Текст книги "Принцесса в академии. Драконий клуб"

Глава 18, в которой я лечу, как ветер

Усилием воли отлепившись от окна, я подбежала к тазу, схватила кружку, оставшуюся после обеда, и зачерпнула вязкое серебристое зелье. Побултыхала и плеснула его на решетку, представляя вместо нее лицо дракона. Раздалось шипение, и прутья, на которые попала жижа, начали прямо на глазах таять, как свечной воск. Я наблюдала, затаив дыхание и подпрыгивая от нетерпения. Получилось или нет? Получилось или нет?

Голоса драконов слышались уже где-то в замке, несколькими этажами ниже.

Еще минута, и три чугунные розы, окончательно размягчившись, превратились в радужную слизь. Тягучие капли потянулись вниз. Я смахнула их полотенцем, снова зачерпнула из таза и обработала следующий участок решетки.

Судя по удаляющимся голосам, гости свернули к обеденной зале.

Я кусала губы, отсчитывая самые долгие в моей жизни шестьдесят секунд. Ничего, до назначенного часа еще целых десять минут, а Кроверус ведь пунктуальный дракон. Он не начнет раньше времени. Пока рассядутся, пока решат, кому ножка, кому шейка…

Следующие четыре розы стекли переливающимися соплями. На этот раз я даже полотенцем протирать не стала. Попыталась высунуться наружу – может, уже достаточно? Голову и руку протиснула, но второе плечо не пролезало – мешали оставшиеся две розы.

Значит, последний взмах, и прощай решетка – зелья хватит тютелька в тютельку. Я погрузила кружку в таз, поелозила по дну, собирая остатки, и тут услышала на лестнице шаги. На лестнице моей башни.

– Принцесса, вы готовы?

Хоррибл.

Рука непроизвольно дернулась, и добрая треть варева выплеснулась на ковер. Оно так и осталось лежать лужицей – действовало только на чугун и было совершенно безвредно для прочих материалов.

Нет времени собирать. Я перепрыгнула через лужу, метнулась к окну и выплеснула остатки на решетку, умоляя розы истаять поскорее.

Шаги остановились прямо за дверью.

– Мы уже тут.

Мы? Кто мы?!

– Ты ее не под венец ведешь, – пробурчал Кроверус. – Открывай.

Послышался вздох, а потом – перестукивание. Слуга начал открывать дверь.

– Нет! – взвизгнула я, расправляя панно. Оно, как назло, зацепилось за раму, а я дергала и никак не могла сообразить, как его освободить. Мысли разбегались от ужаса.

Стук замер.

– Я не одета! – крикнула я, изо всех сил рванув на себя полотно. Рама опрокинулась и с грохотом повалилась на пол.

– Открывай, – коротко приказал Кроверус.

– Но принцесса не одета и…

– Ты что, не слышишь? Принцесса дурит нас. Открывай, я сказал!

Быстрая дробь, щелчок замков и скрип рассохшегося дерева о каменные плиты. Я подбежала к окну, вскарабкалась на подоконник, расстелила ткань и встала на нее, не обращая внимания на продолжающую стекать мне на волосы и плечи слизь. Дверь распахнулась, и в проеме застыл Кроверус. Ярость и изумление просочились даже через маску. Глаза в прорезях стали размером со спичечные коробки.

За его спиной мелькнуло ошеломленное и вконец растерянное лицо Хоррибла.

– А ну, слезай немедленно! – прорычал дракон и в два прыжка пересек комнату.

Я отвернулась и громко приказала.

– Вперед! Скорее!!!

И в тот момент, когда Кроверусу оставалось сделать последний шаг, полотно снялось с подоконника и устремилось навстречу ветру и сумеркам.

Когти полоснули щиколотку, но удержать не успели. Я упала на четвереньки, отчего ткань посредине просела, и обернулась. Дракон стоял в оконном проеме, тяжело дыша, и радужные сопли стекали на его костюм.

– Вернись, глупая! Разобьешься!

Я ответила нервным визгливым смехом.

– Никогда!

Поверить не могу, что сделала это! Разработала план, вырвалась из плена, теперь остается только добраться до ближайшего… да хоть куда-нибудь добраться, главное, подальше отсюда.

Полотно скользило вперед. Несколько слуг, оставшихся во дворе, наблюдали за моим полетом с разинутыми ртами. Ящеры тоже подняли головы и встрепенулись, словно желая присоединиться, но вынуждены были разочарованно опуститься обратно – цепи держали крепко.

Мне казалось, я лечу быстрее ветра, оставляя позади Кроверуса с его рычанием и замком, полным ужасов, на деле же удалилась от башни всего на пару метров.

Господи, я лечу, лечу! Господи, я… падаю!!!

Полотно ухнуло вниз, но тут же выровнялось, и захлестнувшая меня волна паники пошла на спад – ровно до того момента, когда все повторилось. Что-то шло не так. Панно с лысинкой в правом уголке, который я так и не успела прошить магией, медленно, но верно снижало скорость, да и само начало двигаться с видимым усилием, рывками.

– Ну, что же ты! Быстрее, вперед! – умоляла я.

Лоскут внял призыву, собрал остатки сил и предпринял еще одну героическую попытку, но надолго запала не хватило. Ткань мелко задрожала и начала выписывать в воздухе зигзаги, то проваливаясь, то снова выкарабкиваясь. Я вцепилась в нее и заверещала, как самая настоящая дева в беде, каковой сейчас и являлась.

Перед глазами все вертелось, Хоррибл что-то кричал с искаженным лицом. Кроверус не кричал, он стоял в оконном проеме, вцепившись одной рукой в кладку, а другую протягивал мне:

– Хватайся!

Какое там хватайся, я бы даже не допрыгнула! Он, видимо, тоже сообразил, потому что убрал руку, поискал кого-то внизу глазами, набрал в грудь побольше воздуха и издал раскатистый рык.

Двери ангара распахнулись, и оттуда высунулся Варгар. Кроверус снова рыкнул, и ящер, издав ответный рев, взял разгон, на ходу расправляя крылья. Я поняла, что дракон велел ему подхватить меня, и завопила еще громче, от облегчения. Благословите, боги, драконов!

Веревка натянулась, рывок, и ящер, едва не перекувыркнувшись в воздухе, с жалобным воем плюхнулся на задние лапы. Колышек наполовину выскочил из земли, но не пустил.

Полотно наконец устало трепыхаться, сдалось и окончательно обмякло. Между мной и землей осталась самая обыкновенная тряпка и сто футов воздуха. Когда я это поняла, желудок прилип к горлу. Панно полетело вниз, и я вместе с ним.

Площадка перед башней приближалась с невероятной скоростью, как и разинутые в вопле рты слуг.

Возле самой земли слуха достиг свист рассекаемого воздуха, и лодыжку обхватило что-то тугое и обжигающе горячее. Я зажмурилась, травины щекотнули нос, и меня поволокло обратно наверх за ногу. В последний момент я автоматически сгребла ставшую бесполезной тряпку.

Лететь наверх немногим приятнее, чем вниз. Во втором случае хотя бы знаешь, что тебя ждет.

Кроверус стоял на подоконнике, наполовину свесившись наружу. Когтями одной руки крепко вцепился в выступ стены, а во второй сжимал плеть, на другом конце которой вверх тормашками болталась я.

Наверное, в такие минуты полагается испытывать радостный шок и благодарить судьбу за счастливое избавление. Я же сгорала от стыда, что дракон видел мои панталоны.

Когда я пролетала мимо окна, он схватил меня за талию, чуть не сорвавшись сам, и мы вместе упали в комнату. Кроверус повалился на пол, я – на него. Какое-то время приходили в себя: я хватала ртом воздух, беспрестанно ощупывая бока и голову, дракон дышал сквозь стиснутые зубы. Маска свалилась, открыв усеянное серебристой сыпью лицо. Над нами квохтал и суетился Хоррибл.

Немного оправившись, я уперлась Кроверусу в грудь, приподнялась и неверяще прошептала:

– Вы… спасли меня…

– Цела?

– Кажется, да…

Дракон поморщился:

– Хоррибл, сними принцессу, пока я ее не прикончил.

Слуга тут же подхватил меня, поставил на пол и на всякий случай задвинул за спину. Кроверус, шатаясь, поднялся, снова надел маску, отряхнул костюм и оглядел себя, оценивая ущерб. Рукав и воротничок держались на одном честном слове и паре ниток, тут и там остались потеки зелья. Правда, по сравнению с моим, его наряд был в идеальном порядке. Я не узнала ту, что отразилась в зеркале: бледная до синевы, всклокоченная, ссадина во всю щеку и эполеты из разноцветной слизи, про платье вообще молчу.

Кроверус шевельнулся, издал тихое рычание и медленно поднял голову. Из-под маски повалил дым, с когтей сорвались искры. Я невольно попятилась. Похоже, дракон сдерживался из последних сил, чтобы не выкинуть меня обратно в окно вместе с панно. Хоррибл трясся и переводил обеспокоенный взгляд с хозяина на меня и обратно. Не знаю, чем бы все закончилось, если бы не вмешался мой ангел-хранитель, но он вмешался.

За полуоткрытой дверью раздалось покашливание, и кто-то из слуг робко поинтересовался:

– Господин Кроверус, господин Хоррибл, вы там? Гости уже заждались…

Хозяин замка вздрогнул, сжал и разжал кулаки, гася когти, и повернулся к слуге:

– Через пять минут принцесса должна быть внизу. А не то…

И поспешно вышел, видимо, чтобы избежать соблазна немедленно реализовать вторую часть.

– Что же теперь будет, господин Хоррибл? – пролепетала я и плюхнулась на кровать, невидяще уставившись в стену. Я бы расплакалась, но все слезы, кажется, высушил ветер во время полета.

– Ну-ну, принцесса, поздно для сожалений. Не плачьте сейчас, а то глаза покраснеют, сделаете только хуже.

– Что может быть хуже этого? – я ткнула в отражение.

Пока я предавалась горю, слуга времени не терял: вытащил из нагрудного кармашка платок, вытер грязь с моего лица, обработал царапину, пригладил щеткой волосы и сбрызнул их цветочной водой.

– Где платье?

– Платье? – мысли ворочались вяло.

– Рэймус должен был сегодня передать, от хозяина.

– Ах, оно… – я махнула рукой. – Под кроватью.

Слуга опустился на колени, пошарил и вытащил коробку.

– Сейчас мы вас переоденем, мы все успеем, все сделаем правильно, – бормотал он, доставая наряд и успокаивая скорее себя, чем меня. – Ведь у нас впереди еще целых, – щелкнул крышкой своего диковинного хронометра, – полторы минуты. Вот, переоденьтесь.

Я очнулась и оттолкнула платье.

– Нет, уберите. Я не надену.

Лицо слуги исказилось от отчаяния.

– Прошу вас, принцесса. Это ради блага…

– Вашего? Или господина Кроверуса?! – не выдержала я. – Уж извините, что огорчу, но я не полезу в суп в венке из лаврового листа и петрушки ни ради вас, ни ради кого бы то ни было. Пусть ваш хозяин возвращается и волочет меня силой. Спускаться вниз и облегчать ему задачу я не собираюсь.

– О чем вы?

– Не нужно притворяться, я видела котел!

– Вы не поняли, он совсем для другого.

– Неужели? Может, варить гостям какао? А я уж подумала, он имеет какое-то отношение ко мне и предстоящему ритуалу!

– Имеет, самое непосредственное, но не то, о котором вы подумали. Это Решальный Горшок. Его испокон веков используют во время церемонии принятия новых членов в Драконий клуб.

– Драконий… клуб?

– Это официальное название драконьего сообщества. Вот почему для моего хозяина это так важно. Дракон может считаться его полноценным членом лишь после обряда инициации: когда представит свою принцессу самым видным его представителям – ковену и получит указания Решального Горшка, что с ней делать. – Слуга молитвенно сложил руки. – Пожалуйста, вам всего лишь нужно спуститься вниз и продемонстрировать покорность. Показать, что вы во всем готовы слушаться хозяина.

– А что потом?

– Потом господина Кроверуса официально посветят в…

– Я не об этом! Что будет со мной?

– На этот вопрос, как я уже говорил, ответа не знает никто. Все зависит от Решального Горшка. Как он скажет, так и будет.

– Что это значит?

– У него имеется некий набор вариантов, который постепенно пополняется, и… – Хоррибл многозначительно вскинул палец, – среди прочих есть «освободить принцессу».

– Вы ведь не лжете? Если так, то это жестоко!

Хоррибл прижал руку к сердцу.

– Клянусь, принцесса.

– А сколько всего пунктов в том списке? Сколько вариантов?

Слуга помялся.

– По слухам, около двух…

– То есть пятьдесят на пятьдесят?! – не поверила ушам я.

– …Сотен тысяч.

Я попыталась осознать услышанное: один шанс на двести тысяч, что я получу свободу. Немного помолчав, поинтересовалась:

– А… договориться с Горшком никак нельзя?

Слуга покачал головой:

– Это неподкупный судия, именно поэтому его и используют в ритуале. Однако, – в уголках глаз собрались хитрые морщинки, – говорят, что превыше всего Горшок ценит покорность и, если в ком-то ее видит, принимает более благосклонное решение.

– Хотите сказать, выказывая покорность, я получаю больше шансов обрести свободу?

– А также располагаете к себе ковен и… смягчаете последствия в случае не самого благоприятного исхода.

Я поняла, что он имеет в виду реакцию Кроверуса, если ковен вынесет решение не в его пользу. А еще мне пришло в голову, что, настаивая на покорности, дракон хотел приблизить нас обоих к наилучшему раскладу: меня – к свободе, а себя – к избавлению от меня. Хотя это лишь предположение.

– А как насчет других вариантов? Что в них?

Тут внизу ударили в гонг, и Хоррибл засуетился.

– Пожалуйста, принцесса! Нет времени!

Я вздохнула и решилась.

– Хорошо, – сказала я, поднимаясь с кровати, – подождите, пожалуйста, снаружи.

– Только…

– Знаю: я быстро. Не могу же я переодеваться при вас.

Считаные мгновения спустя мы уже спускались с башни.

– Кстати, господин Хоррибл, за последние пять минут вы рассказали об этом вечере больше, чем за последние четыре дня. А как же запрет хозяина?

– Он распространялся лишь до сегодняшнего вечера. А сегодняшний вечер наступил.

– Почему господин Кроверус сразу не рассказал мне про Решальный Горшок и прочее?

– Принцессам не положено заранее знать о ритуале, – назидательно ответил слуга. – К тому же хозяин вам… – он осекся и сделал вид, что закашлялся, но я и так поняла: дракон мне не доверял. Вообще-то правильно делал. Знай я заранее про церемонию, все равно попыталась бы сбежать, а то и придумала, как использовать имеющуюся информацию с максимальной выгодой. Но сейчас поздно думать об упущенных возможностях.

На подходе к обеденной зале нас встретили чарующие звуки квиддер и мандолин. А драконы знают толк в вечеринках, даже музыкантов позвали! Я резко остановилась и схватила Хоррибла за рукав камзола: по такому случаю слуга облачился в черный бархат с квадратными серебряными пуговицами – видимо, в знак солидарности с мастью своего хозяина – и красный воротник-жабо.

– Стойте!

– Что такое, принцесса? – забеспокоился он. – Вы же не передумали?

– Нет, – выпалила я и затащила его за каменный вазон, в котором росло подобие миниатюрного бобового стебля с шерстистыми желтыми листочками на конце. – Вот, просто часть плана по очаровыванию гостей и Горшка. – Я вытащила из декольте и расправила свое многострадальное панно.

Слуга вскрикнул и заозирался.

– Что вы задумали? Пожалуйста, уберите, – разволновался он, пытаясь засунуть вышивку обратно мне в вырез.

– Спокойно, господин Хоррибл, я знаю, что делаю, – заявила я и отстранилась, а потом оторвала подол, вымазала лицо грязью из вазона и накинула панно на плечи, как шаль. – Вот теперь можем идти.

Вышла из укрытия и решительно поволокла полуобморочного слугу к трапезной.

Глава 19. Про благие намерения и небольшое недопонимание

Уже в дверях Хоррибл меня обогнал и шагнул в зал первым. Я даже сопротивляться не стала, спряталась за его спину. Под ложечкой противно сосало.

Музыка смолкла, и все взоры обратились к нам. Я оценила мужество слуги, принявшего на себя огонь драконьих взглядов. Гости разместились за столом, за которым я совсем недавно ужинала с Кроверусом. Только на этот раз его застелили пурпурной бархатной скатертью, на которой красовалась старинная чеканная посуда и фамильные кубки. Среди яств преобладали мясные блюда. Лакеи и официанты выстроились вдоль стен, готовые на лету ловить пожелания гостей.

Пар поднимался от тарелок, кто-то облизывался, но ужин стоял нетронутым. В воздухе висело густое напряжение. Все ждали.

Седой дракон сидел с правого конца и, сложив кончики когтей, сверлил суровым взглядом Кроверуса, сидящего с левого конца. Даже мне показалось неприличным, что хозяин замка не снял маску. Все равно что не снять шляпу на балу.

Котел булькал на небольшом помосте. Над ним разливалось зеленоватое свечение, и с поверхности то и дело срывались разноцветные пузыри. Время от времени его помешивали «поварята».

– Итак, Якул, – громко сказал Седой, и остальные драконы вздрогнули, словно очнувшись, – ваша принцесса соизволила наконец спуститься. – Он сделал паузу, и драконы, сообразив, рассмеялись. Седой стукнул тростью об пол, и смех тут же прекратился. – Ну, даю вам слово, представляйте ее.

Громко шаркнул отодвинутый стул, Кроверус, заметно нервничая, поднялся и прочистил горло. Но прежде чем он успел произнести хоть слово, я вышла из-за спины Хоррибла, быстро приблизилась и бухнулась перед ним на колени, стуча себя в грудь:

– Пощадите, господин Кроверус! Сжальтесь над бедной несчастной принцессой. Все, чего я хочу, это еще немножко порадоваться солнышку, потоптать травку и съесть пару-тройку эклеров с разноцветной посыпкой. – Слезы все никак не давались, поэтому я незаметно уколола булавкой с платья палец. Влага тут же потекла по щекам, даже притворяться не пришлось. – Отныне и вовек я буду во всем вас слушаться, только не подвергайте меня всем тем ужасным истязаниям, от которых у добрых людей кровь стынет в жилах. Вот, – я скинула с плеч и протянула на дрожащих руках вышивку, – примите это в дар, как знак покорности, и да смягчит он ваше сердце.

Я немного модифицировала и дополнила речь, которой Рэймус и Хоррибл приветствовали хозяина в день приезда, и по праву гордилась ею: после такого выступления у присутствующих не должно остаться сомнений ни в моей покорности, ни в том, что Кроверус оправдывает звание повелителя Горы Стенаний и Ужасов.

Дракон покачнулся, ухватившись за край стола, и машинально взял панно. Наверное, приятно удивлен.

Пару мгновений стояла мертвая тишина – гости тоже онемели, а потом, как по команде, обернулись к Седому. Тот напоминал чайник за секунду до закипания. Это послужило сигналом, поднялся гвалт.

– Как можно!

– Просто возмутительно.

– Вот вам и аристократические манеры.

– А я ведь говорил, что ему не место в Драконьем клубе.

– Вы только поглядите: бедное дитя, какая запуганная и исхудавшая.

– Что с ее лодыжкой? Ее пытали?

– Морили голодом?

– И держали в какой-то грязной дыре…

– Мать моя дракониха! Какие на ней обноски!

Заскрипели отодвигаемые стулья, меня со всех сторон окружили, подхватили под локти и понесли к ближайшему стулу. От удивления я даже ноги разогнуть забыла.

Драконы усадили меня за стол. Один пододвинул тарелку с ломтем мясного пирога, второй плеснул рябинового вина, третий смочил виски ароматическим уксусом из висевшего на шее кулона, какой-то суетливый гость замахал перед моим носом платочком.

Со всех сторон звучали слова сочувствия и ободрения, кто-то попытался кормить с ложечки, на долю Кроверуса достались гневные взгляды, цоканье и порицания.

Алая в суете участия не принимала и пренебрежительно рассматривала меня со своего места. Мне совершенно не нравилось выражение высокомерного снисхождения на тонком лице, но сейчас было не до нее. Блондин с желтыми клыками воспользовался ситуацией и пересел к ней поближе.

Жесткая ладонь хлопнула по столу, и гвалт тут же стих.

– Тишина! – гаркнул Седой. – Прекратите этот балаган.

Он был страшен в гневе, на губах разве что пена не пузырилась. Но взгляд оставался прикованным к Кроверусу.

Драконы начали нехотя рассаживаться по местам, старичок, пытавшийся кормить меня с ложки, утешающе сжал напоследок плечо. Только Кроверус остался стоять. За все это время он не произнес ни звука и, кажется, еще не пришел в себя.

– Правильно, постойте, юноша. – Седой вышел из-за стола, раздраженно вырвал из-за ворота салфетку и швырнул на скатерть. – Никогда, слышите, еще никогда мне не приходилось так краснеть ни за одного дракона! Так-то вы видите вступления в клуб?

– Мейстер Хезарий, я…

Кустистая бровь взметнулась вверх, и Кроверус поперхнулся.

– Ковен должен был собраться еще две недели назад, но все мы помним, что этого не произошло, и причину, по которой это не произошло. Вняв вашей отчаянной просьбе и приняв во внимание молодость, я согласился считать случившееся досадным недоразумением и дал второй шанс (в этом месте послышались шушуканья и хмыканье). И вот как вы им воспользовались?!

– Со всем к вам уважением, мейстер, я…

– Молчать! – Трость звонко стукнула о плиты. – И снимите уже наконец эту маску. Устроили тут бал-маскарад!

Драконы повернулись к Кроверусу – кто-то со злорадством, большинство с любопытством.

Хозяин замка медлил.

– Ну же, Якул, – подала голос доселе молчавшая Алая, – это, в конце концов, неприлично.

– Грациана права, – осклабился Белокурый. – Это неуважение.

Его единодушно поддержали.

Кроверус поднял руки и медленно отнял маску от лица. То ли драконы отличаются излишней впечатлительностью, то ли жизнь у них такая спокойная, что любая мелочь вызывает потрясение, но над столом снова пронесся коллективный вздох. На этот раз никто не осмелился высказать мысль вслух, все ждали вердикта мейстера Хезария.

Судя по всему, мир пожилого дракона только что сделал кульбит и показал ему нос.

– Это… это…

– Банальная аллергия, не Знак, – быстро ответил Кроверус. – Это попросту невозможно. Я перерыл все источники, уверяю вас, и нигде не нашел упоминания ни о чем подобном. За всю историю еще не было случая, чтобы дракон и принцесса…

– Что вы с ней сделали?

– С кем? – опешил Кроверус.

– Прародительница драконов, дай мне сил. С принцессой, конечно!

– Ничего, совершенно ничего, – растерялся Кроверус, повернул голову, и наши взгляды скрестились на моем пальце.

Уверена, нас посетила одна и та же мысль: аллергия у дракона началась, после той ночи, когда он его прикусил.

Драконы опять загалдели, на Кроверуса посыпались новые обвинения. Меня подмывало присоединиться к травле, но я отмела эту мысль, увидев лицо Хоррибла. Слуга жался у стены с совершенно несчастным видом, бросая возмущенные взгляды на гостей и умоляющие – на хозяина. Да и сам Кроверус… нет, мне, разумеется, не было его жаль, но и забивать последний гвоздь в крышу его усыпальницы не хотелось. Все-таки, как ни крути, драконы слегка преувеличили мои страдания… Он ведь не морил меня голодом… и не пытал… и не держал в грязной дыре… и еще много «не». Только немножко пугал и укусил за палец.

– Поверьте, мейстер, это недоразумение, и, если вы подождете, я сейчас же с ним разберусь.

– Довольно. Вечер окончен, – отрезал глава клуба и повернулся к слуге: – Готовь седло, мы улетаем.

Кроверус стал пепельным, но спросил со спокойным достоинством.

– Значит ли это, что мне отказано?

Пожилой дракон смерил его взглядом с ног до головы и выдержал невеликодушную паузу.

– Это значит, что я даю вам шанс, которого вы не заслуживаете. Ковен соберется в третий и последний раз в следующую среду, то есть ровно через неделю. В этот день вы должны представить умытую, сытую и довольную жизнью принцессу, добровольно и с радостью исполняющую вашу волю. Тогда и только тогда мы испросим подсказку у Решального Горшка. Имейте в виду, если вы попытаетесь добиться вышеперечисленного запугиванием, я об этом узнаю.

Кроверус сдержанно поклонился. Мои надежды на слезы благодарности и целование рук не оправдались.

– Благодарю, мейстер.

Старик надменно кивнул.

– Дружеский совет, Якул: на сей раз отнеситесь к делу серьезно. Вы сейчас как никогда близки к тому, чтобы стать первым в роду неучастником Драконьего клуба. На этом все, не провожайте нас. – Мейстер отвернулся и, бросив поварятам: – Погасить Горшок, он нам сегодня не пригодится, – направился к двери.

Лакей подсуетился и растворил ее как раз вовремя, чтобы дракону не пришлось замедлять шаг. Поваренок подошел к котлу и кинул в него пучок сухих трав. Внутри зашипело, зашкворчало, со дна поднялся пар в виде стаи летучих мышей. Они беззвучно устремились к потолку и истаяли по пути. Шестеро крепышей вновь навесили его на балку, взвалили ношу на плечи и двинулись к выходу. Трое шли спереди, трое сзади.

Остальные драконы тоже начали подниматься из-за стола, скользя сожалеющими взглядами по нетронутому ужину. Один незаметно сунул куриную ножку за отворот рукава, другой набил карманы сырными кексами.

Алая выходила из зала последней. Кроверус шевельнулся и поспешил ей наперерез. К двери они подошли одновременно. Кроверус преградил ей путь и схватил за локоть:

– Грациана, я понятия не имею, что это значит.

Дракониха холодно вскинула подбородок.

– Я разочарована, Якул. Когда в нашу последнюю встречу ты упоминал о подарке, я и представить не могла, что под этим подразумевалась… – она сделала брезгливый жест в мою сторону. Глаза полыхнули красным.

– Нет, принцесса тут ни при чем. Говорю же: это какая-то ошибка, она…

– Тогда тебе лучше побыстрее исправить эту ошибку. Ты слышал мейстера Хезария. Последний шанс, Якул. – «Шанс» она особо выделила, давая понять, что речь не только о вступлении в клуб. – Дракон и принцесса, боже, какая пошлость! – процедила она, высвободила локоть и вышла за дверь.

Кроверус какое-то время стоял неподвижно, глядя ей вслед, а потом велел, не поворачивая головы:

– Хоррибл, выйди.

– Но хозяин…

– Выйди.

Я молитвенно сложила руки, однако слуга, бросив на меня извиняющийся взгляд, послушно растворился за дверью. Музыканты на галерее побросали ноты и тоже торопливо удалились. Мы остались в зале одни.

* * *

Кроверус медленно повернулся, сейчас ему не нужна была никакая маска – лицо окаменело и ничего не выражало. Только глаза горели и ноздри раздувались. Кончики пальцев подрагивали.

– Если вы меня испепелите, то можете попрощаться с членством в Драконьем клубе, – быстро предупредила я, соскользнула со стула и спряталась за спинку.

Дракон со свистом втянул воздух и неторопливо зашагал в мою сторону.

– Что это было за представление?

– Вы не можете меня винить. Я хотела как лучше…

– Как лучше?! Ад строили, чтобы сделать, как лучше, ведьм сжигали, чтобы сделать, как лучше, а ты просто оружие массового уничтожения драконов!

– Если бы вы сразу сказали, в чем суть ритуала, этого недоразумения не случилось бы, – защищалась я. От возмущения даже вышла из-за стула. – Но нет же, вы предпочли третировать и запугивать меня, твердя про кротость и покорность. Интриган драконий!

– И с аллергией ты заранее придумала…

– Вас послушать, так кругом только я виновата!

– Ну не я же! Откуда мне было знать, как вести себя с принцессой?!

– Так вы же у нас специалист, прочитали все в этих своих книжонках! Вот бы и про аллергию там вычитали! Ах да, там же про нее нет. Может, потому (просто предположим для разнообразия), что я тут ни при чем?!

– А кто еще?

Чувствуя, что вот-вот достигну верхней точки кипения, я вцепилась в спинку стула и посмотрела дракону прямо в глаза.

– Для Знака нужны двое. И если половина вины на мне, то вторая – на вас.

– Но я ничего не делал!

– И я ничего. Поэтому перестаньте во всем обвинять меня!

– А это что? – он ткнул в мое лицо. – У тебя она проявилась раньше.

– Да, я солгала, когда сказала, что сыпь у меня возникает от волнения. Впервые она появилась после встречи с вами.

– Значит…

– Нет, не значит, – отрезала я. – У вас же началась после того, как прикусили мне палец, помните?

– Ты что-то сделала той ночью, в зале.

– Всего лишь облегчила нам обоим приступ. Вот, смотрите. – Я взяла со стола поднос, смахнула с него виноград и повернула к Кроверусу. – Видите этого дракона, больше похожего сейчас на леопарда?

– Да как ты смеешь…

– Фокус-покус, – я двинулась ему навстречу, держа поднос на вытянутых руках, чтобы Кроверус видел свое отражение. Он не сразу перевел на него взгляд, но когда сделал это, лицо вытянулось от удивления.

Дракон поднял руки и начал ощупывать лоб, скулы.

По мере того, как расстояние между нами сокращалось, пятна Кроверуса заметно бледнели.

Я остановилась и откинула поднос.

– Что это было?

– Неужели не ясно: аллергия проходит, когда мы рядом, и усиливается, когда врозь.

– Почему? Это ведь не…

– Знак? Надеюсь, что нет. И не нужно так смотреть, мне это нравится ничуть не больше, чем вам.

Дракон тоже остановился, сложив руки на груди. На полу между нами пролегла почти осязаемая черта. Шанс выскользнуть из зала я упустила. Но Кроверус, кажется, немного успокоился и выглядел скорее настороженным и недовольным, чем разъяренным.

– Аллергия прекратилась на пару часов, после того как ты… – Он сделал жест, подразумевая момент, когда я прижалась к нему щекой, и обвиняюще добавил: – А потом опять началась.

Я с досадой почувствовала, как лицо и шея начинают гореть, и покачалась на носках. Тут же вспомнила слова мадам Лилит у фонтана про эту свою привычку – и перестала.

– У меня тоже. Только не на пару часов, а на сутки, а теперь вот снова… – Я потерла зудящий подбородок и недоуменно уставилась на грязный палец. Уже и забыла, что вымазала лицо землей.

– А потом во сне… – пробормотал Кроверус.

– Что вы сказали?

В памяти всплыл сон, в котором кто-то нес меня обратно в башню, и жар чужой щеки на моей… Это ведь был сон, правда? Или…

– Неважно, – отмахнулся дракон. – Если ее можно временно усмирить, то наверняка есть способ избавиться насовсем.

– Наверняка, – кивнула я.

– И это?

– Не знаю.

Вернее, подозреваю. Но проверять не хочу. Нужно поискать другие варианты.

– Или хотя бы прекратить на один вечер. Сделать так, чтобы она не проявлялась в следующую среду.

– А потом что? – разозлилась я. – Предлагаете строить из себя послушную мышку, выбить для вас членство в клубе, а что потом будет со мной вам плевать!

– Чего ты хочешь от меня? – вскипел он. – Не я устанавливал порядки!

Чувствуя, что разговор снова заходит в тупик, я взяла себя в руки и сдержанно предложила:

– Заключим сделку.

Дракон поднял бровь.

– Какую?

– В следующую среду я весь вечер изображаю из себя пай-принцессу, а вы меня потом отпускаете. Таким образом, каждый получает желаемое: вы вступаете в клуб, а я возвращаюсь в Затерянное королевство, к своему любимому и своей жизни. Все счастливы.

– Исключено, – фыркнул Кроверус. – Инициация состоится лишь после того, как воля Решального Горшка будет исполнена.

– Тогда какой мне во всем этом интерес? Кто вас учил вести переговоры? Так дела не делаются.

– У меня с тобой нет и не может быть никаких дел.

– И в этом ваша проблема, – вздохнула я. – Хорошо, тогда другой вариант: отпустите меня в Затерянное королевство на неделю. Я вернусь к следующей среде, и вы сможете спокойно провести ритуал.

– Хочешь сказать, что через неделю приедешь в замок? По доброй воле?

– Не просто приеду, но и сделаю все, чтобы вечер прошел гладко и вы получили-таки свое место в Драконьем клубе.

– Что тебе даст эта неделя?

– Я не успела закончить кое-какие… дела.

– Дела?

– Помочь друзьям. Ни вы, ни я не знаем, что выкинет Решальный Горшок, и если мне не суждено будет с ними больше увидеться, то хочу, по крайней мере, знать, что у тех, кто мне дорог, все хорошо.