вопрос задавали мне и все остальные лохи, позорно прошляпившие уход «Погранца» с компанией. Где? Придумайте оригинальный ответ. Я надеюсь, уже к запасной базе подходят. Заберут тех, кто там есть, и ночью пойдут на базу за озером. «Старшина» её ещё зимой расконсервировал, а «Погранец» с «Одой» её периодически всё лето навещали.

Не нашли ту базу немцы, купились на базу на полуострове, где мы пленных после концлагеря держали, и на разваленный хутор, в котором мы зимовали в первую зиму. Вот там каратели и егеря были. Сразу после того, как мы шталаг‐347 под Резекне «обидели». Не нашли просто потому, что заход на эту базу теперь только по воде, а лодки спрятаны на одном из маленьких островов, а не на берегу озера.

– В смысле, «Рубик»? Что значит «где»? Какой приказ был? Приказ был идти к линии фронта. Группа пошла к линии фронта.

«Рубик» подвис, но тут же выдал:

– Но я должен был сопровождать группу.

О! Процесс пошёл. Эх ты, «Рубик»! Я бы тебе ясельную группу в детском саду не доверил.

– С чего бы это, капитан? С каких это пор ты сопровождаешь группы моего отряда, выполняющие задания? Ты место своё забыл или званием до генерала подрос? В приказе, мне отданном, о тебе не было ни слова.

Я намеренно шёл на конфликт с осназовцами. «Рубик» получил инструкции своим шифром, а мне передал только расшифрованный приказ. Что было крайне неправильно, обычно радиограммы расшифровывала Эстер.

– Ты приказ отдал, я его выполнил. Вот только ты не сказал, кто отдал приказ. Странно, не правда ли?

«Рубик» сверкнул глазами, но промолчал. Идти на прямой конфликт со мной для него было небезопасно. Выучку моих ребят осназовцы за последнюю пару месяцев оценили, а я могу прямо сейчас развернуться и спокойно уйти, и ничего он с этим сделать несможет.

– «Командир», можно тебя на пару слов? – Вот и Малышев со своим недоумением и остальной командой.

– Свободен, капитан! Понадобишься – я тебя вызову. Мне надо поговорить с полковником наедине. – Когда кипящий от возмущения «Рубик» свалил от меня, я дружелюбно обратился к подошедшему чекисту: – Слушаю вас, Александр Иванович! – Малышев даже притормозил слегка.

– «Командир»! Я чего-то не знаю? – Умный всё же мужик. Жаль, что пока в свои ворота играет и неизвестно, какую сторону выберет. Я подождал, когда вокруг меня соберутся все, кроме «Команды «Рубика».

– Да всё вы знаете, товарищ полковник. Каждый из вас нарисовал мне свои планы на ближайшее время. Мы отправили в Центр убойную информацию, а получили идиотский приказ идти всем отрядом через линию фронта. Причём приказ приходит неизвестно от кого, и наше энкавэдэшное сопровождение получает отдельные инструкции, с которыми меня не знакомят.

Вы все изъявили желание воевать до победного конца, а у меня такого желания нет. Тем более у меня нет желания воевать со своими. Пока я не пойму, кто отдал этот приказ, я с места не сдвинусь. Включите голову. Нас подставляют. Кто – не знаю. На базе стопудово группа захвата. Я бы со своими бойцами ушёл… – я сделал паузу и усмехнулся, – за линию фронта, но вас бросать права не имею, по нашей договорённости вы тоже бойцы моего отряда. У нас там, куда мы сейчас идём, только новички. Они вообще ничего не знают, а мы туда тащили целый табор знающих все мои базы людей. Может, я и параноик, но мне всё это жутко не нравится.

Малышев ощутимо напрягся, остальные тоже подтянулись.

– И что ты предлагаешь? – Судя по тону, Малышев моментально прокачал полученную информацию и ждал продолжения.

– Не знаю. Вполне возможно, что нас таким ненавязчивым образом приглашают в НКВД. При планировании всех своих летних операций я прорабатывал маршруты боевым группам так, чтобы они не возвращались на основную базу. Часть групп уходила на запасные базы для работы в прежних районах, а большая часть с проверенными людьми ушла на базы под Ригу. Я и сам сюда возвращаться не собирался.

Если бы нам на голову не свалилась подбитая «пешка» с везучим экипажем, мы уже следующей ночью боˊльшую часть людей и груза отправили бы за линию фронта. Уж больно поле там удобное. Отправил бы груз и часть людей, получил пяток специалистов, которых в процессе движения в Ригу обучил владению ноутами, и до свидания. На всех ноутбуках есть папки с обучающим текстом и базовые обучающие программы, а вся информация систематизирована.

С вашим появлением расклад поменялся. Отправить отсюда ещё долгое время ничего не удастся, а времени у нас нет. Мне надо уходить в Ригу. Без вас я бы не торопился и пришёл туда через полтора месяца, наведя здесь шороху по полной программе для отвлечения внимания от района будущих боевых действий. Теперь я этого сделать не могу, чтобы не привлекать внимания к этому району и переправить вас по-тихому. При этом мои задачи в Риге никто, кроме меня, не выполнит. О них и не знает никто. Информацию по своим действиям я сливаю очень дозированно, выдёргивая из-за линии фронта необходимое мне.

Когда я был один со своим отрядом, в НКВД играли по моим правилам. На меня одного надавить было сложно, а то и вовсе невозможно, и меня принимали таким, как есть. Сейчас расклад поменялся. Вероятнее всего, «Рубик» получил приказ при движении за линию фронта вывести нас в определённую точку, допустим, на базу партизанского отряда. Я специально сказал, что иду на свою базу, и он тут же, ещё до нашего выхода, вышел на связь и передал это.

Мы шли около недели, за это время туда батальон перекинуть можно, место дислокации базы известно не одному «Рубику». Я ему спецом мешать не стал. Пусть парнишка в шпионов поиграет. Только мы подобные приколы в прошлой жизни проходили. Это единственное, что мне приходит в голову.

Увидев вас с грузом, «Рубик» передал всё дословно, и нас решили захватить, чтобы не рисковать. Может быть, увидев блиндаж, нас перестали ценить. Кто знает? Вполне возможно, кто-то за линией фронта думает, что при наличии блиндажа мы уже не нужны. Тупых карьеристов в штабах хватает, а здесь такой приз, что голова кружится. Но дело в том, что подлинной информации по блиндажу я не давал никому.

Никто пока не знает, что переход возможен только через год, да и то не факт. Всё надо проверять. К тому же при переходе они воткнутся в «Стерха», а он, кроме вас, никого живым из блиндажа не выпустит. Это он отдельно в письме мне проговорил. Если из блиндажа вылезет кто-либо, кроме вас, «Стерх» без разговоров выжжет всё «Шмелём».

В сорок четвёртом году здесь будет самое месиво. А ну как упыри блиндаж не вовремя найдут? Переночуют два десятка полицаев в блиндаже, а наутро они у нас. Вот и прикиньте, чего они у нас наворотят, пока их не перебьют. Все местные упыри по маковку в крови, им ребёнка зарезать, как высморкаться. Так что такая страховка просто необходима.

Сейчас у нас только два варианта. Первый – лезть с «Рубиком» в западню. Второй – отрываться и идти самим. Можно разделиться: двое из вас пойдут с «Рубиком» и понесут отсортированный материал, остальные уходят со мной. Связываемся по нашим рациям.

Малышев помолчал, а потом выдал:

– Логично. Скорее, совокупность двух факторов, это наиболее вероятно. Немцев ты исключаешь? – Я же говорю, умный мужик, моментально всё просчитал.

– Нет, товарищ полковник! Радиоигру я не исключаю, но в этом случае немцы перекрыли бы болота дивизией СС и завалили бы нас бомбами. Просто чтобы заткнуть нас, а нас отпустили от болот почти на сто километров. Причём за нами не следили. Шли мы ночью, а о наличии у нас «ночников» и тепловизоров знают только внутри нашей группы. Даже «Рубик» с бойцами узнал о них только после выхода из болот, и передать сведения о нашей возможности видеть в темноте он никак не мог.

Проверялись мы серьёзно. «Лису» и «Погранцу» я верю. Если они сказали, что слежки нет, значит, нет. Эфир мы тоже сканировали, а маршрут движения я строил с учётом их проверок. Можно попробовать отправить «Рубика» одного, разложив ему всё по полочкам. Я однозначно на базу не пойду, причины объяснял, да и не люблю непоняток.

Малышев минуту помолчал, разглядывая стоящего в отдалении «Кубика».

– Опять логично, давай сделаем так. Ты говорил, у тебя есть связь своим шифром. – И Малышев изложил мне свой план. Я же говорю, умный и рисковый мужик. Подошедшему «Рубику» с ребятами я сказал просто:

– В общем, так, капитан. Моя договорённость со Смирновым исключает получение приказов от кого-либо, кроме самого Смирнова. Вы идёте на базу без нас. Мы даём вам свою рацию, и он со мной связывается. Если Смирнов не свяжется с нами через четверо суток, все наши договорённости с ним аннулируются. Ни с кем, кроме Смирнова, мы разговаривать не будем.

Мы вам не верим, в первую очередь тебе. Если бы вы со мной не были в Даугавпилсе, я посчитал бы, что вы работаете на немцев. Для дублирования пусть Центр подтвердит приказ шифром, который давался мне. Встречаемся в месте, которое я укажу по рации. Дальше с тобой и Смирновым встретится вот этот человек: полковник государственной безопасности Малышев Александр Иванович. Все дальнейшие контакты с ним, а он уже свяжется со мной и остальной группой.

Тебе напоследок скажу. С нами надо играть честно, передай это Смирнову. Ты со мной воевал и меня же обманул. Понятно, что ты выполнял приказ, но твой приказ к нам никакого отношения не имеет. Ровно, как и твоя группа больше не имеет никакого отношения к моему отряду. Мы всем отрядом вам за карателей обязаны. За Даугавпилс представлю к наградам, но к моему отряду вы даже не подходите. Ты знаешь, как мы относимся к предателям. Не было бы нашего совместного рейда и базы карателей, ты со своими людьми на деревьях бы уже висел. Все контакты с нами только через полковника или того, кого он пришлёт. Я вам больше не верю. Нас всех свои уже предавали.

Со мной и отрядом ушли «Лис», «Ким», «Багги», «Лето» и «Хаски». Хорошо подумав, ребята решили, что война везде одинакова, а пользы они больше принесут здесь, тем более что они уже за линией фронта и на войне, а вот отпустят ли их из разведцентра – это ещё большой вопрос. «Малыш» улетел с «Дочкой» и «Доком» в Штаты. Вероятнее всего, он будет постоянным курьером между Малышевым и «Доком» и будет возить отработанные технологии производства. Доверить это больше никому нельзя.

После встречи Малышева со Смирновым ко мне вернулась команда «Рубика». Смирнов дико извинялся – якобы это была инициатива ретивого генерала госбезопасности. Я сделал вид, что поверил, Малышев тоже с умным видом покивал. Лезть в бутылку нам не было никакого резона. Мне были необходимы пилоты со штурманами, а получить я их мог только от Смирнова. Зачем мне эти люди, я Смирнову не объяснил, но поставил условие, что мне нужны слётанные экипажи самолётов Пе‐2 Северного флота, с не менее чем годовым опытом боёв и ночных полётов.

Услышав такое, Смирнов выпал в осадок, но сказал, что сделает. Он тоже уже привык, что я ничего не делаю просто так. «Малыш», «Дочка» с ребёнком, Эстер, «Док» и доктор, «Белка» и Авиэль с ребятами и девчатами ушли за линию фронта первыми и дальше по нашей схеме в США. Малышев, Степаныч, «Мишики» и «Сава» оставались в Москве для дальнейшей работы. «Лис», «Ким», «Хаски», «Лето» и «Багги» мне были нужны в Риге. Ненадолго. Было одно дело, которое я не мог сделать только со своими ребятами. Нет, в принципе мог, но пришлось бы потратить очень много времени на изучение заказанного мной у «Стерха» оборудования. Я так и планировал, но с появлением ребят можно было ускорить процесс.

Четыре пилота и четыре штурмана «пешек» прилетели тогда, когда забирали мою группу. Только после подтверждения Елагиным перехода Смирнов получил от нас с Малышевым всю остальную информацию и Малышева, Степаныча и «Мишиков» в качестве дополнительного бонуса.

С «Доком» я поговорил отдельно. Авиэль и «Дочка» свяжут его с Генрихом Карловичем и Клаусом, и дальше они будут работать вместе, продвигая новые лекарства и изобретения, а в финансах они теперь не стеснены. Я отдал «Доку» все свои запасы, кроме некоторых мелочей. Себе на «чёрный день» я оставлял в Риге небольшую, но очень весомую заначку, а понадобится – ещё наберём. Упыри в Риге ещё не закончились.

Авиэлю отдельно передал все финансовые документы и записи, захваченные мной и «Сержем» в Даугавпилсе. Разберётся, что с ними делать, не маленький, а что не надо, передаст «Лису», «Сержу» или «Доку».

«Док» и «Малыш» свободно говорят по-английски, «Дочка» учится, им и карты в руки. По договорённости со Смирновым уже на Большой земле к их группе присоединили десяток грамотных людей нужной нам национальности и сделали всей группе документы. Пора заниматься США вплотную. Осядет «Док» во Флориде, в оговорённых со мной районах. К его приезду на счета семьи Лерманов упадут очень приличные деньги, и «Док» займётся покупкой недвижимости и общей организацией заводов.

Вот только «Фею» с Таей не удалось выпихнуть. Даже их девчонок отправил с Авиэлем, а они вдвоём упёрлись и ни в какую. Пока всё это утрясалось, я собирал и перетряхивал все свои закладки и передавал координаты баз Малышеву и «Лису». Если у меня всё получится, сюда мы больше не вернёмся.

Глава 12

29 июля 1943 года

После выхода с базы у озера мы двое суток шли к последней, пока не выполненной мною зимней разработке. До Риги в качестве моего заместителя идёт «Лис», только он, помимо Малышева, обладает необходимыми мне в Риге умениями. Просто перед основной работой мне было необходимо обкатать группу «Кима» и построить группу «Рубика», который был у меня теперь не наблюдателем и помощником, а в полном подчинении, без права самостоятельного выхода на связь. Без «Рубика» с его знанием немецкого языка мне сложно даже до места дойти, наиболее профессиональная часть моего отряда говорит только по-английски. Да и продукты на всё возрастающую нашу ораву мне где-то надо было набрать, а то традиционно жрут все, а запасаю я один.

Даже «Погранец» в первую очередь теперь за боеприпасы хватается. В сорок первом я радовался, что мне удалось захапать всего и много, а сейчас мы патроны поштучно считаем. Местных упырей в некоторых местечках можно по пальцам одной руки пересчитать, и те собственной тени боятся. Пошустрил «Погранец», натаскивая «пионеров» прошлой осенью, да и наши рейды этого года полицаев нехило повыбили.

Я, конечно, утрирую, патронов у нас всё же меньше, чем упырей всех мастей, но это пока. Теперь за линией фронта Степаныч, «Мишики» и Малышев. Главное – Степаныч. Валить отсюда надо. Валить как можно дальше, пока этот ухарь «вундервафлю» не применил. И неважно, что её пока нет, Степаныча это не остановит. Он и кустарным способом может такой ужас слепить, что дальше просто некуда.

Ноги надо делать как можно дальше. В другую страну, а можно и на другой континент, и быстрее, пока не началось. То, что мы на болоте выдумали, прилично изменит ход войны, но вот находиться в тылу у немцев становится небезопасно. От Степаныча ни маскировка, ни моя природная наглость не спасёт, он сам наглый до полнейшего беспредела. Подрезал у меня четыре ноутбука со всей информацией и сказал, что ему нужнее. Хорошо, что он не знает, что я специально ему именно эти ноуты подсунул.

Степаныч – единственный человек в этом мире, способный применить всё то, что на них есть, с наибольшей эффективностью. Валить отсюда надо как можно скорее, пока он эти технологии на практике не применил, но я не могу. У меня на районе осталось ещё одно дело. Пока я его не сделаю, отсюда никуда не уйду.

* * *

Этот небольшой городок был у нас по пути. В начале июля сорок первого года, в самые первые дни немецкой оккупации, всего за несколько дней латвийские националисты расстреляли в нём более двух тысяч евреев. Гетто в Даугавпилсе тогда создать просто не успели, и немцы и вновь созданная тогда вспомогательная полиция с местными горожанами в качестве добровольных помощников устроили в этом городе жесточайшую зачистку.

В прошлом году, возвращаясь из рейда, «Стриж» недалеко от этого города потерял одного бойца, и зимой этого года у «Погранца» прямо на окраине убили двоих разведчиков. Группа «Погранца» возвращалась после сеанса радиосвязи, и эти двое были в прикрытии группы.

«Погранец» вытащить погибших ребят не смог, а вернувшись через три дня в городок, обнаружил их раздетых, прибитых гвоздями к дереву у дороги. Один из парней был евреем, и даже над мёртвым над ним издевались так, что «Погранец» его еле узнал. Хорошо, что не стал выяснять тогда, кто там такой умелец. Около ребят была грамотно расположенная засада, но тогда у «Погранца» были правильно сделанные документы. Хотя за такой необоснованный риск он у меня получил по полной программе.

По весне, когда Зерах двигался в сторону Риги, «Погранец» проводил его и по пути разведал город и его окрестности. И вот мы здесь. Смотрим за городком сутки. Подсадили на телефонную линию «Рубика» с «Кубиком», но пока ничего интересного. Вчера под вечер поймали двоих полицаев, выезжающих из города, и получили максимум информации. Здесь, в округе, уже почти два месяца мои группы не работали – слишком близко до наших баз. Расслабились упырьки.

В этот город я пойду сам со своими друзьями. Надо обкатать их по месту. Все уже знают, что за издевательства над своими бойцами я наказываю очень жестоко. К тому же мне нужны машины и продукты. Не пешком же мне до Риги идти, я уже говорил, что пешком ходить не люблю. Да и вообще местных полицаев надо наказать. Почти наверняка здесь те, кто начинал палачествовать в самом начале.

Вон городишко, четыре тысячи жителей, а было в сорок первом более шести. Евреев немцы убивали? Как бы не так. Местные отличились, немцы даже рядом не стояли, а затем немцы стали создавать из местных националистов особые команды и добровольческие батальоны, которые выезжают теперь в кровавые командировки в Белоруссию и Псковскую и Новгородскую области.

В самые первые дни «команда Арайса» по месту жительства развлекалась. Было у латышских националистов такое народное ополчение. Людей они в начале войны перебили немерено. Они же и лагерь смерти «Куртенгоф», и прочие концлагеря и гетто охраняли и евреев в Риге и по всей Латвии расстреливали. Почти наверняка те двое, что мы выловили, из «старичков» – документы вспомогательной полиции у них выданы в августе сорок первого года. То есть при создании вспомогательной полиции.

Сколько ни вспоминаю фильмов о войне из своего времени, книг, документальных фильмов с воспоминаниями ветеранов, везде одно и то же. Взяли пленных, они нам добровольно все рассказали, и мы, счастливые и довольные, доложили командиру и получили за это орден. Или ещё лучше: допросили и расстреляли. Скромно умолчав, как они там допрашивали и осталось ли что расстреливать. Как бы не так. Те же полицаи вчерашние молчали как рыба об лёд. Даже фотографии Ранке их не убедили. Отдал полицаев «Погранцу» на пару часов – пошла информация. Я бы на их месте тоже молчал или всякую пургу гнал.

Не повезло им, что вдвоём живыми попались, можно проводить перекрёстный допрос. Как только упыри заговорили, их сразу развели и принялись бить с утроенной энергией. К середине ночи полицаи рассказали всё, что знали. Понятно, что рассказали не всё и далеко не всё, что рассказали, правда. На вопрос, кто ребят «Погранца» изуродовал, ни слова не говорят, а это плохо. Значит, либо действительно не знают, либо сами участвовали или кто-то из их родственников, но ничего, ещё не вечер, у меня для них сюрприз приготовлен.

Разминка у полицаев окончена, теперь обязательная программа. Висят пока головой вниз, отдыхают на природе. Через часок дойдут до кондиции, можно будет дальше вопросы задавать. Вот такое я овно – «овен» я по гороскопу. Иногда я жутко неприятный тип.

Вот почему мы все с гранатами и таскаемся. Чем попасть так, как они, лучше сразу накрыться собственными руками. В гестапо тоже умельцев хватает, да и не только в гестапо. И фельдполицаи, и каратели, и большинство местных полицаев, потихонечку переводимых в национальные карательные батальоны, особой любви к нам не испытывают. После двух лет общения с моими группами они любого из нас на медленном огне зажарят.

Вот сижу и думаю, как мне городишко этот укусить, чтобы самому здесь не остаться. Кавалерийская атака однозначно не прокатит. С нашими документами и в форме карателей и гестапо я больше в этом районе светиться не рискну. Неизвестно еще, какая информация после нашего рейда среди упырей гуляет. Да и городишко этот ни в каком месте не деревня или пристанционный посёлок.

В городе, помимо сорока семи местных полицаев, взвод карательного батальона и Ортскомендатура с десятком фельджандармов. Хотя наверняка больше. Полицаи про бронетранспортёр проговорились. Значит, ещё отделение фельджандармов где-то шарится. Плюс офицеры комендатуры, это ещё пяток как минимум. И про немцев из тыловых подразделений полицаи молчат. То есть говорят только то, о чём их спрашивают.

Хорошо ещё, что каратели расквартированы в бывшей школе, а фельджандармы живут недалеко от комендатуры. Рядом с комендатурой охраняемый парой полицаев склад с необходимыми мне для дальнейшего комфортного существования предметами и четырьмя грузовыми машинами. Кроме того, у фельджандармов есть «Кюбельваген» и «Ганомаг». Это обычная их техника, а значит, ещё пяток мотоциклов в наличии.

Дальше пошли сплошные минусы. Местные полицаи раскиданы по всему городку, живут со своими домочадцами, и у них полно добровольных помощников, которые тоже со стволами. Это самый центр городка. Как все понимают, раньше дома вокруг площади принадлежали очень состоятельным евреям, а теперь принадлежат состоятельным правильным гражданам, у которых квартируют правильные и состоятельные немецкие офицеры. Вот такая вот коммунальная идиллия.

Каратели живут в прямой видимости от здания комендатуры, фактически на одной площади. Общее количество стволов в умелых руках раз в восемь больше, чем у нас. Бегать по городку, отлавливать местных полицаев – это только зря терять людей. Местные город знают лучше, а чужие на виду. Получить пулю в спину из-за забора вместо приветствия можно легко и непринуждённо. Надо придумать уникальное увлекательное лазерное шоу, чтобы на это эксклюзивное представление в центре города собрались все необходимые мне зрители. И главное: кто измывался над моими ребятами и кто сидел тогда в засаде? Пока я это не выясню и не вырежу их всех, отсюда никуда не уйду.

Светает. Только начало августа, а уже ночами прохладно, правда, мне с моими девчонками было даже жарко, но это к делу не относится. Отчего-то вспомнилась моя ночёвка в сорок первом. Вот так же, как и сейчас, под ёлкой лежал. Замерз тогда как собака.

Ладно, нам всё равно здесь целый день сидеть. Пусть «Погранец» со своими «пионерами» за городом понаблюдают и отдохнут. Наверное, умаялись кулаками махать. Учил их, учил, да всё без толку.

Хватит развлекать упырей приятными сказками и нежными поглаживаниями. Предварительная подготовка проведена, оздоровительный массаж сделан, анализы крови взяты. Второе отделение марлезонского балета. Теперь больными займутся профессиональные лекари. Пациенты те же, но новая бригада уникальных докторов.

Врач высшей квалификационной категории, профессор околомедицинских наук, мастер спорта по боевому самбо, чемпион округа по военному пятиборью и носитель голубого берета «Багги». Ходит в наших околомедицинских кругах пара десятков историй об этом недоучившемся хирурге и его операциях, сделанных им без наркоза простым НРС‐2. Нож разведчика который. Понадобится, он и канцелярской скрепкой вскрытие проведёт. Как отметили независимые эксперты, данный уникальный специалист умеет пользоваться любыми подручными предметами. Всё ж таки профессор.

Его неизменный ассистент и лучший друг, врач первой квалификационной категории, мастер спорта по офицерскому троеборью, чемпион округа по военно-морскому пятиборью и носитель чёрного берета «Лето» в большей степени мануал-универсал. То есть вместо подручных предметов он использует собственные руки, а в некоторых особенно сложных случаях – ноги. Он не только костями могёт заниматься, но и любую мышцу из задницы без наркоза вытянет. Уникальных операций у данного специалиста никак не меньше и, в силу своей специализации, огромный опыт зарубежных командировок.

Эти два умельца вылечат кого угодно и от чего угодно. При совместной работе у них особенно хорошо получаются удаление излишних иллюзий, переломные моменты жизни со смещением приоритетов и коррекция и восстановление памяти. В процессе лечебных и профилактических мероприятий эти уникальные доктора помогают пациентам преодолеть любые трудности с произношением и развитием речи и заодно учат больных правильному русскому языку.

Ну а я в это время по схеме города и предварительному допросу пациентов прикину расстояния. Пораскину, так сказать, мозгами, в переносном смысле этого слова. Есть у меня одна идейка. По количеству упырей в городе полицаи нас однозначно нагрели, но расположение указали точно, от этого и буду плясать.

Плевать я хотел на их количество. Чем больше упырей на площадь сбежится, тем больше перебьём, а колёсный и гусеничный транспорт хозяева нам подарят по доброте душевной. Просто в той стороне вечной охоты, куда мы их отправим, транспорт им будет уже без надобности. Не пропадать же добру. По той же причине и склад поможем вывезти. После чего подозвал не отходящего от меня дальше десяти шагов «Гнома» и приказал разбудить «Багги» с «Лето». Подошедшему первым «Багги» сказал просто:

– «Багги», бери «Лето», «Гнома» и «Ежа» и узнай у упырей всё, что они не сказали «Погранцу». У них документы выданы в сорок первом году. Не новички, давно служат, документы у них местные. Не может быть, чтобы они про зимнюю историю не знали. Хоть что-то да слышали, а они вообще на эту тему молчат. Совсем нас не уважают. «Погранец» на документы внимания не обратил, но мы с тобой ни разу не «Погранец» с «пионерами».

«Багги» мрачно усмехнулся и, кивнув «Гному», направился в лес. Информацию «Багги» принёс мне через полтора часа. После чего я засел с ним, «Кимом» и «Лисом» совмещать наши желания с нашими возможностями.

– В общем и целом, ситуёвина следующая, – уже ближе к вечеру ставил я задачу боевым группам. Здесь собрались все, но работать пойдут только бойцы. Пилоты, штурманы и мастера останутся в условленной точке недалеко от выезда из города. – Ночью в комендатуре никого нет. Сами фельджандармы спят в жилом доме рядом с комендатурой. Грузовики стоят у склада под охраной трёх часовых. «Кюбель» и «Ганомаг» у комендатуры под охраной ещё двоих. Часовые из взвода карателей. Смена часовых через каждые три часа. Нужная нам смена – в три ночи, но смениться они не успеют.

Каратели живут в здании бывшей гимназии. Дом двухэтажный и деревянный. Два грузовика и три мотоцикла стоят у входа. У техники двое часовых. От комендатуры до школы через площадь – четыреста с копейками метров. Без пятнадцати двенадцать мы должны быть на исходных позициях. Сразу после смены часовых и ухода разводящего сносим часовых у склада и комендатуры. «Ким» и «Фея» поднимаются на чердак комендатуры. На вас наблюдение за подходами с высокой точки. Командир группы «Погранца» сегодня «Цви». Сразу начинаете заниматься загрузкой грузовиков.

«Цви»! Мы едем в гости к Зераху. С пустыми руками ходить в гости не принято, особенно такой толпой. Обеспечение праздничного стола на вас. Не скромничайте, чуть позже мы заплатим по полной программе. Если кто любопытный будет задавать глупые и несвоевременные вопросы, скажете, что я разрешил. Да и вообще не маленькие. Найдёте, как объяснить, куда и с какой скоростью ему пойти и что делать в пути. Будете разгружать склад, поводите внимательно глазами, нужен керосин или на крайняк бензин из грузовиков. Закинете в дом к «Хаски» и в комендатуру к «Киму».

«Ким»! «Хаски»! Закончите, подожгите, не собирать же гильзы.

«Белка» с напарником, «Чук» и «Гек» – «Ганомаг» и «Кюбельваген». Сразу устанавливайте и готовьте к бою пулемёты. До начала представления вы на шухере, а затем на прикрытии группы «Кима».

Я, «Ёж», «Гном» и «Лис» – фельджандармы. Живых не берём.

«Хаски», Тая, «Док» и двое снайперов «Погранца», ждёте отмашки от меня и занимаете дом, где жили фельджандармы. До этого сечёте поляну и помогаете «Цви».

Мы с «Лисом», «Гномом» и «Ежом» сразу идём к школе, убираем часовых, минируем машины и семафорим вам. Ждём смены часовых. Разводящий со сменой часовых выходят из здания школы. Я семафорю. Лучше перебить их подальше от гимназии, мало ли кто услышит из пока ещё живых покойников. Встречают смену часовых «Ким», «Чук» и «Гек» с бойцами «Цви». Сразу после уничтожения смены часовых с разводящим даёте отмашку. После сигнала стартуют грузовики и начинаем работать мы.

«Цви»! После загрузки оставишь двоих с автоматами «Чуку» и «Геку». Двигаетесь к северо-западному выезду. Остаёшься там сам с одним грузовиком и группой прикрытия, остальные грузовики уходят до точки встречи с пилотами и ждут нас.